[Sherax]

Глава 18.

Глава 18
Особая благодарность Талине и несмеЯНА за помощь в написании главы, и всем-всем кто давал мне время от времени волшебного пенделя)))).


Больно... Холодно... Вокруг непроглядная тьма. Куда она идет? Кто она? Ведьма? Эльф? Человек? Нет прошлого… Нет будущего… Надо идти... Больно… Холодно так, что кажется, будто кровь превратилась в лёд. Морозный ветер обжигает запекшиеся губы. Пустота… Пустота вокруг… Пустота в сердце... Нет ни любви, ни надежды, осталась только тоска - тоска по чему-то неведомому, потерянному, но бесконечно дорогому и любимому. Сколько дней она бредет в одиночестве? Вокруг только снег и лёд. На чернильно-чёрном небе ни одной звездочки, которая указала бы ей путь. Воздух вязкий, словно кисель. Хочется лечь в мёрзлый снег, уснуть и уже никогда больше не просыпаться. Рассудок помутился от боли. Скорее… Скорее дойти до конца. Одиночество острым ножом вонзилось в сердце. Она потеряла, потеряла всё. Быстрее, быстрее. Задыхаясь, она бежит, падает, обдирая в кровь руки и колени. Дыхание становится рваным. Когда же конец?! И вот она на краю пропасти. Заглянула вниз. Пустота… Пустота зовёт, манит, обещает покой. Только шаг вперед… Один лишь шаг и больше не будет холода, боли и разрывающего душу одиночества. Хочется выкрикнуть его имя. Но слова застревают в горле комьями боли. «Отпусти меня. Отпусти меня, моя любовь», - слёзы льдинками застывают на щеках. Шаг вперед… Один шаг...
Но что это? Дуновение ветра, теплого весеннего ветра. Откуда в ледяной пустыне тоски и печали этот ветер? Он нежно обволакивает, обнимает, уводит прочь от края черной пропасти. «Гермиона», - ласково шепчет ветер и тут же исчезает.
«Северус!»…

На дне каменного мешка лежало хрупкое неподвижное тело. Девушка почти не подавала признаков жизни, лишь изредка вздрагивала, тихо постанывая, а её бледное обескровленное лицо искажала гримаса боли. Вдруг её веки дрогнули. Она судорожно вздохнула и открыла глаза.
Гермиона медленно приходила в себя, чувствуя своим ослабевшим и совершенно истерзанным болью телом обжигающий холод скалы. Внезапно сознание полностью вернулось, и она с ужасом вспомнила, что с ней произошло, и в чьей власти она сейчас находится. Девушка задохнулась от охватившего её отчаяния – она подвела всех и практически провалила свою миссию.
Гермиона попыталась подняться, но не смогла - измученное тело отказывалось слушать её. Голова горела, будто налитая расплавленным свинцом, девушка поднесла руку к затылку и тут же с отвращением отдернула её, почувствовав корку запекшейся крови. С трудом передвигаясь, она доползла до ближайшей стены и постаралась сесть. Но как только она попыталась подняться, голова закружилась, тошнота подступила к горлу, и её вырвало желчью. Гермиона застонала. Спазмы не прекращались. Она не ела уже более суток, но ее рвало снова и снова. Тело ломило, холодный пот градом катился по лицу. Волна боли с головой накрыла девушку, забирая остатки сил, затуманивая разум. Силы покидали её, и Гермиона почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Казалось, в мучениях прошла целая вечность, но наконец всё прекратилось. Гермиона отползла в дальний угол. Мелкая дрожь сотрясала всё тело, зубы стучали.
«Ну же, Гермиона, возьми себя в руки, еще не все потеряно», - она постаралась дышать медленно, глубоко, чтобы прийти в себя, перестать дрожать и собраться с мыслями.
«Мерлин! Как же я могла так вляпаться?! Заразилась от Гарри умением попадать в неприятности? – девушка горько усмехнулась. – Итак, что мы имеем? Я в плену у монстра, который желает либо меня убить, либо сделать своей королевой. Ни та, ни другая перспектива абсолютно не радуют. Надо вспомнить, что рассказывала Эрелли о Тёмных эльфах и о возможностях Гэллаис». Гермиона с нежностью коснулась изумрудного кристалла, и он радостно засверкал в ответ.
Девушка уселась поудобнее и, не выпуская кристалл из рук, начала читать эльфийское заклинание, позволяющее заглянуть в прошлое и вспомнить все подробности произошедших когда-то событий.
- Морниэ рин вануа… морниэ рин вануа… - Гермиона медленно раскачивалась в такт словам, постепенно погружаясь в воспоминания.
« … Берег лесного озера. Жаркий полдень. Воздух чист и прозрачен. Лучи солнца ласкают кожу. Золотистые солнечные зайчики играют на блестящей водной глади. Запах медвяных трав пьянит и кружит голову. Все травинки разноцветные: белые, красные, зеленые, желтые, лиловые. А над ними порхают такие же разноцветные бабочки, кружатся голубые стрекозы с прозрачными крылышками.
Эрэлли опустилась на мягкий травяной ковер, Гермиона прилегла рядом. Они продолжили начатый разговор.
- Будь осторожна, моя девочка, - Эрелли глубоко вздохнула и с нежностью посмотрела на правнучку, - Темные эльфы печально известны своей подлостью и коварством. Будучи последователями бога Грэн Каина они обладают могучими магическими и боевыми силами. А самое страшное - Темные не способны на такое чувство, как симпатия, не говоря уже о любви. Они очень красивы внешне и столь же холодны внутренне, они всех презирают и ненавидят. Но при этом Темные обладают великой силой обольщения, и ей практически невозможно противостоять, на это способны только Высшие эльфы. Если ты попадешь в руки Умарта, твоя участь будет решена, ты не сможешь противиться энергии Хаоса, которой он владеет в совершенстве.
- Но как же тогда… - встревоженно начала было Гермиона.
Но Эрелли не дала ей договорить и продолжала:
- Изумруд на твоей груди не просто украшение - гномы заколдовали его в благодарность за то, что мой народ помог им в борьбе с Темными эльфами, изгоняющими их из подземных пещер. Как ты уже знаешь, носить его могла только Гэллаис и её потомки, а так же он является порталом в мир эльфов, но это ещё не все. Кристалл наделён необычной силой – он защищает любовь. Если кто-то захочет взять тебя помимо твоей воли или наслать на тебя любовный морок, кристалл защитит тебя. – Эрелли слабо улыбнулась и обеими руками сжала руку Гермионы.
- Защищает любовь? Но как? Как тогда Ахэир смог похитить Гэллаис и заставить её стать своей женой? – в замешательстве девушка взглянула в глаза эльфийке.
- Произошло то, чего не могли предусмотреть ни Митраэль, ни я, ни кто бы то ни был: они полюбили друг друга, - лицо Владычицы эльфов дрогнуло, когда она произносила эти слова. – Кристалл может разглядеть истинное чувство, и тогда он принимает его, каков бы ни был избранник его хозяйки. И когда ты встретишь своего любимого, кристалл радостно засияет на твоей груди …»
Внезапно послышался какой-то шум, и Гермиона вынырнула из воспоминаний. Сначала она почувствовала уже знакомое зловоние, а затем в темницу ввалилось нечто. Гермиона про себя окрестила это чудовище йети, уж очень оно было похоже на снежного человека, фильм о котором она смотрела на канале Дискавери, когда гостила у родителей прошлым летом.
На этот раз чудище принесло с собой фонарь, и девушка смогла получше разглядеть своего тюремщика: существо было огромно, внешне чем-то напоминало обезьяну. Его тело было полностью покрыто шерстью, огромные лапы с длинными когтями выглядели устрашающе. На широком морщинистом лице особенно выделялись злые глаза, а от вида огромных клыков мороз пробирал по коже.
Йети промычал что-то нечленораздельное, сунул под нос Гермионе небольшой холщовый мешок и, с грохотом плюхнув на пол фонарь, удалился.
- А поговорить? – усмехнувшись, девушка развязала узелок и заглянула в мешок.
К своему удивлению, там она обнаружила пару эльфийских лепешек, яблоко и глиняный кувшин. Только сейчас, увидев еду, Гермиона поняла, насколько она голодна, но больше всего ей хотелось пить. Она поднесла кувшин поближе и принюхалась. Какой приятный запах! В нем смешались ароматы цветов, пряностей и трав. На секунду задумавшись - напиток может быть отравлен - девушка не удержалась и отпила из кувшина. Вино было удивительное, легко пьющееся, мягкое и соблазнительное, без острых граней, с каждым глотком Гермиона чувствовала, как к ней возвращаются силы, разум проясняется, уходит боль и усталость.
Как только жажда была удовлетворена, Гермиона приступила к трапезе. С хрустом вонзились её зубы в яблоко, оно было удивительно сочное, ароматное и имело ни с чем несравнимый кисло-сладкий, пряный вкус, впитавший в себя яркое летнее солнце. Впервые за последний месяц Гермиона получала истинное наслаждение от еды. Отломив кусок свежей лепешки, она с жадностью принялась закусывать им яблоко.
Съев всё до последней крошки, Гермиона почувствовала себя удивительно хорошо, голова стала ясной, мышцы не ломило.
«Надо попробовать встать», - Гермиона оперлась о стену и медленно поднялась.
Прекрасно, силы к ней вернулись. И она будет готова к очередной встрече с Умартом. Меряя шагами свою темницу, девушка перебирала в памяти события прошедшего дня.
Умарт! Тёмный… Такое прекрасное лицо, такой чарующий голос, но Гермиона знала его истинную сущность, и она была омерзительна. Он не хочет её убивать, более того - он предложил ей стать его королевой. Гермиона содрогнулась от отвращения, вспомнив вчерашнюю встречу с Темным эльфом. Никогда еще желание не пробуждалось в ней с такой пронзительной силой и так внезапно. Как только её глаза встретились с глазами Темного, как только она услышала его голос, волна страсти охватила тело, страсти дикой, первобытной, неистовой. Все ее существо было исполнено одним желанием – заняться с ним сексом здесь и сейчас. Гермиона вспыхнула и закрыла лицо руками.
Она сказала Умарту: «Да»! Гермиона стиснула зубы. Нет! Это была не она. Она не предавала Северуса! Эта животная страсть не имела ничего общего с тем чувством, которое она испытывала к нему. Любовь к Северусу была светлой и чистой, как роса на траве летним утром. Она чувствовала её каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своей души. Когда любимый целовал её, казалось, от наслаждения она падала и взлетала, и это была бесконечность любви. Не просто физическое упоение любовью, это было слияние душ, когда больше не кажется невозможным открыть свои чувства и мысли другому.
Северус! Возможно, она больше никогда не увидит его. Сердце больно защемило от грусти, и усилием воли Гермиона прогнала эту мысль.

