Внимание!
вторник, 14 августа 2012
понедельник, 13 августа 2012
читать дальше
Глава 20. Глава 19, часть 2
*****
- Прости… прости меня, моя девочка, - шептал Снейп, разрезая ремни, которыми была связана Гермиона.
Идея с парализующим зельем никогда не казалась Северусу такой уж блестящей, но ему пришлось согласиться - иного выхода не было. И им еще несказанно повезло, что медведь, вёзший Гермиону, при падении не придавил своей тушей девушку.
Два дня назад благодаря Северусу они смогли проникнуть в Хэлгор. За открывшейся перед ними дверью оказался огромный круглый зал. Как только мужчины перешагнули порог, вспыхнули сотни факелов, освещая довольно мрачное помещение - темно-серые, почти черные, мраморные стены, поражали своей холодной отрешенностью от внешнего мира. В зале почти не было мебели, только каменные лавки вдоль стен да большой стол посередине. Наверх вела винтовая лестница, и ее бесчисленные ступени исчезали в темноте.
Чем выше они поднимались по ней, тем сильнее Северус чувствовал, как магия покидает его, и каждую клеточку тела наполняет безжизненная пустота. Эльф вскоре заметил, что мага сотрясает сильная дрожь, а на его бледном лице выступили капельки пота. Гэлнор жестом попросил Снейпа остановиться, но тот лишь упрямо мотнул головой и продолжил путь. Поднявшись, друзья увидели еще одну комнату, такую же мрачную и холодную, как и зал внизу. Огромная чаша, выточенная из обсидиана, стояла точно по центру помещения. Она была украшена серебряной эльфийской вязью и древними рунами, нанесенными на гладкий камень золотом. На дне чаши покоился кристалл Всевластия. Лучи света не попадали на него, но он светился изнутри, сверкая и переливаясь лазурными гранями, завораживая своей необъяснимой красотой. Странное чувство овладело путниками - им хотелось бесконечно смотреть на волшебный кристалл, слиться с ним воедино, отдать ему свою душу. Первым очнулся от наваждения Снейп: он вмиг отпрянул от чаши, увлекая за собой эльфа.
- Пойдем… пойдем отсюда быстрее, - сдавленно произнес он, - иначе кристалл поглотит нас.
И Северус, держа за рукав еще не пришедшего в себя эльфа, начал стремительно спускаться по лестнице. Решив, что находиться рядом с кристаллом опасно, они решили расположиться внизу, устроив там импровизированную лабораторию.
Гэлнор прибывал в полной уверенности, что Умарт вскоре появится здесь, и Гермиона непременно будет с ним, а значит, надо готовиться к решающей битве.
Не позволяя себе даже думать о будущем, Северус занялся приготовлением парализующего зелья и антидотом для Гермионы. К вечеру второго дня пришло время для зелья уничтожения кристалла Всевластия.
Как только первые лучи восходящего солнца, осветили выжженную бесплодную землю пустыни, маг и эльф закончили свою работу. Зелье было готово, не хватало лишь одного ингредиента – крови Гермионы.
Наскоро позавтракав, мужчины поднялись на смотровую площадку и стали ждать появления Тёмных эльфов. Прошел не один час томительного ожидания. Солнце достигло зенита, стало нестерпимо жарко, но ни маг, ни эльф не думали покидать своего поста. Снейп изредка бросал беглый взгляд на Гэлнора: тот был напряжен, но как всегда абсолютно спокоен.
«Как ему это удается, - думал Снейп, - ведь он прекрасно знает, что нам вряд ли удастся выжить».
Вчера между ними состоялся тяжелый разговор. Гэлнор во всех подробностях рассказал Северусу суть обряда уничтожения и передал ему свиток с заклинанием, которое должен будет читать маг во время жертвоприношения тройственной крови. Северус заглянул в свиток - эльфийские письмена?! «Но ведь я…» - эльф не дал ему договорить, лишь что-то прошептал, склонившись над свитком, и эльфийская вязь на глазах начала превращаться в английские слова.
- Когда заклинание будет прочитано, и нужное количество крови попадет в зелье уничтожения, кристалл начнет менять цвет, приобретая кровавый оттенок, а позже начнет увеличиваться в размерах. В этот момент появится магия, и у тебя будет несколько мгновений, чтобы аппарировать с Анта-элли в пещеру, из которой мы начали путь. Сделай это, и тогда у вас будет шанс на спасение. Потом кристалл взорвется, уничтожив все вокруг.
- Но как же ты? – взволновано спросил Снейп.
- Я не собирался жить вечно, - тихо проговорил эльф, опустив голову.
- Нет, я не могу тебя бросить, это все равно, что убить собственными руками.Так-то ты обо мне думаешь? – лицо мага побледнело, взгляд вдруг стал пустым и холодным, а губы скривились в горькой усмешке.
- Ты должен, - неожиданно твердо и резко произнес Гэлнор. - Ты должен спасти Анта-элли. Поклянись мне, что ты сделаешь все возможное, - уже более мягко добавил он, и впервые в его голубых глазах плескалось отчаяние.
- Хорошо, я клянусь, - выдохнул Снейп.
И вот теперь они стоят на смотровой площадке, высматривая Умарта и его свиту. Их ожидание было вознаграждено.
- Это они! – вскрикнул Гэлнор, указывая на восток, где сквозь вязкое марево раскаленного воздуха виднелись едва различимые фигуры.
Все дальнейшее происходило словно во сне.
Когда караван приблизился, стало понятно, что он состоит из нескольких темных эльфов, передвигающихся верхом на белых медведях, небольшой стаи орков и пары чудовищных вуду-вазов. Эльф внимательно вглядывался, пытаясь разглядеть Гермиону. Без слов он указал магу на медведя, везущего на своей спине меховой сверток, в форме человеческой фигуры.
Когда отряд подошел на достаточное для броска расстояние, друзья начали метать одну за другой склянки с парализующим зельем. Они видели, как один за другим падали их враги, Снейп еле смог сдержать вскрик, заметив, как пошатнулся и упал медведь Гермионы. Но еще большим ударом для него было то, что на йети его зелье не подействовало.
Мужчины помчались вниз по лестнице. Выбежав из башни, Гэлнор тут же вступил в смертельную схватку с чудовищами, а Северус кинулся к Гермионе.
- Прости… прости меня, моя девочка, - шептал Снейп, разрезая ремни, которыми была связана Гермиона.
Освободив волшебницу от пут, он подхватил драгоценную ношу на руки и бросился к башне, ставшей теперь их прибежищем. Краем глаза, он увидел, что монстры сильно теснили эльфа, но он отвечал им точными разящими ударами.
Оказавшись в безопасности, под сводами Хэлгора, Снейп осторожно положил бесчувственное тело девушки на медвежью шкуру, заблаговременно постеленную им на полу. Первое, что он сделал – влил Гермионе антидот от парализующего зелья. Дыхание волшебницы выровнялось, но она все еще была без сознания. Провести осмотр с помощью магии не представлялось возможным в виду ее отсутствия, и Северус решил хотя бы визуально осмотреть повреждения девушки и по возможности залечить их. Сердце его мучительно сжалось при одном взгляде на ее раны: глубокий воспалившийся след, словно от применения Sectumsempra, на левом плече, покрытое волдырями ожогов лицо, а щеку пересекал едва зарубцевавшийся шрам. Он задохнулся от гнева, когда увидел множество кровоточащих мелких порезов на груди и животе любимой.
- Что они с тобой сделали, девочка? – Северус аккуратно, бережно, стараясь почти не касаться истерзанного тела, нанес на раны заживляющие мази, затем влил Гермионе большую дозу восстанавливающего зелья и устало опустился на пол рядом с ней.
Снейп не знал, сколько прошло времени, пока он сидел около Гермионы, ожидая ее исцеления, кляня свою беспомощность.
- Северус, - послышалось вдруг.Мужчина склонился над девушкой и взглянул в ее полные нежности глаза, - Северус…
- Молчи, молчи, ты еще слишком слаба, - голос его дрожал от волнения.
Гермиона протянула к нему свои тонкие руки, Северус обнял ее и прижал к своей груди. Теперь, когда она была в его объятиях, он хотел лишь одного — всегда быть рядом с ней. Ничего другого ему не требовалось. Прошлое перестало для него существовать, равно как и будущее. Северус осторожно коснулся ее волос, и, не в силах справиться с собой, взял ее локоны и поднес их к губам. Легкий вздох Гермионы затерялся где-то на его груди, она обвила его шею и крепко прижалась к нему, так, что он почувствовал биение ее сердца. Двое слились в сладостных объятиях. Восхитительное чувство близости, единения душ, слияния сердец длилось несколько минут.
Но шум битвы, происходящей за стенами Хэлгора, напомнил Снейпу о цели их долгого путешествия и заставил разорвать объятия.
- Гермиона, как ты себя чувствуешь? - в его голосе было столько теплоты, заботы и бесконечной нежности, что на глазах волшебницы невольно навернулись слезы. - Что с тобой, тебе плохо? – Северус обнял Гермиону крепче, шепча утешительные слова.
Гермиона оторвала свое лицо от груди Северуса и, ласково взглянув на него, слабо улыбнулась. И в этот момент он понял, как сильно ему хотелось увидеть ее улыбку. Он отдал бы весь мир за это.
- О, Северус! Я думала, что уже никогда не увижу тебя, - голос ее был еще слаб, но глаза сияли. В объятиях любимого Гермиона чувствовала, как внутри воцаряются мир и спокойствие, уходит боль от ран и ожогов, и кажется, что завтра будет новый счастливый день. Она уже хотела рассказать Северусу о радостной новости, о том, что у них будет ребенок, но тут Снейп привлек ее к себе, и их губы встретились. Словно жидкое пламя охватило обоих, жаркое и очищающее. Потом они долго сидели, обнявшись, не в силах прервать эту сладостную связь, но вдруг Северус глубоко вздохнул и с неохотой оторвался от любимой.
- Гермиона, ты знаешь…нам нужно… - голос его охрип от волнения, слова с трудом давались ему, казалось, что он предает свою любовь, но Северус прекрасно понимал: времени у них почти не осталось, скоро кончится действие парализующего зелья, и тогда уже Гэлнор не сможет справиться с таким количеством противников.
- Я знаю, Северус, знаю. Я готова. Пойдем, – прошептала девушка, легко касаясь его губ.
Снейп поднялся сам и подал руку Гермионе. Когда они подошли к лестнице, Северус бережно обнял девушку, помогая подниматься по ступенькам. Несколько раз им приходилось останавливаться, чтобы Гермиона могла перевести дух. Она еще была слишком слаба, а близость кристалла забирала у нее последние силы.
И вот они уже на самом верху. Гермиона на мгновение застыла в замешательстве, увидев огромную черную чашу. Больше всего на свете сейчас ей хотелось бы оказаться далеко отсюда, в своей комнате в Хогвартсе, и зарыться с головой под одеяло. Но присутствие Северуса, тепло его руки на талии, молчаливая поддержка помогли Гермионе взять себя в руки, и она сделала шаг вперед навстречу своей судьбе.
- Ты в состоянии стоять самостоятельно? - тихо спросил Северус.
- Да, вполне, - произнесла Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно увереннее, хотя внутри у нее все дрожало.
Северус перешел вглубь комнаты, стараясь не смотреть в сторону чаши, ему, видимо, тоже было не по себе.
Гермиона приблизилась к чаше и заглянула внутрь. Кристалл на секунду радостно блеснул, но словно разгадав ее намерения, вдруг потускнел и уменьшился в размерах. Волшебница усмехнулась, подняла глаза на Северуса и хотела поделиться с ним увиденным, как вдруг жуткая боль пронзила её тело, сломав пополам. Гермионе казалось, что внутри разгорается адский огонь, сжигающий её изнутри Застонав,бессильно опустилась на пол. Северус подскочил к ней, не понимая, что произошло. Девушка тяжело дышала, губы посинели, а лицо стало мертвенно бледным.
- Что? Что с тобой?! – встревожено вскрикнул Снейп, помогая любимой встать.
- Кристалл… - с трудом выдавила Гермиона. - Он знает, что мы собираемся делать… надо быстрее провести обряд… я не знаю, сколько я еще смогу это выдержать…Северус… быстрее…Северус …
Гермиона закрыла глаза и глухо застонала. Снейпу показалось, что она теряет сознание, но волшебница сумела преодолеть дикую боль, которая вгрызалась в ее сознание, наполняя разум липким, животным страхом.
Убедившись, что Гермиона может стоять, Снейп продолжил приготовление к ритуалу. Он вылил заранее приготовленное зелье в чашу так, чтобы прозрачная жидкость полностью скрыла кристалл, достал свиток с заклинанием уничтожения и ритуальный нож. Передавая Гермионе клинок, Северус на секунду замешкался. Он почувствовал, как сердце болезненно пропускает удары, а душа сжимается от бессильной жалости и невозможности что-то исправить, спасти, защитить её, принести в жертву себя.
Гермиона вытянула руку над чашей и занесла кинжал, в ожидании, когда Северус начнет читать заклинание. Взгляды их встретились, и каждый постарался вложить в этот взгляд всю свою любовь и нежность, чтобы поддержать друг друга.
Гермиона дрожащей рукой сделала небольшой надрез на запястье. Первая капля крови, словно драгоценный рубин, упала в чашу, и зелье приобрело розоватый оттенок, но тут же очистилось, словно кристалл впитал в себя кровь волшебницы.
Снейп читал заклинание уничтожения, изредка бросая беспокойные взгляды на Гермиону. Казалось, что с каждой каплей крови девушка теряет часть своей жизненной силы, ее кожа, и так пугавшая своей бледностью, стала словно прозрачной, медовые глаза - почти черными, и в них плескалась, не находя выхода, беспросветная жгучая печаль. Её взгляд молил о помощи, но когда Северус замолчал, Гермиона метнула в него яростный взгляд и тихо прохрипела: «Продолжай».
Гермиона чувствовала, как пожар, пылающий у нее внутри, выжигает каждую клеточку ее тела, превращая все её мечты и желания в серый пепел, не оставляя даже искры надежды, заполняя всю её черной давящей пустотой. Она словно зачарованная смотрела, как капли крови осторожно стекают по руке и медленно падают в чашу. Кристалл менял оттенок за оттенком, становясь всё темнее, постепенно приобретая густо-красный цвет и увеличиваясь в размерах. Гермиона не услышала, как Северус замолчал, закончив читать заклинание, сознание было далеко отсюда. Умирая, кристалл звал ее с собой, тянул в холодную безжизненную пустыню горькой тоски и смертельного одиночества. У волшебницы не осталось больше сил, чтобы бороться с этим мучительным зовом. Гермиона закрыла глаза и тихо начала оседать на каменный пол.
Северус закончил читать заклинание и, оторвав взгляд от свитка, увидел, что Гермиона теряет сознание. Он кинулся к ней и успел подхватить на руки прежде, чем она упала.
Маг заглянул в чашу: кристалл, ставший почти черным, начал расти, при каждом новом толчке он слегка содрогался, уменьшаясь в размерах, но потом вновь увеличивался с каждым разом, становясь все больше. Вокруг него сгущалось и росло черное облако, поглощая свет вокруг себя.
И вдруг Северус ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, из груди вырвался вздох облегчения – магия снова с ним. Он больше не чувствовал себя беспомощным.
В голове пронеслись слова Гэлнора: «Когда заклинание будет прочитано, и нужное количество крови попадет в зелье уничтожения, кристалл начнет изменять цвет, приобретая кровавый оттенок, а позже начнет увеличиваться в размерах. В этот момент появится магия, и у тебя будет несколько мгновений, чтобы аппарировать с Анта-элли в пещеру, из которой мы начали путь. Сделай это, и тогда у вас будет шанс на спасение. Потом кристалл взорвется, уничтожив все вокруг». Эльф был готов к самопожертвованию, но Северус не мог позволить ему погибнуть. Теперь, когда магия вернулась, он сможет спасти всех. Но времени осталось совсем мало, надо поторопиться.
-Apparatе, - в следующую секунду Снейп с Гермионой на руках оказался в самом центре сражения. Увидев появившегося неизвестно откуда мага, йети на секунду замерли в изумлении. Этого хватило на то, чтобы Северус смог оказаться рядом с эльфом и схватить его за плечо.
– Apparatе. - Все трое исчезли.
В то же мгновение раздался оглушительный взрыв, сметающий всё живое на своем пути. Башня раскололась, из нее в небо вырвались струи густого черного дыма. Наступила кромешная тьма.
*****
…не больно… уже совсем не больно… все умерло, сгорело… она бредет, не ведая куда. Под ногами раскаленный песок, но ей не больно… В душе пустота, от нее остались лишь черные угольки. Она прижала руку к груди – мертвая тишина, сердце молчит. Подняла глаза к небу и не увидела ничего, кроме жгучего, испепеляющего солнца. Она умерла… и от этого легче, ведь ей больше не больно…
Северус бессильно опустился на колени подле любимой. Он не мог ничего сделать, он испробовал все заклинания, но Гермиона не подавала признаков жизни. Осмотрев её, Северус не обнаружил серьезных повреждений. Он поднес её руку к губам: она была холодна, как лёд. Северус с надеждой взглянул на эльфа: тот стоял, молча, склонив голову.
- Гэлнор, - несмотря на все старания, голос Снейпа дрожал.
- Мы ничего не можем сделать, - прошептал эльф. – Кристалл убил её.
- Нет, нет, она жива, жива, - словно мантру повторял Снейп, снова и снова совершая пасы палочкой, произнося заклинания. Сколько продолжалась эта агония души? Кто-то остановил его руку, он оглянулся, зло посмотрев на эльфа.
- Не надо, Северус, - в голосе Гэлнора было столько боли и отчаяния, что сердце мага сжалось, от неизбежности понимания их потери.
Северус посмотрел на Гермиону. Вглядевшись в ее бледное лицо, он осознал, что его возлюбленная принесла свою жертву, уничтожив кристалл, сгорела сама, лишившись воли и желания жить. Снейп застонал, прижал Гермиону к груди, качая, словно ребенка. Слёзы катились из глаз, но он не замечал этого, первый раз в жизни он не боялся показаться слабым. Ему было все равно.
Вдруг взгляд его упал на изумруд, до сих пор продолжавший слабо поблескивать на груди Гермионы, и у него появился слабый лучик надежды. Он поднялся и, все еще, держа девушку на руках, шагнул к эльфу.
- Мы еще можем её спасти. Ты можешь, - твердо добавил он, глядя Гэлнору прямо в глаза.
Эльф непонимающе посмотрел на мага, казалось, тот сошел с ума.
- Гэллаис… он не погас… обряд посвящения… она еще может стать эльфом…она будет жить, - прохрипел Снейп. - Жизненная сила эльфов… став Анта-элли, она обретёт жизненную силу эльфов. Ты – Избранник, я знаю… я давно знал…
Сердце его сжималось от боли, но Северус понимал - это единственный шанс.
- Нет, Северус, нет, - бездонные глаза эльфа пылали, - так не должно быть. Анта-элли выбрала тебя, она любит тебя, она должна быть с тобой.
- Со мной её ждет смерть, а с тобой - жизнь. Поторопись, - голос мага поблек, взгляд стал безжизненным и пустым. – Прошу тебя, Гэлнор, спаси её, - бессильно выдохнул он, передавая тело возлюбленной эльфу.
Гэлнор стоял неподвижно, не решаясь прикоснуться к изумрудному кристаллу.
Снейп осторожно провел по волосам девушки, стараясь запомнить каждую черточку её лица.
- Прощай, - прошептал он одними губами.
Эльф дотронулся до Гэллаис, и их силуэты начали медленно таять, постепенно становясь прозрачными, исчезая в холодной дымке.
- Не потеряй меня, папа, - вдруг послышался в тишине тоненький голосок.
Снейп вскинул голову, но в пещере уже не было ни души. Он выскочил наружу, от жуткого холода перехватило дыхание. Он вдруг почувствовал, как спазм сжал сердце, а тяжесть в груди стала нестерпимой. Его ребенок! Его дочь!
В безумном отчаянье он рухнул на колени и воздел руки к равнодушному небу.
Безмолвную пустыню огласил нечеловеческий крик, больше похожий на вой смертельно раненного животного. Северус уже не мог переносить эту разрывающую душу боль, сердце его глухо стукнуло и остановилось.
Глава 21. Эпилог
Эпилог
Не пиши «The end», я придумаю Happy end.
Первый урок зелий во многом взят из книги Роулинг.
Кому не нравится флафф и розовые сопли лучше остановиться на 19 главе.
Спасибо всем, кто верил в меня, кто ждал и дождался.
Профессор зельеварения Северус Снейп летел к себе в подземелья. Развевающаяся, словно крылья, черная мантия придавала ему сходство с летучей мышью и наводила ужас на студентов, по какой-то либо причине оказавшихся в коридорах Хогвартса после звонка.
Проффесор был доведен до крайней точки кипения: начало учебного года, сдвоенный урок Слизерин-Гриффиндор, первый курс. А директору не терпелось провести с ним воспитательную беседу по поводу его методик преподавания.
В гулкой тишине подземелий звук его шагов звучал устрашающе. Резким ударом маг отворил дверь и стремительно прошел в аудиторию.
- На моих уроках не будет дурацких взмахов волшебной палочки и глупых заклинаний.
Северус знал, что первое впечатление от этого урока останется в памяти этих лоботрясов навсегда, и потому довольно ухмыльнулся. Молниеносное движение. Плащ летит параллельно полу. Ученики не могут оторвать от него заворожено-испуганного взгляда. Снейп замер у кафедры и выдержал небольшую паузу для еще большего эффекта.
- Так вот, я не надеюсь, что вы оцените такую тонкую науку и точное искусство, как приготовление зелий. Однако тех немногих, - учитель обвел взглядом класс, останавливаясь на лицах слизеринцев, - избранных я постараюсь научить, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу, как разлить по бутылкам известность, как заварить славу и даже как закупорить смерть.
В классе воцарилась звенящая тишина — явный признак того, что он добился нужного эффекта: теперь эти тупологовые создания будут внимательно слушать каждое его слово на протяжении долгих семи лет.
Снейп бросил холодный взгляд на студентов и еле сдержал тяжелый вздох: в первом ряду сидели три первокурсника-гриффиндорца: зеленоглазый мальчик с темными взъерошенными волосами – Поттер; рыжий - естественно Уизли, а рядом маленькая девочка с копной пышных каштановых волос. Его охватило стойкое чувство déjà vu<1> . Северус на мгновение задержал дыхание и начал перекличку.
После того, как знакомство с учениками было закончено, в классе воцарилась тишина. Девочка с «вороньим гнездом» на голове в нетерпении ерзала на краешке стула, словно ждала момента, чтобы доказать, что уж она то не принадлежит к числу болванов, не способных освоить сложную науку зельеварения. Но взгляд учителя был прикован к мальчишке в очках с первого ряда, который казалось, совершенно не проникся все серьезностью момента.
- Поттер! – резко сказал Снейп. - Что я получу, если добавлю порошок корня златоцветника к настою полыни?
- Порошок чего, к настою чего? - гриффиндорец бросил взгляд на рыжего друга, но тот тоже не знал ответа.
Девочка с каштановыми волосами вскинула руку.
- Я не знаю, сэр, - ответил мальчик.
Губы Снейпа скривились в усмешке. Он сознательно игнорировал дрожащую руку «Мисс-знаю-все-на-свете».
- Попробуем еще раз. Поттер, куда бы ты направился, если бы я попросил тебя достать мне безоаровый камень?
Девочка тянула руку так сильно, что еще чуть-чуть и взлетела бы, но у Поттера не было даже смутной мысли, что такое безоаровый камень. Он пытался не смотреть в сторону слизеринцев, которые тряслись от смеха.
- Я не знаю, сэр, – пробормотал он, стараясь не смотреть в холодные черные глаза Мастера Зелий.
Оставшееся время урока Снейп потратил на постоянные придирки к Поттеру и полное игнорирование высоко поднятой руки юной гриффиндорки, готовой ответить на любой вопрос учителя.
После ужина Северус занялся составлением плана занятий старших курсов, который должен был быть предоставлен директору еще до начала учебного года. На утренней «разборке», то бишь планерке, Снейп был предупрежден, что если не сделает план сегодня, то педсовет вечером закончится для него плачевно.
До «вечерней порки» осталось не более часа, и Снейп полностью прогрузился в работу, как вдруг раздался тихий стук в дверь.
— Войдите, — прошипел маг, недовольно скривившись.
Дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет медленно вошла та гриффиндорка-первокурсница, которая так раздражала его на уроке, своей вечно поднятой рукой. Девочка сделала несколько шагов по направлению к столу, за которым сидел учитель, и замерла в нерешительности.
- Ну-с, зачем вы явились мисс? – сказав это, Снейп одарил девочку мрачным взглядом.
- Профессор… сэр… - промямлила гриффиндорка.
- Я жду, мисс. Говорите или убирайтесь, – процедил маг сквозь зубы.
С едва заметной ухмылкой он медленно поднялся из-за стола и подошел к девочке на расстояние вытянутой руки.
Гриффиндорка низко опустила голову, и учитель не мог видеть ее лица, но ее волнение выдавали маленькие ручки, судорожно теребившие край мантии.
- А я слышал, что в Гриффиндор трусов не берут, - язвительно заметил Снейп.
Услышав эти слова, девочка подняла глаза и встретилась взглядом с профессором. Несколько секунд длилась немая дуэль, как вдруг что-то в лице Снейпа дрогнуло, взгляд потеплел, заметив это, девочка сделала маленький шажок вперед.
- Я не виновата, сэр, - голос ее еще дрожал, но в глазах уже плясали чертики. – Шляпа не спрашивает студента, на какой факультет он желает поступить, - девочка притворно всхлипнула.
- А еще говорят, что однажды первокурсник сумел убедить ее не распределять его в Слизерин, - пробурчал Снейп.
- Но, папа… - начала было девочка, но увидев хмурый взгляд, тут же поправилась, - профессор Снейп, Шляпа не спрашивала меня, на какой факультет хотела бы я. Если бы она спросила, я обязательно выбрала бы твой.- С этими словами девочка обняла отца и, спрятав лицо в широких складках его мантии, тихо прошептала: - Ты же знаешь, как я люблю тебя, папа.
- Лиззи, - строго произнес Северус, - ты забыла правила? В школе я тебе не «папа», а «профессор Снейп».
- Хорошо, папа профессор Снейп, - Лиззи подняла голову и хитро улыбнулась. – Но ты ведь больше не сердишься на меня? и не будешь третировать моих друзей, не будешь снимать баллы с Гриффиндора только потому, что твоей дочери посчастливилось там учиться?
Северус страдальчески закатил глаза и тихо застонал.
- Папа, ну не нужно так убиваться, - игнорируя просьбу отца соблюдать субординацию, продолжила девочка. – Твой сын обязательно будет учиться в Слизерине. Ой! - Лиззи оторвалась от отца и зажала себе рот ладошками.
- Что?! Мой сын?! – вскрикнул Северус, схватив дочь за плечи и легонько встряхнув ее.- С чего ты это взяла?! Рассказывайте всё, что знаете, мисс Снейп!
Девочка, все еще прикрывая руками рот, лишь промычала в ответ, мотая при этом головой в знак протеста.
- Я еще раз спрашиваю, мисс, что вам известно?! – прорычал Снейп.
- Я обещала маме … она сама хотела всё тебе рассказать… - всхлипнула Лиззи.
- Когда ты узнала? – уже мягче спросил Северус, видя, что дочь не на шутку испугалась.
- Три дня назад. Мама сказала, что сообщит тебе в воскресенье за ужином, когда мы все будем дома… и дядя Гэлнор приедет.
- Ну, конечно, без ваших эльфийских штучек здесь не обошлось, - проворчал Снейп, но сердце его радостно забилось, а по телу разлилось тепло и ощущение безграничного счастья. Он крепко обнял дочку и поцеловал ее в лоб.
- Папа, ты же не скажешь маме, что я сказала. Она хотела сделать тебе сюрприз, - жалобно простонала девочка.
- Не скажу. А теперь иди к себе, - Северус ласково погладил дочку по голове и мягко подтолкнул ее к дверям. - У меня еще море дел.
- До свидания, папа … профессор Снейп, - тут же поправилась Лиззи, увидев, что отец снова нахмурился.
Как только дверь за дочерью закрылась, Северус вернулся к составлению учебных планов. Но ему никак не удавалось сосредоточиться: буквы и цифры прыгали перед глазами, танцуя какой-то немыслимый танец, сердце пело, а губы сами непроизвольно растягивались в блаженной улыбке. У него будет сын. Они так давно мечтали о втором ребенке, но комедики из Святого Мунго не давали им не единого шанса. После того, что случилось с Гермионой в Ардис Хэлгэайни, было чудом уже то, что она смогла выносить и родить Лиззи.
*****
В тот злосчастный день Гэлнор вернулся за ним в ледяную пустыню и в очередной раз спас, перенеся себя и бездыханного мага в замок эльфов.
Северус очнулся через три дня. Открыв глаза, он увидел над собой волшебный потолок из густой зеленой листвы. В комнате царил полумрак, но сфокусировавшись, Северус разглядел знакомый силуэт эльфа, спящего в кресле напротив кровати. Маг попробовал сесть, и, услышав шорох, Гэлнор сразу проснулся.
— Очнулся, — прошептал он с облегчением.
— Где Гермиона? Что с ней? — прохрипел Снейп, все еще пытаясь встать.
Эльф молниеносно оказался рядом и заставил его снова лечь в постель.
— Тебе надо лежать, ты еще слишком слаб, — твердо произнес он. — Эрэлли потребовались все ее магические силы, чтобы восстановить твоё разбитое сердце.
— Разбитое сердце…— как эхо повторил Северус. Воспоминания холодной волной накрыли мага, невыносимая боль, разорвавшая тогда его сердце, сжала душу.
— Мой ребенок…? — тихо спросил он.
— Все в порядке, — осторожно ответил эльф.
— А обряд посвящения? Вы провели его? Гермиона твоя …? — на последней фразе голос профессора дрогнул.
— Тебе пока еще рано так много разговаривать, — словно не услышав заданных вопросов, мягко сказал эльф. — Lor <2>, — шепнул Гэлнор, и Северус погрузился в глубокий сон.
По-летнему яркое солнце заливало своим светом маленькую комнату, в которой спал мужчина. Один особенно озорной лучик скользнул по его лицу, заставляя проснуться. Северус огляделся и на этот раз в комнате никого не оказалось. Чувствуя себя совершенно здоровым и прекрасно отдохнувшим, он быстро поднялся. На кованом сундуке, стоявшем в изножье кровати, маг нашел свою одежду, а открыв маленькую дверь, обнаружил ванную комнату. Приведя себя в порядок, Северус решил найти Гэлнора и выяснить, что же произошло с Гермионой и ребенком.
Маг направился к выходу, но тут входная дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошел Гэлнор.
— Северус! Ты уже встал! Я так рад, что тебе лучше! — радостно воскликнул эльф, заключая Снейпа в объятия. От чего тот недовольно скривился и постарался как можно быстрее высвободиться, чувствуя себя чрезвычайно неловко от такого бурного проявления чувств, поэтому, придав своему голосу как можно больше равнодушия, холодно прервал друга.
— Я хочу знать, что произошло с Гермионой! Ты должен сказать мне правду! — он говорил довольно резко, но эльф сделал вид, что не заметил этого и, широко улыбнувшись, ответил:
— С Анта-элли все будет в порядке, пока она без сознания, но … —
Северус прервал его:
— Без сознания! И ты молчал! Ты усыпил меня в то время, когда она нуждается во мне! Ты…Ты… — Снейп выплевывал слова прямо ему в лицо, но эльф спокойно сносил нападки друга, понимая, что тому пришлось пережить. Он знал: лучше переждать бурю, чем пытаться бороться с ней. Северус, словно тигр, запертый в клетке, метался по комнате, и ему понадобилось все его самообладание, чтобы взять себя в руки. Наконец успокоившись, он подошел к эльфу и, глядя ему прямо в глаза, произнес нарочито сдержанным тоном:
— Где она? Я хочу ее видеть. Отведи меня, — Северус старался сохранить спокойствие, но лицо его побледнело, а в черных глазах плескалось отчаяние.
— Я должен рассказать тебе, что произошло после того, как мы перенеслись из Ардис Хэлгэайни.
Жестом пригласив мага присесть в кресло, Гэлнор уселся на маленький диванчик напротив и начал рассказ.
— Когда мы с Анта-элли оказались в замке, я почувствовал, что с тобой произошло что-то страшное. Если сказать точнее, то я совсем перестал тебя ощущать.
Снейп удивленно поднял бровь, но не произнес ни слова.
— Видишь ли, когда я передал тебе часть своей жизненной силы, спасая в Долине Озер, между нами установилась сильная ментальная связь и теперь я чувствую твои эмоции. — Увидев в глазах Северуса немой вопрос, эльф пояснил: — Вы называете это Долгом Жизни, только у нас есть свои особенности… Если эльф отдает свою силу для спасения чей-то жизни, то он начинает чувствовать эмоции спасенного. Поэтому, когда с тобой случилась беда, я почувствовал это.
— Этакий ангел-хранитель, — хмыкнул Снейп.
— Северус, не надо пытаться казаться хуже, чем ты есть, — укоризненно проговорил эльф.
Маг скривился, но промолчал, а Гэлнор продолжил:
- Поэтому когда я понял, что с тобой случилось что-то ужасное, я тут же перенесся в Ардис Хэлгэайни, оставив Анта-элли на попечение Эрэлли. Промедли я хотя бы мгновение — было бы уже слишком поздно, тогда даже сама Владычица не смогла бы помочь нам... Но этого не случилось, и все произошло так, как должно было произойти… Ты жив.
«Лучше бы я умер», — с горечью подумал Северус.
Словно прочитав его мысли, эльф горячо возразил: — Как ты можешь так думать? Как же Гермиона?
Услышав имя любимой, маг содрогнулся, почувствовав, как сердце сжалось в груди от охватившей его щемящей безнадежности.
— Я ведь знаю, как она тебя любит. А как только я понял, как сильно ты любишь ее… Никто больше не сможет встать между вами. Если бы не крайние обстоятельства, я никогда не согласился бы … на обряд посвящения.
Услышав эти слова, Северус изменился в лице и так сильно сжал подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев. Гэлнор молчал, возникшая пауза показалась Снейпу мучительно бесконечной.
— И что…? Обряд…? — губы Северуса подрагивали, выдавая чрезвычайное волнение.
— Обряд не был проведен, — мягко произнес эльф.
В этот момент Северусу показалось, что огромный осколок льда, намертво засевший в его душе, медленно плавится, наполняя его теплотой, заставляя его надорванное усталое сердце радостно биться.
— Как я уже понял, ты знаешь, что Анта-элли ждет ребенка, — улыбнувшись, продолжил Гэлнор. — Эрэлли сразу стало это ясно, и, конечно же, она не могла допустить, чтобы ее правнучка очнулась живой, но бесконечно несчастной эльфийкой. К тому же у нас не принято лишать ребенка отца. Владычица сделала всё, чтобы спасти Анта-элли и сейчас жизнь её в безопасности. Нужно только время, чтобы она вышла из того состояния в котором сейчас находится, и в этом только ты можешь ей помочь.
Северус тут же резко вскочил и направился к выходу, Гэлнору ничего не оставалось, как последовать за другом, указывая ему путь. Они долго шли по запутанным коридорам замка, пока не остановились у одной из дверей.
— Здесь.
Северус чуть помедлил, стараясь успокоить сердце, бешено колотившееся в груди. Наконец совладав с волнением, Снейп толкнул дверь и вошел в комнату.
Несмотря на то, что за стенами спальни был летний полдень, в помещении царил полумрак. Шелковые занавеси, закрывающие выход на веранду, прекрасно пропускали свежий, наполненный запахами летнего сада, воздух, но надежно защищали от яркого солнца. Единственным источником света здесь были свечи, стоявшие на прикроватном столике. Их теплое мерцание освещало девушку, лежащую на кровати. Копна каштановых волос обрамляла бледное, неподвижное, словно восковая маска, лицо. Лишь тень ресниц, трепетавшая на казавшихся прозрачными щеках, доказывала, что она еще жива.
Северус замер у входа, жадно разглядывая любимый образ. Он так долго не видел её. Он думал, что потерял её навсегда. Но уже через мгновение маг оказался около кровати и опустился подле нее на колени. Девушка будто застыла в своем гипнотическом сне, ее тонкие руки безжизненно лежали поверх шелкового покрывала.
— Ей холодно, — прошептал Северус, покрывая поцелуями маленькие ладошки, стараясь согреть ледяные пальцы. Он шептал ей слова любви, словно молитву, и просил вернуться из пустоты, которая поглотила её. Его измученное сердце болезненно сжалось, душа истекала кровью, сознание отказывалось воспринимать действительность. Его девочка лежит здесь на границе жизни и вечного сна: проклятый кристалл забрал её, выпил всю, не оставив ни капли. Северус глухо застонал, прижимая девичьи ладони к губам. Отчаянье поглотило его, боль в сердце нарастала и становилась еще нестерпимей, как вдруг он почувствовал тепло руки на своем плече, и тихий голос произнес:
— Она и твой ребенок живы, Северус, и это главное. — Голос эльфа звучал мягко, проникая в самые сокровенные уголки сознания, успокаивая и возвращая Северусу надежду.
***
Следующий месяц прошел, словно во сне. Маг и эльф устроили небольшую лабораторию рядом со спальней Гермионы. Там Северус пропадал бОльшую часть дня, варя зелья для поддержания жизни Гермионы и ребенка, обсуждая с эльфом все новые и новые способы вернуть ее из беспробудного сна. Правда, ни один из них пока не увенчался успехом, но они не теряли надежду.
Время, которое не занимали опыты, он проводил с Гермионой, рассказывая ей о своей прошлой жизни. О том, как проходят их с Гэлнором исследования. Иногда он ложился рядом, пытаясь согреть любимую своим теплом, тихонько гладя её волосы. Он клал руку ей на живот, надеясь почувствовать своего ребенка.
Бывало, он засыпал, и тогда ему снился один и тот же сон. Ему снилось ромашковое поле и маленькая девочка. Каждый раз она бежала к нему навстречу, а он подхватывал её на руки и прижимал к своей груди. Малышка молчала, лишь изредка поднимая лицо и долго смотря на него заплаканными глазами. С каждым разом девочка выглядела все более уставшей и болезненной, под ее глазами залегли темные тени, она стала бледной и перестала улыбаться. Место их встречи так же видоизменялось в соответствии с состоянием ребенка. Зеленая трава пожухла, радующие взгляд белые ромашки завяли, а по небу все чаще проплывали тяжелые свинцовые тучи. Эти сны так выматывали Северуса, что он едва мог стоять на ногах и если бы не восстанавливающее зелье, то вряд ли бы ему удалось нормально работать. Но о том, чтобы выпить зелье сна без сновидений маг даже не думал, ведь сны были единственным связующим звеном между ним и дочерью.
— Она умирает, Северус. Я больше не могу поддерживать в ней жизнь. Она устала, сгорела дотла.
Голос Эрэлли звучал бесконечно печально, и каждое слово тяжелым камнем падало прямо в душу, сдавливая сердце. Северусу стало трудно дышать, и он подошел к окну, изо всех сил стараясь сохранять показное спокойствие, хотя острая пульсирующая боль в груди становилась все нестерпимей.
— Ты должен её отпустить, Северус, — Владычица горестно вздохнула.
— Оставьте меня одного, — бесцветно произнес Снейп. Когда маг обернулся, он выглядел совершено опустошенным, лицо его осунулось и потемнело, а безжизненный взгляд потряс эльфов. Гэлнор сделал шаг вперед, желая в этот тяжелый момент поддержать друга, но Эрэлли удержала его.
— Мы сделали все, что было возможно, Северус. Анта-элли осталась в ледяной пустыне, она словно заперта в лабиринте своего разума, не находя выхода из башни.
— …заперта…своего разума…не видя выхода…, — бессвязно повторял зельевар, его рассеянный взгляд казалось, был обращен внутрь себя.
Гэлнор не выдержал, подбежал к Снейпу и слегка встряхнул его за плечи.
— Северус, приди в себя. Ты должен быть сильным, — только и смог выговорить эльф, когда слезы душили его.
Несколько секунд они стояли, обнявшись, объединенные общей скорбью. Потом Северус выпрямился, и осторожно высвободившись из объятий друга, тихо, но твердо произнес:
— Эрэлли, прошу вас подождать с решением. Я думаю, что смогу вернуть Гермиону.
Гэлнор шумно выдохнул, а Эрэлли печально смотрела на мага, словно у него помутился разум.
— Послушай, Северус, — нежно, будто разговаривая с ребенком, проговорила она, но Снейп перебил её:
— При всем моем уважении, я не могу с вами согласиться так просто взять и убить Гермиону и нашего ребенка, — он был слишком взволнован и зол, чтобы беспокоится о реакции эльфов. — Если Гермиона не может найти выход сама, я помогу ей.
— Но как?
— Вы забываете, что я все-таки волшебник, и в совершенстве владею легилименцией. Я проникну в разум Гермионы и помогу ей освободиться от власти кристалла.
Услышав это, лицо Гэлнора прояснилось, но Эрелли все еще недоверчиво взирала на мага, потом, словно взвесив все «за» и «против», она слабо улыбнулась.
— Возможно, ты и прав, Северус, хотя одной магией тут не обойтись… но вот если легилименцию подкрепить эльфийским заклинанием, то, надеюсь, нам удастся спасти Гермиону.
***
Всегда залитое ярким солнцем цветущее поле превратилось в пустыню, скованную вечным льдом. Лишь кое-где еще виднеются одинокие деревца, горестно тянущие тоненькие веточки к мрачному свинцовому небу. Всё вокруг скрыла серая пелена. Северус напряженно вглядывался сквозь туман, стараясь увидеть хоть что-то, что указало бы ему путь. Он уже потерял всякую надежду, бредя наугад, как вдруг увидел хрупкую фигурку, едва различимую в неясном мареве. Девочка стояла на вершине холма, и свирепый безжалостный ветер трепал её коротенькое легкое платье, развевал каштановые волосы, стараясь сбить с ног.
Северус поспешил к дочери. Оказавшись рядом, он бережно взял ребенка на руки, прижал к груди, укутывая ее своей теплой мантией, стараясь хоть как-то согреть продрогшее тельце. Девочка тихо всхлипывала, дрожа от холода.
— Девочка моя, все хорошо… все БУДЕТ хорошо. Я с тобой и не оставлю тебя, Лиззи, — Северус не знал, откуда он взял это имя, но ребенок тут же перестал плакать, и крепко обхватив ручками шею отца, затих.
— Лиззи, скажи, ты знаешь, где мама? Ты можешь провести меня к ней? — как можно более мягко спросил Северус.
— Да. Могу. Мамочка в башне за тем холмом, — ответила девочка, указывая направление. — Но она не может выйти. В комнате, где мама спит, нет дверей, — Лиззи опять тихо всхлипнула и еще сильнее прижалась к отцу. — Забери нас отсюда, папочка, здесь холодно и страшно, — жалобно попросила она.
Сердце Северуса болезненно сжалось.
— Конечно, Лиззи, я не оставлю вас здесь. А теперь нам надо идти, — произнес он как можно спокойнее и стремительно направился к башне.
***
Слезинка скатилась по щеке, оставив влажную дорожку… Это значит, что ты еще живая… Это значит, что тебе еще больно…
«Зачем Он приходит и зовет тебя, Гермиона? Зачем Он бередит твои раны, которые почти затянулись? Здесь со мной в пустоте тебе легче. Забудь о Нём, стань моей, растворись во мне. Разве ты не видишь, что я — это вечность, а Он лишь песчинка в огромной вселенной? Раздели со мною вечность, Гермиона»
Голос шептал беспрестанно, настойчиво, словно приторно сладкий мед, обволакивая разум, он лишал воли. Она уже почти сдалась, но Он все приходил и приходил, не давая погрузится в этот вечный, такой сладостный сон — сон-избавление. Он что-то говорил, целовал руки, согревал её своим телом.
Но зачем? Ей уже это не нужно.
«Просто отпусти. Отпусти меня. Не мучай. Я не знаю, кто ты… кто я… Ты зовешь меня Гермионой, но я почти не помню это имя. Боже, от твоих ласк так больно… жизнь — это боль, и я больше не в силах её терпеть».
Он шепчет и шепчет нежные слова, что-то говорит о любви, о ребенке...
«Доченька…дочка, как я могла забыть… Это ощущение тепла, оно не покидало меня даже в лютом холоде пустыни, даже когда кристалл сжигал душу дотла, ты была со мной, во мне, ты спасала меня. Доченька, как же я могла забыть о тебе, как я могла…»
По щеке катиться слезинка, значит — жива, значит надо бороться. Надо открыть глаза, надо вернуться…
Непроглядная абсолютная темнота. На расстоянии вытянутой руки только пустота и холодные камни — заперта. Выхода нет.
Как долго она здесь? Секунда? День? Месяц? Год? Вечность? Она не знает. Она заперта в кромешной темноте каменной тюрьмы — ни света, ни звука. Лишь изредка доносится детский плач и тихий шёпот. Он придает силы, удерживает от падения в непроглядную бездну.
— Он придет, он придет, папа нас не бросит, — голосок с каждым днем все слабее, но он дает надежду.
Гермиона устала и тихонько опустилась на каменный пол. Так холодно и одиноко, но ей уже все равно. Закрыла глаза, ведь так спокойней, так легко растворится… так легко… Вдруг безжизненную тишину разорвал страшный грохот, стены её темницы содрогнулись и кромешную тьму прорезал слабый лучик света. Гермионе не было страшно. Она с нетерпением вглядывалась во всё увеличивающийся проем в стене, через который в черноту её снов врывался живительный свет. Стена рухнула и в облаке осевшей пыли девушка увидела высокого мужчину в черных одеждах, мертвенно бледного, со взглядом пустым и холодным. Он был похож на демона вышедшего из ада. На секунду Гермиона забыла, как дышать. Он… Он…
— Северус… — выдохнула она, и упала в объятия любимого.
В этот миг остановилось движение планет: вселенная замерла, наблюдая как две души стали единым целым, прислушиваясь к биению двух сердец, слившихся в одно…
***
Ночь накрыла царство эльфов своим мягким покрывалом. На черном бархате неба засияли первые звезды, и золотая луна осветила белоснежный замок, окутанный нежнейшей пеной цветущих садов. Весь мир, казалось, наполнила безграничная тишина, вязкая, словно древесная смола. В ветвях деревьев смолкло пение птиц, и лишь легкое дуновение ветерка заставляло листву трепетать, нашептывая чудесную сказку. Нежный запах клевера, сладких медвяных трав и острый холодок мяты сплетались в пьянящий соблазнительный аромат волшебного леса. Но на берегу серебряного озера царила суета. Несколько десятков маленьких фей порхали над берегом, освещая собравшихся радужным светом своих крылышек. Эльфы в праздничных одеждах стояли, взявшись за руки, образуя круг, символизирующий бесконечность. В центре на площадке из белого мрамора стояли трое: молодая женщина, белокурый эльф и высокий мужчина в темных одеждах.
Эрэлли, а это была именно она, взмахнула рукой, и тут же зазвучала прекрасная музыка, полилась волнующая, немного грустная, но такая пленительная песнь эльфов. Круг разомкнулся, и в него вошла Гермиона. Все взгляды были прикованы к ней, но она видела только лишь его — того, кто ждал её около алтаря.
Северус не мог отвести взгляда от девушки — она шла к нему воздушно-невесомая и прекрасная, не стараясь скрыть радость в сияющих глазах. Платье из легкой муаровой ткани изменяло цвет при каждом её шаге, то становясь красным, как осенние листья, то зеленым, как луговая трава, то голубым, как яркое летнее небо. В волосах блестела серебряная диадема, усыпанная сверкающими, словно ночные звезды, драгоценными камнями. Когда невеста взошла на мраморную площадку и остановилась подле своего избранника, музыка смолкла, и Эрэлли начала обряд венчания.
Древние, как мир заклинания, звучали волшебной мелодией, соединяя навечно два любящих сердца, две жизненные дороги сплетая в одну. Новобрачные обменялись кольцами, и Эрэлли произнесла священные слова, символизирующие основу брака:
— Voronwe. Melme. Aire. <3>
На обручальных кольцах вспыхнули магическим огнем произнесенные слова, и над молодоженами засияли сотни крошечных огоньков. Опять зазвучала музыка, но на этот раз это был веселый зажигательный танец, и эльфы пустились в пляс.
Северус взял свою жену за руку и увлек в чащу леса, подальше от шума и суеты. Ему хотелось побыть с ней наедине, а это им не удавалось на протяжении последних нескольких недель.
***
После того как Гермиона очнулась, все закрутилось колесом. Северус при помощи Гэлнора беспрестанно варил зелья для восстановления сил и здоровья любимой — она была так слаба, что не могла подняться с кровати. Эрэлли постоянно сидела у постели правнучки, подпитывая её своей энергией, дабы ребенок мог нормально развиваться, не поглощая последние силы матери. И вот, наконец, настал тот день, когда Гермиона сама вышла к завтраку в Обеденный зал. Это было самое радостное событие за всё время, проведённое в замке эльфов.
После завтрака Эрэлли пригласила Северуса и Гермиону в свои покои, где состоялась длительная беседа. Владычица рассказала им, что для спасения ребенка ей пришлось вновь замедлить время, и за пределами замка прошел почти год. Эта новость расстроила Гермиону: её друзья, скорее всего, очень переживают из-за столь долгого их отсутствия. Но Эрэлли поспешила успокоить правнучку, она давно уже предупредила и Минерву, и Гарри о том, что и Гермиона, и Северус в порядке, но пока вынуждены пребывать в царстве эльфов. Владычица рассказала, что произошло после того, как они разрушили кристалл: темные эльфы и присоединившиеся к ним Пожиратели Смерти были уничтожены, а оставшиеся в живых укрылись в глубоких подземельях, и вряд ли они скоро услышат о них.
— А когда мы сможем вернуться? — задумчиво спросила Гермиона.
— Я думаю, что дней через десять твое состояние окончательно придет в норму, и вы сможете вернуться в мир людей, — голос Владычицы эльфов звучал немного печально, ей очень не хотелось расставаться со своей правнучкой. — Но знай, для тебя наш мир всегда будет открыт, Анта-элли.
Услышав это, Снейп недовольно скривился и неприязненно посмотрел на Эрэлли. Он уже готов был взорваться, и высказать всё, что он думает о наглости эльфов, как теплая ладошка Гермионы скользнула на его ладонь и нежно сжала пальцы. Северус взглянул на девушку: щеки её слегка порозовели, а в глазах играли озорные искорки.
— Северус, твое предложение остается в силе? — почти шепотом, словно желая, чтобы их никто не слышал, спросила Гермиона.
Маг недоуменно приподнял бровь — этот жест был так знаком – и Гермиона широко улыбнулась. Северус внимательно смотрел на свою возлюбленную, пытаясь понять, что же девушка имеет в виду. Вдруг лицо его прояснилось, он склонился, взял ее руку и легко коснулся кожи губами.
— Гермиона Джин Грейнджер, согласна ли ты стать моей женой? — голос Мастера зелий был тих и чуть охрип от волнения.
Несколько минут они сидели молча, не в силах отвести друг от друга пристального обжигающего взгляда. В нем было всё: безграничная любовь, всепоглощающая страсть и обещание быть навеки вместе. Мир вокруг них перестал существовать, сузившись до одного взгляда и губ любимого, жаждущих поцелуя. Северус поднялся, прижал девушку к себе, и она замерла, ощущая тепло сильного тела, чувствуя такой знакомый запах. Глаза Гермионы наполнились слезами, и она спрятала лицо в складках темной мантии. Прильнув как можно ближе, Гермиона никак не могла оторваться от него. Наконец, отступив на шаг, она взглянула на Северуса. Губы, обычно сжатые в язвительной усмешке, слегка дрожали.
Он ждал ответа. Гермиона нежно погладила его лицо, легонько коснулась пальцами губ, и тихо выдохнула «Да». И сразу в их вселенную вернулись звуки, цвета, солнечный свет и прочие раздражающие факторы в лице взволнованного Гэлнора, тут же набросившегося на них с поздравлениями и объятиями. Все время, пока между двумя влюбленными происходил почти беззвучный диалог, эльфы молча наблюдали за происходящим, боясь нарушить интимность момента.
Эрэлли с любовью смотрела на создавшуюся пару, радуясь от того, что её правнучка счастлива. А они стояли перед ней, взявшись за руки, такие разные и в то же время такие близкие друг другу.
— Северус, у меня есть к тебе одна просьба, — мягко произнесла Гермиона.
Маг внимательно посмотрел на неё, улыбаясь одними уголками губ.
— Я хотела бы вернуться в Хогвартс, будучи миссис Снейп. Ты не против, если наша свадьба пройдет здесь? — Гермиона затаила дыхание, ожидая ответа.
Северус привлек ее к себе, соглашаясь, и их губы снова встретились.
***
Два дня подряд над Хогвартсом бушевала непогода. Стонали от разъяренного ветра вековые деревья. Земля, небо — все смешалось в белой круговерти. Зима накрыла снежной шалью все окрестности. Лишь к утру третьего дня пурга постепенно стихла, и лес, завороженный чарами зимы, словно оцепенел в сказочном сне.
Гарри Поттер подошел к окну и замер, вглядываясь в белоснежную даль. Ученики, привыкшие внимать каждому слову своего знаменитого учителя, начали взволнованно переглядываться. По классу пронесся тревожный шепот. Вдруг Гарри резко развернулся, и на бегу давая студентам указания по самостоятельной работе, выскочил из класса.
Гермиона, опираясь на руку мужа, с трудом шагала по заснеженному лесу. Но вот деревья расступились, и перед их взором во всем своем великолепии возник Хогвартс.
— Мы дома, дорогой, мы дома, — на лице Гермионы заиграла счастливая улыбка.
— А вот и бесплатное приложение, — скривился Снейп, не удержавшись от язвительного замечания.
— Гарри! — радостно воскликнула Гермиона и бросилась навстречу другу.
Они долго стояли, обнявшись, пока сзади не послышалось: — Не соблаговолите ли отпустить мою жену, мистер Поттер, — прошипел Снейп.
Тот от неожиданности отскочил от девушки. Несколько секунд Гарри стоял как вкопанный, недоуменно переводя взгляд с Северуса на Гермиону и обратно.
— Вы что кол проглотили, мистер Поттер? — с плохо завуалированной издевкой поинтересовался Снейп.
— Гермиона…я… — промычал Гарри. — Это правда?
Гермиона была совершенно не готова к такому повороту событий, почему-то ей казалось, что Северус объявит об их женитьбе в более торжественной обстановке. Когда она выходила замуж за Северуса, она не думала, что он сразу измениться, но полагала, что женитьба сделает его более дружелюбным по отношению к Гарри. Гермиона нахмурилась.
— Лучше бы просто поздравили подругу, а не заставляли беременную женщину мерзнуть, — процедил сквозь зубы Северус, стараясь, чтобы жена не услышала его.
От этой новости лицо Гарри вытянулось, а Снейп, стоящий позади него, скорчил такую кислую мину, что Гермиона расхохоталась, и Гарри, наконец очнувшись от «летаргического» сна, бросился поздравлять молодоженов.
— Гарри, Гарри, — обессилено прошептала Гермиона, получившая в полном объеме порцию дружеских объятий. — Я очень устала. Проводи же нас, наконец, в замок.
— Надеюсь, мои апартаменты в подземельях свободны? — поинтересовался Северус.
— Да, сэр, — бодро отрапортовал Гарри.
Снейп довольно хмыкнул и уверено направился к замку, позволяя друзьям немного побыть наедине, дабы «герой волшебного мира» не взорвался от переизбытка чувств.
Вечером весь преподавательский состав Хогвартса собрался в кабинете директора. Всем хотелось из первых уст услышать историю Северуса и Гермионы.
Как только супруги вошли в кабинет, профессора бросились приветствовать своих коллег. Каждый посчитал своим долгом пожать руку Северусу, обнять Гермиону, а некоторые из представительниц слабого пола осмелились чмокнуть молодую ведьму в щеку. Когда эта бестолковая, по мнению Северуса, суета улеглась, и все расселись по своим местам, Гермиона начала рассказ. А Северус наконец-то смог расслабится — они в безопасности.
***
Думаю, на этом мы могли бы закончить наше повествование, но читателям будет интересно узнать, что случилось с другими участниками нашей истории за прошедший год, и что произойдет с ними в дальнейшем.
Прошло больше полугода после того, как Гермиона, Северус и эльф отправились в Ледяную пустыню. Аврорат проводил операции по уничтожению последних агрессивно настроенных темных эльфов и присоединившихся к ним Пожирателей.
В Хогвартсе начались каникулы, а от эльфов приходили лишь довольно скудные сведения о том, что Гермиона и Северус живы, но пока не могут покинуть владения Эрэлли.
Крам больше не мог находиться в школе магии в роли преподавателя ЗОТС и объявил об этом Макгонагалл. Та в свою очередь пригласила в замок Гарри и предложила ему эту должность. Гарри был очень удивлен, и уже хотел было отказаться, но директор предложила ему взвесить все «за» и «против», прежде чем ответить ей отказом, и он пообещал подумать.
Однажды вечером, вернувшись домой заполночь после выматывающего дня (его группа проводила зачистку на окраине Лондона, один из его людей был убит заклинанием темного эльфа, а сам Гарри ранен), он обнаружил Джинни, плачущую во мраке их спальни. Гарри обнял жену, и долго пытался выяснить, что же случилось. Когда, наконец, волшебница смогла справиться с потоком слез, он услышал в свой адрес море упреков о том, что он совершенно забыл о жене, что ему наплевать на нее, его интересует только его работа, что он даже не заметил того, что ее уже раздуло, как воздушный шарик. Гарри изумленно уставился на жену.
— Я беременна Гарри. Это уже заметно всем, кроме тебя, — и молодая женщина опять залилась слезами.
Вот тогда-то Гарри Поттер и решил покинуть свой пост в Аврорате и принять предложение Макгонагал, ради своей семьи. Через неделю все дела были улажены, и чета Поттеров переехала в дом в Хогсмиде.
Первое, что произнес Рон, очнувшись в палате Святого Мунго, было имя той, которую он любил и предал, а первое, что он увидел — заплаканные голубые глаза Лаванды Браун. Девушка на поверку оказалась не такой бездушной пустышкой, как о ней думали многие однокурсники. Узнав о том, что ее бывший возлюбленный находится в коме после проклятия, она бросилась к нему, несмотря на то, что многие в то время не верили в его невиновность. Через неделю Рон сделал девушке предложение, а она с радостью его приняла. Венчание прошло чрезвычайно скромно прямо в больничной палате, молодых обвенчал тот же старый волшебник, который в свое время связал узами брака Гарри и Джинни. Они же и были свидетелями на этой скромной и немного печальной свадьбе. Вскоре Рон был полностью оправдан Визенгамотом, и они с женой временно переехали к Гарри на площадь Гриммо.
Первое время Рону было нелегко. Несмотря на то, что все обвинения с него были сняты, он столкнулся с трудностями в устройстве на работу. Но вскоре и ему улыбнулась удача: профессор полетов мадам Хуч решила уйти на пенсию и заняться воспитанием внуков. Гарри Поттер, уже тогда занимающий пост преподавателя в Хогвартсе, предложил Минерве наилучшую, по его мнению, кандидатуру на эту должность — своего друга Рона Уизли. Он же ссудил Рону денег на покупку небольшого домика в Хогсмиде, который находился на одной улице с домом Поттеров.
Жизнь медленно, но верно входила в обычное мирное русло.
Пришла осень и наши герои стали отцами. Сын Поттеров Джеймс всего на месяц опередил своего двоюродного брата ХьюгоУизли.
Для полного счастья друзьям не хватала только одного — Гермионы.
Частенько засиживаясь у камина за шахматной партией, они вспоминали о годах, проведенных в Хогвартсе, о приключениях, выпавших на их троицу, о радостях и горестях, которые они преодолевали вместе. И если Рон немного побаивался встречи с подругой, то Гарри очень сильно ждал этой встречи и переживал за судьбу девушки.
Когда чета Снейпов вернулась в Хогвартс, все встало на свои места. Северус занял место Мастера Зелий, а Гермиона взяла длительный отпуск и продолжила свое образование. Через три года, закончив университет экстерном, она вернулась в школу и заняла должность профессора чар.
Снейп не был против общения своей жены с Гарри и Джинни, но его нелюбовь к семейству Уизли была непоколебима. И хотя получилось так, что купленный им дом в Хогсмиде находился как раз между домами Поттеров и Уизли, Рону было запрещено переступать порог дома Снейпов.
Женитьба не сделала Северуса ни более мягким, ни менее язвительным. Иногда Гермионе казалось, что мужа тяготит семейная жизнь, но все изменилось, когда одним летним жарким днем в жизни Северуса произошло чудо — у него родилась дочь. Более заботливого и любящего отца, казалось, не было на свете. Он не позволял жене вставать ночами к дочери, соскакивая с постели лишь только срабатывали сигнальные чары. Все свое свободное время он проводил с ребенком, забывая обо всем. Когда Лиззи подросла, он вернулся к своим опытам в домашней лаборатории, и теперь уже дочка проводила время рядом с папой, пристально наблюдая за магией процесса зельеварения.
Пока отец был занят в школе, Лиззи проводила время в компании своих лучших друзей Джеймса и Хьюго. Неразлучную компанию всегда можно было застать за новыми шалостями в одном из трех домов. Северусу постепенно пришлось смириться с присутствием в своем доме одного из семейства Уизли, а постепенно и остальные представители рыжеволосого семейства стали вхожи в их дом.
Когда же молодому поколению исполнилось по одиннадцать лет, им всем пришли письма из Хогвартса, и на сортировке Шляпа определила их в Гриффиндор. Так настало время приключений для нового трио, но это уже другая история.
<1> — дежавю — психологическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с определённым моментом прошлого, а относится к «прошлому вообще».
<2> Lor – спи
<3> Voronwe. Melme. Aire. –Верность. Любовь. Вечность.
Конец.
Глава 20. Глава 19, часть 2
*****
- Прости… прости меня, моя девочка, - шептал Снейп, разрезая ремни, которыми была связана Гермиона.
Идея с парализующим зельем никогда не казалась Северусу такой уж блестящей, но ему пришлось согласиться - иного выхода не было. И им еще несказанно повезло, что медведь, вёзший Гермиону, при падении не придавил своей тушей девушку.
Два дня назад благодаря Северусу они смогли проникнуть в Хэлгор. За открывшейся перед ними дверью оказался огромный круглый зал. Как только мужчины перешагнули порог, вспыхнули сотни факелов, освещая довольно мрачное помещение - темно-серые, почти черные, мраморные стены, поражали своей холодной отрешенностью от внешнего мира. В зале почти не было мебели, только каменные лавки вдоль стен да большой стол посередине. Наверх вела винтовая лестница, и ее бесчисленные ступени исчезали в темноте.
Чем выше они поднимались по ней, тем сильнее Северус чувствовал, как магия покидает его, и каждую клеточку тела наполняет безжизненная пустота. Эльф вскоре заметил, что мага сотрясает сильная дрожь, а на его бледном лице выступили капельки пота. Гэлнор жестом попросил Снейпа остановиться, но тот лишь упрямо мотнул головой и продолжил путь. Поднявшись, друзья увидели еще одну комнату, такую же мрачную и холодную, как и зал внизу. Огромная чаша, выточенная из обсидиана, стояла точно по центру помещения. Она была украшена серебряной эльфийской вязью и древними рунами, нанесенными на гладкий камень золотом. На дне чаши покоился кристалл Всевластия. Лучи света не попадали на него, но он светился изнутри, сверкая и переливаясь лазурными гранями, завораживая своей необъяснимой красотой. Странное чувство овладело путниками - им хотелось бесконечно смотреть на волшебный кристалл, слиться с ним воедино, отдать ему свою душу. Первым очнулся от наваждения Снейп: он вмиг отпрянул от чаши, увлекая за собой эльфа.
- Пойдем… пойдем отсюда быстрее, - сдавленно произнес он, - иначе кристалл поглотит нас.
И Северус, держа за рукав еще не пришедшего в себя эльфа, начал стремительно спускаться по лестнице. Решив, что находиться рядом с кристаллом опасно, они решили расположиться внизу, устроив там импровизированную лабораторию.
Гэлнор прибывал в полной уверенности, что Умарт вскоре появится здесь, и Гермиона непременно будет с ним, а значит, надо готовиться к решающей битве.
Не позволяя себе даже думать о будущем, Северус занялся приготовлением парализующего зелья и антидотом для Гермионы. К вечеру второго дня пришло время для зелья уничтожения кристалла Всевластия.
Как только первые лучи восходящего солнца, осветили выжженную бесплодную землю пустыни, маг и эльф закончили свою работу. Зелье было готово, не хватало лишь одного ингредиента – крови Гермионы.
Наскоро позавтракав, мужчины поднялись на смотровую площадку и стали ждать появления Тёмных эльфов. Прошел не один час томительного ожидания. Солнце достигло зенита, стало нестерпимо жарко, но ни маг, ни эльф не думали покидать своего поста. Снейп изредка бросал беглый взгляд на Гэлнора: тот был напряжен, но как всегда абсолютно спокоен.
«Как ему это удается, - думал Снейп, - ведь он прекрасно знает, что нам вряд ли удастся выжить».
Вчера между ними состоялся тяжелый разговор. Гэлнор во всех подробностях рассказал Северусу суть обряда уничтожения и передал ему свиток с заклинанием, которое должен будет читать маг во время жертвоприношения тройственной крови. Северус заглянул в свиток - эльфийские письмена?! «Но ведь я…» - эльф не дал ему договорить, лишь что-то прошептал, склонившись над свитком, и эльфийская вязь на глазах начала превращаться в английские слова.
- Когда заклинание будет прочитано, и нужное количество крови попадет в зелье уничтожения, кристалл начнет менять цвет, приобретая кровавый оттенок, а позже начнет увеличиваться в размерах. В этот момент появится магия, и у тебя будет несколько мгновений, чтобы аппарировать с Анта-элли в пещеру, из которой мы начали путь. Сделай это, и тогда у вас будет шанс на спасение. Потом кристалл взорвется, уничтожив все вокруг.
- Но как же ты? – взволновано спросил Снейп.
- Я не собирался жить вечно, - тихо проговорил эльф, опустив голову.
- Нет, я не могу тебя бросить, это все равно, что убить собственными руками.Так-то ты обо мне думаешь? – лицо мага побледнело, взгляд вдруг стал пустым и холодным, а губы скривились в горькой усмешке.
- Ты должен, - неожиданно твердо и резко произнес Гэлнор. - Ты должен спасти Анта-элли. Поклянись мне, что ты сделаешь все возможное, - уже более мягко добавил он, и впервые в его голубых глазах плескалось отчаяние.
- Хорошо, я клянусь, - выдохнул Снейп.
И вот теперь они стоят на смотровой площадке, высматривая Умарта и его свиту. Их ожидание было вознаграждено.
- Это они! – вскрикнул Гэлнор, указывая на восток, где сквозь вязкое марево раскаленного воздуха виднелись едва различимые фигуры.
Все дальнейшее происходило словно во сне.
Когда караван приблизился, стало понятно, что он состоит из нескольких темных эльфов, передвигающихся верхом на белых медведях, небольшой стаи орков и пары чудовищных вуду-вазов. Эльф внимательно вглядывался, пытаясь разглядеть Гермиону. Без слов он указал магу на медведя, везущего на своей спине меховой сверток, в форме человеческой фигуры.
Когда отряд подошел на достаточное для броска расстояние, друзья начали метать одну за другой склянки с парализующим зельем. Они видели, как один за другим падали их враги, Снейп еле смог сдержать вскрик, заметив, как пошатнулся и упал медведь Гермионы. Но еще большим ударом для него было то, что на йети его зелье не подействовало.
Мужчины помчались вниз по лестнице. Выбежав из башни, Гэлнор тут же вступил в смертельную схватку с чудовищами, а Северус кинулся к Гермионе.
- Прости… прости меня, моя девочка, - шептал Снейп, разрезая ремни, которыми была связана Гермиона.
Освободив волшебницу от пут, он подхватил драгоценную ношу на руки и бросился к башне, ставшей теперь их прибежищем. Краем глаза, он увидел, что монстры сильно теснили эльфа, но он отвечал им точными разящими ударами.
Оказавшись в безопасности, под сводами Хэлгора, Снейп осторожно положил бесчувственное тело девушки на медвежью шкуру, заблаговременно постеленную им на полу. Первое, что он сделал – влил Гермионе антидот от парализующего зелья. Дыхание волшебницы выровнялось, но она все еще была без сознания. Провести осмотр с помощью магии не представлялось возможным в виду ее отсутствия, и Северус решил хотя бы визуально осмотреть повреждения девушки и по возможности залечить их. Сердце его мучительно сжалось при одном взгляде на ее раны: глубокий воспалившийся след, словно от применения Sectumsempra, на левом плече, покрытое волдырями ожогов лицо, а щеку пересекал едва зарубцевавшийся шрам. Он задохнулся от гнева, когда увидел множество кровоточащих мелких порезов на груди и животе любимой.
- Что они с тобой сделали, девочка? – Северус аккуратно, бережно, стараясь почти не касаться истерзанного тела, нанес на раны заживляющие мази, затем влил Гермионе большую дозу восстанавливающего зелья и устало опустился на пол рядом с ней.
Снейп не знал, сколько прошло времени, пока он сидел около Гермионы, ожидая ее исцеления, кляня свою беспомощность.
