читать дальше
Пролог
Поселение вашалов раскинулось у подножья скалы. Только с ее помощью можно было защититься от безжалостных ветров-суховеев, приносивших песок и жаркое дыхание пустыни.
Маленькое стойбище – всего два десятка шатров – и мирное. Люди пришли сюда год назад и незаметно для себя остались. Под скалой бил источник, и воды хватало, затем вырыли колодец. Козы прохаживались среди редкого кустарника с зелеными сочными побегами, отбрасывая изогнутые, длинные тени на потрескавшуюся землю. Несколько шати спали под навесом, прижавшись друг к другу толстыми боками. Чешуйки их шкур переливались, отражая свет при малейшем движении. Тусклые медные кольца в носах покачивались, когда шати трясли головой, отгоняя назойливых мух.
Солнце зашло. Люди заканчивали дневные дела и собирались у костров, стараясь не смотреть в сторону двух чужаков, но взгляды то и дело наталкивались на темные фигуры неподалеку. Они пришли несколько часов назад, словно вынырнув из зыбкого марева. Никто не видел, откуда они появились, но отказать Проводникам означало навлечь беду. Все вашалы верили этим легендам, непонятным и пугающим, усвоенным с детства, а потому незыблемым как само мироздание. Ведь пока чтятся традиции, в их поселении будет упорядоченная тихая жизнь.
Проводники не просили еды или ночлега. Они всегда платили за то, что брали, но не оставались дольше одной ночи – уходили на рассвете, будто их и не было. Потом шатры и стойбище окуривали травами, чтобы отогнать неудачу и злых духов.
Двое сидели около костра и ели, негромко переговариваясь, почти неотличимые от обычных людей. Ночь стирала различия, но говорили, что рядом с Проводником даже скотине не увидеть хороших снов. Спросить – вряд ли ответят, почему же стоило опасаться этих редких гостей, но страх перед ними жил и передавался от поколения к поколению.
Детей манило к загадочным пришельцам. Матери ловили своих непоседливых чад за руку и, отругав, возвращали к общему костру – под присмотр стариков. И все равно темные головки поворачивались туда, где едва освещаемые костром сидели Проводники; глаза детей горели любопытством и куда меньше – страхом.
– Не ходи к ним, они вырвут твое сердце и съедят, – громким шепотом сказал один мальчишка другому, дергая его за рукав.
– Сказки все это! Так и скажи, что трусишь!
Второй мальчишка пихнул первого в бок, и завязалась драка. Они чуть не упали в костер, но старик Вальхар вовремя схватил обоих за шиворот.
– Сядьте смирно и не галдите! – Он рассадил их по обе стороны от себя и сел сам, охая и потирая спину.
– Берек не верит, что его съедят. – Первый мальчишка с превосходством кивнул в сторону Проводников. – Скажи ему, Вальхар.
– Кому вы нужны, еще и есть… – Старик поворошил угли палкой. – Они Проводники, а не людоеды. Хотя…
– Расскажи! – потребовал Берек, и его тут же поддержали остальные дети:
– Да, расскажи нам!
– Не кричите, ишь… – Старик помолчал. – Люди или демоны, а гневить никого не нужно. – На лице Вальхара промелькнула хитрая улыбка. – А то как утащат с собой, заведут и… Тебе, Берек, мать говорила слушаться?
– Она всегда так говорит, но мне уже семьдесят лун, – насупился мальчишка. – Я взрослый и ничего не боюсь.
– Конечно. – Старик покивал и снова принялся ворошить угли. – Маленькие и не боятся…
– Расскажи! – снова завопили дети.
– Да о чем?
– О них. – Берек ткнул пальцем в сидящих поодаль путников. – Почему нельзя к ним подходить?
– Проводники… – Вальхар задумчиво пожевал губами, зубов у него почти не осталось. – Про них еще бабка моя говорила, всякое рассказывала, но плохого ничего от них не видели. Неужто не слышали? – Старик обвел взглядом притихших детей. – Тогда слушайте, пока я жив.
С минуту он молчал, затем начал вполголоса и нараспев:
– Демонов пустыни рождает песок…
– Глупости, – перебил его Берек. Он взял горсть песка и посыпал им угли. – Как из песка может кто-то родиться?
– А ты молчи, раз слушаешь! – Старик отвесил ему подзатыльник. – Демоны на то и демоны, что все у них не как у людей. Выходят из песка и в песок возвращаются. С песком они едины. – Вальхар кивнул своим же мыслям. – Приходят они и проверяют вашалов – откажут ли в отдыхе, дадут ли воды напиться? Горе тому, кто откажет Проводнику. И коза от него убежит, и шати ногу поранит, а то и жена не разродится, угаснет вместе с сыном.
– Мы дали им воды, – уже тихо сказал Берек и пододвинулся к старику поближе. – Демоны нас не утащат?
– Дурачок. – Старик погладил его по голове. – Не суй любопытный нос, куда не следует! Ты плохое от них видел? Нет? Так и не лезь! Воды в колодце много, не обеднеем.
– Почему у них нет своего дома? – спросил кто-то из детей.
– Пустыня их дом.
Дети еще какое-то время расспрашивали старика о демонах, но вскоре матери увели их спать. Однако Берек не мог уснуть на своей подстилке, все ему не давало покоя неуемное любопытство. Было страшно после россказней Вальхара, но он все-таки выскользнул из шатра и прокрался к костру, у которого все еще сидели путники.
Они сняли платки, скрывавшие нижнюю часть лица, и ничем не отличались от обычных людей. Берек был разочарован.
– А мать не говорила тебе держаться от нас подальше? – спросили его чуть насмешливо.
Берек опасливо покосился на шатер. Если мать узнает, ему наверняка достанется, но отступать уже поздно.
– А вы, правда, ломаете шати ноги и едите сердца? – Он стиснул в ладони небольшой камень, прихваченный, чтобы было чем обороняться.
– Животных я люблю и ноги им не ломаю, – сказал тот же Проводник, что говорил до этого. – А вот людей…
Его спутник фыркнул и поманил Берека пальцем.
Он сомневался всего минуту, прежде чем шагнул к ним, ступая босыми ногами по остывшему песку. Было страшно, но Берек думал, что будет рассказывать мальчишкам, как сразился с демонами пустыни, и его перестанут дразнить.
Вдруг под ноги кинулось что-то мелкое и, задев лодыжку, отпрыгнуло к Проводнику. Существо заверещало и зашипело на Берека.
– Тихо-тихо, – сказал Проводник. – Всего лишь маленький вашал, он нас не обидит. Правда ведь? – спросили Берека с явной насмешкой.
Берек кивнул, он почти потерял интерес к Проводникам и во все глаза рассматривал существо. Красные чешуйки переливались в свете огня и походили на раскаленные угли. Хотелось дотронуться до них, проверить, не горячие ли они, но Берек не решился. У существа был длинный раздвоенный язык, острые когти на лапах и даже маленькие крылья.
– Это тоже демон? – потрясенно выдохнул Берек. – А мне можно такого?
– Бедный Цви. – Проводник пригладил гребень своей зверушки. – И тебя демоном назвали… – Он посмотрел на Берека. – Это пустынная ящерица, необычная, правда… Маленький дракон. А что, хочешь стать Проводником?
«Дракон», – повторил про себя Берек, запоминая новое слово.
– Вальхар сказал, что демоны рождаются из песка, – фыркнул он, все еще сомневаясь в словах старика. – Если это правда, я не могу стать Проводником, потому что у меня уже есть родители... Но мне нравится Цви, дракон, – добавил он, чуть помолчав.
– Да, не можешь. И тебе пора спать.
Берек с сожалением посмотрел на дракона, но не торопился уходить. Проводники были очень странные, но он их уже не боялся.
– Иллан, так он никогда не уйдет, – сказал второй Проводник, посмотрев на Берека. – А ты не из пугливых. – Он покопался в складках одежды и, найдя что-то, протянул Береку. – Держи, на удачу.
Берек, не задумываясь, взял подарок.
– Спасибо.
Он внимательно рассматривал предмет на своей ладони. Это было похоже на клык какого-то животного с проделанным отверстием для нитки.
– Покажи друзьям, – усмехнулся Проводник. – Хотя они могут и не поверить тебе.
– И все равно я не верю, что вы из песка.
Берек кинул еще один взгляд на дракона и побежал к шатру. Он переживал, что Проводники потребуют клык назад, и успокоился, только когда вернулся на свою подстилку и спрятал подарок.