Ему опять снился цветущий луг.
Ярко светило летнее солнце. Высоко-высоко в голубом небе над неподвижными макушками высокого леса медленно плыли белые облака. Вокруг было очень тихо, лишь изредка тишину нарушали жужжание пчел или стрекотание кузнечиков. Пахло ландышами, сладким клевером и ночной фиалкой. И повсюду-повсюду белые солнышки ромашек с желтой серединкой. Вдруг откуда-то послышались веселые голоса. Северус устремился на звук. Через несколько минут он оказался на небольшой полянке и замер, увидев там Гермиону и маленькую девочку из его сна. Они сидели в мягкой траве и плели венки из полевых цветов. Девочка что-то щебетала Гермионе, а та счастливо улыбалась и кивала в ответ. Северус стоял, боясь пошевелиться, и нарушить их покой. Вдруг малышка весело засмеялась и, хитро взглянув на него, что-то зашептала Гермионе на ухо. Девушка огляделась и, заметив Северуса, поднялась и подошла к нему. Её руки ласково обвили его шею, а губы легко коснулись его губ.
- Доброе утро, любимый. Мы решили прогуляться. Ты не против? – с нежностью спросила она.
Северус не мог вымолвить и слова, только кивнул в ответ.
- Мама, побежали смотреть радугу, - девочка схватила Гермиону за руку и потянула куда-то.
Девушка виновато улыбнулась Северусу и побежала вслед за дочерью.
По спине Снейпа пробежал легкий холодок, она сказала «мама», а в прошлый раз назвала его «папа». Их дочь. Северус улыбнулся своим мыслям.
Вдруг потемнело и нахмурилось небо, побежали черные грозовые тучи. Казалось, вся вселенная затаила дыхание. Северус с тревогой наблюдал, как две маленькие фигурки бежали навстречу грозе. С верхушек деревьев в дальнем лесу, как с горы, скатился свирепый порыв ветра. В гнетущей тишине прогремели первые раскаты грома. Зловещая туча, оставляя тень на земле, всё приближалась. И вот уже она накрыла черным саваном Гермиону. Сердце Северуса сжалось от боли, когда он увидел как девушка, словно раненая птица, закрывает ребенка от порывов жестокого ветра и еще от чего-то более страшного, скрывающегося в наступающей темноте. Он хотел броситься им на помощь, но не мог сдвинуться с места. Он стоял и смотрел, как растворяются во мраке и Гермиона, и его ребенок.
- Гермиона! – в отчаянии выкрикнул Северус… и проснулся.
Он резко сел на кровати. Слезы текли по щекам, он машинально стер их ладонью. Стук сердца отдавался в ушах. Сон был настолько реален, а боль от потери так болезненна, что Северус не сразу понял, где находится. В палатке царил полумрак. Северус огляделся. Гэлнор спал спокойным сном, а вот Гермионы в постели не было.
«Сон в руку, чтоб тебя…», - прошептал Снейп, вскакивая с кровати.
Он толкнул Гэлнора в бок: «Вставай. Гермионы нет», и, в чём был, выскочил из палатки. Он обыскал всё вокруг, но девушки нигде не было. Вскоре он совсем замерз, но продолжал поиски, не желая признавать очевидное – Гермиона пропала.
Вдруг кто-то поймал его за руку, остановил. Снейп оглянулся, зло посмотрел на эльфа, будто тот был виновником всех его бед. Но Гэлнор выглядел чрезвычайно обеспокоенным
- Отпусти, - прошипел Снейп.
- Северус, - как можно мягче произнес эльф, - Северус, её нет. Я нашел следы. Её похитили, Северус.
- Отпусти, - холодно повторил Снейп, вырывая руку.
Он шёл, не разбирая дороги, по щекам медленно катились слёзы, то ли от ветра, дующего в лицо, то ли от отчаяния, разрывающего грудь, заставляющего сжиматься сердце. Северус не раз попадал в сложнейшие ситуации, но никогда не терял голову. Сейчас все по-другому. Он боялся за Гермиону. Возможно, она была ранена, её могли пытать, а он был не в силах помочь.
Наконец Северус остановился. Вокруг только голые скалы, покрытые льдом, чужой, враждебный мир, в котором он потерял последнюю надежду.
Сзади послышались легкие шаги. Кто–то набросил ему на плечи теплый плащ. Только сейчас Северус понял, насколько он продрог.
- Еще не все потеряно, - слегка дрожащим голосом произнес Гэлнор.
Снейп недоверчиво взглянул на эльфа.
- Нам надо поторопиться, пойдем собирать вещи, - добавил тот и направился в сторону палатки.
Снейп пожал плечами, но пошел вслед за эльфом.
- Что мы будем делать? Ты сказал, что ещё не всё потеряно, что ты имел в виду? – резко спросил он у Гэлнора, зайдя в палатку.
- Исследовав следы, я понял, что Анта-элли похитили вуду-вазы, они служат Умарту. А Темному владыке не нужна её смерть, он сделает всё, чтобы она осталась в живых, только так он сможет оживить кристалл, – эльф тяжело вздохнул, на минуту легкая тень промелькнула у него на лице, но он справился с волнением и продолжил. – Нам нужно успеть к башне раньше Умарта. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. Ты сможешь приготовить зелье, которое могло бы оглушить и ослепить противника на некоторое время, а также противоядие для нас? – с надеждой глядя на Снейпа, спросил Гэлнор.
- Да, я думаю, да,- уже спокойнее ответил Северус, по мере того, как говорил Гэлнор, надежда возвращалась к нему, он начал понимать, какой план созрел в голове его спутника.
- Главное добраться до Хэлгора первыми, тогда мы сможем использовать твое зелье и на некоторое время вывести из строя Умарта и его приспешников. Благодаря противоядию, мы не потеряем способность все видеть и слышать, поэтому освободить Гермиону будет относительно легко. Затем вы подниметесь в башню, чтобы сварить зелье и уничтожить кристалл, а я постараюсь сдержать Умарта у входа, чтобы дать вам время. Когда кристалл будет разрушен, все закончится.
- А что будет с ней? Что будет с Гермионой? – хрипло выдавил Снейп.
- Я верю - всё будет хорошо, - тихо промолвил Гэлнор.
Сервус в ярости подлетел к эльфу и схватил его за грудки.
-Ты веришь? - прошипел он прямо ему в лицо.
Эльф оставался невозмутимым.
- Верю, - так же тихо повторил он.
Северус раздраженно вздохнул, у него больше не было сил злиться.
- Веришь…? – Черные глаза мага встретились с голубыми, пытаясь обнаружить ложь, но в них не было ни тени вранья. Снейп отпустил эльфа, и устало махнул рукой. - Ты что святой или прикидываешься? – ядовито поинтересовался он.
- Нет, Северус, я не святой. – Гэлнор улыбнулся и покачал головой. – Я не ангел и не демон, я даже не человек, я просто эльф. Мы не делим мир на черное и белое, на добро и зло. В мире много красок, а любое добро может породить зло и наоборот. А смерть… «Ничто в природе не боится смерти, замерзнув, птица падает с ветвей, ничуть о гибели своей не сожалея!»
- Вот только не надо сюда приплетать классиков, - язвительно заметил Снейп, - Как я сразу не догадался: опять «барашек на закланье», только на этот раз в роли агнца Гермиона, а в роли спасителя мира кто? Эрэлли?! ТЫ?!! – Северус был вне себя от злости, пальцы непроизвольно сжались в кулак, он еле сдерживался. – Тебе все равно, погибнет она или останется жить.- Северус задохнулся от негодования.
- Мне не все равно, - мягко произнес Гэлнор, - я просто погибну за неё или вместе с ней. Я сделал свой выбор. Думаю, и ты тоже, - добавил он, с теплотой взглянув на мага.
- И я тоже … - как эхо повторил Снейп, лицо его побледнело, и каждая черта выдавала крайнее замешательство. Он старался сохранить внешнее спокойствие и не произнес ни слова, пока не почувствовал, что способен взять себя в руки. – Хорошо, наверное, ты прав. Давай собираться. Я думаю, не нужно тащить лишнее, возьмем только лабораторию* и немного провизии, - сухо произнес он.
- Я согласен, возьмем только самое необходимое, по моим расчетам, завтра мы будем в Хэлгоре, - улыбнувшись, согласился эльф, обрадованный тем, что у Северуса появилась надежда.
Уже через полчаса они отправились в путь.