- Северус, - послышалось вдруг.Мужчина склонился над девушкой и взглянул в ее полные нежности глаза, - Северус…
- Молчи, молчи, ты еще слишком слаба, - голос его дрожал от волнения.
Гермиона протянула к нему свои тонкие руки, Северус обнял ее и прижал к своей груди. Теперь, когда она была в его объятиях, он хотел лишь одного — всегда быть рядом с ней. Ничего другого ему не требовалось. Прошлое перестало для него существовать, равно как и будущее. Северус осторожно коснулся ее волос, и, не в силах справиться с собой, взял ее локоны и поднес их к губам. Легкий вздох Гермионы затерялся где-то на его груди, она обвила его шею и крепко прижалась к нему, так, что он почувствовал биение ее сердца. Двое слились в сладостных объятиях. Восхитительное чувство близости, единения душ, слияния сердец длилось несколько минут.
Но шум битвы, происходящей за стенами Хэлгора, напомнил Снейпу о цели их долгого путешествия и заставил разорвать объятия.
- Гермиона, как ты себя чувствуешь? - в его голосе было столько теплоты, заботы и бесконечной нежности, что на глазах волшебницы невольно навернулись слезы. - Что с тобой, тебе плохо? – Северус обнял Гермиону крепче, шепча утешительные слова.
Гермиона оторвала свое лицо от груди Северуса и, ласково взглянув на него, слабо улыбнулась. И в этот момент он понял, как сильно ему хотелось увидеть ее улыбку. Он отдал бы весь мир за это.
- О, Северус! Я думала, что уже никогда не увижу тебя, - голос ее был еще слаб, но глаза сияли. В объятиях любимого Гермиона чувствовала, как внутри воцаряются мир и спокойствие, уходит боль от ран и ожогов, и кажется, что завтра будет новый счастливый день. Она уже хотела рассказать Северусу о радостной новости, о том, что у них будет ребенок, но тут Снейп привлек ее к себе, и их губы встретились. Словно жидкое пламя охватило обоих, жаркое и очищающее. Потом они долго сидели, обнявшись, не в силах прервать эту сладостную связь, но вдруг Северус глубоко вздохнул и с неохотой оторвался от любимой.
- Гермиона, ты знаешь…нам нужно… - голос его охрип от волнения, слова с трудом давались ему, казалось, что он предает свою любовь, но Северус прекрасно понимал: времени у них почти не осталось, скоро кончится действие парализующего зелья, и тогда уже Гэлнор не сможет справиться с таким количеством противников.
- Я знаю, Северус, знаю. Я готова. Пойдем, – прошептала девушка, легко касаясь его губ.
Снейп поднялся сам и подал руку Гермионе. Когда они подошли к лестнице, Северус бережно обнял девушку, помогая подниматься по ступенькам. Несколько раз им приходилось останавливаться, чтобы Гермиона могла перевести дух. Она еще была слишком слаба, а близость кристалла забирала у нее последние силы.
И вот они уже на самом верху. Гермиона на мгновение застыла в замешательстве, увидев огромную черную чашу. Больше всего на свете сейчас ей хотелось бы оказаться далеко отсюда, в своей комнате в Хогвартсе, и зарыться с головой под одеяло. Но присутствие Северуса, тепло его руки на талии, молчаливая поддержка помогли Гермионе взять себя в руки, и она сделала шаг вперед навстречу своей судьбе.
- Ты в состоянии стоять самостоятельно? - тихо спросил Северус.
- Да, вполне, - произнесла Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно увереннее, хотя внутри у нее все дрожало.
Северус перешел вглубь комнаты, стараясь не смотреть в сторону чаши, ему, видимо, тоже было не по себе.
Гермиона приблизилась к чаше и заглянула внутрь. Кристалл на секунду радостно блеснул, но словно разгадав ее намерения, вдруг потускнел и уменьшился в размерах. Волшебница усмехнулась, подняла глаза на Северуса и хотела поделиться с ним увиденным, как вдруг жуткая боль пронзила её тело, сломав пополам. Гермионе казалось, что внутри разгорается адский огонь, сжигающий её изнутри Застонав,бессильно опустилась на пол. Северус подскочил к ней, не понимая, что произошло. Девушка тяжело дышала, губы посинели, а лицо стало мертвенно бледным.
- Что? Что с тобой?! – встревожено вскрикнул Снейп, помогая любимой встать.
- Кристалл… - с трудом выдавила Гермиона. - Он знает, что мы собираемся делать… надо быстрее провести обряд… я не знаю, сколько я еще смогу это выдержать…Северус… быстрее…Северус …
Гермиона закрыла глаза и глухо застонала. Снейпу показалось, что она теряет сознание, но волшебница сумела преодолеть дикую боль, которая вгрызалась в ее сознание, наполняя разум липким, животным страхом.
Убедившись, что Гермиона может стоять, Снейп продолжил приготовление к ритуалу. Он вылил заранее приготовленное зелье в чашу так, чтобы прозрачная жидкость полностью скрыла кристалл, достал свиток с заклинанием уничтожения и ритуальный нож. Передавая Гермионе клинок, Северус на секунду замешкался. Он почувствовал, как сердце болезненно пропускает удары, а душа сжимается от бессильной жалости и невозможности что-то исправить, спасти, защитить её, принести в жертву себя.
Гермиона вытянула руку над чашей и занесла кинжал, в ожидании, когда Северус начнет читать заклинание. Взгляды их встретились, и каждый постарался вложить в этот взгляд всю свою любовь и нежность, чтобы поддержать друг друга.
Гермиона дрожащей рукой сделала небольшой надрез на запястье. Первая капля крови, словно драгоценный рубин, упала в чашу, и зелье приобрело розоватый оттенок, но тут же очистилось, словно кристалл впитал в себя кровь волшебницы.
Снейп читал заклинание уничтожения, изредка бросая беспокойные взгляды на Гермиону. Казалось, что с каждой каплей крови девушка теряет часть своей жизненной силы, ее кожа, и так пугавшая своей бледностью, стала словно прозрачной, медовые глаза - почти черными, и в них плескалась, не находя выхода, беспросветная жгучая печаль. Её взгляд молил о помощи, но когда Северус замолчал, Гермиона метнула в него яростный взгляд и тихо прохрипела: «Продолжай».
Гермиона чувствовала, как пожар, пылающий у нее внутри, выжигает каждую клеточку ее тела, превращая все её мечты и желания в серый пепел, не оставляя даже искры надежды, заполняя всю её черной давящей пустотой. Она словно зачарованная смотрела, как капли крови осторожно стекают по руке и медленно падают в чашу. Кристалл менял оттенок за оттенком, становясь всё темнее, постепенно приобретая густо-красный цвет и увеличиваясь в размерах. Гермиона не услышала, как Северус замолчал, закончив читать заклинание, сознание было далеко отсюда. Умирая, кристалл звал ее с собой, тянул в холодную безжизненную пустыню горькой тоски и смертельного одиночества. У волшебницы не осталось больше сил, чтобы бороться с этим мучительным зовом. Гермиона закрыла глаза и тихо начала оседать на каменный пол.
Северус закончил читать заклинание и, оторвав взгляд от свитка, увидел, что Гермиона теряет сознание. Он кинулся к ней и успел подхватить на руки прежде, чем она упала.
Маг заглянул в чашу: кристалл, ставший почти черным, начал расти, при каждом новом толчке он слегка содрогался, уменьшаясь в размерах, но потом вновь увеличивался с каждым разом, становясь все больше. Вокруг него сгущалось и росло черное облако, поглощая свет вокруг себя.
И вдруг Северус ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, из груди вырвался вздох облегчения – магия снова с ним. Он больше не чувствовал себя беспомощным.
В голове пронеслись слова Гэлнора: «Когда заклинание будет прочитано, и нужное количество крови попадет в зелье уничтожения, кристалл начнет изменять цвет, приобретая кровавый оттенок, а позже начнет увеличиваться в размерах. В этот момент появится магия, и у тебя будет несколько мгновений, чтобы аппарировать с Анта-элли в пещеру, из которой мы начали путь. Сделай это, и тогда у вас будет шанс на спасение. Потом кристалл взорвется, уничтожив все вокруг». Эльф был готов к самопожертвованию, но Северус не мог позволить ему погибнуть. Теперь, когда магия вернулась, он сможет спасти всех. Но времени осталось совсем мало, надо поторопиться.
-Apparatе, - в следующую секунду Снейп с Гермионой на руках оказался в самом центре сражения. Увидев появившегося неизвестно откуда мага, йети на секунду замерли в изумлении. Этого хватило на то, чтобы Северус смог оказаться рядом с эльфом и схватить его за плечо.
– Apparatе. - Все трое исчезли.
В то же мгновение раздался оглушительный взрыв, сметающий всё живое на своем пути. Башня раскололась, из нее в небо вырвались струи густого черного дыма. Наступила кромешная тьма.
*****
…не больно… уже совсем не больно… все умерло, сгорело… она бредет, не ведая куда. Под ногами раскаленный песок, но ей не больно… В душе пустота, от нее остались лишь черные угольки. Она прижала руку к груди – мертвая тишина, сердце молчит. Подняла глаза к небу и не увидела ничего, кроме жгучего, испепеляющего солнца. Она умерла… и от этого легче, ведь ей больше не больно…
Северус бессильно опустился на колени подле любимой. Он не мог ничего сделать, он испробовал все заклинания, но Гермиона не подавала признаков жизни. Осмотрев её, Северус не обнаружил серьезных повреждений. Он поднес её руку к губам: она была холодна, как лёд. Северус с надеждой взглянул на эльфа: тот стоял, молча, склонив голову.
- Гэлнор, - несмотря на все старания, голос Снейпа дрожал.
- Мы ничего не можем сделать, - прошептал эльф. – Кристалл убил её.
- Нет, нет, она жива, жива, - словно мантру повторял Снейп, снова и снова совершая пасы палочкой, произнося заклинания. Сколько продолжалась эта агония души? Кто-то остановил его руку, он оглянулся, зло посмотрев на эльфа.
- Не надо, Северус, - в голосе Гэлнора было столько боли и отчаяния, что сердце мага сжалось, от неизбежности понимания их потери.
Северус посмотрел на Гермиону. Вглядевшись в ее бледное лицо, он осознал, что его возлюбленная принесла свою жертву, уничтожив кристалл, сгорела сама, лишившись воли и желания жить. Снейп застонал, прижал Гермиону к груди, качая, словно ребенка. Слёзы катились из глаз, но он не замечал этого, первый раз в жизни он не боялся показаться слабым. Ему было все равно.
Вдруг взгляд его упал на изумруд, до сих пор продолжавший слабо поблескивать на груди Гермионы, и у него появился слабый лучик надежды. Он поднялся и, все еще, держа девушку на руках, шагнул к эльфу.
- Мы еще можем её спасти. Ты можешь, - твердо добавил он, глядя Гэлнору прямо в глаза.
Эльф непонимающе посмотрел на мага, казалось, тот сошел с ума.
- Гэллаис… он не погас… обряд посвящения… она еще может стать эльфом…она будет жить, - прохрипел Снейп. - Жизненная сила эльфов… став Анта-элли, она обретёт жизненную силу эльфов. Ты – Избранник, я знаю… я давно знал…
Сердце его сжималось от боли, но Северус понимал - это единственный шанс.
- Нет, Северус, нет, - бездонные глаза эльфа пылали, - так не должно быть. Анта-элли выбрала тебя, она любит тебя, она должна быть с тобой.
- Со мной её ждет смерть, а с тобой - жизнь. Поторопись, - голос мага поблек, взгляд стал безжизненным и пустым. – Прошу тебя, Гэлнор, спаси её, - бессильно выдохнул он, передавая тело возлюбленной эльфу.
Гэлнор стоял неподвижно, не решаясь прикоснуться к изумрудному кристаллу.
Снейп осторожно провел по волосам девушки, стараясь запомнить каждую черточку её лица.
- Прощай, - прошептал он одними губами.
Эльф дотронулся до Гэллаис, и их силуэты начали медленно таять, постепенно становясь прозрачными, исчезая в холодной дымке.
- Не потеряй меня, папа, - вдруг послышался в тишине тоненький голосок.
Снейп вскинул голову, но в пещере уже не было ни души. Он выскочил наружу, от жуткого холода перехватило дыхание. Он вдруг почувствовал, как спазм сжал сердце, а тяжесть в груди стала нестерпимой. Его ребенок! Его дочь!
В безумном отчаянье он рухнул на колени и воздел руки к равнодушному небу.
Безмолвную пустыню огласил нечеловеческий крик, больше похожий на вой смертельно раненного животного. Северус уже не мог переносить эту разрывающую душу боль, сердце его глухо стукнуло и остановилось.
Глава 21. Эпилог
Эпилог
Не пиши «The end», я придумаю Happy end.
Первый урок зелий во многом взят из книги Роулинг.
Кому не нравится флафф и розовые сопли лучше остановиться на 19 главе.
Спасибо всем, кто верил в меня, кто ждал и дождался.
Профессор зельеварения Северус Снейп летел к себе в подземелья. Развевающаяся, словно крылья, черная мантия придавала ему сходство с летучей мышью и наводила ужас на студентов, по какой-то либо причине оказавшихся в коридорах Хогвартса после звонка.
Проффесор был доведен до крайней точки кипения: начало учебного года, сдвоенный урок Слизерин-Гриффиндор, первый курс. А директору не терпелось провести с ним воспитательную беседу по поводу его методик преподавания.
В гулкой тишине подземелий звук его шагов звучал устрашающе. Резким ударом маг отворил дверь и стремительно прошел в аудиторию.
- На моих уроках не будет дурацких взмахов волшебной палочки и глупых заклинаний.
Северус знал, что первое впечатление от этого урока останется в памяти этих лоботрясов навсегда, и потому довольно ухмыльнулся. Молниеносное движение. Плащ летит параллельно полу. Ученики не могут оторвать от него заворожено-испуганного взгляда. Снейп замер у кафедры и выдержал небольшую паузу для еще большего эффекта.
- Так вот, я не надеюсь, что вы оцените такую тонкую науку и точное искусство, как приготовление зелий. Однако тех немногих, - учитель обвел взглядом класс, останавливаясь на лицах слизеринцев, - избранных я постараюсь научить, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу, как разлить по бутылкам известность, как заварить славу и даже как закупорить смерть.
В классе воцарилась звенящая тишина — явный признак того, что он добился нужного эффекта: теперь эти тупологовые создания будут внимательно слушать каждое его слово на протяжении долгих семи лет.
Снейп бросил холодный взгляд на студентов и еле сдержал тяжелый вздох: в первом ряду сидели три первокурсника-гриффиндорца: зеленоглазый мальчик с темными взъерошенными волосами – Поттер; рыжий - естественно Уизли, а рядом маленькая девочка с копной пышных каштановых волос. Его охватило стойкое чувство déjà vu<1> . Северус на мгновение задержал дыхание и начал перекличку.
После того, как знакомство с учениками было закончено, в классе воцарилась тишина. Девочка с «вороньим гнездом» на голове в нетерпении ерзала на краешке стула, словно ждала момента, чтобы доказать, что уж она то не принадлежит к числу болванов, не способных освоить сложную науку зельеварения. Но взгляд учителя был прикован к мальчишке в очках с первого ряда, который казалось, совершенно не проникся все серьезностью момента.
- Поттер! – резко сказал Снейп. - Что я получу, если добавлю порошок корня златоцветника к настою полыни?
- Порошок чего, к настою чего? - гриффиндорец бросил взгляд на рыжего друга, но тот тоже не знал ответа.
Девочка с каштановыми волосами вскинула руку.
- Я не знаю, сэр, - ответил мальчик.
Губы Снейпа скривились в усмешке. Он сознательно игнорировал дрожащую руку «Мисс-знаю-все-на-свете».
- Попробуем еще раз. Поттер, куда бы ты направился, если бы я попросил тебя достать мне безоаровый камень?
Девочка тянула руку так сильно, что еще чуть-чуть и взлетела бы, но у Поттера не было даже смутной мысли, что такое безоаровый камень. Он пытался не смотреть в сторону слизеринцев, которые тряслись от смеха.
- Я не знаю, сэр, – пробормотал он, стараясь не смотреть в холодные черные глаза Мастера Зелий.
Оставшееся время урока Снейп потратил на постоянные придирки к Поттеру и полное игнорирование высоко поднятой руки юной гриффиндорки, готовой ответить на любой вопрос учителя.
После ужина Северус занялся составлением плана занятий старших курсов, который должен был быть предоставлен директору еще до начала учебного года. На утренней «разборке», то бишь планерке, Снейп был предупрежден, что если не сделает план сегодня, то педсовет вечером закончится для него плачевно.
До «вечерней порки» осталось не более часа, и Снейп полностью прогрузился в работу, как вдруг раздался тихий стук в дверь.
— Войдите, — прошипел маг, недовольно скривившись.
Дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет медленно вошла та гриффиндорка-первокурсница, которая так раздражала его на уроке, своей вечно поднятой рукой. Девочка сделала несколько шагов по направлению к столу, за которым сидел учитель, и замерла в нерешительности.
- Ну-с, зачем вы явились мисс? – сказав это, Снейп одарил девочку мрачным взглядом.
- Профессор… сэр… - промямлила гриффиндорка.
- Я жду, мисс. Говорите или убирайтесь, – процедил маг сквозь зубы.
С едва заметной ухмылкой он медленно поднялся из-за стола и подошел к девочке на расстояние вытянутой руки.
Гриффиндорка низко опустила голову, и учитель не мог видеть ее лица, но ее волнение выдавали маленькие ручки, судорожно теребившие край мантии.
- А я слышал, что в Гриффиндор трусов не берут, - язвительно заметил Снейп.
Услышав эти слова, девочка подняла глаза и встретилась взглядом с профессором. Несколько секунд длилась немая дуэль, как вдруг что-то в лице Снейпа дрогнуло, взгляд потеплел, заметив это, девочка сделала маленький шажок вперед.
- Я не виновата, сэр, - голос ее еще дрожал, но в глазах уже плясали чертики. – Шляпа не спрашивает студента, на какой факультет он желает поступить, - девочка притворно всхлипнула.
- А еще говорят, что однажды первокурсник сумел убедить ее не распределять его в Слизерин, - пробурчал Снейп.
- Но, папа… - начала было девочка, но увидев хмурый взгляд, тут же поправилась, - профессор Снейп, Шляпа не спрашивала меня, на какой факультет хотела бы я. Если бы она спросила, я обязательно выбрала бы твой.- С этими словами девочка обняла отца и, спрятав лицо в широких складках его мантии, тихо прошептала: - Ты же знаешь, как я люблю тебя, папа.
- Лиззи, - строго произнес Северус, - ты забыла правила? В школе я тебе не «папа», а «профессор Снейп».
- Хорошо, папа профессор Снейп, - Лиззи подняла голову и хитро улыбнулась. – Но ты ведь больше не сердишься на меня? и не будешь третировать моих друзей, не будешь снимать баллы с Гриффиндора только потому, что твоей дочери посчастливилось там учиться?
Северус страдальчески закатил глаза и тихо застонал.
- Папа, ну не нужно так убиваться, - игнорируя просьбу отца соблюдать субординацию, продолжила девочка. – Твой сын обязательно будет учиться в Слизерине. Ой! - Лиззи оторвалась от отца и зажала себе рот ладошками.
- Что?! Мой сын?! – вскрикнул Северус, схватив дочь за плечи и легонько встряхнув ее.- С чего ты это взяла?! Рассказывайте всё, что знаете, мисс Снейп!
Девочка, все еще прикрывая руками рот, лишь промычала в ответ, мотая при этом головой в знак протеста.
- Я еще раз спрашиваю, мисс, что вам известно?! – прорычал Снейп.
- Я обещала маме … она сама хотела всё тебе рассказать… - всхлипнула Лиззи.
- Когда ты узнала? – уже мягче спросил Северус, видя, что дочь не на шутку испугалась.
- Три дня назад. Мама сказала, что сообщит тебе в воскресенье за ужином, когда мы все будем дома… и дядя Гэлнор приедет.
- Ну, конечно, без ваших эльфийских штучек здесь не обошлось, - проворчал Снейп, но сердце его радостно забилось, а по телу разлилось тепло и ощущение безграничного счастья. Он крепко обнял дочку и поцеловал ее в лоб.
- Папа, ты же не скажешь маме, что я сказала. Она хотела сделать тебе сюрприз, - жалобно простонала девочка.
- Не скажу. А теперь иди к себе, - Северус ласково погладил дочку по голове и мягко подтолкнул ее к дверям. - У меня еще море дел.
- До свидания, папа … профессор Снейп, - тут же поправилась Лиззи, увидев, что отец снова нахмурился.
Как только дверь за дочерью закрылась, Северус вернулся к составлению учебных планов. Но ему никак не удавалось сосредоточиться: буквы и цифры прыгали перед глазами, танцуя какой-то немыслимый танец, сердце пело, а губы сами непроизвольно растягивались в блаженной улыбке. У него будет сын. Они так давно мечтали о втором ребенке, но комедики из Святого Мунго не давали им не единого шанса. После того, что случилось с Гермионой в Ардис Хэлгэайни, было чудом уже то, что она смогла выносить и родить Лиззи.
*****
В тот злосчастный день Гэлнор вернулся за ним в ледяную пустыню и в очередной раз спас, перенеся себя и бездыханного мага в замок эльфов.
Северус очнулся через три дня. Открыв глаза, он увидел над собой волшебный потолок из густой зеленой листвы. В комнате царил полумрак, но сфокусировавшись, Северус разглядел знакомый силуэт эльфа, спящего в кресле напротив кровати. Маг попробовал сесть, и, услышав шорох, Гэлнор сразу проснулся.
— Очнулся, — прошептал он с облегчением.
— Где Гермиона? Что с ней? — прохрипел Снейп, все еще пытаясь встать.
Эльф молниеносно оказался рядом и заставил его снова лечь в постель.
— Тебе надо лежать, ты еще слишком слаб, — твердо произнес он. — Эрэлли потребовались все ее магические силы, чтобы восстановить твоё разбитое сердце.
— Разбитое сердце…— как эхо повторил Северус. Воспоминания холодной волной накрыли мага, невыносимая боль, разорвавшая тогда его сердце, сжала душу.
— Мой ребенок…? — тихо спросил он.
— Все в порядке, — осторожно ответил эльф.
— А обряд посвящения? Вы провели его? Гермиона твоя …? — на последней фразе голос профессора дрогнул.
— Тебе пока еще рано так много разговаривать, — словно не услышав заданных вопросов, мягко сказал эльф. — Lor <2>, — шепнул Гэлнор, и Северус погрузился в глубокий сон.
По-летнему яркое солнце заливало своим светом маленькую комнату, в которой спал мужчина. Один особенно озорной лучик скользнул по его лицу, заставляя проснуться. Северус огляделся и на этот раз в комнате никого не оказалось. Чувствуя себя совершенно здоровым и прекрасно отдохнувшим, он быстро поднялся. На кованом сундуке, стоявшем в изножье кровати, маг нашел свою одежду, а открыв маленькую дверь, обнаружил ванную комнату. Приведя себя в порядок, Северус решил найти Гэлнора и выяснить, что же произошло с Гермионой и ребенком.
Маг направился к выходу, но тут входная дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошел Гэлнор.
— Северус! Ты уже встал! Я так рад, что тебе лучше! — радостно воскликнул эльф, заключая Снейпа в объятия. От чего тот недовольно скривился и постарался как можно быстрее высвободиться, чувствуя себя чрезвычайно неловко от такого бурного проявления чувств, поэтому, придав своему голосу как можно больше равнодушия, холодно прервал друга.
— Я хочу знать, что произошло с Гермионой! Ты должен сказать мне правду! — он говорил довольно резко, но эльф сделал вид, что не заметил этого и, широко улыбнувшись, ответил:
— С Анта-элли все будет в порядке, пока она без сознания, но … —
Северус прервал его:
— Без сознания! И ты молчал! Ты усыпил меня в то время, когда она нуждается во мне! Ты…Ты… — Снейп выплевывал слова прямо ему в лицо, но эльф спокойно сносил нападки друга, понимая, что тому пришлось пережить. Он знал: лучше переждать бурю, чем пытаться бороться с ней. Северус, словно тигр, запертый в клетке, метался по комнате, и ему понадобилось все его самообладание, чтобы взять себя в руки. Наконец успокоившись, он подошел к эльфу и, глядя ему прямо в глаза, произнес нарочито сдержанным тоном:
— Где она? Я хочу ее видеть. Отведи меня, — Северус старался сохранить спокойствие, но лицо его побледнело, а в черных глазах плескалось отчаяние.
— Я должен рассказать тебе, что произошло после того, как мы перенеслись из Ардис Хэлгэайни.
Жестом пригласив мага присесть в кресло, Гэлнор уселся на маленький диванчик напротив и начал рассказ.
— Когда мы с Анта-элли оказались в замке, я почувствовал, что с тобой произошло что-то страшное. Если сказать точнее, то я совсем перестал тебя ощущать.
Снейп удивленно поднял бровь, но не произнес ни слова.
— Видишь ли, когда я передал тебе часть своей жизненной силы, спасая в Долине Озер, между нами установилась сильная ментальная связь и теперь я чувствую твои эмоции. — Увидев в глазах Северуса немой вопрос, эльф пояснил: — Вы называете это Долгом Жизни, только у нас есть свои особенности… Если эльф отдает свою силу для спасения чей-то жизни, то он начинает чувствовать эмоции спасенного. Поэтому, когда с тобой случилась беда, я почувствовал это.
— Этакий ангел-хранитель, — хмыкнул Снейп.
— Северус, не надо пытаться казаться хуже, чем ты есть, — укоризненно проговорил эльф.
Маг скривился, но промолчал, а Гэлнор продолжил:
- Поэтому когда я понял, что с тобой случилось что-то ужасное, я тут же перенесся в Ардис Хэлгэайни, оставив Анта-элли на попечение Эрэлли. Промедли я хотя бы мгновение — было бы уже слишком поздно, тогда даже сама Владычица не смогла бы помочь нам... Но этого не случилось, и все произошло так, как должно было произойти… Ты жив.
«Лучше бы я умер», — с горечью подумал Северус.
Словно прочитав его мысли, эльф горячо возразил: — Как ты можешь так думать? Как же Гермиона?
Услышав имя любимой, маг содрогнулся, почувствовав, как сердце сжалось в груди от охватившей его щемящей безнадежности.
— Я ведь знаю, как она тебя любит. А как только я понял, как сильно ты любишь ее… Никто больше не сможет встать между вами. Если бы не крайние обстоятельства, я никогда не согласился бы … на обряд посвящения.
Услышав эти слова, Северус изменился в лице и так сильно сжал подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев. Гэлнор молчал, возникшая пауза показалась Снейпу мучительно бесконечной.
— И что…? Обряд…? — губы Северуса подрагивали, выдавая чрезвычайное волнение.
— Обряд не был проведен, — мягко произнес эльф.
В этот момент Северусу показалось, что огромный осколок льда, намертво засевший в его душе, медленно плавится, наполняя его теплотой, заставляя его надорванное усталое сердце радостно биться.
— Как я уже понял, ты знаешь, что Анта-элли ждет ребенка, — улыбнувшись, продолжил Гэлнор. — Эрэлли сразу стало это ясно, и, конечно же, она не могла допустить, чтобы ее правнучка очнулась живой, но бесконечно несчастной эльфийкой. К тому же у нас не принято лишать ребенка отца. Владычица сделала всё, чтобы спасти Анта-элли и сейчас жизнь её в безопасности. Нужно только время, чтобы она вышла из того состояния в котором сейчас находится, и в этом только ты можешь ей помочь.
Северус тут же резко вскочил и направился к выходу, Гэлнору ничего не оставалось, как последовать за другом, указывая ему путь. Они долго шли по запутанным коридорам замка, пока не остановились у одной из дверей.
— Здесь.
Северус чуть помедлил, стараясь успокоить сердце, бешено колотившееся в груди. Наконец совладав с волнением, Снейп толкнул дверь и вошел в комнату.
Несмотря на то, что за стенами спальни был летний полдень, в помещении царил полумрак. Шелковые занавеси, закрывающие выход на веранду, прекрасно пропускали свежий, наполненный запахами летнего сада, воздух, но надежно защищали от яркого солнца. Единственным источником света здесь были свечи, стоявшие на прикроватном столике. Их теплое мерцание освещало девушку, лежащую на кровати. Копна каштановых волос обрамляла бледное, неподвижное, словно восковая маска, лицо. Лишь тень ресниц, трепетавшая на казавшихся прозрачными щеках, доказывала, что она еще жива.
Северус замер у входа, жадно разглядывая любимый образ. Он так долго не видел её. Он думал, что потерял её навсегда. Но уже через мгновение маг оказался около кровати и опустился подле нее на колени. Девушка будто застыла в своем гипнотическом сне, ее тонкие руки безжизненно лежали поверх шелкового покрывала.
— Ей холодно, — прошептал Северус, покрывая поцелуями маленькие ладошки, стараясь согреть ледяные пальцы. Он шептал ей слова любви, словно молитву, и просил вернуться из пустоты, которая поглотила её. Его измученное сердце болезненно сжалось, душа истекала кровью, сознание отказывалось воспринимать действительность. Его девочка лежит здесь на границе жизни и вечного сна: проклятый кристалл забрал её, выпил всю, не оставив ни капли. Северус глухо застонал, прижимая девичьи ладони к губам. Отчаянье поглотило его, боль в сердце нарастала и становилась еще нестерпимей, как вдруг он почувствовал тепло руки на своем плече, и тихий голос произнес:
— Она и твой ребенок живы, Северус, и это главное. — Голос эльфа звучал мягко, проникая в самые сокровенные уголки сознания, успокаивая и возвращая Северусу надежду.
***
Следующий месяц прошел, словно во сне. Маг и эльф устроили небольшую лабораторию рядом со спальней Гермионы. Там Северус пропадал бОльшую часть дня, варя зелья для поддержания жизни Гермионы и ребенка, обсуждая с эльфом все новые и новые способы вернуть ее из беспробудного сна. Правда, ни один из них пока не увенчался успехом, но они не теряли надежду.
Время, которое не занимали опыты, он проводил с Гермионой, рассказывая ей о своей прошлой жизни. О том, как проходят их с Гэлнором исследования. Иногда он ложился рядом, пытаясь согреть любимую своим теплом, тихонько гладя её волосы. Он клал руку ей на живот, надеясь почувствовать своего ребенка.
Бывало, он засыпал, и тогда ему снился один и тот же сон. Ему снилось ромашковое поле и маленькая девочка. Каждый раз она бежала к нему навстречу, а он подхватывал её на руки и прижимал к своей груди. Малышка молчала, лишь изредка поднимая лицо и долго смотря на него заплаканными глазами. С каждым разом девочка выглядела все более уставшей и болезненной, под ее глазами залегли темные тени, она стала бледной и перестала улыбаться. Место их встречи так же видоизменялось в соответствии с состоянием ребенка. Зеленая трава пожухла, радующие взгляд белые ромашки завяли, а по небу все чаще проплывали тяжелые свинцовые тучи. Эти сны так выматывали Северуса, что он едва мог стоять на ногах и если бы не восстанавливающее зелье, то вряд ли бы ему удалось нормально работать. Но о том, чтобы выпить зелье сна без сновидений маг даже не думал, ведь сны были единственным связующим звеном между ним и дочерью.
— Она умирает, Северус. Я больше не могу поддерживать в ней жизнь. Она устала, сгорела дотла.
Голос Эрэлли звучал бесконечно печально, и каждое слово тяжелым камнем падало прямо в душу, сдавливая сердце. Северусу стало трудно дышать, и он подошел к окну, изо всех сил стараясь сохранять показное спокойствие, хотя острая пульсирующая боль в груди становилась все нестерпимей.
— Ты должен её отпустить, Северус, — Владычица горестно вздохнула.
— Оставьте меня одного, — бесцветно произнес Снейп. Когда маг обернулся, он выглядел совершено опустошенным, лицо его осунулось и потемнело, а безжизненный взгляд потряс эльфов. Гэлнор сделал шаг вперед, желая в этот тяжелый момент поддержать друга, но Эрэлли удержала его.
— Мы сделали все, что было возможно, Северус. Анта-элли осталась в ледяной пустыне, она словно заперта в лабиринте своего разума, не находя выхода из башни.
— …заперта…своего разума…не видя выхода…, — бессвязно повторял зельевар, его рассеянный взгляд казалось, был обращен внутрь себя.
Гэлнор не выдержал, подбежал к Снейпу и слегка встряхнул его за плечи.
— Северус, приди в себя. Ты должен быть сильным, — только и смог выговорить эльф, когда слезы душили его.
Несколько секунд они стояли, обнявшись, объединенные общей скорбью. Потом Северус выпрямился, и осторожно высвободившись из объятий друга, тихо, но твердо произнес:
— Эрэлли, прошу вас подождать с решением. Я думаю, что смогу вернуть Гермиону.
Гэлнор шумно выдохнул, а Эрэлли печально смотрела на мага, словно у него помутился разум.
— Послушай, Северус, — нежно, будто разговаривая с ребенком, проговорила она, но Снейп перебил её:
— При всем моем уважении, я не могу с вами согласиться так просто взять и убить Гермиону и нашего ребенка, — он был слишком взволнован и зол, чтобы беспокоится о реакции эльфов. — Если Гермиона не может найти выход сама, я помогу ей.
— Но как?
— Вы забываете, что я все-таки волшебник, и в совершенстве владею легилименцией. Я проникну в разум Гермионы и помогу ей освободиться от власти кристалла.
Услышав это, лицо Гэлнора прояснилось, но Эрелли все еще недоверчиво взирала на мага, потом, словно взвесив все «за» и «против», она слабо улыбнулась.
— Возможно, ты и прав, Северус, хотя одной магией тут не обойтись… но вот если легилименцию подкрепить эльфийским заклинанием, то, надеюсь, нам удастся спасти Гермиону.
***
Всегда залитое ярким солнцем цветущее поле превратилось в пустыню, скованную вечным льдом. Лишь кое-где еще виднеются одинокие деревца, горестно тянущие тоненькие веточки к мрачному свинцовому небу. Всё вокруг скрыла серая пелена. Северус напряженно вглядывался сквозь туман, стараясь увидеть хоть что-то, что указало бы ему путь. Он уже потерял всякую надежду, бредя наугад, как вдруг увидел хрупкую фигурку, едва различимую в неясном мареве. Девочка стояла на вершине холма, и свирепый безжалостный ветер трепал её коротенькое легкое платье, развевал каштановые волосы, стараясь сбить с ног.
Северус поспешил к дочери. Оказавшись рядом, он бережно взял ребенка на руки, прижал к груди, укутывая ее своей теплой мантией, стараясь хоть как-то согреть продрогшее тельце. Девочка тихо всхлипывала, дрожа от холода.
— Девочка моя, все хорошо… все БУДЕТ хорошо. Я с тобой и не оставлю тебя, Лиззи, — Северус не знал, откуда он взял это имя, но ребенок тут же перестал плакать, и крепко обхватив ручками шею отца, затих.
— Лиззи, скажи, ты знаешь, где мама? Ты можешь провести меня к ней? — как можно более мягко спросил Северус.
— Да. Могу. Мамочка в башне за тем холмом, — ответила девочка, указывая направление. — Но она не может выйти. В комнате, где мама спит, нет дверей, — Лиззи опять тихо всхлипнула и еще сильнее прижалась к отцу. — Забери нас отсюда, папочка, здесь холодно и страшно, — жалобно попросила она.
Сердце Северуса болезненно сжалось.
— Конечно, Лиззи, я не оставлю вас здесь. А теперь нам надо идти, — произнес он как можно спокойнее и стремительно направился к башне.
***
Слезинка скатилась по щеке, оставив влажную дорожку… Это значит, что ты еще живая… Это значит, что тебе еще больно…
«Зачем Он приходит и зовет тебя, Гермиона? Зачем Он бередит твои раны, которые почти затянулись? Здесь со мной в пустоте тебе легче. Забудь о Нём, стань моей, растворись во мне. Разве ты не видишь, что я — это вечность, а Он лишь песчинка в огромной вселенной? Раздели со мною вечность, Гермиона»
Голос шептал беспрестанно, настойчиво, словно приторно сладкий мед, обволакивая разум, он лишал воли. Она уже почти сдалась, но Он все приходил и приходил, не давая погрузится в этот вечный, такой сладостный сон — сон-избавление. Он что-то говорил, целовал руки, согревал её своим телом.
Но зачем? Ей уже это не нужно.
«Просто отпусти. Отпусти меня. Не мучай. Я не знаю, кто ты… кто я… Ты зовешь меня Гермионой, но я почти не помню это имя. Боже, от твоих ласк так больно… жизнь — это боль, и я больше не в силах её терпеть».
Он шепчет и шепчет нежные слова, что-то говорит о любви, о ребенке...
«Доченька…дочка, как я могла забыть… Это ощущение тепла, оно не покидало меня даже в лютом холоде пустыни, даже когда кристалл сжигал душу дотла, ты была со мной, во мне, ты спасала меня. Доченька, как же я могла забыть о тебе, как я могла…»
По щеке катиться слезинка, значит — жива, значит надо бороться. Надо открыть глаза, надо вернуться…
Непроглядная абсолютная темнота. На расстоянии вытянутой руки только пустота и холодные камни — заперта. Выхода нет.
Как долго она здесь? Секунда? День? Месяц? Год? Вечность? Она не знает. Она заперта в кромешной темноте каменной тюрьмы — ни света, ни звука. Лишь изредка доносится детский плач и тихий шёпот. Он придает силы, удерживает от падения в непроглядную бездну.
— Он придет, он придет, папа нас не бросит, — голосок с каждым днем все слабее, но он дает надежду.
Гермиона устала и тихонько опустилась на каменный пол. Так холодно и одиноко, но ей уже все равно. Закрыла глаза, ведь так спокойней, так легко растворится… так легко… Вдруг безжизненную тишину разорвал страшный грохот, стены её темницы содрогнулись и кромешную тьму прорезал слабый лучик света. Гермионе не было страшно. Она с нетерпением вглядывалась во всё увеличивающийся проем в стене, через который в черноту её снов врывался живительный свет. Стена рухнула и в облаке осевшей пыли девушка увидела высокого мужчину в черных одеждах, мертвенно бледного, со взглядом пустым и холодным. Он был похож на демона вышедшего из ада. На секунду Гермиона забыла, как дышать. Он… Он…
— Северус… — выдохнула она, и упала в объятия любимого.
В этот миг остановилось движение планет: вселенная замерла, наблюдая как две души стали единым целым, прислушиваясь к биению двух сердец, слившихся в одно…
***
Ночь накрыла царство эльфов своим мягким покрывалом. На черном бархате неба засияли первые звезды, и золотая луна осветила белоснежный замок, окутанный нежнейшей пеной цветущих садов. Весь мир, казалось, наполнила безграничная тишина, вязкая, словно древесная смола. В ветвях деревьев смолкло пение птиц, и лишь легкое дуновение ветерка заставляло листву трепетать, нашептывая чудесную сказку. Нежный запах клевера, сладких медвяных трав и острый холодок мяты сплетались в пьянящий соблазнительный аромат волшебного леса. Но на берегу серебряного озера царила суета. Несколько десятков маленьких фей порхали над берегом, освещая собравшихся радужным светом своих крылышек. Эльфы в праздничных одеждах стояли, взявшись за руки, образуя круг, символизирующий бесконечность. В центре на площадке из белого мрамора стояли трое: молодая женщина, белокурый эльф и высокий мужчина в темных одеждах.
Эрэлли, а это была именно она, взмахнула рукой, и тут же зазвучала прекрасная музыка, полилась волнующая, немного грустная, но такая пленительная песнь эльфов. Круг разомкнулся, и в него вошла Гермиона. Все взгляды были прикованы к ней, но она видела только лишь его — того, кто ждал её около алтаря.
Северус не мог отвести взгляда от девушки — она шла к нему воздушно-невесомая и прекрасная, не стараясь скрыть радость в сияющих глазах. Платье из легкой муаровой ткани изменяло цвет при каждом её шаге, то становясь красным, как осенние листья, то зеленым, как луговая трава, то голубым, как яркое летнее небо. В волосах блестела серебряная диадема, усыпанная сверкающими, словно ночные звезды, драгоценными камнями. Когда невеста взошла на мраморную площадку и остановилась подле своего избранника, музыка смолкла, и Эрэлли начала обряд венчания.
Древние, как мир заклинания, звучали волшебной мелодией, соединяя навечно два любящих сердца, две жизненные дороги сплетая в одну. Новобрачные обменялись кольцами, и Эрэлли произнесла священные слова, символизирующие основу брака:
— Voronwe. Melme. Aire. <3>
На обручальных кольцах вспыхнули магическим огнем произнесенные слова, и над молодоженами засияли сотни крошечных огоньков. Опять зазвучала музыка, но на этот раз это был веселый зажигательный танец, и эльфы пустились в пляс.
Северус взял свою жену за руку и увлек в чащу леса, подальше от шума и суеты. Ему хотелось побыть с ней наедине, а это им не удавалось на протяжении последних нескольких недель.
***
После того как Гермиона очнулась, все закрутилось колесом. Северус при помощи Гэлнора беспрестанно варил зелья для восстановления сил и здоровья любимой — она была так слаба, что не могла подняться с кровати. Эрэлли постоянно сидела у постели правнучки, подпитывая её своей энергией, дабы ребенок мог нормально развиваться, не поглощая последние силы матери. И вот, наконец, настал тот день, когда Гермиона сама вышла к завтраку в Обеденный зал. Это было самое радостное событие за всё время, проведённое в замке эльфов.
После завтрака Эрэлли пригласила Северуса и Гермиону в свои покои, где состоялась длительная беседа. Владычица рассказала им, что для спасения ребенка ей пришлось вновь замедлить время, и за пределами замка прошел почти год. Эта новость расстроила Гермиону: её друзья, скорее всего, очень переживают из-за столь долгого их отсутствия. Но Эрэлли поспешила успокоить правнучку, она давно уже предупредила и Минерву, и Гарри о том, что и Гермиона, и Северус в порядке, но пока вынуждены пребывать в царстве эльфов. Владычица рассказала, что произошло после того, как они разрушили кристалл: темные эльфы и присоединившиеся к ним Пожиратели Смерти были уничтожены, а оставшиеся в живых укрылись в глубоких подземельях, и вряд ли они скоро услышат о них.
— А когда мы сможем вернуться? — задумчиво спросила Гермиона.
— Я думаю, что дней через десять твое состояние окончательно придет в норму, и вы сможете вернуться в мир людей, — голос Владычицы эльфов звучал немного печально, ей очень не хотелось расставаться со своей правнучкой. — Но знай, для тебя наш мир всегда будет открыт, Анта-элли.
Услышав это, Снейп недовольно скривился и неприязненно посмотрел на Эрэлли. Он уже готов был взорваться, и высказать всё, что он думает о наглости эльфов, как теплая ладошка Гермионы скользнула на его ладонь и нежно сжала пальцы. Северус взглянул на девушку: щеки её слегка порозовели, а в глазах играли озорные искорки.
— Северус, твое предложение остается в силе? — почти шепотом, словно желая, чтобы их никто не слышал, спросила Гермиона.
Маг недоуменно приподнял бровь — этот жест был так знаком – и Гермиона широко улыбнулась. Северус внимательно смотрел на свою возлюбленную, пытаясь понять, что же девушка имеет в виду. Вдруг лицо его прояснилось, он склонился, взял ее руку и легко коснулся кожи губами.
— Гермиона Джин Грейнджер, согласна ли ты стать моей женой? — голос Мастера зелий был тих и чуть охрип от волнения.
Несколько минут они сидели молча, не в силах отвести друг от друга пристального обжигающего взгляда. В нем было всё: безграничная любовь, всепоглощающая страсть и обещание быть навеки вместе. Мир вокруг них перестал существовать, сузившись до одного взгляда и губ любимого, жаждущих поцелуя. Северус поднялся, прижал девушку к себе, и она замерла, ощущая тепло сильного тела, чувствуя такой знакомый запах. Глаза Гермионы наполнились слезами, и она спрятала лицо в складках темной мантии. Прильнув как можно ближе, Гермиона никак не могла оторваться от него. Наконец, отступив на шаг, она взглянула на Северуса. Губы, обычно сжатые в язвительной усмешке, слегка дрожали.
Он ждал ответа. Гермиона нежно погладила его лицо, легонько коснулась пальцами губ, и тихо выдохнула «Да». И сразу в их вселенную вернулись звуки, цвета, солнечный свет и прочие раздражающие факторы в лице взволнованного Гэлнора, тут же набросившегося на них с поздравлениями и объятиями. Все время, пока между двумя влюбленными происходил почти беззвучный диалог, эльфы молча наблюдали за происходящим, боясь нарушить интимность момента.
Эрэлли с любовью смотрела на создавшуюся пару, радуясь от того, что её правнучка счастлива. А они стояли перед ней, взявшись за руки, такие разные и в то же время такие близкие друг другу.
— Северус, у меня есть к тебе одна просьба, — мягко произнесла Гермиона.
Маг внимательно посмотрел на неё, улыбаясь одними уголками губ.
— Я хотела бы вернуться в Хогвартс, будучи миссис Снейп. Ты не против, если наша свадьба пройдет здесь? — Гермиона затаила дыхание, ожидая ответа.
Северус привлек ее к себе, соглашаясь, и их губы снова встретились.
***
Два дня подряд над Хогвартсом бушевала непогода. Стонали от разъяренного ветра вековые деревья. Земля, небо — все смешалось в белой круговерти. Зима накрыла снежной шалью все окрестности. Лишь к утру третьего дня пурга постепенно стихла, и лес, завороженный чарами зимы, словно оцепенел в сказочном сне.
Гарри Поттер подошел к окну и замер, вглядываясь в белоснежную даль. Ученики, привыкшие внимать каждому слову своего знаменитого учителя, начали взволнованно переглядываться. По классу пронесся тревожный шепот. Вдруг Гарри резко развернулся, и на бегу давая студентам указания по самостоятельной работе, выскочил из класса.
Гермиона, опираясь на руку мужа, с трудом шагала по заснеженному лесу. Но вот деревья расступились, и перед их взором во всем своем великолепии возник Хогвартс.
— Мы дома, дорогой, мы дома, — на лице Гермионы заиграла счастливая улыбка.
— А вот и бесплатное приложение, — скривился Снейп, не удержавшись от язвительного замечания.
— Гарри! — радостно воскликнула Гермиона и бросилась навстречу другу.
Они долго стояли, обнявшись, пока сзади не послышалось: — Не соблаговолите ли отпустить мою жену, мистер Поттер, — прошипел Снейп.
Тот от неожиданности отскочил от девушки. Несколько секунд Гарри стоял как вкопанный, недоуменно переводя взгляд с Северуса на Гермиону и обратно.
— Вы что кол проглотили, мистер Поттер? — с плохо завуалированной издевкой поинтересовался Снейп.
— Гермиона…я… — промычал Гарри. — Это правда?
Гермиона была совершенно не готова к такому повороту событий, почему-то ей казалось, что Северус объявит об их женитьбе в более торжественной обстановке. Когда она выходила замуж за Северуса, она не думала, что он сразу измениться, но полагала, что женитьба сделает его более дружелюбным по отношению к Гарри. Гермиона нахмурилась.
— Лучше бы просто поздравили подругу, а не заставляли беременную женщину мерзнуть, — процедил сквозь зубы Северус, стараясь, чтобы жена не услышала его.
От этой новости лицо Гарри вытянулось, а Снейп, стоящий позади него, скорчил такую кислую мину, что Гермиона расхохоталась, и Гарри, наконец очнувшись от «летаргического» сна, бросился поздравлять молодоженов.
— Гарри, Гарри, — обессилено прошептала Гермиона, получившая в полном объеме порцию дружеских объятий. — Я очень устала. Проводи же нас, наконец, в замок.
— Надеюсь, мои апартаменты в подземельях свободны? — поинтересовался Северус.
— Да, сэр, — бодро отрапортовал Гарри.
Снейп довольно хмыкнул и уверено направился к замку, позволяя друзьям немного побыть наедине, дабы «герой волшебного мира» не взорвался от переизбытка чувств.
Вечером весь преподавательский состав Хогвартса собрался в кабинете директора. Всем хотелось из первых уст услышать историю Северуса и Гермионы.
Как только супруги вошли в кабинет, профессора бросились приветствовать своих коллег. Каждый посчитал своим долгом пожать руку Северусу, обнять Гермиону, а некоторые из представительниц слабого пола осмелились чмокнуть молодую ведьму в щеку. Когда эта бестолковая, по мнению Северуса, суета улеглась, и все расселись по своим местам, Гермиона начала рассказ. А Северус наконец-то смог расслабится — они в безопасности.
***
Думаю, на этом мы могли бы закончить наше повествование, но читателям будет интересно узнать, что случилось с другими участниками нашей истории за прошедший год, и что произойдет с ними в дальнейшем.
Прошло больше полугода после того, как Гермиона, Северус и эльф отправились в Ледяную пустыню. Аврорат проводил операции по уничтожению последних агрессивно настроенных темных эльфов и присоединившихся к ним Пожирателей.
В Хогвартсе начались каникулы, а от эльфов приходили лишь довольно скудные сведения о том, что Гермиона и Северус живы, но пока не могут покинуть владения Эрэлли.
Крам больше не мог находиться в школе магии в роли преподавателя ЗОТС и объявил об этом Макгонагалл. Та в свою очередь пригласила в замок Гарри и предложила ему эту должность. Гарри был очень удивлен, и уже хотел было отказаться, но директор предложила ему взвесить все «за» и «против», прежде чем ответить ей отказом, и он пообещал подумать.
Однажды вечером, вернувшись домой заполночь после выматывающего дня (его группа проводила зачистку на окраине Лондона, один из его людей был убит заклинанием темного эльфа, а сам Гарри ранен), он обнаружил Джинни, плачущую во мраке их спальни. Гарри обнял жену, и долго пытался выяснить, что же случилось. Когда, наконец, волшебница смогла справиться с потоком слез, он услышал в свой адрес море упреков о том, что он совершенно забыл о жене, что ему наплевать на нее, его интересует только его работа, что он даже не заметил того, что ее уже раздуло, как воздушный шарик. Гарри изумленно уставился на жену.
— Я беременна Гарри. Это уже заметно всем, кроме тебя, — и молодая женщина опять залилась слезами.
Вот тогда-то Гарри Поттер и решил покинуть свой пост в Аврорате и принять предложение Макгонагал, ради своей семьи. Через неделю все дела были улажены, и чета Поттеров переехала в дом в Хогсмиде.
Первое, что произнес Рон, очнувшись в палате Святого Мунго, было имя той, которую он любил и предал, а первое, что он увидел — заплаканные голубые глаза Лаванды Браун. Девушка на поверку оказалась не такой бездушной пустышкой, как о ней думали многие однокурсники. Узнав о том, что ее бывший возлюбленный находится в коме после проклятия, она бросилась к нему, несмотря на то, что многие в то время не верили в его невиновность. Через неделю Рон сделал девушке предложение, а она с радостью его приняла. Венчание прошло чрезвычайно скромно прямо в больничной палате, молодых обвенчал тот же старый волшебник, который в свое время связал узами брака Гарри и Джинни. Они же и были свидетелями на этой скромной и немного печальной свадьбе. Вскоре Рон был полностью оправдан Визенгамотом, и они с женой временно переехали к Гарри на площадь Гриммо.
Первое время Рону было нелегко. Несмотря на то, что все обвинения с него были сняты, он столкнулся с трудностями в устройстве на работу. Но вскоре и ему улыбнулась удача: профессор полетов мадам Хуч решила уйти на пенсию и заняться воспитанием внуков. Гарри Поттер, уже тогда занимающий пост преподавателя в Хогвартсе, предложил Минерве наилучшую, по его мнению, кандидатуру на эту должность — своего друга Рона Уизли. Он же ссудил Рону денег на покупку небольшого домика в Хогсмиде, который находился на одной улице с домом Поттеров.
Жизнь медленно, но верно входила в обычное мирное русло.
Пришла осень и наши герои стали отцами. Сын Поттеров Джеймс всего на месяц опередил своего двоюродного брата ХьюгоУизли.
Для полного счастья друзьям не хватала только одного — Гермионы.
Частенько засиживаясь у камина за шахматной партией, они вспоминали о годах, проведенных в Хогвартсе, о приключениях, выпавших на их троицу, о радостях и горестях, которые они преодолевали вместе. И если Рон немного побаивался встречи с подругой, то Гарри очень сильно ждал этой встречи и переживал за судьбу девушки.
Когда чета Снейпов вернулась в Хогвартс, все встало на свои места. Северус занял место Мастера Зелий, а Гермиона взяла длительный отпуск и продолжила свое образование. Через три года, закончив университет экстерном, она вернулась в школу и заняла должность профессора чар.
Снейп не был против общения своей жены с Гарри и Джинни, но его нелюбовь к семейству Уизли была непоколебима. И хотя получилось так, что купленный им дом в Хогсмиде находился как раз между домами Поттеров и Уизли, Рону было запрещено переступать порог дома Снейпов.
Женитьба не сделала Северуса ни более мягким, ни менее язвительным. Иногда Гермионе казалось, что мужа тяготит семейная жизнь, но все изменилось, когда одним летним жарким днем в жизни Северуса произошло чудо — у него родилась дочь. Более заботливого и любящего отца, казалось, не было на свете. Он не позволял жене вставать ночами к дочери, соскакивая с постели лишь только срабатывали сигнальные чары. Все свое свободное время он проводил с ребенком, забывая обо всем. Когда Лиззи подросла, он вернулся к своим опытам в домашней лаборатории, и теперь уже дочка проводила время рядом с папой, пристально наблюдая за магией процесса зельеварения.
Пока отец был занят в школе, Лиззи проводила время в компании своих лучших друзей Джеймса и Хьюго. Неразлучную компанию всегда можно было застать за новыми шалостями в одном из трех домов. Северусу постепенно пришлось смириться с присутствием в своем доме одного из семейства Уизли, а постепенно и остальные представители рыжеволосого семейства стали вхожи в их дом.
Когда же молодому поколению исполнилось по одиннадцать лет, им всем пришли письма из Хогвартса, и на сортировке Шляпа определила их в Гриффиндор. Так настало время приключений для нового трио, но это уже другая история.
<1> — дежавю — психологическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с определённым моментом прошлого, а относится к «прошлому вообще».
<2> Lor – спи
<3> Voronwe. Melme. Aire. –Верность. Любовь. Вечность.
Конец.
читать дальше
Глава 18.
Глава 18
Особая благодарность Талине и несмеЯНА за помощь в написании главы, и всем-всем кто давал мне время от времени волшебного пенделя)))).
Больно... Холодно... Вокруг непроглядная тьма. Куда она идет? Кто она? Ведьма? Эльф? Человек? Нет прошлого… Нет будущего… Надо идти... Больно… Холодно так, что кажется, будто кровь превратилась в лёд. Морозный ветер обжигает запекшиеся губы. Пустота… Пустота вокруг… Пустота в сердце... Нет ни любви, ни надежды, осталась только тоска - тоска по чему-то неведомому, потерянному, но бесконечно дорогому и любимому. Сколько дней она бредет в одиночестве? Вокруг только снег и лёд. На чернильно-чёрном небе ни одной звездочки, которая указала бы ей путь. Воздух вязкий, словно кисель. Хочется лечь в мёрзлый снег, уснуть и уже никогда больше не просыпаться. Рассудок помутился от боли. Скорее… Скорее дойти до конца. Одиночество острым ножом вонзилось в сердце. Она потеряла, потеряла всё. Быстрее, быстрее. Задыхаясь, она бежит, падает, обдирая в кровь руки и колени. Дыхание становится рваным. Когда же конец?! И вот она на краю пропасти. Заглянула вниз. Пустота… Пустота зовёт, манит, обещает покой. Только шаг вперед… Один лишь шаг и больше не будет холода, боли и разрывающего душу одиночества. Хочется выкрикнуть его имя. Но слова застревают в горле комьями боли. «Отпусти меня. Отпусти меня, моя любовь», - слёзы льдинками застывают на щеках. Шаг вперед… Один шаг...
Но что это? Дуновение ветра, теплого весеннего ветра. Откуда в ледяной пустыне тоски и печали этот ветер? Он нежно обволакивает, обнимает, уводит прочь от края черной пропасти. «Гермиона», - ласково шепчет ветер и тут же исчезает.
«Северус!»…
На дне каменного мешка лежало хрупкое неподвижное тело. Девушка почти не подавала признаков жизни, лишь изредка вздрагивала, тихо постанывая, а её бледное обескровленное лицо искажала гримаса боли. Вдруг её веки дрогнули. Она судорожно вздохнула и открыла глаза.
Гермиона медленно приходила в себя, чувствуя своим ослабевшим и совершенно истерзанным болью телом обжигающий холод скалы. Внезапно сознание полностью вернулось, и она с ужасом вспомнила, что с ней произошло, и в чьей власти она сейчас находится. Девушка задохнулась от охватившего её отчаяния – она подвела всех и практически провалила свою миссию.
Гермиона попыталась подняться, но не смогла - измученное тело отказывалось слушать её. Голова горела, будто налитая расплавленным свинцом, девушка поднесла руку к затылку и тут же с отвращением отдернула её, почувствовав корку запекшейся крови. С трудом передвигаясь, она доползла до ближайшей стены и постаралась сесть. Но как только она попыталась подняться, голова закружилась, тошнота подступила к горлу, и её вырвало желчью. Гермиона застонала. Спазмы не прекращались. Она не ела уже более суток, но ее рвало снова и снова. Тело ломило, холодный пот градом катился по лицу. Волна боли с головой накрыла девушку, забирая остатки сил, затуманивая разум. Силы покидали её, и Гермиона почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Казалось, в мучениях прошла целая вечность, но наконец всё прекратилось. Гермиона отползла в дальний угол. Мелкая дрожь сотрясала всё тело, зубы стучали.
«Ну же, Гермиона, возьми себя в руки, еще не все потеряно», - она постаралась дышать медленно, глубоко, чтобы прийти в себя, перестать дрожать и собраться с мыслями.
«Мерлин! Как же я могла так вляпаться?! Заразилась от Гарри умением попадать в неприятности? – девушка горько усмехнулась. – Итак, что мы имеем? Я в плену у монстра, который желает либо меня убить, либо сделать своей королевой. Ни та, ни другая перспектива абсолютно не радуют. Надо вспомнить, что рассказывала Эрелли о Тёмных эльфах и о возможностях Гэллаис». Гермиона с нежностью коснулась изумрудного кристалла, и он радостно засверкал в ответ.
Девушка уселась поудобнее и, не выпуская кристалл из рук, начала читать эльфийское заклинание, позволяющее заглянуть в прошлое и вспомнить все подробности произошедших когда-то событий.
- Морниэ рин вануа… морниэ рин вануа… - Гермиона медленно раскачивалась в такт словам, постепенно погружаясь в воспоминания.
« … Берег лесного озера. Жаркий полдень. Воздух чист и прозрачен. Лучи солнца ласкают кожу. Золотистые солнечные зайчики играют на блестящей водной глади. Запах медвяных трав пьянит и кружит голову. Все травинки разноцветные: белые, красные, зеленые, желтые, лиловые. А над ними порхают такие же разноцветные бабочки, кружатся голубые стрекозы с прозрачными крылышками.
Эрэлли опустилась на мягкий травяной ковер, Гермиона прилегла рядом. Они продолжили начатый разговор.
- Будь осторожна, моя девочка, - Эрелли глубоко вздохнула и с нежностью посмотрела на правнучку, - Темные эльфы печально известны своей подлостью и коварством. Будучи последователями бога Грэн Каина они обладают могучими магическими и боевыми силами. А самое страшное - Темные не способны на такое чувство, как симпатия, не говоря уже о любви. Они очень красивы внешне и столь же холодны внутренне, они всех презирают и ненавидят. Но при этом Темные обладают великой силой обольщения, и ей практически невозможно противостоять, на это способны только Высшие эльфы. Если ты попадешь в руки Умарта, твоя участь будет решена, ты не сможешь противиться энергии Хаоса, которой он владеет в совершенстве.
- Но как же тогда… - встревоженно начала было Гермиона.
Но Эрелли не дала ей договорить и продолжала:
- Изумруд на твоей груди не просто украшение - гномы заколдовали его в благодарность за то, что мой народ помог им в борьбе с Темными эльфами, изгоняющими их из подземных пещер. Как ты уже знаешь, носить его могла только Гэллаис и её потомки, а так же он является порталом в мир эльфов, но это ещё не все. Кристалл наделён необычной силой – он защищает любовь. Если кто-то захочет взять тебя помимо твоей воли или наслать на тебя любовный морок, кристалл защитит тебя. – Эрелли слабо улыбнулась и обеими руками сжала руку Гермионы.
- Защищает любовь? Но как? Как тогда Ахэир смог похитить Гэллаис и заставить её стать своей женой? – в замешательстве девушка взглянула в глаза эльфийке.
- Произошло то, чего не могли предусмотреть ни Митраэль, ни я, ни кто бы то ни был: они полюбили друг друга, - лицо Владычицы эльфов дрогнуло, когда она произносила эти слова. – Кристалл может разглядеть истинное чувство, и тогда он принимает его, каков бы ни был избранник его хозяйки. И когда ты встретишь своего любимого, кристалл радостно засияет на твоей груди …»
Внезапно послышался какой-то шум, и Гермиона вынырнула из воспоминаний. Сначала она почувствовала уже знакомое зловоние, а затем в темницу ввалилось нечто. Гермиона про себя окрестила это чудовище йети, уж очень оно было похоже на снежного человека, фильм о котором она смотрела на канале Дискавери, когда гостила у родителей прошлым летом.
На этот раз чудище принесло с собой фонарь, и девушка смогла получше разглядеть своего тюремщика: существо было огромно, внешне чем-то напоминало обезьяну. Его тело было полностью покрыто шерстью, огромные лапы с длинными когтями выглядели устрашающе. На широком морщинистом лице особенно выделялись злые глаза, а от вида огромных клыков мороз пробирал по коже.
Йети промычал что-то нечленораздельное, сунул под нос Гермионе небольшой холщовый мешок и, с грохотом плюхнув на пол фонарь, удалился.
- А поговорить? – усмехнувшись, девушка развязала узелок и заглянула в мешок.
К своему удивлению, там она обнаружила пару эльфийских лепешек, яблоко и глиняный кувшин. Только сейчас, увидев еду, Гермиона поняла, насколько она голодна, но больше всего ей хотелось пить. Она поднесла кувшин поближе и принюхалась. Какой приятный запах! В нем смешались ароматы цветов, пряностей и трав. На секунду задумавшись - напиток может быть отравлен - девушка не удержалась и отпила из кувшина. Вино было удивительное, легко пьющееся, мягкое и соблазнительное, без острых граней, с каждым глотком Гермиона чувствовала, как к ней возвращаются силы, разум проясняется, уходит боль и усталость.
Как только жажда была удовлетворена, Гермиона приступила к трапезе. С хрустом вонзились её зубы в яблоко, оно было удивительно сочное, ароматное и имело ни с чем несравнимый кисло-сладкий, пряный вкус, впитавший в себя яркое летнее солнце. Впервые за последний месяц Гермиона получала истинное наслаждение от еды. Отломив кусок свежей лепешки, она с жадностью принялась закусывать им яблоко.
Съев всё до последней крошки, Гермиона почувствовала себя удивительно хорошо, голова стала ясной, мышцы не ломило.
«Надо попробовать встать», - Гермиона оперлась о стену и медленно поднялась.
Прекрасно, силы к ней вернулись. И она будет готова к очередной встрече с Умартом. Меряя шагами свою темницу, девушка перебирала в памяти события прошедшего дня.
Умарт! Тёмный… Такое прекрасное лицо, такой чарующий голос, но Гермиона знала его истинную сущность, и она была омерзительна. Он не хочет её убивать, более того - он предложил ей стать его королевой. Гермиона содрогнулась от отвращения, вспомнив вчерашнюю встречу с Темным эльфом. Никогда еще желание не пробуждалось в ней с такой пронзительной силой и так внезапно. Как только её глаза встретились с глазами Темного, как только она услышала его голос, волна страсти охватила тело, страсти дикой, первобытной, неистовой. Все ее существо было исполнено одним желанием – заняться с ним сексом здесь и сейчас. Гермиона вспыхнула и закрыла лицо руками.
Она сказала Умарту: «Да»! Гермиона стиснула зубы. Нет! Это была не она. Она не предавала Северуса! Эта животная страсть не имела ничего общего с тем чувством, которое она испытывала к нему. Любовь к Северусу была светлой и чистой, как роса на траве летним утром. Она чувствовала её каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своей души. Когда любимый целовал её, казалось, от наслаждения она падала и взлетала, и это была бесконечность любви. Не просто физическое упоение любовью, это было слияние душ, когда больше не кажется невозможным открыть свои чувства и мысли другому.
Северус! Возможно, она больше никогда не увидит его. Сердце больно защемило от грусти, и усилием воли Гермиона прогнала эту мысль.
Ему опять снился цветущий луг.
Ярко светило летнее солнце. Высоко-высоко в голубом небе над неподвижными макушками высокого леса медленно плыли белые облака. Вокруг было очень тихо, лишь изредка тишину нарушали жужжание пчел или стрекотание кузнечиков. Пахло ландышами, сладким клевером и ночной фиалкой. И повсюду-повсюду белые солнышки ромашек с желтой серединкой. Вдруг откуда-то послышались веселые голоса. Северус устремился на звук. Через несколько минут он оказался на небольшой полянке и замер, увидев там Гермиону и маленькую девочку из его сна. Они сидели в мягкой траве и плели венки из полевых цветов. Девочка что-то щебетала Гермионе, а та счастливо улыбалась и кивала в ответ. Северус стоял, боясь пошевелиться, и нарушить их покой. Вдруг малышка весело засмеялась и, хитро взглянув на него, что-то зашептала Гермионе на ухо. Девушка огляделась и, заметив Северуса, поднялась и подошла к нему. Её руки ласково обвили его шею, а губы легко коснулись его губ.
- Доброе утро, любимый. Мы решили прогуляться. Ты не против? – с нежностью спросила она.
Северус не мог вымолвить и слова, только кивнул в ответ.
- Мама, побежали смотреть радугу, - девочка схватила Гермиону за руку и потянула куда-то.
Девушка виновато улыбнулась Северусу и побежала вслед за дочерью.
По спине Снейпа пробежал легкий холодок, она сказала «мама», а в прошлый раз назвала его «папа». Их дочь. Северус улыбнулся своим мыслям.
Вдруг потемнело и нахмурилось небо, побежали черные грозовые тучи. Казалось, вся вселенная затаила дыхание. Северус с тревогой наблюдал, как две маленькие фигурки бежали навстречу грозе. С верхушек деревьев в дальнем лесу, как с горы, скатился свирепый порыв ветра. В гнетущей тишине прогремели первые раскаты грома. Зловещая туча, оставляя тень на земле, всё приближалась. И вот уже она накрыла черным саваном Гермиону. Сердце Северуса сжалось от боли, когда он увидел как девушка, словно раненая птица, закрывает ребенка от порывов жестокого ветра и еще от чего-то более страшного, скрывающегося в наступающей темноте. Он хотел броситься им на помощь, но не мог сдвинуться с места. Он стоял и смотрел, как растворяются во мраке и Гермиона, и его ребенок.
- Гермиона! – в отчаянии выкрикнул Северус… и проснулся.
Он резко сел на кровати. Слезы текли по щекам, он машинально стер их ладонью. Стук сердца отдавался в ушах. Сон был настолько реален, а боль от потери так болезненна, что Северус не сразу понял, где находится. В палатке царил полумрак. Северус огляделся. Гэлнор спал спокойным сном, а вот Гермионы в постели не было.
«Сон в руку, чтоб тебя…», - прошептал Снейп, вскакивая с кровати.
Он толкнул Гэлнора в бок: «Вставай. Гермионы нет», и, в чём был, выскочил из палатки. Он обыскал всё вокруг, но девушки нигде не было. Вскоре он совсем замерз, но продолжал поиски, не желая признавать очевидное – Гермиона пропала.
Вдруг кто-то поймал его за руку, остановил. Снейп оглянулся, зло посмотрел на эльфа, будто тот был виновником всех его бед. Но Гэлнор выглядел чрезвычайно обеспокоенным
- Отпусти, - прошипел Снейп.
- Северус, - как можно мягче произнес эльф, - Северус, её нет. Я нашел следы. Её похитили, Северус.
- Отпусти, - холодно повторил Снейп, вырывая руку.
Он шёл, не разбирая дороги, по щекам медленно катились слёзы, то ли от ветра, дующего в лицо, то ли от отчаяния, разрывающего грудь, заставляющего сжиматься сердце. Северус не раз попадал в сложнейшие ситуации, но никогда не терял голову. Сейчас все по-другому. Он боялся за Гермиону. Возможно, она была ранена, её могли пытать, а он был не в силах помочь.
Наконец Северус остановился. Вокруг только голые скалы, покрытые льдом, чужой, враждебный мир, в котором он потерял последнюю надежду.
Сзади послышались легкие шаги. Кто–то набросил ему на плечи теплый плащ. Только сейчас Северус понял, насколько он продрог.
- Еще не все потеряно, - слегка дрожащим голосом произнес Гэлнор.
Снейп недоверчиво взглянул на эльфа.
- Нам надо поторопиться, пойдем собирать вещи, - добавил тот и направился в сторону палатки.
Снейп пожал плечами, но пошел вслед за эльфом.
- Что мы будем делать? Ты сказал, что ещё не всё потеряно, что ты имел в виду? – резко спросил он у Гэлнора, зайдя в палатку.