Утром никаких демонов в поселении не оказалось, все делали вид, что их здесь никогда и не было. Берек показал друзьям клык и рассказал о ночной вылазке, но они подняли его на смех и обозвали лгуном. Даже старик Вальхар назвал его выдумщиком.
Обидно, Берек ожидал совсем не этого, но никто даже не посмотрел на клык, висевший у него на шее.
Глава 1
– …и должно чтить волю Основателя и жить в согласии с заветами его. Ибо каждое благое деяние приближает окончательную победу над Низвергнутым. Помните…
Айшир Ангмар Шайр'эф чуть склонил голову, чтобы приближенные не увидели его закрытых глаз. Проповеди Первого жреца всегда вгоняли его в сон. Монотонный старческий голос прерывался лишь на короткие мгновения. Первый откашливался и вновь принимался за пересказ Сотворения мира. Пустая трата времени – текст священной книги был известен всем без исключения. Ангмар мог зачитать наизусть целые главы.
Ребенком, он с трудом усваивал древние тексты, его куда больше интересовало боевое искусство и тренировки. Жрецам приходилось прикладывать немало усилий, чтобы вложить в его голову хоть что-то, но это принесло плоды. Когда-то именно благодаря усвоенным заветам Основателя Ангмар смог захватить власть и защитить свою жизнь.
До совершеннолетия Ангмара оставался всего один год, когда умер его отец, предыдущий айшир. Наступили тяжелые времена, – дядя Ангмара оспаривал его право наследования. Он понимал, что не получит титул айшира: стараниями дяди Ангмар попросту не доживет до этого времени. Однако, убив дядю в честном бою, он доказал, что, несмотря на возраст, достоин стать правителем. Священные тексты однозначно трактовали исход поединка. Люди усмотрели в этом знак: еще до начала времен Основатель низверг своего брата, очистив мир от хаоса. И Ангмар стал айширом не только по праву рождения, но и волей Небес.
С тех пор утекло много воды. Ангмар одержал победу в нескольких небольших, но значительных войнах, основал новый город – Эшвар, ставший столицей, и объединил кланы вашалов. Новое государство назвали Айш. Его поселения растянулись по всему побережью. Это были лучшие земли на границе между морем и Великой Пустыней. Их непрестанно охраняли от искателей легкой наживы, от соседних же стран Айш защищали горные хребты и Пески. Мало кто отваживался пересекать границы Пустыни. Пески принимали только демонов – Проводников, которые по преданиям отдали души Низвергнутому. Они брались провести смельчаков через одни им известные Пути, но далеко не все возвращались назад. Ангмар хотел бы пересечь Пустыню и расширить собственные владения, но доверить демонам войско не решался даже он. Пески поглощали каждого, кто осмеливался бросить им вызов. И с таким порядком пришлось смириться.
Однако Ангмар не остановился на достигнутом. Он оттачивал искусство интриг, в его новом положении имевшее больший успех, нежели меч. Он разделался с врагами внутри страны, убрав с дороги всех возможных претендентов на венец айшира, и изменил некоторые законы. Теперь наследование происходило лишь по одной ветви – его собственной. Законная жена, Элишева, подарила Ангмару троих сыновей, один из который когда-нибудь тоже станет айширом.
– Близится день, когда миры столкнутся, – продолжал вещать Первый, – и Пески откроют нам свою истинную сущность. Все порождения Низвергнутого выйдут из лабиринтов Путей, и демоны станут им в этом помощниками…
Проводников называли демонами. Их опасались, но их помощью пользовались. Внешне они не отличались от людей, и никто не видел их обернувшимися, но в священных писаниях не принято сомневаться.
– Служите Основателю и будете угодны Отцу его, – произнес Ангмар вместе со жрецом и поднялся.
Проповедь кончилась, можно было оставить зал и продолжить заниматься своими делами. А их было не мало. Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Торжество должно было состояться в конце недели – этот день в Айше объявили праздником.
Ангмар не знал, что из себя представляет будущий муж, но его это не сильно интересовало. Жрецы давно настаивали на женитьбе, руководствуясь священными текстами. Согласно заветам Основателя все в мире должно быть уравновешено. Правитель обязан иметь жену, чтобы произвести на свет наследников; сераль*, чтобы поддерживать мужскую силу; наконец супруга, который станет главным помощником в делах и возьмет на себя зло и проклятия, направленные на айшира. Ангмар долго сопротивлялся женитьбе, его устраивало положение дел и главный советник, молочный брат, не раз доказавший свою преданность. Приближать к себе кого-то кроме Сафира Ангмар не хотел, но с недавних пор все изменилось.
К востоку от Айша вот уже несколько десятилетий шла война между двумя кланами. Недавно один из них не без помощи Ангмара одержал победу. Свадьба Ангмара и младшего сына главы клана должна была окончательно укрепить связи и позиции Айша на востоке. Юноша был молод и по слухам красив – это смирило Ангмара со свадьбой, но вызвало тихий ропот двора и особенно сераля. Многие не оставляли надежды возвыситься, став супругом айшира. Несколько семей усмирили, на остальное Ангмар смотрел сквозь пальцы, поручив все заботам Сафира.
Он не успел дойти до внутренних комнат, когда двери в зал распахнулись, и вошел Сафир. За ним следовала стража и грязный человек в запыленной одежде.
– Что этот нищий делает во дворце? – Ангмар остановился и хмуро посмотрел на советника. – Сафир, ты думаешь, что творишь?
– Мой айшир, – Сафир почтительно склонился, – этот человек охранял вашего будущего мужа…
– Тогда что он здесь делает? Алим прибудет только через несколько дней.
– Боюсь, что нет, мой айшир.
Ангмар внимательно посмотрел на советника, потом перевел взгляд на оборванца. Тот стоял на коленях, упираясь головой в цветные плиты пола. Здесь что-то было не так, Сафир никогда бы не позволил себе глупостей.
Ангмар поднялся на возвышение и опустился на мягкий бархат кресла.
– Я хочу знать, что произошло. Не тяни, Сафир, иначе на тебя обрушится мой гнев.
Советник кивнул и занял свое место – справа от Ангмара. Стража подняла оборванца с колен и подвела его ближе. Человек еле стоял на ногах, он был сильно изнурен и, видимо, проделал нелегкий путь.
– Говори, – приказал Ангмар, и тот снова опустился на колени.
– Мой айшир, на нас напали. Все мертвы, господина Алима похитили… Я торопился, чтобы известить вас.
– Известить? А может, ты просто сбежал, спасая свою жизнь?
Ангмар отшвырнул подушку для ног. Известие немало его разозлило. Если все это правда, то свадьбу придется если не отменить, то отложить, пока Алим не найдется. Кто посмел бросить вызов айширу? В последнее время никто не решался перечить и идти наперекор Ангмару. Неужели семья Алима пошла на попятный? Впрочем, вряд ли. Они должны понимать, что за подобным оскорблением последует объявление войны.
– Нет, господин, я…
Человек перед ним что-то лепетал в свое оправдание, но Ангмар его уже не слушал.
– Увести и казнить, – приказал Ангмар, и стража незамедлительно повиновалась.
Когда они ушли, Сафир неодобрительно покачал головой.
– Возможно, ты принял слишком поспешное решение, Ангмар.
– Ты хочешь сказать, что не одобряешь его? – Ангмар предупреждающе поднял руку, показывая, что не в духе. Ему нужно на ком-то отыграться, в интересах Сафира, чтобы это был оборванец, а не он сам.
Однако Сафир не стал бы его советником, если бы его можно было так просто испугать.
– Айшир, этот человек всего лишь слуга. Конечно, он испугался, ведь он не воин, как ты.
– Ему было приказано быть рядом со своим господином. Если не хочешь разделить его участь, прекрати оспаривать мои решения. Лучше скажи, как получилось, что солдаты, которых ты послал охранять Алима, не справились со своей задачей, и почему я узнаю об этом только сейчас от какого-то слуги?!
– Их путь держался в секрете, – ответил Сафир. – В охране было достаточно опытных воинов. – Он на минуту замолчал, будто не решаясь продолжить. – Тебя предали.
– Выясни, кто это сделал. Свяжись с семьей Алима. Если это сделали они, нас ждет война.
Подобного Ангмар не прощал. Предательство каралось смертью, и тут уже не важно, кто провинился. На казнь мог пойти и Сафир, и его собственные сыновья. Такова необходимость, а не прихоть Ангмара.
– Они потребуют мести.
– За этим дело не встанет, но для начала выясни, кто это сделал. Отвечаешь головой, Сафир.
Ангмар замолчал, пытаясь справиться с раздражением, и продолжил куда спокойней:
– Позови Первого. Будет лучше, если новость об отмене свадьбы распространят жрецы.