Гермиона нервно мерила шагами пещеру. Время от времени она останавливалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Это было очень странно, но она чувствовала себя отлично. Видимо, напиток, который девушка приняла за вино, был каким-то зельем, восстановившим силы и унявшим боль, которая мучила ее весь месяц пребывания в Ледяной пустыне.
В голове молодой волшебницы теснились десятки вопросов. Что же все-таки задумал Умарт? Почему он выжидает, а не отправится в путь сразу же после ее пленения? Неужели брак с ней для него так важен, что он заботится о её самочувствии, ведь гораздо проще было бы забрать у нее кровь, когда она лежала в бессознательном состоянии. А сейчас…Сейчас она будет бороться до конца. Она уже выиграла собственный бой. Страх, который внушал ей Умарт, таял с каждой минутой. И когда придет время, она будет готова. Гермиона не сомневалась, что её спутники живы и сделают всё, чтобы спасти её.
- Как ты себя чувствуешь, Анта-элли? – донесся голос откуда-то сверху.
Гермиона вздрогнула от неожиданности и огляделась, но никого не увидела в тусклом свете фонаря. Вдруг посреди пещеры возникло мерцающее облако дыма. Чуть дрогнув, оно превратилось в фигуру человека в коричневом плаще.
- Умарт! – выдохнула Гермиона.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя от неожиданного появления эльфа.
– Какой эффектный выход, - усмехнулась девушка.
- Смотрю, тебе уже лучше, - нежно проговорил Темный, приближаясь к Гермионе, обволакивая её своим голосом, словно теплой шалью. – Теперь ты веришь, что я не желаю тебе зла.
Гермиона прикусила губу и непроизвольно дотронулась до Гэллаис; изумруд сверкнул ей в ответ, и этот жест не остался незамеченным Темным.
- Я думал, твой кристалл только легенда, - на губах Умарта заиграла кошачья улыбка. - Вижу, я был неправ. Ты так боишься меня, что не можешь посмотреть правде в глаза: мы созданы друг для друга. Я положу к твоим ногам весь мир, кто еще способен на такое?! – он подходил к ней все ближе и ближе, пока не оказался почти вплотную к девушке. Одной рукой он обнял её за талию, а второй приподнял подбородок и заглянул в глаза.
- Тебе вчерашнего позора было мало? Хочешь повторения? – вызывающе спросила девушка, стараясь ничем не выдать своего волнения: она вовсе не хотела, чтобы Умарт догадался о ее страхах.
Зрачки эльфа расширились, затем сузились, лицо исказила гримаса ярости, но он тут же взял себя в руки и продолжал играть выбранную роль.
- Ты неправа, - все так же мягко произнес он, но все-таки отпустил Гермиону и отошел на несколько шагов.
Поняв, что на этот раз она одержала верх, девушка ухмыльнулась и мысленно поблагодарила свой изумруд.
- Хорошо, как пожелаешь. Так или иначе, но я добьюсь своего, и кристалл Всевластия оживет. Я буду править этим миром с тобой или без тебя, - произнес эльф надменно-спокойным тоном. – В знак того, что у меня добрые намерения, я приказал своим слугам приготовить для тебя комнаты. Ты сможешь хорошо выспаться, а главное принять ванну, потому что пахнет от тебя отвратительно, - омерзительная улыбка снова заиграла у него на лице.
Щеки девушки вспыхнули от стыда и гнева. Она и сама знала, что выглядит и пахнет не лучшим образом, но что этот гад себе позволяет?!
- Завтра мы двинемся в путь, а к закату следующего дня будем в Хэлгоре. У тебя есть время подумать и принять правильное решение, - добавил эльф и, не дожидаясь ответа, исчез так же неожиданно, как и появился.
Гермиона устало опустилась на холодный каменный пол. И закрыв лицо руками, тихо заплакала: все-таки она была слишком слаба для таких потрясений. А ещё… Ещё она не совсем понимала, что с ней происходит: внутри нее, словно, появилось что-то, и это что-то было очень хорошим. Иногда ей казалось, что у нее в животе порхают бабочки. Чувство это было незнакомым, новым, но безумно приятным.
Послышались шаги. Гермиона быстро вытерла слёзы и поблагодарила Мерлина за то, что в пещере темно, а значит, никто не заметит, что она плакала.
Девушка подняла голову, желая разглядеть пришельца, им оказалась юная эльфийка. Подойдя к Гермионе, она принялась с нескрываемым интересом разглядывать её. Волшебница в долгу не осталась, и с не меньшим любопытством взирала на представительницу Тёмных, а благодаря тому, что та принесла с собой горящий факел, это было совсем не трудно.
Эльфийка была худощава, примерно на голову выше Гермионы. Кожа более светлая, чем у Умарта, но неприятного землистого оттенка. Светлые волосы заплетены в длинную косу, черные глаза смотрят с неприязнью и презрением. Облаченная в кожаные доспехи, с длинным тонким кинжалом за поясом, она выглядела настоящим воином, и скорее всего таковым и являлась. Тонкие золотые браслеты на руках мелодично позвякивали при каждом движении. Внешность её была притягательной и отталкивающей одновременно, но однозначно вызывала уважение. «Такого врага нельзя недооценивать», - подумала наша волшебница.
Однако сама Гермиона, видимо, не вызвала у эльфийки подобной реакции, и действительно, девушка сейчас представляла собой более чем унылое зрелище: испачканная с головы до ног, с взлохмаченными волосами, на которых коричневой коркой запеклась кровь, бледная, с синяками вокруг глаз, Гермиона к тому же еще отвратительно пахла, если не сказать грубее.
Разглядев во всех подробностях недостатки представительницы волшебного мира, о которой была столько наслышана, эльфийка громко хмыкнула и, жестом приказав Гермионе следовать за ней, направилась вон из пещеры. Девушке ничего не оставалось, как поторопиться вслед за провожатой.
Они долго шли по узкому каменному коридору. Если Гермиона не ошибалась в своих ощущениях, они спускались вниз. Чем дальше они продвигались, тем становилось все теплее и теплее. Вскоре стало светлее от света горящих на стенах факелов, коридор расширился, и от него в разные стороны ответвлениями уходили вглубь скалы темные туннели. В один из них и свернула эльфийка. Пройдя несколько метров, она остановилась около дубовой двери.
«Pada», - сказала эльфийка, открывая проход.
Гермиона шагнула вперед и оказалась в маленькой комнате. Дверь тут же захлопнулась.
«Ну вот, я опять заперта, – горько усмехнулась девушка, - хорошо хоть на этот раз здесь есть кровать».
Она огляделась: комната небольшая, но теплая и достаточно светлая. Грубые каменные стены завешаны старинными гобеленами, на полу – огромная шкура белого медведя. Большую часть комнаты занимала огромная кровать, с вышитым диковинными узорами пологом. В изножье кровати стоял большой кованый сундук, Гермиона заглянула в него и к своей радости нашла там довольно много женской одежды, подходящей ей по размеру.
«Ну, для полного счастья не хватает только ванной комнаты, - подумала девушка, исследуя комнату, - кстати, Умарт - мне это обещал». При одном воспоминании о том, как эльф высказался по поводу её внешности, Гермиона вспыхнула от злости.
Вскоре её поиски увенчались успехом. За кроватью она нашла дверь, за которой, по всей видимости, и находилась ванная комната. Каково же было удивление девушки, когда вместо ванной она обнаружила там небольшую пещеру, где из-под земли бил горячий источник. Вода скапливалась в естественном углублении. «Видимо – это и есть обещанная ванна», - тихо пробормотала Гермиона, опускаясь в термальную купель. Несмотря на все ее опасения, вода принесла ей умиротворение и сняла напряжение, накопившееся за последние дни.
Приняв ванну, насладившись теплом и покоем, Гермиона легла в постель и сразу уснула.