- Исследовав следы, я понял, что Анта-элли похитили вуду-вазы, они служат Умарту. А Темному владыке не нужна её смерть, он сделает всё, чтобы она осталась в живых, только так он сможет оживить кристалл, – эльф тяжело вздохнул, на минуту легкая тень промелькнула у него на лице, но он справился с волнением и продолжил. – Нам нужно успеть к башне раньше Умарта. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. Ты сможешь приготовить зелье, которое могло бы оглушить и ослепить противника на некоторое время, а также противоядие для нас? – с надеждой глядя на Снейпа, спросил Гэлнор.
- Да, я думаю, да,- уже спокойнее ответил Северус, по мере того, как говорил Гэлнор, надежда возвращалась к нему, он начал понимать, какой план созрел в голове его спутника.
- Главное добраться до Хэлгора первыми, тогда мы сможем использовать твое зелье и на некоторое время вывести из строя Умарта и его приспешников. Благодаря противоядию, мы не потеряем способность все видеть и слышать, поэтому освободить Гермиону будет относительно легко. Затем вы подниметесь в башню, чтобы сварить зелье и уничтожить кристалл, а я постараюсь сдержать Умарта у входа, чтобы дать вам время. Когда кристалл будет разрушен, все закончится.
- А что будет с ней? Что будет с Гермионой? – хрипло выдавил Снейп.
- Я верю - всё будет хорошо, - тихо промолвил Гэлнор.
Сервус в ярости подлетел к эльфу и схватил его за грудки.
-Ты веришь? - прошипел он прямо ему в лицо.
Эльф оставался невозмутимым.
- Верю, - так же тихо повторил он.
Северус раздраженно вздохнул, у него больше не было сил злиться.
- Веришь…? – Черные глаза мага встретились с голубыми, пытаясь обнаружить ложь, но в них не было ни тени вранья. Снейп отпустил эльфа, и устало махнул рукой. - Ты что святой или прикидываешься? – ядовито поинтересовался он.
- Нет, Северус, я не святой. – Гэлнор улыбнулся и покачал головой. – Я не ангел и не демон, я даже не человек, я просто эльф. Мы не делим мир на черное и белое, на добро и зло. В мире много красок, а любое добро может породить зло и наоборот. А смерть… «Ничто в природе не боится смерти, замерзнув, птица падает с ветвей, ничуть о гибели своей не сожалея!»
- Вот только не надо сюда приплетать классиков, - язвительно заметил Снейп, - Как я сразу не догадался: опять «барашек на закланье», только на этот раз в роли агнца Гермиона, а в роли спасителя мира кто? Эрэлли?! ТЫ?!! – Северус был вне себя от злости, пальцы непроизвольно сжались в кулак, он еле сдерживался. – Тебе все равно, погибнет она или останется жить.- Северус задохнулся от негодования.
- Мне не все равно, - мягко произнес Гэлнор, - я просто погибну за неё или вместе с ней. Я сделал свой выбор. Думаю, и ты тоже, - добавил он, с теплотой взглянув на мага.
- И я тоже … - как эхо повторил Снейп, лицо его побледнело, и каждая черта выдавала крайнее замешательство. Он старался сохранить внешнее спокойствие и не произнес ни слова, пока не почувствовал, что способен взять себя в руки. – Хорошо, наверное, ты прав. Давай собираться. Я думаю, не нужно тащить лишнее, возьмем только лабораторию* и немного провизии, - сухо произнес он.
- Я согласен, возьмем только самое необходимое, по моим расчетам, завтра мы будем в Хэлгоре, - улыбнувшись, согласился эльф, обрадованный тем, что у Северуса появилась надежда.
Уже через полчаса они отправились в путь.
Гермиона нервно мерила шагами пещеру. Время от времени она останавливалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Это было очень странно, но она чувствовала себя отлично. Видимо, напиток, который девушка приняла за вино, был каким-то зельем, восстановившим силы и унявшим боль, которая мучила ее весь месяц пребывания в Ледяной пустыне.
В голове молодой волшебницы теснились десятки вопросов. Что же все-таки задумал Умарт? Почему он выжидает, а не отправится в путь сразу же после ее пленения? Неужели брак с ней для него так важен, что он заботится о её самочувствии, ведь гораздо проще было бы забрать у нее кровь, когда она лежала в бессознательном состоянии. А сейчас…Сейчас она будет бороться до конца. Она уже выиграла собственный бой. Страх, который внушал ей Умарт, таял с каждой минутой. И когда придет время, она будет готова. Гермиона не сомневалась, что её спутники живы и сделают всё, чтобы спасти её.
- Как ты себя чувствуешь, Анта-элли? – донесся голос откуда-то сверху.
Гермиона вздрогнула от неожиданности и огляделась, но никого не увидела в тусклом свете фонаря. Вдруг посреди пещеры возникло мерцающее облако дыма. Чуть дрогнув, оно превратилось в фигуру человека в коричневом плаще.
- Умарт! – выдохнула Гермиона.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя от неожиданного появления эльфа.
– Какой эффектный выход, - усмехнулась девушка.
- Смотрю, тебе уже лучше, - нежно проговорил Темный, приближаясь к Гермионе, обволакивая её своим голосом, словно теплой шалью. – Теперь ты веришь, что я не желаю тебе зла.
Гермиона прикусила губу и непроизвольно дотронулась до Гэллаис; изумруд сверкнул ей в ответ, и этот жест не остался незамеченным Темным.
- Я думал, твой кристалл только легенда, - на губах Умарта заиграла кошачья улыбка. - Вижу, я был неправ. Ты так боишься меня, что не можешь посмотреть правде в глаза: мы созданы друг для друга. Я положу к твоим ногам весь мир, кто еще способен на такое?! – он подходил к ней все ближе и ближе, пока не оказался почти вплотную к девушке. Одной рукой он обнял её за талию, а второй приподнял подбородок и заглянул в глаза.
- Тебе вчерашнего позора было мало? Хочешь повторения? – вызывающе спросила девушка, стараясь ничем не выдать своего волнения: она вовсе не хотела, чтобы Умарт догадался о ее страхах.
Зрачки эльфа расширились, затем сузились, лицо исказила гримаса ярости, но он тут же взял себя в руки и продолжал играть выбранную роль.
- Ты неправа, - все так же мягко произнес он, но все-таки отпустил Гермиону и отошел на несколько шагов.
Поняв, что на этот раз она одержала верх, девушка ухмыльнулась и мысленно поблагодарила свой изумруд.
- Хорошо, как пожелаешь. Так или иначе, но я добьюсь своего, и кристалл Всевластия оживет. Я буду править этим миром с тобой или без тебя, - произнес эльф надменно-спокойным тоном. – В знак того, что у меня добрые намерения, я приказал своим слугам приготовить для тебя комнаты. Ты сможешь хорошо выспаться, а главное принять ванну, потому что пахнет от тебя отвратительно, - омерзительная улыбка снова заиграла у него на лице.
Щеки девушки вспыхнули от стыда и гнева. Она и сама знала, что выглядит и пахнет не лучшим образом, но что этот гад себе позволяет?!
- Завтра мы двинемся в путь, а к закату следующего дня будем в Хэлгоре. У тебя есть время подумать и принять правильное решение, - добавил эльф и, не дожидаясь ответа, исчез так же неожиданно, как и появился.
Гермиона устало опустилась на холодный каменный пол. И закрыв лицо руками, тихо заплакала: все-таки она была слишком слаба для таких потрясений. А ещё… Ещё она не совсем понимала, что с ней происходит: внутри нее, словно, появилось что-то, и это что-то было очень хорошим. Иногда ей казалось, что у нее в животе порхают бабочки. Чувство это было незнакомым, новым, но безумно приятным.
Послышались шаги. Гермиона быстро вытерла слёзы и поблагодарила Мерлина за то, что в пещере темно, а значит, никто не заметит, что она плакала.
Девушка подняла голову, желая разглядеть пришельца, им оказалась юная эльфийка. Подойдя к Гермионе, она принялась с нескрываемым интересом разглядывать её. Волшебница в долгу не осталась, и с не меньшим любопытством взирала на представительницу Тёмных, а благодаря тому, что та принесла с собой горящий факел, это было совсем не трудно.
Эльфийка была худощава, примерно на голову выше Гермионы. Кожа более светлая, чем у Умарта, но неприятного землистого оттенка. Светлые волосы заплетены в длинную косу, черные глаза смотрят с неприязнью и презрением. Облаченная в кожаные доспехи, с длинным тонким кинжалом за поясом, она выглядела настоящим воином, и скорее всего таковым и являлась. Тонкие золотые браслеты на руках мелодично позвякивали при каждом движении. Внешность её была притягательной и отталкивающей одновременно, но однозначно вызывала уважение. «Такого врага нельзя недооценивать», - подумала наша волшебница.
Однако сама Гермиона, видимо, не вызвала у эльфийки подобной реакции, и действительно, девушка сейчас представляла собой более чем унылое зрелище: испачканная с головы до ног, с взлохмаченными волосами, на которых коричневой коркой запеклась кровь, бледная, с синяками вокруг глаз, Гермиона к тому же еще отвратительно пахла, если не сказать грубее.
Разглядев во всех подробностях недостатки представительницы волшебного мира, о которой была столько наслышана, эльфийка громко хмыкнула и, жестом приказав Гермионе следовать за ней, направилась вон из пещеры. Девушке ничего не оставалось, как поторопиться вслед за провожатой.
Они долго шли по узкому каменному коридору. Если Гермиона не ошибалась в своих ощущениях, они спускались вниз. Чем дальше они продвигались, тем становилось все теплее и теплее. Вскоре стало светлее от света горящих на стенах факелов, коридор расширился, и от него в разные стороны ответвлениями уходили вглубь скалы темные туннели. В один из них и свернула эльфийка. Пройдя несколько метров, она остановилась около дубовой двери.
«Pada», - сказала эльфийка, открывая проход.
Гермиона шагнула вперед и оказалась в маленькой комнате. Дверь тут же захлопнулась.
«Ну вот, я опять заперта, – горько усмехнулась девушка, - хорошо хоть на этот раз здесь есть кровать».
Она огляделась: комната небольшая, но теплая и достаточно светлая. Грубые каменные стены завешаны старинными гобеленами, на полу – огромная шкура белого медведя. Большую часть комнаты занимала огромная кровать, с вышитым диковинными узорами пологом. В изножье кровати стоял большой кованый сундук, Гермиона заглянула в него и к своей радости нашла там довольно много женской одежды, подходящей ей по размеру.
«Ну, для полного счастья не хватает только ванной комнаты, - подумала девушка, исследуя комнату, - кстати, Умарт - мне это обещал». При одном воспоминании о том, как эльф высказался по поводу её внешности, Гермиона вспыхнула от злости.
Вскоре её поиски увенчались успехом. За кроватью она нашла дверь, за которой, по всей видимости, и находилась ванная комната. Каково же было удивление девушки, когда вместо ванной она обнаружила там небольшую пещеру, где из-под земли бил горячий источник. Вода скапливалась в естественном углублении. «Видимо – это и есть обещанная ванна», - тихо пробормотала Гермиона, опускаясь в термальную купель. Несмотря на все ее опасения, вода принесла ей умиротворение и сняла напряжение, накопившееся за последние дни.
Приняв ванну, насладившись теплом и покоем, Гермиона легла в постель и сразу уснула.
* «Морниэ рин вануа» – эльфийское заклинание работает по типу омута памяти.
* Стихотворение Лоуренса «Self-Pity»
I never saw a wild thing
sorry for itself.
A small bird will drop frozen dead from a bough
without ever having felt sorry for itself.
* Вуду-вазы (они же йети и т.д.) упоминаются Толкином. Во «Властелине Колец» вскользь говорится о неких «уозах»: Эльф Сарос обозвал Турина «лесным дикарем» (wood-wose). Сегодня это слово модернизировано до wood-house (лесной дом).
* Надеюсь, все помнят, что Гермиона упаковала лабораторию с помощью Незаметных расширяющихся чар.
* «Pada» – «проходи».
Глава 19.
Выкладываю первую часть *мерлезонского балета* 19 главы моего фика. Кляветно обещаю в ближайшем будущем закончить. Признаюсь писала под большим впечатлением от книг Сальваторе.
Глава 19
Знаю, сердце разорваться может любя,
Это как с душой расстаться - жить без тебя...
Ты боль моя, любовь моя,
Я все тебе отдам любовь моя, всю себя.
Океаны расплескаться могут любя,
Это как с душой расстаться - жить без тебя…
(песня Анны Лорак)
С утра, когда они тронулись в путь, было тихо, но после полудня подул холодный пронизывающий ветер. Небо заволокло тучами. Пошел мелкий, словно крупа, колющий снег.
Они шли молча, останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить остатками провизии да принять восстанавливающее зелье.
Снейп старался не думать о том, что будет, когда они дойдут до Хэлгора, отобьют у Темных Гермиону и уничтожат кристалл. Не думать! Главное - идти! Главное - делать то, что нужно! Но почему же так паршиво на душе? А в сердце занозой засело сомнение и гложет его изнутри. Иногда Северус поглядывал на эльфа - тот шел впереди, казалось, не ведая усталости, не зная холода, не ощущая голод, а главное, обладая непоколебимой верой в то, что у них всё получится.
После полудня ветер опять утих, и снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю. Снег шел беспрестанно, час от часу все гуще и сильнее. Он таял на одежде, делая её тяжелой от скопившейся влаги, мешающей ходьбе и совершенно не спасающей от холода. Северус несколько раз произносил высушивающие заклинания, пытаясь хоть как-то облегчить им путь. Эльф, молча, благодарил его взглядом, прекрасно осознавая, насколько тяжело Снейпу творить магию, ведь они подошли совсем близко к башне, и силовое поле кристалла стало ещё сильнее.
Внезапно Северус почувствовал, как что-то неуловимо изменилось в окружающем ландшафте. Тот же снег, то же низкое свинцовое небо с мрачными черными тучами. Но воздух, словно вяз на губах, дышать становилось труднее, а ветер разносил по округе тошнотворно-сладкий запах. Гэлнор тоже почувствовал это, остановился и знаком попросил Снейпа подойти поближе.
- Долина Озер, - одними губами произнес эльф, будто боялся, что его кто-то услышит.
Снейп вопросительно поднял бровь.
- Долина Озер – исконное место обитания вуду-вазов, только называется так, на деле озера – ямы, до краев заполненные зловонной жижей, покрытые тонкой коркой льда. Это смертельные ловушки для путников, - шепотом пояснил эльф.
- Час от часу не легче, - прошипел Снейп, - и что будем делать?
- Будем вести себя, как можно тише, и двигаться осторожнее, провалишься в яму: конец. Если не утонешь, вуду-вазы прикончат. Но другого выхода у нас нет – надо идти.
- Ну, тогда пошли, - и Снейп уверенно двинулся вперед.
День клонился к закату, а покрытая льдом земля то и дело расступалась, и спутники еле успевали удерживать друг друга от падения в ямы, готовые немедленно поглотить зазевавшуюся жертву. За весь день они никого не встретили, и эльф выразил надежду, что они благополучно доберутся до границы Долины Озер.
Темнота сгустилась внезапно. И с ее приходом до них начали доноситься, постепенно приближающиеся чавкающие звуки тяжелых шагов. А в серебристом свете вышедшей из-за туч луны путники смогли увидеть тени окружавших их монстров.
Снейп насчитал с десяток чудовищ и уже приготовился дорого отдать свою жизнь, как вдруг с криком: «Бежим!», - Гэлнор схватил мага за рукав и помчался вперед.
Бешеная гонка продолжалась несколько часов. Изредка Снейп оглядывался назад, стараясь разглядеть преследователей. Он бросал в них заклинания, некоторые из которых попадали в цель, и тогда тишину пронзали истошные крики чудовищ, а их ряды заметно редели.
- До границы Долины совсем недолго, - прокричал ему на ухо Гэлнор, - не останавливайся!
Но Снейп и так прекрасно понимал, какая смерть ожидает их, если они замешкаются хоть на секунду. Он бежал, невзирая на усталость и боль в сердце, моля Мерлина помочь им остаться в живых в эту ночь, ведь иначе у Гермионы не будет надежды на спасение.
Вдруг у мага возникло смутное ощущение пустоты за спиной. Он оглянулся и к своему ужасу обнаружил, что эльф провалился в трясину, а три чудовища окружили яму, ставшую для него смертельной западнёй.
Снейп бросился на помощь, но Гэлнор, заметив это, закричал:
- Беги! Ты должен спасти Анта-элли!
Северус заколебался на мгновение: неужели Гэлнор считает, что он может вот так сбежать и бросить друга в беде? И тут же удивился этой мысли: впервые в жизни он назвал так кого-то. Еще в юности в одной маггловской книге он столкнулся с высказыванием: «Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него»*. Ему еще не встречался человек, который бы стоил этого.
Северус сам не знал, как и когда эльф стал необычайно близок ему. У них оказалось много общего: их мироощущение, восприятие и оценка окружающего были до странности схожи. Гэлнор был с ним на равных: он не боялся его, как многие, и не ненавидел, как большинство. А может быть, весь секрет заключался в том, что для эльфа не было Снейпа-убийцы, предателя, Пожирателя Смерти, двойного агента, балансирующего на грани добра и зла, а был лишь Северус – честный и смелый маг, Мастер Зелий, профессор Хогвартса, наконец, человек, которого любит Анта-элли.
- Lacero*, - улучив момент, Снейп послал заклинание в одного из монстров, и тот в конвульсиях провалился в зыбкую трясину.
В это время два других зверя оказались столь проворны, что в мгновение ока оказались около мага. Снейп, инстинктивно уворачиваясь от ближайшего из чудовищ, метнулся в сторону и оказался прямо на пути огромной лапы с когтями-кинжалами второго чудища. В глазах потемнело от боли, правая рука онемела, и он на какое-то время перестал ее чувствовать; мантия сразу же набухла от крови. Стараясь устоять на ногах, Снейп перебросил палочку в левую руку и направил её на йети – зеленая вспышка пронзила ночь, и еще один зверь упал замертво.
Снейп замешкался на секунду, пытаясь перевести дух, и в этот момент, последний из оставшихся в живых, монстр схватил мага своими громадными лапами и поднял над головой. Северус почувствовал, как хрустнули кости, и воздух со свистом вылетел из порванного легкого. В голове вспыхнули и погасли миллиарды искорок боли. Сознание на мгновенье померкло. Зверь еще сильнее сжал, как ему казалось, безжизненное тело мага и, отбросив его на мерзлую землю, направился к яме, ставшей капканом для эльфа. Это была его роковая ошибка.
- Sectumsempra, - прохрипел Снейп.
Смертельно раненая тварь издала жуткий вопль и, истекая кровью, рухнула на землю.
Снейп с трудом поднялся и, шатаясь, направился к яме. Увидев, что трясина уже полностью поглотила эльфа, он окаменел от затопившего его ужаса.
- Wingardium Leviosa,- произнес Снейп и с облегчением вздохнул, увидев, как тело Гэлнора показалось над мутной жижей.
- Mobilicorpus, - прошептал Северус.
Палочка в руке дрожала, и больше всего он боялся потерять сознание и не удержать друга в воздухе. Когда эльф, наконец, оказался в безопасности, силы оставили мага, и он провалился в беспамятство.
*****
Наверное, в жизни каждого человека бывают дни, когда с самого утра понимаешь, что сегодня тебя не ждет ничего хорошего.
«Да-а-а, день не задался», - подумала Гермиона, просыпаясь оттого, что кто-то безжалостно тряс ее за плечо.
И она еще больше уверовала в правильность своего предчувствия, когда, открыв глаза, с трудом разглядела рядом с кроватью свою вчерашнюю знакомую, бывшую сейчас почти невидимой на фоне графитовых стен в полумраке, царившем в комнате.
«Тьфу, темно, как у Мерлина в заднице! Что, мы так и будем впотьмах стоять?» - хмыкнула Гермиона, усаживаясь в кровати.
- Nare*, - словно услышав её мысли, произнесла эльфийка, и на стенах ярко вспыхнули факелы, осветив помещение.
- Salpa*, - резко бросила она, сунув девушке в руки серебряную чашу, украшенную витиеватыми письменами.
Гермиона сразу почувствовала знакомый запах цветов и пряных трав и без колебания выпила всё до капли.
- Hap*, - тоном, не терпящим возражений, приказала эльфийка, кивком указав на стопку одежды, приготовленную Гермионой вчера вечером.
Волшебницу так и подмывало возразить зарвавшейся эльфийке, но внутренний голос воззвал к ее разуму, и Гермиона нехотя поднялась с кровати.
Под пристальным презрительным взглядом Тёмной Гермионе было страшно неловко, руки стали вдруг деревянными, и она никак не могла распутать волосы, за ночь превратившиеся в воронье гнездо. Тысячу раз она прокляла себя за то, что в то злосчастное утро ее угораздило забыть в палатке волшебную палочку.
Наконец ей кое-как удалось привести в порядок прическу, и девушка обратила свой взор на одежду. Вчера вечером из всего разнообразия одеяний Гермиона выбрала простое серое платье, но сегодня, глядя на изящную фигуру эльфийки, затянутую в эффектные кожаные доспехи, она представила, какой серой мышкой будет выглядеть рядом с этой «женщиной-вамп». Порывшись в недрах огромного кованого сундука, девушка извлекла оттуда короткую тунику, сшитую из лёгкой полупрозрачной с перламутровыми переливами ткани и узкие штаны из тонкой оленьей кожи. Надев все это и критически осмотрев своё отражение, Гермиона осталась вполне довольна собой.
Идя по узким, плохо освещенным коридорам, вслед за своей провожатой, девушка изо всех сил старалась найти выход из создавшегося положения. Но чем больше она размышляла об этом, тем больше склонялась к выводу: лучше спустить все на тормозах и принимать неприятности по мере их появления.
И неприятности не заставили себя ждать...
Вот пройден еще один из бесчисленных поворотов, и они оказались в уже знакомом Гермионе зале. Так же, как и в первый раз, здесь царил полумрак. От огромных чудищ, стоящих за каменным троном, на котором сидел Владыка Тёмных, исходил тошнотворный запах смерти; рядом, на скамьях, вырубленных в скале, cидели несколько эльфов из близкого круга. Умарт был неподвижен, капюшон его плаща опущен, и выражение лица Тёмного было скрыто от окружающих, но девушка кожей почувствовала нависшую угрозу.
- Приветствую тебя, Анта-элли. Ты хорошо отдохнула? – вкрадчиво поинтересовался эльф.
Гермиона промолчала.
- Ты не желаешь удостоить меня своим вниманием? – Умарт говорил мягким чарующим голосом, но волшебнице казалось, что каждое слово пропитано ядом. – Тогда, может быть, ты согласишься развлечь меня? – Темный откинул капюшон и взглянул на девушку.
От его взгляда по спине Гермионы пробежал холодок, но она не отвела глаз и продолжала спокойно смотреть на эльфа.
- Ардис Хэлгэайни не лучшее место даже для Тёмных. За всё время пребывания здесь мне не довелось не только поучаствовать, но даже лицезреть ни единого поединка. Я хочу, чтобы ты показала, на что способна, чему тебя научила Эрэлли.
От этих слов у Гермионы неприятно засосало под ложечкой, а эльф продолжил насмешливо и хладнокровно:
- Ты сразишься с Наис*на эльфийских мечах. Она мой лучший воин. Думаю, это будет красивая битва, - на тонких губах Умарта играла усмешка, а глаза, дерзкие и хищные, бесстыдно блестели.
- Нет, - тихо произнесла Гермиона.
- Что ты сказала?! – прошипел Тёмный.
- Я не буду драться, - твердо произнесла девушка, сердце ее учащенно забилось, она глубоко вздохнула и повторила. – Нет! Ты не сделаешь из меня шута! Я не буду драться!
- Еще как будешь, - послышалось у нее за спиной, и она почувствовала под левой лопаткой резкую боль и холод металла.
Прижимая кинжал к спине Гермионы, эльфийка, названная Умартом Наис, жарко зашептала ей в ухо:
- Ты сделаешь всё, что приказывает тебе Господин, иначе я вырежу твоего ублюдка, - в мгновение ока Тёмная оказалась перед девушкой, и острое лезвие вонзилось волшебнице в живот.
Гермиона еле сдержала крик, подавляя боль. Она непонимающе посмотрела на эльфийку.
Вдруг раздался дикий хохот.
- Наис, ты видишь - она не знала, - Умарт захлебывался смехом. – Кровь волшебников и магглов не пошла тебе на пользу, ведьма. Любая из наших женщин знает о беременности уже на следующий день после зачатия, а ты… Ты даже не подозревала, что беременна. Оставь её, Наис, она сделает всё, что я прикажу. Не так ли, Гермиона? - эльф впервые назвал её маггловским именем, и в его устах это прозвучало, как оскорбление.
Гермионе казалось, что она теряет почву под ногами, её колени дрожали, голова кружилась, она ощущала резкую боль в животе и чувствовала, что вот-вот упадет. Презрительный взгляд Тёмного, казалось, заморозил ее до самых костей.
Слова, произнесенные эльфийкой, лихорадочно крутились у нее в голове, Гермиона пыталась осознать услышанное: «ублюдок»? О чем она говорит?
И вдруг всё встало на свои места: она беременна, она носит в себе ребенка Северуса. Эта мысль придала ей сил и вернула утраченное мужество. Теперь во что бы то ни стало она должна выжить: ради Северуса, ради своего ребенка. Внезапно она пришла в негодование: как эта заносчивая дрянь посмела угрожать её малышу? Гермиона метнула яростный взгляд на эльфийку.
- О-о-о, наша маленькая ведьмочка рассердилась, - кошачья улыбка заиграла на лице Умарта. – Наис, дай ей меч, - приказал он.
Эльфийка, плотоядно улыбаясь, протянула волшебнице легкий эльфийский клинок. Гермиона придирчиво осмотрела оружие: меч хоть и был лишён украшений, но, несмотря на это, выковали его из добротной стали, он был прочен и достаточно лёгок, а благодаря тонкому и острому лезвию, меч становился по-настоящему стремительным и смертоносным. Рукоятка была достаточно длинной для того, чтобы надёжно обхватить её обеими руками. Это было как нельзя кстати, потому что Гэлнор учил её драться именно на двуручных мечах.
- Ну вот и отлично, - усмехнулся Умарт. – Ты мне ещё нужна живой, Гермиона, поэтому сегодня ты не умрешь. Бой будет длиться до тех пор, пока одна из вас не упадет. И если проигравшая не сможет подняться, поединок будет завершен. Начинайте!
И откинувшись на спинку трона, эльф небрежно махнул рукой.
В руках Наис зловеще сверкнули клинки; она напала первой. Этот выпад Гермиона отразила без особого труда: руки среагировали сами, то ли повинуясь приказу крови многих поколений воинов-эльфов, то ли благодаря невероятно обострившемуся чувству самосохранения.
После третьего обмена ударами Гермиона поняла, что способна отражать атаки эльфийки, хотя та была намного сильнее и опытнее, чем она.
Волшебница не собиралась сдаваться. Лихорадочно соображая, она вспоминала все то, чему её учил Гэлнор: взмах клинка; резкий выпад в сторону противника; атаковать не быстро, а очень быстро, не давая опомниться; и ещё раз, и ещё; двигаться стремительно, то уходя в сторону, то решаясь на молниеносные выпады вперёд.
Клинки мелькали в бешеной схватке, высекая разноцветные искры - это был непрерывный танец, состоящий из прыжков, безудержных атак и ответных выпадов. Прекрасный танец смерти. Неуловимая грация противниц завораживала, гармоничные движения рук и ног заставили всех присутствующих затаить дыхание и любоваться разворачивающимся действом.
Но постепенно Гермиона стала уставать. Еще один вихрь ударов, и меч чуть не вылетел у девушки из рук. Противница оттеснила ее к стене. Гермиона не смогла отразить следующий удар и вражеский клинок, блеснув, коснулся её щеки, оставляя за собой кровавый след. Бросок вперед - Гермиона в последний момент успела увернуться, но лезвие все же задело её плечо, разрубая мягкие ткани, делая левую руку практически неподвижной. Она перехватила меч правой рукой. Драться так было намного тяжелее, а Наис не была благородным противником и не собиралась лишать себя преимущества: атаковать раненую волшебницу двумя мечами. Она уже праздновала свою победу - в глазах Наис полыхнуло безумное торжество, взмахи её мечей становились все быстрее и быстрее. Она метнулась к девушке, жонглируя клинками так, что Гермиона едва успевала следить за ними. Кровь ударила из множества мелких ран. Порезы, нанесенные тонкими лезвиями, конечно, не причинили волшебнице большого вреда, но боль от них на мгновение пронзила сознание тысячей осколков. Наис злорадно улыбнулась, но ей не следовало недооценивать противника: раны только разозлили Гермиону, разум помутился от ненависти, кровавая пелена ярости застила глаза. Гермиона перестала ощущать боль, она видела перед собой только своего врага и не чувствовала ничего, кроме желания поскорее покончить с ней.
Отражая очередной удар Наис, девушка вспомнила слова Умарта: их дуэль закончится только, когда одна из них упадет и не сможет встать. В голове волшебницы мигом пронеслись сотни возможных приемов, которым обучал её Гэлнор, но Гермиона понимала, что чем дольше длится бой, тем меньше шансов у нее выиграть, и в честном бою она вряд ли сможет победить. Если бы речь шла только о её жизни, она никогда не решилась бы на столь коварный шаг, совершенно несвойственный её натуре, но мысль о ребенке заставила её пойти на это.
Блокируя боковой выпад, она присела на одно колено и быстрым движением нанесла удар снизу - молниеносный - он застал Наис врасплох, клинок Гермионы скользнул по ее ногам, перерезая сухожилия. Высокомерная воительница глухо вскрикнула и рухнула на землю.
Гермиона замерла, с ужасом взирая, как алая кровь эльфийки медленно стекает по острому лезвию меча. Казалось, что с каждой каплей упавшей на каменный пол, умирает частичка её души, настолько мерзким был её поступок.
Боль ослепила, из глаз хлынули слезы, и Гермиона провалилась в темноту. Последнее, что она услышала, теряя сознание, был холодный смех Умарта.
*****
Гэлнор внимательно вглядывался в мертвенно-бледное лицо Мастера Зелий. Уже прошло немало времени, а Снейп не приходил в себя.
Очнувшись несколько часов назад в тусклом свете луны, Гэлнор увидел страшную картину: повсюду виднелись лужи крови, вздыбленная земля и две неподвижные туши чудовищ говорили о том, что здесь произошла настоящая бойня. Эльф огляделся в надежде увидеть Северуса, и ужаснулся, разглядев неподалёку окровавленное, без признаков жизни тело друга. Гэлнор без промедления бросился к Снейпу. Осмотрев профессора, эльф немного успокоился: Северус потерял много крови, но у них было достаточно запасов кровевосполняющего зелья; сломанные ребра восстановит костерост; с порванным легким придется повозиться, но у Гэлнора достаточно познаний в эльфийской медицине. За много лет до рождения Анта-элли, зная о своем предназначении, он начал готовиться к походу в Ардис Хэлгэайни, в первую очередь досконально изучив колдомедицину и зельеварение. Теперь ему предстояло применить свои знания на практике. Гэлнор сделал все от него зависящее: кровотечение остановилось, раны затянулись, и даже легкое удалось залечить с помощью магии эльфов. Оставалось только ждать. Теперь все зависело лишь от Северуса и от его желания жить. Минуты ожидания тянулись мучительно долго, превращаясь в еще более томительные часы.
*Склони ты голову свою
Ночь приходит, о днях конце тебе спою…
Усни. Во сне бессмертных эльдар зов
Летит к тебе с тех далеких берегов.
Плачешь о чем? Зачем слеза скатилась по щеке?
Скоро поймешь: нет больше места страхам и тоске.
В моих руках ты только дремлешь…
Что видишь ты на горизонте? –
Чаек вдали полет.
Над гладью волн Луна восходит,
К родным брегам корабль плывет.
Вернется всё к Дню Серебра,
Всем духам в дорогу вновь пора.
Надежд во тьме забытый след
Сквозь тени злые за гранью памяти и лет
Молчи. Отмерен час нашей Судьбой,
Зовет брег дальний – там вновь мы встретимся с тобой.
И снова ты в моих руках лишь дремлешь…
Что видишь ты на горизонте? –
Чаек вдали полет.
Над гладью волн Луна восходит,
К родным брегам корабль плывет.
Вернется всё к Дню Серебра,
Всем духам в путь вновь пора,
Дорогой в закат…
Звонкий чистый голос эльфа звучал над безжизненной пустыней. Песня лилась, растворяясь в ночи, казалось, в нее вплеталась мелодия серебристой луны, слышались нежные напевы трав и тихий шепот звезд. Гэлнор пел, и душа наполнялась светлой грустью и тоской по тому, чего возвратить нельзя.
Тьма окружала его повсюду, проникала в мозг, заполняя ужасом, впиваясь тысячью жал в измученное тело. Холод проникал в каждую клеточку, лишая надежды на спасение. Последним лучиком света возник чей-то образ, но тут же исчез, поглощенный темнотой. Мрак сгущался, превращаясь в свирепое чудовище: его ядовитое дыхание несло смерть, длинные острые когти разрывали грудь, причиняя нестерпимую боль, но страшнее всего был его взгляд - взгляд василиска, обращающий в камень все живое.
Северус уже готов был сдаться, как вдруг из ниоткуда возникла чудесная мелодия, разрывая плотную завесу мглы, озаряя всё вокруг. Со звуками музыки кошмар отступил, а холодный воздух словно согрелся. До Северуса донесся слабый аромат лесных цветов, он услышал, как струятся реки и шелестят листвой высокие деревья, будто в ледяной пустыне наступила весна.
Северус глубоко вздохнул и открыл глаза. Эльф, склонившись над ним, держал его за руку, шепча слова, смысл которых маг не понимал, но чувствовал, как по венам растекается приятное тепло: древняя магия эльфов лечила душу, изгоняла боль, терзавшую тело. Северус взглянул на эльфа: голубые глаза Гэлнора потемнели, став цветом ночного неба, черты лица заострились, кожа побледнела и стала почти прозрачной. Маг внезапно осознал: эльф отдавал ему часть своей жизненной силы, и попытался вырвать руку, но Гэлнор только сильнее сжал пальцы, продолжая шептать заклинания.
Несколько мгновений продолжалось священное действо, вдруг Снейп почувствовал, что его рука свободна. Эльф сидел рядом, тяжело дыша, глаза его были закрыты.
- Почему? – только и смог спросить Снейп.
- А почему ТЫ не ушел? – с трудом переводя дыхание, прошептал эльф.
Мужчины замолчали, каждый думал о своем, и в то же время они чувствовали, что их судьбы с этого момента неразрывно связаны.
- Надо идти, ты можешь встать? – эльф внимательно посмотрел на мага, оценивая его состояние.
- Да, вполне, - кивнул Снейп.
Не мешкая более, друзья поднялись и тронулись в путь.
К вечеру следующего дня путники оказались у подножия высокого плато.
- Дошли, - тихо произнес эльф.
Внезапно подул западный ветер, несся с огромной каменной плиты удушливый, горячий воздух.
Подъем оказался гораздо легче, чем ожидал Северус. Наверх вела узкая, едва заметная тропа, но Гэлнор прекрасно знал путь.
Верх плато – гигантская базальтовая плита - плоская, как стол, безжизненная, обожженная, каменистая пустыня, освещенная светом багрового солнца. Путники пораженно огляделись вокруг: было странно видеть после месяца скитаний по Ардис Хэлгэайни расплавленные от невероятной жары камни, обугленные деревья. Вдохнув в легкие обжигающий воздух, Снейп резко рванул ворот сюртука, пытаясь восстановить дыхание.
Друзья скинули тяжелые зимние мантии и двинулись дальше. Идти становилось все труднее. Жара стояла адская, раскаленный воздух, казалось, кипел от зноя. За время, проведенное в пути, несколько раз налетали черные смерчи, разрывая низкое небо десятками молний. Казалось, эта земля старалась уничтожить чужаков, испепелить их, сжечь.
Вдруг эльф остановил Снейпа, указывая на запад. Проследив взглядом в том направлении, маг разглядел в дрожащем мареве очертание башни, будто парящей над землей, а острым шпилем задевавшей багрово-сизые облака.
- Хэлгор, - облегченно вздохнув, прошептал Гэлнор.
Северус промолчал, лишь попытался улыбнуться в ответ, несмотря на внезапно охватившую его томительную тревогу. Гнетущая тяжесть сдавила горло и сжала сердце, а в душе разрасталось ощущение страха – страха липкого, леденящего, почти безумного. Он физически ощутил тот беспредельный ужас, который испытывает человек от встречи с неизбежным, осязая всей своей кожей усиливающее чувство безысходности. Теперь, в самом конце, их пути Северус еще явственнее осознал, что приносит свою любовь на мученический алтарь вселенского счастья.
Добравшись до подножия башни, путники остановились перевести дух и оглядеться.
Хэлгор возвышалась над ними высокой, мрачной, неприступной скалой. Они обошли башню вокруг – ничего: абсолютно гладкие стены, никакого намека на дверь или окна. Лишь на самом верху, почти под крышей, виднелся небольшой выступ, похожий на смотровую площадку.
- И что теперь? – горько усмехнувшись, спросил Снейп.
- У нас еще есть время, надо искать вход, - мягко произнес Гэлнор, не обращая внимания на сарказм мага.
День клонился к закату, багряное солнце садилось за горизонт, освещая своими последними лучами мутное, истомленное небо. Весь день ушел на бесплодные попытки проникнуть в башню. Были опробованы сотни заклинаний от простейшего Alohomora до сложнейших обрядов темной магии, Гэлнор читал старинные эльфийские заговоры и наносил на каменные стены древние руны – всё было тщетно, Хэлгор не хотела открывать им свои тайны.
Снейп в изнеможении опустился на уже остывший песок.
- Хватит, - бросил он.
Эльф недоуменно посмотрел на мага.
- Хватит, отдохни, мы опробовали всё. Разве ты не видишь - наши попытки бесполезны, - Северус говорил таким надломленным, потухшим голосом, что Гэлнору стало не по себе.
- Не надо терять надежду, Хэлгор была построена магами и эльфами, а значит, в наших силах открыть её, - убежденно воскликнул эльф, - Ахэир был сильным темным магом, но он не был всесилен, мы справимся…мы должны…
- Подожди, - властно прервал его Снейп, резко поднявшись, - ты сказал: «темным магом»? Кажется, я знаю ответ!
Гэлнор в недоумении смотрел на мага, который стремительно подлетел к башне, что-то бормоча себе под нос. А тем временем Северус закатывал рукав рубашки, освобождая темную метку, горящую на его руке. Как только они попали в Ардис Хэлгэайни, он почувствовал легкое жжение на левом предплечье, но не стал обращать на это внимание. Но чем ближе они приближались к Хэлгору, тем сильнее становилась боль. И вот сегодня, когда они подошли к башне, она стала совсем нестерпимой, но Северус давно научился жить, превозмогая страдания.
Слова эльфа о том, что башню построил темный маг, натолкнули Снейпа на мысль, которая могла стать решением их проблемы.
Обнажив метку, маг начал читать заклинание, когда-то давно подслушанное и украденное им для Дамблдора у Волдеморта, заклинание, активирующее темную метку.
- Нет, Северус, нет! - Гэлнор вдруг понял, что собирается сделать Снейп, и в ужасе бросился к нему, пытаясь остановить его.
Но было уже поздно, черная змея зашевелилась на руке мага, и на мгновение ему даже показалось, что она прошипела что-то на парселтанге. Левое предплечье пронзила адская боль, она начала распространяться по всему телу, мучительно выворачивая каждую клеточку наизнанку. Злая, изнурительная, она вгрызалась в сознание, погружая его в глубокую, могильную тьму. Казалось, эта пытка продолжалась целую вечность, но неожиданно все прекратилось так же внезапно, как началось, змея вдруг черным дымом поднялась над обессилевшим магом, и ее затянуло в зеркальную стену башни. Тут же перед изумленными путниками на гладкой стене появилась маленькая невзрачная дверь.
*****
Первым, что увидела Гермиона, открыв глаза, был чернильно-черный бархат ночного неба, с редким узором сверкающих жемчужных звездочек. Медленно приходя в себя, волшебница поняла, что она лежит на чем-то большом, теплом и мягком, и это что-то плавно раскачиваясь, словно огромный корабль, плывет по ледяной пустыне. Что-то было несомненно живым, Гермиона чувствовала резкий мускусный запах, исходящий от существа. Колдунья попыталась приподняться, но ей это не удалось, оказалось, что она, словно ребенок, завернута в мохнатую шкуру и крепко привязана к своему «кораблю пустыни».
«Хорошо еще, что они не привязали мне голову, чтобы я ею не вертела», - разозлившись, подумала Гермиона.
Повернувшись вправо насколько это было возможно, волшебница разглядела две мрачные фигуры чудовищ-йети, вокруг них, путаясь под ногами, сновали отвратительные орки, путешествовавшие верхом на волках. Они о чем-то громко спорили и умудрялись даже драться между собой на ходу. Вдруг Гермиона увидела, как один из этих мерзких тварей оказался под ногами йети, и он, споткнувшись, чуть не свалился в снег. Чудище издало грозный рык, и его огромная лапа с силой ударила по маленькой башке орка, тот жалобно пискнул, отлетев на несколько метров. Остальные дико заржали, им была неведома жалость к соплеменникам.
Поняв, что ничего интересного она здесь больше не увидит, Гермиона повернула голову влево и тут же встретилась взглядом с Наис.
- Очнулась? - желчно осведомилась эльфийка, ее антрацитовые глаза, казалось, прожигали молодую ведьму насквозь.
Но Гермиона не ответила, она с удивлением разглядывала животное, на котором ехала Наис – это был громадный полярный медведь. На секунду у нее перехватило дыхание, значит теплый, мягкий «корабль пустыни» под ней - огромный, свирепый белый «мишка».
Увидев, насколько ведьма шокирована таким необычным видом транспорта, эльфийка презрительно рассмеялась и, что-то пронзительно крикнув, исчезла из поля зрения.
Гермиона взглянула на звездное небо - призрачные, далекие звезды…Гермиона слабо улыбнулась, от мерного покачивания её средства передвижения казалось, что звезды кружатся в печальном, пленительном танце. И только маленькая хрустальная звездочка держалась особняком и одиноко мерцала на темном небе.
- Северус…, - беззвучно прошептала Гермиона, на ее глазах навернулись слезы, - Северус… увижу ли я тебя ещё? Северус…
Вдруг послышались легкие шаги, и Гермиона вздрогнула, почувствовав знакомый дурманящий аромат ванили и сандала – запах Темного эльфа.
- Lor, istar*, - вкрадчиво произнес Умарт, и Гермиона погрузилась в вязкий, томительный, больше похожий на обморок, сон.
Гермиона очнулась от боли - лицо горело обожженное лучами пылающего солнца, а тело, завернутое в тяжелую меховую шкуру, словно расплавилось. Гермиона попыталась пошевелиться, но тщетно. Повертев головой, она не обнаружила рядом никого, кроме безмозглых орков, тихо переругивающихся между собой. Раскаленный воздух был невероятно плотным, тягучим словно патока, звенящим от зноя, а Гермиона не могла даже заслониться рукой от нещадно палящего солнца. Этой пытке, казалось, не будет конца, Гермиона потеряла надежду на спасение от адской жары, как вдруг раздался громкий хлопок, похожий на взрыв рождественской шутихи, затем еще один и еще. Вскоре Гермиону окутало облако едкого дыма, глаза защипало, а при первом же вздохе дикая боль сдавила горло, голова закружилась, и она потеряла сознание.
Продолжение следует.
*Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него. (Э. Булвер-Литтон (1803-1878), английский писатель)
* Lacero – проклятие на живые объекты (и мертвые тела) действует иначе – создает рваные относительно глубокие раны.
*Nare - огонь.
*Salpa- пей.
*Hap - одевайся.
*Наис - Морская Соль, Горечь
* песня «На Запад», Музыка: Г.Шор, Перевод: Мэлдис (А.Паписова)
* Lor, istar – спи, ведьма.
Глава 18.
Глава 18
Особая благодарность Талине и несмеЯНА за помощь в написании главы, и всем-всем кто давал мне время от времени волшебного пенделя)))).
Больно... Холодно... Вокруг непроглядная тьма. Куда она идет? Кто она? Ведьма? Эльф? Человек? Нет прошлого… Нет будущего… Надо идти... Больно… Холодно так, что кажется, будто кровь превратилась в лёд. Морозный ветер обжигает запекшиеся губы. Пустота… Пустота вокруг… Пустота в сердце... Нет ни любви, ни надежды, осталась только тоска - тоска по чему-то неведомому, потерянному, но бесконечно дорогому и любимому. Сколько дней она бредет в одиночестве? Вокруг только снег и лёд. На чернильно-чёрном небе ни одной звездочки, которая указала бы ей путь. Воздух вязкий, словно кисель. Хочется лечь в мёрзлый снег, уснуть и уже никогда больше не просыпаться. Рассудок помутился от боли. Скорее… Скорее дойти до конца. Одиночество острым ножом вонзилось в сердце. Она потеряла, потеряла всё. Быстрее, быстрее. Задыхаясь, она бежит, падает, обдирая в кровь руки и колени. Дыхание становится рваным. Когда же конец?! И вот она на краю пропасти. Заглянула вниз. Пустота… Пустота зовёт, манит, обещает покой. Только шаг вперед… Один лишь шаг и больше не будет холода, боли и разрывающего душу одиночества. Хочется выкрикнуть его имя. Но слова застревают в горле комьями боли. «Отпусти меня. Отпусти меня, моя любовь», - слёзы льдинками застывают на щеках. Шаг вперед… Один шаг...
Но что это? Дуновение ветра, теплого весеннего ветра. Откуда в ледяной пустыне тоски и печали этот ветер? Он нежно обволакивает, обнимает, уводит прочь от края черной пропасти. «Гермиона», - ласково шепчет ветер и тут же исчезает.
«Северус!»…
На дне каменного мешка лежало хрупкое неподвижное тело. Девушка почти не подавала признаков жизни, лишь изредка вздрагивала, тихо постанывая, а её бледное обескровленное лицо искажала гримаса боли. Вдруг её веки дрогнули. Она судорожно вздохнула и открыла глаза.
Гермиона медленно приходила в себя, чувствуя своим ослабевшим и совершенно истерзанным болью телом обжигающий холод скалы. Внезапно сознание полностью вернулось, и она с ужасом вспомнила, что с ней произошло, и в чьей власти она сейчас находится. Девушка задохнулась от охватившего её отчаяния – она подвела всех и практически провалила свою миссию.
Гермиона попыталась подняться, но не смогла - измученное тело отказывалось слушать её. Голова горела, будто налитая расплавленным свинцом, девушка поднесла руку к затылку и тут же с отвращением отдернула её, почувствовав корку запекшейся крови. С трудом передвигаясь, она доползла до ближайшей стены и постаралась сесть. Но как только она попыталась подняться, голова закружилась, тошнота подступила к горлу, и её вырвало желчью. Гермиона застонала. Спазмы не прекращались. Она не ела уже более суток, но ее рвало снова и снова. Тело ломило, холодный пот градом катился по лицу. Волна боли с головой накрыла девушку, забирая остатки сил, затуманивая разум. Силы покидали её, и Гермиона почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Казалось, в мучениях прошла целая вечность, но наконец всё прекратилось. Гермиона отползла в дальний угол. Мелкая дрожь сотрясала всё тело, зубы стучали.
«Ну же, Гермиона, возьми себя в руки, еще не все потеряно», - она постаралась дышать медленно, глубоко, чтобы прийти в себя, перестать дрожать и собраться с мыслями.
«Мерлин! Как же я могла так вляпаться?! Заразилась от Гарри умением попадать в неприятности? – девушка горько усмехнулась. – Итак, что мы имеем? Я в плену у монстра, который желает либо меня убить, либо сделать своей королевой. Ни та, ни другая перспектива абсолютно не радуют. Надо вспомнить, что рассказывала Эрелли о Тёмных эльфах и о возможностях Гэллаис». Гермиона с нежностью коснулась изумрудного кристалла, и он радостно засверкал в ответ.
Девушка уселась поудобнее и, не выпуская кристалл из рук, начала читать эльфийское заклинание, позволяющее заглянуть в прошлое и вспомнить все подробности произошедших когда-то событий.
- Морниэ рин вануа… морниэ рин вануа… - Гермиона медленно раскачивалась в такт словам, постепенно погружаясь в воспоминания.
« … Берег лесного озера. Жаркий полдень. Воздух чист и прозрачен. Лучи солнца ласкают кожу. Золотистые солнечные зайчики играют на блестящей водной глади. Запах медвяных трав пьянит и кружит голову. Все травинки разноцветные: белые, красные, зеленые, желтые, лиловые. А над ними порхают такие же разноцветные бабочки, кружатся голубые стрекозы с прозрачными крылышками.
Эрэлли опустилась на мягкий травяной ковер, Гермиона прилегла рядом. Они продолжили начатый разговор.
- Будь осторожна, моя девочка, - Эрелли глубоко вздохнула и с нежностью посмотрела на правнучку, - Темные эльфы печально известны своей подлостью и коварством. Будучи последователями бога Грэн Каина они обладают могучими магическими и боевыми силами. А самое страшное - Темные не способны на такое чувство, как симпатия, не говоря уже о любви. Они очень красивы внешне и столь же холодны внутренне, они всех презирают и ненавидят. Но при этом Темные обладают великой силой обольщения, и ей практически невозможно противостоять, на это способны только Высшие эльфы. Если ты попадешь в руки Умарта, твоя участь будет решена, ты не сможешь противиться энергии Хаоса, которой он владеет в совершенстве.
- Но как же тогда… - встревоженно начала было Гермиона.
Но Эрелли не дала ей договорить и продолжала:
- Изумруд на твоей груди не просто украшение - гномы заколдовали его в благодарность за то, что мой народ помог им в борьбе с Темными эльфами, изгоняющими их из подземных пещер. Как ты уже знаешь, носить его могла только Гэллаис и её потомки, а так же он является порталом в мир эльфов, но это ещё не все. Кристалл наделён необычной силой – он защищает любовь. Если кто-то захочет взять тебя помимо твоей воли или наслать на тебя любовный морок, кристалл защитит тебя. – Эрелли слабо улыбнулась и обеими руками сжала руку Гермионы.
- Защищает любовь? Но как? Как тогда Ахэир смог похитить Гэллаис и заставить её стать своей женой? – в замешательстве девушка взглянула в глаза эльфийке.
- Произошло то, чего не могли предусмотреть ни Митраэль, ни я, ни кто бы то ни был: они полюбили друг друга, - лицо Владычицы эльфов дрогнуло, когда она произносила эти слова. – Кристалл может разглядеть истинное чувство, и тогда он принимает его, каков бы ни был избранник его хозяйки. И когда ты встретишь своего любимого, кристалл радостно засияет на твоей груди …»
Внезапно послышался какой-то шум, и Гермиона вынырнула из воспоминаний. Сначала она почувствовала уже знакомое зловоние, а затем в темницу ввалилось нечто. Гермиона про себя окрестила это чудовище йети, уж очень оно было похоже на снежного человека, фильм о котором она смотрела на канале Дискавери, когда гостила у родителей прошлым летом.
На этот раз чудище принесло с собой фонарь, и девушка смогла получше разглядеть своего тюремщика: существо было огромно, внешне чем-то напоминало обезьяну. Его тело было полностью покрыто шерстью, огромные лапы с длинными когтями выглядели устрашающе. На широком морщинистом лице особенно выделялись злые глаза, а от вида огромных клыков мороз пробирал по коже.
Йети промычал что-то нечленораздельное, сунул под нос Гермионе небольшой холщовый мешок и, с грохотом плюхнув на пол фонарь, удалился.
- А поговорить? – усмехнувшись, девушка развязала узелок и заглянула в мешок.
К своему удивлению, там она обнаружила пару эльфийских лепешек, яблоко и глиняный кувшин. Только сейчас, увидев еду, Гермиона поняла, насколько она голодна, но больше всего ей хотелось пить. Она поднесла кувшин поближе и принюхалась. Какой приятный запах! В нем смешались ароматы цветов, пряностей и трав. На секунду задумавшись - напиток может быть отравлен - девушка не удержалась и отпила из кувшина. Вино было удивительное, легко пьющееся, мягкое и соблазнительное, без острых граней, с каждым глотком Гермиона чувствовала, как к ней возвращаются силы, разум проясняется, уходит боль и усталость.
Как только жажда была удовлетворена, Гермиона приступила к трапезе. С хрустом вонзились её зубы в яблоко, оно было удивительно сочное, ароматное и имело ни с чем несравнимый кисло-сладкий, пряный вкус, впитавший в себя яркое летнее солнце. Впервые за последний месяц Гермиона получала истинное наслаждение от еды. Отломив кусок свежей лепешки, она с жадностью принялась закусывать им яблоко.
Съев всё до последней крошки, Гермиона почувствовала себя удивительно хорошо, голова стала ясной, мышцы не ломило.
«Надо попробовать встать», - Гермиона оперлась о стену и медленно поднялась.
Прекрасно, силы к ней вернулись. И она будет готова к очередной встрече с Умартом. Меряя шагами свою темницу, девушка перебирала в памяти события прошедшего дня.
Умарт! Тёмный… Такое прекрасное лицо, такой чарующий голос, но Гермиона знала его истинную сущность, и она была омерзительна. Он не хочет её убивать, более того - он предложил ей стать его королевой. Гермиона содрогнулась от отвращения, вспомнив вчерашнюю встречу с Темным эльфом. Никогда еще желание не пробуждалось в ней с такой пронзительной силой и так внезапно. Как только её глаза встретились с глазами Темного, как только она услышала его голос, волна страсти охватила тело, страсти дикой, первобытной, неистовой. Все ее существо было исполнено одним желанием – заняться с ним сексом здесь и сейчас. Гермиона вспыхнула и закрыла лицо руками.
Она сказала Умарту: «Да»! Гермиона стиснула зубы. Нет! Это была не она. Она не предавала Северуса! Эта животная страсть не имела ничего общего с тем чувством, которое она испытывала к нему. Любовь к Северусу была светлой и чистой, как роса на траве летним утром. Она чувствовала её каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своей души. Когда любимый целовал её, казалось, от наслаждения она падала и взлетала, и это была бесконечность любви. Не просто физическое упоение любовью, это было слияние душ, когда больше не кажется невозможным открыть свои чувства и мысли другому.
Северус! Возможно, она больше никогда не увидит его. Сердце больно защемило от грусти, и усилием воли Гермиона прогнала эту мысль.
Ему опять снился цветущий луг.
Ярко светило летнее солнце. Высоко-высоко в голубом небе над неподвижными макушками высокого леса медленно плыли белые облака. Вокруг было очень тихо, лишь изредка тишину нарушали жужжание пчел или стрекотание кузнечиков. Пахло ландышами, сладким клевером и ночной фиалкой. И повсюду-повсюду белые солнышки ромашек с желтой серединкой. Вдруг откуда-то послышались веселые голоса. Северус устремился на звук. Через несколько минут он оказался на небольшой полянке и замер, увидев там Гермиону и маленькую девочку из его сна. Они сидели в мягкой траве и плели венки из полевых цветов. Девочка что-то щебетала Гермионе, а та счастливо улыбалась и кивала в ответ. Северус стоял, боясь пошевелиться, и нарушить их покой. Вдруг малышка весело засмеялась и, хитро взглянув на него, что-то зашептала Гермионе на ухо. Девушка огляделась и, заметив Северуса, поднялась и подошла к нему. Её руки ласково обвили его шею, а губы легко коснулись его губ.
- Доброе утро, любимый. Мы решили прогуляться. Ты не против? – с нежностью спросила она.
Северус не мог вымолвить и слова, только кивнул в ответ.
- Мама, побежали смотреть радугу, - девочка схватила Гермиону за руку и потянула куда-то.
Девушка виновато улыбнулась Северусу и побежала вслед за дочерью.
По спине Снейпа пробежал легкий холодок, она сказала «мама», а в прошлый раз назвала его «папа». Их дочь. Северус улыбнулся своим мыслям.
Вдруг потемнело и нахмурилось небо, побежали черные грозовые тучи. Казалось, вся вселенная затаила дыхание. Северус с тревогой наблюдал, как две маленькие фигурки бежали навстречу грозе. С верхушек деревьев в дальнем лесу, как с горы, скатился свирепый порыв ветра. В гнетущей тишине прогремели первые раскаты грома. Зловещая туча, оставляя тень на земле, всё приближалась. И вот уже она накрыла черным саваном Гермиону. Сердце Северуса сжалось от боли, когда он увидел как девушка, словно раненая птица, закрывает ребенка от порывов жестокого ветра и еще от чего-то более страшного, скрывающегося в наступающей темноте. Он хотел броситься им на помощь, но не мог сдвинуться с места. Он стоял и смотрел, как растворяются во мраке и Гермиона, и его ребенок.
- Гермиона! – в отчаянии выкрикнул Северус… и проснулся.
Он резко сел на кровати. Слезы текли по щекам, он машинально стер их ладонью. Стук сердца отдавался в ушах. Сон был настолько реален, а боль от потери так болезненна, что Северус не сразу понял, где находится. В палатке царил полумрак. Северус огляделся. Гэлнор спал спокойным сном, а вот Гермионы в постели не было.
«Сон в руку, чтоб тебя…», - прошептал Снейп, вскакивая с кровати.
Он толкнул Гэлнора в бок: «Вставай. Гермионы нет», и, в чём был, выскочил из палатки. Он обыскал всё вокруг, но девушки нигде не было. Вскоре он совсем замерз, но продолжал поиски, не желая признавать очевидное – Гермиона пропала.
Вдруг кто-то поймал его за руку, остановил. Снейп оглянулся, зло посмотрел на эльфа, будто тот был виновником всех его бед. Но Гэлнор выглядел чрезвычайно обеспокоенным
- Отпусти, - прошипел Снейп.
- Северус, - как можно мягче произнес эльф, - Северус, её нет. Я нашел следы. Её похитили, Северус.
- Отпусти, - холодно повторил Снейп, вырывая руку.
Он шёл, не разбирая дороги, по щекам медленно катились слёзы, то ли от ветра, дующего в лицо, то ли от отчаяния, разрывающего грудь, заставляющего сжиматься сердце. Северус не раз попадал в сложнейшие ситуации, но никогда не терял голову. Сейчас все по-другому. Он боялся за Гермиону. Возможно, она была ранена, её могли пытать, а он был не в силах помочь.
Наконец Северус остановился. Вокруг только голые скалы, покрытые льдом, чужой, враждебный мир, в котором он потерял последнюю надежду.
Сзади послышались легкие шаги. Кто–то набросил ему на плечи теплый плащ. Только сейчас Северус понял, насколько он продрог.
- Еще не все потеряно, - слегка дрожащим голосом произнес Гэлнор.
Снейп недоверчиво взглянул на эльфа.
- Нам надо поторопиться, пойдем собирать вещи, - добавил тот и направился в сторону палатки.
Снейп пожал плечами, но пошел вслед за эльфом.
- Что мы будем делать? Ты сказал, что ещё не всё потеряно, что ты имел в виду? – резко спросил он у Гэлнора, зайдя в палатку.
- Исследовав следы, я понял, что Анта-элли похитили вуду-вазы, они служат Умарту. А Темному владыке не нужна её смерть, он сделает всё, чтобы она осталась в живых, только так он сможет оживить кристалл, – эльф тяжело вздохнул, на минуту легкая тень промелькнула у него на лице, но он справился с волнением и продолжил. – Нам нужно успеть к башне раньше Умарта. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. Ты сможешь приготовить зелье, которое могло бы оглушить и ослепить противника на некоторое время, а также противоядие для нас? – с надеждой глядя на Снейпа, спросил Гэлнор.
- Да, я думаю, да,- уже спокойнее ответил Северус, по мере того, как говорил Гэлнор, надежда возвращалась к нему, он начал понимать, какой план созрел в голове его спутника.
- Главное добраться до Хэлгора первыми, тогда мы сможем использовать твое зелье и на некоторое время вывести из строя Умарта и его приспешников. Благодаря противоядию, мы не потеряем способность все видеть и слышать, поэтому освободить Гермиону будет относительно легко. Затем вы подниметесь в башню, чтобы сварить зелье и уничтожить кристалл, а я постараюсь сдержать Умарта у входа, чтобы дать вам время. Когда кристалл будет разрушен, все закончится.
- А что будет с ней? Что будет с Гермионой? – хрипло выдавил Снейп.
- Я верю - всё будет хорошо, - тихо промолвил Гэлнор.
Сервус в ярости подлетел к эльфу и схватил его за грудки.
-Ты веришь? - прошипел он прямо ему в лицо.
Эльф оставался невозмутимым.
- Верю, - так же тихо повторил он.
Северус раздраженно вздохнул, у него больше не было сил злиться.
- Веришь…? – Черные глаза мага встретились с голубыми, пытаясь обнаружить ложь, но в них не было ни тени вранья. Снейп отпустил эльфа, и устало махнул рукой. - Ты что святой или прикидываешься? – ядовито поинтересовался он.
- Нет, Северус, я не святой. – Гэлнор улыбнулся и покачал головой. – Я не ангел и не демон, я даже не человек, я просто эльф. Мы не делим мир на черное и белое, на добро и зло. В мире много красок, а любое добро может породить зло и наоборот. А смерть… «Ничто в природе не боится смерти, замерзнув, птица падает с ветвей, ничуть о гибели своей не сожалея!»
- Вот только не надо сюда приплетать классиков, - язвительно заметил Снейп, - Как я сразу не догадался: опять «барашек на закланье», только на этот раз в роли агнца Гермиона, а в роли спасителя мира кто? Эрэлли?! ТЫ?!! – Северус был вне себя от злости, пальцы непроизвольно сжались в кулак, он еле сдерживался. – Тебе все равно, погибнет она или останется жить.- Северус задохнулся от негодования.
- Мне не все равно, - мягко произнес Гэлнор, - я просто погибну за неё или вместе с ней. Я сделал свой выбор. Думаю, и ты тоже, - добавил он, с теплотой взглянув на мага.
- И я тоже … - как эхо повторил Снейп, лицо его побледнело, и каждая черта выдавала крайнее замешательство. Он старался сохранить внешнее спокойствие и не произнес ни слова, пока не почувствовал, что способен взять себя в руки. – Хорошо, наверное, ты прав. Давай собираться. Я думаю, не нужно тащить лишнее, возьмем только лабораторию* и немного провизии, - сухо произнес он.
- Я согласен, возьмем только самое необходимое, по моим расчетам, завтра мы будем в Хэлгоре, - улыбнувшись, согласился эльф, обрадованный тем, что у Северуса появилась надежда.
Уже через полчаса они отправились в путь.
Гермиона нервно мерила шагами пещеру. Время от времени она останавливалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Это было очень странно, но она чувствовала себя отлично. Видимо, напиток, который девушка приняла за вино, был каким-то зельем, восстановившим силы и унявшим боль, которая мучила ее весь месяц пребывания в Ледяной пустыне.
В голове молодой волшебницы теснились десятки вопросов. Что же все-таки задумал Умарт? Почему он выжидает, а не отправится в путь сразу же после ее пленения? Неужели брак с ней для него так важен, что он заботится о её самочувствии, ведь гораздо проще было бы забрать у нее кровь, когда она лежала в бессознательном состоянии. А сейчас…Сейчас она будет бороться до конца. Она уже выиграла собственный бой. Страх, который внушал ей Умарт, таял с каждой минутой. И когда придет время, она будет готова. Гермиона не сомневалась, что её спутники живы и сделают всё, чтобы спасти её.
- Как ты себя чувствуешь, Анта-элли? – донесся голос откуда-то сверху.
Гермиона вздрогнула от неожиданности и огляделась, но никого не увидела в тусклом свете фонаря. Вдруг посреди пещеры возникло мерцающее облако дыма. Чуть дрогнув, оно превратилось в фигуру человека в коричневом плаще.
- Умарт! – выдохнула Гермиона.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя от неожиданного появления эльфа.
– Какой эффектный выход, - усмехнулась девушка.
- Смотрю, тебе уже лучше, - нежно проговорил Темный, приближаясь к Гермионе, обволакивая её своим голосом, словно теплой шалью. – Теперь ты веришь, что я не желаю тебе зла.
Гермиона прикусила губу и непроизвольно дотронулась до Гэллаис; изумруд сверкнул ей в ответ, и этот жест не остался незамеченным Темным.
- Я думал, твой кристалл только легенда, - на губах Умарта заиграла кошачья улыбка. - Вижу, я был неправ. Ты так боишься меня, что не можешь посмотреть правде в глаза: мы созданы друг для друга. Я положу к твоим ногам весь мир, кто еще способен на такое?! – он подходил к ней все ближе и ближе, пока не оказался почти вплотную к девушке. Одной рукой он обнял её за талию, а второй приподнял подбородок и заглянул в глаза.
- Тебе вчерашнего позора было мало? Хочешь повторения? – вызывающе спросила девушка, стараясь ничем не выдать своего волнения: она вовсе не хотела, чтобы Умарт догадался о ее страхах.
Зрачки эльфа расширились, затем сузились, лицо исказила гримаса ярости, но он тут же взял себя в руки и продолжал играть выбранную роль.
- Ты неправа, - все так же мягко произнес он, но все-таки отпустил Гермиону и отошел на несколько шагов.
Поняв, что на этот раз она одержала верх, девушка ухмыльнулась и мысленно поблагодарила свой изумруд.
- Хорошо, как пожелаешь. Так или иначе, но я добьюсь своего, и кристалл Всевластия оживет. Я буду править этим миром с тобой или без тебя, - произнес эльф надменно-спокойным тоном. – В знак того, что у меня добрые намерения, я приказал своим слугам приготовить для тебя комнаты. Ты сможешь хорошо выспаться, а главное принять ванну, потому что пахнет от тебя отвратительно, - омерзительная улыбка снова заиграла у него на лице.
Щеки девушки вспыхнули от стыда и гнева. Она и сама знала, что выглядит и пахнет не лучшим образом, но что этот гад себе позволяет?!
- Завтра мы двинемся в путь, а к закату следующего дня будем в Хэлгоре. У тебя есть время подумать и принять правильное решение, - добавил эльф и, не дожидаясь ответа, исчез так же неожиданно, как и появился.
Гермиона устало опустилась на холодный каменный пол. И закрыв лицо руками, тихо заплакала: все-таки она была слишком слаба для таких потрясений. А ещё… Ещё она не совсем понимала, что с ней происходит: внутри нее, словно, появилось что-то, и это что-то было очень хорошим. Иногда ей казалось, что у нее в животе порхают бабочки. Чувство это было незнакомым, новым, но безумно приятным.
Послышались шаги. Гермиона быстро вытерла слёзы и поблагодарила Мерлина за то, что в пещере темно, а значит, никто не заметит, что она плакала.
Девушка подняла голову, желая разглядеть пришельца, им оказалась юная эльфийка. Подойдя к Гермионе, она принялась с нескрываемым интересом разглядывать её. Волшебница в долгу не осталась, и с не меньшим любопытством взирала на представительницу Тёмных, а благодаря тому, что та принесла с собой горящий факел, это было совсем не трудно.
Эльфийка была худощава, примерно на голову выше Гермионы. Кожа более светлая, чем у Умарта, но неприятного землистого оттенка. Светлые волосы заплетены в длинную косу, черные глаза смотрят с неприязнью и презрением. Облаченная в кожаные доспехи, с длинным тонким кинжалом за поясом, она выглядела настоящим воином, и скорее всего таковым и являлась. Тонкие золотые браслеты на руках мелодично позвякивали при каждом движении. Внешность её была притягательной и отталкивающей одновременно, но однозначно вызывала уважение. «Такого врага нельзя недооценивать», - подумала наша волшебница.
Однако сама Гермиона, видимо, не вызвала у эльфийки подобной реакции, и действительно, девушка сейчас представляла собой более чем унылое зрелище: испачканная с головы до ног, с взлохмаченными волосами, на которых коричневой коркой запеклась кровь, бледная, с синяками вокруг глаз, Гермиона к тому же еще отвратительно пахла, если не сказать грубее.
Разглядев во всех подробностях недостатки представительницы волшебного мира, о которой была столько наслышана, эльфийка громко хмыкнула и, жестом приказав Гермионе следовать за ней, направилась вон из пещеры. Девушке ничего не оставалось, как поторопиться вслед за провожатой.
Они долго шли по узкому каменному коридору. Если Гермиона не ошибалась в своих ощущениях, они спускались вниз. Чем дальше они продвигались, тем становилось все теплее и теплее. Вскоре стало светлее от света горящих на стенах факелов, коридор расширился, и от него в разные стороны ответвлениями уходили вглубь скалы темные туннели. В один из них и свернула эльфийка. Пройдя несколько метров, она остановилась около дубовой двери.
«Pada», - сказала эльфийка, открывая проход.
Гермиона шагнула вперед и оказалась в маленькой комнате. Дверь тут же захлопнулась.
«Ну вот, я опять заперта, – горько усмехнулась девушка, - хорошо хоть на этот раз здесь есть кровать».
Она огляделась: комната небольшая, но теплая и достаточно светлая. Грубые каменные стены завешаны старинными гобеленами, на полу – огромная шкура белого медведя. Большую часть комнаты занимала огромная кровать, с вышитым диковинными узорами пологом. В изножье кровати стоял большой кованый сундук, Гермиона заглянула в него и к своей радости нашла там довольно много женской одежды, подходящей ей по размеру.