Кто бы ни стоял за похищением Алима, свадьбу нужно отменить. Ангмар не собирался бросать тень на свое имя и вводить в семью человека испорченной репутации.
Сафир поклонился и вышел. Не прошло и получаса, как в зал, пыхтя и отдуваясь, влетел Первый. Он едва поклонился Ангмару, но, осознав оплошность, тут же исправился.
– Не волнуйтесь. – Ангмар предупредил поток его словоизлияний. – Я звал вас, сэти. Надеюсь, Сафир рассказал о случившемся?
– Это неслыханно! – возмутился старик. Полы его одеяния колыхались, как и весьма внушительное тело, скрытое под просторной жреческой мантией. – Похитить будущего мужа айшира! Какой позор для Айша!
– Виновные поплатятся за дерзость, – пообещал Ангмар. – Надеюсь, жрецы понимают, что свадьбу необходимо отменить? Вы настаивали на браке, и я согласился, но я не назову супругом того, кто побывал в чужой постели.
Ангмар говорил с сожалением, тщательно скрывая облегчение. Он отомстит за предательство и избежит навязанной женитьбы. Вряд ли в ближайшие несколько лет кто-то решится вновь заговорить об этом.
Жрецов в Айше ценили как хранителей заветов Основателя, они могли оспаривать приказы айшира, но настоящей власти не имели. Поэтому Ангмар прислушивался к их мнению лишь до тех пор, пока его это устраивало. Было куда спокойней создавать видимость согласия и опираться на авторитет и влияние жрецов. Так получилось и со свадьбой, но сейчас Ангмару было что поставить Первому в упрек.
– Вы были слишком неразборчивы в желании неукоснительно следовать букве писания.
– Да простит меня айшир. – Первый поклонился. – Все Двенадцать одобрили этот брак, он также укрепил бы вашу власть…
Ангмар кивнул, принимая извинения.
– Я знаю, вы действовали во благо меня и Айша, но сейчас нужно, чтобы все как можно скорее забыли об этом недоразумении. Свадьба будет отменена, но что делать с праздником? Эшвар полон гостей, которые явились сюда только ради этого события.
– Если айшир позволит, мы заменим праздник. Люди не откажутся от веселья, если оно не будет им ничего стоить.
Ангмар скрыл улыбку. Он знал, что старик что-нибудь придумает, если дело затронет честь не только айшира, но и совета Двенадцати.
– Делайте, как считаете нужным.
Деньги в казну все равно не вернуть.
Первый спешил приступить к делам, и Ангмар не стал его задерживать. У него было достаточно и своих забот, так что освободился он только к вечеру.
Ангмар не пошел в сераль, как собирался ранее, а навестил жену и детей. Элишева уже знала о случившемся, но мудро молчала до тех пор, пока Ангмар не заговорил сам.
– Ты останешься моей единственной женой еще какое-то время, – сказал он, наблюдая за Элишевой.
За десять лет она превратилась из худенькой девушки в настоящую женщину, нисколько не подурнев из-за родов. Тонкий шелк ее ночной рубашки почти не скрывал ладной фигуры. Руки так и тянулись к крутым бедрам и нежной коже. Ангмар любил касаться длинных темных волос Элишевы. Такими не могла похвастаться ни одна наложница в его серале.
– Печаль моя не знает границ, – улыбнулась Элишева. – Мне нравится быть единственной женой моего айшира.
– Это твоя дерзость не знает границ, женщина. – Ангмар поманил Элишеву к себе и усадил на колени.
Пальцы вплелись в густую гриву волос. Ангмар намотал пряди на кулак и потянул, заставив Элишеву откинуть голову назад. Вдохнув аромат кожи, он провел по ней языком.
Элишева была законной женой, но ей всегда хватало ума не перечить мужу и не устраивать скандалов. Она подарила Ангмару наследников, не ввязывалась в интриги дворца и не опускалась до дрязг, царивших в серале. Ангмар ценил подобное благоразумие и преданность, и именно поэтому наедине Элишеве позволялось чуть больше, чем полагалось супруге айшира.
– Тебе нравится моя дерзость, – прошептала она, оплетая его шею руками.
Ангмар поцеловал ее, прикусил нижнюю губу, и Элишева с готовностью ответила. В этой женщине невообразимо сочетались мягкость и решительность, кротость и страсть, с которой она отдавалась Ангмару.
Ладони коснулись груди, огладили живот. Ангмар задрал рубашку, чтобы ничто не мешало ласкать тело жены. Элишева тихо вздохнула, сильнее обхватив его бедрами, и прогнулась, гибкая, как пустынная кошка. Ангмар усмехнулся и легко подхватил ее на руки. Он давно не заходил к Элишеве и теперь ощутил всю силу ее нетерпения. Одежда полетела на пол, и они легли в постель.
Следующий час в покоях были слышны лишь стоны и тяжелое дыхание.
– Вижу, ты и правда скучала. – Ангмар сжал ладонью ее грудь и провел пальцем по темному соску.
Элишева положила ногу на его бедро, потерлась влажной в испарине кожей.
– Мой айшир не баловал свою жену вниманием.
– Айшир был очень занят, но обещает вознаградить любимую жену за терпение. В эту ночь – собой. – Ангмар улыбнулся, теснее прижав ее к себе. – А завтра для тебя будет открыта сокровищница, можешь выбрать любое украшение.
Настроение было хорошим, Ангмар хотел порадовать и жену.
– Ты так щедр, я не заслужила. – Элишева погладил его по щеке. – Скажи, ты намерен мстить?
– Как только Сафир выяснит, чьих рук это дело.
– Не хочу, чтобы ты уезжал. – Элишева закрыла глаза. – Дети будут скучать. Раим хотел показать тебе кое-что.
– Мне нужно заботиться обо всех нас, – сказал Ангмар. – Я не могу спускать врагам дерзость так же, как спускаю ее тебе. – Пальцы мягко коснулись ее волос. – Так чем хочет похвастаться мой старший наследник?
– Тот меч, что ты ему подарил, – улыбнулась она. – Он не расстается с ним ни на минуту. Если бы разрешили, Раим спал бы с ним.
– Мой сын, – не без гордости сказал Ангмар. – Я обязательно посмотрю на его успехи.
– Он ждет этого, все время спрашивает, когда ты придешь.
Ангмар хотел отложить это до лучших времен, но не стал. Он не знал, когда еще выдастся свободное время, чтобы уделить детям чуть больше привычного часа.
– Утром, – пообещал он. – А теперь спи, я останусь у тебя на всю ночь.
* * *
После завтрака Ангмар, как и обещал, навестил детей. Раим тут же похвастался своими умениями. Двигался он по-детски неуклюже, но меч держал крепко, – неплохо для его лет.
Ангмар показал сыну несколько движений. Тот ловил каждое слово и смотрел во все глаза, пытаясь запомнить и тут же повторить увиденное. Наблюдая за его рвением, Ангмар решил, что Раиму пора заниматься с наставником. Он еще какое-то время провел с детьми, искренне наслаждаясь их обществом – порой придворные интриги утомляли, и только такие мгновения становились истинным отдыхом. Уходя, Ангмар распорядился, чтобы к сыну приставили опытного и надежного мастера.
Таким образом, с Сафиром он смог встретиться только ближе к полудню.
– Что удалось выяснить? – Ангмар тут же потребовал отчет.
– Немного. Это была засада, и все указывает на то, что ожидали именно их.
– Кто?
– Пока неясно, айшир.
– Вот как... Что семья Алима?
– Требуют возмездия и чтобы ты нашел их сына, – ответил Сафир, протянув ему свиток.
Ангмар развернул его и, проглядев, нахмурился. От него требовали найти Алима.
– Ты веришь, что они не имеют к этому отношения? – спросил он у Сафира.
– Говорят, Алим был любимым сыном. Не думаю, что его бы использовали ради распри с нами.
– Тогда мне тем более нужно знать, кто его похитил. – Ангмар посмотрел на него. – Сафир, после праздника у меня должны быть сведения о том, что случилось по дороге в Эшвар.
– Да, айшир.
* * *
До столицы оставался день пути. Они покинули пустыню и ночью обогнули ущелье, теперь вокруг встречался не только голый кустарник, но и редкие чахлые деревца.
Цви безошибочно находил воду, еды хватило бы на несколько дней. Иллан молчал, слушая болтовню Кадая, мечтавшего увидеть Эшвар и свадьбу правителя.
– Еда и выпивка даром, для всех, – рассуждал Кадай. – Подумать только, во сколько айширу обошлась эта свадьба! Иллан, нам не заработать и половины этого даже за несколько жизней.