* «Морниэ рин вануа» – эльфийское заклинание работает по типу омута памяти.
* Стихотворение Лоуренса «Self-Pity»
I never saw a wild thing
sorry for itself.
A small bird will drop frozen dead from a bough
without ever having felt sorry for itself.
* Вуду-вазы (они же йети и т.д.) упоминаются Толкином. Во «Властелине Колец» вскользь говорится о неких «уозах»: Эльф Сарос обозвал Турина «лесным дикарем» (wood-wose). Сегодня это слово модернизировано до wood-house (лесной дом).
* Надеюсь, все помнят, что Гермиона упаковала лабораторию с помощью Незаметных расширяющихся чар.
* «Pada» – «проходи».








Глава 19.

Выкладываю первую часть *мерлезонского балета* 19 главы моего фика. Кляветно обещаю в ближайшем будущем закончить. Признаюсь писала под большим впечатлением от книг Сальваторе.

Глава 19
Знаю, сердце разорваться может любя,
Это как с душой расстаться - жить без тебя...
Ты боль моя, любовь моя,
Я все тебе отдам любовь моя, всю себя.
Океаны расплескаться могут любя,
Это как с душой расстаться - жить без тебя…
(песня Анны Лорак)


С утра, когда они тронулись в путь, было тихо, но после полудня подул холодный пронизывающий ветер. Небо заволокло тучами. Пошел мелкий, словно крупа, колющий снег.
Они шли молча, останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить остатками провизии да принять восстанавливающее зелье.