«Ну, для полного счастья не хватает только ванной комнаты, - подумала девушка, исследуя комнату, - кстати, Умарт - мне это обещал». При одном воспоминании о том, как эльф высказался по поводу её внешности, Гермиона вспыхнула от злости.
Вскоре её поиски увенчались успехом. За кроватью она нашла дверь, за которой, по всей видимости, и находилась ванная комната. Каково же было удивление девушки, когда вместо ванной она обнаружила там небольшую пещеру, где из-под земли бил горячий источник. Вода скапливалась в естественном углублении. «Видимо – это и есть обещанная ванна», - тихо пробормотала Гермиона, опускаясь в термальную купель. Несмотря на все ее опасения, вода принесла ей умиротворение и сняла напряжение, накопившееся за последние дни.
Приняв ванну, насладившись теплом и покоем, Гермиона легла в постель и сразу уснула.
* «Морниэ рин вануа» – эльфийское заклинание работает по типу омута памяти.
* Стихотворение Лоуренса «Self-Pity»
I never saw a wild thing
sorry for itself.
A small bird will drop frozen dead from a bough
without ever having felt sorry for itself.
* Вуду-вазы (они же йети и т.д.) упоминаются Толкином. Во «Властелине Колец» вскользь говорится о неких «уозах»: Эльф Сарос обозвал Турина «лесным дикарем» (wood-wose). Сегодня это слово модернизировано до wood-house (лесной дом).
* Надеюсь, все помнят, что Гермиона упаковала лабораторию с помощью Незаметных расширяющихся чар.
* «Pada» – «проходи».
Глава 19.
Выкладываю первую часть *мерлезонского балета* 19 главы моего фика. Кляветно обещаю в ближайшем будущем закончить. Признаюсь писала под большим впечатлением от книг Сальваторе.
Глава 19
Знаю, сердце разорваться может любя,
Это как с душой расстаться - жить без тебя...
Ты боль моя, любовь моя,
Я все тебе отдам любовь моя, всю себя.
Океаны расплескаться могут любя,
Это как с душой расстаться - жить без тебя…
(песня Анны Лорак)
С утра, когда они тронулись в путь, было тихо, но после полудня подул холодный пронизывающий ветер. Небо заволокло тучами. Пошел мелкий, словно крупа, колющий снег.
Они шли молча, останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить остатками провизии да принять восстанавливающее зелье.
Снейп старался не думать о том, что будет, когда они дойдут до Хэлгора, отобьют у Темных Гермиону и уничтожат кристалл. Не думать! Главное - идти! Главное - делать то, что нужно! Но почему же так паршиво на душе? А в сердце занозой засело сомнение и гложет его изнутри. Иногда Северус поглядывал на эльфа - тот шел впереди, казалось, не ведая усталости, не зная холода, не ощущая голод, а главное, обладая непоколебимой верой в то, что у них всё получится.
После полудня ветер опять утих, и снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю. Снег шел беспрестанно, час от часу все гуще и сильнее. Он таял на одежде, делая её тяжелой от скопившейся влаги, мешающей ходьбе и совершенно не спасающей от холода. Северус несколько раз произносил высушивающие заклинания, пытаясь хоть как-то облегчить им путь. Эльф, молча, благодарил его взглядом, прекрасно осознавая, насколько тяжело Снейпу творить магию, ведь они подошли совсем близко к башне, и силовое поле кристалла стало ещё сильнее.
Внезапно Северус почувствовал, как что-то неуловимо изменилось в окружающем ландшафте. Тот же снег, то же низкое свинцовое небо с мрачными черными тучами. Но воздух, словно вяз на губах, дышать становилось труднее, а ветер разносил по округе тошнотворно-сладкий запах. Гэлнор тоже почувствовал это, остановился и знаком попросил Снейпа подойти поближе.
- Долина Озер, - одними губами произнес эльф, будто боялся, что его кто-то услышит.
Снейп вопросительно поднял бровь.
- Долина Озер – исконное место обитания вуду-вазов, только называется так, на деле озера – ямы, до краев заполненные зловонной жижей, покрытые тонкой коркой льда. Это смертельные ловушки для путников, - шепотом пояснил эльф.
- Час от часу не легче, - прошипел Снейп, - и что будем делать?
- Будем вести себя, как можно тише, и двигаться осторожнее, провалишься в яму: конец. Если не утонешь, вуду-вазы прикончат. Но другого выхода у нас нет – надо идти.
- Ну, тогда пошли, - и Снейп уверенно двинулся вперед.
День клонился к закату, а покрытая льдом земля то и дело расступалась, и спутники еле успевали удерживать друг друга от падения в ямы, готовые немедленно поглотить зазевавшуюся жертву. За весь день они никого не встретили, и эльф выразил надежду, что они благополучно доберутся до границы Долины Озер.
Темнота сгустилась внезапно. И с ее приходом до них начали доноситься, постепенно приближающиеся чавкающие звуки тяжелых шагов. А в серебристом свете вышедшей из-за туч луны путники смогли увидеть тени окружавших их монстров.
Снейп насчитал с десяток чудовищ и уже приготовился дорого отдать свою жизнь, как вдруг с криком: «Бежим!», - Гэлнор схватил мага за рукав и помчался вперед.
Бешеная гонка продолжалась несколько часов. Изредка Снейп оглядывался назад, стараясь разглядеть преследователей. Он бросал в них заклинания, некоторые из которых попадали в цель, и тогда тишину пронзали истошные крики чудовищ, а их ряды заметно редели.
- До границы Долины совсем недолго, - прокричал ему на ухо Гэлнор, - не останавливайся!
Но Снейп и так прекрасно понимал, какая смерть ожидает их, если они замешкаются хоть на секунду. Он бежал, невзирая на усталость и боль в сердце, моля Мерлина помочь им остаться в живых в эту ночь, ведь иначе у Гермионы не будет надежды на спасение.
Вдруг у мага возникло смутное ощущение пустоты за спиной. Он оглянулся и к своему ужасу обнаружил, что эльф провалился в трясину, а три чудовища окружили яму, ставшую для него смертельной западнёй.
Снейп бросился на помощь, но Гэлнор, заметив это, закричал:
- Беги! Ты должен спасти Анта-элли!
Северус заколебался на мгновение: неужели Гэлнор считает, что он может вот так сбежать и бросить друга в беде? И тут же удивился этой мысли: впервые в жизни он назвал так кого-то. Еще в юности в одной маггловской книге он столкнулся с высказыванием: «Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него»*. Ему еще не встречался человек, который бы стоил этого.
Северус сам не знал, как и когда эльф стал необычайно близок ему. У них оказалось много общего: их мироощущение, восприятие и оценка окружающего были до странности схожи. Гэлнор был с ним на равных: он не боялся его, как многие, и не ненавидел, как большинство. А может быть, весь секрет заключался в том, что для эльфа не было Снейпа-убийцы, предателя, Пожирателя Смерти, двойного агента, балансирующего на грани добра и зла, а был лишь Северус – честный и смелый маг, Мастер Зелий, профессор Хогвартса, наконец, человек, которого любит Анта-элли.
- Lacero*, - улучив момент, Снейп послал заклинание в одного из монстров, и тот в конвульсиях провалился в зыбкую трясину.
В это время два других зверя оказались столь проворны, что в мгновение ока оказались около мага. Снейп, инстинктивно уворачиваясь от ближайшего из чудовищ, метнулся в сторону и оказался прямо на пути огромной лапы с когтями-кинжалами второго чудища. В глазах потемнело от боли, правая рука онемела, и он на какое-то время перестал ее чувствовать; мантия сразу же набухла от крови. Стараясь устоять на ногах, Снейп перебросил палочку в левую руку и направил её на йети – зеленая вспышка пронзила ночь, и еще один зверь упал замертво.
Снейп замешкался на секунду, пытаясь перевести дух, и в этот момент, последний из оставшихся в живых, монстр схватил мага своими громадными лапами и поднял над головой. Северус почувствовал, как хрустнули кости, и воздух со свистом вылетел из порванного легкого. В голове вспыхнули и погасли миллиарды искорок боли. Сознание на мгновенье померкло. Зверь еще сильнее сжал, как ему казалось, безжизненное тело мага и, отбросив его на мерзлую землю, направился к яме, ставшей капканом для эльфа. Это была его роковая ошибка.
- Sectumsempra, - прохрипел Снейп.
Смертельно раненая тварь издала жуткий вопль и, истекая кровью, рухнула на землю.
Снейп с трудом поднялся и, шатаясь, направился к яме. Увидев, что трясина уже полностью поглотила эльфа, он окаменел от затопившего его ужаса.
- Wingardium Leviosa,- произнес Снейп и с облегчением вздохнул, увидев, как тело Гэлнора показалось над мутной жижей.
- Mobilicorpus, - прошептал Северус.
Палочка в руке дрожала, и больше всего он боялся потерять сознание и не удержать друга в воздухе. Когда эльф, наконец, оказался в безопасности, силы оставили мага, и он провалился в беспамятство.
*****
Наверное, в жизни каждого человека бывают дни, когда с самого утра понимаешь, что сегодня тебя не ждет ничего хорошего.
«Да-а-а, день не задался», - подумала Гермиона, просыпаясь оттого, что кто-то безжалостно тряс ее за плечо.
И она еще больше уверовала в правильность своего предчувствия, когда, открыв глаза, с трудом разглядела рядом с кроватью свою вчерашнюю знакомую, бывшую сейчас почти невидимой на фоне графитовых стен в полумраке, царившем в комнате.
«Тьфу, темно, как у Мерлина в заднице! Что, мы так и будем впотьмах стоять?» - хмыкнула Гермиона, усаживаясь в кровати.
- Nare*, - словно услышав её мысли, произнесла эльфийка, и на стенах ярко вспыхнули факелы, осветив помещение.
- Salpa*, - резко бросила она, сунув девушке в руки серебряную чашу, украшенную витиеватыми письменами.
Гермиона сразу почувствовала знакомый запах цветов и пряных трав и без колебания выпила всё до капли.
- Hap*, - тоном, не терпящим возражений, приказала эльфийка, кивком указав на стопку одежды, приготовленную Гермионой вчера вечером.
Волшебницу так и подмывало возразить зарвавшейся эльфийке, но внутренний голос воззвал к ее разуму, и Гермиона нехотя поднялась с кровати.
Под пристальным презрительным взглядом Тёмной Гермионе было страшно неловко, руки стали вдруг деревянными, и она никак не могла распутать волосы, за ночь превратившиеся в воронье гнездо. Тысячу раз она прокляла себя за то, что в то злосчастное утро ее угораздило забыть в палатке волшебную палочку.
Наконец ей кое-как удалось привести в порядок прическу, и девушка обратила свой взор на одежду. Вчера вечером из всего разнообразия одеяний Гермиона выбрала простое серое платье, но сегодня, глядя на изящную фигуру эльфийки, затянутую в эффектные кожаные доспехи, она представила, какой серой мышкой будет выглядеть рядом с этой «женщиной-вамп». Порывшись в недрах огромного кованого сундука, девушка извлекла оттуда короткую тунику, сшитую из лёгкой полупрозрачной с перламутровыми переливами ткани и узкие штаны из тонкой оленьей кожи. Надев все это и критически осмотрев своё отражение, Гермиона осталась вполне довольна собой.
Идя по узким, плохо освещенным коридорам, вслед за своей провожатой, девушка изо всех сил старалась найти выход из создавшегося положения. Но чем больше она размышляла об этом, тем больше склонялась к выводу: лучше спустить все на тормозах и принимать неприятности по мере их появления.
И неприятности не заставили себя ждать...
Вот пройден еще один из бесчисленных поворотов, и они оказались в уже знакомом Гермионе зале. Так же, как и в первый раз, здесь царил полумрак. От огромных чудищ, стоящих за каменным троном, на котором сидел Владыка Тёмных, исходил тошнотворный запах смерти; рядом, на скамьях, вырубленных в скале, cидели несколько эльфов из близкого круга. Умарт был неподвижен, капюшон его плаща опущен, и выражение лица Тёмного было скрыто от окружающих, но девушка кожей почувствовала нависшую угрозу.
- Приветствую тебя, Анта-элли. Ты хорошо отдохнула? – вкрадчиво поинтересовался эльф.
Гермиона промолчала.
- Ты не желаешь удостоить меня своим вниманием? – Умарт говорил мягким чарующим голосом, но волшебнице казалось, что каждое слово пропитано ядом. – Тогда, может быть, ты согласишься развлечь меня? – Темный откинул капюшон и взглянул на девушку.
От его взгляда по спине Гермионы пробежал холодок, но она не отвела глаз и продолжала спокойно смотреть на эльфа.
- Ардис Хэлгэайни не лучшее место даже для Тёмных. За всё время пребывания здесь мне не довелось не только поучаствовать, но даже лицезреть ни единого поединка. Я хочу, чтобы ты показала, на что способна, чему тебя научила Эрэлли.
От этих слов у Гермионы неприятно засосало под ложечкой, а эльф продолжил насмешливо и хладнокровно:
- Ты сразишься с Наис*на эльфийских мечах. Она мой лучший воин. Думаю, это будет красивая битва, - на тонких губах Умарта играла усмешка, а глаза, дерзкие и хищные, бесстыдно блестели.
- Нет, - тихо произнесла Гермиона.
- Что ты сказала?! – прошипел Тёмный.
- Я не буду драться, - твердо произнесла девушка, сердце ее учащенно забилось, она глубоко вздохнула и повторила. – Нет! Ты не сделаешь из меня шута! Я не буду драться!
- Еще как будешь, - послышалось у нее за спиной, и она почувствовала под левой лопаткой резкую боль и холод металла.
Прижимая кинжал к спине Гермионы, эльфийка, названная Умартом Наис, жарко зашептала ей в ухо:
- Ты сделаешь всё, что приказывает тебе Господин, иначе я вырежу твоего ублюдка, - в мгновение ока Тёмная оказалась перед девушкой, и острое лезвие вонзилось волшебнице в живот.
Гермиона еле сдержала крик, подавляя боль. Она непонимающе посмотрела на эльфийку.
Вдруг раздался дикий хохот.
- Наис, ты видишь - она не знала, - Умарт захлебывался смехом. – Кровь волшебников и магглов не пошла тебе на пользу, ведьма. Любая из наших женщин знает о беременности уже на следующий день после зачатия, а ты… Ты даже не подозревала, что беременна. Оставь её, Наис, она сделает всё, что я прикажу. Не так ли, Гермиона? - эльф впервые назвал её маггловским именем, и в его устах это прозвучало, как оскорбление.
Гермионе казалось, что она теряет почву под ногами, её колени дрожали, голова кружилась, она ощущала резкую боль в животе и чувствовала, что вот-вот упадет. Презрительный взгляд Тёмного, казалось, заморозил ее до самых костей.
Слова, произнесенные эльфийкой, лихорадочно крутились у нее в голове, Гермиона пыталась осознать услышанное: «ублюдок»? О чем она говорит?
И вдруг всё встало на свои места: она беременна, она носит в себе ребенка Северуса. Эта мысль придала ей сил и вернула утраченное мужество. Теперь во что бы то ни стало она должна выжить: ради Северуса, ради своего ребенка. Внезапно она пришла в негодование: как эта заносчивая дрянь посмела угрожать её малышу? Гермиона метнула яростный взгляд на эльфийку.
- О-о-о, наша маленькая ведьмочка рассердилась, - кошачья улыбка заиграла на лице Умарта. – Наис, дай ей меч, - приказал он.
Эльфийка, плотоядно улыбаясь, протянула волшебнице легкий эльфийский клинок. Гермиона придирчиво осмотрела оружие: меч хоть и был лишён украшений, но, несмотря на это, выковали его из добротной стали, он был прочен и достаточно лёгок, а благодаря тонкому и острому лезвию, меч становился по-настоящему стремительным и смертоносным. Рукоятка была достаточно длинной для того, чтобы надёжно обхватить её обеими руками. Это было как нельзя кстати, потому что Гэлнор учил её драться именно на двуручных мечах.
- Ну вот и отлично, - усмехнулся Умарт. – Ты мне ещё нужна живой, Гермиона, поэтому сегодня ты не умрешь. Бой будет длиться до тех пор, пока одна из вас не упадет. И если проигравшая не сможет подняться, поединок будет завершен. Начинайте!
И откинувшись на спинку трона, эльф небрежно махнул рукой.
В руках Наис зловеще сверкнули клинки; она напала первой. Этот выпад Гермиона отразила без особого труда: руки среагировали сами, то ли повинуясь приказу крови многих поколений воинов-эльфов, то ли благодаря невероятно обострившемуся чувству самосохранения.
После третьего обмена ударами Гермиона поняла, что способна отражать атаки эльфийки, хотя та была намного сильнее и опытнее, чем она.
Волшебница не собиралась сдаваться. Лихорадочно соображая, она вспоминала все то, чему её учил Гэлнор: взмах клинка; резкий выпад в сторону противника; атаковать не быстро, а очень быстро, не давая опомниться; и ещё раз, и ещё; двигаться стремительно, то уходя в сторону, то решаясь на молниеносные выпады вперёд.
Клинки мелькали в бешеной схватке, высекая разноцветные искры - это был непрерывный танец, состоящий из прыжков, безудержных атак и ответных выпадов. Прекрасный танец смерти. Неуловимая грация противниц завораживала, гармоничные движения рук и ног заставили всех присутствующих затаить дыхание и любоваться разворачивающимся действом.
Но постепенно Гермиона стала уставать. Еще один вихрь ударов, и меч чуть не вылетел у девушки из рук. Противница оттеснила ее к стене. Гермиона не смогла отразить следующий удар и вражеский клинок, блеснув, коснулся её щеки, оставляя за собой кровавый след. Бросок вперед - Гермиона в последний момент успела увернуться, но лезвие все же задело её плечо, разрубая мягкие ткани, делая левую руку практически неподвижной. Она перехватила меч правой рукой. Драться так было намного тяжелее, а Наис не была благородным противником и не собиралась лишать себя преимущества: атаковать раненую волшебницу двумя мечами. Она уже праздновала свою победу - в глазах Наис полыхнуло безумное торжество, взмахи её мечей становились все быстрее и быстрее. Она метнулась к девушке, жонглируя клинками так, что Гермиона едва успевала следить за ними. Кровь ударила из множества мелких ран. Порезы, нанесенные тонкими лезвиями, конечно, не причинили волшебнице большого вреда, но боль от них на мгновение пронзила сознание тысячей осколков. Наис злорадно улыбнулась, но ей не следовало недооценивать противника: раны только разозлили Гермиону, разум помутился от ненависти, кровавая пелена ярости застила глаза. Гермиона перестала ощущать боль, она видела перед собой только своего врага и не чувствовала ничего, кроме желания поскорее покончить с ней.
Отражая очередной удар Наис, девушка вспомнила слова Умарта: их дуэль закончится только, когда одна из них упадет и не сможет встать. В голове волшебницы мигом пронеслись сотни возможных приемов, которым обучал её Гэлнор, но Гермиона понимала, что чем дольше длится бой, тем меньше шансов у нее выиграть, и в честном бою она вряд ли сможет победить. Если бы речь шла только о её жизни, она никогда не решилась бы на столь коварный шаг, совершенно несвойственный её натуре, но мысль о ребенке заставила её пойти на это.
Блокируя боковой выпад, она присела на одно колено и быстрым движением нанесла удар снизу - молниеносный - он застал Наис врасплох, клинок Гермионы скользнул по ее ногам, перерезая сухожилия. Высокомерная воительница глухо вскрикнула и рухнула на землю.
Гермиона замерла, с ужасом взирая, как алая кровь эльфийки медленно стекает по острому лезвию меча. Казалось, что с каждой каплей упавшей на каменный пол, умирает частичка её души, настолько мерзким был её поступок.
Боль ослепила, из глаз хлынули слезы, и Гермиона провалилась в темноту. Последнее, что она услышала, теряя сознание, был холодный смех Умарта.
*****
Гэлнор внимательно вглядывался в мертвенно-бледное лицо Мастера Зелий. Уже прошло немало времени, а Снейп не приходил в себя.
Очнувшись несколько часов назад в тусклом свете луны, Гэлнор увидел страшную картину: повсюду виднелись лужи крови, вздыбленная земля и две неподвижные туши чудовищ говорили о том, что здесь произошла настоящая бойня. Эльф огляделся в надежде увидеть Северуса, и ужаснулся, разглядев неподалёку окровавленное, без признаков жизни тело друга. Гэлнор без промедления бросился к Снейпу. Осмотрев профессора, эльф немного успокоился: Северус потерял много крови, но у них было достаточно запасов кровевосполняющего зелья; сломанные ребра восстановит костерост; с порванным легким придется повозиться, но у Гэлнора достаточно познаний в эльфийской медицине. За много лет до рождения Анта-элли, зная о своем предназначении, он начал готовиться к походу в Ардис Хэлгэайни, в первую очередь досконально изучив колдомедицину и зельеварение. Теперь ему предстояло применить свои знания на практике. Гэлнор сделал все от него зависящее: кровотечение остановилось, раны затянулись, и даже легкое удалось залечить с помощью магии эльфов. Оставалось только ждать. Теперь все зависело лишь от Северуса и от его желания жить. Минуты ожидания тянулись мучительно долго, превращаясь в еще более томительные часы.
*Склони ты голову свою
Ночь приходит, о днях конце тебе спою…
Усни. Во сне бессмертных эльдар зов
Летит к тебе с тех далеких берегов.
Плачешь о чем? Зачем слеза скатилась по щеке?
Скоро поймешь: нет больше места страхам и тоске.
В моих руках ты только дремлешь…
Что видишь ты на горизонте? –
Чаек вдали полет.
Над гладью волн Луна восходит,
К родным брегам корабль плывет.
Вернется всё к Дню Серебра,
Всем духам в дорогу вновь пора.
Надежд во тьме забытый след
Сквозь тени злые за гранью памяти и лет
Молчи. Отмерен час нашей Судьбой,
Зовет брег дальний – там вновь мы встретимся с тобой.
И снова ты в моих руках лишь дремлешь…
Что видишь ты на горизонте? –
Чаек вдали полет.
Над гладью волн Луна восходит,
К родным брегам корабль плывет.
Вернется всё к Дню Серебра,
Всем духам в путь вновь пора,
Дорогой в закат…
Звонкий чистый голос эльфа звучал над безжизненной пустыней. Песня лилась, растворяясь в ночи, казалось, в нее вплеталась мелодия серебристой луны, слышались нежные напевы трав и тихий шепот звезд. Гэлнор пел, и душа наполнялась светлой грустью и тоской по тому, чего возвратить нельзя.
Тьма окружала его повсюду, проникала в мозг, заполняя ужасом, впиваясь тысячью жал в измученное тело. Холод проникал в каждую клеточку, лишая надежды на спасение. Последним лучиком света возник чей-то образ, но тут же исчез, поглощенный темнотой. Мрак сгущался, превращаясь в свирепое чудовище: его ядовитое дыхание несло смерть, длинные острые когти разрывали грудь, причиняя нестерпимую боль, но страшнее всего был его взгляд - взгляд василиска, обращающий в камень все живое.
Северус уже готов был сдаться, как вдруг из ниоткуда возникла чудесная мелодия, разрывая плотную завесу мглы, озаряя всё вокруг. Со звуками музыки кошмар отступил, а холодный воздух словно согрелся. До Северуса донесся слабый аромат лесных цветов, он услышал, как струятся реки и шелестят листвой высокие деревья, будто в ледяной пустыне наступила весна.
Северус глубоко вздохнул и открыл глаза. Эльф, склонившись над ним, держал его за руку, шепча слова, смысл которых маг не понимал, но чувствовал, как по венам растекается приятное тепло: древняя магия эльфов лечила душу, изгоняла боль, терзавшую тело. Северус взглянул на эльфа: голубые глаза Гэлнора потемнели, став цветом ночного неба, черты лица заострились, кожа побледнела и стала почти прозрачной. Маг внезапно осознал: эльф отдавал ему часть своей жизненной силы, и попытался вырвать руку, но Гэлнор только сильнее сжал пальцы, продолжая шептать заклинания.
Несколько мгновений продолжалось священное действо, вдруг Снейп почувствовал, что его рука свободна. Эльф сидел рядом, тяжело дыша, глаза его были закрыты.
- Почему? – только и смог спросить Снейп.
- А почему ТЫ не ушел? – с трудом переводя дыхание, прошептал эльф.
Мужчины замолчали, каждый думал о своем, и в то же время они чувствовали, что их судьбы с этого момента неразрывно связаны.
- Надо идти, ты можешь встать? – эльф внимательно посмотрел на мага, оценивая его состояние.
- Да, вполне, - кивнул Снейп.
Не мешкая более, друзья поднялись и тронулись в путь.
К вечеру следующего дня путники оказались у подножия высокого плато.
- Дошли, - тихо произнес эльф.
Внезапно подул западный ветер, несся с огромной каменной плиты удушливый, горячий воздух.
Подъем оказался гораздо легче, чем ожидал Северус. Наверх вела узкая, едва заметная тропа, но Гэлнор прекрасно знал путь.
Верх плато – гигантская базальтовая плита - плоская, как стол, безжизненная, обожженная, каменистая пустыня, освещенная светом багрового солнца. Путники пораженно огляделись вокруг: было странно видеть после месяца скитаний по Ардис Хэлгэайни расплавленные от невероятной жары камни, обугленные деревья. Вдохнув в легкие обжигающий воздух, Снейп резко рванул ворот сюртука, пытаясь восстановить дыхание.
Друзья скинули тяжелые зимние мантии и двинулись дальше. Идти становилось все труднее. Жара стояла адская, раскаленный воздух, казалось, кипел от зноя. За время, проведенное в пути, несколько раз налетали черные смерчи, разрывая низкое небо десятками молний. Казалось, эта земля старалась уничтожить чужаков, испепелить их, сжечь.
Вдруг эльф остановил Снейпа, указывая на запад. Проследив взглядом в том направлении, маг разглядел в дрожащем мареве очертание башни, будто парящей над землей, а острым шпилем задевавшей багрово-сизые облака.
- Хэлгор, - облегченно вздохнув, прошептал Гэлнор.
Северус промолчал, лишь попытался улыбнуться в ответ, несмотря на внезапно охватившую его томительную тревогу. Гнетущая тяжесть сдавила горло и сжала сердце, а в душе разрасталось ощущение страха – страха липкого, леденящего, почти безумного. Он физически ощутил тот беспредельный ужас, который испытывает человек от встречи с неизбежным, осязая всей своей кожей усиливающее чувство безысходности. Теперь, в самом конце, их пути Северус еще явственнее осознал, что приносит свою любовь на мученический алтарь вселенского счастья.
Добравшись до подножия башни, путники остановились перевести дух и оглядеться.
Хэлгор возвышалась над ними высокой, мрачной, неприступной скалой. Они обошли башню вокруг – ничего: абсолютно гладкие стены, никакого намека на дверь или окна. Лишь на самом верху, почти под крышей, виднелся небольшой выступ, похожий на смотровую площадку.
- И что теперь? – горько усмехнувшись, спросил Снейп.
- У нас еще есть время, надо искать вход, - мягко произнес Гэлнор, не обращая внимания на сарказм мага.
День клонился к закату, багряное солнце садилось за горизонт, освещая своими последними лучами мутное, истомленное небо. Весь день ушел на бесплодные попытки проникнуть в башню. Были опробованы сотни заклинаний от простейшего Alohomora до сложнейших обрядов темной магии, Гэлнор читал старинные эльфийские заговоры и наносил на каменные стены древние руны – всё было тщетно, Хэлгор не хотела открывать им свои тайны.
Снейп в изнеможении опустился на уже остывший песок.
- Хватит, - бросил он.
Эльф недоуменно посмотрел на мага.
- Хватит, отдохни, мы опробовали всё. Разве ты не видишь - наши попытки бесполезны, - Северус говорил таким надломленным, потухшим голосом, что Гэлнору стало не по себе.
- Не надо терять надежду, Хэлгор была построена магами и эльфами, а значит, в наших силах открыть её, - убежденно воскликнул эльф, - Ахэир был сильным темным магом, но он не был всесилен, мы справимся…мы должны…
- Подожди, - властно прервал его Снейп, резко поднявшись, - ты сказал: «темным магом»? Кажется, я знаю ответ!
Гэлнор в недоумении смотрел на мага, который стремительно подлетел к башне, что-то бормоча себе под нос. А тем временем Северус закатывал рукав рубашки, освобождая темную метку, горящую на его руке. Как только они попали в Ардис Хэлгэайни, он почувствовал легкое жжение на левом предплечье, но не стал обращать на это внимание. Но чем ближе они приближались к Хэлгору, тем сильнее становилась боль. И вот сегодня, когда они подошли к башне, она стала совсем нестерпимой, но Северус давно научился жить, превозмогая страдания.
Слова эльфа о том, что башню построил темный маг, натолкнули Снейпа на мысль, которая могла стать решением их проблемы.
Обнажив метку, маг начал читать заклинание, когда-то давно подслушанное и украденное им для Дамблдора у Волдеморта, заклинание, активирующее темную метку.
- Нет, Северус, нет! - Гэлнор вдруг понял, что собирается сделать Снейп, и в ужасе бросился к нему, пытаясь остановить его.
Но было уже поздно, черная змея зашевелилась на руке мага, и на мгновение ему даже показалось, что она прошипела что-то на парселтанге. Левое предплечье пронзила адская боль, она начала распространяться по всему телу, мучительно выворачивая каждую клеточку наизнанку. Злая, изнурительная, она вгрызалась в сознание, погружая его в глубокую, могильную тьму. Казалось, эта пытка продолжалась целую вечность, но неожиданно все прекратилось так же внезапно, как началось, змея вдруг черным дымом поднялась над обессилевшим магом, и ее затянуло в зеркальную стену башни. Тут же перед изумленными путниками на гладкой стене появилась маленькая невзрачная дверь.
*****
Первым, что увидела Гермиона, открыв глаза, был чернильно-черный бархат ночного неба, с редким узором сверкающих жемчужных звездочек. Медленно приходя в себя, волшебница поняла, что она лежит на чем-то большом, теплом и мягком, и это что-то плавно раскачиваясь, словно огромный корабль, плывет по ледяной пустыне. Что-то было несомненно живым, Гермиона чувствовала резкий мускусный запах, исходящий от существа. Колдунья попыталась приподняться, но ей это не удалось, оказалось, что она, словно ребенок, завернута в мохнатую шкуру и крепко привязана к своему «кораблю пустыни».
«Хорошо еще, что они не привязали мне голову, чтобы я ею не вертела», - разозлившись, подумала Гермиона.
Повернувшись вправо насколько это было возможно, волшебница разглядела две мрачные фигуры чудовищ-йети, вокруг них, путаясь под ногами, сновали отвратительные орки, путешествовавшие верхом на волках. Они о чем-то громко спорили и умудрялись даже драться между собой на ходу. Вдруг Гермиона увидела, как один из этих мерзких тварей оказался под ногами йети, и он, споткнувшись, чуть не свалился в снег. Чудище издало грозный рык, и его огромная лапа с силой ударила по маленькой башке орка, тот жалобно пискнул, отлетев на несколько метров. Остальные дико заржали, им была неведома жалость к соплеменникам.
Поняв, что ничего интересного она здесь больше не увидит, Гермиона повернула голову влево и тут же встретилась взглядом с Наис.
- Очнулась? - желчно осведомилась эльфийка, ее антрацитовые глаза, казалось, прожигали молодую ведьму насквозь.
Но Гермиона не ответила, она с удивлением разглядывала животное, на котором ехала Наис – это был громадный полярный медведь. На секунду у нее перехватило дыхание, значит теплый, мягкий «корабль пустыни» под ней - огромный, свирепый белый «мишка».
Увидев, насколько ведьма шокирована таким необычным видом транспорта, эльфийка презрительно рассмеялась и, что-то пронзительно крикнув, исчезла из поля зрения.
Гермиона взглянула на звездное небо - призрачные, далекие звезды…Гермиона слабо улыбнулась, от мерного покачивания её средства передвижения казалось, что звезды кружатся в печальном, пленительном танце. И только маленькая хрустальная звездочка держалась особняком и одиноко мерцала на темном небе.
- Северус…, - беззвучно прошептала Гермиона, на ее глазах навернулись слезы, - Северус… увижу ли я тебя ещё? Северус…
Вдруг послышались легкие шаги, и Гермиона вздрогнула, почувствовав знакомый дурманящий аромат ванили и сандала – запах Темного эльфа.
- Lor, istar*, - вкрадчиво произнес Умарт, и Гермиона погрузилась в вязкий, томительный, больше похожий на обморок, сон.
Гермиона очнулась от боли - лицо горело обожженное лучами пылающего солнца, а тело, завернутое в тяжелую меховую шкуру, словно расплавилось. Гермиона попыталась пошевелиться, но тщетно. Повертев головой, она не обнаружила рядом никого, кроме безмозглых орков, тихо переругивающихся между собой. Раскаленный воздух был невероятно плотным, тягучим словно патока, звенящим от зноя, а Гермиона не могла даже заслониться рукой от нещадно палящего солнца. Этой пытке, казалось, не будет конца, Гермиона потеряла надежду на спасение от адской жары, как вдруг раздался громкий хлопок, похожий на взрыв рождественской шутихи, затем еще один и еще. Вскоре Гермиону окутало облако едкого дыма, глаза защипало, а при первом же вздохе дикая боль сдавила горло, голова закружилась, и она потеряла сознание.
Продолжение следует.
*Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него. (Э. Булвер-Литтон (1803-1878), английский писатель)
* Lacero – проклятие на живые объекты (и мертвые тела) действует иначе – создает рваные относительно глубокие раны.
*Nare - огонь.
*Salpa- пей.
*Hap - одевайся.
*Наис - Морская Соль, Горечь
* песня «На Запад», Музыка: Г.Шор, Перевод: Мэлдис (А.Паписова)
* Lor, istar – спи, ведьма.
читать дальше- У меня тоже все готово. На упаковку лаборатории уйдет не более получаса. Так что, я думаю, в десять часов мы сможем отправляться.
- Ну, вот и замечательно, - радостно произнес Альбус. – Значит, в десять вы встречаетесь на поляне у озера. А теперь все свободны, – и Дамблдор тут же исчез с портрета.
Гермиона не успела оглянуться - Снейпа уже не было в кабинете. Ей меньше всего сейчас хотелось выяснять отношения с друзьями, и она, последовав примеру Северуса, быстро выскользнула за дверь.
Спускаясь к себе в лабораторию, Гермиона размышляла над поведением профессора. Нежный ласковый любовник ночью, днем на людях он превратился в привычно-холодного Мастера Зелий. Девушка тяжело вздохнула, неужели для него то, что произошло между ними, не имело такого уж большого значения, как ей показалось утром. И их любовь – это только мечты, так же как и влюбленный Северус. Ей стало ужасно обидно, а глаза предательски защипало.
Но вдруг чьи-то сильные руки обхватили её за талию, она обернулась. Северус был здесь, настоящий, реальный, и его чёрные глаза светились любовью. Все её сомнения мгновенно улетучились, и она обвила руками его шею.
- Я люблю тебя, девочка, верь мне, - прошептал он чуть дрожащим от нежности голосом.
Гермиона прижалась к его груди, она слышала биение его сердца, чувствовала его тепло, и на душе становилось легко и спокойно.
- Может это не вовремя? – Северус осторожно взял девушку за подбородок и, приподняв ее голову, заглянул в глаза. – Но я хочу спросить тебя именно сейчас. Ты выйдешь за меня замуж? - произнес он, вдруг потеряв уверенность.
Снейп с волнением смотрел на девушку, ожидая ответа. Он чувствовал, что от её слов зависит вся его жизнь.
- Да … - почти шепотом ответила Гермиона.
Северус задохнулся от счастья, он привлек девушку к себе и крепко поцеловал. Руки его превратились в оковы вокруг нее, он боялся, что она сейчас исчезнет, растворится, как сон.
- Я выйду за вас, мистер Снейп, если сейчас вы меня не задушите, - улыбнулась девушка.
Северус ослабил объятия, и поцелуи стали нежнее, настойчивее. Он ласкал её спину, шею, грудь. Гермиона таяла от его прикосновений и время для них остановилось. Их страстные объятия прервал звонок на урок.
- Нам нужно идти, - приглушенно произнес профессор, стараясь справиться с собой.
- Да, - тихо подтвердила Гермиона.
- Я зайду за тобой в лабораторию, - прошептал он, и его губы вновь прильнули к ее губам. – Мерлин, я не могу от тебя оторваться, - все еще слегка задыхаясь, произнес он. – Ты моё наваждение.
Серверус взял руку девушки и прижал её к своим губам. Затем, словно боясь, что стоит ему еще немного задержаться, он уже не сможет уйти, резко повернулся и через мгновение скрылся в коридорах замка.
Ровно в десять все собрались на поляне у озера в Запретном лесу. Прощались недолго. Лишь Гарри задержал Гермиону в своих объятиях, шепча на ухо просьбы об осторожности. Снейп, видя, как Поттер обнимает его девушку, нахмурился, а губы непроизвольно скривились в привычной пренебрежительной гримасе.
Девушка достала эльфийский порт-ключ. Снейп с Гэлнором подошли к ней и взялись за жезл.
Гермиона начала читать заклинание на эльфийском языке. По мере того как она говорила, их затягивало в водоворот разноцветных бликов. Тут были все цвета радуги. Они кружились, кружились, кружились …
Вдруг ноги оторвались от земли, Гермиона перестала что-либо чувствовать, не было ни тепла, ни света, ничего, кроме миллионов кружащихся разноцветных точек. Так продолжалось несколько секунд. Постепенно ощущения начали возвращаться – температурные по крайней мере. Холодно. Наконец, ноги уперлись во что-то твердое, она пошатнулась и упала бы, если бы эльф не поддержал её.
Она огляделась вокруг: серо… и жуткий холод. Шел снег. Холодный промозглый туман не позволял видеть дальше ста метров.
Её спутники уже пришли в себя. Снейп отряхнул свою черную мантию и начал искать рюкзак, вылетевший из рук во время приземления. А Гэлнор забрался на высокий валун и осматривал окрестности. Вдруг налетел порыв холодного, промозглого ветра. Девушка поплотнее закуталась в плащ, но это не спасало её от холода. Гэлнор, должно быть, заметил, как она дрожит, потому что издал непонятный звук, соскочил с камня, подлетел к ней и обхватил ее за талию теплыми и сильными руками, пытаясь загородить от ледяной стужи. Его движение было дружеским, но тем не менее Гермиона вся напряглась. Но следующий сильный порыв ветра заставил её наклонить голову к его плечу, чтобы укрыться мороза, и удивилась собственному движению и чувству: ей было приятно.
Вдруг Гермиона заметила Северуса, он наблюдал за ними. Лицо его исказилось и потемнело. Девушка тут же отпрянула от друга.
- Надо идти, нам предстоит долгий путь. В этом тумане я не могу видеть достаточно далеко, но до темноты нам нужно найти убежище. Чувствую, надвигается буря, – тихо проговорил Гэлнор.
С этими словами эльф закинул за плечи дорожный мешок и быстро зашагал вперед. Снейп немного помедлил, потом раздраженно фыркнул и последовал за ним.
Гермиона осталась одна и чуть не разревелась от обиды. Мужчины! Имя вам - вероломство! Бросили её как ненужную игрушку! Ушли! Она посмотрела им вслед. В этом чертовом тумане практически ничего не видно, вот уже и черная мантия Снейпа исчезла из вида. Она обиженно шмыгнула носом и бросилась догонять своих спутников.
Они шли весь день, остановившись только раз - перекусить и немного отдохнуть. Правда, отдыхом остановку посреди ледяной пустыни назвать было нельзя.
Гермиона совсем замерзла, и Снейп, видя это, шел теперь рядом с ней, как мог, стараясь закрыть её от холодного колючего ветра. Гэлнор, который, казалось, скользил над землей, двигался впереди, показывая дорогу.
Северус оглянулся вокруг: Ардис Хэлгэайни – холодный, унылый мир. Они оказались посреди пронизанной ледяными ветрами, изрезанной глубокими оврагами и заваленной нагромождениями огромных ледниковых валунов равнины. Идти было чрезвычайно тяжело. Гермиона слабела с каждым шагом, и Северус поддерживал её.
К вечеру погода совсем испортилась, повалил сильный снег, слепя глаза и серой пеленой застилая небо. Ветер окреп и дул уже с ураганной силой. Метель разыгралась не на шутку и грозила перерасти в настоящую бурю.
Северус теперь уже почти нёс Гермиону на руках, но и его силы начали иссякать. Только эльфу казалось всё ни по чём, он словно порхал над снежными хлопьями.
Снейп уже готов было взмолиться о пощаде, как вдруг раздалось:
- Пещера!
Северус посмотрел в том направлении, куда указывал эльф, прямо перед ними вырос огромный серый валун, больше похожий на скалу, но никакой пещеры он не заметил.
- Гэлнор, ты не ошибся? Я ничего не вижу, - прохрипел маг.
- Сейчас, я расширю проход, - крикнул эльф и бросился обдирать ледяную корку, скрывавшую небольшой проход в горе. – Северус, поспеши! Анта-элли! – воскликнул он, увидев, что Гермиона медленно оседает в снег.
Снейп тут же ринулся к девушке, подхватил её на руки, не дав ей упасть.
Пещера была небольшой и темной, в ней пахло сыростью и прелым мхом.
- Lumos, - прошептал Снейп, с трудом доставая палочку: он всё еще держал девушку на руках.
Заклинание сработало не в полную силу, и палочка тускло освещала лишь небольшую часть пещеры, но этого вполне хватило, чтобы Гэлнор смог достать из рюкзака теплое одеяло, на которое Северус бережно уложил Гермиону.
- Я попробую развести костер, а ты займись Анта-элли, её нужно согреть, - звонко пропел эльф.
«Анта-элли? Это имя дали ей эльфы. И мы уже почему-то на “ты”?» - хмыкнул Снейп, но вслух не произнес ни слова.
Он склонился над девушкой, Гермиона была без сознания, при слабом свете палочки трудно было что-либо разглядеть, но было ясно, что она сильно замерзла. Северус несколько раз повторил высушивающие заклинания, но одежда все равно оставалась влажной.
- Гэлнор, я не могу, моя магия… - голос волшебника дрожал от волнения.
- Кристалл спит, но гасит магию сильнее, чем мы предполагали, - ответил эльф. – Ура! Мне удалось развести огонь. В пещере достаточно сухого мха и мы сможем продержаться до утра. Давай перенесем Анта-элли поближе к костру.
Они осторожно подняли девушку и положили её рядом с огнем, который радостно трещал, освещая пещеру. Гэлнор снял свой плащ и сделал из него импровизированную дверь, прикрыв вход в их пристанище. Ледяной ветер теперь не мог залетать вовнутрь, и в пещере стало довольно тепло.
- Гермиона должна была положить запасную одежду, посмотри у нее в рюкзаке, - тихо попросил его Снейп.
Он уже снял с девушки сапоги и чулки, и теперь массировал ей ноги, пытаясь восстановить кровообращение.
Через несколько минут к нему подошел эльф с ворохом сухой одежды.
- Что с ней, Гэлнор? - печально спросил Северус, испытующе взглянув на эльфа. - Она сильная девушка и не должна была так ослабнуть и замерзнуть.
- Не знаю, но думаю - это кристалл высасывает её силы, он чувствует её приближение, - грустно ответил тот. – Нам надо как можно быстрее попасть в Хэлгор и уничтожить кристалл. Но нужно быть очень осторожными, эта пустыня населена орками и троллями, а они состоят в союзе с Темными эльфами. Эту ночь мы проведем здесь. По утру буря стихнет, и мы тронемся в путь.
Они переодели Гермиону в сухую одежду. Снейп достал из своих запасов восстанавливающее зелье и осторожно влил его в рот девушке. Вскоре щеки её порозовели, и она пришла в себя.
- Что случилось? – прошептала Гермиона. – Где мы?
- Тебе стало плохо, - ответил Северус, ласково поглаживая её по волосам. Он сидел рядом, и голова девушки покоилась у него на коленях. – Гэлнор нашел пещеру, мы останемся здесь на ночь. Сейчас будет готов ужин. Твой друг, оказывается, прекрасный повар, - приглушенно произнес он, нежно целуя её в затылок.
- Я рада, что вы подружились, - Гермиона слабо улыбнулась.
- Он не оставил мне выбора, - хмыкнул Снейп.
Их беседу прервал Гэлнор, принесший чашки с горячим супом. Снейп помог любимой сесть, и они приступили к ужину. Еда была удивительно вкусной и очень сытной. Допив свой чай, Гермиона почувствовала, что глаза у нее слипаются, и, положив голову, на плечо Северусу, вскоре уснула.
Гэлнор убрал посуду и расстелил на полу пещеры шкуру белого медведя. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, мужчины уложили её на теплый мех, а сами улеглись по бокам, согревая её с обеих сторон. Вскоре они тоже уснули.
Глава 17.
Наконец еще один ужасный день подошел к концу. Вот уже почти месяц они шли, а точнее, ползли по этой треклятой пустыне.
Гермиона поднесла руки к огню, пытаясь согреть озябшие пальцы. Месяц… неужели прошел целый месяц, как они с помощью порт-ключа оказались в Ардис Хэлгэайни?
В течение первых нескольких суток путешествие протекало спокойно. Гэлнор объяснял это тем, что Темным эльфам известно о способности кристалла гасить магию, и, скорее всего, им просто не хочется терять время и силы, рыская по Ардис Хэлгэайни в поисках их троицы. К тому же Эрэлли и Аврорат отвлекают на себя внимание Темных и Пожирателей, присоединившихся к ним. Эльф был уверен, что Умарт будет ждать их на подходе к башне Хэлгор.
На седьмой день пути путники вышли на пустынную равнину. Местность поражала своей грубой красотой. Вокруг не было ничего, кроме белого снега. Он сверкал и искрился, освещенный скупыми лучами восходящего солнца, пробившегося через серую морозную мглу.
Однако уже через несколько часов солнце снова увязнет в пелене тумана, и останется только воспоминание о багровом диске где-то на краю земли.
К чувству восхищения природой примешивалось гнетущее ощущение близкой опасности. Не успели они пройти несколько метров по открытому пространству, как Гэлнор обнаружил следы орков.
- Они прошли здесь вчера. Надо быть осторожнее, - встревожено сказал он и достал меч из ножен.
- Пойдем дальше, - предложил Снейп, подойдя вплотную к Гермионе, готовый в любой момент придти ей на помощь. - Судя по всему, орки ушли далеко вперед, а мы не можем медлить.
Эльф согласно кивнул.
Почти весь день они шли по следам орков, но вдруг Гэлнор остановился.
- За нами следят, - объявил он спутникам.
- Орки?- озабоченно спросил профессор.
Он почти нёс потерявшую силы девушку и прекрасно понимал, насколько сейчас они беззащитны.
- Вряд ли. Орки не столь осторожны, обычно они нападают, не раздумывая. Если только … - эльф вдруг замолчал, задумавшись.
- Если только – что? – настаивал Северус.
- Если только они не получили приказа взять нас живыми, - почти прошептал Гэлнор.
- Надо идти вперед пока есть возможность, на этой равнине мы как на ладони, - решительно сказал Снейп.
- Будем идти до самого заката, - согласился эльф. – А на ночлег остановимся в месте, удобном для обороны. Ты сможешь нести Анта-элли? Как она? – обеспокоенно спросил он.
- Плохо. Ты же знаешь, что к вечеру силы покидают её. Я буду нести Гермиону столько, сколько понадобится, - без колебаний ответил Северус, крепче прижимая девушку к себе.
За весь вечер они не заметили ничего необычного, и к закату уже почти пересекли равнину. Но Гэлнор был уверен, что за ними наблюдают. Ему удалось уловить еле слышные звуки, а пару раз он замечал вдали загадочные тени. Эльф предпочел бы идти дальше, пока они не окажутся под защитой горного хребта, уже виднеющегося на горизонте. Но Гэлнор видел, что Северус почти выбился из сил, а Гермиона потеряла сознание. Поэтому Гэлнор решил устроить привал на невысоком холме, на вершине которого росло огромное дерево, пожалуй, первое дерево, встретившееся у них на пути.
Северус бережно опустил девушку на теплое одеяло, постеленное эльфом рядом с могучим стволом старого дуба. Гэлнор вскарабкался на дерево, стараясь получше разглядеть противников. Снейп, понимая, что силы их не равны, решил подготовиться к бою. Набрав несколько больших сучьев, он заострил их концы, и воткнул вокруг, пытаясь хоть как-то укрепить их лагерь, он надеялся, что в темноте орки попадутся в его ловушку.
Вскоре с дерева спустился Гэлнор.
- Сколько их? – спросил Северус.
- Трое на каждого из нас, а может и больше, - ответил эльф.
- Всего-то? – горько усмехнулся Снейп.
- Северус, я постараюсь обойти их сзади и нападу внезапно. Ты останешься здесь и будешь охранять Анта-элли. Если мне удастся застать их врасплох, тебе будет намного проще добить оставшихся.
Снейп попытался возразить, но эльф прервал его.
- Северус, Анта-элли нуждается в твоих зельях…- он на секунду замешкался, - и в тебе, - добавил он тихо. – Сейчас не время, но возможно у меня больше не будет случая ... Анта-элли - моя Избранница, но это вовсе не означает, что она должна выбрать меня. Я понял, что наш союз невозможен в тот момент, когда ты вошел в кабинет директора после нашего возвращения в Хогвартс. Я видел, как она смотрела на тебя … - эльф вздохнул. – Береги её. Пусть она будет счастливой.
И, не дав Северусу времени опомниться, он исчез в темноте.
Оставшись один, Снейп достал из мешка восстанавливающее зелье и влил его в рот Гермионе. Вскоре девушка начала приходить в себя.
- Северус, что случилось? Где Гэлнор? – встревожено спросила Гермиона.
- Нас окружают орки. Но не надо так волноваться, их немного, и мы сможем с ними справиться, – поспешил успокоить девушку Снейп, видя, как она судорожно начала искать оружие.
- А где Гэлнор? Что с ним? – голос девушки охрип от волнения.
- Он решил обойти их сзади. Я достану твой лук, и ты сможешь защищаться, - Северус старался говорить спокойно, но внутри у него все дрожало от тревоги за любимую.
Гермиона усилием воли заставила себя сесть, и, опершись спиной о ствол дерева, вооружившись эльфийским луком, приготовилась принять бой.
Снейп, достав палочку, встал у выстроенного им частокола.
Орки приближались, заключая лагерь в кольцо, рассчитывая легко расправиться, как им казалось, с ничего не подозревающими путниками.
Но тут послышался шум, это эльф незаметно подкрался к врагам и напал на них со спины. Ему удалось застать их врасплох. Оказавшись между тремя орками, он сразу ринулся в бой. Не было еще никого, кто бы сумел уцелеть после удара его меча. Проворно увернувшись от дубины огромного орка, Гэлнор начал наносить молниеносные удары, которые раз за разом с точностью вонзались в тела врагов.
Гермиона произнесла заклинания «Орлиного глаза», которому её обучила Эрелли. Теперь она могла видеть даже в темноте. Девушка наметила себе цели, но стрелять не торопилась, выжидая, когда орки подойдут поближе.
Вскоре она услышала: «Expelliarmus», затем раздалось: «Sectymsempra». Это Северус вступил в схватку: несколько орков отбились от своих и решили захватить девушку, за которую им был обещан большой куш.
Снейп одно за другим посылал во врагов заклинания, все ещё предпочитая не пользоваться запрещенной магией, но они причиняли нападающим мало вреда. Один из орков заметил это и быстро начал приближаться к магу, который казался ему таким беззащитным. Поняв, что у него нет выбора, Северус направил на него палочку и произнёс: «Avada Kedavra». Зеленый луч на секунду осветил мглу и попал точно в цель, орк умер мгновенно.
В этот же момент в ночи прозвенела тетива лука Гермионы, и еще один из нападавших упал на землю.
Третий же оказался более резвым, чем его собратья. Он в несколько прыжков очутился около Северуса и занес над ним свою огромную булаву, чтобы прикончить надоедливого мага одним ударом. Но не успел орк как следует размахнуться для удара, как сзади его пронзил меч эльфа, вовремя заметившего, что профессору грозит неминуемая гибель. Орк несколько мгновений ошеломленно взирал на лезвие, торчавшее из его груди, но вот дубина выскользнула у него из рук, и он рухнул замертво.
Снейп с благодарностью взглянул на Гэлнора, понимая, что теперь обязан ему своей жизнью.
Но раздумывать об этом Северусу было особо некогда, орки наседали на них с четырех сторон, он вслед за эльфом ринулся в бой.
Несколько раз звучало «Avada Kedavra», и темноту ночи пронзали короткие зеленые вспышки. Меч эльфа рассекал холодный воздух, нанося точные удары. А стрелы Гермионы со свистом впивались в тела врагов.
Наконец все было кончено, и ледяную пустыню снова накрыла своим покрывалом тишина. Лишь откуда-то издалека доносился тоскливый волчий вой.
Утром следующего дня путники подошли к подножию горного хребта. Мужчины, посовещавшись, приняли решение идти через горы: под защитой высоких скал можно будет почувствовать себя в безопасности, ведь орки - плохие альпинисты.
Позавтракав, путешественники тронулись в путь. С каждым шагом дорога становилась все круче и каменистее. Подъем продолжали весь день. Путники то взбирались на почти неприступные площадки, то перепрыгивали через глубокие расщелины. Путь был труден, разреженный воздух вызывал у них болезненное удушье, кровоточили десны и губы. Приходилось часто дышать, а это утомляло не меньше, чем ослепительный блеск снегов, слепящий глаза. Наконец, к вечеру они достигли вершины. Там они остановились на ночлег. А к закату следующего дня они снова оказались на равнине.
Дальнейшее путешествие протекало без особых приключений.
Каждое утро Гэлнор будил их затемно, и, скромно позавтракав тем, что еще оставалось у них из припасов, они отправлялись в путь.
Погода стояла отвратительная, хотя чего еще можно ожидать от места, называющегося Ардис Хэлгэайни. Небо своим цветом напоминало обветрившийся свинец. Резкие порывы ветра сбивали путников с ног и царапали и без того покрасневшую кожу. А иногда начинался такой снегопад, что Гермиона едва могла различать фигуры спутников, идущих впереди. Глаза слепили колючие снежинки, и ей казалось, что она утратила всякую способность чувствовать что-либо, кроме холода, боли и усталости. Каждый шаг давался девушке с превеликим трудом, иногда она падала в снег и уже не могла пошевелиться.
Боль поселилась в каждой клеточке ее тела, она медленно вытягивала из девушки силы, путала сознание, отбирала саму возможность здраво мыслить. Но когда Гермиону покидала последняя надежда, и рука уже тянулась к заветному кристаллу (ведь стоило только прикоснуться к Гэллаис - и она вернется в страну эльфов), рядом с ней оказывался Северус. Его поддержка, само присутствие рядом приносило облегчение, смягчало боль. И Гермиона шла дальше.
Каждый вечер Северус поил ее зельями, отвратительными на вкус, но они позволяли девушке нормально выспаться и набраться сил к следующему дню. Весь месяц Северус экспериментировал с ингредиентами, чтобы усилить эффект зелья, и наконец, вчера вечером ему это удалось. У варева был мерзкий запах, а вкус… Гермиона зажмурилась. Ей еле удалось проглотить пойло, которое Снейп гордо назвал «восстанавливающее суперзелье». Но Северус был действительно Мастером своего дела, потому что на следующий день Гермиона чувствовала себя вполне сносно и смогла пройти весь путь самостоятельно.
Солнце уже садилось за горизонт, а путники так и не нашли пещеру для ночлега. Тогда мужчины решили поставить походную палатку. Было выбрано место для стоянки. Северус наложил вокруг защитные чары, а Гэлнор развел костер, чтобы Гермиона могла хоть немного согреться. После этого он отправился на охоту. У них почти закончились запасы еды, и они спасались от голода тем, что удалось добыть эльфу.
Правда, Гермиону меньше всего волновало отсутствие провизии. В последнее время к изнуряющей боли и усталости добавилась еще и тошнота. Есть совсем не хотелось, но она старалась не подавать виду, ведь в противном случае ей было бы не отвертеться от очередного суперзелья Северуса. Стоило Гермионе только подумать об этом, как её начинало мутить. Поэтому девушка молчала, и, давясь, ела все, что готовили её мужчины.
Но сегодня вечером Гермиона чувствовала себя почти хорошо. Огонь весело трещал, согревая ее озябшие пальцы. А вокруг начинала разворачиваться чудесная сказка-фантазия. Заходящее солнце пробилось сквозь туман и осветило своим загадочным светом ледяную пустыню. Розоватый отсвет постепенно стал сиреневым, потом возникли желтые оттенки, желтовато-оранжевые, малиновые, пурпурные, вишневые. Вот один лучик попал под ледяную корку, и там вспыхнули бесчисленные хрустальные светильники. В скудном солнечном свете возникли разные диковинные сооружения и какие-то чудовища. Как в волшебной сказке подо льдом вдруг вырос хрустальный лес. Одни травинки приглажены, и их почти не видно, другие не покорились и теперь обросли гранеными ледяными иголками, разбрасывающими вокруг алмазные искорки. Но вот погасли хрустальные светильники. Солнце садилось все ниже и теперь уже освещало ледяную пустыню мрачным багровым светом. В этих кроваво-красных отблесках Гермиона видела свою судьбу.
«Я умру, я не вернусь обратно», - мелькнула мысль. Мысль страшна сама по себе, но она не испугала волшебницу, просто сердце кольнуло, словно в него вонзилась острая льдинка. Гермиона сидела, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от этого завораживающего и одновременно пугающего зрелища.
- Гермиона! – вдруг услышала она.
Рядом стоял Северус и встревожено смотрел на неё.
- Я уже установил палатку, пойдем, - Снейп подал ей руку, помогая подняться.
Гермиона встала, и они оказались так близко друг от друга, что Северус чувствовал тепло её тела. Они уже так давно не оставались с девушкой наедине.
Он мягко обнял Гермиону за талию и пристально заглянул в глаза. Девушка печально улыбнулась, пытаясь скрыть свои тревоги от любимого, но взгляд ее был похож на взгляд утопающего. Горло Северуса сжалось, и он смотрел на Гермиону, не находя слов. Невыносимая боль вспыхнула и сдавила грудь. Снейп опустил голову. Этот комок в горле, эта тяжесть в сердце…
Девушка погладила его по плечу. Она без слов понимала все, что сейчас творится на душе у любимого, и впервые она почувствовала себя старше, сильнее и мудрее его.
- Ничего страшного, - успокаивающе прошептала Гермиона, - мне нужно всего лишь уничтожить кристалл. Со мной ты и Гэлнор, вы не дадите меня в обиду.
Она погладила Северуса по волосам, нежно провела пальчиком по шее.
- Я не боюсь, - она улыбнулась и обняла его.
Но её ободрительная улыбка ничуть не успокоила Северуса.
- Тебе придется отдать свою кровь, а ты сама знаешь, что магия крови самая сильная, отдавая её, ты будешь связана с кристаллом, - голос профессора охрип от волнения. – Он уже сейчас высасывает из тебя силы, что же будет, когда…
Снейп замолчал на полуслове, боясь произнести вслух то, что беспокоило его последние дни. Хорошо разбираясь в темной магии, он прекрасно понимал, что будет не так-то просто разрушить кристалл. Зелье, сваренное на крови Гермионы, объединит её с кристаллом, и сам собой напрашивается вывод, что последует за его уничтожением.
- Я все знаю, мой любимый. Но я не боюсь. Ничего не случится пока ты рядом.
Гермиона провела рукой по его лицу и ласково улыбнулась.
О-о-о! Эта улыбка в её глазах… Северус поднял девушку на руки и понес в палатку.
Он смотрел, как она раздевается, посылая ему манящие взгляды, повинуясь древним инстинктам, заставляющим мужчину и женщину быть вместе в момент наивысшей опасности. Этому невозможно было противиться.
- Гэлнора еще долго не будет, - прошептала Гермиона.
Длинное эльфийское платье скользнуло на землю. Теперь на ней не было ничего, кроме изумрудной звездочки на груди. Тело девушки слегка дрожало, как тростинка на ветру, и желание Северуса одержало верх над печалью…
Гермиона проснулась еще затемно. Огонь в очаге почти погас, и в палатке стало прохладно. Прислушалась. Тишина. Её спутники спят.
Девушка сладко потянулась, вспоминая о том, что произошло вчера. Её тело еще помнило прикосновения Северуса, его горячие ласки, ненасытные страстные поцелуи. Они занимались любовью более горячо, чем в первый раз, как будто страсть, которую они утолили однажды, воскресла, как феникс, чтобы гореть еще сильнее, желая большего удовлетворения. Он любил её так, словно эта ночь была последней в их жизни. А она таяла в его объятиях и страстно отвечала на его поцелуи.
Потом она крепко уснула, безо всякого зелья. Сквозь сон Гермиона чувствовала, что Гэлнор пытался её разбудить и заставить поесть, но так и не смог, а вот Северусу все-таки удалось влить в неё зелье. Даже сейчас, вспоминая вкус варева, Гермиона содрогнулась от отвращения. У нее неприятно засосало под ложечкой, голова закружилась. Опять эта утренняя тошнота. Она выскользнула из постели, успев лишь надеть сапожки и теплый плащ, и пулей вылетела из палатки.
Защитные заклинания ослабли, Гермиона беспрепятственно смогла отбежать на приличное расстояние и спрятаться за большим валуном. Низ живота горел, словно в огне, а спазмы в желудке повторялись все чаще и чаще. Гермиона застонала - это невыносимо. Её жестоко вырвало, потом еще и еще раз, казалось, желудок выворачивают наизнанку. На лбу выступила испарина, а из глаз брызнули слезы. Наконец все прекратилось. Дрожащей рукой девушка почерпнула горсть снега и обтерла лицо.
Гермиона огляделась. Никого. Хорошо. Ни Северус, ни Гэлнор не должны это видеть.
Слегка пошатываясь, девушка направилась к палатке. Она была слишком измождена, чтобы услышать тонкий свист, только почувствовала резкую боль в шее, и тут же её сознание померкло.
Гермиона медленно приходила в себя. Вскоре она смогла открыть глаза. Вокруг кромешная тьма. Попробовала пошевелиться, но тело не слушалось. Гермиона попыталась восстановить цепочку событий: она проснулась рано утром, все еще спали; ее начало тошнить, и она выбежала из палатки; потом… что было потом? Тонкий свист, боль в районе сонной артерии и тьма. Скорее всего, её отравили парализующим ядом, выстрелив в нее маленькой иглой, она читала о таком в маггловских географических журналах, так охотятся аборигены в джунглях.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и она попыталась осмотреться. Гермиона поняла, что лежит на земляном полу, в небольшой пещере. Где-то вдалеке слышались голоса, но разобрать, о чем шел разговор, девушка не могла. Постепенно тело начинало обретать подвижность, и Гермиона смогла сесть, оперевшись о холодную стену. Прошло несколько часов, прежде чем девушка смогла встать. Обойдя по периметру всю пещеру, на ощупь исследуя стены, она поняла, что её темница изнутри была, почти круглая, с земляным полом каменными стенами. Лишь в одном месте Гермиона обнаружила защитное силовое поле. «Выход», - решила она. Волшебница стала вспоминать все, чему её учила Эрэлли, но ни эльфийские заговоры, ни магические заклинания не помогали, силовое поле не поддавалось, девушка выбилась из сил и в изнеможении опустилась на ледяной пол. Сколько времени она просидела без движения? Постепенно холод начал сводить конечности, а страх липкой паутиной обволакивать её мысли. Где она и кто её тюремщики? Орки? Темные эльфы? Весь день прошел в томительном ожидании, но никто так и не появился. Сейчас она чувствовала себя как никогда плохо. Ее руки и ноги закоченели, желудок сводило от голода, а спина болела от непрерывного соприкосновения со скалой. Но Гермиона, стараясь не обращать внимания на жуткий холод и леденящие душу предположения о своей дальнейшей судьбе, упорно искала в душе крупицы воли и столь необходимой сейчас отваги.
Сначала Гермиона почувствовала зловоние. Затем услышала тяжелые шаги. В её пещеру ввалилось нечто, Гермиона не могла ничего разглядеть, но чувствовала, что существо огромно, и от него шел тошнотворный запах смерти.
Нечто приближалось. Она вжалась в стену, судорожно пытаясь избежать столкновения с чудовищем. В следующее мгновение огромные лапы обхватили её, и девушка потеряла сознание.
Очнулась Гермиона от того, что её трясли, как тряпичную куклу. Волшебница открыла глаза, но не увидела своего мучителя – он стоял у нее за спиной и крепко держал ее за плечи, чтобы она не упала. Когда глаза привыкли к полумраку, царившему вокруг, взору девушки открылась просторная высокая пещера. Своды ее уходили на немыслимую высоту и смыкались где-то наверху. Прямо перед Гермионой возвышался вырезанный из камня трон. Она не могла разглядеть внешность сидевшего на нем человека, видела лишь размытые контуры. Человек не шевелился, но девушка почти кожей ощущала силу и могущество, исходившие от него, и у нее неприятно засосало под ложечкой.
Мужчина сделал пасс рукой, и на стенах разом вспыхнули сотни факелов, озарив пещеру мрачным светом.
- Приветствую тебя, Анта-элли, - произнес он, от его голоса по спине девушки пробежал легкий холодок. – Я – Умарт, Повелитель Темных эльфов.
Гермиона вздрогнула, она догадывалась, кто мог её пленить, но все-таки надеялась, что это не так.
- Отпусти её, - приказал он чудовищу.
Избавившись от крепких объятий зверя, Гермиона почувствовала себя намного лучше и смело взглянула на своего похитителя. Капюшон темно-коричневого плаща был опушен и почти целиком закрывал его лицо. Вдруг эльф резко поднялся и в следующее мгновение оказался так близко от девушки, что она могла дотронуться до него рукой. Умарт легким движением скинул плащ. Гермиона еле сдержала восхищенный возглас: эльф был невероятно красив. Его чернильно-черное тело словно высечено из обсидиана, длинные белоснежные волосы волнами ниспадали на плечи. Лицо светилось холодным величием. А глаза… его глаза цвета горной лаванды, они манили, притягивали к себе, заставляли сердце бешено биться в груди.
- Не бойся меня, - мягко сказал эльф, - я хочу открыть тебе глаза на происходящее, Эрэлли не все тебе рассказала.
Гермиона внимательно слушала его, она потеряла всякую способность здраво мыслить, очарованная звуком его голоса.
- Знаешь ли ты, что отдав свою кровь кристаллу, ты соединишь с ним свою судьбу. Уничтожив кристалл, ты уничтожишь себя, - Умарт печально вздохнул. – Я не хочу этого. Ты прекрасна, и в тебе течет благородная кровь прародителей эльфов. Ты можешь стать мне достойной Спутницей, моей королевой.
Гермиона судорожно сглотнула, его голос звучал так соблазнительно. Умом она понимала, что Умарт заманивает в свои сети, но сделать ничего не могла, её заворожил глубокий манящий блеск его лавандовых глаз.
- Мы воскресим кристалл и будем править вместе, - ласково сказал эльф.
Он подошел вплотную к девушке, его руки обвили её талию, она содрогнулась от страстного желания, возникшего от этого прикосновения. Гермиона не могла оторвать взгляд от его глаз, а он смотрел на девушку с такой нежностью.
- Как ты на меня смотришь… - прошептала она.
- Анта-элли, ты станешь моей королевой? – слегка охрипшим от страсти спросил он.
Сердце девушки забилось так, что удары отдавались в висках. Она тщетно пыталась пробудить в себе остатки разума, но ей это не удавалось, желание принадлежать этому мужчине было сильнее ее.
- Да, - с трудом выдохнула она.
Эльф привлек её к себе и их губы встретились. От поцелуя по телу Гермионы разлилось тепло, ноги ослабели, дыхание стало прерывистым.
«Я погибла», - промелькнула мысль, но тут же исчезла, не осталось ничего, кроме страсти дикой, первобытной, всепоглощающей.
Но тут произошло невероятное: Гэллаис на груди у Гермионы вдруг засиял, окутывая девушку неземным светом. В тот же миг Умарт был отброшен в другой конец зала силовым полем, созданным кристаллом.
- Проклятая ведьма, - прошипел эльф. Его лицо, перекошенное злобой, уже не было ни прекрасным, ни величественным.
Гермиона пришла в себя. Морок, наведенный на нее Умартом, спал, и она стояла теперь перед Повелителем Темных, сложив руки на груди, чуть покачивая головой, смотря ему прямо в глаза.
– Бирнан найт*! - выкрикнула она эльфийское заклинание, неизвестно откуда возникшее у неё в голове.
- БИРНАН НАЙТ!
Умарт, не ожидавший такого нападения, почувствовал резкое жжение в паху и скорчился от боли.
Гермиона никогда еще не чувствовала в себе столько силы, которая исходила от изумрудного кристалла, проникая сквозь неё, струясь по венам, наполняя ее древней магией предков.
Внезапно девушка почувствовала сильнейший удар по голове и потеряла сознание.
Бирнан найт* - эльфийское заклинание, взятое мною из книги Жан-Луи Фетжена
- Ну, вот и замечательно, - радостно произнес Альбус. – Значит, в десять вы встречаетесь на поляне у озера. А теперь все свободны, – и Дамблдор тут же исчез с портрета.
Гермиона не успела оглянуться - Снейпа уже не было в кабинете. Ей меньше всего сейчас хотелось выяснять отношения с друзьями, и она, последовав примеру Северуса, быстро выскользнула за дверь.