– Мы и не стремимся, – отозвался Иллан, не оборачиваясь. – Ты знаешь, что мы не можем брать плату свыше той, что брали всегда.
– Знаю. Именно поэтому у нас сейчас пусто в карманах. Может, после праздника удастся заработать?
– Может. С голоду мы не умрем.
Цви на плече у Иллана зашевелился и задел его ухо хвостом. Иллан протянул руку, и дракон перебрался на нее, уцепившись за палец.
– В любом случае, – продолжил Иллан, почесывая шею Цви, – запасись впечатлениями, потому что я не намерен возвращаться в город ближайшие несколько лет.
– Мы и так держимся ото всех подальше, – фыркнул Кадай. – Удивительно, как я с тобой не разучился разговаривать.
– Как раз ты говоришь очень много. Разучиться будет сложно.
Временами болтовня Кадая порядком раздражала Иллана, но он давно привык к мальчишке и воспринимал его как часть своей жизни. Признаться, довольно большую часть, особенно в последнее время.
– Это только по сравнению с тобой. – Кадай догнал его и, опустив повязку с лица, показал язык. – Может, мы найдем тебе кого-нибудь в городе, и ты не захочешь возвращаться в Пески. Представь, как будет здорово спать на кровати!
– На кровати? – усмехнулся Иллан. – В чьей это постели ты решил обосноваться?
– Я бы не отказался от постели правителя. Конечно, – со смехом добавил Кадай, – если он не слишком стар.
– Он не стар. Я рассказывал тебе, что айширы из древнего рода, они стареют медленнее остальных людей. К тому же, – Иллан покосился на мальчишку, подметив мечтательное выражение на его лице, – он объединил кланы Айша совсем недавно.
– Я не прочь потерпеть айшира сотню-другую лет, – беспечно отозвался Кадай. – У него наверняка огромный дворец!
Иллан не разделял желаний Кадая, но хорошо понимал его. Жизнь, которую они вели, сложно было назвать легкой, но мальчишка сумел приспособиться.
Когда они встретились, и Иллан, пожалев, отбил Кадая у разъяренной толпы, он думал, что оставит его в каком-нибудь стойбище у вашалов. Судьба распорядилась иначе, и мальчишка остался при нем. Впрочем, Иллан не жалел. Наставник научил его не переживать об ошибках, а смотреть только вперед, все равно бессмысленно думать, а можно ли было поступить иначе.
В Кадае тлела едва различимая искра дара. Ему не стать Проводником, он мог бы никогда не проявить способностей, но что-то случилось. Это испугало его соплеменников, они собирались забить мальчишку камнями. Тогда вмешался Иллан. С тех пор по Пескам они ходили уже втроем: он, Кадай и Цви.
Иллан пытался учить мальчишку, но из его ветреной головы в один миг улетучивались все знания. Кадай ходил по Пескам, но часто терялся и сбивался с Путей, поэтому Иллан не отпускал его одного.
– Когда пройдем ворота, – сказал Иллан, – держись поближе.
– Хорошо, но ты же говорил, что в городе на нас не будут показывать пальцем?
– Не будут, если не станешь болтать.
– Я буду умницей, – пообещал Кадай. – Как Цви.
– И таким же молчаливым? – усмехнулся Иллан.
– Вот уж нет!
– Главное не болтай о том, кто мы. Не хочу гнить в темнице до конца дней.
– Я понял. – Кадай посерьезнел, что случалось с ним нечасто. – Помню, что делают с «демонами».
– Мне казалось, ты привык.
– Да. – Кадай снова улыбнулся. – Но, как видишь, все равно мечтаю о постели правителя. Это ты у нас совсем не тщеславный, даже о женитьбе не думаешь.
– Не надо, мы уже говорили об этом.
Иллану не нравились такие разговоры. Он давно выбрал, возможно, смирился со своей жизнью, и она полностью устраивала его. Но оставался мальчишка и беспокойство за него. Сначала Иллан противился этому, не хотел привязываться, потом привык, теперь же старался справиться с ответственностью, которая легла на его плечи. Казалось, им было неплохо втроем.
– Да-да. – Кадай обнял Иллана и поцеловал в щеку. – Ты боишься, что не найдешь никого лучше меня, я тебя понимаю.
Против воли, но Иллан улыбнулся, глядя на него.
– Второго такого же мне точно не найти, – сказал он Кадаю.
Кадай был неправ. Иллан и не собирался кого-то искать. Он Проводник, не вашал и не горожанин. Все Проводники по сути одиночки, а любой порядочной женщине нужен дом, безопасность и надежность. Ничего из этого Иллан дать не мог.
У людей разные судьбы. Кому-то суждено создать семью, воспитать детей, другим же уготованы великие дела и свершения. Вот и Иллан следовал собственному предназначению, знал – это то, ради чего он появился на свет. Пусть люди не понимали, пусть боялись неведомого, Иллан знал, что дорога, которой он идет, – верная.
Так он убеждал себя, но волей-неволей вспоминал легенду, рассказанную наставником много лет назад. Всем хочется верить красивым сказкам, капля чуда желанна и рабу. Ребенком Иллан думал, что раз они Проводники, раз могут ходить по Пескам и видеть то, чего не замечают остальные, волшебство пронизывает этот мир. Позже его отучили верить в чудеса, хотя внутри по-прежнему тлела надежда, отголосок веры того маленького Иллана.
Наставник часто повторял, что у истинного Проводника есть выбранный самим Небом человек. «Дарованный судьбой», – так он говорил. Только найти его очень сложно. В пустыне людей не много, и все они безошибочно узнают Проводников, благоговеют перед ними и в то же время боятся. Иллан сомневался, что найди он «своего» человека, смог бы хотя бы заговорить с ним. Впрочем, у наставника было припасено много сказок, половину которых он выдумал сам. Некоторые пугали, другие заставляли задуматься. Одна особенно запомнилась Иллану, он даже представлял себя на месте того Проводника из легенды, но понимал, что это глупо, – сам он никогда не стал бы служить кому-то.
Много веков назад эти края принадлежали разрозненным кланам – предкам вашалов. На месте городов дули жаркие ветра, и лежал песок. Море накатывало волны на безжизненный берег. Это были суровые и бедные земли. Распри между кланами тянулись десятилетиями, кровная месть считалась благородным делом, долгом каждого воина. Вражда изнуряла людей, пастухи не могли пасти стада, боясь нападения соседей; женщины рожали мало. Исчезали целые рода, и память о них умирала вместе с людьми. Но потом из-за моря пришли корабли, их вел правитель далекой процветающей страны. Он мечтал о всеобщем счастье. Объединяя кланы, собирал вашалов под свои знамена. Тогда-то он и встретил Проводника. Звезды сошлись, правитель нашел того, кто проведет его через миражи Песков. Проводник понял, что будет служить этому человеку, пока не умрет. Он водил его армии через Пути на границе миров и всегда был рядом. Они создали империю, павшую только после смерти правителя.
Иллану не нравилась сама мысль, что Проводник не только служил какому-то правителю, как раб, следуя повсюду, но и оставался при нем до конца. Ведь по природе своей они иные – одиночки, гордые, замкнутые. Они брали плату, установленную века назад, и никогда больше, иначе могли потерять способность ходить по Путям, перестать видеть. Небо наградило их даром, оно же забирало его, если Проводник не следовал заветам. Служить кому-то! Это было под запретом. Пусть встретились двое, предназначенные друг другу, Иллан все равно не понимал того Проводника из легенды.
* * *
В полдень, когда солнце палило так, что идти дальше было невозможно, они спрятались в тени под наполовину разрушенной стеной древнего храма. Кадай улегся на мешок с вещами и задремал. Иллан сел рядом, наблюдая за охотой Цви. Дракон, как он называл его про себя, подстерегал насекомых, затем проворно кидался на них, недовольно вереща, если тем удавалось сбежать.
Цви был ночным животным, но за время, проведенное с Илланом, приспособился к любым условиям. Пустынные ящерицы не умели летать, но могли планировать, расправив крылья, как хищные птицы, изредка залетавшие на границу Песков. Цви был крупнее своих сородичей и необычной расцветки – других таких же Иллан не видел. Он испытывал странную симпатию, думая, что Цви тоже в некотором роде отверженный, единственный в своем роде. Это объединяло их. А пока не появился Кадай, Цви был неплохим собеседником, хоть и молчаливым.
Когда дракону надоело охотиться, он вернулся в тень и залез на грудь Иллану, свернулся клубком и заснул, тихонько урча.
____________________
*Сераль – гарем.