Снейп старался не думать о том, что будет, когда они дойдут до Хэлгора, отобьют у Темных Гермиону и уничтожат кристалл. Не думать! Главное - идти! Главное - делать то, что нужно! Но почему же так паршиво на душе? А в сердце занозой засело сомнение и гложет его изнутри. Иногда Северус поглядывал на эльфа - тот шел впереди, казалось, не ведая усталости, не зная холода, не ощущая голод, а главное, обладая непоколебимой верой в то, что у них всё получится.
После полудня ветер опять утих, и снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю. Снег шел беспрестанно, час от часу все гуще и сильнее. Он таял на одежде, делая её тяжелой от скопившейся влаги, мешающей ходьбе и совершенно не спасающей от холода. Северус несколько раз произносил высушивающие заклинания, пытаясь хоть как-то облегчить им путь. Эльф, молча, благодарил его взглядом, прекрасно осознавая, насколько тяжело Снейпу творить магию, ведь они подошли совсем близко к башне, и силовое поле кристалла стало ещё сильнее.
Внезапно Северус почувствовал, как что-то неуловимо изменилось в окружающем ландшафте. Тот же снег, то же низкое свинцовое небо с мрачными черными тучами. Но воздух, словно вяз на губах, дышать становилось труднее, а ветер разносил по округе тошнотворно-сладкий запах. Гэлнор тоже почувствовал это, остановился и знаком попросил Снейпа подойти поближе.
- Долина Озер, - одними губами произнес эльф, будто боялся, что его кто-то услышит.
Снейп вопросительно поднял бровь.
- Долина Озер – исконное место обитания вуду-вазов, только называется так, на деле озера – ямы, до краев заполненные зловонной жижей, покрытые тонкой коркой льда. Это смертельные ловушки для путников, - шепотом пояснил эльф.
- Час от часу не легче, - прошипел Снейп, - и что будем делать?
- Будем вести себя, как можно тише, и двигаться осторожнее, провалишься в яму: конец. Если не утонешь, вуду-вазы прикончат. Но другого выхода у нас нет – надо идти.
- Ну, тогда пошли, - и Снейп уверенно двинулся вперед.
День клонился к закату, а покрытая льдом земля то и дело расступалась, и спутники еле успевали удерживать друг друга от падения в ямы, готовые немедленно поглотить зазевавшуюся жертву. За весь день они никого не встретили, и эльф выразил надежду, что они благополучно доберутся до границы Долины Озер.
Темнота сгустилась внезапно. И с ее приходом до них начали доноситься, постепенно приближающиеся чавкающие звуки тяжелых шагов. А в серебристом свете вышедшей из-за туч луны путники смогли увидеть тени окружавших их монстров.
Снейп насчитал с десяток чудовищ и уже приготовился дорого отдать свою жизнь, как вдруг с криком: «Бежим!», - Гэлнор схватил мага за рукав и помчался вперед.
Бешеная гонка продолжалась несколько часов. Изредка Снейп оглядывался назад, стараясь разглядеть преследователей. Он бросал в них заклинания, некоторые из которых попадали в цель, и тогда тишину пронзали истошные крики чудовищ, а их ряды заметно редели.
- До границы Долины совсем недолго, - прокричал ему на ухо Гэлнор, - не останавливайся!
Но Снейп и так прекрасно понимал, какая смерть ожидает их, если они замешкаются хоть на секунду. Он бежал, невзирая на усталость и боль в сердце, моля Мерлина помочь им остаться в живых в эту ночь, ведь иначе у Гермионы не будет надежды на спасение.
Вдруг у мага возникло смутное ощущение пустоты за спиной. Он оглянулся и к своему ужасу обнаружил, что эльф провалился в трясину, а три чудовища окружили яму, ставшую для него смертельной западнёй.
Снейп бросился на помощь, но Гэлнор, заметив это, закричал:
- Беги! Ты должен спасти Анта-элли!
Северус заколебался на мгновение: неужели Гэлнор считает, что он может вот так сбежать и бросить друга в беде? И тут же удивился этой мысли: впервые в жизни он назвал так кого-то. Еще в юности в одной маггловской книге он столкнулся с высказыванием: «Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него»*. Ему еще не встречался человек, который бы стоил этого.
Северус сам не знал, как и когда эльф стал необычайно близок ему. У них оказалось много общего: их мироощущение, восприятие и оценка окружающего были до странности схожи. Гэлнор был с ним на равных: он не боялся его, как многие, и не ненавидел, как большинство. А может быть, весь секрет заключался в том, что для эльфа не было Снейпа-убийцы, предателя, Пожирателя Смерти, двойного агента, балансирующего на грани добра и зла, а был лишь Северус – честный и смелый маг, Мастер Зелий, профессор Хогвартса, наконец, человек, которого любит Анта-элли.
- Lacero*, - улучив момент, Снейп послал заклинание в одного из монстров, и тот в конвульсиях провалился в зыбкую трясину.
В это время два других зверя оказались столь проворны, что в мгновение ока оказались около мага. Снейп, инстинктивно уворачиваясь от ближайшего из чудовищ, метнулся в сторону и оказался прямо на пути огромной лапы с когтями-кинжалами второго чудища. В глазах потемнело от боли, правая рука онемела, и он на какое-то время перестал ее чувствовать; мантия сразу же набухла от крови. Стараясь устоять на ногах, Снейп перебросил палочку в левую руку и направил её на йети – зеленая вспышка пронзила ночь, и еще один зверь упал замертво.
Снейп замешкался на секунду, пытаясь перевести дух, и в этот момент, последний из оставшихся в живых, монстр схватил мага своими громадными лапами и поднял над головой. Северус почувствовал, как хрустнули кости, и воздух со свистом вылетел из порванного легкого. В голове вспыхнули и погасли миллиарды искорок боли. Сознание на мгновенье померкло. Зверь еще сильнее сжал, как ему казалось, безжизненное тело мага и, отбросив его на мерзлую землю, направился к яме, ставшей капканом для эльфа. Это была его роковая ошибка.
- Sectumsempra, - прохрипел Снейп.
Смертельно раненая тварь издала жуткий вопль и, истекая кровью, рухнула на землю.
Снейп с трудом поднялся и, шатаясь, направился к яме. Увидев, что трясина уже полностью поглотила эльфа, он окаменел от затопившего его ужаса.
- Wingardium Leviosa,- произнес Снейп и с облегчением вздохнул, увидев, как тело Гэлнора показалось над мутной жижей.
- Mobilicorpus, - прошептал Северус.
Палочка в руке дрожала, и больше всего он боялся потерять сознание и не удержать друга в воздухе. Когда эльф, наконец, оказался в безопасности, силы оставили мага, и он провалился в беспамятство.
*****

Наверное, в жизни каждого человека бывают дни, когда с самого утра понимаешь, что сегодня тебя не ждет ничего хорошего.
«Да-а-а, день не задался», - подумала Гермиона, просыпаясь оттого, что кто-то безжалостно тряс ее за плечо.
И она еще больше уверовала в правильность своего предчувствия, когда, открыв глаза, с трудом разглядела рядом с кроватью свою вчерашнюю знакомую, бывшую сейчас почти невидимой на фоне графитовых стен в полумраке, царившем в комнате.
«Тьфу, темно, как у Мерлина в заднице! Что, мы так и будем впотьмах стоять?» - хмыкнула Гермиона, усаживаясь в кровати.
- Nare*, - словно услышав её мысли, произнесла эльфийка, и на стенах ярко вспыхнули факелы, осветив помещение.
- Salpa*, - резко бросила она, сунув девушке в руки серебряную чашу, украшенную витиеватыми письменами.
Гермиона сразу почувствовала знакомый запах цветов и пряных трав и без колебания выпила всё до капли.
- Hap*, - тоном, не терпящим возражений, приказала эльфийка, кивком указав на стопку одежды, приготовленную Гермионой вчера вечером.
Волшебницу так и подмывало возразить зарвавшейся эльфийке, но внутренний голос воззвал к ее разуму, и Гермиона нехотя поднялась с кровати.
Под пристальным презрительным взглядом Тёмной Гермионе было страшно неловко, руки стали вдруг деревянными, и она никак не могла распутать волосы, за ночь превратившиеся в воронье гнездо. Тысячу раз она прокляла себя за то, что в то злосчастное утро ее угораздило забыть в палатке волшебную палочку.
Наконец ей кое-как удалось привести в порядок прическу, и девушка обратила свой взор на одежду. Вчера вечером из всего разнообразия одеяний Гермиона выбрала простое серое платье, но сегодня, глядя на изящную фигуру эльфийки, затянутую в эффектные кожаные доспехи, она представила, какой серой мышкой будет выглядеть рядом с этой «женщиной-вамп». Порывшись в недрах огромного кованого сундука, девушка извлекла оттуда короткую тунику, сшитую из лёгкой полупрозрачной с перламутровыми переливами ткани и узкие штаны из тонкой оленьей кожи. Надев все это и критически осмотрев своё отражение, Гермиона осталась вполне довольна собой.

Идя по узким, плохо освещенным коридорам, вслед за своей провожатой, девушка изо всех сил старалась найти выход из создавшегося положения. Но чем больше она размышляла об этом, тем больше склонялась к выводу: лучше спустить все на тормозах и принимать неприятности по мере их появления.
И неприятности не заставили себя ждать...