Спускаясь к себе в лабораторию, Гермиона размышляла над поведением профессора. Нежный ласковый любовник ночью, днем на людях он превратился в привычно-холодного Мастера Зелий. Девушка тяжело вздохнула, неужели для него то, что произошло между ними, не имело такого уж большого значения, как ей показалось утром. И их любовь – это только мечты, так же как и влюбленный Северус. Ей стало ужасно обидно, а глаза предательски защипало.
Но вдруг чьи-то сильные руки обхватили её за талию, она обернулась. Северус был здесь, настоящий, реальный, и его чёрные глаза светились любовью. Все её сомнения мгновенно улетучились, и она обвила руками его шею.
- Я люблю тебя, девочка, верь мне, - прошептал он чуть дрожащим от нежности голосом.
Гермиона прижалась к его груди, она слышала биение его сердца, чувствовала его тепло, и на душе становилось легко и спокойно.
- Может это не вовремя? – Северус осторожно взял девушку за подбородок и, приподняв ее голову, заглянул в глаза. – Но я хочу спросить тебя именно сейчас. Ты выйдешь за меня замуж? - произнес он, вдруг потеряв уверенность.
Снейп с волнением смотрел на девушку, ожидая ответа. Он чувствовал, что от её слов зависит вся его жизнь.
- Да … - почти шепотом ответила Гермиона.
Северус задохнулся от счастья, он привлек девушку к себе и крепко поцеловал. Руки его превратились в оковы вокруг нее, он боялся, что она сейчас исчезнет, растворится, как сон.
- Я выйду за вас, мистер Снейп, если сейчас вы меня не задушите, - улыбнулась девушка.
Северус ослабил объятия, и поцелуи стали нежнее, настойчивее. Он ласкал её спину, шею, грудь. Гермиона таяла от его прикосновений и время для них остановилось. Их страстные объятия прервал звонок на урок.
- Нам нужно идти, - приглушенно произнес профессор, стараясь справиться с собой.
- Да, - тихо подтвердила Гермиона.
- Я зайду за тобой в лабораторию, - прошептал он, и его губы вновь прильнули к ее губам. – Мерлин, я не могу от тебя оторваться, - все еще слегка задыхаясь, произнес он. – Ты моё наваждение.
Серверус взял руку девушки и прижал её к своим губам. Затем, словно боясь, что стоит ему еще немного задержаться, он уже не сможет уйти, резко повернулся и через мгновение скрылся в коридорах замка.
Ровно в десять все собрались на поляне у озера в Запретном лесу. Прощались недолго. Лишь Гарри задержал Гермиону в своих объятиях, шепча на ухо просьбы об осторожности. Снейп, видя, как Поттер обнимает его девушку, нахмурился, а губы непроизвольно скривились в привычной пренебрежительной гримасе.
Девушка достала эльфийский порт-ключ. Снейп с Гэлнором подошли к ней и взялись за жезл.
Гермиона начала читать заклинание на эльфийском языке. По мере того как она говорила, их затягивало в водоворот разноцветных бликов. Тут были все цвета радуги. Они кружились, кружились, кружились …
Вдруг ноги оторвались от земли, Гермиона перестала что-либо чувствовать, не было ни тепла, ни света, ничего, кроме миллионов кружащихся разноцветных точек. Так продолжалось несколько секунд. Постепенно ощущения начали возвращаться – температурные по крайней мере. Холодно. Наконец, ноги уперлись во что-то твердое, она пошатнулась и упала бы, если бы эльф не поддержал её.
Она огляделась вокруг: серо… и жуткий холод. Шел снег. Холодный промозглый туман не позволял видеть дальше ста метров.
Её спутники уже пришли в себя. Снейп отряхнул свою черную мантию и начал искать рюкзак, вылетевший из рук во время приземления. А Гэлнор забрался на высокий валун и осматривал окрестности. Вдруг налетел порыв холодного, промозглого ветра. Девушка поплотнее закуталась в плащ, но это не спасало её от холода. Гэлнор, должно быть, заметил, как она дрожит, потому что издал непонятный звук, соскочил с камня, подлетел к ней и обхватил ее за талию теплыми и сильными руками, пытаясь загородить от ледяной стужи. Его движение было дружеским, но тем не менее Гермиона вся напряглась. Но следующий сильный порыв ветра заставил её наклонить голову к его плечу, чтобы укрыться мороза, и удивилась собственному движению и чувству: ей было приятно.
Вдруг Гермиона заметила Северуса, он наблюдал за ними. Лицо его исказилось и потемнело. Девушка тут же отпрянула от друга.
- Надо идти, нам предстоит долгий путь. В этом тумане я не могу видеть достаточно далеко, но до темноты нам нужно найти убежище. Чувствую, надвигается буря, – тихо проговорил Гэлнор.
С этими словами эльф закинул за плечи дорожный мешок и быстро зашагал вперед. Снейп немного помедлил, потом раздраженно фыркнул и последовал за ним.
Гермиона осталась одна и чуть не разревелась от обиды. Мужчины! Имя вам - вероломство! Бросили её как ненужную игрушку! Ушли! Она посмотрела им вслед. В этом чертовом тумане практически ничего не видно, вот уже и черная мантия Снейпа исчезла из вида. Она обиженно шмыгнула носом и бросилась догонять своих спутников.
Они шли весь день, остановившись только раз - перекусить и немного отдохнуть. Правда, отдыхом остановку посреди ледяной пустыни назвать было нельзя.
Гермиона совсем замерзла, и Снейп, видя это, шел теперь рядом с ней, как мог, стараясь закрыть её от холодного колючего ветра. Гэлнор, который, казалось, скользил над землей, двигался впереди, показывая дорогу.
Северус оглянулся вокруг: Ардис Хэлгэайни – холодный, унылый мир. Они оказались посреди пронизанной ледяными ветрами, изрезанной глубокими оврагами и заваленной нагромождениями огромных ледниковых валунов равнины. Идти было чрезвычайно тяжело. Гермиона слабела с каждым шагом, и Северус поддерживал её.
К вечеру погода совсем испортилась, повалил сильный снег, слепя глаза и серой пеленой застилая небо. Ветер окреп и дул уже с ураганной силой. Метель разыгралась не на шутку и грозила перерасти в настоящую бурю.
Северус теперь уже почти нёс Гермиону на руках, но и его силы начали иссякать. Только эльфу казалось всё ни по чём, он словно порхал над снежными хлопьями.
Снейп уже готов было взмолиться о пощаде, как вдруг раздалось:
- Пещера!
Северус посмотрел в том направлении, куда указывал эльф, прямо перед ними вырос огромный серый валун, больше похожий на скалу, но никакой пещеры он не заметил.
- Гэлнор, ты не ошибся? Я ничего не вижу, - прохрипел маг.
- Сейчас, я расширю проход, - крикнул эльф и бросился обдирать ледяную корку, скрывавшую небольшой проход в горе. – Северус, поспеши! Анта-элли! – воскликнул он, увидев, что Гермиона медленно оседает в снег.
Снейп тут же ринулся к девушке, подхватил её на руки, не дав ей упасть.
Пещера была небольшой и темной, в ней пахло сыростью и прелым мхом.
- Lumos, - прошептал Снейп, с трудом доставая палочку: он всё еще держал девушку на руках.
Заклинание сработало не в полную силу, и палочка тускло освещала лишь небольшую часть пещеры, но этого вполне хватило, чтобы Гэлнор смог достать из рюкзака теплое одеяло, на которое Северус бережно уложил Гермиону.
- Я попробую развести костер, а ты займись Анта-элли, её нужно согреть, - звонко пропел эльф.
«Анта-элли? Это имя дали ей эльфы. И мы уже почему-то на “ты”?» - хмыкнул Снейп, но вслух не произнес ни слова.
Он склонился над девушкой, Гермиона была без сознания, при слабом свете палочки трудно было что-либо разглядеть, но было ясно, что она сильно замерзла. Северус несколько раз повторил высушивающие заклинания, но одежда все равно оставалась влажной.
- Гэлнор, я не могу, моя магия… - голос волшебника дрожал от волнения.
- Кристалл спит, но гасит магию сильнее, чем мы предполагали, - ответил эльф. – Ура! Мне удалось развести огонь. В пещере достаточно сухого мха и мы сможем продержаться до утра. Давай перенесем Анта-элли поближе к костру.
Они осторожно подняли девушку и положили её рядом с огнем, который радостно трещал, освещая пещеру. Гэлнор снял свой плащ и сделал из него импровизированную дверь, прикрыв вход в их пристанище. Ледяной ветер теперь не мог залетать вовнутрь, и в пещере стало довольно тепло.
- Гермиона должна была положить запасную одежду, посмотри у нее в рюкзаке, - тихо попросил его Снейп.
Он уже снял с девушки сапоги и чулки, и теперь массировал ей ноги, пытаясь восстановить кровообращение.
Через несколько минут к нему подошел эльф с ворохом сухой одежды.
- Что с ней, Гэлнор? - печально спросил Северус, испытующе взглянув на эльфа. - Она сильная девушка и не должна была так ослабнуть и замерзнуть.
- Не знаю, но думаю - это кристалл высасывает её силы, он чувствует её приближение, - грустно ответил тот. – Нам надо как можно быстрее попасть в Хэлгор и уничтожить кристалл. Но нужно быть очень осторожными, эта пустыня населена орками и троллями, а они состоят в союзе с Темными эльфами. Эту ночь мы проведем здесь. По утру буря стихнет, и мы тронемся в путь.
Они переодели Гермиону в сухую одежду. Снейп достал из своих запасов восстанавливающее зелье и осторожно влил его в рот девушке. Вскоре щеки её порозовели, и она пришла в себя.
- Что случилось? – прошептала Гермиона. – Где мы?
- Тебе стало плохо, - ответил Северус, ласково поглаживая её по волосам. Он сидел рядом, и голова девушки покоилась у него на коленях. – Гэлнор нашел пещеру, мы останемся здесь на ночь. Сейчас будет готов ужин. Твой друг, оказывается, прекрасный повар, - приглушенно произнес он, нежно целуя её в затылок.
- Я рада, что вы подружились, - Гермиона слабо улыбнулась.
- Он не оставил мне выбора, - хмыкнул Снейп.
Их беседу прервал Гэлнор, принесший чашки с горячим супом. Снейп помог любимой сесть, и они приступили к ужину. Еда была удивительно вкусной и очень сытной. Допив свой чай, Гермиона почувствовала, что глаза у нее слипаются, и, положив голову, на плечо Северусу, вскоре уснула.
Гэлнор убрал посуду и расстелил на полу пещеры шкуру белого медведя. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, мужчины уложили её на теплый мех, а сами улеглись по бокам, согревая её с обеих сторон. Вскоре они тоже уснули.
Глава 17.
Наконец еще один ужасный день подошел к концу. Вот уже почти месяц они шли, а точнее, ползли по этой треклятой пустыне.
Гермиона поднесла руки к огню, пытаясь согреть озябшие пальцы. Месяц… неужели прошел целый месяц, как они с помощью порт-ключа оказались в Ардис Хэлгэайни?
В течение первых нескольких суток путешествие протекало спокойно. Гэлнор объяснял это тем, что Темным эльфам известно о способности кристалла гасить магию, и, скорее всего, им просто не хочется терять время и силы, рыская по Ардис Хэлгэайни в поисках их троицы. К тому же Эрэлли и Аврорат отвлекают на себя внимание Темных и Пожирателей, присоединившихся к ним. Эльф был уверен, что Умарт будет ждать их на подходе к башне Хэлгор.
На седьмой день пути путники вышли на пустынную равнину. Местность поражала своей грубой красотой. Вокруг не было ничего, кроме белого снега. Он сверкал и искрился, освещенный скупыми лучами восходящего солнца, пробившегося через серую морозную мглу.
Однако уже через несколько часов солнце снова увязнет в пелене тумана, и останется только воспоминание о багровом диске где-то на краю земли.
К чувству восхищения природой примешивалось гнетущее ощущение близкой опасности. Не успели они пройти несколько метров по открытому пространству, как Гэлнор обнаружил следы орков.
- Они прошли здесь вчера. Надо быть осторожнее, - встревожено сказал он и достал меч из ножен.
- Пойдем дальше, - предложил Снейп, подойдя вплотную к Гермионе, готовый в любой момент придти ей на помощь. - Судя по всему, орки ушли далеко вперед, а мы не можем медлить.
Эльф согласно кивнул.
Почти весь день они шли по следам орков, но вдруг Гэлнор остановился.
- За нами следят, - объявил он спутникам.
- Орки?- озабоченно спросил профессор.
Он почти нёс потерявшую силы девушку и прекрасно понимал, насколько сейчас они беззащитны.
- Вряд ли. Орки не столь осторожны, обычно они нападают, не раздумывая. Если только … - эльф вдруг замолчал, задумавшись.
- Если только – что? – настаивал Северус.
- Если только они не получили приказа взять нас живыми, - почти прошептал Гэлнор.
- Надо идти вперед пока есть возможность, на этой равнине мы как на ладони, - решительно сказал Снейп.
- Будем идти до самого заката, - согласился эльф. – А на ночлег остановимся в месте, удобном для обороны. Ты сможешь нести Анта-элли? Как она? – обеспокоенно спросил он.
- Плохо. Ты же знаешь, что к вечеру силы покидают её. Я буду нести Гермиону столько, сколько понадобится, - без колебаний ответил Северус, крепче прижимая девушку к себе.
За весь вечер они не заметили ничего необычного, и к закату уже почти пересекли равнину. Но Гэлнор был уверен, что за ними наблюдают. Ему удалось уловить еле слышные звуки, а пару раз он замечал вдали загадочные тени. Эльф предпочел бы идти дальше, пока они не окажутся под защитой горного хребта, уже виднеющегося на горизонте. Но Гэлнор видел, что Северус почти выбился из сил, а Гермиона потеряла сознание. Поэтому Гэлнор решил устроить привал на невысоком холме, на вершине которого росло огромное дерево, пожалуй, первое дерево, встретившееся у них на пути.
Северус бережно опустил девушку на теплое одеяло, постеленное эльфом рядом с могучим стволом старого дуба. Гэлнор вскарабкался на дерево, стараясь получше разглядеть противников. Снейп, понимая, что силы их не равны, решил подготовиться к бою. Набрав несколько больших сучьев, он заострил их концы, и воткнул вокруг, пытаясь хоть как-то укрепить их лагерь, он надеялся, что в темноте орки попадутся в его ловушку.
Вскоре с дерева спустился Гэлнор.
- Сколько их? – спросил Северус.
- Трое на каждого из нас, а может и больше, - ответил эльф.
- Всего-то? – горько усмехнулся Снейп.
- Северус, я постараюсь обойти их сзади и нападу внезапно. Ты останешься здесь и будешь охранять Анта-элли. Если мне удастся застать их врасплох, тебе будет намного проще добить оставшихся.
Снейп попытался возразить, но эльф прервал его.
- Северус, Анта-элли нуждается в твоих зельях…- он на секунду замешкался, - и в тебе, - добавил он тихо. – Сейчас не время, но возможно у меня больше не будет случая ... Анта-элли - моя Избранница, но это вовсе не означает, что она должна выбрать меня. Я понял, что наш союз невозможен в тот момент, когда ты вошел в кабинет директора после нашего возвращения в Хогвартс. Я видел, как она смотрела на тебя … - эльф вздохнул. – Береги её. Пусть она будет счастливой.
И, не дав Северусу времени опомниться, он исчез в темноте.
Оставшись один, Снейп достал из мешка восстанавливающее зелье и влил его в рот Гермионе. Вскоре девушка начала приходить в себя.
- Северус, что случилось? Где Гэлнор? – встревожено спросила Гермиона.
- Нас окружают орки. Но не надо так волноваться, их немного, и мы сможем с ними справиться, – поспешил успокоить девушку Снейп, видя, как она судорожно начала искать оружие.
- А где Гэлнор? Что с ним? – голос девушки охрип от волнения.
- Он решил обойти их сзади. Я достану твой лук, и ты сможешь защищаться, - Северус старался говорить спокойно, но внутри у него все дрожало от тревоги за любимую.
Гермиона усилием воли заставила себя сесть, и, опершись спиной о ствол дерева, вооружившись эльфийским луком, приготовилась принять бой.
Снейп, достав палочку, встал у выстроенного им частокола.
Орки приближались, заключая лагерь в кольцо, рассчитывая легко расправиться, как им казалось, с ничего не подозревающими путниками.
Но тут послышался шум, это эльф незаметно подкрался к врагам и напал на них со спины. Ему удалось застать их врасплох. Оказавшись между тремя орками, он сразу ринулся в бой. Не было еще никого, кто бы сумел уцелеть после удара его меча. Проворно увернувшись от дубины огромного орка, Гэлнор начал наносить молниеносные удары, которые раз за разом с точностью вонзались в тела врагов.
Гермиона произнесла заклинания «Орлиного глаза», которому её обучила Эрелли. Теперь она могла видеть даже в темноте. Девушка наметила себе цели, но стрелять не торопилась, выжидая, когда орки подойдут поближе.
Вскоре она услышала: «Expelliarmus», затем раздалось: «Sectymsempra». Это Северус вступил в схватку: несколько орков отбились от своих и решили захватить девушку, за которую им был обещан большой куш.
Снейп одно за другим посылал во врагов заклинания, все ещё предпочитая не пользоваться запрещенной магией, но они причиняли нападающим мало вреда. Один из орков заметил это и быстро начал приближаться к магу, который казался ему таким беззащитным. Поняв, что у него нет выбора, Северус направил на него палочку и произнёс: «Avada Kedavra». Зеленый луч на секунду осветил мглу и попал точно в цель, орк умер мгновенно.
В этот же момент в ночи прозвенела тетива лука Гермионы, и еще один из нападавших упал на землю.
Третий же оказался более резвым, чем его собратья. Он в несколько прыжков очутился около Северуса и занес над ним свою огромную булаву, чтобы прикончить надоедливого мага одним ударом. Но не успел орк как следует размахнуться для удара, как сзади его пронзил меч эльфа, вовремя заметившего, что профессору грозит неминуемая гибель. Орк несколько мгновений ошеломленно взирал на лезвие, торчавшее из его груди, но вот дубина выскользнула у него из рук, и он рухнул замертво.
Снейп с благодарностью взглянул на Гэлнора, понимая, что теперь обязан ему своей жизнью.
Но раздумывать об этом Северусу было особо некогда, орки наседали на них с четырех сторон, он вслед за эльфом ринулся в бой.
Несколько раз звучало «Avada Kedavra», и темноту ночи пронзали короткие зеленые вспышки. Меч эльфа рассекал холодный воздух, нанося точные удары. А стрелы Гермионы со свистом впивались в тела врагов.
Наконец все было кончено, и ледяную пустыню снова накрыла своим покрывалом тишина. Лишь откуда-то издалека доносился тоскливый волчий вой.
Утром следующего дня путники подошли к подножию горного хребта. Мужчины, посовещавшись, приняли решение идти через горы: под защитой высоких скал можно будет почувствовать себя в безопасности, ведь орки - плохие альпинисты.
Позавтракав, путешественники тронулись в путь. С каждым шагом дорога становилась все круче и каменистее. Подъем продолжали весь день. Путники то взбирались на почти неприступные площадки, то перепрыгивали через глубокие расщелины. Путь был труден, разреженный воздух вызывал у них болезненное удушье, кровоточили десны и губы. Приходилось часто дышать, а это утомляло не меньше, чем ослепительный блеск снегов, слепящий глаза. Наконец, к вечеру они достигли вершины. Там они остановились на ночлег. А к закату следующего дня они снова оказались на равнине.
Дальнейшее путешествие протекало без особых приключений.
Каждое утро Гэлнор будил их затемно, и, скромно позавтракав тем, что еще оставалось у них из припасов, они отправлялись в путь.
Погода стояла отвратительная, хотя чего еще можно ожидать от места, называющегося Ардис Хэлгэайни. Небо своим цветом напоминало обветрившийся свинец. Резкие порывы ветра сбивали путников с ног и царапали и без того покрасневшую кожу. А иногда начинался такой снегопад, что Гермиона едва могла различать фигуры спутников, идущих впереди. Глаза слепили колючие снежинки, и ей казалось, что она утратила всякую способность чувствовать что-либо, кроме холода, боли и усталости. Каждый шаг давался девушке с превеликим трудом, иногда она падала в снег и уже не могла пошевелиться.
Боль поселилась в каждой клеточке ее тела, она медленно вытягивала из девушки силы, путала сознание, отбирала саму возможность здраво мыслить. Но когда Гермиону покидала последняя надежда, и рука уже тянулась к заветному кристаллу (ведь стоило только прикоснуться к Гэллаис - и она вернется в страну эльфов), рядом с ней оказывался Северус. Его поддержка, само присутствие рядом приносило облегчение, смягчало боль. И Гермиона шла дальше.
Каждый вечер Северус поил ее зельями, отвратительными на вкус, но они позволяли девушке нормально выспаться и набраться сил к следующему дню. Весь месяц Северус экспериментировал с ингредиентами, чтобы усилить эффект зелья, и наконец, вчера вечером ему это удалось. У варева был мерзкий запах, а вкус… Гермиона зажмурилась. Ей еле удалось проглотить пойло, которое Снейп гордо назвал «восстанавливающее суперзелье». Но Северус был действительно Мастером своего дела, потому что на следующий день Гермиона чувствовала себя вполне сносно и смогла пройти весь путь самостоятельно.
Солнце уже садилось за горизонт, а путники так и не нашли пещеру для ночлега. Тогда мужчины решили поставить походную палатку. Было выбрано место для стоянки. Северус наложил вокруг защитные чары, а Гэлнор развел костер, чтобы Гермиона могла хоть немного согреться. После этого он отправился на охоту. У них почти закончились запасы еды, и они спасались от голода тем, что удалось добыть эльфу.
Правда, Гермиону меньше всего волновало отсутствие провизии. В последнее время к изнуряющей боли и усталости добавилась еще и тошнота. Есть совсем не хотелось, но она старалась не подавать виду, ведь в противном случае ей было бы не отвертеться от очередного суперзелья Северуса. Стоило Гермионе только подумать об этом, как её начинало мутить. Поэтому девушка молчала, и, давясь, ела все, что готовили её мужчины.
Но сегодня вечером Гермиона чувствовала себя почти хорошо. Огонь весело трещал, согревая ее озябшие пальцы. А вокруг начинала разворачиваться чудесная сказка-фантазия. Заходящее солнце пробилось сквозь туман и осветило своим загадочным светом ледяную пустыню. Розоватый отсвет постепенно стал сиреневым, потом возникли желтые оттенки, желтовато-оранжевые, малиновые, пурпурные, вишневые. Вот один лучик попал под ледяную корку, и там вспыхнули бесчисленные хрустальные светильники. В скудном солнечном свете возникли разные диковинные сооружения и какие-то чудовища. Как в волшебной сказке подо льдом вдруг вырос хрустальный лес. Одни травинки приглажены, и их почти не видно, другие не покорились и теперь обросли гранеными ледяными иголками, разбрасывающими вокруг алмазные искорки. Но вот погасли хрустальные светильники. Солнце садилось все ниже и теперь уже освещало ледяную пустыню мрачным багровым светом. В этих кроваво-красных отблесках Гермиона видела свою судьбу.
«Я умру, я не вернусь обратно», - мелькнула мысль. Мысль страшна сама по себе, но она не испугала волшебницу, просто сердце кольнуло, словно в него вонзилась острая льдинка. Гермиона сидела, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от этого завораживающего и одновременно пугающего зрелища.
- Гермиона! – вдруг услышала она.
Рядом стоял Северус и встревожено смотрел на неё.
- Я уже установил палатку, пойдем, - Снейп подал ей руку, помогая подняться.
Гермиона встала, и они оказались так близко друг от друга, что Северус чувствовал тепло её тела. Они уже так давно не оставались с девушкой наедине.
Он мягко обнял Гермиону за талию и пристально заглянул в глаза. Девушка печально улыбнулась, пытаясь скрыть свои тревоги от любимого, но взгляд ее был похож на взгляд утопающего. Горло Северуса сжалось, и он смотрел на Гермиону, не находя слов. Невыносимая боль вспыхнула и сдавила грудь. Снейп опустил голову. Этот комок в горле, эта тяжесть в сердце…
Девушка погладила его по плечу. Она без слов понимала все, что сейчас творится на душе у любимого, и впервые она почувствовала себя старше, сильнее и мудрее его.
- Ничего страшного, - успокаивающе прошептала Гермиона, - мне нужно всего лишь уничтожить кристалл. Со мной ты и Гэлнор, вы не дадите меня в обиду.
Она погладила Северуса по волосам, нежно провела пальчиком по шее.
- Я не боюсь, - она улыбнулась и обняла его.
Но её ободрительная улыбка ничуть не успокоила Северуса.
- Тебе придется отдать свою кровь, а ты сама знаешь, что магия крови самая сильная, отдавая её, ты будешь связана с кристаллом, - голос профессора охрип от волнения. – Он уже сейчас высасывает из тебя силы, что же будет, когда…
Снейп замолчал на полуслове, боясь произнести вслух то, что беспокоило его последние дни. Хорошо разбираясь в темной магии, он прекрасно понимал, что будет не так-то просто разрушить кристалл. Зелье, сваренное на крови Гермионы, объединит её с кристаллом, и сам собой напрашивается вывод, что последует за его уничтожением.
- Я все знаю, мой любимый. Но я не боюсь. Ничего не случится пока ты рядом.
Гермиона провела рукой по его лицу и ласково улыбнулась.
О-о-о! Эта улыбка в её глазах… Северус поднял девушку на руки и понес в палатку.
Он смотрел, как она раздевается, посылая ему манящие взгляды, повинуясь древним инстинктам, заставляющим мужчину и женщину быть вместе в момент наивысшей опасности. Этому невозможно было противиться.
- Гэлнора еще долго не будет, - прошептала Гермиона.
Длинное эльфийское платье скользнуло на землю. Теперь на ней не было ничего, кроме изумрудной звездочки на груди. Тело девушки слегка дрожало, как тростинка на ветру, и желание Северуса одержало верх над печалью…
Гермиона проснулась еще затемно. Огонь в очаге почти погас, и в палатке стало прохладно. Прислушалась. Тишина. Её спутники спят.
Девушка сладко потянулась, вспоминая о том, что произошло вчера. Её тело еще помнило прикосновения Северуса, его горячие ласки, ненасытные страстные поцелуи. Они занимались любовью более горячо, чем в первый раз, как будто страсть, которую они утолили однажды, воскресла, как феникс, чтобы гореть еще сильнее, желая большего удовлетворения. Он любил её так, словно эта ночь была последней в их жизни. А она таяла в его объятиях и страстно отвечала на его поцелуи.
Потом она крепко уснула, безо всякого зелья. Сквозь сон Гермиона чувствовала, что Гэлнор пытался её разбудить и заставить поесть, но так и не смог, а вот Северусу все-таки удалось влить в неё зелье. Даже сейчас, вспоминая вкус варева, Гермиона содрогнулась от отвращения. У нее неприятно засосало под ложечкой, голова закружилась. Опять эта утренняя тошнота. Она выскользнула из постели, успев лишь надеть сапожки и теплый плащ, и пулей вылетела из палатки.
Защитные заклинания ослабли, Гермиона беспрепятственно смогла отбежать на приличное расстояние и спрятаться за большим валуном. Низ живота горел, словно в огне, а спазмы в желудке повторялись все чаще и чаще. Гермиона застонала - это невыносимо. Её жестоко вырвало, потом еще и еще раз, казалось, желудок выворачивают наизнанку. На лбу выступила испарина, а из глаз брызнули слезы. Наконец все прекратилось. Дрожащей рукой девушка почерпнула горсть снега и обтерла лицо.
Гермиона огляделась. Никого. Хорошо. Ни Северус, ни Гэлнор не должны это видеть.
Слегка пошатываясь, девушка направилась к палатке. Она была слишком измождена, чтобы услышать тонкий свист, только почувствовала резкую боль в шее, и тут же её сознание померкло.
Гермиона медленно приходила в себя. Вскоре она смогла открыть глаза. Вокруг кромешная тьма. Попробовала пошевелиться, но тело не слушалось. Гермиона попыталась восстановить цепочку событий: она проснулась рано утром, все еще спали; ее начало тошнить, и она выбежала из палатки; потом… что было потом? Тонкий свист, боль в районе сонной артерии и тьма. Скорее всего, её отравили парализующим ядом, выстрелив в нее маленькой иглой, она читала о таком в маггловских географических журналах, так охотятся аборигены в джунглях.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и она попыталась осмотреться. Гермиона поняла, что лежит на земляном полу, в небольшой пещере. Где-то вдалеке слышались голоса, но разобрать, о чем шел разговор, девушка не могла. Постепенно тело начинало обретать подвижность, и Гермиона смогла сесть, оперевшись о холодную стену. Прошло несколько часов, прежде чем девушка смогла встать. Обойдя по периметру всю пещеру, на ощупь исследуя стены, она поняла, что её темница изнутри была, почти круглая, с земляным полом каменными стенами. Лишь в одном месте Гермиона обнаружила защитное силовое поле. «Выход», - решила она. Волшебница стала вспоминать все, чему её учила Эрэлли, но ни эльфийские заговоры, ни магические заклинания не помогали, силовое поле не поддавалось, девушка выбилась из сил и в изнеможении опустилась на ледяной пол. Сколько времени она просидела без движения? Постепенно холод начал сводить конечности, а страх липкой паутиной обволакивать её мысли. Где она и кто её тюремщики? Орки? Темные эльфы? Весь день прошел в томительном ожидании, но никто так и не появился. Сейчас она чувствовала себя как никогда плохо. Ее руки и ноги закоченели, желудок сводило от голода, а спина болела от непрерывного соприкосновения со скалой. Но Гермиона, стараясь не обращать внимания на жуткий холод и леденящие душу предположения о своей дальнейшей судьбе, упорно искала в душе крупицы воли и столь необходимой сейчас отваги.
Сначала Гермиона почувствовала зловоние. Затем услышала тяжелые шаги. В её пещеру ввалилось нечто, Гермиона не могла ничего разглядеть, но чувствовала, что существо огромно, и от него шел тошнотворный запах смерти.
Нечто приближалось. Она вжалась в стену, судорожно пытаясь избежать столкновения с чудовищем. В следующее мгновение огромные лапы обхватили её, и девушка потеряла сознание.
Очнулась Гермиона от того, что её трясли, как тряпичную куклу. Волшебница открыла глаза, но не увидела своего мучителя – он стоял у нее за спиной и крепко держал ее за плечи, чтобы она не упала. Когда глаза привыкли к полумраку, царившему вокруг, взору девушки открылась просторная высокая пещера. Своды ее уходили на немыслимую высоту и смыкались где-то наверху. Прямо перед Гермионой возвышался вырезанный из камня трон. Она не могла разглядеть внешность сидевшего на нем человека, видела лишь размытые контуры. Человек не шевелился, но девушка почти кожей ощущала силу и могущество, исходившие от него, и у нее неприятно засосало под ложечкой.
Мужчина сделал пасс рукой, и на стенах разом вспыхнули сотни факелов, озарив пещеру мрачным светом.
- Приветствую тебя, Анта-элли, - произнес он, от его голоса по спине девушки пробежал легкий холодок. – Я – Умарт, Повелитель Темных эльфов.
Гермиона вздрогнула, она догадывалась, кто мог её пленить, но все-таки надеялась, что это не так.
- Отпусти её, - приказал он чудовищу.
Избавившись от крепких объятий зверя, Гермиона почувствовала себя намного лучше и смело взглянула на своего похитителя. Капюшон темно-коричневого плаща был опушен и почти целиком закрывал его лицо. Вдруг эльф резко поднялся и в следующее мгновение оказался так близко от девушки, что она могла дотронуться до него рукой. Умарт легким движением скинул плащ. Гермиона еле сдержала восхищенный возглас: эльф был невероятно красив. Его чернильно-черное тело словно высечено из обсидиана, длинные белоснежные волосы волнами ниспадали на плечи. Лицо светилось холодным величием. А глаза… его глаза цвета горной лаванды, они манили, притягивали к себе, заставляли сердце бешено биться в груди.
- Не бойся меня, - мягко сказал эльф, - я хочу открыть тебе глаза на происходящее, Эрэлли не все тебе рассказала.
Гермиона внимательно слушала его, она потеряла всякую способность здраво мыслить, очарованная звуком его голоса.
- Знаешь ли ты, что отдав свою кровь кристаллу, ты соединишь с ним свою судьбу. Уничтожив кристалл, ты уничтожишь себя, - Умарт печально вздохнул. – Я не хочу этого. Ты прекрасна, и в тебе течет благородная кровь прародителей эльфов. Ты можешь стать мне достойной Спутницей, моей королевой.
Гермиона судорожно сглотнула, его голос звучал так соблазнительно. Умом она понимала, что Умарт заманивает в свои сети, но сделать ничего не могла, её заворожил глубокий манящий блеск его лавандовых глаз.
- Мы воскресим кристалл и будем править вместе, - ласково сказал эльф.
Он подошел вплотную к девушке, его руки обвили её талию, она содрогнулась от страстного желания, возникшего от этого прикосновения. Гермиона не могла оторвать взгляд от его глаз, а он смотрел на девушку с такой нежностью.
- Как ты на меня смотришь… - прошептала она.
- Анта-элли, ты станешь моей королевой? – слегка охрипшим от страсти спросил он.
Сердце девушки забилось так, что удары отдавались в висках. Она тщетно пыталась пробудить в себе остатки разума, но ей это не удавалось, желание принадлежать этому мужчине было сильнее ее.
- Да, - с трудом выдохнула она.
Эльф привлек её к себе и их губы встретились. От поцелуя по телу Гермионы разлилось тепло, ноги ослабели, дыхание стало прерывистым.
«Я погибла», - промелькнула мысль, но тут же исчезла, не осталось ничего, кроме страсти дикой, первобытной, всепоглощающей.
Но тут произошло невероятное: Гэллаис на груди у Гермионы вдруг засиял, окутывая девушку неземным светом. В тот же миг Умарт был отброшен в другой конец зала силовым полем, созданным кристаллом.
- Проклятая ведьма, - прошипел эльф. Его лицо, перекошенное злобой, уже не было ни прекрасным, ни величественным.
Гермиона пришла в себя. Морок, наведенный на нее Умартом, спал, и она стояла теперь перед Повелителем Темных, сложив руки на груди, чуть покачивая головой, смотря ему прямо в глаза.
– Бирнан найт*! - выкрикнула она эльфийское заклинание, неизвестно откуда возникшее у неё в голове.
- БИРНАН НАЙТ!
Умарт, не ожидавший такого нападения, почувствовал резкое жжение в паху и скорчился от боли.
Гермиона никогда еще не чувствовала в себе столько силы, которая исходила от изумрудного кристалла, проникая сквозь неё, струясь по венам, наполняя ее древней магией предков.
Внезапно девушка почувствовала сильнейший удар по голове и потеряла сознание.
Бирнан найт* - эльфийское заклинание, взятое мною из книги Жан-Луи Фетжена
воскресенье, 12 августа 2012
www.snapetales.com/all.php?fic_id=1811
www.snapetales.com/all.php?fic_id=1865
www.snapetales.com/all.php?fic_id=4312
www.snapetales.com/all.php?fic_id=12075
www.snapetales.com/all.php?fic_id=368
____________________________________________________
slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=12400
slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=925
www.snapetales.com/all.php?fic_id=2004
www.snapetales.com/index.php?fic_id=2297
www.hogwartsnet.ru/mfanf/printfic.php?l=0&fid=6...
www.snapetales.com/all.php?fic_id=2021
snapearchive.narod.ru/fic/pg13/otricanie/otrica...
www.snapetales.com/all.php?fic_id=7686
www.snapetales.com/all.php?fic_id=121
spnj2.diary.ru/p173350747.htm
ss-hg.narod.ru/fic/r/petlja_sudbj/index.html
www.snapetales.com/all.php?fic_id=1865
www.snapetales.com/all.php?fic_id=4312
www.snapetales.com/all.php?fic_id=12075
www.snapetales.com/all.php?fic_id=368
____________________________________________________
slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=12400
slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=925
www.snapetales.com/all.php?fic_id=2004
www.snapetales.com/index.php?fic_id=2297
www.hogwartsnet.ru/mfanf/printfic.php?l=0&fid=6...
www.snapetales.com/all.php?fic_id=2021
snapearchive.narod.ru/fic/pg13/otricanie/otrica...
www.snapetales.com/all.php?fic_id=7686
www.snapetales.com/all.php?fic_id=121
spnj2.diary.ru/p173350747.htm
ss-hg.narod.ru/fic/r/petlja_sudbj/index.html
суббота, 11 августа 2012
читать дальше
Глава 27.
Было холодно. Звезды на небе сверкали как россыпь бриллиантов. Свет луны освещал развалины замка, расположенные на пологом холме. К нему шли пешком. Возможно, просто причуда Рады, а может необходимость, из-за какой-то магической защиты - Драко не знал.
Это место показалось бы ему красивым, не подчеркивай его мрачность час итак непростых событий. Среди ветхих почерневших стропил и остатков каменной кладки была удобная площадка, мощеный малахитом пол ей достался от сгоревшего замка. Драко поразился, как местное население не растащило за века такое богатство? Наверняка не обошлось без каких- то отпугивающих местных маглов чар.
Оборотни и вампиры уже были в сборе, как всегда безупречный Влад о чем-то тихо переговаривался со своей супругой, Драго стоял немного в стороне от остальных, поигрывая волшебной палочкой. Оборотни, более напряженные, чем вампиры, сплотились вокруг своего вождя. Их глаза светились диким желтоватым огнем, в движениях чувствовалась настороженность. Лукаш сегодня показался Драко огромным, несмотря на холод на нем были только кожаные штаны, на широкой груди на цепочке висел какой-то амулет, перехваченные обручем седые волосы трепал ветер. Как и все присутствующие, кроме гостей Рады, он был вооружен. Его меч явно превосходил размерами Карающий. Драко вообще удивился, как можно поднять такую штуковину, а не то, что ей биться.
- Всем добрый вечер, – Рада кивнула главам кланов. Те так же кивком головы поприветствовали ее.
Снейп прошел через площадку и занял место между вампирами и оборотнями. Ближе всего к нему теперь стоял Драго. Решив, что это, по всей видимости, отведенное им место, все кроме княгини присоединились к нему.
Рада осталась стоять в образованном теперь людьми полукруге.
- Начнем, пожалуй, - Лукаш кивнул и встал напротив нее. – Лорд Виго, ты выразил недоверие к моим решениям. Подтверждаешь ли ты свои слова?
- Да.
- Считаешь ли ты, что я нарушила твое право на охоту?
- Да.
- Бросаешь ли ты вызов Закону в моем лице?
- Да.
- Считаешь ли ты, что времена Договора прошли, и он должен быть расторгнут?
- Да.
Рада кивнула.
- Я, Радмила Догомирова, Хранитель щита, меча и печати, принимаю твои обвинения, лорд Виго, глава клана оборотней, и признаю за тобой право на попытку расторгнуть Договор. Призываю в свидетели этому силы, что стоят за нашими спинами, и да рассудят они нас и пусть принесут победу сильнейшему.
Лукаш кивнул.
- Да будет все согласно слову твоему.
Рада извлекла из ножен меч, глава оборотней последовал ее примеру.
- К бою.
Драко ожидал чего-то феерического. Возможно, схватку женщины и волка, но Лукаш не обращался. О его звериной сути говорил только хищный блеск глаз и просто нечеловеческая пластика. С рычанием он атаковал Раду, со звоном скрестились мечи, осыпая искрами пол. Княгиня ушла в глухую оборону, у нее не было преимущества в силе и ловкости, но она в совершенстве владела техникой, которой не доставало главе оборотней. Он атаковал ее со всех сторон, двигаясь с невероятной скоростью, но казалось, шестым чувством Радмила предугадывала каждый его удар и ставила блок.
- Мы тут надолго, – холодно заметил Влад, и что-то шепнул стоявшему рядом с ним вампиру с бледным худым лицом. Тот кивнул.
Драко вернулся к наблюдению за поединком. Пока он бы не сказал, что кто-то из противников лидирует. Рада ранила лорда оборотней, слегка оцарапав ему мечом грудь, но он сильно ее теснил. Тут стоило еще учесть, что Лукаш не стремился нанести княгине вред, все его усилия были сосредоточенны на том, что бы выбить из ее рук меч.
Драко охнул, Лукаш резко ушел в лево, в силу своей природы он каким-то скользящим движением тут же переместился обратно и нанес удар. Все произошло в долю секунды, Раде не удалось увернуться, она успела лишь немного отвести направленное на шею лезвие. Меч скользнул по плечу, разрубив куртку. Гермиона закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Северус, неотрывно следивший за происходящим, кажется, забыл, что значит дышать. Гарри выругался….
Спустя секунду, у всех вырвался общий вздох облегчения. Лезвие меча не окрасилось кровью, сползший рукав куртки обнажил гладкое предплечье. Драко заметил, что Лукаш метнул быстрый как молния взгляд в сторону графа. Тот кивнул.
То, что случилось дальше навсегда осталось в памяти Драко как что-то, словно прокрученное в магловской замедленной съемке.
Тот самый худой вампир, что стоял рядом с Владом… В его руке, как по волшебству, оказался кинжал, который он метнул в Северуса. Графиня Дракула как-то очень наигранно вскрикнула, Рада обернулась, и ее глаза расширились от ужаса. Снейп который смотрел в этот момент, только на нее, не стал даже оборачиваться.
Драго и Гермиона среагировали одновременно, но если первый взмахом палочки перенаправил кинжал, куда-то в сторону, то Гермиона попыталась закрыть собой Северуса, и в этот момент Лукаш нанес удар…
Рада, кажется, даже не удивилась, когда меч вошел ей в живот. Лукаш отступил назад, вытащив лезвие из чужой плоти, и тут же занес руку для второго удара, а княгиня только скользнула ладонью по животу, рассеянно гладя на окрасившиеся кровью пальцы. Драко не мог поверить, но она так тепло и нежно улыбнулась.
Снейп среагировал мгновенно взмахом палочки отрезая защитным щитом их маленькую группу, княгиню и шагнувшего к ним Драго от остальных оборотней и вампиров.
- Держи защиту, - приказал он Гарри и тот, выхватив палочку, поддержал купол серебристого света в тот момент, когда Снейп шагнул вперед, чтобы подхватить начавшую опускаться на колени Раду. Вместе с нею он сел на пол.
- Это нарушение хода поединка, - бесновался Лукаш.
- Вы с моим отцом сами его нарушили, - холодно бросил Драго.
Северус поцеловал Раду в лоб.
- Не волнуйся, сейчас мы тебя вылечим, – он зашептал заклятья, трость в его руках уже стала преобразовываться во флакон, когда Драко сделал то, что поклялся сделать, хотя один Мерлин знал, чего ему стоило дать подобное обещание. Он перехватил руку Снейпа.
- Нет.
Северус посмотрел на него, как на полоумного.
- Что значит «нет»? Убери руку, мы теряем время.
- Нет, - Драко готов был застонать от отчаянья, - я дал ей слово, что не позволю тебе этого сделать.
Полный боли взгляд Северуса метнулся к лицу Рады.
- Не поступай так со мной.
Княгиня подняла окровавленную ладонь и прижала ее к его щеке.
- Не удерживай меня, любимый, не надо. Мое время закончилось очень давно… Я должна успеть… – она посмотрела по сторонам.
- Драго подойди, – вампир удивленно приблизился и опустился на колени. Рада вложила меч в его руку. – Ты так долго нарушал все мыслимые законы, мой коварный друг, что послужить им теперь будет твоим искуплением. Я проклинаю тебя не зависеть от голода твоей крови, я проклинаю тебя быть законом этих мест, проклинаю свято чтить Договор и карать тех, кто осмелиться его нарушить. Я не проклинаю тебя на жизнь вечную, нет, но ты проживешь долго, когда ты почувствуешь, что ноша закона слишком тяжела для тебя, передай меч достойному и проживи один отмеренный человеку срок так, как будет тебе угодно. Силой слова моего да будет так, - она сняла с шеи перстень на цепочке и надела его на шею Драго. – Правь мудро.
Бывший вампир, а теперь нечто совершенно иное, с достоинством кивнул.
- Памятью твоей клянусь в этом, моя госпожа.
Рада слабо улыбнулась.
- Прощайте, - теперь она смотрела только на Северуса. – Ты обещал мне одну ложь.
- Не совсем ложь, - он прижал ее к себе. – Совсем не ложь.
- Не вини себя, любимый, ни в чем. Я оставила Драко письмо, оно объясняет, почему я так поступила, – она притянула его к себе, и что-то зашептала на ухо.
Северус кивнул, покрывая ее лицо поцелуями.
- Я люблю тебя. Я так тебя люблю,- в его голосе было столько горечи и боли, что Драко почувствовал, как защипали в его глазах слезы, которые никогда не будут выплаканы.
- Что же ты наделала, Радмила, что же ты с нами наделала. Как мне жить без тебя?
Она слабо улыбнулась.
- Счастливо. Я говорила, что это не твое время, я ошибалась, оно только твое.
То, что произошло дальше, было трудно описать словами. Северус прижимал к себе княгиню, ее кожа стала издавать слабое золотистое свечение. Рада попыталась поднять руку, но она сверкающей пылью осыпалась на землю и тут же, подхваченная ветром, окружила Северуса.
- Прощай, - выдохнула Радмила. Золотым песком она ускользала из его рук, окутывала теплым бледным светом…
Драго опустился на колени, Драко, Гарри и Гермиона не сговариваясь, последовали его примеру.
Северус стоял на коленях до тех пор, пока ветер, что окружил его сиянием, не унес его прочь сквозь защитный купол куда-то к звездам…
Затем он поднялся. Такого лица у этого человека не видел ни кто. Ничем не прикрытая боль, острая, беспощадная. Он обернулся к Драго. Тот встал и, подняв с земли ножны от Карающего, закрепил их на поясе, вложив в них меч. Тот клинок, что был у него до этого, легкий посеребренный он протянул Северусу.
- Мой мастер не подвел.
- Сейчас проверим. Убрать защиту.
Гарри взмахнул палочкой.
Северус быстрым шагом направился к Лукашу.
- Вы хотели поединка, лорд оборотней, я вас вызываю. Граф, вы следующий, я обещал вашему сыну убить вас. Может, он в свете последних событий и передумал, но я не намерен отказываться от наших договоренностей.
- Ну отчего же не передумал, - усмехнулся Драго.
Лукаш поднял меч и кивнул.
***
«Это страшный сон, мне все это только сниться», - Гермиона поднялась с колен, опираясь на руку Гарри.
Неизвестно, чего лорд Виго ожидал от своей последний схватки, но наверняка не того, что она будет столь короткой и бесславной.
Лукаш занес меч, Северус ушел от удара сделал резкий поворот, сверкнул молнией посеребренный клинок, и Гермиона зажмурилась, потому что на землю лорд оборотней упал уже двумя частями. Отшвырнув ногой его голову, Снейп обернулся к начавшим надвигаться на него оборотням.
- Помните о статусе Неприкасаемого. Уверен, вашему новому судье не терпится опробовать Карающий в деле. Я брошу вызов каждому, кто того пожелает, но сначала, - он обернулся. – Вызываю тебя, граф Влад.
Вампир усмехнулся.
- С этой игрушкой? Серебро неплохо подходит для оборотней, но я не страдаю на него смертельной аллергией. Вызов принят.
Граф как-то лениво сбросил плащ и обнажил свой клинок.
- Думаю, сегодня мне удастся испить твоей крови, колдун.
- Меньше слов, - бросил Северус, - к бою.
Граф насмешливо отсалютовал ему и бросился в атаку. Что не говори, а он был куда более опасным противником, чем покойный Лукаш. Движения вампира, казалось, не только блистали отточенными возможностями нечеловеческого тела, но и нарушали законы гравитации.
…Северус дрался отчаянно с упрямством и рискованностью самоубийцы и, как заметил обнявший Гермиону за плечи Драго, совершенно бесчестно, чередуя выпады мечом с ударами свободной рукой и ногами, впрочем, это, казалось, не приближало его к победе. Владу удалось достать его, особенно точным выпадом ранив в плечо. Скользнув в сторону, чтобы избежать ответного удара, граф насмешливо лизнул окровавленное лезвие меча.
- Я же говорил, что отведаю твоей крови.
- Это последнее что тебе удалось попробовать в этой жизни.
Северус начал атаковать. В последний момент, когда граф уже собирался отвести удар, Снейп перебросил клинок из раненной правой руки в левую и всадил меч в грудь вампира по самую рукоять.
- Плохой мальчик Драго, – черные глаза со злой насмешкой впились в лицо Дракулы. – Он попросил освятить этот меч. Досадно, не так ли?
Северус сделал шаг назад, лицо графа стало походить на грубо слепленную из гипса маску, кровь из раны хлынула потоком, ее было столько, что хватило бы на жизнь сотне человек. Влад попытался что-то сказать, но из его горла вырывались только клокочущие хрипы. Он упал, разлетевшись на тысячу осколков подобно полой статуи, и эти осколки шипели, растворяясь в кровавой луже на полу.
Снейп наклонился и поднял меч, сверкающий в покрывших его рубиновых каплях. Он бросил взгляд на Драго. Тот кивнул и подошел к бледному вампиру.
- Напав на Неприкасаемого, ты нарушил закон, Виктор.
Вампир спокойно кивнул и опустился на колени.
Драго наслаждался новой ролью в полной мере и не собирался скрывать этого.
- Это преступление карается смертью.
Взмах меча и приговор тут же был предвиден в исполнение. Драго обернулся к представителям кланов.
- Поскольку оба лорда были уничтожены в честной схватке, вам самим предстоит выбрать себе новых глав домов. Жду вашего решения десять дней, не уложитесь в этот срок, я сделаю выбор за вас. Вы у меня станете жить в мире, господа, хотите того или нет! Теперь, если никто не хочет попросить Неприкасаемого бросить ему вызов, все свободны.
Оборотни о чем-то посовещались, затем отрицательно покачали головами и, забрав тело Лукаша, шагнули в созданный одним из них портал.
Анрада Дракула пожала плечами.
- У нас тоже нет претензий к вам, сэр.
- Мадам, - Снейп был далек от улыбки. – Ваше участие в плане Влада настолько очевидно, что я на вашем месте убрался, пока я подавляю в себе желание убить и вас.
Графиня кивнула и создала портал для своих. Когда вампиры удалились, Драко шагнул к Снейпу, доставая из кармана конверт.
- Тут письмо Рады и ее завещание.
Тот кивнул, но читать бумаги не стал, спрятав их на груди. Он обернулся к Драго.
- Убедись, чтобы все мои друзья беспрепятственно покинули Трансильванию.
- Хорошо.
- Северус…- Драко попытался что-то сказать, но Снейп жестом остановил его.
- Не сейчас… Мне нужно побыть одному, - и он аппарировал.
Гермиона упала на колени и заплакала - она женщина, ей можно. Драко и Гарри опустились рядом на корточки и заключили ее в двойные объятья.
- Почему, почему в этом мире столько крови и боли, столько жестокости? Когда кончилась война я... я думала, это все. Мы пережили, но никто не в состоянии уже был вылечить наши души. И что теперь? Что в состоянии излечить уже израненное и распятое вновь? Почему мы должны захлебываться в творимой вокруг жестокости сами, по сути, превращаясь в ее слуг? Ответьте мне, будет ли конец всему этому?
- Я не знаю, - Драко крепко обнял ее. – Я только надеюсь, что на наш век еще хватит любви и покоя… Надо только отыскать их.
- Надо, – убежденно сказал Гарри. – И я уверен, у нас получится.
- Давайте вернемся в замок, - предложил Драго.
Гермиона кивнула.
- Давайте, а завтра на заре отправимся домой. На остров… Там единственное известное мне пристанище покоя.
***
Стук в дверь заставил Драко поднять голову с плеча спящего Гарри.
- Да?
Северус шагнул в комнату, он был бледен в своей обычной черной мантии.
- Я уезжаю, – тихо, чтобы не разбудить Гарри, сказал Снейп.
- Куда? – встревожился Драко.
- Не важно. Ты в курсе завещания Радмилы?
- Нет.
- Что ж, она оставила тебе все свое состояние, назначив меня душеприказчиком. Я ознакомлюсь с состоянием счетов в Румынском отделении Гринготс, но уже сейчас могу сказать, что, включая недвижимость, речь идет примерно о ста пятидесяти миллионах галеонов. Вы снова один из самых богатых волшебников в мире, мистер Малфой.
Драко удивленно на него посмотрел.
- Это правда?
- Я не склонен в данный момент к шуткам, и вот еще что, - он достал пергамент. – Это тебе от меня, прочти и решай сам, что с этим делать.
С этими словами Северус вышел.
Драко встал и, подойдя к окну, зажег еще пару свечей и развернул пергамент. Через пять минул чтения он наколдовал сигарету и закурил. После третьей он решил, что перед смертью не надышишься и уж тем более не накуришься.
- Гарри, вставай.
Поттер сонно открыл глаза.
- Почему ты не спишь?
Драко протянул ему пергамент.
- Читай.
Он вернулся к окну, в пальцах появилась четвертая сигарета. «Ну, вот и все… Конец твоей личной романтической сказки, Драко Малфой».
Гарри пробежал глазами свиток и отложил его в сторону.
- Никогда не слышал о таком заклинании.
Драко кивнул.
- Я тоже. И что теперь?
Гарри удивленно на него посмотрел.
- В смысле?
- Я понимаю, как тебе все это противно, я бы возненавидел человека, часть проблем которого переложили на мои плечи.
Гарри расхохотался как сумасшедший.
- Ты еще скажи, что Люциус и Нарцисса были тайными противниками Воландеморта, и это тоже была изначально твоя проблема.
Драко невольно рассмеялся.
- Боюсь, что нет. Свой крест на меня не перекладывай.
Гарри пожал плечами.
- Ну, тогда ладно.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Брось сигарету и вернись в постель. Какая разница, что нас связывает? Магия или чувство, главное, что мне нравиться быть связанным с тобою. Что до переложенных на мои плечи твоих невзгод. Ну, тебе тоже не сладко пришлось даже с половиной проблем, так что, думаю, от целой их кучи ты бы вообще загнулся. Как бы все не получилось, результат мне нравиться.
Драко выкинул сигарету и сел на краешек кровати.
- Вот так все просто?
- Абсолютно. Это ты у нас любитель сложностей и шекспировских трагедий. А я просто упрямый гриффиндорец, который любит тебя, и только что получил письменные гарантии того, что будет с тобой очень счастлив. Так что давай спать. А если ты сейчас начнешь вредничать и утверждать, что считаешь неприемлемой магически созданную связь, я подам на Снейпа в суд за некачественно наложенное заклятье.
Гарри поднял одеяло и похлопал по постели рядом с собой.
Драко неожиданно для себя улыбнулся, открыто и счастливо. Гарри просиял в ответ.
- Мы точно два придурка, - Драко залез под одеяло, - вообще-то такие новости нормальных людей шокируют.
- Ты здесь нормальных людей видел? Хочешь, чтобы я был шокирован? Хорошо, завтра я для тебя постараюсь, а сейчас давай спать.
- Признайся, все это потому, что я теперь миллионер.
Гарри сонно его обнял.
- А ты миллионер?
- Угу.
- Отлично, на день рожденья подаришь мне вместо новой метлы собственную квиддичную команду, а теперь спать.
Драко блаженно зажмурился.
- Ладно..
«Наверное, Раде понравилось бы такое положение вещей», - подумал он.
***
- Не спишь?
Гермиона подняла заплаканное лицо, она даже не переоделась после того, как вернулась домой. Сразу поднялась к себе и лежала, тупо глядя в потолок, а по щекам катились слезы.
- Нет.
Он остановился у постели.
- Я зашел проститься.
Она не была удивлена. Чего-то подобного стоило от него ожидать.
- Куда едешь?
Северус пожал плечами.
- В мире столько мест, где я не был.
- Понятно.
Гермиона не решилась спрашивать, но он ответил на ее незаданный вопрос.
- Я напишу тебе. Наверное, мне какое-то время надо побыть одному, чтобы все пережить и многое обдумать. Я ни в коем случае не хочу, чтобы ты принимала на себя какие-то обязательства по отношению ко мне, потому что сейчас ничего не могу предложить тебе взамен. Давай будем просто жить, Гермиона Грейнджер, и, возможно, в будущем у нас появится право на ответы, которого нет сейчас, и мы поймем если не все, то многое о том, сколько на самом деле значим друг для друга.
Она кивнула.
- Я тебя понимаю.
- Спасибо.
Он наклонился и слегка поцеловал ее в щеку. Она обняла его за плечи.
- Я желаю тебе удачи.
- И тебе.
Гермиона откинулась на подушки, вытерев слезы.
Уже в дверях он обернулся.
- Знаешь, что Рада прошептала мне?
- Что?
- Она сказала: «Я люблю тебя, Януш».
Дверь закрылась, Гермиона снова заплакала и, достав из-под подушки сережку, прижала ее к губам.
- Рада, родная, где бы ты ни была, спасибо тебе… Спасибо за эту маленькую ложь, которая не позволит ему отчаяться. Спасибо…- шептала она в тишину.
Ей показалось? Или кто-то действительно, усмехнувшись, шепнул в ответ: – «Долгими маленькими шагами»…
Глава 28. Эпилог
Три месяца спустя…
- Вот уж никогда не думал, что первая свадьба на острове «Отверженных» будет такой.
Гермиона кивнула, она шла по пляжу с Жаком Фере, возвращаясь с самого скандального, по мнению прессы, бракосочетания века. После того, как месяц назад в законе острова появилась соответствующая поправка о заключении однополых браков, не осталось ни одной газеты в мире магии, которая не поместила бы статью о предстоящем событии. В основном все они носили одинаковый характер: «Шокирующий выбор победителя Воландеморта!».
Сам «шокирующий выбор», читая их, только посмеивался и утверждал, что сделал миру магии огромное одолжение, согласившись поступить как честный человек. «Связать всю свою жизнь с Поттером, это, знаете ли…» после подобных слов осужденный английским министерством магии за использование непростительных проклятий, один из самых богатых волшебников в мире так мечтательно закатывал глаза, что все понимали, что в этом нет, в общем-то, абсолютно ничего страшного.
- Где они проведут медовый месяц? – любопытствовал тем временем Жак.
Гермиона улыбнулась.
- В Трансильвании. Драго Дракула обещал все организовать.
- Брат мистера Малфоя? – Жак улыбнулся. – Милый молодой человек. Он, кажется, раз пятнадцать за сегодняшний вечер сделал вам предложение руки и сердца.
Гермиона ухмыльнулась.
- Ну, молодой человек не слишком мил, поверьте мне. А на счет его ухаживаний - это не серьезно… Думаю, он пользовался отсутствием своего приятеля. Тот ездил объясняться с родителями. Думаю, Молли и Артур, пребывали в предынфарктном состоянии, когда узнали о выборе сына. Вы знакомы с мистером Чарли Уизли?
- Этим симпатичным драконологом? Вот уж не думал, что у него и мистера Дракулы может быть что-то общее.
- Ну, общего там действительно немного, как говорит Чарли, это любовь к драконам и бешеный секс, но, похоже, им этого хватает. Драго каким-то незаконным путем выбил у министерства магии Румынии разрешение на создание частного заповедника по разведению драконов, Драко Малфой выступает у них инвестором, так что, полагаю, медовый месяц наши новоиспеченные супруги проведут, нянча детенышей Румынских горбатых и Венгерских хвосторог.
Жак рассмеялся.
- Великовозрастные мальчишки.
- Да, пожалуй.
- И все же, мистер Поттер был прав, после принятия поправки к закону о браках на острове, за коттеджами выстроилась просто очередь. Я думаю предложить ему пост моего заместителя, когда они вернутся из Трансильвании. Думаю, через пару лет имея такого активного помощника, я смогу уйти в отставку.
- Вы этого не сделаете, Жак. Я не представляю наше правительство в ином месте кроме кондитерской, а Гарри отвратительно готовит.
- Зато это удается мистеру Малфою.
- Что вы хотите этим сказать?
- Сегодня я своим приказом назначил его нашим министром финансов, думаю, теперь он может посещать с дипломатической миссией любые страны, даже Англию, и никто не будет в праве его арестовать.
Гермиона улыбнулась.
- Чудесное решение.
Жак остановился.
- Ну, вот я вас и проводил, мадмуазель Грейнджер.
Гермиона кивнула. Они стояли у коттеджа Беатриче Миолли, в который она переехала сразу по возвращении на остров. Гарри и Драко, конечно, уговаривали ее остаться с ними, утверждая, что никто никому не будет мешать, но…
У нее появилась странная тяга к одиночеству, не глухому и замкнутому, как раньше. Нет, она стремилась к покою: им легко наслаждаться, когда, почувствовав, что он начинает давить, ты можешь разорвать круг тишины и навестить тех, кто тебе дорог.
- Спасибо, Жак. До завтра.
- До завтра, Гермиона.
Она вошла в дом, а Жак Фере, немного спустившись по тропинке, сел на поваленное дерево и засмотрелся на голубую гладь океана. Он считал себя старым и мудрым человеком. Он многое пережил, в жизни многое повидал, и теперь ему хотелось только одного - чтобы в маленьком мирке, что он называл домом, все были счастливы.
Раздался тихий хлопок, на пляже у самой кромки воды появился человек с саквояжем, слишком темный для торжествующих вокруг ярких красок. Оглядевшись вокруг, он сразу заметил Жака, кивнул ему и быстрой уверенной походкой направился к коттеджу мисс Грейнджер. Месье Фере улыбнулся ему вслед. Что ж, возможно, его мечта не так уж неосуществима?
***
Вступив в прохладу дома, Гермиона первым делом шагнула к столу, чтобы убрать горы пергаментов. Она поступила на заочное обучение в Бельгийскую высшую школу магии всего неделю назад. После долгих размышлений ее выбор пал все-таки не на зелья или трансфигурацию, а на древние руны. Желая наверстать упущенные годы, она сразу взвалила на себя задачу через пару месяцев перевестись на второй курс, и теперь ее дом напоминал пристанище маньяка-библиотекаря. Книги не лежали разве что на полу.
Под горой пергаментов обнаружилась стопка писем от Северуса, перевязанных черной лентой. Он был очень обязательным корреспондентом. Раз в неделю приходило длинное письмо. В нем Снейп описывал места, в которых побывал, редкие рецепты зелий, которые изучал. Гермиона также регулярно отвечала. О своей учебе, о предстоящей свадьбе Гарри и Драко, о перестройках, которые она планировала в коттедже. Они писали друг другу обо всем и ни о чем одновременно. Никто не поднимал тему взаимоотношений, Гермиона не спрашивала его, когда он возвращается и вернется ли вообще… Северус тоже молчал об этом… Просто жить. Вот она и жила, и в этом, в принципе, не было ничего сложного.
Убрав со стола, Гермиона поставила на кухне чайник и вошла в комнату. Ее длинное бирюзовое платье, купленное специально по случаю свадьбы, неожиданно приобрело дополнительный вес. Обернувшись, она увидела нахального котяру, вцепившегося в шлейф и с упоением точившего об него когти.
- Снейп, скотина, а ну пошел вон отсюда!
- Ну, если ты настаиваешь.
Он стоял в дверях в неизменном черном сюртуке и с саквояжем в руках. Она так и не приобрела привычку запирать коттедж… Растерявшись, Гермиона показала на кота.
- Это я ему.
- Снейп? – бровь Северуса вопросительно взлетела вверх.
- Это была идея Драко.
Он поставил саквояж и, войдя в комнату, отцепил от ее юбки сопротивляющегося монстра и стал разглядывать выражавшую крайнее возмущение морду.
- Похож, - заключил он. Кот зашипел, и Северус, усмехнувшись, добавил, – Очень.
Гермиона не знала, что сказать, а потому предложила.
- Чаю?
Он кивнул.
- С удовольствием. Но ты не против, если я быстро воспользуюсь твоим душем? Жарко.
- Нет, конечно, там чистые полотенца, вторая дверь налево по коридору. Ты есть хочешь?
- Нет, завтракал в Барселоне. Я быстро.
Он взял свои вещи и скрылся в ванной. Гермиона прислонилась спиной к стене, пытаясь унять немного тревожную радость. Потом пошла к себе в комнату и переоделась в домашние шорты и майку, пытаясь следовать жизненной концепции Гарри. «Все довольно просто, если мы сами не стремимся это усложнить».
Когда Северус вышел из ванной, она уже накрыла на стол. Единственной уступкой жаркому климату в его облике было отсутствие сюртука и закатанные до локтя рукава рубашки. Сев за стол, он взял чашку с чаем, Гермиона опустилась на соседний стул.
- И что там в Барселоне?
- Конгресс алхимиков.
- И как?
- Скука. Доклад Мессера о свойствах аконита никуда не годится. Большинство его доводов просто лженаучны.
Она кивнула.
- Да, ты мне об этом писал. Ну и как все прошло?
- Я в своем докладе доказал шарлатанство его теорий. Не думаю, что хоть одна серьезная лаборатория спонсирует теперь его исследования.
- Зато они оплатят твои, - улыбнулась Гермиона.
- Это с их стороны будет мудрым решением, – кивнул Северус.
- Почему ты не приехал на свадьбу? Драко сказал, что посылал приглашение.
Он ухмыльнулся.
- Не думаю, что кто-то всерьез рассчитывал, что я соглашусь созерцать, как в лучах рассвета на пустынном пляже Драко и Поттер будут приносить друг другу клятвы верности. Нет уж, заставить меня принять участие в чем-то подобном можно было только под угрозой пожизненного заточения в Гриффиндорской башне.
Гермиона ухмыльнулась.
- Примерно так Драко и обрисовал твой отказ приехать.
Северус отставил чашку.
- И все же я здесь.
Гермиона кивнула.
- Да, и все же ты здесь. Почему? – самый важный вопрос.
Он смотрел в окно.
- Сегодня утром я понял, что есть сотня мест, куда я могу отправиться, но только в одном я по-настоящему хочу быть.
- И это место на острове?
Он серьезно посмотрел ей в глаза.
- Нет, Гермиона, оно рядом с тобой.
Она улыбнулась, на ее лице было написано такое облегчение и радость, что если бы ему еще требовались какие-то ответы, то он их только что получил.
- Это хорошо, – просто сказала Гермиона.
Он кивнул.
- Да.
- И ты останешься надолго?
- Если получится, то навсегда.
Гермиона улыбнулась, и Северус немного растерянно от собственной искренности улыбнулся ей в ответ.
- Теперь я могу тебя поцеловать?
- Теперь ты должен это сделать.
Гермиона встала и, обойдя стол, опустилась к нему на колени. И он поцеловал ее долгим жадным поцелуем, который закончился, только когда им стало нечем дышать.
- Я скучал.
Гермиона спрятала лицо у него на груди, вдыхая аромат чистого тела, геля для душа и чего-то сугубо индивидуального, так мог пахнуть только он. Ее мужчина. Теперь, наконец-то, только ее.
- Я люблю тебя.
Он ни на секунду не помедлил с ответом.
- Я тоже тебя люблю.
Его взгляд неожиданно остановился на шкатулке на камине.
- Что это?
Гермиона встала и принесла шкатулку.
- Это подарила мне Рада.
Она открыла крышку, Северус рассмеялся.
- Подожди минуту, – он подошел к своему саквояжу и достал точно такую же серьгу. – Мне она тоже подарила. Когда-то давно, на удачу. Кажется, у тебя теперь есть весь комплект.
Гермиона улыбнулась; пусть у нее уже не будет родительского благословения, но судьба подарила ей нечто совсем иное. Прощальное напутствие замечательного человека, который жил долго, знал мир, читал в судьбах людей, и, наверное, видел будущее… В том числе и этот день, и благословлял ее счастье.
Северус и Гермиона поженились месяц спустя. На свадьбе кроме жениха и невесты присутствовали только их свидетели: Гарри Поттер и Драко Малфой, которые так и не сумели договориться насчет общей фамилии. Наверное, на этом в истории острова Отверженных можно было бы поставить точку, закончив ее словами из сказки – «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но это было бы ложью. На их век еще хватило и трудностей, и войн, и радостных дней, и печальных. И, возможно, многие бы не пожелали себе такой судьбы, но даже путь отверженного становиться легче, если идти по нему не в одиночестве. А значит, с потерями или без, но они справлялись со всеми трудностями. И, конечно, Гермиона на пятнадцать лет пережила своего мужа, но, глядя в лица их уже взрослых к тому времени внуков, она всегда улыбалась, и ее последние годы не были печальными. И, проводив свою подругу в последний путь, Гарри Поттер, министр магии Острова Отверженных написал завещание, в котором требовал похоронить его там же, где были похоронены самые близкие его друзья, – в Трансильвании, в огромном заповеднике драконов имени Радмилы Догомировой.
Вот так кончилась эта история. Они жили долго и счастливо? Самое главное, что они просто жили…
Конец.
Глава 27.
Было холодно. Звезды на небе сверкали как россыпь бриллиантов. Свет луны освещал развалины замка, расположенные на пологом холме. К нему шли пешком. Возможно, просто причуда Рады, а может необходимость, из-за какой-то магической защиты - Драко не знал.
Это место показалось бы ему красивым, не подчеркивай его мрачность час итак непростых событий. Среди ветхих почерневших стропил и остатков каменной кладки была удобная площадка, мощеный малахитом пол ей достался от сгоревшего замка. Драко поразился, как местное население не растащило за века такое богатство? Наверняка не обошлось без каких- то отпугивающих местных маглов чар.