Пролог
Поселение вашалов раскинулось у подножья скалы. Только с ее помощью можно было защититься от безжалостных ветров-суховеев, приносивших песок и жаркое дыхание пустыни.
Маленькое стойбище – всего два десятка шатров – и мирное. Люди пришли сюда год назад и незаметно для себя остались. Под скалой бил источник, и воды хватало, затем вырыли колодец. Козы прохаживались среди редкого кустарника с зелеными сочными побегами, отбрасывая изогнутые, длинные тени на потрескавшуюся землю. Несколько шати спали под навесом, прижавшись друг к другу толстыми боками. Чешуйки их шкур переливались, отражая свет при малейшем движении. Тусклые медные кольца в носах покачивались, когда шати трясли головой, отгоняя назойливых мух.
Солнце зашло. Люди заканчивали дневные дела и собирались у костров, стараясь не смотреть в сторону двух чужаков, но взгляды то и дело наталкивались на темные фигуры неподалеку. Они пришли несколько часов назад, словно вынырнув из зыбкого марева. Никто не видел, откуда они появились, но отказать Проводникам означало навлечь беду. Все вашалы верили этим легендам, непонятным и пугающим, усвоенным с детства, а потому незыблемым как само мироздание. Ведь пока чтятся традиции, в их поселении будет упорядоченная тихая жизнь.
Проводники не просили еды или ночлега. Они всегда платили за то, что брали, но не оставались дольше одной ночи – уходили на рассвете, будто их и не было. Потом шатры и стойбище окуривали травами, чтобы отогнать неудачу и злых духов.
Двое сидели около костра и ели, негромко переговариваясь, почти неотличимые от обычных людей. Ночь стирала различия, но говорили, что рядом с Проводником даже скотине не увидеть хороших снов. Спросить – вряд ли ответят, почему же стоило опасаться этих редких гостей, но страх перед ними жил и передавался от поколения к поколению.
Детей манило к загадочным пришельцам. Матери ловили своих непоседливых чад за руку и, отругав, возвращали к общему костру – под присмотр стариков. И все равно темные головки поворачивались туда, где едва освещаемые костром сидели Проводники; глаза детей горели любопытством и куда меньше – страхом.
– Не ходи к ним, они вырвут твое сердце и съедят, – громким шепотом сказал один мальчишка другому, дергая его за рукав.
– Сказки все это! Так и скажи, что трусишь!
Второй мальчишка пихнул первого в бок, и завязалась драка. Они чуть не упали в костер, но старик Вальхар вовремя схватил обоих за шиворот.
– Сядьте смирно и не галдите! – Он рассадил их по обе стороны от себя и сел сам, охая и потирая спину.
– Берек не верит, что его съедят. – Первый мальчишка с превосходством кивнул в сторону Проводников. – Скажи ему, Вальхар.
– Кому вы нужны, еще и есть… – Старик поворошил угли палкой. – Они Проводники, а не людоеды. Хотя…
– Расскажи! – потребовал Берек, и его тут же поддержали остальные дети:
– Да, расскажи нам!
– Не кричите, ишь… – Старик помолчал. – Люди или демоны, а гневить никого не нужно. – На лице Вальхара промелькнула хитрая улыбка. – А то как утащат с собой, заведут и… Тебе, Берек, мать говорила слушаться?
– Она всегда так говорит, но мне уже семьдесят лун, – насупился мальчишка. – Я взрослый и ничего не боюсь.
– Конечно. – Старик покивал и снова принялся ворошить угли. – Маленькие и не боятся…
– Расскажи! – снова завопили дети.
– Да о чем?
– О них. – Берек ткнул пальцем в сидящих поодаль путников. – Почему нельзя к ним подходить?
– Проводники… – Вальхар задумчиво пожевал губами, зубов у него почти не осталось. – Про них еще бабка моя говорила, всякое рассказывала, но плохого ничего от них не видели. Неужто не слышали? – Старик обвел взглядом притихших детей. – Тогда слушайте, пока я жив.
С минуту он молчал, затем начал вполголоса и нараспев:
– Демонов пустыни рождает песок…
– Глупости, – перебил его Берек. Он взял горсть песка и посыпал им угли. – Как из песка может кто-то родиться?
– А ты молчи, раз слушаешь! – Старик отвесил ему подзатыльник. – Демоны на то и демоны, что все у них не как у людей. Выходят из песка и в песок возвращаются. С песком они едины. – Вальхар кивнул своим же мыслям. – Приходят они и проверяют вашалов – откажут ли в отдыхе, дадут ли воды напиться? Горе тому, кто откажет Проводнику. И коза от него убежит, и шати ногу поранит, а то и жена не разродится, угаснет вместе с сыном.
– Мы дали им воды, – уже тихо сказал Берек и пододвинулся к старику поближе. – Демоны нас не утащат?
– Дурачок. – Старик погладил его по голове. – Не суй любопытный нос, куда не следует! Ты плохое от них видел? Нет? Так и не лезь! Воды в колодце много, не обеднеем.
– Почему у них нет своего дома? – спросил кто-то из детей.
– Пустыня их дом.
Дети еще какое-то время расспрашивали старика о демонах, но вскоре матери увели их спать. Однако Берек не мог уснуть на своей подстилке, все ему не давало покоя неуемное любопытство. Было страшно после россказней Вальхара, но он все-таки выскользнул из шатра и прокрался к костру, у которого все еще сидели путники.
Они сняли платки, скрывавшие нижнюю часть лица, и ничем не отличались от обычных людей. Берек был разочарован.
– А мать не говорила тебе держаться от нас подальше? – спросили его чуть насмешливо.
Берек опасливо покосился на шатер. Если мать узнает, ему наверняка достанется, но отступать уже поздно.
– А вы, правда, ломаете шати ноги и едите сердца? – Он стиснул в ладони небольшой камень, прихваченный, чтобы было чем обороняться.
– Животных я люблю и ноги им не ломаю, – сказал тот же Проводник, что говорил до этого. – А вот людей…
Его спутник фыркнул и поманил Берека пальцем.
Он сомневался всего минуту, прежде чем шагнул к ним, ступая босыми ногами по остывшему песку. Было страшно, но Берек думал, что будет рассказывать мальчишкам, как сразился с демонами пустыни, и его перестанут дразнить.
Вдруг под ноги кинулось что-то мелкое и, задев лодыжку, отпрыгнуло к Проводнику. Существо заверещало и зашипело на Берека.
– Тихо-тихо, – сказал Проводник. – Всего лишь маленький вашал, он нас не обидит. Правда ведь? – спросили Берека с явной насмешкой.
Берек кивнул, он почти потерял интерес к Проводникам и во все глаза рассматривал существо. Красные чешуйки переливались в свете огня и походили на раскаленные угли. Хотелось дотронуться до них, проверить, не горячие ли они, но Берек не решился. У существа был длинный раздвоенный язык, острые когти на лапах и даже маленькие крылья.
– Это тоже демон? – потрясенно выдохнул Берек. – А мне можно такого?
– Бедный Цви. – Проводник пригладил гребень своей зверушки. – И тебя демоном назвали… – Он посмотрел на Берека. – Это пустынная ящерица, необычная, правда… Маленький дракон. А что, хочешь стать Проводником?
«Дракон», – повторил про себя Берек, запоминая новое слово.
– Вальхар сказал, что демоны рождаются из песка, – фыркнул он, все еще сомневаясь в словах старика. – Если это правда, я не могу стать Проводником, потому что у меня уже есть родители... Но мне нравится Цви, дракон, – добавил он, чуть помолчав.
– Да, не можешь. И тебе пора спать.
Берек с сожалением посмотрел на дракона, но не торопился уходить. Проводники были очень странные, но он их уже не боялся.
– Иллан, так он никогда не уйдет, – сказал второй Проводник, посмотрев на Берека. – А ты не из пугливых. – Он покопался в складках одежды и, найдя что-то, протянул Береку. – Держи, на удачу.
Берек, не задумываясь, взял подарок.
– Спасибо.
Он внимательно рассматривал предмет на своей ладони. Это было похоже на клык какого-то животного с проделанным отверстием для нитки.
– Покажи друзьям, – усмехнулся Проводник. – Хотя они могут и не поверить тебе.
– И все равно я не верю, что вы из песка.
Берек кинул еще один взгляд на дракона и побежал к шатру. Он переживал, что Проводники потребуют клык назад, и успокоился, только когда вернулся на свою подстилку и спрятал подарок.
Утром никаких демонов в поселении не оказалось, все делали вид, что их здесь никогда и не было. Берек показал друзьям клык и рассказал о ночной вылазке, но они подняли его на смех и обозвали лгуном. Даже старик Вальхар назвал его выдумщиком.