Вот пройден еще один из бесчисленных поворотов, и они оказались в уже знакомом Гермионе зале. Так же, как и в первый раз, здесь царил полумрак. От огромных чудищ, стоящих за каменным троном, на котором сидел Владыка Тёмных, исходил тошнотворный запах смерти; рядом, на скамьях, вырубленных в скале, cидели несколько эльфов из близкого круга. Умарт был неподвижен, капюшон его плаща опущен, и выражение лица Тёмного было скрыто от окружающих, но девушка кожей почувствовала нависшую угрозу.
- Приветствую тебя, Анта-элли. Ты хорошо отдохнула? – вкрадчиво поинтересовался эльф.
Гермиона промолчала.
- Ты не желаешь удостоить меня своим вниманием? – Умарт говорил мягким чарующим голосом, но волшебнице казалось, что каждое слово пропитано ядом. – Тогда, может быть, ты согласишься развлечь меня? – Темный откинул капюшон и взглянул на девушку.
От его взгляда по спине Гермионы пробежал холодок, но она не отвела глаз и продолжала спокойно смотреть на эльфа.
- Ардис Хэлгэайни не лучшее место даже для Тёмных. За всё время пребывания здесь мне не довелось не только поучаствовать, но даже лицезреть ни единого поединка. Я хочу, чтобы ты показала, на что способна, чему тебя научила Эрэлли.
От этих слов у Гермионы неприятно засосало под ложечкой, а эльф продолжил насмешливо и хладнокровно:
- Ты сразишься с Наис*на эльфийских мечах. Она мой лучший воин. Думаю, это будет красивая битва, - на тонких губах Умарта играла усмешка, а глаза, дерзкие и хищные, бесстыдно блестели.
- Нет, - тихо произнесла Гермиона.
- Что ты сказала?! – прошипел Тёмный.
- Я не буду драться, - твердо произнесла девушка, сердце ее учащенно забилось, она глубоко вздохнула и повторила. – Нет! Ты не сделаешь из меня шута! Я не буду драться!
- Еще как будешь, - послышалось у нее за спиной, и она почувствовала под левой лопаткой резкую боль и холод металла.
Прижимая кинжал к спине Гермионы, эльфийка, названная Умартом Наис, жарко зашептала ей в ухо:
- Ты сделаешь всё, что приказывает тебе Господин, иначе я вырежу твоего ублюдка, - в мгновение ока Тёмная оказалась перед девушкой, и острое лезвие вонзилось волшебнице в живот.
Гермиона еле сдержала крик, подавляя боль. Она непонимающе посмотрела на эльфийку.
Вдруг раздался дикий хохот.
- Наис, ты видишь - она не знала, - Умарт захлебывался смехом. – Кровь волшебников и магглов не пошла тебе на пользу, ведьма. Любая из наших женщин знает о беременности уже на следующий день после зачатия, а ты… Ты даже не подозревала, что беременна. Оставь её, Наис, она сделает всё, что я прикажу. Не так ли, Гермиона? - эльф впервые назвал её маггловским именем, и в его устах это прозвучало, как оскорбление.
Гермионе казалось, что она теряет почву под ногами, её колени дрожали, голова кружилась, она ощущала резкую боль в животе и чувствовала, что вот-вот упадет. Презрительный взгляд Тёмного, казалось, заморозил ее до самых костей.
Слова, произнесенные эльфийкой, лихорадочно крутились у нее в голове, Гермиона пыталась осознать услышанное: «ублюдок»? О чем она говорит?
И вдруг всё встало на свои места: она беременна, она носит в себе ребенка Северуса. Эта мысль придала ей сил и вернула утраченное мужество. Теперь во что бы то ни стало она должна выжить: ради Северуса, ради своего ребенка. Внезапно она пришла в негодование: как эта заносчивая дрянь посмела угрожать её малышу? Гермиона метнула яростный взгляд на эльфийку.
- О-о-о, наша маленькая ведьмочка рассердилась, - кошачья улыбка заиграла на лице Умарта. – Наис, дай ей меч, - приказал он.
Эльфийка, плотоядно улыбаясь, протянула волшебнице легкий эльфийский клинок. Гермиона придирчиво осмотрела оружие: меч хоть и был лишён украшений, но, несмотря на это, выковали его из добротной стали, он был прочен и достаточно лёгок, а благодаря тонкому и острому лезвию, меч становился по-настоящему стремительным и смертоносным. Рукоятка была достаточно длинной для того, чтобы надёжно обхватить её обеими руками. Это было как нельзя кстати, потому что Гэлнор учил её драться именно на двуручных мечах.
- Ну вот и отлично, - усмехнулся Умарт. – Ты мне ещё нужна живой, Гермиона, поэтому сегодня ты не умрешь. Бой будет длиться до тех пор, пока одна из вас не упадет. И если проигравшая не сможет подняться, поединок будет завершен. Начинайте!
И откинувшись на спинку трона, эльф небрежно махнул рукой.
В руках Наис зловеще сверкнули клинки; она напала первой. Этот выпад Гермиона отразила без особого труда: руки среагировали сами, то ли повинуясь приказу крови многих поколений воинов-эльфов, то ли благодаря невероятно обострившемуся чувству самосохранения.
После третьего обмена ударами Гермиона поняла, что способна отражать атаки эльфийки, хотя та была намного сильнее и опытнее, чем она.
Волшебница не собиралась сдаваться. Лихорадочно соображая, она вспоминала все то, чему её учил Гэлнор: взмах клинка; резкий выпад в сторону противника; атаковать не быстро, а очень быстро, не давая опомниться; и ещё раз, и ещё; двигаться стремительно, то уходя в сторону, то решаясь на молниеносные выпады вперёд.
Клинки мелькали в бешеной схватке, высекая разноцветные искры - это был непрерывный танец, состоящий из прыжков, безудержных атак и ответных выпадов. Прекрасный танец смерти. Неуловимая грация противниц завораживала, гармоничные движения рук и ног заставили всех присутствующих затаить дыхание и любоваться разворачивающимся действом.
Но постепенно Гермиона стала уставать. Еще один вихрь ударов, и меч чуть не вылетел у девушки из рук. Противница оттеснила ее к стене. Гермиона не смогла отразить следующий удар и вражеский клинок, блеснув, коснулся её щеки, оставляя за собой кровавый след. Бросок вперед - Гермиона в последний момент успела увернуться, но лезвие все же задело её плечо, разрубая мягкие ткани, делая левую руку практически неподвижной. Она перехватила меч правой рукой. Драться так было намного тяжелее, а Наис не была благородным противником и не собиралась лишать себя преимущества: атаковать раненую волшебницу двумя мечами. Она уже праздновала свою победу - в глазах Наис полыхнуло безумное торжество, взмахи её мечей становились все быстрее и быстрее. Она метнулась к девушке, жонглируя клинками так, что Гермиона едва успевала следить за ними. Кровь ударила из множества мелких ран. Порезы, нанесенные тонкими лезвиями, конечно, не причинили волшебнице большого вреда, но боль от них на мгновение пронзила сознание тысячей осколков. Наис злорадно улыбнулась, но ей не следовало недооценивать противника: раны только разозлили Гермиону, разум помутился от ненависти, кровавая пелена ярости застила глаза. Гермиона перестала ощущать боль, она видела перед собой только своего врага и не чувствовала ничего, кроме желания поскорее покончить с ней.
Отражая очередной удар Наис, девушка вспомнила слова Умарта: их дуэль закончится только, когда одна из них упадет и не сможет встать. В голове волшебницы мигом пронеслись сотни возможных приемов, которым обучал её Гэлнор, но Гермиона понимала, что чем дольше длится бой, тем меньше шансов у нее выиграть, и в честном бою она вряд ли сможет победить. Если бы речь шла только о её жизни, она никогда не решилась бы на столь коварный шаг, совершенно несвойственный её натуре, но мысль о ребенке заставила её пойти на это.
Блокируя боковой выпад, она присела на одно колено и быстрым движением нанесла удар снизу - молниеносный - он застал Наис врасплох, клинок Гермионы скользнул по ее ногам, перерезая сухожилия. Высокомерная воительница глухо вскрикнула и рухнула на землю.
Гермиона замерла, с ужасом взирая, как алая кровь эльфийки медленно стекает по острому лезвию меча. Казалось, что с каждой каплей упавшей на каменный пол, умирает частичка её души, настолько мерзким был её поступок.
Боль ослепила, из глаз хлынули слезы, и Гермиона провалилась в темноту. Последнее, что она услышала, теряя сознание, был холодный смех Умарта.
*****
Гэлнор внимательно вглядывался в мертвенно-бледное лицо Мастера Зелий. Уже прошло немало времени, а Снейп не приходил в себя.
Очнувшись несколько часов назад в тусклом свете луны, Гэлнор увидел страшную картину: повсюду виднелись лужи крови, вздыбленная земля и две неподвижные туши чудовищ говорили о том, что здесь произошла настоящая бойня. Эльф огляделся в надежде увидеть Северуса, и ужаснулся, разглядев неподалёку окровавленное, без признаков жизни тело друга. Гэлнор без промедления бросился к Снейпу. Осмотрев профессора, эльф немного успокоился: Северус потерял много крови, но у них было достаточно запасов кровевосполняющего зелья; сломанные ребра восстановит костерост; с порванным легким придется повозиться, но у Гэлнора достаточно познаний в эльфийской медицине. За много лет до рождения Анта-элли, зная о своем предназначении, он начал готовиться к походу в Ардис Хэлгэайни, в первую очередь досконально изучив колдомедицину и зельеварение. Теперь ему предстояло применить свои знания на практике. Гэлнор сделал все от него зависящее: кровотечение остановилось, раны затянулись, и даже легкое удалось залечить с помощью магии эльфов. Оставалось только ждать. Теперь все зависело лишь от Северуса и от его желания жить. Минуты ожидания тянулись мучительно долго, превращаясь в еще более томительные часы.
*Склони ты голову свою
Ночь приходит, о днях конце тебе спою…
Усни. Во сне бессмертных эльдар зов
Летит к тебе с тех далеких берегов.