Оборотни и вампиры уже были в сборе, как всегда безупречный Влад о чем-то тихо переговаривался со своей супругой, Драго стоял немного в стороне от остальных, поигрывая волшебной палочкой. Оборотни, более напряженные, чем вампиры, сплотились вокруг своего вождя. Их глаза светились диким желтоватым огнем, в движениях чувствовалась настороженность. Лукаш сегодня показался Драко огромным, несмотря на холод на нем были только кожаные штаны, на широкой груди на цепочке висел какой-то амулет, перехваченные обручем седые волосы трепал ветер. Как и все присутствующие, кроме гостей Рады, он был вооружен. Его меч явно превосходил размерами Карающий. Драко вообще удивился, как можно поднять такую штуковину, а не то, что ей биться.
- Всем добрый вечер, – Рада кивнула главам кланов. Те так же кивком головы поприветствовали ее.
Снейп прошел через площадку и занял место между вампирами и оборотнями. Ближе всего к нему теперь стоял Драго. Решив, что это, по всей видимости, отведенное им место, все кроме княгини присоединились к нему.
Рада осталась стоять в образованном теперь людьми полукруге.
- Начнем, пожалуй, - Лукаш кивнул и встал напротив нее. – Лорд Виго, ты выразил недоверие к моим решениям. Подтверждаешь ли ты свои слова?
- Да.
- Считаешь ли ты, что я нарушила твое право на охоту?
- Да.
- Бросаешь ли ты вызов Закону в моем лице?
- Да.
- Считаешь ли ты, что времена Договора прошли, и он должен быть расторгнут?
- Да.
Рада кивнула.
- Я, Радмила Догомирова, Хранитель щита, меча и печати, принимаю твои обвинения, лорд Виго, глава клана оборотней, и признаю за тобой право на попытку расторгнуть Договор. Призываю в свидетели этому силы, что стоят за нашими спинами, и да рассудят они нас и пусть принесут победу сильнейшему.
Лукаш кивнул.
- Да будет все согласно слову твоему.
Рада извлекла из ножен меч, глава оборотней последовал ее примеру.
- К бою.
Драко ожидал чего-то феерического. Возможно, схватку женщины и волка, но Лукаш не обращался. О его звериной сути говорил только хищный блеск глаз и просто нечеловеческая пластика. С рычанием он атаковал Раду, со звоном скрестились мечи, осыпая искрами пол. Княгиня ушла в глухую оборону, у нее не было преимущества в силе и ловкости, но она в совершенстве владела техникой, которой не доставало главе оборотней. Он атаковал ее со всех сторон, двигаясь с невероятной скоростью, но казалось, шестым чувством Радмила предугадывала каждый его удар и ставила блок.
- Мы тут надолго, – холодно заметил Влад, и что-то шепнул стоявшему рядом с ним вампиру с бледным худым лицом. Тот кивнул.
Драко вернулся к наблюдению за поединком. Пока он бы не сказал, что кто-то из противников лидирует. Рада ранила лорда оборотней, слегка оцарапав ему мечом грудь, но он сильно ее теснил. Тут стоило еще учесть, что Лукаш не стремился нанести княгине вред, все его усилия были сосредоточенны на том, что бы выбить из ее рук меч.
Драко охнул, Лукаш резко ушел в лево, в силу своей природы он каким-то скользящим движением тут же переместился обратно и нанес удар. Все произошло в долю секунды, Раде не удалось увернуться, она успела лишь немного отвести направленное на шею лезвие. Меч скользнул по плечу, разрубив куртку. Гермиона закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Северус, неотрывно следивший за происходящим, кажется, забыл, что значит дышать. Гарри выругался….
Спустя секунду, у всех вырвался общий вздох облегчения. Лезвие меча не окрасилось кровью, сползший рукав куртки обнажил гладкое предплечье. Драко заметил, что Лукаш метнул быстрый как молния взгляд в сторону графа. Тот кивнул.
То, что случилось дальше навсегда осталось в памяти Драко как что-то, словно прокрученное в магловской замедленной съемке.
Тот самый худой вампир, что стоял рядом с Владом… В его руке, как по волшебству, оказался кинжал, который он метнул в Северуса. Графиня Дракула как-то очень наигранно вскрикнула, Рада обернулась, и ее глаза расширились от ужаса. Снейп который смотрел в этот момент, только на нее, не стал даже оборачиваться.
Драго и Гермиона среагировали одновременно, но если первый взмахом палочки перенаправил кинжал, куда-то в сторону, то Гермиона попыталась закрыть собой Северуса, и в этот момент Лукаш нанес удар…
Рада, кажется, даже не удивилась, когда меч вошел ей в живот. Лукаш отступил назад, вытащив лезвие из чужой плоти, и тут же занес руку для второго удара, а княгиня только скользнула ладонью по животу, рассеянно гладя на окрасившиеся кровью пальцы. Драко не мог поверить, но она так тепло и нежно улыбнулась.
Снейп среагировал мгновенно взмахом палочки отрезая защитным щитом их маленькую группу, княгиню и шагнувшего к ним Драго от остальных оборотней и вампиров.
- Держи защиту, - приказал он Гарри и тот, выхватив палочку, поддержал купол серебристого света в тот момент, когда Снейп шагнул вперед, чтобы подхватить начавшую опускаться на колени Раду. Вместе с нею он сел на пол.
- Это нарушение хода поединка, - бесновался Лукаш.
- Вы с моим отцом сами его нарушили, - холодно бросил Драго.
Северус поцеловал Раду в лоб.
- Не волнуйся, сейчас мы тебя вылечим, – он зашептал заклятья, трость в его руках уже стала преобразовываться во флакон, когда Драко сделал то, что поклялся сделать, хотя один Мерлин знал, чего ему стоило дать подобное обещание. Он перехватил руку Снейпа.
- Нет.
Северус посмотрел на него, как на полоумного.
- Что значит «нет»? Убери руку, мы теряем время.
- Нет, - Драко готов был застонать от отчаянья, - я дал ей слово, что не позволю тебе этого сделать.
Полный боли взгляд Северуса метнулся к лицу Рады.
- Не поступай так со мной.
Княгиня подняла окровавленную ладонь и прижала ее к его щеке.
- Не удерживай меня, любимый, не надо. Мое время закончилось очень давно… Я должна успеть… – она посмотрела по сторонам.
- Драго подойди, – вампир удивленно приблизился и опустился на колени. Рада вложила меч в его руку. – Ты так долго нарушал все мыслимые законы, мой коварный друг, что послужить им теперь будет твоим искуплением. Я проклинаю тебя не зависеть от голода твоей крови, я проклинаю тебя быть законом этих мест, проклинаю свято чтить Договор и карать тех, кто осмелиться его нарушить. Я не проклинаю тебя на жизнь вечную, нет, но ты проживешь долго, когда ты почувствуешь, что ноша закона слишком тяжела для тебя, передай меч достойному и проживи один отмеренный человеку срок так, как будет тебе угодно. Силой слова моего да будет так, - она сняла с шеи перстень на цепочке и надела его на шею Драго. – Правь мудро.
Бывший вампир, а теперь нечто совершенно иное, с достоинством кивнул.
- Памятью твоей клянусь в этом, моя госпожа.
Рада слабо улыбнулась.
- Прощайте, - теперь она смотрела только на Северуса. – Ты обещал мне одну ложь.
- Не совсем ложь, - он прижал ее к себе. – Совсем не ложь.
- Не вини себя, любимый, ни в чем. Я оставила Драко письмо, оно объясняет, почему я так поступила, – она притянула его к себе, и что-то зашептала на ухо.
Северус кивнул, покрывая ее лицо поцелуями.
- Я люблю тебя. Я так тебя люблю,- в его голосе было столько горечи и боли, что Драко почувствовал, как защипали в его глазах слезы, которые никогда не будут выплаканы.
- Что же ты наделала, Радмила, что же ты с нами наделала. Как мне жить без тебя?
Она слабо улыбнулась.
- Счастливо. Я говорила, что это не твое время, я ошибалась, оно только твое.
То, что произошло дальше, было трудно описать словами. Северус прижимал к себе княгиню, ее кожа стала издавать слабое золотистое свечение. Рада попыталась поднять руку, но она сверкающей пылью осыпалась на землю и тут же, подхваченная ветром, окружила Северуса.
- Прощай, - выдохнула Радмила. Золотым песком она ускользала из его рук, окутывала теплым бледным светом…
Драго опустился на колени, Драко, Гарри и Гермиона не сговариваясь, последовали его примеру.
Северус стоял на коленях до тех пор, пока ветер, что окружил его сиянием, не унес его прочь сквозь защитный купол куда-то к звездам…
Затем он поднялся. Такого лица у этого человека не видел ни кто. Ничем не прикрытая боль, острая, беспощадная. Он обернулся к Драго. Тот встал и, подняв с земли ножны от Карающего, закрепил их на поясе, вложив в них меч. Тот клинок, что был у него до этого, легкий посеребренный он протянул Северусу.
- Мой мастер не подвел.
- Сейчас проверим. Убрать защиту.
Гарри взмахнул палочкой.
Северус быстрым шагом направился к Лукашу.
- Вы хотели поединка, лорд оборотней, я вас вызываю. Граф, вы следующий, я обещал вашему сыну убить вас. Может, он в свете последних событий и передумал, но я не намерен отказываться от наших договоренностей.
- Ну отчего же не передумал, - усмехнулся Драго.
Лукаш поднял меч и кивнул.
***
«Это страшный сон, мне все это только сниться», - Гермиона поднялась с колен, опираясь на руку Гарри.
Неизвестно, чего лорд Виго ожидал от своей последний схватки, но наверняка не того, что она будет столь короткой и бесславной.
Лукаш занес меч, Северус ушел от удара сделал резкий поворот, сверкнул молнией посеребренный клинок, и Гермиона зажмурилась, потому что на землю лорд оборотней упал уже двумя частями. Отшвырнув ногой его голову, Снейп обернулся к начавшим надвигаться на него оборотням.
- Помните о статусе Неприкасаемого. Уверен, вашему новому судье не терпится опробовать Карающий в деле. Я брошу вызов каждому, кто того пожелает, но сначала, - он обернулся. – Вызываю тебя, граф Влад.
Вампир усмехнулся.
- С этой игрушкой? Серебро неплохо подходит для оборотней, но я не страдаю на него смертельной аллергией. Вызов принят.
Граф как-то лениво сбросил плащ и обнажил свой клинок.
- Думаю, сегодня мне удастся испить твоей крови, колдун.
- Меньше слов, - бросил Северус, - к бою.
Граф насмешливо отсалютовал ему и бросился в атаку. Что не говори, а он был куда более опасным противником, чем покойный Лукаш. Движения вампира, казалось, не только блистали отточенными возможностями нечеловеческого тела, но и нарушали законы гравитации.
…Северус дрался отчаянно с упрямством и рискованностью самоубийцы и, как заметил обнявший Гермиону за плечи Драго, совершенно бесчестно, чередуя выпады мечом с ударами свободной рукой и ногами, впрочем, это, казалось, не приближало его к победе. Владу удалось достать его, особенно точным выпадом ранив в плечо. Скользнув в сторону, чтобы избежать ответного удара, граф насмешливо лизнул окровавленное лезвие меча.
- Я же говорил, что отведаю твоей крови.
- Это последнее что тебе удалось попробовать в этой жизни.
Северус начал атаковать. В последний момент, когда граф уже собирался отвести удар, Снейп перебросил клинок из раненной правой руки в левую и всадил меч в грудь вампира по самую рукоять.
- Плохой мальчик Драго, – черные глаза со злой насмешкой впились в лицо Дракулы. – Он попросил освятить этот меч. Досадно, не так ли?
Северус сделал шаг назад, лицо графа стало походить на грубо слепленную из гипса маску, кровь из раны хлынула потоком, ее было столько, что хватило бы на жизнь сотне человек. Влад попытался что-то сказать, но из его горла вырывались только клокочущие хрипы. Он упал, разлетевшись на тысячу осколков подобно полой статуи, и эти осколки шипели, растворяясь в кровавой луже на полу.
Снейп наклонился и поднял меч, сверкающий в покрывших его рубиновых каплях. Он бросил взгляд на Драго. Тот кивнул и подошел к бледному вампиру.
- Напав на Неприкасаемого, ты нарушил закон, Виктор.
Вампир спокойно кивнул и опустился на колени.
Драго наслаждался новой ролью в полной мере и не собирался скрывать этого.
- Это преступление карается смертью.
Взмах меча и приговор тут же был предвиден в исполнение. Драго обернулся к представителям кланов.
- Поскольку оба лорда были уничтожены в честной схватке, вам самим предстоит выбрать себе новых глав домов. Жду вашего решения десять дней, не уложитесь в этот срок, я сделаю выбор за вас. Вы у меня станете жить в мире, господа, хотите того или нет! Теперь, если никто не хочет попросить Неприкасаемого бросить ему вызов, все свободны.
Оборотни о чем-то посовещались, затем отрицательно покачали головами и, забрав тело Лукаша, шагнули в созданный одним из них портал.
Анрада Дракула пожала плечами.
- У нас тоже нет претензий к вам, сэр.
- Мадам, - Снейп был далек от улыбки. – Ваше участие в плане Влада настолько очевидно, что я на вашем месте убрался, пока я подавляю в себе желание убить и вас.
Графиня кивнула и создала портал для своих. Когда вампиры удалились, Драко шагнул к Снейпу, доставая из кармана конверт.
- Тут письмо Рады и ее завещание.
Тот кивнул, но читать бумаги не стал, спрятав их на груди. Он обернулся к Драго.
- Убедись, чтобы все мои друзья беспрепятственно покинули Трансильванию.
- Хорошо.
- Северус…- Драко попытался что-то сказать, но Снейп жестом остановил его.
- Не сейчас… Мне нужно побыть одному, - и он аппарировал.
Гермиона упала на колени и заплакала - она женщина, ей можно. Драко и Гарри опустились рядом на корточки и заключили ее в двойные объятья.
- Почему, почему в этом мире столько крови и боли, столько жестокости? Когда кончилась война я... я думала, это все. Мы пережили, но никто не в состоянии уже был вылечить наши души. И что теперь? Что в состоянии излечить уже израненное и распятое вновь? Почему мы должны захлебываться в творимой вокруг жестокости сами, по сути, превращаясь в ее слуг? Ответьте мне, будет ли конец всему этому?
- Я не знаю, - Драко крепко обнял ее. – Я только надеюсь, что на наш век еще хватит любви и покоя… Надо только отыскать их.
- Надо, – убежденно сказал Гарри. – И я уверен, у нас получится.
- Давайте вернемся в замок, - предложил Драго.
Гермиона кивнула.
- Давайте, а завтра на заре отправимся домой. На остров… Там единственное известное мне пристанище покоя.
***
Стук в дверь заставил Драко поднять голову с плеча спящего Гарри.
- Да?
Северус шагнул в комнату, он был бледен в своей обычной черной мантии.
- Я уезжаю, – тихо, чтобы не разбудить Гарри, сказал Снейп.
- Куда? – встревожился Драко.
- Не важно. Ты в курсе завещания Радмилы?
- Нет.
- Что ж, она оставила тебе все свое состояние, назначив меня душеприказчиком. Я ознакомлюсь с состоянием счетов в Румынском отделении Гринготс, но уже сейчас могу сказать, что, включая недвижимость, речь идет примерно о ста пятидесяти миллионах галеонов. Вы снова один из самых богатых волшебников в мире, мистер Малфой.
Драко удивленно на него посмотрел.
- Это правда?
- Я не склонен в данный момент к шуткам, и вот еще что, - он достал пергамент. – Это тебе от меня, прочти и решай сам, что с этим делать.
С этими словами Северус вышел.
Драко встал и, подойдя к окну, зажег еще пару свечей и развернул пергамент. Через пять минул чтения он наколдовал сигарету и закурил. После третьей он решил, что перед смертью не надышишься и уж тем более не накуришься.
- Гарри, вставай.
Поттер сонно открыл глаза.
- Почему ты не спишь?
Драко протянул ему пергамент.
- Читай.
Он вернулся к окну, в пальцах появилась четвертая сигарета. «Ну, вот и все… Конец твоей личной романтической сказки, Драко Малфой».
Гарри пробежал глазами свиток и отложил его в сторону.
- Никогда не слышал о таком заклинании.
Драко кивнул.
- Я тоже. И что теперь?
Гарри удивленно на него посмотрел.
- В смысле?
- Я понимаю, как тебе все это противно, я бы возненавидел человека, часть проблем которого переложили на мои плечи.
Гарри расхохотался как сумасшедший.
- Ты еще скажи, что Люциус и Нарцисса были тайными противниками Воландеморта, и это тоже была изначально твоя проблема.
Драко невольно рассмеялся.
- Боюсь, что нет. Свой крест на меня не перекладывай.
Гарри пожал плечами.
- Ну, тогда ладно.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Брось сигарету и вернись в постель. Какая разница, что нас связывает? Магия или чувство, главное, что мне нравиться быть связанным с тобою. Что до переложенных на мои плечи твоих невзгод. Ну, тебе тоже не сладко пришлось даже с половиной проблем, так что, думаю, от целой их кучи ты бы вообще загнулся. Как бы все не получилось, результат мне нравиться.
Драко выкинул сигарету и сел на краешек кровати.
- Вот так все просто?
- Абсолютно. Это ты у нас любитель сложностей и шекспировских трагедий. А я просто упрямый гриффиндорец, который любит тебя, и только что получил письменные гарантии того, что будет с тобой очень счастлив. Так что давай спать. А если ты сейчас начнешь вредничать и утверждать, что считаешь неприемлемой магически созданную связь, я подам на Снейпа в суд за некачественно наложенное заклятье.
Гарри поднял одеяло и похлопал по постели рядом с собой.
Драко неожиданно для себя улыбнулся, открыто и счастливо. Гарри просиял в ответ.
- Мы точно два придурка, - Драко залез под одеяло, - вообще-то такие новости нормальных людей шокируют.
- Ты здесь нормальных людей видел? Хочешь, чтобы я был шокирован? Хорошо, завтра я для тебя постараюсь, а сейчас давай спать.
- Признайся, все это потому, что я теперь миллионер.
Гарри сонно его обнял.
- А ты миллионер?
- Угу.
- Отлично, на день рожденья подаришь мне вместо новой метлы собственную квиддичную команду, а теперь спать.
Драко блаженно зажмурился.
- Ладно..
«Наверное, Раде понравилось бы такое положение вещей», - подумал он.
***
- Не спишь?
Гермиона подняла заплаканное лицо, она даже не переоделась после того, как вернулась домой. Сразу поднялась к себе и лежала, тупо глядя в потолок, а по щекам катились слезы.
- Нет.
Он остановился у постели.
- Я зашел проститься.
Она не была удивлена. Чего-то подобного стоило от него ожидать.
- Куда едешь?
Северус пожал плечами.
- В мире столько мест, где я не был.
- Понятно.
Гермиона не решилась спрашивать, но он ответил на ее незаданный вопрос.
- Я напишу тебе. Наверное, мне какое-то время надо побыть одному, чтобы все пережить и многое обдумать. Я ни в коем случае не хочу, чтобы ты принимала на себя какие-то обязательства по отношению ко мне, потому что сейчас ничего не могу предложить тебе взамен. Давай будем просто жить, Гермиона Грейнджер, и, возможно, в будущем у нас появится право на ответы, которого нет сейчас, и мы поймем если не все, то многое о том, сколько на самом деле значим друг для друга.
Она кивнула.
- Я тебя понимаю.
- Спасибо.
Он наклонился и слегка поцеловал ее в щеку. Она обняла его за плечи.
- Я желаю тебе удачи.
- И тебе.
Гермиона откинулась на подушки, вытерев слезы.
Уже в дверях он обернулся.
- Знаешь, что Рада прошептала мне?
- Что?
- Она сказала: «Я люблю тебя, Януш».
Дверь закрылась, Гермиона снова заплакала и, достав из-под подушки сережку, прижала ее к губам.
- Рада, родная, где бы ты ни была, спасибо тебе… Спасибо за эту маленькую ложь, которая не позволит ему отчаяться. Спасибо…- шептала она в тишину.
Ей показалось? Или кто-то действительно, усмехнувшись, шепнул в ответ: – «Долгими маленькими шагами»…
Глава 28. Эпилог
Три месяца спустя…
- Вот уж никогда не думал, что первая свадьба на острове «Отверженных» будет такой.
Гермиона кивнула, она шла по пляжу с Жаком Фере, возвращаясь с самого скандального, по мнению прессы, бракосочетания века. После того, как месяц назад в законе острова появилась соответствующая поправка о заключении однополых браков, не осталось ни одной газеты в мире магии, которая не поместила бы статью о предстоящем событии. В основном все они носили одинаковый характер: «Шокирующий выбор победителя Воландеморта!».
Сам «шокирующий выбор», читая их, только посмеивался и утверждал, что сделал миру магии огромное одолжение, согласившись поступить как честный человек. «Связать всю свою жизнь с Поттером, это, знаете ли…» после подобных слов осужденный английским министерством магии за использование непростительных проклятий, один из самых богатых волшебников в мире так мечтательно закатывал глаза, что все понимали, что в этом нет, в общем-то, абсолютно ничего страшного.
- Где они проведут медовый месяц? – любопытствовал тем временем Жак.
Гермиона улыбнулась.
- В Трансильвании. Драго Дракула обещал все организовать.
- Брат мистера Малфоя? – Жак улыбнулся. – Милый молодой человек. Он, кажется, раз пятнадцать за сегодняшний вечер сделал вам предложение руки и сердца.
Гермиона ухмыльнулась.
- Ну, молодой человек не слишком мил, поверьте мне. А на счет его ухаживаний - это не серьезно… Думаю, он пользовался отсутствием своего приятеля. Тот ездил объясняться с родителями. Думаю, Молли и Артур, пребывали в предынфарктном состоянии, когда узнали о выборе сына. Вы знакомы с мистером Чарли Уизли?
- Этим симпатичным драконологом? Вот уж не думал, что у него и мистера Дракулы может быть что-то общее.
- Ну, общего там действительно немного, как говорит Чарли, это любовь к драконам и бешеный секс, но, похоже, им этого хватает. Драго каким-то незаконным путем выбил у министерства магии Румынии разрешение на создание частного заповедника по разведению драконов, Драко Малфой выступает у них инвестором, так что, полагаю, медовый месяц наши новоиспеченные супруги проведут, нянча детенышей Румынских горбатых и Венгерских хвосторог.
Жак рассмеялся.
- Великовозрастные мальчишки.
- Да, пожалуй.
- И все же, мистер Поттер был прав, после принятия поправки к закону о браках на острове, за коттеджами выстроилась просто очередь. Я думаю предложить ему пост моего заместителя, когда они вернутся из Трансильвании. Думаю, через пару лет имея такого активного помощника, я смогу уйти в отставку.
- Вы этого не сделаете, Жак. Я не представляю наше правительство в ином месте кроме кондитерской, а Гарри отвратительно готовит.
- Зато это удается мистеру Малфою.
- Что вы хотите этим сказать?
- Сегодня я своим приказом назначил его нашим министром финансов, думаю, теперь он может посещать с дипломатической миссией любые страны, даже Англию, и никто не будет в праве его арестовать.
Гермиона улыбнулась.
- Чудесное решение.
Жак остановился.
- Ну, вот я вас и проводил, мадмуазель Грейнджер.
Гермиона кивнула. Они стояли у коттеджа Беатриче Миолли, в который она переехала сразу по возвращении на остров. Гарри и Драко, конечно, уговаривали ее остаться с ними, утверждая, что никто никому не будет мешать, но…
У нее появилась странная тяга к одиночеству, не глухому и замкнутому, как раньше. Нет, она стремилась к покою: им легко наслаждаться, когда, почувствовав, что он начинает давить, ты можешь разорвать круг тишины и навестить тех, кто тебе дорог.
- Спасибо, Жак. До завтра.
- До завтра, Гермиона.
Она вошла в дом, а Жак Фере, немного спустившись по тропинке, сел на поваленное дерево и засмотрелся на голубую гладь океана. Он считал себя старым и мудрым человеком. Он многое пережил, в жизни многое повидал, и теперь ему хотелось только одного - чтобы в маленьком мирке, что он называл домом, все были счастливы.
Раздался тихий хлопок, на пляже у самой кромки воды появился человек с саквояжем, слишком темный для торжествующих вокруг ярких красок. Оглядевшись вокруг, он сразу заметил Жака, кивнул ему и быстрой уверенной походкой направился к коттеджу мисс Грейнджер. Месье Фере улыбнулся ему вслед. Что ж, возможно, его мечта не так уж неосуществима?
***
Вступив в прохладу дома, Гермиона первым делом шагнула к столу, чтобы убрать горы пергаментов. Она поступила на заочное обучение в Бельгийскую высшую школу магии всего неделю назад. После долгих размышлений ее выбор пал все-таки не на зелья или трансфигурацию, а на древние руны. Желая наверстать упущенные годы, она сразу взвалила на себя задачу через пару месяцев перевестись на второй курс, и теперь ее дом напоминал пристанище маньяка-библиотекаря. Книги не лежали разве что на полу.
Под горой пергаментов обнаружилась стопка писем от Северуса, перевязанных черной лентой. Он был очень обязательным корреспондентом. Раз в неделю приходило длинное письмо. В нем Снейп описывал места, в которых побывал, редкие рецепты зелий, которые изучал. Гермиона также регулярно отвечала. О своей учебе, о предстоящей свадьбе Гарри и Драко, о перестройках, которые она планировала в коттедже. Они писали друг другу обо всем и ни о чем одновременно. Никто не поднимал тему взаимоотношений, Гермиона не спрашивала его, когда он возвращается и вернется ли вообще… Северус тоже молчал об этом… Просто жить. Вот она и жила, и в этом, в принципе, не было ничего сложного.
Убрав со стола, Гермиона поставила на кухне чайник и вошла в комнату. Ее длинное бирюзовое платье, купленное специально по случаю свадьбы, неожиданно приобрело дополнительный вес. Обернувшись, она увидела нахального котяру, вцепившегося в шлейф и с упоением точившего об него когти.
- Снейп, скотина, а ну пошел вон отсюда!
- Ну, если ты настаиваешь.
Он стоял в дверях в неизменном черном сюртуке и с саквояжем в руках. Она так и не приобрела привычку запирать коттедж… Растерявшись, Гермиона показала на кота.
- Это я ему.
- Снейп? – бровь Северуса вопросительно взлетела вверх.
- Это была идея Драко.
Он поставил саквояж и, войдя в комнату, отцепил от ее юбки сопротивляющегося монстра и стал разглядывать выражавшую крайнее возмущение морду.
- Похож, - заключил он. Кот зашипел, и Северус, усмехнувшись, добавил, – Очень.
Гермиона не знала, что сказать, а потому предложила.
- Чаю?
Он кивнул.
- С удовольствием. Но ты не против, если я быстро воспользуюсь твоим душем? Жарко.
- Нет, конечно, там чистые полотенца, вторая дверь налево по коридору. Ты есть хочешь?
- Нет, завтракал в Барселоне. Я быстро.
Он взял свои вещи и скрылся в ванной. Гермиона прислонилась спиной к стене, пытаясь унять немного тревожную радость. Потом пошла к себе в комнату и переоделась в домашние шорты и майку, пытаясь следовать жизненной концепции Гарри. «Все довольно просто, если мы сами не стремимся это усложнить».
Когда Северус вышел из ванной, она уже накрыла на стол. Единственной уступкой жаркому климату в его облике было отсутствие сюртука и закатанные до локтя рукава рубашки. Сев за стол, он взял чашку с чаем, Гермиона опустилась на соседний стул.
- И что там в Барселоне?
- Конгресс алхимиков.
- И как?
- Скука. Доклад Мессера о свойствах аконита никуда не годится. Большинство его доводов просто лженаучны.
Она кивнула.
- Да, ты мне об этом писал. Ну и как все прошло?
- Я в своем докладе доказал шарлатанство его теорий. Не думаю, что хоть одна серьезная лаборатория спонсирует теперь его исследования.
- Зато они оплатят твои, - улыбнулась Гермиона.
- Это с их стороны будет мудрым решением, – кивнул Северус.
- Почему ты не приехал на свадьбу? Драко сказал, что посылал приглашение.
Он ухмыльнулся.
- Не думаю, что кто-то всерьез рассчитывал, что я соглашусь созерцать, как в лучах рассвета на пустынном пляже Драко и Поттер будут приносить друг другу клятвы верности. Нет уж, заставить меня принять участие в чем-то подобном можно было только под угрозой пожизненного заточения в Гриффиндорской башне.
Гермиона ухмыльнулась.
- Примерно так Драко и обрисовал твой отказ приехать.
Северус отставил чашку.
- И все же я здесь.
Гермиона кивнула.
- Да, и все же ты здесь. Почему? – самый важный вопрос.
Он смотрел в окно.
- Сегодня утром я понял, что есть сотня мест, куда я могу отправиться, но только в одном я по-настоящему хочу быть.
- И это место на острове?
Он серьезно посмотрел ей в глаза.
- Нет, Гермиона, оно рядом с тобой.
Она улыбнулась, на ее лице было написано такое облегчение и радость, что если бы ему еще требовались какие-то ответы, то он их только что получил.
- Это хорошо, – просто сказала Гермиона.
Он кивнул.
- Да.
- И ты останешься надолго?
- Если получится, то навсегда.
Гермиона улыбнулась, и Северус немного растерянно от собственной искренности улыбнулся ей в ответ.
- Теперь я могу тебя поцеловать?
- Теперь ты должен это сделать.
Гермиона встала и, обойдя стол, опустилась к нему на колени. И он поцеловал ее долгим жадным поцелуем, который закончился, только когда им стало нечем дышать.
- Я скучал.
Гермиона спрятала лицо у него на груди, вдыхая аромат чистого тела, геля для душа и чего-то сугубо индивидуального, так мог пахнуть только он. Ее мужчина. Теперь, наконец-то, только ее.
- Я люблю тебя.
Он ни на секунду не помедлил с ответом.
- Я тоже тебя люблю.
Его взгляд неожиданно остановился на шкатулке на камине.
- Что это?
Гермиона встала и принесла шкатулку.
- Это подарила мне Рада.
Она открыла крышку, Северус рассмеялся.
- Подожди минуту, – он подошел к своему саквояжу и достал точно такую же серьгу. – Мне она тоже подарила. Когда-то давно, на удачу. Кажется, у тебя теперь есть весь комплект.
Гермиона улыбнулась; пусть у нее уже не будет родительского благословения, но судьба подарила ей нечто совсем иное. Прощальное напутствие замечательного человека, который жил долго, знал мир, читал в судьбах людей, и, наверное, видел будущее… В том числе и этот день, и благословлял ее счастье.
Северус и Гермиона поженились месяц спустя. На свадьбе кроме жениха и невесты присутствовали только их свидетели: Гарри Поттер и Драко Малфой, которые так и не сумели договориться насчет общей фамилии. Наверное, на этом в истории острова Отверженных можно было бы поставить точку, закончив ее словами из сказки – «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но это было бы ложью. На их век еще хватило и трудностей, и войн, и радостных дней, и печальных. И, возможно, многие бы не пожелали себе такой судьбы, но даже путь отверженного становиться легче, если идти по нему не в одиночестве. А значит, с потерями или без, но они справлялись со всеми трудностями. И, конечно, Гермиона на пятнадцать лет пережила своего мужа, но, глядя в лица их уже взрослых к тому времени внуков, она всегда улыбалась, и ее последние годы не были печальными. И, проводив свою подругу в последний путь, Гарри Поттер, министр магии Острова Отверженных написал завещание, в котором требовал похоронить его там же, где были похоронены самые близкие его друзья, – в Трансильвании, в огромном заповеднике драконов имени Радмилы Догомировой.
Вот так кончилась эта история. Они жили долго и счастливо? Самое главное, что они просто жили…
Конец.
читать дальше
Глава 25.
Было далеко за полночь. Гости давно разошлись, и небольшая компания, в которой присутствовали почти все обитатели замка, собралась в трапезной у очага. Убрали стулья, Рада наколдовала пушистый ковер из звериных шкур, и они расположились на нем. Драко перебирал струны гитары, Софья гадала Гарри на картах, пытаясь предсказать его судьбу, Гермиона лежа на животе читала книгу, Рада что-то мурлыкала себе под нос… Отсутствовал только Северус. Сразу после приема он куда-то исчез вместе с Драго, что спасло его от заготовленной серенады. Вокруг сновали домовики, наводившие порядок.
- Люблю такие вечера. Когда можно отложить все проблемы и наслаждаться покоем, – сказала Рада.
Гарри потянулся.
- Я знаю, что по теории вероятности все попадают в неприятности, но вот вопрос - есть ли лимит катастроф на одну судьбу, потому что у меня создается впечатление, что я вляпываюсь в них за двоих, а то и за троих.
Драко, не переставая что-то наигрывать, кивнул.
- Да уж, думаю, за твой счет в мире и покое могло бы жить маленькое государство, ну чтобы как-то уравновесить баланс.
- А я все равно не могу отделаться от мысли, что свою судьбу творим мы сами… - Гермиона перевернула страницу. – Если считать, что все будет идти, как идет, и ты ничего не решаешь и не за что не отвечаешь, можно сойти с ума.
- Может и можно, - кивнул Драко. – Но как блаженно состояние безответственности и покоя.
Домовик ворвался в трапезную.
- Там к вам лорд Виго.
Все переглянулись. Рада поднялась с ковра.
- Наивные! Покой нам может только сниться, – она села в кресло, расправив кое-как примятое платье.
- Проси.
Лорд оборотней на этот раз был один, но его настроение похоже не улучшилось с момента прошлого визита.
- Прости, что потревожил тебя в такой час, княгиня, но дальше терпеть подобное я не намерен, – видно было, что он едва сдерживается.
- Что произошло?
- Моя гостья, Беатриче Миолли, мы только что нашли ее тело.
Рада пожала плечами.
- Я-то тут причем? Ты сам сказал, что она твоя гостья, ее безопасность на землях твоего клана - твоя проблема.
- Но её убили в моем замке!
- Расспроси своих людей, может, она с кем-то из них что-то не поделила? Или у тебя есть доказательства, что это сделал кто-то из вампиров? Тогда я, разумется, покараю виновного по всей строгости закона.
- Нет, Радмила, мои люди не почуяли вампира, но кто еще мог пробраться в запертую комнату на пятом этаже? Ты пойдешь со мной, чтобы самой взглянуть на это? Я требую расследования.
Рада кивнула головой.
- Пойду, - и бросила, обращаясь к остальным. – Вернусь через пару часов. Не скучайте.
Как только она и лорд оборотней ушли, Драко раздраженно ударил по струнам и, отложив гитару, поднялся.
- Все не слава Мерлину. Предлагаю всем собравшимся разойтись по своим спальням. Очевидно, что веселье отменяется, а покой тем более.
Софья зевнула и согласно кивнула, Гарри поднялся следом за Драко.
- Да уж. Ты идешь, Гермиона?
Она отрицательно покачала головой.
- Я еще почитаю.
Через полчаса, когда пламя в очаге почти погасло, и она задремала, положив руку под голову, в трапезной раздался легкий хлопок аппарации. Сонно сощурившись, Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с настороженными глазами Северуса. Он выглядел сейчас как хищник, вернувшийся с охоты – собранный, опасный. Его ноздри чутко трепетали, словно отыскивая запах угрозы.
- Лукаш был? – резко спросил он.
- Да. Сказал, что убили Беатриче Миолли. Он считает, что это дело рук вампиров, но его люди не почуяли в замке их присутствия. Рада ушла с ним.
Северус мгновенно расслабился. Его лицо приобрело очень усталое выражение.
- Отлично.
Гермиона заглянула ему в глаза.
- Зачем это было нужно?
Он опустился в кресло, в котором до этого сидела Рада.
- Ты всерьез думала, что я оставлю в живых человека, который меня шантажировал? Поверь, осуществи Беатриче свой план, она не стала бы церемониться со мною. К тому же она слишком охотно делилась информацией, которой располагала, так что без неё мой мир стал чуточку совершенней.
- Так ли необходимо было делать это сейчас?
- О да, до полнолуния она чувствовала себя в безопасности под защитой Лукаша. Потом мне, возможно, не удалось бы так легко до неё добраться. Мне претила мысль несколько месяцев гоняться за этой женщиной по всей Европе, а потом ещё решать, что делать с теми, с кем она поделится своими знаниями.
Гермиона кивнула.
- И ты привлек к этому делу Драго? Неужели ты ему доверяешь?
- Вовсе нет. Просто предпочитаю иметь дело с расчетливыми негодяями. У их преданности, по крайней мере, всегда есть цена. Если ты готов ее платить, они не подводят. Я ответил на все твои вопросы?
- Кроме одного: почему ты так откровенен со мною?
Он немного грустно улыбнулся.
- Пытаюсь развеять твои иллюзии на свой счет. Демонстрирую те самые никому не нужные составляющие моей персоны, знать о которых тебе, в общем-то, нет необходимости, но ты от чего-то упорно к этому стремишься. Кто я сегодня? Мерзавец или хладнокровный убийца?
- И то и другое, просто меня это больше не пугает.
- Отчего же?
- У тебя очень завораживающая логика, если ты сам не в состоянии оправдать своих поступков, может, тебя утешит, что со стороны это сделать легче.
Он встал.
- Я пойду спать. Этот разговор не способен привести нас ни к чему кроме очередной порции совершенно ненужных сожалений.
Гермиона кивнула, ей вдруг стало легко и тепло на душе. А в его мире даже можно жить, если принять правила игры. Её любовь прошла очередную трансформацию: из чего-то прекрасного, но невыносимо тяжелого она превратилась в легкое чувство эйфории. Даже не будучи женщиной Северуса Снейпа, она находила его общество очень приятным, а его способность воскрешать в ней ту былую Гермиону Грейнджер - чарующей. Противоречивое существо, способное разбудить ее душу… Глядя в его глаза, она неожиданно для себя тепло улыбнулась.
- Спокойной ночи, Северус.
Он кивнул и вышел. Гермиона, все еще не в состоянии справиться с улыбкой, потянулась как кошка. Такой живой она себя давно не чувствовала. Даже с Драко в их маленьком уютном мирке на острове она оставалась пленницей теней. Все ее ощущения были какими-то спящими, поверхностными. Потом пришел он и принес с собой бурю разрушительных и прекрасных в своей мощи новых желаний… И это опасно, пережить такое буйство собственного я, устремленного к недостижимому… Она вспомнила свой разговор с Радой. Княгиня была права, человек - песчинка перед силой, что бушует в нем, она разрушительна и прекрасна в своей мощи, но в одном Рада ошиблась. Гермиона не умела любить бурю и искать в ней покой, но обладала достаточным терпением, чтобы дождаться ее конца и увидеть обновленный мир во всех его красках.
Дни в ожидании полнолуния летели слишком быстро, каждый мечтал, чтобы это время никогда не наступило, но оно неумолимо приближалось. На следующий день после убийства Беатриче Миолли в замке стало на одного жильца больше. Александр тоже переехал с вещами и, несмотря на ворчание Драко, что у него тут не гостиница, остался. Они с Софьей были, пожалуй, самыми беззаботными жителями замка, они целыми днями изучали вдвоем путеводители по государствам волшебников, выискивая то, которое отличалось бы самым лояльным отношением к вампирам и оборотням. Когда они, наконец, остановили свой выбор на Голландии, решив поселиться в Амстердаме, Драко весь день смеялся как сумасшедший.
- Тамошние колдуны, - утверждал он, - лояльно настроены по отношению к вампирам и оборотням только потому, что их собственные глюки после экспериментов с магловскими и магическими наркотиками отличаться такой красочностью, что после этого им не почем любые темные создания.
Сам Малфой прибывал все эти дни, в каком-то нервном состоянии, он задирал всех, а особенно Гарри, поминутно срывался на домовиков, один раз даже нахамил Снейпу, который, впрочем, не обратил на это особого внимания. Но что особенно изменилось, так это его отношение к Раде. Если раньше у Гарри не было повода для ревности, то теперь никто не упрекнул бы его, закати он Драко сцену. Малфой не отходил от княгини ни на шаг. Если раньше это можно было назвать дружбой, то теперь в его поступках все походило на одержимость. Он заботился о ней, постоянно был рядом, предлагал свою помощь в делах, в которых она совершенно не требовалась. Заикнуться при нем о возвращении на остров значило бы нажить себе смертельного врага, а потому Гарри и Гермиона молчали.
Северус был замкнут больше обычного. Его день, казалось, был расписан по секундам, и Гермиона часто думала, спал ли он вообще. Кто бы ни проснулся ранним утром, он видел, что Снейп уже был на ногах, уже позавтракал, и уже просмотрел что-то из груды фолиантов по темной магии, что были горой свалены на столе в библиотеке. В десять он тащил Раду в фехтовальный зал, и они тренировались несколько часов. Обедал Северус со всеми, после чего неизменно появлялся Драго, и они запирались в библиотеке. Иногда Гермионе удавалось услышать обрывки их разговоров:
- Ты должен быть абсолютно уверен, - говорил Снейп.
- Я уверен настолько, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах, – отвечал Драго. – Он гордый, он никогда не простит ей того, что она отвергла его и выбрала вас. Они с Лукашем ведут тайные переговоры. Оба клана никогда не были ослаблены так, как сейчас, а худой мир, как известно, куда лучше рискованного в данный момент противостояния.
Или другой разговор:
- Ты уверен, что твой мастер закончит к назначенному сроку?
- Абсолютно, он еще ни разу меня не подводил.
- Надеюсь, мистер Дракула, это не будет тем самым пресловутым «исключением из правил».
- Не волнуйтесь, сэр, он знает, что случись так, я не оставлю в нем ни капли крови.
- Что ж, будем надеяться, он достаточно запуган вашими аппетитами.
И последний разговор, отрывок которого ей удалось подслушать:
- Вы сегодня тренировались?
- Да.
- Давайте проверим.
Как только эти двое замечали кого-то рядом, разговор тут же прекращался, что говорило о том, что они что-то замышляют. Драго тоже сильно изменил поведение, вопреки всему был сдержан, редко говорил с кем-либо, кроме Снейпа, и если и останавливался рядом с Гермионой, чтобы сказать пару комплиментов, делал это как-то проходя, без вдохновения, и, казалось, все время куда-то спешил. Сказывалась, видимо, дурное влияние профессора.
Последний, казалось, вообще никого не замечал, сразу после ужина расставшись с Драго, он спускался в подземелья, где готовил очередную порцию зелья Ферсетти и покидал их только ночью, чтобы закрыться в библиотеке.
Гарри бродил по замку как неприкаянный, попеременно бросая на Драко то нежные, полные тепла взгляды, то раздраженные усмешки, когда понимал всю тщетность попыток привлечь к себе внимание блондина.
А Гермиона сидела на подоконнике и читала все, что попадалось под руку. Что угодно, только бы ни на минуту не прислушиваться к скребущимся в душе кошкам. Напряжение вокруг было таким ощутимым, а люди так напоминали скользящие тени, что иногда ей хотелось встать посреди трапезной и кричать во весь голос, чтобы заставить их хоть на минуту остановить свое движение и очнуться. Книги помогали. Они не подводили ее с тех пор, как она была маленькой девочкой. Ныряя в их миры, она забывала обо всем. Почти обо всем… кроме тихого «люблю» лунной ночью, но об этом она предпочитала не думать. Только не сейчас, когда мир вокруг и без того такой безумный и хрупкий.
Но как бы ни бежали собравшиеся в замке люди от грядущего полнолуния, оно неумолимо приближалось. Гермиона чувствовала его, как если бы действительно была оборотнем, в венах закипала кровь, тени таили опасность…
- Завтра, - запрещенное слово. О нем старались не вспоминать, и все же один человек нашел в себе силы его бросить пусть даже тогда, когда был уверен, что его никто не слышит.
Дальше бежать по кругу не имело смысла, тени замерли. Гермиона до конца открыла дверь в библиотеку и шагнула внутрь. Он сидел за столом, среди бесчисленных пергаментов стояла бутылка виски и одинокий стакан. Она подошла и, взяв бутылку, сделала большей глоток. Спиртное обожгло горло и наполнило дивным теплом. Она знала, что оно было фальшивым и не несло в себе облегчения.
- Это не помогает, знаешь ли.
Он кивнул.
- Знаю. Думаешь, ты единственный алкоголик со стажем?
- Ты тоже пил?
Он хмыкнул,
- Я пару лет прожил только на том, что каждую ночь напивался в хлам, для того, чтобы проспать хоть час. У снотворного зелья есть один отвратительный нюанс: от частого потребления оно теряет свои свойства. У меня был выбор: алкоголь, наркотики или безумие. Я выбрал огневиски.
Она опустилась на диван недалеко от стола.
- Когда это было?
- Давно, когда я предал своего лорда. Я чувствовал то же, что чувствую сейчас: я потерял контроль над своей жизнью и позволил старому манипулятору Альбусу воспользоваться этим.
- Значит, ты вовсе не жаждал искупления?
- Ты все еще веришь газетам? Это миф, один из многих. Искупление? Я ненавидел каждую минуту своего кропотливого рабского труда и этого долбаного шпионажа. Я не герой, я ненавижу играть эту абсурдную роль… – он откинулся на стул и закрыл глаза. – Но я знаю правила. Я совершил ошибку, всего на минуту утратил контроль, и из одной кабалы, куда завлекли меня мои амбиции, попал в другую. Это ни в коей мере не было искуплением, я оплачивал собственную слабость по самой высокой цене. Я платил своими мыслями, чувствами и желаниями. Я рассчитался… А теперь я чувствую то же самое, - я вновь теряю контроль над ситуацией.
И снова Гермиона увидела это: сквозь суровые резкие черты на секунду проступил тот самый затравленный, злой и жестокий мальчишка, который бьется с врагами до последнего, и даже в крови и синяках плачет не от боли, а от злости, что численное превосходство противника не оставило ему шансов.
- Северус… – она не выдержала, ее сердце влюбленной женщины требовало предложить ему если не любовь, то утешение.
Встав с дивана, она подошла сзади и обняла его за плечи, он был все еще напряжен, когда она поцеловала его в висок.
- Ты делаешь все, что можешь.
- Этого мало. Я не делаю главного. Не могу сделать.
- Чего?
- Выкинуть тебя из своих мыслей, чтобы только она была над ними властна. Я так не хочу терять ее и не могу не тонуть в тебе. Для человека, в жизни которого было до этого ничтожно мало чувств, это слишком. Это ломает меня. Я чувствую себя виноватым перед ней, перед тобой, перед собой. Это давит. Я раздавлен этим избытком глупых, неподдающихся объяснению эмоций. Знаешь, чего мне хотелась бы сейчас?
- Чего? - она перебирала его волосы, массировала кончиками пальцев виски просто потому, что не могла этого не делать. Абсурдно, безрассудно, божественно.
- Действительно оправдать репутацию подонка. Плюнуть на все и уехать.
- Ты взял бы меня с собой?
- Да, только я и ты… Но ты не сможешь любить меня таким.
Она была честна с собою.
- Не смогу. Это нас раздавит.
Она убрала руки и шагнула к двери, только на пороге позволив себе обернуться.
- И все же я люблю тебя. Северус, лучше, чем удается тебе, с ситуацией никто не справится. Поверь мне, я вижу.
Северус усмехнулся и потянулся за бутылкой.
- И все же я не вижу выхода.
Гермиона ухмыльнулась.
- Остается надеяться, что он нас видит.
***
Голова Рады лежала на плече у Драко, они проводили так уже не первый вечер в огромной спальне хозяйки замка. По большему счету молчали, потягивая вино, но сегодня Драко прорвало. Прижав княгиню к себе, он прошептал ей на ухо.
- Рада не поступай так с нами? Прошу тебя, давай уедем.
Она провела кончиками пальцев по его щеке.
- Драко, милый мой Драко… - Рада вздохнула. – Каждому из нас отмерен свой век и путь. – Я клянусь тебе, что завтра выйду на бой и буду драться честно, не поддаваясь и не сдаваясь. Только судьбе решать, поставит она точку или мы еще сыграем в покер на раздевание.
Она улыбнулась. Но Драко был далек от того, чтобы ее понять.
- Рада, просто брось меч.
- Настырный мой… Даже Северус уже сдался, перестав требовать от меня этого. Я не упряма, просто не могу иначе. Я - это я: то, что создано природой и испоганено магией. Вот мой истинный враг, не Януш и его проклятье. Мой враг то, чем я являлось с самого рождения - носителем смертельного вируса знания. Возможно, достанься он человеку более чуткому, он смог бы возлюбить даже свое проклятье. Я не сумела, единственное, чему тысячелетнее существование меня научило, так это смирению.
- И как?
- Ты любишь поэзию?
- В той мере, в которой воспитание и хороший вкус обязывают меня ее любить. Но она меня не трогает.
- Жаль, я люблю не только русские романсы и стихи. Я люблю русских. Мне нравиться их душа, всегда немного пьяная от свободы и шальная. Вам, чопорным англичанам, не понять, нам, румынам, чья кровь бурлит от непостоянства, но достаточно горяча, чтобы согреть карпатские ночи, этого не измерить. Душа русских совершенно особенная; хочешь я прочту тебе одно из моих самых любимых стихотворений?
Драко кивнул.
- Хочу.
- Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
Голос Рады, пока она читала стихи, успокаивал, гнал все сомненья и печали. Драко поцеловал ее в лоб, завороженный силой, покоренный слабостью этой женщины.
- Как красиво.
Она зарылась пальцами в его волосы. Они лежали на боку. Лицом друг к другу, и каждое движение навстречу… В нем не было ничего кроме нежности и грусти…
- Да, красиво… И осень нынче выдалась волшебной - мало дождей и много грусти. Ты видел что-либо прекраснее, чем пожелтевший кленовый лист, что кружиться в воздухе в лучах заката?
- Видел.
Она вздохнула.
- Что это было?
Драко улыбнулся, рядом с этой теплой и мудрой женщиной он и сам становился теплым и мудрым.
- Улыбка Гарри.
Рада расхохоталась.
- Как ты прекрасен в своих чувствах, мой красивый заблудившийся в причинах и следствиях мальчик. Я предрекаю тебе огромное счастье, более того, я тебя на него проклинаю.
Драко крепко прижал ее к себе.
- Обещай мне, поклянись, что навсегда останешься со мной. Будешь моим другом. Моей советчицей.
Рада улыбнулась, сжав его ладонь.
- Клянусь тебе.
Глава 26.
… И тишина. Царившее за завтраком молчание было разбавлено лишь ворчанием домовиков, которые пользовались отсутствием за столом Софьи. Этот день вырывался из цепочки тех, что однообразной чередой тянулись до него. Все с самого начала пошло не так. Снейп велел Раде набираться сил и отменил тренировку. Драко был молчалив и, вопреки уже минувшим дням, апатичен. Гарри от чего-то очень увлеченно изучал английские газеты. Гермиона не могла ни есть, ни читать. Все, на что хватало сил, это вяло водить вилкой по тарелке, эмитируя хоть какое-то подобие завтрака.
- Ну что вы все такие грустные? – Рада казалось наоборот, пребывала в отличном настроении. – Посмотрите, каким солнечным выдалось утро. Прекрасный день, чтобы испытать судьбу…
Северус поднялся и молча вышел из-за стола. Княгиня огляделась по сторонам.
- Что я не так сказала?
- Все так, - спокойно заметил Гарри, - просто Снейп переживает за вас, а он не тот человек, что привык выставлять свои эмоции на всеобщее обозрение.
- Теперь я знаю, отчего вымерли динозавры. Далекий предок Гарри Поттера сказал что-то хорошее о далеком предке Северуса Снейпа. Они скончались от шока, – ухмыльнулся Драко.
Если держать в замке бомбу замедленного действия и обращаться с ней крайне пренебрежительно, то однажды она рванет. Что с блеском доказал на практике Гарри Джеймс Поттер. Он отшвырнул в сторону салфетку, встал и сказал очень громко и внятно.
- Малфой, я несколько дней терпел твое поганое настроение, и то, что ты на досуге в качестве развлечения смешивал меня с грязью. Мой лимит исчерпан. Ты расстроен и переживаешь за княгиню. Но мы все переживаем, только никто не упивается своими страданиями настолько, чтобы портить жизнь остальным. Ты был и навсегда, видимо, останешься эгоистичным ублюдком. Я пытался строить с тобой нормальные человеческие отношения. Но, видит Мерлин, с меня довольно. Да, я могу понять переживания Снейпа и сочувствую им. Но потакать твоим капризам и извращенному драматизму я не намерен.
С этими словами Гарри вышел из трапезной вслед за Северусом.
- М-да, - протянул Александр, - хорошо, что тут нет Софьи, она сейчас попыталась бы урезонить мистера Поттера. Я же в ее отсутствие хочу сказать: Драко Малфой, ты действительно упрямая сволочь.
Драко встал.
- Извините меня.
***
В его играх с судьбой судьба всегда вела в счете и часто повторялась:
- Гарри, ну открой дверь, – раздраженное «отвали» было, ему ответом. – Поттер, это теперь мой замок, я войду, если действительно захочу.
Дверь распахнулась.
- Ты можешь войти, но ответ будет тот же, – Гарри отступил в сторону, пропуская его в комнату.
- Гарри, я… - он протянул руку, но Поттер отшатнулся. Драко растерянно сунул ее в карман, словно туда она с самого начала и следовала по самой причудливой из возможных траекторий. Он подошел к кровати и сел на ее краешек. Гарри продолжал стоять у так и не закрытой двери, глядя куда-то в пространство.
- Я вел себя… - как же тяжело даются Малфоям подобные слова. – Неправильно. Но, понимаешь, Рада, она сейчас тот человек, с которым я хочу быть. Не в том плане, что с тобой… Просто я очень боюсь потерять такого друга, и почти уверен, что это случится.
Гарри кивнул.
- Но ты должен был сказать мне это. Я все равно отказываюсь понять, почему, желая поддержать ее, ты должен вести себя как ублюдок по отношению ко мне? Я уже не говорю о Гермионе. Как-то так получилось, что между вами сейчас куда большее взаимопонимание, чем между нею и мной. Ты нужен ей, она замкнулась в себе или ты этого не заметил? Иметь близких людей и друзей, Драко, это не только привилегия, но и ответственность. А ты забываешь об этом, думая исключительно о себе.
- Я думал не о себе, а о Раде, - по привычке огрызнулся Драко.
- О Раде! Конечно. Так просто и легко думать только о Раде, ведь она самая одиозная фигура грядущего фарса. Неужели ты думаешь, что твое слепое потакание что-то упростит для нее? Радмила Догомирова - прекрасный человек, но, поверь, она не станет хуже от того, что ты вспомнишь, что на свете кроме нее существуют и другие люди. Люди, которые любят тебя. Люди, которым ты нужен даже со своими проблемами и переживаниями.
Драко отвернулся к окну.
- Я не умею оправдываться, Гарри. Просто…
- Просто что?
«Настырный Поттер»! Как же все это сложно, неправильно, совершенно не по-малфоевски, он уверен, что сто раз успеет пожалеть об этом, но:
- Я не хочу терять тебя.
Вот так просто, и никто не умер. Наоборот, необыкновенные изумрудные глаза Гарри засияли, по его губам скользнула улыбка, и мир от этого определенно стал лучше.
Поттер подошел и сел рядом, обняв его за плечи.
- И почему же ты не хочешь меня терять?
«Определенно настырный Поттер»! Но самое сложное он уже произнес, может, получится и с остальным?
- Я люблю тебя.
Хорошо, что со времен первых хороших слов, сказанных предком Поттера о предке Снейпа, не осталось ни одного динозавра, иначе они сейчас определенно бились бы в конвульсиях своей агонии. Гарри улыбнулся.
- Ну, на этот раз ты выкрутился, но не думай, что тебе всегда будет так везти.
Поскольку после этого он поцеловал Драко, то все возражения последнего растаяли под нежным натиском губ и неторопливыми ласками рук. Все сомнения отброшены, все точки расставлены. Отличается ли занятие любовью от секса? Нет, если речь идет о нем и Гарри. Или все было предопределено с самого начала? То, как, переплетая пальцы, теряются грани. И нет ничего невозможного. И сложности растворяются по воле двух сердец, что поняли друг друга, и теперь ведут только им одним ведомый разговор. Их воля во всем: в движении, в наполненном негой протяжном стоне. И так ли важны были произнесенные слова? Да, наверное, они отрезали пути к отступлению и не оставили шансов на побег. Теперь сердца ничто не заставляло молчать, и, возможно, никто бы этому не поверил, но они не просто говорили, они пели… Лихорадочный перестук на вершине страсти, ровные упорядоченные удары потом, когда Драко свернулся калачиком в объятьях Гарри, а тот целовал его ресницы. Нелепо. Безумно. Божественно.
- Мы ведем себя как два идиота, - буркнул Драко, но его голосу сейчас очень недоставало недовольства.
- Мы и есть два идиота. Все влюбленные, знаешь ли, немножко психи, – похоже, Гарри был настроен философски.
- Но мы в большей мере, чем остальные.
Поттер чмокнул его в кончик носа.
- Во всем хочется видеть свою исключительность? Да, Драко?
Малфой сладко потянулся.
- А так и есть. Я исключительная сволочь, исключительный любовник, и не менее потрясающий идиот, потому что уже сейчас знаю, что мне чертовски сложно будет жить без тебя дальше.
Гарри нахмурился.
- А почему ты так уверен, что тебе придется жить без меня?
- А что, может быть иначе? Мир, Гарри, он диктует правила… Фавориту не место рядом с аутсайдером.
Поттер рассмеялся и еще крепче прижал его к себе.
- Ради такого аутсайдера я сам готов стать отверженным.
- Гарри, я, конечно, знаю, что являюсь совершенством, и все же, что тебя во мне так зацепило?
- Все, - честно сказал Гарри. – А разве можно объяснить иначе? Наверное, просто я тебя увидел по-настоящему, без твоих многочисленных масок и постоянной лжи, и то, что я разглядел, мне чертовски понравилось. Ты не идеален, Драко Малфой, даже наоборот, но это все равно завораживающая картина.
- Я не идеален? Тогда кто в этом мире вообще приблизился к грани совершенства? – фыркнул Драко.
Гарри улыбнулся.
- Хватит самолюбования. Лучше расскажи, как тебя угораздило влюбиться в меня?
Драко пожал плечами.
- Не знаю… Просто ты живой, вспыльчивый, теплый… И очень честный. Я так не умею, но это не значит, что мне так не нравиться. Наверное, я хотел бы во многом походить на тебя, но я не смогу так жить.
Гарри понимающе кивнул.
- Знаешь, я тоже хотел бы в чем-то походить на тебя. Наверное, все дело в этом, вместе - мы весь спектор эмоций и ощущений.
- Вместе - мы целые.
- Или одно целое, – Гарри крепче прижал его к себе.
- Или одно, – кивнул Драко.
***
- О чем ты думаешь? – после ухода Александра Гермиона и Рада остались в трапезной вдвоем. Некоторое время сидели в молчании, а потом княгиня задала вопрос.
Гермиона пожала плечами.
- Не знаю, наверное, обо всем и ни о чем конкретно.
- Забавно. Я хочу тебе кое-что подарить. Идем.
Радмила встала и жестом поманила ее за собой. Вместе они пошли в северную часть замка, где Гермиона никогда не была раньше. Здесь давно никто не жил, и домовики, видимо, пренебрегали своими обязанностями, потому что с потолка свешивалась паутина, и в воздухе пахло пылью. По узкому коридору они дошли до винтовой лестницы, по которой поднялись в маленькую келью на вершине башни. В самом ее центре на деревянном столе стояла шкатулка, украшенная россыпью голубых самоцветов. Порывшись в карманах кожаных брюк, Рада достала маленький ключ. Старый замочек долго не хотел поддаваться, но когда крышка, наконец, была откинута, Гермиона с удивлением увидела рубин, оправленный в золото. Это была одна сережка работы очень древних мастеров.
Рада казалась смущенной тем фактом, что она одна.
- Я кому-то подарила вторую. Но это не так важно. Эти серьги были моим приданным. Мать дала их мне перед тем, как я навсегда покинула отчий дом, она считала, что они принесут мне счастье. Не принесли. Может, по одной они лучше сработают?
Гермиона кивнула. Она не знала, что сказать по поводу такого странного, но очень трогательного подарка.
- Она красивая.
Рада радостно улыбнулась и, захлопнув крышку, сунула ларец с оставленным в замке ключиком ей в руки.
- Возьми, – княгиня расцеловала Гермиону в обе щеки. – Пора возвращаться.
Тем же путем они покинули келью на вершине башни.
***
До ужина все разбрелись по своим комнатам. Даже общего обеда толком не получилось: Гарри и Драко поели у себя, Александр и Софья отправились на встречу с представителем голландского министерства магии. Рада сидела в кабинете, разбирая бумаги, и заявила, что не голодна. Снейп куда-то отправился вместе с Драго. Сидя в трапезной в одиночестве, Гермиона думала об острове. Эта была самая безопасная и самая желанная тема. Песок, вода, солнце – иллюзия покоя, сладкий самообман не нарушенной ничем тишины. Наверное, она сроднилась с этим местом, срослась с ним душами, но ни одно воспоминание сейчас не дарило такого покоя, как это. Наверное, во всем происходящем был смысл, но даже такая, в общем-то, неглупая девушка как она, его не находила.
Гермиона так и просидела в столовой до самого ужина. Она не читала, просто ждала. Время убывало по капле, но она не хотела его торопить, наоборот, было что-то чарующее в его медлительности.
Первым в столовую спустился не так давно вернувшийся Северус. Он был явно уже подготовлен к грядущей ночи, но выглядел несколько неожиданно. Сюртук, сшитый из черной в тонких серебристых прожилках драконьей кожи. Совершенно ненужная сейчас трость, та самая, в которую он трансформировал флакон с зельем, волосы стянуты в хвост. Опустившись на стул напротив Гермионы, он немного резко бросил.
- Ты идешь на поединок?
Она кивнула.
- Разумеется.
- Держись там от меня подальше, и что бы ни происходило, будь готова к тому, чтобы аппарировать в любую секунду.
- Куда?
- Лучше всего прямо на остров. В любом случае, я не хочу, чтобы ты оставалась в Трансильвании. Если Карающий будет выбит из рук Рады, эта земля станет чертовски опасным местом.
Гермиона кивнула. Она не видела смысла ему перечить. Северус Снейп редко давал советы и никогда не давал тех, что были необоснованны.
- Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь.
По его губам промелькнула тень улыбки.
- Похвально.
Гермиона хотела сказать ему что-то. Что–то очень глупое, но от этого не менее важное, но в этот момент в трапезную вошла Рада.
Княгиня тоже была готова к поединку, в неизменных кожаных брюках и куртке, украшенной серебряными заклепками с двумя острыми, как бритва шипами на локтях, она походила на неукротимую воительницу. В ножнах на поясе висел Карающий.
- Вечер добрый, - она заняла место во главе стола. – Небо ясное, луна будет в силе.
Северус кивнул.
- Я велела Александру и Софье не ходить с нами. Мало ли как все обернется. Они, в отличие от вас, волшебников, не смогут аппарировать.
- Разумно, – отрывисто бросил Снейп. – Где будет происходить поединок?
- Я предложила встречу в Круге, но Лукаш был против. Есть еще одно место, где все подходит для битвы. Дом Гадара.
- Что это за место? – спросила Гермиона.
- Гадар был первым волшебником, который стал хранителем Договора. Легенда гласит: в смутные времена, когда вампиры и оборотни сошлись в смертельной схватке, колдун забрел на усеянное трупами поле. Ему удалось отыскать лишь двух выживших, смертельно раненного волка, сжимавшего в зубах еле живую летучую мышь. Гадар не был ни злым, ни добрым волшебником, он пообещал вылечить обоих, если они согласиться жить в мире, следуя договору. Они согласились, в свидетели был призван меч колдуна, имя которому дали Карающий, дабы наказывал он тех, кто осмелится данное слово нарушить. Щит, на котором была начертана карта тех земель, что принадлежали оборотням и вампирам, дабы определить их место во тьме и защитить от них людей. И перстень…- Рада скользнула рукой под куртку и извлекла кольцо на серебряной цепочке. – Печать, коей скреплен был договор. Перстень - не вершитель, как меч, и не владетель, как щит, он свидетель, но его сила достаточна, чтобы отнимать власть, поддерживая равновесие. Он был и остается печатью, способной перекрыть вампирам доступ в дом Немертвых, как и оборотням вход в лес Полной луны, если бы в том возникла необходимость. Гадар любил темные народы. Именно он создал места их силы и круг судилища. Он мечтал однажды передать Закон в руки своего сына, но тому не по вкусу была такая доля. Он был темным колдуном и искал иной власти - над душами и стихиями, а не горсткой проклятых. Говорят, по силе, он превосходил своего отца, а по жестокости - всех созданий тьмы, вместе взятых, и, поняв, что ему не справиться с блудным сыном никак иначе, Гадар наложил проклятье, что стоило ему жизни, но обязало его сына к покорности в служении Законом тем, кого он презирал.
- И этого сына звали…- Гермиона уже знала конец истории.
Рада кивнула.
- Януш, самопровозглашенный князь Догомиров, мой муж.
- Бывший, - холодно бросил Северус.
- Бывший, – покорно согласилась Рада, но ее лицо после рассказа все еще хранило на себе печать печали. – Дом Гадара - это развалины очень древнего замка на самой границе владений кланов. Когда-то Януш сравнял его практически с землей в угоду собственному разочарованию в родителе. Для сил, что поддерживают кланы и тех, что стоят за соблюдением Договора там самое раздолье. Удачное место.
- Как сказать, - Северус явно был сегодня настроен скептически ко всему.
- Удачное, - попыталась убедить его Рада. – Мне оно всегда нравилось.
Снейп пожал плечами.
- Согласно договору должны быть представители всех трех сторон не больше, чем по десять человек с каждой. Я думаю, именно столько придет с Владом и Лукашем. Нас меньше, но я не вижу смысла в том, чтобы тащить на поединок кого ни попадя.
В этот момент в трапезную спустились Гарри и Драко. Оба были готовы к тому, чтобы отправиться к месту, где сегодня многому предстояло решиться.
- Простите, что задержались. Гарри аппарировал в Лондон, что бы купить волшебную палочку.
- Не думаю, что покойная Миолли вернет мне мою, - хмыкнул Поттер.
- Я пока попользуюсь твоей запасной, Северус, она мне удивительно подходит, – сказал Драко.
- Считай, что это подарок.
- Я поднимусь к себе за курткой, – Гермиона встала и выскочила из трапезной, у нее на сердце было тяжело, как никогда ранее.
***
- Пора, - Северус махнул в сторону расположившегося на темном небе на правах правителя полного лунного диска, который беззастенчиво заглядывал в окно освященной лишь затухающим пламенем камина трапезной.
- Да, должно быть, - Рада поднялась с места, начертав на полу портал.
Снейп подошел к ней и долго смотрел в глаза, прежде чем притянуть к себе и впиться в губы долгим поцелуем.
Гермиона поспешно отвернулась к окну, и Драко был не в праве винить ее за это. Тут было больше, чем любовь или не любовь. Обязательство… Еще одна трещина в броне сильного человека, который, наверное, даже представить себе не мог, как завораживает именно своими минутными слабостями.
- Я не отдам тебя никому, – отстранившись, бросил он.
Рада выглядела даже не растерянной – потерянной. Она ласково коснулась ладонью его щеки.
- Мой Сев, я хотела бы столько всего изменить.
- Это невозможно.
- Я знаю, но видит бог, мне бы очень хотелось. Хоть на долю секунды.
Она спрятала лицо у него на груди. И Драко, и Гарри, и Гермиона - все чувствовали себя здесь абсолютно лишними. Но уйти не было времени. Ни у кого из них его не осталось.
- Пора, - Рада с трудом оторвалась от Северуса и шагнула в портал.
Он последовал за ней. Следом пошел Гарри. Драко обернулся к Гермионе.
- Ты как, в порядке?
- Кто из нас в порядке? – она подошла к нему и порывисто обняла. – Я так хочу, чтобы все кончилось хорошо. Для нее, для него, для нас. Ты мне веришь?
- Верю. Конечно, верю, – он ласково перебирал ее волосы.
- А потом мы уедем… Ты, я и Гарри. Я уже подала заявку на приобретение коттеджа Беатриче Миолли, по крайней мере, Невилл, обещал сделать это за меня…
- Зачем?
- Я не хочу мешать вам строить свою жизнь, но я не стану отказываться от места, что подарило мне так много: покой, сомнения и… - она ухмыльнулась. – Дерека Стоуна.
- Который оказался…
- Он был, а не казался…
Драко хмыкнул.
- Как безнадежно мы попали… И ты, и я в тонкую паутину чувств и сомнений. Выберемся из нее? Нет, наверное. Да нам этого и не нужно.
- А что нужно? – Гермиона доверчиво на него взглянула.
- Сейчас? Шагнуть в портал. Никому не дано избежать этой ночи вопросов и ответов.
Пусть она не объяснит все, но поставит немало точек.
- Ты прав, Драко, - Гермиона вложила свою руку в его ладонь. – Мы вместе вступили на этот путь, и вместе пройдем его до конца.
Он совершенно серьезно кивнул.
- Да.
И они от вопросов шагнули к ответам.
Глава 25.
Было далеко за полночь. Гости давно разошлись, и небольшая компания, в которой присутствовали почти все обитатели замка, собралась в трапезной у очага. Убрали стулья, Рада наколдовала пушистый ковер из звериных шкур, и они расположились на нем. Драко перебирал струны гитары, Софья гадала Гарри на картах, пытаясь предсказать его судьбу, Гермиона лежа на животе читала книгу, Рада что-то мурлыкала себе под нос… Отсутствовал только Северус. Сразу после приема он куда-то исчез вместе с Драго, что спасло его от заготовленной серенады. Вокруг сновали домовики, наводившие порядок.