Обидно, Берек ожидал совсем не этого, но никто даже не посмотрел на клык, висевший у него на шее.
Глава 1
– …и должно чтить волю Основателя и жить в согласии с заветами его. Ибо каждое благое деяние приближает окончательную победу над Низвергнутым. Помните…
Айшир Ангмар Шайр'эф чуть склонил голову, чтобы приближенные не увидели его закрытых глаз. Проповеди Первого жреца всегда вгоняли его в сон. Монотонный старческий голос прерывался лишь на короткие мгновения. Первый откашливался и вновь принимался за пересказ Сотворения мира. Пустая трата времени – текст священной книги был известен всем без исключения. Ангмар мог зачитать наизусть целые главы.
Ребенком, он с трудом усваивал древние тексты, его куда больше интересовало боевое искусство и тренировки. Жрецам приходилось прикладывать немало усилий, чтобы вложить в его голову хоть что-то, но это принесло плоды. Когда-то именно благодаря усвоенным заветам Основателя Ангмар смог захватить власть и защитить свою жизнь.
До совершеннолетия Ангмара оставался всего один год, когда умер его отец, предыдущий айшир. Наступили тяжелые времена, – дядя Ангмара оспаривал его право наследования. Он понимал, что не получит титул айшира: стараниями дяди Ангмар попросту не доживет до этого времени. Однако, убив дядю в честном бою, он доказал, что, несмотря на возраст, достоин стать правителем. Священные тексты однозначно трактовали исход поединка. Люди усмотрели в этом знак: еще до начала времен Основатель низверг своего брата, очистив мир от хаоса. И Ангмар стал айширом не только по праву рождения, но и волей Небес.
С тех пор утекло много воды. Ангмар одержал победу в нескольких небольших, но значительных войнах, основал новый город – Эшвар, ставший столицей, и объединил кланы вашалов. Новое государство назвали Айш. Его поселения растянулись по всему побережью. Это были лучшие земли на границе между морем и Великой Пустыней. Их непрестанно охраняли от искателей легкой наживы, от соседних же стран Айш защищали горные хребты и Пески. Мало кто отваживался пересекать границы Пустыни. Пески принимали только демонов – Проводников, которые по преданиям отдали души Низвергнутому. Они брались провести смельчаков через одни им известные Пути, но далеко не все возвращались назад. Ангмар хотел бы пересечь Пустыню и расширить собственные владения, но доверить демонам войско не решался даже он. Пески поглощали каждого, кто осмеливался бросить им вызов. И с таким порядком пришлось смириться.
Однако Ангмар не остановился на достигнутом. Он оттачивал искусство интриг, в его новом положении имевшее больший успех, нежели меч. Он разделался с врагами внутри страны, убрав с дороги всех возможных претендентов на венец айшира, и изменил некоторые законы. Теперь наследование происходило лишь по одной ветви – его собственной. Законная жена, Элишева, подарила Ангмару троих сыновей, один из который когда-нибудь тоже станет айширом.
– Близится день, когда миры столкнутся, – продолжал вещать Первый, – и Пески откроют нам свою истинную сущность. Все порождения Низвергнутого выйдут из лабиринтов Путей, и демоны станут им в этом помощниками…
Проводников называли демонами. Их опасались, но их помощью пользовались. Внешне они не отличались от людей, и никто не видел их обернувшимися, но в священных писаниях не принято сомневаться.
– Служите Основателю и будете угодны Отцу его, – произнес Ангмар вместе со жрецом и поднялся.
Проповедь кончилась, можно было оставить зал и продолжить заниматься своими делами. А их было не мало. Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Торжество должно было состояться в конце недели – этот день в Айше объявили праздником.
Ангмар не знал, что из себя представляет будущий муж, но его это не сильно интересовало. Жрецы давно настаивали на женитьбе, руководствуясь священными текстами. Согласно заветам Основателя все в мире должно быть уравновешено. Правитель обязан иметь жену, чтобы произвести на свет наследников; сераль*, чтобы поддерживать мужскую силу; наконец супруга, который станет главным помощником в делах и возьмет на себя зло и проклятия, направленные на айшира. Ангмар долго сопротивлялся женитьбе, его устраивало положение дел и главный советник, молочный брат, не раз доказавший свою преданность. Приближать к себе кого-то кроме Сафира Ангмар не хотел, но с недавних пор все изменилось.
К востоку от Айша вот уже несколько десятилетий шла война между двумя кланами. Недавно один из них не без помощи Ангмара одержал победу. Свадьба Ангмара и младшего сына главы клана должна была окончательно укрепить связи и позиции Айша на востоке. Юноша был молод и по слухам красив – это смирило Ангмара со свадьбой, но вызвало тихий ропот двора и особенно сераля. Многие не оставляли надежды возвыситься, став супругом айшира. Несколько семей усмирили, на остальное Ангмар смотрел сквозь пальцы, поручив все заботам Сафира.
Он не успел дойти до внутренних комнат, когда двери в зал распахнулись, и вошел Сафир. За ним следовала стража и грязный человек в запыленной одежде.
– Что этот нищий делает во дворце? – Ангмар остановился и хмуро посмотрел на советника. – Сафир, ты думаешь, что творишь?
– Мой айшир, – Сафир почтительно склонился, – этот человек охранял вашего будущего мужа…
– Тогда что он здесь делает? Алим прибудет только через несколько дней.
– Боюсь, что нет, мой айшир.
Ангмар внимательно посмотрел на советника, потом перевел взгляд на оборванца. Тот стоял на коленях, упираясь головой в цветные плиты пола. Здесь что-то было не так, Сафир никогда бы не позволил себе глупостей.
Ангмар поднялся на возвышение и опустился на мягкий бархат кресла.
– Я хочу знать, что произошло. Не тяни, Сафир, иначе на тебя обрушится мой гнев.
Советник кивнул и занял свое место – справа от Ангмара. Стража подняла оборванца с колен и подвела его ближе. Человек еле стоял на ногах, он был сильно изнурен и, видимо, проделал нелегкий путь.
– Говори, – приказал Ангмар, и тот снова опустился на колени.
– Мой айшир, на нас напали. Все мертвы, господина Алима похитили… Я торопился, чтобы известить вас.
– Известить? А может, ты просто сбежал, спасая свою жизнь?
Ангмар отшвырнул подушку для ног. Известие немало его разозлило. Если все это правда, то свадьбу придется если не отменить, то отложить, пока Алим не найдется. Кто посмел бросить вызов айширу? В последнее время никто не решался перечить и идти наперекор Ангмару. Неужели семья Алима пошла на попятный? Впрочем, вряд ли. Они должны понимать, что за подобным оскорблением последует объявление войны.
– Нет, господин, я…
Человек перед ним что-то лепетал в свое оправдание, но Ангмар его уже не слушал.
– Увести и казнить, – приказал Ангмар, и стража незамедлительно повиновалась.
Когда они ушли, Сафир неодобрительно покачал головой.
– Возможно, ты принял слишком поспешное решение, Ангмар.
– Ты хочешь сказать, что не одобряешь его? – Ангмар предупреждающе поднял руку, показывая, что не в духе. Ему нужно на ком-то отыграться, в интересах Сафира, чтобы это был оборванец, а не он сам.
Однако Сафир не стал бы его советником, если бы его можно было так просто испугать.
– Айшир, этот человек всего лишь слуга. Конечно, он испугался, ведь он не воин, как ты.
– Ему было приказано быть рядом со своим господином. Если не хочешь разделить его участь, прекрати оспаривать мои решения. Лучше скажи, как получилось, что солдаты, которых ты послал охранять Алима, не справились со своей задачей, и почему я узнаю об этом только сейчас от какого-то слуги?!
– Их путь держался в секрете, – ответил Сафир. – В охране было достаточно опытных воинов. – Он на минуту замолчал, будто не решаясь продолжить. – Тебя предали.
– Выясни, кто это сделал. Свяжись с семьей Алима. Если это сделали они, нас ждет война.
Подобного Ангмар не прощал. Предательство каралось смертью, и тут уже не важно, кто провинился. На казнь мог пойти и Сафир, и его собственные сыновья. Такова необходимость, а не прихоть Ангмара.
– Они потребуют мести.
– За этим дело не встанет, но для начала выясни, кто это сделал. Отвечаешь головой, Сафир.
Ангмар замолчал, пытаясь справиться с раздражением, и продолжил куда спокойней:
– Позови Первого. Будет лучше, если новость об отмене свадьбы распространят жрецы.