Плачешь о чем? Зачем слеза скатилась по щеке?
Скоро поймешь: нет больше места страхам и тоске.

В моих руках ты только дремлешь…

Что видишь ты на горизонте? –
Чаек вдали полет.
Над гладью волн Луна восходит,
К родным брегам корабль плывет.
Вернется всё к Дню Серебра,
Всем духам в дорогу вновь пора.

Надежд во тьме забытый след
Сквозь тени злые за гранью памяти и лет
Молчи. Отмерен час нашей Судьбой,
Зовет брег дальний – там вновь мы встретимся с тобой.

И снова ты в моих руках лишь дремлешь…

Что видишь ты на горизонте? –
Чаек вдали полет.
Над гладью волн Луна восходит,
К родным брегам корабль плывет.
Вернется всё к Дню Серебра,
Всем духам в путь вновь пора,
Дорогой в закат…
Звонкий чистый голос эльфа звучал над безжизненной пустыней. Песня лилась, растворяясь в ночи, казалось, в нее вплеталась мелодия серебристой луны, слышались нежные напевы трав и тихий шепот звезд. Гэлнор пел, и душа наполнялась светлой грустью и тоской по тому, чего возвратить нельзя.

Тьма окружала его повсюду, проникала в мозг, заполняя ужасом, впиваясь тысячью жал в измученное тело. Холод проникал в каждую клеточку, лишая надежды на спасение. Последним лучиком света возник чей-то образ, но тут же исчез, поглощенный темнотой. Мрак сгущался, превращаясь в свирепое чудовище: его ядовитое дыхание несло смерть, длинные острые когти разрывали грудь, причиняя нестерпимую боль, но страшнее всего был его взгляд - взгляд василиска, обращающий в камень все живое.
Северус уже готов был сдаться, как вдруг из ниоткуда возникла чудесная мелодия, разрывая плотную завесу мглы, озаряя всё вокруг. Со звуками музыки кошмар отступил, а холодный воздух словно согрелся. До Северуса донесся слабый аромат лесных цветов, он услышал, как струятся реки и шелестят листвой высокие деревья, будто в ледяной пустыне наступила весна.
Северус глубоко вздохнул и открыл глаза. Эльф, склонившись над ним, держал его за руку, шепча слова, смысл которых маг не понимал, но чувствовал, как по венам растекается приятное тепло: древняя магия эльфов лечила душу, изгоняла боль, терзавшую тело. Северус взглянул на эльфа: голубые глаза Гэлнора потемнели, став цветом ночного неба, черты лица заострились, кожа побледнела и стала почти прозрачной. Маг внезапно осознал: эльф отдавал ему часть своей жизненной силы, и попытался вырвать руку, но Гэлнор только сильнее сжал пальцы, продолжая шептать заклинания.
Несколько мгновений продолжалось священное действо, вдруг Снейп почувствовал, что его рука свободна. Эльф сидел рядом, тяжело дыша, глаза его были закрыты.
- Почему? – только и смог спросить Снейп.
- А почему ТЫ не ушел? – с трудом переводя дыхание, прошептал эльф.
Мужчины замолчали, каждый думал о своем, и в то же время они чувствовали, что их судьбы с этого момента неразрывно связаны.
- Надо идти, ты можешь встать? – эльф внимательно посмотрел на мага, оценивая его состояние.
- Да, вполне, - кивнул Снейп.
Не мешкая более, друзья поднялись и тронулись в путь.