- Люблю такие вечера. Когда можно отложить все проблемы и наслаждаться покоем, – сказала Рада.
Гарри потянулся.
- Я знаю, что по теории вероятности все попадают в неприятности, но вот вопрос - есть ли лимит катастроф на одну судьбу, потому что у меня создается впечатление, что я вляпываюсь в них за двоих, а то и за троих.
Драко, не переставая что-то наигрывать, кивнул.
- Да уж, думаю, за твой счет в мире и покое могло бы жить маленькое государство, ну чтобы как-то уравновесить баланс.
- А я все равно не могу отделаться от мысли, что свою судьбу творим мы сами… - Гермиона перевернула страницу. – Если считать, что все будет идти, как идет, и ты ничего не решаешь и не за что не отвечаешь, можно сойти с ума.
- Может и можно, - кивнул Драко. – Но как блаженно состояние безответственности и покоя.
Домовик ворвался в трапезную.
- Там к вам лорд Виго.
Все переглянулись. Рада поднялась с ковра.
- Наивные! Покой нам может только сниться, – она села в кресло, расправив кое-как примятое платье.
- Проси.
Лорд оборотней на этот раз был один, но его настроение похоже не улучшилось с момента прошлого визита.
- Прости, что потревожил тебя в такой час, княгиня, но дальше терпеть подобное я не намерен, – видно было, что он едва сдерживается.
- Что произошло?
- Моя гостья, Беатриче Миолли, мы только что нашли ее тело.
Рада пожала плечами.
- Я-то тут причем? Ты сам сказал, что она твоя гостья, ее безопасность на землях твоего клана - твоя проблема.
- Но её убили в моем замке!
- Расспроси своих людей, может, она с кем-то из них что-то не поделила? Или у тебя есть доказательства, что это сделал кто-то из вампиров? Тогда я, разумется, покараю виновного по всей строгости закона.
- Нет, Радмила, мои люди не почуяли вампира, но кто еще мог пробраться в запертую комнату на пятом этаже? Ты пойдешь со мной, чтобы самой взглянуть на это? Я требую расследования.
Рада кивнула головой.
- Пойду, - и бросила, обращаясь к остальным. – Вернусь через пару часов. Не скучайте.
Как только она и лорд оборотней ушли, Драко раздраженно ударил по струнам и, отложив гитару, поднялся.
- Все не слава Мерлину. Предлагаю всем собравшимся разойтись по своим спальням. Очевидно, что веселье отменяется, а покой тем более.
Софья зевнула и согласно кивнула, Гарри поднялся следом за Драко.
- Да уж. Ты идешь, Гермиона?
Она отрицательно покачала головой.
- Я еще почитаю.
Через полчаса, когда пламя в очаге почти погасло, и она задремала, положив руку под голову, в трапезной раздался легкий хлопок аппарации. Сонно сощурившись, Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с настороженными глазами Северуса. Он выглядел сейчас как хищник, вернувшийся с охоты – собранный, опасный. Его ноздри чутко трепетали, словно отыскивая запах угрозы.
- Лукаш был? – резко спросил он.
- Да. Сказал, что убили Беатриче Миолли. Он считает, что это дело рук вампиров, но его люди не почуяли в замке их присутствия. Рада ушла с ним.
Северус мгновенно расслабился. Его лицо приобрело очень усталое выражение.
- Отлично.
Гермиона заглянула ему в глаза.
- Зачем это было нужно?
Он опустился в кресло, в котором до этого сидела Рада.
- Ты всерьез думала, что я оставлю в живых человека, который меня шантажировал? Поверь, осуществи Беатриче свой план, она не стала бы церемониться со мною. К тому же она слишком охотно делилась информацией, которой располагала, так что без неё мой мир стал чуточку совершенней.
- Так ли необходимо было делать это сейчас?
- О да, до полнолуния она чувствовала себя в безопасности под защитой Лукаша. Потом мне, возможно, не удалось бы так легко до неё добраться. Мне претила мысль несколько месяцев гоняться за этой женщиной по всей Европе, а потом ещё решать, что делать с теми, с кем она поделится своими знаниями.
Гермиона кивнула.
- И ты привлек к этому делу Драго? Неужели ты ему доверяешь?
- Вовсе нет. Просто предпочитаю иметь дело с расчетливыми негодяями. У их преданности, по крайней мере, всегда есть цена. Если ты готов ее платить, они не подводят. Я ответил на все твои вопросы?
- Кроме одного: почему ты так откровенен со мною?
Он немного грустно улыбнулся.
- Пытаюсь развеять твои иллюзии на свой счет. Демонстрирую те самые никому не нужные составляющие моей персоны, знать о которых тебе, в общем-то, нет необходимости, но ты от чего-то упорно к этому стремишься. Кто я сегодня? Мерзавец или хладнокровный убийца?
- И то и другое, просто меня это больше не пугает.
- Отчего же?
- У тебя очень завораживающая логика, если ты сам не в состоянии оправдать своих поступков, может, тебя утешит, что со стороны это сделать легче.
Он встал.
- Я пойду спать. Этот разговор не способен привести нас ни к чему кроме очередной порции совершенно ненужных сожалений.
Гермиона кивнула, ей вдруг стало легко и тепло на душе. А в его мире даже можно жить, если принять правила игры. Её любовь прошла очередную трансформацию: из чего-то прекрасного, но невыносимо тяжелого она превратилась в легкое чувство эйфории. Даже не будучи женщиной Северуса Снейпа, она находила его общество очень приятным, а его способность воскрешать в ней ту былую Гермиону Грейнджер - чарующей. Противоречивое существо, способное разбудить ее душу… Глядя в его глаза, она неожиданно для себя тепло улыбнулась.
- Спокойной ночи, Северус.
Он кивнул и вышел. Гермиона, все еще не в состоянии справиться с улыбкой, потянулась как кошка. Такой живой она себя давно не чувствовала. Даже с Драко в их маленьком уютном мирке на острове она оставалась пленницей теней. Все ее ощущения были какими-то спящими, поверхностными. Потом пришел он и принес с собой бурю разрушительных и прекрасных в своей мощи новых желаний… И это опасно, пережить такое буйство собственного я, устремленного к недостижимому… Она вспомнила свой разговор с Радой. Княгиня была права, человек - песчинка перед силой, что бушует в нем, она разрушительна и прекрасна в своей мощи, но в одном Рада ошиблась. Гермиона не умела любить бурю и искать в ней покой, но обладала достаточным терпением, чтобы дождаться ее конца и увидеть обновленный мир во всех его красках.
Дни в ожидании полнолуния летели слишком быстро, каждый мечтал, чтобы это время никогда не наступило, но оно неумолимо приближалось. На следующий день после убийства Беатриче Миолли в замке стало на одного жильца больше. Александр тоже переехал с вещами и, несмотря на ворчание Драко, что у него тут не гостиница, остался. Они с Софьей были, пожалуй, самыми беззаботными жителями замка, они целыми днями изучали вдвоем путеводители по государствам волшебников, выискивая то, которое отличалось бы самым лояльным отношением к вампирам и оборотням. Когда они, наконец, остановили свой выбор на Голландии, решив поселиться в Амстердаме, Драко весь день смеялся как сумасшедший.
- Тамошние колдуны, - утверждал он, - лояльно настроены по отношению к вампирам и оборотням только потому, что их собственные глюки после экспериментов с магловскими и магическими наркотиками отличаться такой красочностью, что после этого им не почем любые темные создания.
Сам Малфой прибывал все эти дни, в каком-то нервном состоянии, он задирал всех, а особенно Гарри, поминутно срывался на домовиков, один раз даже нахамил Снейпу, который, впрочем, не обратил на это особого внимания. Но что особенно изменилось, так это его отношение к Раде. Если раньше у Гарри не было повода для ревности, то теперь никто не упрекнул бы его, закати он Драко сцену. Малфой не отходил от княгини ни на шаг. Если раньше это можно было назвать дружбой, то теперь в его поступках все походило на одержимость. Он заботился о ней, постоянно был рядом, предлагал свою помощь в делах, в которых она совершенно не требовалась. Заикнуться при нем о возвращении на остров значило бы нажить себе смертельного врага, а потому Гарри и Гермиона молчали.
Северус был замкнут больше обычного. Его день, казалось, был расписан по секундам, и Гермиона часто думала, спал ли он вообще. Кто бы ни проснулся ранним утром, он видел, что Снейп уже был на ногах, уже позавтракал, и уже просмотрел что-то из груды фолиантов по темной магии, что были горой свалены на столе в библиотеке. В десять он тащил Раду в фехтовальный зал, и они тренировались несколько часов. Обедал Северус со всеми, после чего неизменно появлялся Драго, и они запирались в библиотеке. Иногда Гермионе удавалось услышать обрывки их разговоров:
- Ты должен быть абсолютно уверен, - говорил Снейп.
- Я уверен настолько, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах, – отвечал Драго. – Он гордый, он никогда не простит ей того, что она отвергла его и выбрала вас. Они с Лукашем ведут тайные переговоры. Оба клана никогда не были ослаблены так, как сейчас, а худой мир, как известно, куда лучше рискованного в данный момент противостояния.
Или другой разговор:
- Ты уверен, что твой мастер закончит к назначенному сроку?
- Абсолютно, он еще ни разу меня не подводил.
- Надеюсь, мистер Дракула, это не будет тем самым пресловутым «исключением из правил».
- Не волнуйтесь, сэр, он знает, что случись так, я не оставлю в нем ни капли крови.
- Что ж, будем надеяться, он достаточно запуган вашими аппетитами.
И последний разговор, отрывок которого ей удалось подслушать:
- Вы сегодня тренировались?
- Да.
- Давайте проверим.
Как только эти двое замечали кого-то рядом, разговор тут же прекращался, что говорило о том, что они что-то замышляют. Драго тоже сильно изменил поведение, вопреки всему был сдержан, редко говорил с кем-либо, кроме Снейпа, и если и останавливался рядом с Гермионой, чтобы сказать пару комплиментов, делал это как-то проходя, без вдохновения, и, казалось, все время куда-то спешил. Сказывалась, видимо, дурное влияние профессора.
Последний, казалось, вообще никого не замечал, сразу после ужина расставшись с Драго, он спускался в подземелья, где готовил очередную порцию зелья Ферсетти и покидал их только ночью, чтобы закрыться в библиотеке.
Гарри бродил по замку как неприкаянный, попеременно бросая на Драко то нежные, полные тепла взгляды, то раздраженные усмешки, когда понимал всю тщетность попыток привлечь к себе внимание блондина.
А Гермиона сидела на подоконнике и читала все, что попадалось под руку. Что угодно, только бы ни на минуту не прислушиваться к скребущимся в душе кошкам. Напряжение вокруг было таким ощутимым, а люди так напоминали скользящие тени, что иногда ей хотелось встать посреди трапезной и кричать во весь голос, чтобы заставить их хоть на минуту остановить свое движение и очнуться. Книги помогали. Они не подводили ее с тех пор, как она была маленькой девочкой. Ныряя в их миры, она забывала обо всем. Почти обо всем… кроме тихого «люблю» лунной ночью, но об этом она предпочитала не думать. Только не сейчас, когда мир вокруг и без того такой безумный и хрупкий.
Но как бы ни бежали собравшиеся в замке люди от грядущего полнолуния, оно неумолимо приближалось. Гермиона чувствовала его, как если бы действительно была оборотнем, в венах закипала кровь, тени таили опасность…
- Завтра, - запрещенное слово. О нем старались не вспоминать, и все же один человек нашел в себе силы его бросить пусть даже тогда, когда был уверен, что его никто не слышит.
Дальше бежать по кругу не имело смысла, тени замерли. Гермиона до конца открыла дверь в библиотеку и шагнула внутрь. Он сидел за столом, среди бесчисленных пергаментов стояла бутылка виски и одинокий стакан. Она подошла и, взяв бутылку, сделала большей глоток. Спиртное обожгло горло и наполнило дивным теплом. Она знала, что оно было фальшивым и не несло в себе облегчения.
- Это не помогает, знаешь ли.
Он кивнул.
- Знаю. Думаешь, ты единственный алкоголик со стажем?
- Ты тоже пил?
Он хмыкнул,
- Я пару лет прожил только на том, что каждую ночь напивался в хлам, для того, чтобы проспать хоть час. У снотворного зелья есть один отвратительный нюанс: от частого потребления оно теряет свои свойства. У меня был выбор: алкоголь, наркотики или безумие. Я выбрал огневиски.
Она опустилась на диван недалеко от стола.
- Когда это было?
- Давно, когда я предал своего лорда. Я чувствовал то же, что чувствую сейчас: я потерял контроль над своей жизнью и позволил старому манипулятору Альбусу воспользоваться этим.
- Значит, ты вовсе не жаждал искупления?
- Ты все еще веришь газетам? Это миф, один из многих. Искупление? Я ненавидел каждую минуту своего кропотливого рабского труда и этого долбаного шпионажа. Я не герой, я ненавижу играть эту абсурдную роль… – он откинулся на стул и закрыл глаза. – Но я знаю правила. Я совершил ошибку, всего на минуту утратил контроль, и из одной кабалы, куда завлекли меня мои амбиции, попал в другую. Это ни в коей мере не было искуплением, я оплачивал собственную слабость по самой высокой цене. Я платил своими мыслями, чувствами и желаниями. Я рассчитался… А теперь я чувствую то же самое, - я вновь теряю контроль над ситуацией.
И снова Гермиона увидела это: сквозь суровые резкие черты на секунду проступил тот самый затравленный, злой и жестокий мальчишка, который бьется с врагами до последнего, и даже в крови и синяках плачет не от боли, а от злости, что численное превосходство противника не оставило ему шансов.
- Северус… – она не выдержала, ее сердце влюбленной женщины требовало предложить ему если не любовь, то утешение.
Встав с дивана, она подошла сзади и обняла его за плечи, он был все еще напряжен, когда она поцеловала его в висок.
- Ты делаешь все, что можешь.
- Этого мало. Я не делаю главного. Не могу сделать.
- Чего?
- Выкинуть тебя из своих мыслей, чтобы только она была над ними властна. Я так не хочу терять ее и не могу не тонуть в тебе. Для человека, в жизни которого было до этого ничтожно мало чувств, это слишком. Это ломает меня. Я чувствую себя виноватым перед ней, перед тобой, перед собой. Это давит. Я раздавлен этим избытком глупых, неподдающихся объяснению эмоций. Знаешь, чего мне хотелась бы сейчас?
- Чего? - она перебирала его волосы, массировала кончиками пальцев виски просто потому, что не могла этого не делать. Абсурдно, безрассудно, божественно.
- Действительно оправдать репутацию подонка. Плюнуть на все и уехать.
- Ты взял бы меня с собой?
- Да, только я и ты… Но ты не сможешь любить меня таким.
Она была честна с собою.
- Не смогу. Это нас раздавит.
Она убрала руки и шагнула к двери, только на пороге позволив себе обернуться.
- И все же я люблю тебя. Северус, лучше, чем удается тебе, с ситуацией никто не справится. Поверь мне, я вижу.
Северус усмехнулся и потянулся за бутылкой.
- И все же я не вижу выхода.
Гермиона ухмыльнулась.
- Остается надеяться, что он нас видит.
***
Голова Рады лежала на плече у Драко, они проводили так уже не первый вечер в огромной спальне хозяйки замка. По большему счету молчали, потягивая вино, но сегодня Драко прорвало. Прижав княгиню к себе, он прошептал ей на ухо.
- Рада не поступай так с нами? Прошу тебя, давай уедем.
Она провела кончиками пальцев по его щеке.
- Драко, милый мой Драко… - Рада вздохнула. – Каждому из нас отмерен свой век и путь. – Я клянусь тебе, что завтра выйду на бой и буду драться честно, не поддаваясь и не сдаваясь. Только судьбе решать, поставит она точку или мы еще сыграем в покер на раздевание.
Она улыбнулась. Но Драко был далек от того, чтобы ее понять.
- Рада, просто брось меч.
- Настырный мой… Даже Северус уже сдался, перестав требовать от меня этого. Я не упряма, просто не могу иначе. Я - это я: то, что создано природой и испоганено магией. Вот мой истинный враг, не Януш и его проклятье. Мой враг то, чем я являлось с самого рождения - носителем смертельного вируса знания. Возможно, достанься он человеку более чуткому, он смог бы возлюбить даже свое проклятье. Я не сумела, единственное, чему тысячелетнее существование меня научило, так это смирению.
- И как?
- Ты любишь поэзию?
- В той мере, в которой воспитание и хороший вкус обязывают меня ее любить. Но она меня не трогает.
- Жаль, я люблю не только русские романсы и стихи. Я люблю русских. Мне нравиться их душа, всегда немного пьяная от свободы и шальная. Вам, чопорным англичанам, не понять, нам, румынам, чья кровь бурлит от непостоянства, но достаточно горяча, чтобы согреть карпатские ночи, этого не измерить. Душа русских совершенно особенная; хочешь я прочту тебе одно из моих самых любимых стихотворений?
Драко кивнул.
- Хочу.
- Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
Голос Рады, пока она читала стихи, успокаивал, гнал все сомненья и печали. Драко поцеловал ее в лоб, завороженный силой, покоренный слабостью этой женщины.
- Как красиво.
Она зарылась пальцами в его волосы. Они лежали на боку. Лицом друг к другу, и каждое движение навстречу… В нем не было ничего кроме нежности и грусти…
- Да, красиво… И осень нынче выдалась волшебной - мало дождей и много грусти. Ты видел что-либо прекраснее, чем пожелтевший кленовый лист, что кружиться в воздухе в лучах заката?
- Видел.
Она вздохнула.
- Что это было?
Драко улыбнулся, рядом с этой теплой и мудрой женщиной он и сам становился теплым и мудрым.
- Улыбка Гарри.
Рада расхохоталась.
- Как ты прекрасен в своих чувствах, мой красивый заблудившийся в причинах и следствиях мальчик. Я предрекаю тебе огромное счастье, более того, я тебя на него проклинаю.
Драко крепко прижал ее к себе.
- Обещай мне, поклянись, что навсегда останешься со мной. Будешь моим другом. Моей советчицей.
Рада улыбнулась, сжав его ладонь.
- Клянусь тебе.
Глава 26.
… И тишина. Царившее за завтраком молчание было разбавлено лишь ворчанием домовиков, которые пользовались отсутствием за столом Софьи. Этот день вырывался из цепочки тех, что однообразной чередой тянулись до него. Все с самого начала пошло не так. Снейп велел Раде набираться сил и отменил тренировку. Драко был молчалив и, вопреки уже минувшим дням, апатичен. Гарри от чего-то очень увлеченно изучал английские газеты. Гермиона не могла ни есть, ни читать. Все, на что хватало сил, это вяло водить вилкой по тарелке, эмитируя хоть какое-то подобие завтрака.
- Ну что вы все такие грустные? – Рада казалось наоборот, пребывала в отличном настроении. – Посмотрите, каким солнечным выдалось утро. Прекрасный день, чтобы испытать судьбу…
Северус поднялся и молча вышел из-за стола. Княгиня огляделась по сторонам.
- Что я не так сказала?
- Все так, - спокойно заметил Гарри, - просто Снейп переживает за вас, а он не тот человек, что привык выставлять свои эмоции на всеобщее обозрение.
- Теперь я знаю, отчего вымерли динозавры. Далекий предок Гарри Поттера сказал что-то хорошее о далеком предке Северуса Снейпа. Они скончались от шока, – ухмыльнулся Драко.
Если держать в замке бомбу замедленного действия и обращаться с ней крайне пренебрежительно, то однажды она рванет. Что с блеском доказал на практике Гарри Джеймс Поттер. Он отшвырнул в сторону салфетку, встал и сказал очень громко и внятно.
- Малфой, я несколько дней терпел твое поганое настроение, и то, что ты на досуге в качестве развлечения смешивал меня с грязью. Мой лимит исчерпан. Ты расстроен и переживаешь за княгиню. Но мы все переживаем, только никто не упивается своими страданиями настолько, чтобы портить жизнь остальным. Ты был и навсегда, видимо, останешься эгоистичным ублюдком. Я пытался строить с тобой нормальные человеческие отношения. Но, видит Мерлин, с меня довольно. Да, я могу понять переживания Снейпа и сочувствую им. Но потакать твоим капризам и извращенному драматизму я не намерен.
С этими словами Гарри вышел из трапезной вслед за Северусом.
- М-да, - протянул Александр, - хорошо, что тут нет Софьи, она сейчас попыталась бы урезонить мистера Поттера. Я же в ее отсутствие хочу сказать: Драко Малфой, ты действительно упрямая сволочь.
Драко встал.
- Извините меня.
***
В его играх с судьбой судьба всегда вела в счете и часто повторялась:
- Гарри, ну открой дверь, – раздраженное «отвали» было, ему ответом. – Поттер, это теперь мой замок, я войду, если действительно захочу.
Дверь распахнулась.
- Ты можешь войти, но ответ будет тот же, – Гарри отступил в сторону, пропуская его в комнату.
- Гарри, я… - он протянул руку, но Поттер отшатнулся. Драко растерянно сунул ее в карман, словно туда она с самого начала и следовала по самой причудливой из возможных траекторий. Он подошел к кровати и сел на ее краешек. Гарри продолжал стоять у так и не закрытой двери, глядя куда-то в пространство.
- Я вел себя… - как же тяжело даются Малфоям подобные слова. – Неправильно. Но, понимаешь, Рада, она сейчас тот человек, с которым я хочу быть. Не в том плане, что с тобой… Просто я очень боюсь потерять такого друга, и почти уверен, что это случится.
Гарри кивнул.
- Но ты должен был сказать мне это. Я все равно отказываюсь понять, почему, желая поддержать ее, ты должен вести себя как ублюдок по отношению ко мне? Я уже не говорю о Гермионе. Как-то так получилось, что между вами сейчас куда большее взаимопонимание, чем между нею и мной. Ты нужен ей, она замкнулась в себе или ты этого не заметил? Иметь близких людей и друзей, Драко, это не только привилегия, но и ответственность. А ты забываешь об этом, думая исключительно о себе.
- Я думал не о себе, а о Раде, - по привычке огрызнулся Драко.
- О Раде! Конечно. Так просто и легко думать только о Раде, ведь она самая одиозная фигура грядущего фарса. Неужели ты думаешь, что твое слепое потакание что-то упростит для нее? Радмила Догомирова - прекрасный человек, но, поверь, она не станет хуже от того, что ты вспомнишь, что на свете кроме нее существуют и другие люди. Люди, которые любят тебя. Люди, которым ты нужен даже со своими проблемами и переживаниями.
Драко отвернулся к окну.
- Я не умею оправдываться, Гарри. Просто…
- Просто что?
«Настырный Поттер»! Как же все это сложно, неправильно, совершенно не по-малфоевски, он уверен, что сто раз успеет пожалеть об этом, но:
- Я не хочу терять тебя.
Вот так просто, и никто не умер. Наоборот, необыкновенные изумрудные глаза Гарри засияли, по его губам скользнула улыбка, и мир от этого определенно стал лучше.
Поттер подошел и сел рядом, обняв его за плечи.
- И почему же ты не хочешь меня терять?
«Определенно настырный Поттер»! Но самое сложное он уже произнес, может, получится и с остальным?
- Я люблю тебя.
Хорошо, что со времен первых хороших слов, сказанных предком Поттера о предке Снейпа, не осталось ни одного динозавра, иначе они сейчас определенно бились бы в конвульсиях своей агонии. Гарри улыбнулся.
- Ну, на этот раз ты выкрутился, но не думай, что тебе всегда будет так везти.
Поскольку после этого он поцеловал Драко, то все возражения последнего растаяли под нежным натиском губ и неторопливыми ласками рук. Все сомнения отброшены, все точки расставлены. Отличается ли занятие любовью от секса? Нет, если речь идет о нем и Гарри. Или все было предопределено с самого начала? То, как, переплетая пальцы, теряются грани. И нет ничего невозможного. И сложности растворяются по воле двух сердец, что поняли друг друга, и теперь ведут только им одним ведомый разговор. Их воля во всем: в движении, в наполненном негой протяжном стоне. И так ли важны были произнесенные слова? Да, наверное, они отрезали пути к отступлению и не оставили шансов на побег. Теперь сердца ничто не заставляло молчать, и, возможно, никто бы этому не поверил, но они не просто говорили, они пели… Лихорадочный перестук на вершине страсти, ровные упорядоченные удары потом, когда Драко свернулся калачиком в объятьях Гарри, а тот целовал его ресницы. Нелепо. Безумно. Божественно.
- Мы ведем себя как два идиота, - буркнул Драко, но его голосу сейчас очень недоставало недовольства.
- Мы и есть два идиота. Все влюбленные, знаешь ли, немножко психи, – похоже, Гарри был настроен философски.
- Но мы в большей мере, чем остальные.
Поттер чмокнул его в кончик носа.
- Во всем хочется видеть свою исключительность? Да, Драко?
Малфой сладко потянулся.
- А так и есть. Я исключительная сволочь, исключительный любовник, и не менее потрясающий идиот, потому что уже сейчас знаю, что мне чертовски сложно будет жить без тебя дальше.
Гарри нахмурился.
- А почему ты так уверен, что тебе придется жить без меня?
- А что, может быть иначе? Мир, Гарри, он диктует правила… Фавориту не место рядом с аутсайдером.
Поттер рассмеялся и еще крепче прижал его к себе.
- Ради такого аутсайдера я сам готов стать отверженным.
- Гарри, я, конечно, знаю, что являюсь совершенством, и все же, что тебя во мне так зацепило?
- Все, - честно сказал Гарри. – А разве можно объяснить иначе? Наверное, просто я тебя увидел по-настоящему, без твоих многочисленных масок и постоянной лжи, и то, что я разглядел, мне чертовски понравилось. Ты не идеален, Драко Малфой, даже наоборот, но это все равно завораживающая картина.
- Я не идеален? Тогда кто в этом мире вообще приблизился к грани совершенства? – фыркнул Драко.
Гарри улыбнулся.
- Хватит самолюбования. Лучше расскажи, как тебя угораздило влюбиться в меня?
Драко пожал плечами.
- Не знаю… Просто ты живой, вспыльчивый, теплый… И очень честный. Я так не умею, но это не значит, что мне так не нравиться. Наверное, я хотел бы во многом походить на тебя, но я не смогу так жить.
Гарри понимающе кивнул.
- Знаешь, я тоже хотел бы в чем-то походить на тебя. Наверное, все дело в этом, вместе - мы весь спектор эмоций и ощущений.
- Вместе - мы целые.
- Или одно целое, – Гарри крепче прижал его к себе.
- Или одно, – кивнул Драко.
***
- О чем ты думаешь? – после ухода Александра Гермиона и Рада остались в трапезной вдвоем. Некоторое время сидели в молчании, а потом княгиня задала вопрос.
Гермиона пожала плечами.
- Не знаю, наверное, обо всем и ни о чем конкретно.
- Забавно. Я хочу тебе кое-что подарить. Идем.
Радмила встала и жестом поманила ее за собой. Вместе они пошли в северную часть замка, где Гермиона никогда не была раньше. Здесь давно никто не жил, и домовики, видимо, пренебрегали своими обязанностями, потому что с потолка свешивалась паутина, и в воздухе пахло пылью. По узкому коридору они дошли до винтовой лестницы, по которой поднялись в маленькую келью на вершине башни. В самом ее центре на деревянном столе стояла шкатулка, украшенная россыпью голубых самоцветов. Порывшись в карманах кожаных брюк, Рада достала маленький ключ. Старый замочек долго не хотел поддаваться, но когда крышка, наконец, была откинута, Гермиона с удивлением увидела рубин, оправленный в золото. Это была одна сережка работы очень древних мастеров.
Рада казалась смущенной тем фактом, что она одна.
- Я кому-то подарила вторую. Но это не так важно. Эти серьги были моим приданным. Мать дала их мне перед тем, как я навсегда покинула отчий дом, она считала, что они принесут мне счастье. Не принесли. Может, по одной они лучше сработают?
Гермиона кивнула. Она не знала, что сказать по поводу такого странного, но очень трогательного подарка.
- Она красивая.
Рада радостно улыбнулась и, захлопнув крышку, сунула ларец с оставленным в замке ключиком ей в руки.
- Возьми, – княгиня расцеловала Гермиону в обе щеки. – Пора возвращаться.
Тем же путем они покинули келью на вершине башни.
***
До ужина все разбрелись по своим комнатам. Даже общего обеда толком не получилось: Гарри и Драко поели у себя, Александр и Софья отправились на встречу с представителем голландского министерства магии. Рада сидела в кабинете, разбирая бумаги, и заявила, что не голодна. Снейп куда-то отправился вместе с Драго. Сидя в трапезной в одиночестве, Гермиона думала об острове. Эта была самая безопасная и самая желанная тема. Песок, вода, солнце – иллюзия покоя, сладкий самообман не нарушенной ничем тишины. Наверное, она сроднилась с этим местом, срослась с ним душами, но ни одно воспоминание сейчас не дарило такого покоя, как это. Наверное, во всем происходящем был смысл, но даже такая, в общем-то, неглупая девушка как она, его не находила.
Гермиона так и просидела в столовой до самого ужина. Она не читала, просто ждала. Время убывало по капле, но она не хотела его торопить, наоборот, было что-то чарующее в его медлительности.
Первым в столовую спустился не так давно вернувшийся Северус. Он был явно уже подготовлен к грядущей ночи, но выглядел несколько неожиданно. Сюртук, сшитый из черной в тонких серебристых прожилках драконьей кожи. Совершенно ненужная сейчас трость, та самая, в которую он трансформировал флакон с зельем, волосы стянуты в хвост. Опустившись на стул напротив Гермионы, он немного резко бросил.
- Ты идешь на поединок?
Она кивнула.
- Разумеется.
- Держись там от меня подальше, и что бы ни происходило, будь готова к тому, чтобы аппарировать в любую секунду.
- Куда?
- Лучше всего прямо на остров. В любом случае, я не хочу, чтобы ты оставалась в Трансильвании. Если Карающий будет выбит из рук Рады, эта земля станет чертовски опасным местом.
Гермиона кивнула. Она не видела смысла ему перечить. Северус Снейп редко давал советы и никогда не давал тех, что были необоснованны.
- Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь.
По его губам промелькнула тень улыбки.
- Похвально.
Гермиона хотела сказать ему что-то. Что–то очень глупое, но от этого не менее важное, но в этот момент в трапезную вошла Рада.
Княгиня тоже была готова к поединку, в неизменных кожаных брюках и куртке, украшенной серебряными заклепками с двумя острыми, как бритва шипами на локтях, она походила на неукротимую воительницу. В ножнах на поясе висел Карающий.
- Вечер добрый, - она заняла место во главе стола. – Небо ясное, луна будет в силе.
Северус кивнул.
- Я велела Александру и Софье не ходить с нами. Мало ли как все обернется. Они, в отличие от вас, волшебников, не смогут аппарировать.
- Разумно, – отрывисто бросил Снейп. – Где будет происходить поединок?
- Я предложила встречу в Круге, но Лукаш был против. Есть еще одно место, где все подходит для битвы. Дом Гадара.
- Что это за место? – спросила Гермиона.
- Гадар был первым волшебником, который стал хранителем Договора. Легенда гласит: в смутные времена, когда вампиры и оборотни сошлись в смертельной схватке, колдун забрел на усеянное трупами поле. Ему удалось отыскать лишь двух выживших, смертельно раненного волка, сжимавшего в зубах еле живую летучую мышь. Гадар не был ни злым, ни добрым волшебником, он пообещал вылечить обоих, если они согласиться жить в мире, следуя договору. Они согласились, в свидетели был призван меч колдуна, имя которому дали Карающий, дабы наказывал он тех, кто осмелится данное слово нарушить. Щит, на котором была начертана карта тех земель, что принадлежали оборотням и вампирам, дабы определить их место во тьме и защитить от них людей. И перстень…- Рада скользнула рукой под куртку и извлекла кольцо на серебряной цепочке. – Печать, коей скреплен был договор. Перстень - не вершитель, как меч, и не владетель, как щит, он свидетель, но его сила достаточна, чтобы отнимать власть, поддерживая равновесие. Он был и остается печатью, способной перекрыть вампирам доступ в дом Немертвых, как и оборотням вход в лес Полной луны, если бы в том возникла необходимость. Гадар любил темные народы. Именно он создал места их силы и круг судилища. Он мечтал однажды передать Закон в руки своего сына, но тому не по вкусу была такая доля. Он был темным колдуном и искал иной власти - над душами и стихиями, а не горсткой проклятых. Говорят, по силе, он превосходил своего отца, а по жестокости - всех созданий тьмы, вместе взятых, и, поняв, что ему не справиться с блудным сыном никак иначе, Гадар наложил проклятье, что стоило ему жизни, но обязало его сына к покорности в служении Законом тем, кого он презирал.
- И этого сына звали…- Гермиона уже знала конец истории.
Рада кивнула.
- Януш, самопровозглашенный князь Догомиров, мой муж.
- Бывший, - холодно бросил Северус.
- Бывший, – покорно согласилась Рада, но ее лицо после рассказа все еще хранило на себе печать печали. – Дом Гадара - это развалины очень древнего замка на самой границе владений кланов. Когда-то Януш сравнял его практически с землей в угоду собственному разочарованию в родителе. Для сил, что поддерживают кланы и тех, что стоят за соблюдением Договора там самое раздолье. Удачное место.
- Как сказать, - Северус явно был сегодня настроен скептически ко всему.
- Удачное, - попыталась убедить его Рада. – Мне оно всегда нравилось.
Снейп пожал плечами.
- Согласно договору должны быть представители всех трех сторон не больше, чем по десять человек с каждой. Я думаю, именно столько придет с Владом и Лукашем. Нас меньше, но я не вижу смысла в том, чтобы тащить на поединок кого ни попадя.
В этот момент в трапезную спустились Гарри и Драко. Оба были готовы к тому, чтобы отправиться к месту, где сегодня многому предстояло решиться.
- Простите, что задержались. Гарри аппарировал в Лондон, что бы купить волшебную палочку.
- Не думаю, что покойная Миолли вернет мне мою, - хмыкнул Поттер.
- Я пока попользуюсь твоей запасной, Северус, она мне удивительно подходит, – сказал Драко.
- Считай, что это подарок.
- Я поднимусь к себе за курткой, – Гермиона встала и выскочила из трапезной, у нее на сердце было тяжело, как никогда ранее.
***
- Пора, - Северус махнул в сторону расположившегося на темном небе на правах правителя полного лунного диска, который беззастенчиво заглядывал в окно освященной лишь затухающим пламенем камина трапезной.
- Да, должно быть, - Рада поднялась с места, начертав на полу портал.
Снейп подошел к ней и долго смотрел в глаза, прежде чем притянуть к себе и впиться в губы долгим поцелуем.
Гермиона поспешно отвернулась к окну, и Драко был не в праве винить ее за это. Тут было больше, чем любовь или не любовь. Обязательство… Еще одна трещина в броне сильного человека, который, наверное, даже представить себе не мог, как завораживает именно своими минутными слабостями.
- Я не отдам тебя никому, – отстранившись, бросил он.
Рада выглядела даже не растерянной – потерянной. Она ласково коснулась ладонью его щеки.
- Мой Сев, я хотела бы столько всего изменить.
- Это невозможно.
- Я знаю, но видит бог, мне бы очень хотелось. Хоть на долю секунды.
Она спрятала лицо у него на груди. И Драко, и Гарри, и Гермиона - все чувствовали себя здесь абсолютно лишними. Но уйти не было времени. Ни у кого из них его не осталось.
- Пора, - Рада с трудом оторвалась от Северуса и шагнула в портал.
Он последовал за ней. Следом пошел Гарри. Драко обернулся к Гермионе.
- Ты как, в порядке?
- Кто из нас в порядке? – она подошла к нему и порывисто обняла. – Я так хочу, чтобы все кончилось хорошо. Для нее, для него, для нас. Ты мне веришь?
- Верю. Конечно, верю, – он ласково перебирал ее волосы.
- А потом мы уедем… Ты, я и Гарри. Я уже подала заявку на приобретение коттеджа Беатриче Миолли, по крайней мере, Невилл, обещал сделать это за меня…
- Зачем?
- Я не хочу мешать вам строить свою жизнь, но я не стану отказываться от места, что подарило мне так много: покой, сомнения и… - она ухмыльнулась. – Дерека Стоуна.
- Который оказался…
- Он был, а не казался…
Драко хмыкнул.
- Как безнадежно мы попали… И ты, и я в тонкую паутину чувств и сомнений. Выберемся из нее? Нет, наверное. Да нам этого и не нужно.
- А что нужно? – Гермиона доверчиво на него взглянула.
- Сейчас? Шагнуть в портал. Никому не дано избежать этой ночи вопросов и ответов.
Пусть она не объяснит все, но поставит немало точек.
- Ты прав, Драко, - Гермиона вложила свою руку в его ладонь. – Мы вместе вступили на этот путь, и вместе пройдем его до конца.
Он совершенно серьезно кивнул.
- Да.
И они от вопросов шагнули к ответам.
читать дальше
Глава 23.
Она смотрела на свое отражение в зеркале. Утро расставило все точки и убило последние иллюзии. Она, Гермиона Грейнджер, продолжает жить. Плохо ли, хорошо ли. Спокойно. С достоинством и отрешенностью. Против обыкновения она потратила больше необходимого времени на свою внешность. Немного потренировала мимику, вскоре улыбка стала выходить непринужденной. Когда Драко проскользнул в дверь ее комнаты, Гермионе казалось, что она полностью контролирует ситуацию.
- Привет, - Малфой поцеловал ее в макушку и опустился на край кровати.
- Привет. Ты покинул ради визита ко мне объятья нашего зеленоглазого Морфея? – голос звучал как нужно, без глупой надломленности. А она может это делать, и неплохо! Что ж, природа оборотней убила в ней Гарри, решение Северуса породило в Гермионе умелого лицедея Драко.
- Я должен сказать тебе кое-что, не хочу, чтобы ты узнала это, спустившись вниз.
Она отвернулась к зеркалу, заправляя за ухо непокорную прядь.
- Да?
Драко минуту помолчал.
- Северус сделал Раде предложение.
Три удара сердца, разворот, непринужденная улыбка.
- Этого стоило ожидать.
Драко нахмурился.
- Она его приняла.
Еще одна улыбка.
- Это было предсказуемо с меньшей вероятностью.
Драко нахмурился еще сильнее.
- Это все, что ты можешь сказать?
Гермиона пожала плечами.
- А чего ты от меня ждешь. Истерики? Я была более или менее осведомлена о планах Северуса. Так что пора нервных потрясений миновала.
Драко был изумлен.
- Он сказал тебе?
- Не совсем о браке, но, полагаю, его заявление, что он собирается строить с Радой свою жизнь, подобное предполагало. Это было честно с его стороны все сказать мне в лицо. До того, как говорить с Радмилой.
Драко начинал злиться.
- Ты еще скажи, что это было мило.
Гермиона кивнула.
- Ну, полагаю, наше объяснение вышло излишне эмоциональным, но мы обсудили все вопросы без взаимных претензий.
Драко поднялся и обнял ее за плечи.
- Ладно, если тебе так проще, притворяйся. Захочешь поплакать, побесноваться, побить посуду - я в твоем распоряжении. Надо будет набить кому-то его носатую морду - попросим Поттера.
Гермиона невольно хмыкнула.
- Почему Гарри?
- Я не самоубийца.
- Ну да.
Он никак не хотел выпускать ее из объятий.
- Я твой друг и Северуса, и немного, по сравнению с вами, Рады, но тебе я сейчас нужнее.
Она улыбнулась.
- Драко, я взрослая девочка, способная как принимать решения, так и нести за них ответственность. Не волнуйся за меня…
- Волнения я оставил Гарри. Он там носится но нашей комнате, разрываясь между желанием немедленно увести тебя отсюда и убить кого-нибудь.
- Пусть успокоится. Мы уедем, но это ни в коей мере не должно выглядеть бегством. Северус не стал лучше или хуже потому, что у нас ничего не вышло. То же я думаю о Раде.
- Права. Ты у меня сильная девочка.
Гермиона кивнула.
В комнате появился хмурый бородач.
- Хозяин, вас там внизу женщина какая-то спрашивает.
- Женщина? – удивился Драко.
- Она сказала, что ее зовут Софья.
Драко стукнул ладонью по лбу.
- Совсем забыл, – он обернулся к Гермионе. – Ты спустишься к завтраку?
- Конечно.
Драко вышел следом за домовиком. Она посмотрела на себя в зеркало. Все нормально, первый раунд прошел удачно. Она со всем справилась.
***
Холл замка был завален коробками и чемоданами от Прада. Софья скромно сидела на своем багаже, рядом устроился Поттер, которому ее общество, похоже, доставляло удовольствие. Последнее Драко не очень понравилось. Надо сбагрить девицу до того, как кто-то вспомнит, что является натуралом.
При его появлении девушка встала.
- Здравствуйте, мистер Малфой, - она протянула ему руку.
Он ее пожал.
- Зовите меня Драко.
Софья улыбнулась.
- Отлично, Драко, я, как вы знаете, Софья. Вы выиграли пари… – она обвела рукой свои вещи. – Ну и вот я здесь.
- Отлично. Прежде всего, хочу заверить вас, что мой спор с вашим отцом был простым желанием немного его позлить, и я ни в коей мере не претендую на ваше общество или внимание. Так что вы можете считать себя свободной от любых обязательств по отношению ко мне.
Девушка кивнула.
- Драко, ваши слова и поступки говорят о том, что вы благородный человек, – Гарри хмыкнул. Софья бросила на него негодующий взгляд. Драко ухмыльнулся, похоже, у него прибавилось фанатов. – Я хотела бы попросить вас об огромном одолжении…
Она смутилась.
- Я думаю, мы можем поговорить наедине. Пройдемте в библиотеку.
- О, меня вовсе не смущает общество мистера Поттера.
- И, тем не менее, обсуждать личные дела в холле - дурной тон.
Девушка рассмеялась.
- Не подаете в прихожей?
Драко удивленно изогнул бровь.
- Она забавная, - пояснил Гарри. – Просто она тебя смущается. Я пытался объяснить, что твоя ангельская внешность обманчива. Не верит.
- Ни один поступок мистера Малфоя до сих пор не зарекомендовал его как плохого человека.
- Напомните мне как-нибудь рассказать вам про его школьные годы, - ухмыльнулся Гарри.
- В библиотеку, - скомандовал Драко.
Софья села на диван, Гарри опустился рядом. Драко остался стоять у камина.
- Итак…
Девушка улыбнулась.
- Я хотела попросить вас оказать мне на некоторое время гостеприимство. Видите ли, в Трансильвании дикие оборотни живут в основном на территории вампиров. Как вы понимаете, в моем случае это неуместно. Я могла бы, конечно, поселиться в Румынии за пределом территории кланов. Но тогда мне придется пройти регистрацию в министерстве. Я не хотела бы принимать таких мер, не посоветовавшись с Александром. Как только он решит вопрос со своим кланом, мы определимся как жить дальше и куда уехать. А пока мне хотелось бы жить к нему поближе, в доме, где мы смогли бы беспрепятственно видиться. Вы пользуетесь покровительством Нелюдимой. По крайней мере, до полнолуния в вашем доме я в безопасности.
Драко кивнул.
- У нас полно свободных комнат. Не думаю, что кто-то будет против, если ты займешь одну из них.
Девушка радостно заулыбалась и, бросившись Драко на шею, расцеловала его в обе щеки под недовольным взглядом Гарри.
- Вы не представляете, как я вам за все благодарна. Вы спасли моего любимого, помогли мне, я могу считать вас своим названным братом?
Драко нахмурился, аккуратно высвобождаясь из объятий Софьи.
- В вашем краю бурных страстей и древних традиций мне хотелось бы знать, к чему честь назваться вашим братом меня обяжет?
Она рассмеялась.
- Выгуливать меня в полнолуние вам не придется. Наоборот, на правах сестры я буду во всем вам помогать и о вас заботиться.
Драко улыбнулся.
- Ну, давайте попробуем.
Софья кивнула.
- Время завтрака.
- Да пойдемте в трапезную, я сейчас прикажу…
Девушка жестом его остановила.
- Не мужское это дело командовать прислугой. Сейчас всё организую.
С этими словами она вышла из библиотеки. Через минуту из холла донеслась отборная брань и недовольное бурчание сопелок.
- Сестричка, - хмыкнул Поттер.
Драко обреченно вздохнул.
- Даже не представляю, что за новая напасть на нашу голову.
***
- Прости, я не знала, что тут кто-то есть.
Гермиона шла в кабинет, в надежде немного побыть в одиночестве, любуясь так понравившемся ей видом из окна. Возможно, что-то почитать сидя на подоконнике. Она никак не ожидала застать там Раду. Встреча с Нелюдимой не входила пока в её планы, но и избежать её не представлялось возможным.
Рада подняла взгляд от бумаг.
- Полагаю, ты уже знаешь?
- Да, – она снова изобразила улыбку. – Вы оба достойны самого лучшего, и я желаю вам счастья. – Она сказала это совершенно искренне. Сердце, правда, предательски заныло, но сегодня она лишила его права голоса.
- Присядь, - Рада указала рукой на кресло перед столом. - Нам надо поговорить.
Нелюдимая выглядела такой же сдержанной как Гермиона.
- Хорошо, - она села на предложенное место. Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга. Не как соперницы, которые пытаются отыскать глубоко спрятанное горе. Нет - как симпатичные друг другу люди, оказавшиеся в сложной для обеих ситуации.
- Я говорила сегодня утром с Северусом, он настаивает на том, что я должна отказаться от поединка с Лукашем и бросить Карающий. Я так не могу.
- Его желание оградить тебя от поединка вполне понятны.
Рада кивнула.
- Но я не могу так поступить, я предала почти все, чем была все эти годы, боюсь, если я сделаю ещё и это, от меня совсем ничего не останется, – усмешка княгини вышла горькой.
- Подумай о Северусе, каково ему знать, что ты так рискуешь? Раны - ерунда, зелье Ферсетти залечит их, но ведь Лукаш может нанести удар, который станет фатальным.
Рада кивнула.
- Не думай, что я не понимаю. Я все понимаю. Но я понятия не имею, что с этим делать. Я принадлежала всю жизнь Закону и Проклятью. А теперь я… - Рада закрыла лицо руками. – Наверное, мне стоило говорить об этом с Драко, а не с тобой. Он как никто умеет убеждать в том, что и в бесчестии можно быть счастливым.
Гермиона честно кивнула.
- Можно, но это зависит только от тебя. Никто не знает, сколько этих сомнений ты положишь на весы, и не перевесят ли они в конечном итоге твое счастье.
- Как бы ты поступила бы на моем месте?
Гермиона покачала головой.
- Я не знаю, мне бы со своим местом разобраться.
Рада встала и принялась ходить по кабинету.
- Я никогда не была в таком смятении. Он ведь не любит меня. Я все вижу, вижу, как он смотрит на тебя, когда думает, что никто не видит. Но он сложный безумец, и, уж прости за откровенность, но он никогда не будет с тобой, пока есть я. Я не чувствую своей вины за то, что приняла его предложение, если он будет со мной или не с кем-то, пусть со мной столько, сколько возможно. Я невольница своих чувств. Я слепо им следую, и я… Я боюсь только одного - что я не дам ему счастья.
Гермиона вздохнула.
- Дашь, ты найдешь способ.
- Бессонница… - ухмыльнулась Рада, - она дает ответы. Я нашла решение, но и оно не идеально. Впрочем, если у меня не будет иного выхода…
- О чем ты?
Рада тряхнула головой.
- Не важно. Все не важно. Прости, ты не должна быть мне благодарным слушателем. Ты завтракала?
- Нет.
- Составишь мне компанию?
Гермиона кивнула, в ней не было ни злости, ни раздражения. Рада не стала хуже, просто в этом мире все редко бывает просто.
- Конечно.
***
- Вот это да! – Драко с восхищением смотрел на Софью. Вещи из холла были убраны, стол в трапезной ломился от самых изысканных блюд, и, что самое удивительное, домовики расторопно сновали вокруг с приветливыми улыбками на лицах.
- Ну что ты, Драко. Они тут совсем распустились. Нелюдимая, понятное дело, человек занятой. А тебе не должно быть дела до прислуги. Не волнуйся, за неделю они тут наведут идеальный порядок и смогут заняться парком. Больше работы - меньше времени на недовольство.
Гарри хмыкнул.
- Только не говори Гермионе о своих методах. А то, как бы она не стала бороться за права здешней челяди.
- Что мне не надо говорить?
Драко бросил взгляд на Гермиону и княгиню. Те вошли в трапезную рука об руку, и никак нельзя было заподозрить, что между ними может быть какая то напряженность. Он улыбнулся. У него было немного друзей. Терять кого-либо из них было бы расточительностью.
- О моих методах воспитания домовиков, - честно ответила Софья.
- В наших рядах прибыло, - улыбнулась Рада. – Что ж, чем больше, тем веселее. Надо нам, Драко, придумать какое то развлеченье, как думаешь?
- Я только «за». Что предлагаешь?
- Не знаю, но готова рассмотреть варианты.
Драко рассмеялся.
- Турнир по русским шашкам? – ухмыльнулся Малфой.
- Вечеринку? – предложила Софья.
- Одно другому не мешает, - усмехнулся Гарри.
Садясь за стол, Рада кивнула.
- Договорились. Каждый может позвать гостей. Даже не из Румынии. Соберем настоящий прием.
Гермиона пожала плечами.
- Как хотите.
Софья оживилась.
- Я составлю список гостей и все организую.
Драко улыбнулся.
- Она - чудо.
В трапезную вошел Северус.
- Доброе утро.
Он выглядел замкнутым и отрешенным.
- Завтрак? – предложила Рада.
- Нет, я уже ел и, кстати, после нашего утреннего разговора побывал на острове. Жак Фере сожалеет о случившемся. Указом министерства острова у Беатриче Миолли, конфискована вся недвижимость там.
- Приятная новость, – сухо заметил Гарри.
- Более чем, – в тон ему заметил Снейп. – Радмила, я буду в библиотеке. Как только позавтракаешь, зайди за мной, пойдем в фехтовальный зал, тебе не помешают тренировки.
Рада улыбнулась.
- Думаешь, я за тысячу лет не натренировалась?
- Думаю, тебе пора привыкать прислушиваться к моему мнению. Излишней подготовки не бывает.
Княгиня не сдержала улыбки.
- Еще не муж, уже диктатор.
Драко наклонился к Гермионе и шепнул ей на ухо.
- Иногда я думаю, что мы все же легко отделались.
Она взглянула на него с таким изумлением, что стало ясно, что шутку она не в коей мере не оценила.
Драко опустил глаза, как только Северус покинул трапезную, лицо Гермионы снова приобрело беспечное выражение.
- О, так это будет вечеринка по случаю помолвки? – восторженно спросила Софья.
- Можно сказать и так… - Рада взяла нож и вилку. – Что вы скажете о цыганах?
***
Время скользило незаметно, и она скользила вместе с ним. Это было почти приятно. Снова вернуться в мир книг, одиночества и тишины. Держаться в стороне от того хаоса, что устроили Драко и Софья, организуя вечеринку. Она влилась в него лишь на секунду, чтобы внести от себя в список гостей Драго Дракулу. Почему она так поступила? Кто знает? Наверное, потому что рядом с изворотливым и циничным вампиром было легко носить ту хрупкую броню, что она на себя надела. С той же целью она весь день избегала Гарри. Рядом с ним защита могла дать трещину. Поддаться сочувствию, что плескалось в его глазах. Один раз сострадание её раздавило, она была намеренна сделать все возможное, чтобы избегать этого впредь.
Жесткая скамья в парке, холодный ветер, пробивающийся под куртку - то, что нужно для того, чтобы рассудочно смотреть на мир. И все же… Её убивало, что она ищет во всем знаки, цепляется за иллюзии и воспоминания. В шорохе крон ей слышался его шепот. Одно единственное «люблю»… Зато какое… От какого человека… Она была не в силах справиться с этим. Все запутались. Она понимала Раду, потому что сама раньше не могла безоговорочно принять все поступки Северуса, его во многом жестокую логику, но теперь… Злое время требует злых решений, спокойный и довольный жизнью человек становиться расслабленным, теряет так воспетую когда-то Хмури бдительность и погибает. Она часто думала о родителях Гарри. Возможно, будь они менее беззаботными… Будь Сириус более рассудочным… Будь Рон более зрелым… Никто из них не стал бы хуже или лучше. Они просто были бы другими… Живыми. Так в праве ли она в чем-то винить Северуса? Он хорошо усвоил все уроки. Бить на опережение. Она не вправе судить его поступки. Она не в праве упрекать его за то, что он пытается сохранить тех, кто ему дорог. Она вообще не имеет никаких прав, только помнить…
Северус выживает с трудом, как может, но ведь таких счастливчиков как Гарри - единицы. Да и в чем повезло ему, даже если человек с таким добрым сердцем в итоге дошел до того, что перестал пускать кого-либо в свой мир только из боязни потерь? Отверженность - дерьмовое слово, но как много в нем покоя. Как легко и даже приятно понимать, что судьба послала тебя далеко и очень надолго, и все что остается - упиваться своим, пусть горьким, но очень индивидуальным статусом.
Гермиона ухмыльнулась, поудобнее устраиваясь на скамье. Черт дернул ее взять из библиотеки какой-то готический роман, достаточно содержательный, но в нем главный герой поминутно сверлил героиню «жестоким и бескомпромиссным взглядом черных глаз». Вот эти самые глаза преследовали её весь день с завидным постоянством. Глаза вели в счете, потому что она проигрывала им. Гнала, отрицала, порицала, а они были. Нет, не смеялись над ней. Ах, если бы… Они таили в себе нежность, грусть и лунный свет. Как можно убить в себе это?
- Дерьмо!
- Именно.
Она обернулась, он стоял, прислонившись к стволу векового дуба. Более темный, чем обычно. Но сегодня его тьма была иной. Она не поглощала свет, он тонул в ней по собственной воле. Как давно он здесь? Сколько всего, что никогда не будет высказано, успело повиснуть в воздухе, стоило им даже не пересечься - соприкоснуться взглядами.
- Ах, как все не просто, подумала маленькая девочка Гермиона и, взяв книгу, побрела искать одиночества…
- С какой целью здесь ты?
Он подошел и сел на скамью, немного передвинув ее ноги.
- С той же.
- Одиночество?
Он усмехнулся.
- Побег.
- От кого или от чего?
Он откинулся на спинку скамьи, закрыл глаза.
- От себя.
Боль, разделенная на двоих.
- Северус.
- Ты не понимаешь… Я не знаю что делать. Она замечательное существо, но то, как она видит мир… Она словно зациклилась на своем долге…
- Северус. Я не заслужила того, чтобы быть жилеткой, в которую вы можете выплакать свои сомнения. Прости, я человек неслабый, но даже у меня есть предел. Ты прав, я виновата, я построила этот мир «если бы», и он получился таким красивым, что это все усложнило. Но…
Он жестом остановил ее.
- У меня нет сомнений, Гермиона. У меня есть путь необходимых решений. Неужели ты не понимаешь, она любит меня, она позволит убить себя с холодной решимостью, если хоть на долю секунды подумает, что это сделает меня счастливым, но никогда не пожертвует ради нас своими принципами.
- А ты?
- А я не могу убедить её в обратном, если она не хочет верить.
- А она не хочет?
- О, за тысячу лет можно научиться притворяться.
- А ты?
- А я… Попытки угадывать настроение Темного лорда ни для кого не пройдут даром. Я смогу у кого угодно разглядеть болевые точки.
Гермиона вздохнула.
- Почему мы говорим о ней?
Он ухмыльнулся.
- Потому что нам сложно говорить о нас, но и мне, и тебе именно этого хочется. Вы, женщины, чертовски зрячие и самые слепые существа одновременно. Вам часто удается убедить себя в том, что вы видите что-то там, где ничего нет, и вас неимоверно трудно заставить закрыть глаза на то, что вам просто не нужно видеть в первую очередь ради самих себя. Я буду верным мужем, я склоню голову перед любым ее капризом, я буду поощрять все ее безумства… У меня не будет ничего дороже её дыхания и ничего прекраснее ее спокойствия. Но ей этого мало. Ей нужно что-то невнятное, мои сомнения, мое предательство самого себя. Я никогда не смогу понять, зачем ей этот мусор.
Гермиона снова чувствовала предательскую дрожь. Как же она любила его и как ненавидела все, что его таким сделало… Невероятно слепым.
- Потому что этот мусор - это ты. Тот самый, настоящий. Тебя можно любить только целиком со всеми твоими трещинками или это не любовь.
- Ты сама сказала, что я мерзавец, это даже после поверхностного осмотра… А если копнуть глубже…
Северус усмехнулся вставая.
- Со всеми моими трещинками, как ты выразилась меня можно только презирать или гнить со мной рядом. Кому, спрашивается, это нужно?
Он зашагал к замку, когда она шепнула ему в спину.
- Это нужно мне. Очень.
Оставалось надеяться, что он не услышал. Только это ей и оставалось, потому что защита не выдержила, пеплом осыпаясь на землю.
***
- Рада?
Она опустила голову ему на плечо, они стояли у окна, наблюдая за двумя людьми в темной одежде, утонувшими в царящей в парке угрюмой осени.
- Ты понимаешь меня, ведь правда?
- Наверное, как никто другой, хотя, клянусь, я никогда бы не дал добро такому твоему решению.
- Хорошо, что оно не зависит от тебя. Все бумаги в столе, там же письмо ему. Ты возьмешь все это с собой на поединок. Обещай отдать Северусу все сразу.
- Да.
- Бессонница… знаешь, сегодня я впервые без страха взглянула в лицо не чужой, а своей судьбе. Сложный коллаж.
- И как?
- Все предсказуемо и неминуемо. Насчет зелья…
- Я дал тебе слово, Рада.
- Спасибо, Драко, и пусть все это останется между нами.
- Обещаю.
Глава 24.
И все же, целый день, стараясь избегать толпы, она в итоге попалась Софье. Девушка-оборотень бросила на нее критический взгляд.
- Гости будут через два часа, неужели ты собираешься встречать их в этом?
Гермиона посмотрела на свои джинсы и футболку, пожав плечами.
- Я бы вообще с радостью избежала этого мероприятия.
- Не выйдет. Хочешь, я одолжу тебе одно из моих вечерних платьев? У меня их много.
Гермиона не хотела, но у Софьи был один серьезный недостаток - она не принимала «нет» в качестве ответа. В итоге Гермионе вручили бледно-золотистое платье, туфли к нему и взяли клятвенное обещание надеть все это.
Оставалась только послушаться, и в положенный срок, переодевшись у себя в комнате, она пришла к выводу, что выглядит даже красавицей. Когда-то отец назвал ее хамелеоном, увидев в первом вечернем платье.
Гермиона не особенно любила наряжаться именно в силу того, что дорогие и изысканные вещи имели привычку преображать ее до неузнаваемости. Вот и сейчас… Зеркало отражало загорелую хрупкую девушку с достаточно уверенными манерами и строгой прической. Ее лицо не хранило никаких следов пережитого. Наверное, идея с вечеринкой была даже удачной. Хороший способ немного отвлечься от грустных мыслей.
Стук в дверь оторвал ее от созерцания собственной внешности. На вошедшем Гарри была зеленая шелковая рубашка в тон к глазам и строгие брюки. В этом имидже явно чувствовалась рука творца по фамилии Малфой.
- Отлично выглядишь.
Он улыбнулся.
- Ты тоже очень красивая. Я приставлен к тебе в качестве кавалера на вечер.
- А как же Драко?
- Драко намерен корчить из себя хозяина дома. Представляешь, он пригласил к нам представителя Английского министерства магии в восточной Европе.
- Зачем?
- Как зачем? В Трансильвании его арестовать не могут, вот и развлекается.
Гермиона рассмеялась. Похоже, этот кто-то по фамилии Малфой не только приодел Гарри, но и промыл ему мозги на предмет того, что с ней пока не стоит говорить о Снейпе. Что ж, при таком удачном раскладе у нее есть все шансы пережить этот вечер без потерь.
- Ну что ж, мой рыцарь, если время пришло, полагаю, мы можем спуститься в трапезную.
- Думаю, можем, тем более, что гости уже прибыли. Рада не стала звать Влада, потому что тогда ей пришлось бы пригласить и Лукаша. Но нам и без них будет весело, тем более что тебя ждет пара очень приятных сюрпризов.
- Очень? – улыбнулась Гермиона. – Тогда пошли скорее.
Первой неожиданностью оказалось присутствие в толпе незнакомых румынских колдунов Невилла и Марии, последняя все время огладывалась по сторонам не в состоянии скрыть изумления.
- Все еще не может привыкнуть к тому, что встречается с волшебником, - Нев с нежностью обнял за талию свою подругу, та взглянула на него в ответ так ласково, что стало понятно, что у них все хорошо. – Гарри, ты приглядишь за Марией, я хотел бы сказать пару слов Гермионе?
Гарри кивнул. Девушка Невилла явно была ему симпатична. И он находил её ребяческий восторг занятным, ведь и сам он когда-то точно так же познавал новый мир.
Гермиона позволила увлечь себя к окну, остановившись только на минуту, что бы взять у пробегавшего мимо домовика с подноса бокал с вином.
- Я вот о чем… - Невилл явно не знал, как начать разговор. – Я сделал Марии предложение.
Гермиона улыбнулась.
- Поздравляю.
Лонгботтом покраснел.
- Ну, мы не будем торопиться со свадьбой, столько всего надо решить. В том числе и где жить. Понимаешь, мой дом достался мне от бабушки, и я не хочу его продавать, но там все слишком волшебное, Марии будет трудно привыкнуть. Я получаю, сама знаешь, не плохо, и мы могли бы снимать квартиру, но…
Гермиона все поняла.
- Вы хотите купить дом моих родителей?
Невилл кивнул.
- Если ты решишься продать. Я не смогу выплатить все сразу, но ты можешь назначить цену выше рыночной и тогда в рассрочку, за пару лет… Понимаешь, все дело в Марии, она просто влюбилась в этот дом, я вижу, хотя не думай, пожалуйста, что эта была ее идея поговорить с тобой.
Она отвернулась к окну.
- Знаешь, наверное, я никогда не смогла бы нормально жить там. Сейчас освобождается коттедж на острове. Узнай у месье Фере стоимость и подай от меня заявку. Думаю, мы договорились.
Невилл благодарно пожал ей руку.
- Спасибо, Миона. И еще не забудь, ты свидетель жениха.
Она рассмеялась.
- Необычный выбор.
Невилл улыбнулся в ответ.
- Я, конечно, очень люблю нашего Золотого мальчика, но хранить кольцо я бы ему не доверил.
- Считай, договорились - в ближайшее время я заеду за вещами, и мы подпишем все бумаги.
- Угу, и я надеюсь, ты заберешь своего кота.
Она улыбнулась.
- Как там Снейп?
- О, он в полном порядке, только у нашего добермана нервное расстройство, не складываются у нас отношения с милым твоему сердцу монстром.
Гермиона невольно посмотрела в ту часть зала, где рядом с прекрасной Радой в платье цвета слоновой кости, стоял хмурый как всегда не изменивший черному Северус.
- У меня тоже.
Невилл видимо отнес ее фразу на счет кота, потому что понимающе хмыкнул и поспешил к своей невесте. Она отвернулась к окну, намериваясь как можно дольше оставаться в одиночестве, когда тяжелая ладонь неделикатно хлопнула ее по спине.
- Это кто у нас тут?
Гермиона обернулась, вторым приятным сюрпризом оказалось присутствие на приеме неизменно загорелого Чарли Уизли. Его опаленные, видимо, при укрощении очередного дракона брови восхищенно поползли вверх.
- Гермиона, ты чертовски похорошела, знаешь ли.
Она улыбнулась, пихнув его локтем в бок.
- А вот ты ни капельки не изменился. Какими судьбами здесь?
- Получил приглашение от Гарри. Вот уж не думал, что вы, проторчав столько дней в Румынии, не удосужитесь меня навестить.
- Не до того было, – честно призналась она.
Чарли хмыкнул.
- Да уж, похищение, совращение, где уж тут.
- О чем ты?
- О Гарри, конечно, с каких это пор он втрескался в Малфоя?
- Наверное, с тех самых, как я передумала выходить за него замуж. Это длинная история.
Чарли нахмурился.
- А я никуда не тороплюсь.
Гермиона кивнула и стала излагать ему упрощенную версию развития событий. В тот момент, когда всех пригласили к столу, она как раз закончила свой рассказ. Задумчивый Чарли предложил ей руку, Гермиона уже собиралась ее принять, когда ее ладонь была перехвачена прохладными белыми пальцами, и по ней скользнули мягкие губы.
- Вы сегодня обворожительны. Прошу… - не дожидаясь ее ответа и реакции потрясенного сходством этого человека с Малфоем Чарли, Драго уже вел ее к столу. - Вы, если так можно выразиться, лучик солнца в моем темном царстве. – Он окинул взглядом ее золотистое платье.
- Ну, во-первых, - улыбнулась Гермиона. – Мне казалось, что вы вполне вольготно чувствуете себя под сводом вечной тьмы и не нуждаетесь в солнце. А во-вторых, темное царство пока не ваше.
- Ну, моя дорогая мисс Грейнджер. Не сердитесь, я думаю, что вы злитесь из-за того, что я рассказал вашему профессору о нашей маленькой сделке.
- Моему профессору? Вы разве не в курсе, что это вечеринка по поводу помолвки?
- В курсе, как мне известен и тот факт, что пригласить меня на это мероприятие было вашей идеей, а значит, нам снова есть, что предложить друг другу.
Гермиона рассмеялась.
- Вы не поверите, но я не намеревалась заключать с вами сделок, просто ваше общество меня развлекает.
- И это тоже сделка, моя дорогая мисс Грейнджер. Вам приятно мое общество, мне ваше - взаимовыгодный обмен. И все же что-то подсказывает мне, что вы обижены. Не стоит.
- Вы заблуждаетесь.
- Разве? Думаю, повод для этого торжества… Вернее поспешность, с которой профессор принял это решение во многом следствие разговора моей матери с лордом оборотней. – Он улыбнулся. – Как бы я хотел устранить из того расклада, что сейчас существует, Лукаша. Но, увы, он слишком осторожен в преддверии схватки. Не думайте, что я не пытался.
- И вы так просто говорите мне об этом?
- Конечно, вы же не принимаете меня всерьез, дорогая, – улыбнулся вампир. – Такие страшные откровения таким светским тоном не настораживают. И Лукаша тоже… И, тем не менее, это правда, и я намерен продолжить попытки.
- О, я в вас не сомневаюсь, – заметила Гермиона, садясь за стол.
Он опустился рядом.
- Вы правы, не стоит. И все же вы меня покорили.
- Чем, если не секрет?
- Хотелось бы мне, чтобы моя женщина готова была убить ради меня.
- Или умереть…
- Это менее занятно, но тоже поступок. Какие у вас дальнейшее планы на жизнь?
- Неопределенные.
- А на смерть?
Гермиона нахмурилась.
- В смысле.
Драго пригубил вино.
- Вампиром стать не хотите?
Гермиона удивленно на него посмотрела.
- В чем смысл данного предложения?
- Наверное, в том, что мой брат сегодня высказал отцу все, что думает по поводу нашего рода и его традиций и теперь пакует вещички. Так что официально с завтрашнего дня я новый наследник титула. Лет через двести, а то и раньше, если обстоятельства будут благоприятствовать, и цены у профессиональных охотников на вампиров останутся по-прежнему умеренными, я стану главой клана. Думаю, мне потребуется графиня. Вы - ведьма и это большой плюс, помимо этого вы красивы и деятельны, что тоже немало важно. Поженимся?
- Нет.
Драго пожал плечами.
- Подумайте. Ваш профессор все равно ускользнул. А я - вот он, в меру мертвый и очень
симпатичный. Я сделаю вас повелительницей Трансильвании. Звучит?
- Звучит, - согласилась Гермиона. - Но мне это не нужно.
- Вам пока это не нужно. Подумайте над моим предложением.
Гермиона усмехнулась.
- Ответ окончательный. Вы слишком предприимчивы для меня, Драго. Не хочу становиться очередной разменной монетой в вашей игре.
- Никто не мешает вам переиграть меня. Кстати, в залог своего доброго отношения скажу, что вы не единственная, кто включил меня в список гостей. И у этого господина, я полагаю на уме определенно сделка, - он взглядом указал на профессора. - Вам было бы интересно узнать, в чем будут заключаться наши договоренности?
- Вам правду? Нет.
- Почему?
Гермиона пожала плечами.
- Я решила избегать интриг. Мое пребывание в вашем нерадушном краю подходит к концу. Не думаю, что напоследок мне стоит увлекаться авантюрами.
- Увлекаться вообще не стоит, мисс Грейнджер, ничем и никем. Этим миром правит тот, кто беспринципен, умен и расчетлив. Но правит именно натурами увлеченными, играя на их слабостях.
- У вас нет слабостей?
- Я стремлюсь к этому.
- Тогда вы выбираете не тех особ для заключения сделок.
Драго махнул рукой в сторону Снейпа.
- Вы о нем? Фантастический человек, но я предпочту иметь с ним редкие деловые отношения.
- Почему?
- Доминанта, мисс Грейнджер. Нельзя попадать в зависимость от взаимоотношений с человеком, который сильнее тебя. Легко можно увлечься, попав под обаяние его возможностей. Я могу пожелать видеть его своим союзником, затем, возможно учителем, а потом и любовником. В итоге мои неокрепшие идеи растворяться в его догматах. Я попробовал бы отбить его у княгини или у вас. Лет через двести, если он проживет столько на своем зелье.