Кто бы ни стоял за похищением Алима, свадьбу нужно отменить. Ангмар не собирался бросать тень на свое имя и вводить в семью человека испорченной репутации.
Сафир поклонился и вышел. Не прошло и получаса, как в зал, пыхтя и отдуваясь, влетел Первый. Он едва поклонился Ангмару, но, осознав оплошность, тут же исправился.
– Не волнуйтесь. – Ангмар предупредил поток его словоизлияний. – Я звал вас, сэти. Надеюсь, Сафир рассказал о случившемся?
– Это неслыханно! – возмутился старик. Полы его одеяния колыхались, как и весьма внушительное тело, скрытое под просторной жреческой мантией. – Похитить будущего мужа айшира! Какой позор для Айша!
– Виновные поплатятся за дерзость, – пообещал Ангмар. – Надеюсь, жрецы понимают, что свадьбу необходимо отменить? Вы настаивали на браке, и я согласился, но я не назову супругом того, кто побывал в чужой постели.
Ангмар говорил с сожалением, тщательно скрывая облегчение. Он отомстит за предательство и избежит навязанной женитьбы. Вряд ли в ближайшие несколько лет кто-то решится вновь заговорить об этом.
Жрецов в Айше ценили как хранителей заветов Основателя, они могли оспаривать приказы айшира, но настоящей власти не имели. Поэтому Ангмар прислушивался к их мнению лишь до тех пор, пока его это устраивало. Было куда спокойней создавать видимость согласия и опираться на авторитет и влияние жрецов. Так получилось и со свадьбой, но сейчас Ангмару было что поставить Первому в упрек.
– Вы были слишком неразборчивы в желании неукоснительно следовать букве писания.
– Да простит меня айшир. – Первый поклонился. – Все Двенадцать одобрили этот брак, он также укрепил бы вашу власть…
Ангмар кивнул, принимая извинения.
– Я знаю, вы действовали во благо меня и Айша, но сейчас нужно, чтобы все как можно скорее забыли об этом недоразумении. Свадьба будет отменена, но что делать с праздником? Эшвар полон гостей, которые явились сюда только ради этого события.
– Если айшир позволит, мы заменим праздник. Люди не откажутся от веселья, если оно не будет им ничего стоить.
Ангмар скрыл улыбку. Он знал, что старик что-нибудь придумает, если дело затронет честь не только айшира, но и совета Двенадцати.
– Делайте, как считаете нужным.
Деньги в казну все равно не вернуть.
Первый спешил приступить к делам, и Ангмар не стал его задерживать. У него было достаточно и своих забот, так что освободился он только к вечеру.
Ангмар не пошел в сераль, как собирался ранее, а навестил жену и детей. Элишева уже знала о случившемся, но мудро молчала до тех пор, пока Ангмар не заговорил сам.
– Ты останешься моей единственной женой еще какое-то время, – сказал он, наблюдая за Элишевой.
За десять лет она превратилась из худенькой девушки в настоящую женщину, нисколько не подурнев из-за родов. Тонкий шелк ее ночной рубашки почти не скрывал ладной фигуры. Руки так и тянулись к крутым бедрам и нежной коже. Ангмар любил касаться длинных темных волос Элишевы. Такими не могла похвастаться ни одна наложница в его серале.
– Печаль моя не знает границ, – улыбнулась Элишева. – Мне нравится быть единственной женой моего айшира.
– Это твоя дерзость не знает границ, женщина. – Ангмар поманил Элишеву к себе и усадил на колени.
Пальцы вплелись в густую гриву волос. Ангмар намотал пряди на кулак и потянул, заставив Элишеву откинуть голову назад. Вдохнув аромат кожи, он провел по ней языком.
Элишева была законной женой, но ей всегда хватало ума не перечить мужу и не устраивать скандалов. Она подарила Ангмару наследников, не ввязывалась в интриги дворца и не опускалась до дрязг, царивших в серале. Ангмар ценил подобное благоразумие и преданность, и именно поэтому наедине Элишеве позволялось чуть больше, чем полагалось супруге айшира.
– Тебе нравится моя дерзость, – прошептала она, оплетая его шею руками.
Ангмар поцеловал ее, прикусил нижнюю губу, и Элишева с готовностью ответила. В этой женщине невообразимо сочетались мягкость и решительность, кротость и страсть, с которой она отдавалась Ангмару.
Ладони коснулись груди, огладили живот. Ангмар задрал рубашку, чтобы ничто не мешало ласкать тело жены. Элишева тихо вздохнула, сильнее обхватив его бедрами, и прогнулась, гибкая, как пустынная кошка. Ангмар усмехнулся и легко подхватил ее на руки. Он давно не заходил к Элишеве и теперь ощутил всю силу ее нетерпения. Одежда полетела на пол, и они легли в постель.
Следующий час в покоях были слышны лишь стоны и тяжелое дыхание.
– Вижу, ты и правда скучала. – Ангмар сжал ладонью ее грудь и провел пальцем по темному соску.
Элишева положила ногу на его бедро, потерлась влажной в испарине кожей.
– Мой айшир не баловал свою жену вниманием.
– Айшир был очень занят, но обещает вознаградить любимую жену за терпение. В эту ночь – собой. – Ангмар улыбнулся, теснее прижав ее к себе. – А завтра для тебя будет открыта сокровищница, можешь выбрать любое украшение.
Настроение было хорошим, Ангмар хотел порадовать и жену.
– Ты так щедр, я не заслужила. – Элишева погладил его по щеке. – Скажи, ты намерен мстить?
– Как только Сафир выяснит, чьих рук это дело.
– Не хочу, чтобы ты уезжал. – Элишева закрыла глаза. – Дети будут скучать. Раим хотел показать тебе кое-что.
– Мне нужно заботиться обо всех нас, – сказал Ангмар. – Я не могу спускать врагам дерзость так же, как спускаю ее тебе. – Пальцы мягко коснулись ее волос. – Так чем хочет похвастаться мой старший наследник?
– Тот меч, что ты ему подарил, – улыбнулась она. – Он не расстается с ним ни на минуту. Если бы разрешили, Раим спал бы с ним.
– Мой сын, – не без гордости сказал Ангмар. – Я обязательно посмотрю на его успехи.
– Он ждет этого, все время спрашивает, когда ты придешь.
Ангмар хотел отложить это до лучших времен, но не стал. Он не знал, когда еще выдастся свободное время, чтобы уделить детям чуть больше привычного часа.
– Утром, – пообещал он. – А теперь спи, я останусь у тебя на всю ночь.
* * *
После завтрака Ангмар, как и обещал, навестил детей. Раим тут же похвастался своими умениями. Двигался он по-детски неуклюже, но меч держал крепко, – неплохо для его лет.
Ангмар показал сыну несколько движений. Тот ловил каждое слово и смотрел во все глаза, пытаясь запомнить и тут же повторить увиденное. Наблюдая за его рвением, Ангмар решил, что Раиму пора заниматься с наставником. Он еще какое-то время провел с детьми, искренне наслаждаясь их обществом – порой придворные интриги утомляли, и только такие мгновения становились истинным отдыхом. Уходя, Ангмар распорядился, чтобы к сыну приставили опытного и надежного мастера.
Таким образом, с Сафиром он смог встретиться только ближе к полудню.
– Что удалось выяснить? – Ангмар тут же потребовал отчет.
– Немного. Это была засада, и все указывает на то, что ожидали именно их.
– Кто?
– Пока неясно, айшир.
– Вот как... Что семья Алима?
– Требуют возмездия и чтобы ты нашел их сына, – ответил Сафир, протянув ему свиток.
Ангмар развернул его и, проглядев, нахмурился. От него требовали найти Алима.
– Ты веришь, что они не имеют к этому отношения? – спросил он у Сафира.
– Говорят, Алим был любимым сыном. Не думаю, что его бы использовали ради распри с нами.
– Тогда мне тем более нужно знать, кто его похитил. – Ангмар посмотрел на него. – Сафир, после праздника у меня должны быть сведения о том, что случилось по дороге в Эшвар.
– Да, айшир.
* * *
До столицы оставался день пути. Они покинули пустыню и ночью обогнули ущелье, теперь вокруг встречался не только голый кустарник, но и редкие чахлые деревца.
Цви безошибочно находил воду, еды хватило бы на несколько дней. Иллан молчал, слушая болтовню Кадая, мечтавшего увидеть Эшвар и свадьбу правителя.
– Еда и выпивка даром, для всех, – рассуждал Кадай. – Подумать только, во сколько айширу обошлась эта свадьба! Иллан, нам не заработать и половины этого даже за несколько жизней.