К вечеру следующего дня путники оказались у подножия высокого плато.
- Дошли, - тихо произнес эльф.
Внезапно подул западный ветер, несся с огромной каменной плиты удушливый, горячий воздух.
Подъем оказался гораздо легче, чем ожидал Северус. Наверх вела узкая, едва заметная тропа, но Гэлнор прекрасно знал путь.
Верх плато – гигантская базальтовая плита - плоская, как стол, безжизненная, обожженная, каменистая пустыня, освещенная светом багрового солнца. Путники пораженно огляделись вокруг: было странно видеть после месяца скитаний по Ардис Хэлгэайни расплавленные от невероятной жары камни, обугленные деревья. Вдохнув в легкие обжигающий воздух, Снейп резко рванул ворот сюртука, пытаясь восстановить дыхание.
Друзья скинули тяжелые зимние мантии и двинулись дальше. Идти становилось все труднее. Жара стояла адская, раскаленный воздух, казалось, кипел от зноя. За время, проведенное в пути, несколько раз налетали черные смерчи, разрывая низкое небо десятками молний. Казалось, эта земля старалась уничтожить чужаков, испепелить их, сжечь.
Вдруг эльф остановил Снейпа, указывая на запад. Проследив взглядом в том направлении, маг разглядел в дрожащем мареве очертание башни, будто парящей над землей, а острым шпилем задевавшей багрово-сизые облака.
- Хэлгор, - облегченно вздохнув, прошептал Гэлнор.
Северус промолчал, лишь попытался улыбнуться в ответ, несмотря на внезапно охватившую его томительную тревогу. Гнетущая тяжесть сдавила горло и сжала сердце, а в душе разрасталось ощущение страха – страха липкого, леденящего, почти безумного. Он физически ощутил тот беспредельный ужас, который испытывает человек от встречи с неизбежным, осязая всей своей кожей усиливающее чувство безысходности. Теперь, в самом конце, их пути Северус еще явственнее осознал, что приносит свою любовь на мученический алтарь вселенского счастья.
Добравшись до подножия башни, путники остановились перевести дух и оглядеться.
Хэлгор возвышалась над ними высокой, мрачной, неприступной скалой. Они обошли башню вокруг – ничего: абсолютно гладкие стены, никакого намека на дверь или окна. Лишь на самом верху, почти под крышей, виднелся небольшой выступ, похожий на смотровую площадку.
- И что теперь? – горько усмехнувшись, спросил Снейп.
- У нас еще есть время, надо искать вход, - мягко произнес Гэлнор, не обращая внимания на сарказм мага.
День клонился к закату, багряное солнце садилось за горизонт, освещая своими последними лучами мутное, истомленное небо. Весь день ушел на бесплодные попытки проникнуть в башню. Были опробованы сотни заклинаний от простейшего Alohomora до сложнейших обрядов темной магии, Гэлнор читал старинные эльфийские заговоры и наносил на каменные стены древние руны – всё было тщетно, Хэлгор не хотела открывать им свои тайны.
Снейп в изнеможении опустился на уже остывший песок.
- Хватит, - бросил он.
Эльф недоуменно посмотрел на мага.
- Хватит, отдохни, мы опробовали всё. Разве ты не видишь - наши попытки бесполезны, - Северус говорил таким надломленным, потухшим голосом, что Гэлнору стало не по себе.
- Не надо терять надежду, Хэлгор была построена магами и эльфами, а значит, в наших силах открыть её, - убежденно воскликнул эльф, - Ахэир был сильным темным магом, но он не был всесилен, мы справимся…мы должны…
- Подожди, - властно прервал его Снейп, резко поднявшись, - ты сказал: «темным магом»? Кажется, я знаю ответ!
Гэлнор в недоумении смотрел на мага, который стремительно подлетел к башне, что-то бормоча себе под нос. А тем временем Северус закатывал рукав рубашки, освобождая темную метку, горящую на его руке. Как только они попали в Ардис Хэлгэайни, он почувствовал легкое жжение на левом предплечье, но не стал обращать на это внимание. Но чем ближе они приближались к Хэлгору, тем сильнее становилась боль. И вот сегодня, когда они подошли к башне, она стала совсем нестерпимой, но Северус давно научился жить, превозмогая страдания.
Слова эльфа о том, что башню построил темный маг, натолкнули Снейпа на мысль, которая могла стать решением их проблемы.
Обнажив метку, маг начал читать заклинание, когда-то давно подслушанное и украденное им для Дамблдора у Волдеморта, заклинание, активирующее темную метку.
- Нет, Северус, нет! - Гэлнор вдруг понял, что собирается сделать Снейп, и в ужасе бросился к нему, пытаясь остановить его.
Но было уже поздно, черная змея зашевелилась на руке мага, и на мгновение ему даже показалось, что она прошипела что-то на парселтанге. Левое предплечье пронзила адская боль, она начала распространяться по всему телу, мучительно выворачивая каждую клеточку наизнанку. Злая, изнурительная, она вгрызалась в сознание, погружая его в глубокую, могильную тьму. Казалось, эта пытка продолжалась целую вечность, но неожиданно все прекратилось так же внезапно, как началось, змея вдруг черным дымом поднялась над обессилевшим магом, и ее затянуло в зеркальную стену башни. Тут же перед изумленными путниками на гладкой стене появилась маленькая невзрачная дверь.

*****
Первым, что увидела Гермиона, открыв глаза, был чернильно-черный бархат ночного неба, с редким узором сверкающих жемчужных звездочек. Медленно приходя в себя, волшебница поняла, что она лежит на чем-то большом, теплом и мягком, и это что-то плавно раскачиваясь, словно огромный корабль, плывет по ледяной пустыне. Что-то было несомненно живым, Гермиона чувствовала резкий мускусный запах, исходящий от существа. Колдунья попыталась приподняться, но ей это не удалось, оказалось, что она, словно ребенок, завернута в мохнатую шкуру и крепко привязана к своему «кораблю пустыни».
«Хорошо еще, что они не привязали мне голову, чтобы я ею не вертела», - разозлившись, подумала Гермиона.
Повернувшись вправо насколько это было возможно, волшебница разглядела две мрачные фигуры чудовищ-йети, вокруг них, путаясь под ногами, сновали отвратительные орки, путешествовавшие верхом на волках. Они о чем-то громко спорили и умудрялись даже драться между собой на ходу. Вдруг Гермиона увидела, как один из этих мерзких тварей оказался под ногами йети, и он, споткнувшись, чуть не свалился в снег. Чудище издало грозный рык, и его огромная лапа с силой ударила по маленькой башке орка, тот жалобно пискнул, отлетев на несколько метров. Остальные дико заржали, им была неведома жалость к соплеменникам.
Поняв, что ничего интересного она здесь больше не увидит, Гермиона повернула голову влево и тут же встретилась взглядом с Наис.
- Очнулась? - желчно осведомилась эльфийка, ее антрацитовые глаза, казалось, прожигали молодую ведьму насквозь.
Но Гермиона не ответила, она с удивлением разглядывала животное, на котором ехала Наис – это был громадный полярный медведь. На секунду у нее перехватило дыхание, значит теплый, мягкий «корабль пустыни» под ней - огромный, свирепый белый «мишка».
Увидев, насколько ведьма шокирована таким необычным видом транспорта, эльфийка презрительно рассмеялась и, что-то пронзительно крикнув, исчезла из поля зрения.
Гермиона взглянула на звездное небо - призрачные, далекие звезды…Гермиона слабо улыбнулась, от мерного покачивания её средства передвижения казалось, что звезды кружатся в печальном, пленительном танце. И только маленькая хрустальная звездочка держалась особняком и одиноко мерцала на темном небе.
- Северус…, - беззвучно прошептала Гермиона, на ее глазах навернулись слезы, - Северус… увижу ли я тебя ещё? Северус…
Вдруг послышались легкие шаги, и Гермиона вздрогнула, почувствовав знакомый дурманящий аромат ванили и сандала – запах Темного эльфа.
- Lor, istar*, - вкрадчиво произнес Умарт, и Гермиона погрузилась в вязкий, томительный, больше похожий на обморок, сон.

Гермиона очнулась от боли - лицо горело обожженное лучами пылающего солнца, а тело, завернутое в тяжелую меховую шкуру, словно расплавилось. Гермиона попыталась пошевелиться, но тщетно. Повертев головой, она не обнаружила рядом никого, кроме безмозглых орков, тихо переругивающихся между собой. Раскаленный воздух был невероятно плотным, тягучим словно патока, звенящим от зноя, а Гермиона не могла даже заслониться рукой от нещадно палящего солнца. Этой пытке, казалось, не будет конца, Гермиона потеряла надежду на спасение от адской жары, как вдруг раздался громкий хлопок, похожий на взрыв рождественской шутихи, затем еще один и еще. Вскоре Гермиону окутало облако едкого дыма, глаза защипало, а при первом же вздохе дикая боль сдавила горло, голова закружилась, и она потеряла сознание.

Продолжение следует.

*Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него. (Э. Булвер-Литтон (1803-1878), английский писатель)
* Lacero – проклятие на живые объекты (и мертвые тела) действует иначе – создает рваные относительно глубокие раны.
*Nare - огонь.
*Salpa- пей.
*Hap - одевайся.
*Наис - Морская Соль, Горечь
* песня «На Запад», Музыка: Г.Шор, Перевод: Мэлдис (А.Паписова)
* Lor, istar – спи, ведьма.

Comments

[Гость]

При планировании реконструкции здания необходимо учитывать выбор фасадных панелей для достижения желаемого внешнего вида.