– Мы и не стремимся, – отозвался Иллан, не оборачиваясь. – Ты знаешь, что мы не можем брать плату свыше той, что брали всегда.
– Знаю. Именно поэтому у нас сейчас пусто в карманах. Может, после праздника удастся заработать?
– Может. С голоду мы не умрем.
Цви на плече у Иллана зашевелился и задел его ухо хвостом. Иллан протянул руку, и дракон перебрался на нее, уцепившись за палец.
– В любом случае, – продолжил Иллан, почесывая шею Цви, – запасись впечатлениями, потому что я не намерен возвращаться в город ближайшие несколько лет.
– Мы и так держимся ото всех подальше, – фыркнул Кадай. – Удивительно, как я с тобой не разучился разговаривать.
– Как раз ты говоришь очень много. Разучиться будет сложно.
Временами болтовня Кадая порядком раздражала Иллана, но он давно привык к мальчишке и воспринимал его как часть своей жизни. Признаться, довольно большую часть, особенно в последнее время.
– Это только по сравнению с тобой. – Кадай догнал его и, опустив повязку с лица, показал язык. – Может, мы найдем тебе кого-нибудь в городе, и ты не захочешь возвращаться в Пески. Представь, как будет здорово спать на кровати!
– На кровати? – усмехнулся Иллан. – В чьей это постели ты решил обосноваться?
– Я бы не отказался от постели правителя. Конечно, – со смехом добавил Кадай, – если он не слишком стар.
– Он не стар. Я рассказывал тебе, что айширы из древнего рода, они стареют медленнее остальных людей. К тому же, – Иллан покосился на мальчишку, подметив мечтательное выражение на его лице, – он объединил кланы Айша совсем недавно.
– Я не прочь потерпеть айшира сотню-другую лет, – беспечно отозвался Кадай. – У него наверняка огромный дворец!
Иллан не разделял желаний Кадая, но хорошо понимал его. Жизнь, которую они вели, сложно было назвать легкой, но мальчишка сумел приспособиться.
Когда они встретились, и Иллан, пожалев, отбил Кадая у разъяренной толпы, он думал, что оставит его в каком-нибудь стойбище у вашалов. Судьба распорядилась иначе, и мальчишка остался при нем. Впрочем, Иллан не жалел. Наставник научил его не переживать об ошибках, а смотреть только вперед, все равно бессмысленно думать, а можно ли было поступить иначе.
В Кадае тлела едва различимая искра дара. Ему не стать Проводником, он мог бы никогда не проявить способностей, но что-то случилось. Это испугало его соплеменников, они собирались забить мальчишку камнями. Тогда вмешался Иллан. С тех пор по Пескам они ходили уже втроем: он, Кадай и Цви.
Иллан пытался учить мальчишку, но из его ветреной головы в один миг улетучивались все знания. Кадай ходил по Пескам, но часто терялся и сбивался с Путей, поэтому Иллан не отпускал его одного.
– Когда пройдем ворота, – сказал Иллан, – держись поближе.
– Хорошо, но ты же говорил, что в городе на нас не будут показывать пальцем?
– Не будут, если не станешь болтать.
– Я буду умницей, – пообещал Кадай. – Как Цви.
– И таким же молчаливым? – усмехнулся Иллан.
– Вот уж нет!
– Главное не болтай о том, кто мы. Не хочу гнить в темнице до конца дней.
– Я понял. – Кадай посерьезнел, что случалось с ним нечасто. – Помню, что делают с «демонами».
– Мне казалось, ты привык.
– Да. – Кадай снова улыбнулся. – Но, как видишь, все равно мечтаю о постели правителя. Это ты у нас совсем не тщеславный, даже о женитьбе не думаешь.
– Не надо, мы уже говорили об этом.
Иллану не нравились такие разговоры. Он давно выбрал, возможно, смирился со своей жизнью, и она полностью устраивала его. Но оставался мальчишка и беспокойство за него. Сначала Иллан противился этому, не хотел привязываться, потом привык, теперь же старался справиться с ответственностью, которая легла на его плечи. Казалось, им было неплохо втроем.
– Да-да. – Кадай обнял Иллана и поцеловал в щеку. – Ты боишься, что не найдешь никого лучше меня, я тебя понимаю.
Против воли, но Иллан улыбнулся, глядя на него.
– Второго такого же мне точно не найти, – сказал он Кадаю.
Кадай был неправ. Иллан и не собирался кого-то искать. Он Проводник, не вашал и не горожанин. Все Проводники по сути одиночки, а любой порядочной женщине нужен дом, безопасность и надежность. Ничего из этого Иллан дать не мог.
У людей разные судьбы. Кому-то суждено создать семью, воспитать детей, другим же уготованы великие дела и свершения. Вот и Иллан следовал собственному предназначению, знал – это то, ради чего он появился на свет. Пусть люди не понимали, пусть боялись неведомого, Иллан знал, что дорога, которой он идет, – верная.
Так он убеждал себя, но волей-неволей вспоминал легенду, рассказанную наставником много лет назад. Всем хочется верить красивым сказкам, капля чуда желанна и рабу. Ребенком Иллан думал, что раз они Проводники, раз могут ходить по Пескам и видеть то, чего не замечают остальные, волшебство пронизывает этот мир. Позже его отучили верить в чудеса, хотя внутри по-прежнему тлела надежда, отголосок веры того маленького Иллана.
Наставник часто повторял, что у истинного Проводника есть выбранный самим Небом человек. «Дарованный судьбой», – так он говорил. Только найти его очень сложно. В пустыне людей не много, и все они безошибочно узнают Проводников, благоговеют перед ними и в то же время боятся. Иллан сомневался, что найди он «своего» человека, смог бы хотя бы заговорить с ним. Впрочем, у наставника было припасено много сказок, половину которых он выдумал сам. Некоторые пугали, другие заставляли задуматься. Одна особенно запомнилась Иллану, он даже представлял себя на месте того Проводника из легенды, но понимал, что это глупо, – сам он никогда не стал бы служить кому-то.
Много веков назад эти края принадлежали разрозненным кланам – предкам вашалов. На месте городов дули жаркие ветра, и лежал песок. Море накатывало волны на безжизненный берег. Это были суровые и бедные земли. Распри между кланами тянулись десятилетиями, кровная месть считалась благородным делом, долгом каждого воина. Вражда изнуряла людей, пастухи не могли пасти стада, боясь нападения соседей; женщины рожали мало. Исчезали целые рода, и память о них умирала вместе с людьми. Но потом из-за моря пришли корабли, их вел правитель далекой процветающей страны. Он мечтал о всеобщем счастье. Объединяя кланы, собирал вашалов под свои знамена. Тогда-то он и встретил Проводника. Звезды сошлись, правитель нашел того, кто проведет его через миражи Песков. Проводник понял, что будет служить этому человеку, пока не умрет. Он водил его армии через Пути на границе миров и всегда был рядом. Они создали империю, павшую только после смерти правителя.
Иллану не нравилась сама мысль, что Проводник не только служил какому-то правителю, как раб, следуя повсюду, но и оставался при нем до конца. Ведь по природе своей они иные – одиночки, гордые, замкнутые. Они брали плату, установленную века назад, и никогда больше, иначе могли потерять способность ходить по Путям, перестать видеть. Небо наградило их даром, оно же забирало его, если Проводник не следовал заветам. Служить кому-то! Это было под запретом. Пусть встретились двое, предназначенные друг другу, Иллан все равно не понимал того Проводника из легенды.
* * *
В полдень, когда солнце палило так, что идти дальше было невозможно, они спрятались в тени под наполовину разрушенной стеной древнего храма. Кадай улегся на мешок с вещами и задремал. Иллан сел рядом, наблюдая за охотой Цви. Дракон, как он называл его про себя, подстерегал насекомых, затем проворно кидался на них, недовольно вереща, если тем удавалось сбежать.
Цви был ночным животным, но за время, проведенное с Илланом, приспособился к любым условиям. Пустынные ящерицы не умели летать, но могли планировать, расправив крылья, как хищные птицы, изредка залетавшие на границу Песков. Цви был крупнее своих сородичей и необычной расцветки – других таких же Иллан не видел. Он испытывал странную симпатию, думая, что Цви тоже в некотором роде отверженный, единственный в своем роде. Это объединяло их. А пока не появился Кадай, Цви был неплохим собеседником, хоть и молчаливым.
Когда дракону надоело охотиться, он вернулся в тень и залез на грудь Иллану, свернулся клубком и заснул, тихонько урча.
____________________
*Сераль – гарем.
-
-
02.10.2018 в 19:43