- Почему не сейчас?
- Я молод, мой эгоизм еще не дозрел до его рационализма. Всему свое время, мисс Грейнджер.
Она взглянула на него почти с восхищением.
- У вас все задатки нового Темного лорда, знаете ли.
Драго ухмыльнулся.
- Не стремлюсь, это мир не одиозных фигур, а серых кардиналов, – он отсалютовал бокалом взглянувшему в этот момент в их сторону Снейпу. Тот, как ни странно, холодно кивнул.
Гермионе стало очень интересно, что эти двое затевают. И понятно то, что за лживой откровенностью Драго стоит тот факт, что на этот раз её участие в очередном плане им не требуется, а, следовательно, посвящать её в детали никто не намерен. Что ж, в сложившихся обстоятельствах, чем дальше она будет держаться от Северуса, тем лучше.
***
- Утомительно.
- Ты не права, по-моему, забавный прием, представляешь, этот тип из министерства полчаса взывал к моей совести, требуя покинуть Трансильванию и явиться с повинной в министерство магии.
- И что ты ему ответил?
- Я? То, что Малфоям от совести еще в детстве делают всевозможные прививки, чтобы не дай бог ни от кого не заразились.
Рада рассмеялась.
- Отлично сказано.
- Угу, когда ему надоело взывать к тому, чего нет, он в праведном гневе накинулся на икру и шампанское.
- Меня печалит только то, что Софья расстроена из-за отсутствия Александра.
Драко пожал плечами.
- Надеюсь, этот Ромео её бросит.
- Почему?
- Я предложу ей работу управляющей моего поместья.
- Практичная сволочь, - улыбнулась Рада.
Драко кивнул.
- Есть немного.
Княгиня оглянулась.
- И все же, мне скучно, - повинуясь щелчку ее пальцев, в трапезной запели скрипки. - Зря вы все же отказались от моего предложения насчет цыган, – она обернулась к профессору. – Северус, потанцуем?
Тот отрицательно покачал головой.
- Я не танцую, и ты это знаешь.
Рада явно пребывала в хорошем настроении, а потому лишь ласково погладила его по руке.
- Зануда.
Драко поднялся.
- Рада, окажи мне честь…
Она улыбнулась.
- С удовольствием.
Они прошли в свободную часть залы, в скоре к ним присоединились еще несколько пар, в том числе и Гермиона с Драго.
- Что ты думаешь об этом? – спросила Рада, указав на них кивком головы.
Драко пожал плечами.
- Это нелепо.
- Ты не слишком высокого мнения о своем брате?
- О дешевой румынской подделке? О, я от него в восторге. Такая сволочь! Наш отец бы им гордился.
Рада хмыкнула.
- Он умен и деятелен. По-моему, неплохие качества, даже щедро приправленные коварством.
- Ну, не знаю, смотря для чего.
- Ты прав, смотря для чего, и все же мне кажется, что вы могли бы найти общий язык.
- По-моему, ни одному из нас это всерьез не нужно.
- Ну, как знаешь. Ты в курсе, что его пригласили Северус и Гермиона, каждый по отдельности.
- Да.
- Гермиона меня не беспокоит, но вот зачем он понадобился Северусу?
- Понятия не имею.
- Драко, у тебя есть прекрасная, по моему мнению, привычка знать то, что ты знать не должен, если услышишь что-нибудь, будь добр, дай мне знать.
- Хорошо.
- И все же скучно. Может, нам развлечь гостей вокалом?
Драко хмыкнул.
- Предлагаю дождаться, пока разойдется основная толпа. А потом сыграть в шашки и спеть дуэтом «Очи черные».
- О да, под окном у Сева. Думаю, серенада именно то, чем стоит отметить помолвку.
- Боюсь, Северус так не считает, – улыбнулся Драко.
- Лучшая причина поступить так, а не иначе.
***
- Нам нужно поговорить. В библиотеку. Быстро.
Северус отвернулся и вышел из трапезной. Гермиона, которая даже не заметила, как он подошел, вздрогнула от неожиданности.
Драго проводил ее к окну.
- Какой шарм, ни в чем не могу отказать этому человеку. Простите меня, я скоро вернусь.
Гермиона кивнула. Драго ушел, а свободное пространство рядом с ней тут же занял Гарри.
- Ревную, знаешь ли, – бросил он, глядя на танцующих Драко и Раду. Мне кажется, с ней ему куда интереснее, чем со мною.
- Они слишком похожи, чтобы быть кем-то кроме друзей. К тому же, открою тебе страшную тайну. По-моему Драко влюблен в тебя. Просто для него все сложно.
- Что именно?
- Отношения. Разрушать он мастер, а вот строить…
- Не думай, что я плохо представляю, во что ввязался. Обаятельная сволочь с манией величия и в данный момент кризисом самооценки. Он думает, что я все упрощаю. Но, по-моему, это он во всем ищет сложности. Какая разница, где мы будим жить, какая разница, о чем напишут в газетах, если мы будем вместе.
- Мне импонирует твоя точка зрения, наверное, нас, таких вот идиотов, для которых главное в жизни - это дорогой человек рядом, именно по этому признаку в Гриффиндор и набирают.
Гарри обнял ее за плечи.
- Тогда в Слизерин набирают тех, кому самой судьбой предназначено трепать нервы Гриффиндорцам.
Гермиона хмыкнула.
- Да, наверное.
- Что ж, пойду, постараюсь привлечь внимание своего танцора, – Гарри с улыбкой направился к Раде и Драко.
Гермиона посмотрела в окно на залитый лунным светом парк. На Остров… Она должна вернуться. Там, среди тишины и покоя, шорохов папоротника и жаркого марева она растеряет все страхи и страсти и поплывет по течению, оставив себе только самые лучшие воспоминания и выкинув все остальное. Северус неправ: нельзя таскать с собой багаж, полный прошлого, иначе за его габаритами тебе не дано будет разглядеть будущего – никогда.
Глава 23.
Она смотрела на свое отражение в зеркале. Утро расставило все точки и убило последние иллюзии. Она, Гермиона Грейнджер, продолжает жить. Плохо ли, хорошо ли. Спокойно. С достоинством и отрешенностью. Против обыкновения она потратила больше необходимого времени на свою внешность. Немного потренировала мимику, вскоре улыбка стала выходить непринужденной. Когда Драко проскользнул в дверь ее комнаты, Гермионе казалось, что она полностью контролирует ситуацию.
- Привет, - Малфой поцеловал ее в макушку и опустился на край кровати.
- Привет. Ты покинул ради визита ко мне объятья нашего зеленоглазого Морфея? – голос звучал как нужно, без глупой надломленности. А она может это делать, и неплохо! Что ж, природа оборотней убила в ней Гарри, решение Северуса породило в Гермионе умелого лицедея Драко.
- Я должен сказать тебе кое-что, не хочу, чтобы ты узнала это, спустившись вниз.
Она отвернулась к зеркалу, заправляя за ухо непокорную прядь.
- Да?
Драко минуту помолчал.
- Северус сделал Раде предложение.
Три удара сердца, разворот, непринужденная улыбка.
- Этого стоило ожидать.
Драко нахмурился.
- Она его приняла.
Еще одна улыбка.
- Это было предсказуемо с меньшей вероятностью.
Драко нахмурился еще сильнее.
- Это все, что ты можешь сказать?
Гермиона пожала плечами.
- А чего ты от меня ждешь. Истерики? Я была более или менее осведомлена о планах Северуса. Так что пора нервных потрясений миновала.
Драко был изумлен.
- Он сказал тебе?
- Не совсем о браке, но, полагаю, его заявление, что он собирается строить с Радой свою жизнь, подобное предполагало. Это было честно с его стороны все сказать мне в лицо. До того, как говорить с Радмилой.
Драко начинал злиться.
- Ты еще скажи, что это было мило.
Гермиона кивнула.
- Ну, полагаю, наше объяснение вышло излишне эмоциональным, но мы обсудили все вопросы без взаимных претензий.
Драко поднялся и обнял ее за плечи.
- Ладно, если тебе так проще, притворяйся. Захочешь поплакать, побесноваться, побить посуду - я в твоем распоряжении. Надо будет набить кому-то его носатую морду - попросим Поттера.
Гермиона невольно хмыкнула.
- Почему Гарри?
- Я не самоубийца.
- Ну да.
Он никак не хотел выпускать ее из объятий.
- Я твой друг и Северуса, и немного, по сравнению с вами, Рады, но тебе я сейчас нужнее.
Она улыбнулась.
- Драко, я взрослая девочка, способная как принимать решения, так и нести за них ответственность. Не волнуйся за меня…
- Волнения я оставил Гарри. Он там носится но нашей комнате, разрываясь между желанием немедленно увести тебя отсюда и убить кого-нибудь.
- Пусть успокоится. Мы уедем, но это ни в коей мере не должно выглядеть бегством. Северус не стал лучше или хуже потому, что у нас ничего не вышло. То же я думаю о Раде.
- Права. Ты у меня сильная девочка.
Гермиона кивнула.
В комнате появился хмурый бородач.
- Хозяин, вас там внизу женщина какая-то спрашивает.
- Женщина? – удивился Драко.
- Она сказала, что ее зовут Софья.
Драко стукнул ладонью по лбу.
- Совсем забыл, – он обернулся к Гермионе. – Ты спустишься к завтраку?
- Конечно.
Драко вышел следом за домовиком. Она посмотрела на себя в зеркало. Все нормально, первый раунд прошел удачно. Она со всем справилась.
***
Холл замка был завален коробками и чемоданами от Прада. Софья скромно сидела на своем багаже, рядом устроился Поттер, которому ее общество, похоже, доставляло удовольствие. Последнее Драко не очень понравилось. Надо сбагрить девицу до того, как кто-то вспомнит, что является натуралом.
При его появлении девушка встала.
- Здравствуйте, мистер Малфой, - она протянула ему руку.
Он ее пожал.
- Зовите меня Драко.
Софья улыбнулась.
- Отлично, Драко, я, как вы знаете, Софья. Вы выиграли пари… – она обвела рукой свои вещи. – Ну и вот я здесь.
- Отлично. Прежде всего, хочу заверить вас, что мой спор с вашим отцом был простым желанием немного его позлить, и я ни в коей мере не претендую на ваше общество или внимание. Так что вы можете считать себя свободной от любых обязательств по отношению ко мне.
Девушка кивнула.
- Драко, ваши слова и поступки говорят о том, что вы благородный человек, – Гарри хмыкнул. Софья бросила на него негодующий взгляд. Драко ухмыльнулся, похоже, у него прибавилось фанатов. – Я хотела бы попросить вас об огромном одолжении…
Она смутилась.
- Я думаю, мы можем поговорить наедине. Пройдемте в библиотеку.
- О, меня вовсе не смущает общество мистера Поттера.
- И, тем не менее, обсуждать личные дела в холле - дурной тон.
Девушка рассмеялась.
- Не подаете в прихожей?
Драко удивленно изогнул бровь.
- Она забавная, - пояснил Гарри. – Просто она тебя смущается. Я пытался объяснить, что твоя ангельская внешность обманчива. Не верит.
- Ни один поступок мистера Малфоя до сих пор не зарекомендовал его как плохого человека.
- Напомните мне как-нибудь рассказать вам про его школьные годы, - ухмыльнулся Гарри.
- В библиотеку, - скомандовал Драко.
Софья села на диван, Гарри опустился рядом. Драко остался стоять у камина.
- Итак…
Девушка улыбнулась.
- Я хотела попросить вас оказать мне на некоторое время гостеприимство. Видите ли, в Трансильвании дикие оборотни живут в основном на территории вампиров. Как вы понимаете, в моем случае это неуместно. Я могла бы, конечно, поселиться в Румынии за пределом территории кланов. Но тогда мне придется пройти регистрацию в министерстве. Я не хотела бы принимать таких мер, не посоветовавшись с Александром. Как только он решит вопрос со своим кланом, мы определимся как жить дальше и куда уехать. А пока мне хотелось бы жить к нему поближе, в доме, где мы смогли бы беспрепятственно видиться. Вы пользуетесь покровительством Нелюдимой. По крайней мере, до полнолуния в вашем доме я в безопасности.
Драко кивнул.
- У нас полно свободных комнат. Не думаю, что кто-то будет против, если ты займешь одну из них.
Девушка радостно заулыбалась и, бросившись Драко на шею, расцеловала его в обе щеки под недовольным взглядом Гарри.
- Вы не представляете, как я вам за все благодарна. Вы спасли моего любимого, помогли мне, я могу считать вас своим названным братом?
Драко нахмурился, аккуратно высвобождаясь из объятий Софьи.
- В вашем краю бурных страстей и древних традиций мне хотелось бы знать, к чему честь назваться вашим братом меня обяжет?
Она рассмеялась.
- Выгуливать меня в полнолуние вам не придется. Наоборот, на правах сестры я буду во всем вам помогать и о вас заботиться.
Драко улыбнулся.
- Ну, давайте попробуем.
Софья кивнула.
- Время завтрака.
- Да пойдемте в трапезную, я сейчас прикажу…
Девушка жестом его остановила.
- Не мужское это дело командовать прислугой. Сейчас всё организую.
С этими словами она вышла из библиотеки. Через минуту из холла донеслась отборная брань и недовольное бурчание сопелок.
- Сестричка, - хмыкнул Поттер.
Драко обреченно вздохнул.
- Даже не представляю, что за новая напасть на нашу голову.
***
- Прости, я не знала, что тут кто-то есть.
Гермиона шла в кабинет, в надежде немного побыть в одиночестве, любуясь так понравившемся ей видом из окна. Возможно, что-то почитать сидя на подоконнике. Она никак не ожидала застать там Раду. Встреча с Нелюдимой не входила пока в её планы, но и избежать её не представлялось возможным.
Рада подняла взгляд от бумаг.
- Полагаю, ты уже знаешь?
- Да, – она снова изобразила улыбку. – Вы оба достойны самого лучшего, и я желаю вам счастья. – Она сказала это совершенно искренне. Сердце, правда, предательски заныло, но сегодня она лишила его права голоса.
- Присядь, - Рада указала рукой на кресло перед столом. - Нам надо поговорить.
Нелюдимая выглядела такой же сдержанной как Гермиона.
- Хорошо, - она села на предложенное место. Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга. Не как соперницы, которые пытаются отыскать глубоко спрятанное горе. Нет - как симпатичные друг другу люди, оказавшиеся в сложной для обеих ситуации.
- Я говорила сегодня утром с Северусом, он настаивает на том, что я должна отказаться от поединка с Лукашем и бросить Карающий. Я так не могу.
- Его желание оградить тебя от поединка вполне понятны.
Рада кивнула.
- Но я не могу так поступить, я предала почти все, чем была все эти годы, боюсь, если я сделаю ещё и это, от меня совсем ничего не останется, – усмешка княгини вышла горькой.
- Подумай о Северусе, каково ему знать, что ты так рискуешь? Раны - ерунда, зелье Ферсетти залечит их, но ведь Лукаш может нанести удар, который станет фатальным.
Рада кивнула.
- Не думай, что я не понимаю. Я все понимаю. Но я понятия не имею, что с этим делать. Я принадлежала всю жизнь Закону и Проклятью. А теперь я… - Рада закрыла лицо руками. – Наверное, мне стоило говорить об этом с Драко, а не с тобой. Он как никто умеет убеждать в том, что и в бесчестии можно быть счастливым.
Гермиона честно кивнула.
- Можно, но это зависит только от тебя. Никто не знает, сколько этих сомнений ты положишь на весы, и не перевесят ли они в конечном итоге твое счастье.
- Как бы ты поступила бы на моем месте?
Гермиона покачала головой.
- Я не знаю, мне бы со своим местом разобраться.
Рада встала и принялась ходить по кабинету.
- Я никогда не была в таком смятении. Он ведь не любит меня. Я все вижу, вижу, как он смотрит на тебя, когда думает, что никто не видит. Но он сложный безумец, и, уж прости за откровенность, но он никогда не будет с тобой, пока есть я. Я не чувствую своей вины за то, что приняла его предложение, если он будет со мной или не с кем-то, пусть со мной столько, сколько возможно. Я невольница своих чувств. Я слепо им следую, и я… Я боюсь только одного - что я не дам ему счастья.
Гермиона вздохнула.
- Дашь, ты найдешь способ.
- Бессонница… - ухмыльнулась Рада, - она дает ответы. Я нашла решение, но и оно не идеально. Впрочем, если у меня не будет иного выхода…
- О чем ты?
Рада тряхнула головой.
- Не важно. Все не важно. Прости, ты не должна быть мне благодарным слушателем. Ты завтракала?
- Нет.
- Составишь мне компанию?
Гермиона кивнула, в ней не было ни злости, ни раздражения. Рада не стала хуже, просто в этом мире все редко бывает просто.
- Конечно.
***
- Вот это да! – Драко с восхищением смотрел на Софью. Вещи из холла были убраны, стол в трапезной ломился от самых изысканных блюд, и, что самое удивительное, домовики расторопно сновали вокруг с приветливыми улыбками на лицах.
- Ну что ты, Драко. Они тут совсем распустились. Нелюдимая, понятное дело, человек занятой. А тебе не должно быть дела до прислуги. Не волнуйся, за неделю они тут наведут идеальный порядок и смогут заняться парком. Больше работы - меньше времени на недовольство.
Гарри хмыкнул.
- Только не говори Гермионе о своих методах. А то, как бы она не стала бороться за права здешней челяди.
- Что мне не надо говорить?
Драко бросил взгляд на Гермиону и княгиню. Те вошли в трапезную рука об руку, и никак нельзя было заподозрить, что между ними может быть какая то напряженность. Он улыбнулся. У него было немного друзей. Терять кого-либо из них было бы расточительностью.
- О моих методах воспитания домовиков, - честно ответила Софья.
- В наших рядах прибыло, - улыбнулась Рада. – Что ж, чем больше, тем веселее. Надо нам, Драко, придумать какое то развлеченье, как думаешь?
- Я только «за». Что предлагаешь?
- Не знаю, но готова рассмотреть варианты.
Драко рассмеялся.
- Турнир по русским шашкам? – ухмыльнулся Малфой.
- Вечеринку? – предложила Софья.
- Одно другому не мешает, - усмехнулся Гарри.
Садясь за стол, Рада кивнула.
- Договорились. Каждый может позвать гостей. Даже не из Румынии. Соберем настоящий прием.
Гермиона пожала плечами.
- Как хотите.
Софья оживилась.
- Я составлю список гостей и все организую.
Драко улыбнулся.
- Она - чудо.
В трапезную вошел Северус.
- Доброе утро.
Он выглядел замкнутым и отрешенным.
- Завтрак? – предложила Рада.
- Нет, я уже ел и, кстати, после нашего утреннего разговора побывал на острове. Жак Фере сожалеет о случившемся. Указом министерства острова у Беатриче Миолли, конфискована вся недвижимость там.
- Приятная новость, – сухо заметил Гарри.
- Более чем, – в тон ему заметил Снейп. – Радмила, я буду в библиотеке. Как только позавтракаешь, зайди за мной, пойдем в фехтовальный зал, тебе не помешают тренировки.
Рада улыбнулась.
- Думаешь, я за тысячу лет не натренировалась?
- Думаю, тебе пора привыкать прислушиваться к моему мнению. Излишней подготовки не бывает.
Княгиня не сдержала улыбки.
- Еще не муж, уже диктатор.
Драко наклонился к Гермионе и шепнул ей на ухо.
- Иногда я думаю, что мы все же легко отделались.
Она взглянула на него с таким изумлением, что стало ясно, что шутку она не в коей мере не оценила.
Драко опустил глаза, как только Северус покинул трапезную, лицо Гермионы снова приобрело беспечное выражение.
- О, так это будет вечеринка по случаю помолвки? – восторженно спросила Софья.
- Можно сказать и так… - Рада взяла нож и вилку. – Что вы скажете о цыганах?
***
Время скользило незаметно, и она скользила вместе с ним. Это было почти приятно. Снова вернуться в мир книг, одиночества и тишины. Держаться в стороне от того хаоса, что устроили Драко и Софья, организуя вечеринку. Она влилась в него лишь на секунду, чтобы внести от себя в список гостей Драго Дракулу. Почему она так поступила? Кто знает? Наверное, потому что рядом с изворотливым и циничным вампиром было легко носить ту хрупкую броню, что она на себя надела. С той же целью она весь день избегала Гарри. Рядом с ним защита могла дать трещину. Поддаться сочувствию, что плескалось в его глазах. Один раз сострадание её раздавило, она была намеренна сделать все возможное, чтобы избегать этого впредь.
Жесткая скамья в парке, холодный ветер, пробивающийся под куртку - то, что нужно для того, чтобы рассудочно смотреть на мир. И все же… Её убивало, что она ищет во всем знаки, цепляется за иллюзии и воспоминания. В шорохе крон ей слышался его шепот. Одно единственное «люблю»… Зато какое… От какого человека… Она была не в силах справиться с этим. Все запутались. Она понимала Раду, потому что сама раньше не могла безоговорочно принять все поступки Северуса, его во многом жестокую логику, но теперь… Злое время требует злых решений, спокойный и довольный жизнью человек становиться расслабленным, теряет так воспетую когда-то Хмури бдительность и погибает. Она часто думала о родителях Гарри. Возможно, будь они менее беззаботными… Будь Сириус более рассудочным… Будь Рон более зрелым… Никто из них не стал бы хуже или лучше. Они просто были бы другими… Живыми. Так в праве ли она в чем-то винить Северуса? Он хорошо усвоил все уроки. Бить на опережение. Она не вправе судить его поступки. Она не в праве упрекать его за то, что он пытается сохранить тех, кто ему дорог. Она вообще не имеет никаких прав, только помнить…
Северус выживает с трудом, как может, но ведь таких счастливчиков как Гарри - единицы. Да и в чем повезло ему, даже если человек с таким добрым сердцем в итоге дошел до того, что перестал пускать кого-либо в свой мир только из боязни потерь? Отверженность - дерьмовое слово, но как много в нем покоя. Как легко и даже приятно понимать, что судьба послала тебя далеко и очень надолго, и все что остается - упиваться своим, пусть горьким, но очень индивидуальным статусом.
Гермиона ухмыльнулась, поудобнее устраиваясь на скамье. Черт дернул ее взять из библиотеки какой-то готический роман, достаточно содержательный, но в нем главный герой поминутно сверлил героиню «жестоким и бескомпромиссным взглядом черных глаз». Вот эти самые глаза преследовали её весь день с завидным постоянством. Глаза вели в счете, потому что она проигрывала им. Гнала, отрицала, порицала, а они были. Нет, не смеялись над ней. Ах, если бы… Они таили в себе нежность, грусть и лунный свет. Как можно убить в себе это?
- Дерьмо!
- Именно.
Она обернулась, он стоял, прислонившись к стволу векового дуба. Более темный, чем обычно. Но сегодня его тьма была иной. Она не поглощала свет, он тонул в ней по собственной воле. Как давно он здесь? Сколько всего, что никогда не будет высказано, успело повиснуть в воздухе, стоило им даже не пересечься - соприкоснуться взглядами.
- Ах, как все не просто, подумала маленькая девочка Гермиона и, взяв книгу, побрела искать одиночества…
- С какой целью здесь ты?
Он подошел и сел на скамью, немного передвинув ее ноги.
- С той же.
- Одиночество?
Он усмехнулся.
- Побег.
- От кого или от чего?
Он откинулся на спинку скамьи, закрыл глаза.
- От себя.
Боль, разделенная на двоих.
- Северус.
- Ты не понимаешь… Я не знаю что делать. Она замечательное существо, но то, как она видит мир… Она словно зациклилась на своем долге…
- Северус. Я не заслужила того, чтобы быть жилеткой, в которую вы можете выплакать свои сомнения. Прости, я человек неслабый, но даже у меня есть предел. Ты прав, я виновата, я построила этот мир «если бы», и он получился таким красивым, что это все усложнило. Но…
Он жестом остановил ее.
- У меня нет сомнений, Гермиона. У меня есть путь необходимых решений. Неужели ты не понимаешь, она любит меня, она позволит убить себя с холодной решимостью, если хоть на долю секунды подумает, что это сделает меня счастливым, но никогда не пожертвует ради нас своими принципами.
- А ты?
- А я не могу убедить её в обратном, если она не хочет верить.
- А она не хочет?
- О, за тысячу лет можно научиться притворяться.
- А ты?
- А я… Попытки угадывать настроение Темного лорда ни для кого не пройдут даром. Я смогу у кого угодно разглядеть болевые точки.
Гермиона вздохнула.
- Почему мы говорим о ней?
Он ухмыльнулся.
- Потому что нам сложно говорить о нас, но и мне, и тебе именно этого хочется. Вы, женщины, чертовски зрячие и самые слепые существа одновременно. Вам часто удается убедить себя в том, что вы видите что-то там, где ничего нет, и вас неимоверно трудно заставить закрыть глаза на то, что вам просто не нужно видеть в первую очередь ради самих себя. Я буду верным мужем, я склоню голову перед любым ее капризом, я буду поощрять все ее безумства… У меня не будет ничего дороже её дыхания и ничего прекраснее ее спокойствия. Но ей этого мало. Ей нужно что-то невнятное, мои сомнения, мое предательство самого себя. Я никогда не смогу понять, зачем ей этот мусор.
Гермиона снова чувствовала предательскую дрожь. Как же она любила его и как ненавидела все, что его таким сделало… Невероятно слепым.
- Потому что этот мусор - это ты. Тот самый, настоящий. Тебя можно любить только целиком со всеми твоими трещинками или это не любовь.
- Ты сама сказала, что я мерзавец, это даже после поверхностного осмотра… А если копнуть глубже…
Северус усмехнулся вставая.
- Со всеми моими трещинками, как ты выразилась меня можно только презирать или гнить со мной рядом. Кому, спрашивается, это нужно?
Он зашагал к замку, когда она шепнула ему в спину.
- Это нужно мне. Очень.
Оставалось надеяться, что он не услышал. Только это ей и оставалось, потому что защита не выдержила, пеплом осыпаясь на землю.
***
- Рада?
Она опустила голову ему на плечо, они стояли у окна, наблюдая за двумя людьми в темной одежде, утонувшими в царящей в парке угрюмой осени.
- Ты понимаешь меня, ведь правда?
- Наверное, как никто другой, хотя, клянусь, я никогда бы не дал добро такому твоему решению.
- Хорошо, что оно не зависит от тебя. Все бумаги в столе, там же письмо ему. Ты возьмешь все это с собой на поединок. Обещай отдать Северусу все сразу.
- Да.
- Бессонница… знаешь, сегодня я впервые без страха взглянула в лицо не чужой, а своей судьбе. Сложный коллаж.
- И как?
- Все предсказуемо и неминуемо. Насчет зелья…
- Я дал тебе слово, Рада.
- Спасибо, Драко, и пусть все это останется между нами.
- Обещаю.
Глава 24.
И все же, целый день, стараясь избегать толпы, она в итоге попалась Софье. Девушка-оборотень бросила на нее критический взгляд.
- Гости будут через два часа, неужели ты собираешься встречать их в этом?
Гермиона посмотрела на свои джинсы и футболку, пожав плечами.
- Я бы вообще с радостью избежала этого мероприятия.
- Не выйдет. Хочешь, я одолжу тебе одно из моих вечерних платьев? У меня их много.
Гермиона не хотела, но у Софьи был один серьезный недостаток - она не принимала «нет» в качестве ответа. В итоге Гермионе вручили бледно-золотистое платье, туфли к нему и взяли клятвенное обещание надеть все это.
Оставалась только послушаться, и в положенный срок, переодевшись у себя в комнате, она пришла к выводу, что выглядит даже красавицей. Когда-то отец назвал ее хамелеоном, увидев в первом вечернем платье.
Гермиона не особенно любила наряжаться именно в силу того, что дорогие и изысканные вещи имели привычку преображать ее до неузнаваемости. Вот и сейчас… Зеркало отражало загорелую хрупкую девушку с достаточно уверенными манерами и строгой прической. Ее лицо не хранило никаких следов пережитого. Наверное, идея с вечеринкой была даже удачной. Хороший способ немного отвлечься от грустных мыслей.
Стук в дверь оторвал ее от созерцания собственной внешности. На вошедшем Гарри была зеленая шелковая рубашка в тон к глазам и строгие брюки. В этом имидже явно чувствовалась рука творца по фамилии Малфой.
- Отлично выглядишь.
Он улыбнулся.
- Ты тоже очень красивая. Я приставлен к тебе в качестве кавалера на вечер.
- А как же Драко?
- Драко намерен корчить из себя хозяина дома. Представляешь, он пригласил к нам представителя Английского министерства магии в восточной Европе.
- Зачем?
- Как зачем? В Трансильвании его арестовать не могут, вот и развлекается.
Гермиона рассмеялась. Похоже, этот кто-то по фамилии Малфой не только приодел Гарри, но и промыл ему мозги на предмет того, что с ней пока не стоит говорить о Снейпе. Что ж, при таком удачном раскладе у нее есть все шансы пережить этот вечер без потерь.
- Ну что ж, мой рыцарь, если время пришло, полагаю, мы можем спуститься в трапезную.
- Думаю, можем, тем более, что гости уже прибыли. Рада не стала звать Влада, потому что тогда ей пришлось бы пригласить и Лукаша. Но нам и без них будет весело, тем более что тебя ждет пара очень приятных сюрпризов.
- Очень? – улыбнулась Гермиона. – Тогда пошли скорее.
Первой неожиданностью оказалось присутствие в толпе незнакомых румынских колдунов Невилла и Марии, последняя все время огладывалась по сторонам не в состоянии скрыть изумления.
- Все еще не может привыкнуть к тому, что встречается с волшебником, - Нев с нежностью обнял за талию свою подругу, та взглянула на него в ответ так ласково, что стало понятно, что у них все хорошо. – Гарри, ты приглядишь за Марией, я хотел бы сказать пару слов Гермионе?
Гарри кивнул. Девушка Невилла явно была ему симпатична. И он находил её ребяческий восторг занятным, ведь и сам он когда-то точно так же познавал новый мир.
Гермиона позволила увлечь себя к окну, остановившись только на минуту, что бы взять у пробегавшего мимо домовика с подноса бокал с вином.
- Я вот о чем… - Невилл явно не знал, как начать разговор. – Я сделал Марии предложение.
Гермиона улыбнулась.
- Поздравляю.
Лонгботтом покраснел.
- Ну, мы не будем торопиться со свадьбой, столько всего надо решить. В том числе и где жить. Понимаешь, мой дом достался мне от бабушки, и я не хочу его продавать, но там все слишком волшебное, Марии будет трудно привыкнуть. Я получаю, сама знаешь, не плохо, и мы могли бы снимать квартиру, но…
Гермиона все поняла.
- Вы хотите купить дом моих родителей?
Невилл кивнул.
- Если ты решишься продать. Я не смогу выплатить все сразу, но ты можешь назначить цену выше рыночной и тогда в рассрочку, за пару лет… Понимаешь, все дело в Марии, она просто влюбилась в этот дом, я вижу, хотя не думай, пожалуйста, что эта была ее идея поговорить с тобой.
Она отвернулась к окну.
- Знаешь, наверное, я никогда не смогла бы нормально жить там. Сейчас освобождается коттедж на острове. Узнай у месье Фере стоимость и подай от меня заявку. Думаю, мы договорились.
Невилл благодарно пожал ей руку.
- Спасибо, Миона. И еще не забудь, ты свидетель жениха.
Она рассмеялась.
- Необычный выбор.
Невилл улыбнулся в ответ.
- Я, конечно, очень люблю нашего Золотого мальчика, но хранить кольцо я бы ему не доверил.
- Считай, договорились - в ближайшее время я заеду за вещами, и мы подпишем все бумаги.
- Угу, и я надеюсь, ты заберешь своего кота.
Она улыбнулась.
- Как там Снейп?
- О, он в полном порядке, только у нашего добермана нервное расстройство, не складываются у нас отношения с милым твоему сердцу монстром.
Гермиона невольно посмотрела в ту часть зала, где рядом с прекрасной Радой в платье цвета слоновой кости, стоял хмурый как всегда не изменивший черному Северус.
- У меня тоже.
Невилл видимо отнес ее фразу на счет кота, потому что понимающе хмыкнул и поспешил к своей невесте. Она отвернулась к окну, намериваясь как можно дольше оставаться в одиночестве, когда тяжелая ладонь неделикатно хлопнула ее по спине.
- Это кто у нас тут?
Гермиона обернулась, вторым приятным сюрпризом оказалось присутствие на приеме неизменно загорелого Чарли Уизли. Его опаленные, видимо, при укрощении очередного дракона брови восхищенно поползли вверх.
- Гермиона, ты чертовски похорошела, знаешь ли.
Она улыбнулась, пихнув его локтем в бок.
- А вот ты ни капельки не изменился. Какими судьбами здесь?
- Получил приглашение от Гарри. Вот уж не думал, что вы, проторчав столько дней в Румынии, не удосужитесь меня навестить.
- Не до того было, – честно призналась она.
Чарли хмыкнул.
- Да уж, похищение, совращение, где уж тут.
- О чем ты?
- О Гарри, конечно, с каких это пор он втрескался в Малфоя?
- Наверное, с тех самых, как я передумала выходить за него замуж. Это длинная история.
Чарли нахмурился.
- А я никуда не тороплюсь.
Гермиона кивнула и стала излагать ему упрощенную версию развития событий. В тот момент, когда всех пригласили к столу, она как раз закончила свой рассказ. Задумчивый Чарли предложил ей руку, Гермиона уже собиралась ее принять, когда ее ладонь была перехвачена прохладными белыми пальцами, и по ней скользнули мягкие губы.
- Вы сегодня обворожительны. Прошу… - не дожидаясь ее ответа и реакции потрясенного сходством этого человека с Малфоем Чарли, Драго уже вел ее к столу. - Вы, если так можно выразиться, лучик солнца в моем темном царстве. – Он окинул взглядом ее золотистое платье.
- Ну, во-первых, - улыбнулась Гермиона. – Мне казалось, что вы вполне вольготно чувствуете себя под сводом вечной тьмы и не нуждаетесь в солнце. А во-вторых, темное царство пока не ваше.
- Ну, моя дорогая мисс Грейнджер. Не сердитесь, я думаю, что вы злитесь из-за того, что я рассказал вашему профессору о нашей маленькой сделке.
- Моему профессору? Вы разве не в курсе, что это вечеринка по поводу помолвки?
- В курсе, как мне известен и тот факт, что пригласить меня на это мероприятие было вашей идеей, а значит, нам снова есть, что предложить друг другу.
Гермиона рассмеялась.
- Вы не поверите, но я не намеревалась заключать с вами сделок, просто ваше общество меня развлекает.
- И это тоже сделка, моя дорогая мисс Грейнджер. Вам приятно мое общество, мне ваше - взаимовыгодный обмен. И все же что-то подсказывает мне, что вы обижены. Не стоит.
- Вы заблуждаетесь.
- Разве? Думаю, повод для этого торжества… Вернее поспешность, с которой профессор принял это решение во многом следствие разговора моей матери с лордом оборотней. – Он улыбнулся. – Как бы я хотел устранить из того расклада, что сейчас существует, Лукаша. Но, увы, он слишком осторожен в преддверии схватки. Не думайте, что я не пытался.
- И вы так просто говорите мне об этом?
- Конечно, вы же не принимаете меня всерьез, дорогая, – улыбнулся вампир. – Такие страшные откровения таким светским тоном не настораживают. И Лукаша тоже… И, тем не менее, это правда, и я намерен продолжить попытки.
- О, я в вас не сомневаюсь, – заметила Гермиона, садясь за стол.
Он опустился рядом.
- Вы правы, не стоит. И все же вы меня покорили.
- Чем, если не секрет?
- Хотелось бы мне, чтобы моя женщина готова была убить ради меня.
- Или умереть…
- Это менее занятно, но тоже поступок. Какие у вас дальнейшее планы на жизнь?
- Неопределенные.
- А на смерть?
Гермиона нахмурилась.
- В смысле.
Драго пригубил вино.
- Вампиром стать не хотите?
Гермиона удивленно на него посмотрела.
- В чем смысл данного предложения?
- Наверное, в том, что мой брат сегодня высказал отцу все, что думает по поводу нашего рода и его традиций и теперь пакует вещички. Так что официально с завтрашнего дня я новый наследник титула. Лет через двести, а то и раньше, если обстоятельства будут благоприятствовать, и цены у профессиональных охотников на вампиров останутся по-прежнему умеренными, я стану главой клана. Думаю, мне потребуется графиня. Вы - ведьма и это большой плюс, помимо этого вы красивы и деятельны, что тоже немало важно. Поженимся?
- Нет.
Драго пожал плечами.
- Подумайте. Ваш профессор все равно ускользнул. А я - вот он, в меру мертвый и очень
симпатичный. Я сделаю вас повелительницей Трансильвании. Звучит?
- Звучит, - согласилась Гермиона. - Но мне это не нужно.
- Вам пока это не нужно. Подумайте над моим предложением.
Гермиона усмехнулась.
- Ответ окончательный. Вы слишком предприимчивы для меня, Драго. Не хочу становиться очередной разменной монетой в вашей игре.
- Никто не мешает вам переиграть меня. Кстати, в залог своего доброго отношения скажу, что вы не единственная, кто включил меня в список гостей. И у этого господина, я полагаю на уме определенно сделка, - он взглядом указал на профессора. - Вам было бы интересно узнать, в чем будут заключаться наши договоренности?
- Вам правду? Нет.
- Почему?
Гермиона пожала плечами.
- Я решила избегать интриг. Мое пребывание в вашем нерадушном краю подходит к концу. Не думаю, что напоследок мне стоит увлекаться авантюрами.
- Увлекаться вообще не стоит, мисс Грейнджер, ничем и никем. Этим миром правит тот, кто беспринципен, умен и расчетлив. Но правит именно натурами увлеченными, играя на их слабостях.
- У вас нет слабостей?
- Я стремлюсь к этому.
- Тогда вы выбираете не тех особ для заключения сделок.
Драго махнул рукой в сторону Снейпа.
- Вы о нем? Фантастический человек, но я предпочту иметь с ним редкие деловые отношения.
- Почему?
- Доминанта, мисс Грейнджер. Нельзя попадать в зависимость от взаимоотношений с человеком, который сильнее тебя. Легко можно увлечься, попав под обаяние его возможностей. Я могу пожелать видеть его своим союзником, затем, возможно учителем, а потом и любовником. В итоге мои неокрепшие идеи растворяться в его догматах. Я попробовал бы отбить его у княгини или у вас. Лет через двести, если он проживет столько на своем зелье.
- Почему не сейчас?
- Я молод, мой эгоизм еще не дозрел до его рационализма. Всему свое время, мисс Грейнджер.
Она взглянула на него почти с восхищением.
- У вас все задатки нового Темного лорда, знаете ли.
Драго ухмыльнулся.
- Не стремлюсь, это мир не одиозных фигур, а серых кардиналов, – он отсалютовал бокалом взглянувшему в этот момент в их сторону Снейпу. Тот, как ни странно, холодно кивнул.
Гермионе стало очень интересно, что эти двое затевают. И понятно то, что за лживой откровенностью Драго стоит тот факт, что на этот раз её участие в очередном плане им не требуется, а, следовательно, посвящать её в детали никто не намерен. Что ж, в сложившихся обстоятельствах, чем дальше она будет держаться от Северуса, тем лучше.
***
- Утомительно.
- Ты не права, по-моему, забавный прием, представляешь, этот тип из министерства полчаса взывал к моей совести, требуя покинуть Трансильванию и явиться с повинной в министерство магии.
- И что ты ему ответил?
- Я? То, что Малфоям от совести еще в детстве делают всевозможные прививки, чтобы не дай бог ни от кого не заразились.
Рада рассмеялась.
- Отлично сказано.
- Угу, когда ему надоело взывать к тому, чего нет, он в праведном гневе накинулся на икру и шампанское.
- Меня печалит только то, что Софья расстроена из-за отсутствия Александра.
Драко пожал плечами.
- Надеюсь, этот Ромео её бросит.
- Почему?
- Я предложу ей работу управляющей моего поместья.
- Практичная сволочь, - улыбнулась Рада.
Драко кивнул.
- Есть немного.
Княгиня оглянулась.
- И все же, мне скучно, - повинуясь щелчку ее пальцев, в трапезной запели скрипки. - Зря вы все же отказались от моего предложения насчет цыган, – она обернулась к профессору. – Северус, потанцуем?
Тот отрицательно покачал головой.
- Я не танцую, и ты это знаешь.
Рада явно пребывала в хорошем настроении, а потому лишь ласково погладила его по руке.
- Зануда.
Драко поднялся.
- Рада, окажи мне честь…
Она улыбнулась.
- С удовольствием.
Они прошли в свободную часть залы, в скоре к ним присоединились еще несколько пар, в том числе и Гермиона с Драго.
- Что ты думаешь об этом? – спросила Рада, указав на них кивком головы.
Драко пожал плечами.
- Это нелепо.
- Ты не слишком высокого мнения о своем брате?
- О дешевой румынской подделке? О, я от него в восторге. Такая сволочь! Наш отец бы им гордился.
Рада хмыкнула.
- Он умен и деятелен. По-моему, неплохие качества, даже щедро приправленные коварством.
- Ну, не знаю, смотря для чего.
- Ты прав, смотря для чего, и все же мне кажется, что вы могли бы найти общий язык.
- По-моему, ни одному из нас это всерьез не нужно.
- Ну, как знаешь. Ты в курсе, что его пригласили Северус и Гермиона, каждый по отдельности.
- Да.
- Гермиона меня не беспокоит, но вот зачем он понадобился Северусу?
- Понятия не имею.
- Драко, у тебя есть прекрасная, по моему мнению, привычка знать то, что ты знать не должен, если услышишь что-нибудь, будь добр, дай мне знать.
- Хорошо.
- И все же скучно. Может, нам развлечь гостей вокалом?
Драко хмыкнул.
- Предлагаю дождаться, пока разойдется основная толпа. А потом сыграть в шашки и спеть дуэтом «Очи черные».
- О да, под окном у Сева. Думаю, серенада именно то, чем стоит отметить помолвку.
- Боюсь, Северус так не считает, – улыбнулся Драко.
- Лучшая причина поступить так, а не иначе.
***
- Нам нужно поговорить. В библиотеку. Быстро.
Северус отвернулся и вышел из трапезной. Гермиона, которая даже не заметила, как он подошел, вздрогнула от неожиданности.
Драго проводил ее к окну.
- Какой шарм, ни в чем не могу отказать этому человеку. Простите меня, я скоро вернусь.
Гермиона кивнула. Драго ушел, а свободное пространство рядом с ней тут же занял Гарри.
- Ревную, знаешь ли, – бросил он, глядя на танцующих Драко и Раду. Мне кажется, с ней ему куда интереснее, чем со мною.
- Они слишком похожи, чтобы быть кем-то кроме друзей. К тому же, открою тебе страшную тайну. По-моему Драко влюблен в тебя. Просто для него все сложно.
- Что именно?
- Отношения. Разрушать он мастер, а вот строить…
- Не думай, что я плохо представляю, во что ввязался. Обаятельная сволочь с манией величия и в данный момент кризисом самооценки. Он думает, что я все упрощаю. Но, по-моему, это он во всем ищет сложности. Какая разница, где мы будим жить, какая разница, о чем напишут в газетах, если мы будем вместе.
- Мне импонирует твоя точка зрения, наверное, нас, таких вот идиотов, для которых главное в жизни - это дорогой человек рядом, именно по этому признаку в Гриффиндор и набирают.
Гарри обнял ее за плечи.
- Тогда в Слизерин набирают тех, кому самой судьбой предназначено трепать нервы Гриффиндорцам.
Гермиона хмыкнула.
- Да, наверное.
- Что ж, пойду, постараюсь привлечь внимание своего танцора, – Гарри с улыбкой направился к Раде и Драко.
Гермиона посмотрела в окно на залитый лунным светом парк. На Остров… Она должна вернуться. Там, среди тишины и покоя, шорохов папоротника и жаркого марева она растеряет все страхи и страсти и поплывет по течению, оставив себе только самые лучшие воспоминания и выкинув все остальное. Северус неправ: нельзя таскать с собой багаж, полный прошлого, иначе за его габаритами тебе не дано будет разглядеть будущего – никогда.
читать дальше
Глава 21.
«Что со мной происходит?» - думала Гермиона, свернувшись калачиком в кресле у очага. Ее трясло от холода. Мысли в голове были какие-то дикие. Нескладные, злые. Туман окутал сознание. Неужели она сделала это? Назначила голову Рады ценой своего благополучия? Странно… Ничто в ней не противилась сейчас такому решению, но стоило закрыть глаза, и она видала на столе в трапезной окровавленную голову, только не Охотника, а княгини. И голоса… Может, в замке есть привидения? Голоса… Они стонали, гневно перешептывались, спорили о чем-то. Ей хотелось забиться в сухой темный угол, свернуться клубком и, наверное, глупо но… выть.
Тени танцевали вокруг своей причудливой природой… Оказывается, тени могут касаться тебя, и эта неуловимая прохлада успокаивает.
Гарри и Драко давно спустились в трапезную и теперь развлекали их гостя. Однако, ее состояние не могло укрыться от Малфоя.
- С тобой все в порядке? – Драко сел на подлокотник ее кресла и взял ее руку в свою. – По-моему у тебя жар.
Гермиона отпрянула, выдернув ладонь из его руки. Мысль о том, что точно так же Северус сидел сегодня рядом с Радой, привела ее в бешенство.
Драко посмотрел на нее так, словно увидел что-то странное. «Я странная, - это мысль, отчего-то успокаивала. - Я блаженная сумасшедшая, и мне нет дела до собственных решений. Но ведь безумцы должны быть хитрыми и изворотливыми, чтобы никто не разглядел природу их помешательства».
Она улыбнулась Драко.
- Простыла, наверное, ты же знаешь какие сквозняки в этих коридорах.
Взгляд Драко говорил, что он ей не верит.
- Ну, если сквозняки, тогда конечно…
- Угу, особенно после жаркого климата острова.
Драко нахмурился
- Гермиона…
Спасение пришло от Драго - вампир поднялся.
- Пора, господа. Нас ждут к ужину.
- Гермиона, если ты больна тебе, наверное, лучше остаться.
Она покачала головой.
- Ни в коем случае. Мне же интересно посмотреть на замок Дракулы… - о да, ей было очень интересно.
***
Кто в состоянии оспорить власть хрустального перезвона бокалов? Кто откажется от очарования богатством, даже если за столом едят немногие, а жидкость в бокалах остальных подозрительно напоминает кровь? Золотая посуда обязывает к условностям и такту, даже если ты мечтаешь вцепиться в горло своему соседу по столу, это не дает тебе права слишком громко говорить или пользоваться приборами в незаведенном порядке.
Драко часто думал о природе своего воспитания. Магические аристократы - кто они, по сути? Люди, из поколения в поколение пестовавшие в себе и своем окружении зачастую нелепые традиции? Он не считал, что аристократа можно воспитать, им надо родиться. Но сколько поколений должны были заставлять себя жить так, чтобы ты уже просто не мог иначе?
Драко наблюдал за присутствующими на ужине в замке Дракулы с интересом ученого, намеренного убедиться в своей теории или опровергнуть ее. Ведь о человеке можно многое сказать, глядя на его манеры. Граф Влад был плебеем и старательно пытался это скрыть. Его движения были идеальны, даже слишком, выверены, неестественны, он много думал о том, что и как делал. Княгиня Догомирова явно получила хорошее воспитание еще в ту эпоху, когда человечество не прибегало к помощи вилки. Ее манеры были уверенными, но она относилась к людям, которым куда важнее, что они едят, а не то, как это делают. Гермиона, как представитель среднего класса, получивший отменное образование, не морочила себе голову тем, чего не знала. Она предпочитала выбирать знакомые блюда, способ потребления которых не вызывал у нее сомнений. Гарри прекрасно разбирался в столовых приборах, но ему нравилось экспериментировать, при этом он абсолютно не стеснялся сделать что-то нетак, руководствуясь правилом «Не попробуешь, не узнаешь».
Идеальными манерами за этим столом обладали только он сам и сидящий напротив вампир, который орудовал столовыми приборами с должной непринужденностью и холодной методичностью. Тот факт, что на его тарелке при этом лежало что-то, похожее на сырую печенку ничего не менял. Драко ухмыльнулся. Да, кровь не вода.
Рада и Влад были явно недовольны друг другом. Граф нервно постукивал по столу пальцами, княгиня то и дело хмурила брови.
- И все же это решение… - начал Дракула.
Нелюдимая предостерегающе подняла руку.
- Даже не начинай… Я следую Договору.
Граф раздраженно кивнул. Дальше ужин проходил в молчании, никто не говорил друг с другом, даже светская беседа казалась лишенной смысла. Первым из-за стола поднялся Александр.
- Я полагаю, пора? - его мать горестно вздохнула. Сын ласковым поглаживанием по плечу успокоил ее. – Тянуть бессмысленно.
Влад кивнул, вставая и жестом предлагая собравшимся следовать за ним. На одном из многочисленных лифтов они спустились на один из этажей замка, судя по всему расположенный глубоко под землей. Тут было сыро, несмотря на пылающее пламя огромного камина. Каменные стены казались влажными. В круглой комнате стояло несколько кожаных диванов, маленький кофейный столик и, как ни странно, барная стойка. Прямо напротив лифта начинался узкий неосвещенный коридор. Граф махнул в его сторону рукой.
- Вам туда. Мы будем ждать здесь до рассвета. Если вы не вернетесь… – он притянул сына к себе и крепко обнял. Графиня всхлипнула. Граф перевел взгляд на Драко.
- Мне жаль, мистер Малфой.
Он кивнул.
- Мне тоже.
Понимая, что, несмотря на всю свою уверенность, что все кончится хорошо, он должен это сделать. Драко подошел сначала к княгине.
- Ну, ты понимаешь…
Рада улыбнулась.
- Понимаю… - она поцеловала его в щеку.
Он повернулся к Гермионе.
- Герм? – девушка, казалось, с трудом выбралась из задумчивости. Она крепко обняла его.
- Удачи.
Он поцеловал ее в лоб, состояние Гермионы казалось ему каким-то ненормальным, неоправданно нервным, но в данный момент времени думать об этом не было.
- Гарри... - Поттер переживал, несмотря на все его заверения, что все кончится хорошо, и это было так приятно, что Драко не смог удержать улыбки. - Только без глупостей, - он с удовольствием провел рукой по волосам этого нечаянного подарка судьбы, который с первого взгляда он счел проклятьем.
- Что ты имеешь в виду?
- То и имею. Не изменять мне с вампирами и не совершать безумств.
Гарри улыбнулся.
- Не буду. Разве это было бы безумием?- задумчиво протянул он.
Драко насторожился.
- О чем ты?
- Просто если ты не вернешься часа через три, я убью в этой комнате каждого, кто попытается меня остановить и устрою этим Немертвым такое, что они порадуются, что Неживые.
Драко поцеловал его в губы.
- Ты? Ты сможешь. Но давай без глупостей.
- Вернись, и я их не совершу.
- Я вернусь, непременно, к тебе.
- Ну, если ко мне, то я буду терпелив, – Гарри взял его лицо в ладони и коснулся губами губ. – Удачи тебе.
- Спасибо.
Драко отстранился от Гарри. Александр протянул ему руку.
- Пойдем.
Несмотря на некоторую неуместность этого жеста, Драко взял его за руку. И они шагнули в темный узкий коридор.
***
…Двигаться по проходу можно было, только сжимая руку шедшего впереди Александра. Сам Драко в этой кромешной тьме ничего не мог разглядеть, а стоило ему заикнуться о «Люмосе», вампир сказал, что здесь опасно использовать любую магию, так как это может вызвать недовольство предков. Драко пожал плечами. Шагов через двести Александр неожиданно остановился.
- Странно.
- Что странно? – недовольно буркнул врезавшийся в него Драко.
- Я ничего не чувствую.
- А ты должен?
- Ну, вроде да. Отец говорил, что, приближаясь к дому Немертвых, каждый вампир чувствует необыкновенную эйфорию
- Ну, значит либо ты ущербный вампир, либо твои предки решили, что награждать тебя кайфом перед судом - непозволительная роскошь.
Александр хмыкнул и двинулся вперед.
- А ты странный.
- А именно?
- Разве тебе не страшно?
- Нет.
- Почему?
Драко ухмыльнулся: ну не рассказывать же, что он уверен в собственной безопасности.
- Я храбр, как тысяча мантикор.
- Угу, а еще ядовит, как королевская кобра.
- И это тоже.
Они продолжали молча идти.
- И все же это как-то странно. Ничего не происходит.
- Знаешь, так всегда бывает, рассказчики обычно сильно преувеличивают. Я как-то месяц хотел попасть в один элитный закрытый клуб, мне столько о нем рассказывали, а когда попал… Сплошное разочарование: и шоу посредственное, и креветки переваренные.
- Ты что, пытаешься меня подбодрить?
- Нет, разбавить приятной беседой путешествие по длинному скучному темному коридору. Я не люблю чувствовать себя кротом.
Вампир хмыкнул.
- И все же, Малфой, я понять не могу: ты безумец или удачно притворяешься?
- Удачно… Там впереди свет или мне кажется?
- Тогда кажется нам обоим.
- Ура, дошли.
- Ты определенно чокнутый.
Лишь немного расширившийся коридор заканчивался высокими сводчатыми дверями из под них выбивался тусклый серый свет. В его слабом свечении нельзя было разглядеть ничего, кроме украшавшего двери изображения летучей мыши, чьи огромные рубиновые глаза тускло мерцали.
- Что теперь? – спросил Драко.
Вампир поежился как от холода.
- Мои представления об этом месте вяло катятся к черту. По идее мы должны услышать голоса, вопрошающие «Кто осмелился потревожить покой предков?».
Драко нетерпеливо огляделся.
- Ну?
За дверью кто-то хмыкнул.
- Ну, если вы настаиваете: «Кто осмелился потревожить покой предков»?
Александр выглядел изумленным. Когда следом за этими словами дверь распахнулась, и на пороге появился Северус в своем неизменном сюртуке, он чуть не упал в обморок.
- Проходите, нам тут как минимум час пребывать. Не вижу причин, по которым вы должны стоять на пороге.
- Э-э-э… - Александр пытался подобрать слова. – Предок?
Снейп хмыкнул.
- Меня часто подозревали в вампиризме, но, поверьте, все не так плохо. Входите, вам предстоит познакомиться с вашими прародителями. Они пребывают в самом благостном расположении духа. Точнее, возможно, они и злятся, но мы этого не услышим.
Драко взял Александра за локоть и втащил внутрь. Оба удивленно замерли. Ни один не мог предположить, что окажется в столь величественном месте при столь абсурдных обстоятельствах. Дом Немертвых представлял собой огромный зал, залитый тем самым тусклым серым светом. Потолок тонул где-то во мраке, у стен не было иного украшения кроме глубоких ниш, напоминающих по форме гробы без крышек. Каждую такую нишу занимал вампир, чем выше от пола была ниша, тем меньше ее обитатель напоминал мумию и больше походил на человека. В центре зала располагался величественный фонтан, украшенный статуей девушки, выполненной из белого мрамора с огромными кожаными крыльями за плечами. От фонтана шли сотни тонких желобков, расчерчивающие пол дивным узором. Каждый желобок шел к определенной нише нижнего уровня, а потом от нее поднимался выше. Жидкость в фонтане казалась грязно серой, как и свет вокруг, исходивший от нее.
- Осторожнее, не наступите на желоба в полу, это может перекрыть подачу зелья, – сухо бросил Северус. – Ну вот, - он укоризненно взглянул на отдернувшего ногу с грязно серой линии Александра и, проследив ее направление взмахом палочки, впечатал обратно в нишу захрипевшую и попытавшуюся выбраться вампиршу. – Будьте внимательнее господа, - как только Северус увидел, что серая жидкость достигла импровизированного гроба, он снял обездвиживающие заклятье. – Я потратил массу времени в этом доме и не желаю, чтобы мои труды были напрасны.
- Кто это? – робким шепотом спросил Александр, подергав Драко за рукав.
- Неприкасаемый или Северус Снейп - называй, как тебе больше нравиться.
- И что он тут сделает?
- Полагаю, спасает наши шкуры.
- Наши?
Драко улыбнулся.
- Ну, вообще-то мою, а ты так… удачно примазался.
Северус подошел к бортику бассейна и сел на него, взяв книгу. Рядом стоял бокал вина и полупустая бутылка.
- Полагаю, вы не удосужились захватить с собой что-то для проведения досуга? Мне предстоит вас развлекать?
- Не удосужились, Северус, - Драко аккуратно перешагнув через желобки, сел на бортик и отхлебнув вино прямо из горлышка, блаженно зажмурился. – Божественно. Откуда это чудо?
- Из погребов Рады.
- Отменная выдержка.
- Да, отменная.
Вампир ошарашено на них смотрел.
- Что происходит?
Драко взглянул на Снейпа.
- Да, Северус, хотелось бы подробностей.
- Почему нет… - профессор сделал глоток вина из бокала. – Как ты правильно заметил, мне не хотелось тебя терять. У меня немного людей, о которых я могу сказать подобное. Самым трудным было проникнуть в дом Немертвых…
В Александре природу вампира победило любопытство, он все же настороженно приблизился к ним и присел на бортик бассейна рядом с Драко.
- Я не понимаю, как это было в принципе возможно, вы ведь должны были пройти через замок.
Северус ухмыльнулся.
- Вы забываете, что я колдун, и никто не отменял аппарацию.
- Но как? Ведь вы не знали куда аппарировать.
- А он умный мальчик, - глядя на Драко, похвалил Александра Снейп, затем обернулся к вампиру. – Ни одну тайну нельзя хранить столько веков. Были лорды клана вампиров излишне разговорчивые по своей природе, были те, кто отстоял свое мнение в суде предков, несдержанные в своей эйфории… Слухи, факты, догадки. Намереваясь написать вампирологию, я очень кропотливо собирал их, – Северус достал из книги листок. – Вот что у меня вышло, не думал что пригодиться. - Драко передал вампиру выполненный от руки тушью очень точный и детальный рисунок, на котором был изображен дом Немертвых. – Пятнадцать лет… по деталям и крупицам я воссоздал единую картину. Каждый факт был принят мной на веру, только если подтверждался двумя-тремя источниками. Четко представив себе это место, я смог бы в него аппарировать, но в тот момент мне была нужна всего лишь деталь для написания книги. Но, как я уже не раз убеждался, лишних знаний в нашей жизни не бывает. Вот так я попал в дом Немертвых.
- Но вы же не вампир, предки должны были уничтожить вас, едва вы тут появились.
- Думаю, в первую секунду они были введены в заблуждение модифицированной мною всеэссенцией, данный вариант не превращает вас в кого-либо другого, оно меняет саму природу вашей магии. Так что предки не прочувствовали, что я не вампир пока не стало слишком поздно.
- Но как… - все еще недоумевал Александр.
Профессор улыбнулся.
- Признаться, довольно просто. Мне, занимающемуся изучением вампиров и защитой от темных искусств, впрочем, как и самими искусствами всегда были интересны некоторые изобретения маглов. Световые гранаты, например. С одной стороны вещь при охоте на вампиров незаменимая, но недостаточно практичная, короткой вспышкой можно надолго ослепить человека, но вампира она не убьет, а восстановить зрение в считанные секунды не будет для него проблемой. Я приготовил зелье, у которого не было таких недочетов. Оно дает яркую продолжительную вспышку, деморализуя противника на достаточный промежуток времени. Защитив заклинанием глаза от его действия, я, пользуясь замешательством предков, достигнутым путем световой атаки, отравил фонтан с кровью. Правило пятой капли…
- Что это за правило? - спросил Драко.
- Каждая пятая капля крови, которую пьет вампир, принадлежит предкам. Это древние чары, наложенные еще когда создавался дом Немертвых,- пояснил Александр.
Драко оценил размер фонтана.
- А вы не сидите на диете.
Северус усмехнулся.
- Не сидят. Я не буду раскрывать вам природу использованного мною яда, у него довольно сложный органический состав, включающий в себя такие экзотические компоненты, как святая земля, кусочки алтарей, мощи святых, отличавшихся непримиримой борьбой с созданиями ночи и многое другое. Скажу только, что концентрации его в этом фонтане хватит лет на триста, даже при условии разбавления пресловутой пятой каплей. Такой как эта…
Драко проследил за жестом Северуса, статуя в фонтане неожиданно распахнула глаза, и по ее щекам потекли кровавые слезы.
- Кто-то решил откушать, - усмехнулся он.
Северус кивнул.
- Они умрут? – Александр выглядел подавленным.
- Ну, зачем же, скорее уснут… хотя гарантирую, что их сны будут очень неприятными. Не расстраивайтесь так, молодой человек. Через час – полтора вы выйдите отсюда в сопровождении мистера Малфоя. Сам этот факт скажет всем присутствующим, что предки вас оправдали. И все… Нелюдимая опечатает дом Немертвых. Вам хорошо, нам хорошо, а им… - Северус махнул рукой в сторону предков. – Что для них три сотни лет? Мгновение…
Александр понуро кивнул.
- И все же жаль, что им плохо.
- Необходимый компромисс… Третьего пути не дано.
Драко хмыкнул.
- Не переживай так. Ты получишь свою Софью и делай с ней что хочешь.
Видимо, этот довод оказался самым убедительным.
- Отлично!
Северус посмотрел на Драко.
- Расскажите мне, что случилось на судилище.
Малфой задумался.
- Ну, до того, как я блеснул красноречием…
***
Она чувствовала себя ужасно. Казалось, когда еще ей представиться шанс посетить замок Дракулы, но на любопытство не осталось сил. Глаза застилало пеленой, слух обострился до такой степени, что голоса собравшихся казались резкими и крикливыми. Шорохи и едва уловимые звуки наоборот ласкали и успокаивали.
Рада подала ей бокал вина. Гермиона сделала глоток, вкус был ужасным, кислым, слишком терпким…. Хотелось чего-то более…
- Тут есть томатный сок?
Рада кивнула и вскоре принесла новый стакан. Гермиона сделала большой глоток. Все равно не то… Кровь шумела в ушах, она отставила стакан, видимо жест получился неуверенным, потому что Рада спросила.
- С тобой все нормально?
Хотелась сказать какую-нибудь гадость, зарычать, оскалив зубы, попросить оставить ее в покое.
- Нормально.
Рада нахмурилась.
- Ну, как знаешь, - и она отошла к Владу и Анраде.
Отлично, можно было подобрать под себя ноги и, забыв о хороших манерах, расположиться на диване. И ждать… Время не было проблемой… Его было много, в нем плавали крошки тревоги за Северуса, за Драко, но оно растворяло их, подавляя апатией любые сомнения. А что, если… А какая разница. Странный день, наверное, поэтому и она сама странная. Невнятная или, правильнее будет сказать, невменяемая. Душно… Почему в этих стенах осталось так мало воздуха…
- Они живы…
Радостный возглас графини ворвался в мир таящих крошек. Надо встать, подняться с дивана и обнять Драко. Она уже это делает. Радуется вместе со всеми такому гуманному решению предков. Рада уходит в темный коридор, она должна опечатать дом Немертвых, а они могут идти… Влад создал для них портал прямо из комнаты. Гарри обнимает Драко, они смеются и целуются. Малфой недовольно морщит нос и просит кого-нибудь убрать от него этого озабоченного. Шутит. Графиня не выпускает сына из объятий, словно все еще не может поверить, что он жив. Влад с тоской смотрит вслед скрывшейся в коридоре Радмиле. Кто-то поддерживает ее за локоть. Драго.
- Вот так рушатся одни надежды и появляются новые.
Какое ей дело до его надежд? А впрочем, он ведет ее к порталу, наверное, так лучше, легче, чем идти самой.
Шаг вовне - извне. Знакомая трапезная. Кто это в кресле у камина. Северус. Её Северус… Пока не её, но она это исправит. Только наведет порядок в голове…
Почему он встает? Почему он так бледен?
- Кажется, мисс Грейнджер больна.
Зачем Драго говорит это? Она в полном порядке, вот только стоять на двух ногах неудобно, но ведь можно опуститься на колени. Шум, голоса Гарри и Драко. Это она падает? Да, похоже.
- Спасибо Северус, так мило с твоей стороны взять меня на руки.
Кто идиотка. Она идиотка? Да, наверное, это он про неё. Других идиоток тут нет, только идиоты… Глупо, хихикать над собственными мыслями, наверное, было необязательно и все же, как приятно потереться щекой о тонкую шерсть его сюртука. Теперь можно быть спокойной и позволить липкому темному обмороку поглотить себя. Теперь не страшно… Даже желанно, если он будет вот так продолжать держать ее в объятьях.
Глава 22.
Она медленно приходила в себя. В комнате было темно: только лунный свет, мягкий и успокаивающий. Безумие улеглось, от него остались только сжатые в кулаки руки и стыд.
- Пришла в себя?
Она скользнула взглядом по его лицу, самому неправильному и самому любимому. Когда она скажет ему, что натворила… Что ж, она действительно недостойна ничего, кроме презрения но, по крайней мере, надо знать, в чем причина её вины.
- Что это было?
- Эхо, - он наклонился, проведя по ее щеке холодными кончиками пальцев. Она попыталась продлить это нежное касание, приподняв голову. Он не противился, наоборот, повинуясь её немому призыву, пальцы скользнули по шее, ныряя под воротник рубашки.
- Эхо…- как зачарованная повторила Гермиона.
- Это из-за зелья. Изменив свою природу, ты получила некоторую трансформацию восприятия мира. Не навсегда, конечно, только пока зелье полностью не выведется из организма.
- Значит, по сути, я оборотень?
- Молодой, неопытный, нацепивший на шею полнолуние. О чем ты только думала?
- Я не думала.
- Заметно.
Гермиона нахмурилась.
- Я говорила с Драго…
Он кивнул.
- Я тоже, пока ты пребывала в обмороке. Вы заключили нелепую сделку, но я собираюсь следовать ее условиям.
Гермиона готова была кричать от отчаянья.
- Ты не понимаешь, я попросила у него жизнь Рады.
Она закрыла лицо ладонями.
- Отчего же, я понимаю. Быть оборотнем - это не только превращаться в полнолуние в волка. Твое тело не могло трансформироваться под воздействием амулета, но он подчинил твои мысли. У зверя нет моральных норм, для него важно только взять то, что он хочет любым способом. В каждом из нас живет твой так называемый мерзавец. Теперь ты знаешь, на что способна в рамках вседозволенности.
Он отвел ее руки от лица. Она отвернулась, глядя в окно.
- Это ужасно.
- Всего лишь нелепо. Впредь не советую тебе заключать сделок с вампирами, они абсолютно бесчестны и очень предприимчивы. Он уже выполнил все твои условия, о чем мне и не без гордости сообщил.
- Но как…
- Тебе надо было быть внимательнее в замке Дракула. До ужина Драго шепнул всего пару слов своей матери, и пока вы ждали возвращения Драко и Александра из дома Немертвых, она беседовала с Лукашем. Как итог: теперь он знает об уязвимости Рады. Твой вампир не без удовольствия сообщил мне об этом, полагаю, он хотел подчеркнуть, что всегда придерживается своего слова, и не прочь сдать союзника, которого считает более слабым в угоду более сильному.
- И что ты сделал?
- Отдал ему «Лунное затмение» с неверной инструкцией по применению, – усмехнулся Северус.
- Но Рада…
- Ты не оставила мне выбора.
В голосе Северуса звучала горечь.
- Выбора?
- Зелье Ферсетти. Если Лукаш ранит ее, я вылечу. Удержит она Карающий или нет, не важно. В мире масса замечательных мест, можно жить в Италии или Испании. В крайнем случае, тут тоже неплохо.
Гермиона почувствовала, как непрошенная слеза скользнула по щеке.
- Значит, ты всё решил.
- Да, я намерен сберечь её любой ценой. Может, проклятье нельзя снять, но от него можно долго бегать. Я что-нибудь придумаю, возможно, есть какие-то способы, просто я их не знаю. Время покажет.
- Что ж… - Гермиона не знала, что сказать, было так темно, так нежно и так больно. Он выбрал не её, навсегда….- Я люблю тебя.
Твердые губы коснулись ее лба.
- Девочка моя, я знаю. Я говорил, что ты будешь страдать в одиночестве. Но это неправда, я отравлен твоей любовью. Ты должна уехать и забыть обо мне.
Она обняла его за шею.
- Я не смогу ничего забыть.
- Я знаю, но мы станем притворяться. Не ради себя - ради неё.
- Только скажи, один раз скажи, что ты чувствуешь ко мне?
- Глупая, - он поцеловал её в висок. – Так будет еще больнее.
- Пусть, я хочу, чтобы все было по-честному, чтобы я знала размер своей потери.
Он ухмыльнулся.
- Наверное, у меня тоже эхо… Я полон совершенно безрассудных мыслей и еще более абсурдных желаний.
- Северус, скажи… Ты любишь меня?
Он выпустил ее из объятий.
- Я не знаю, способен ли я любить… Я чувствую себя подонком, в этом нет для меня ничего особенно удивительного, и все же наедине с собой я начинаю играть в твои игры. Что если бы… Если бы… Но это не правильно, мне не прожить жизнь в которой я не встретил бы Рады. Она есть. Она прекрасна… Но если бы её не было… – он усмехнулся. – Вот черт… Ладно все равно я не смогу объяснить иначе… В мире, в котором я не нужен был бы ей, мне никто кроме тебя не был бы нужен.
Гермиона беззастенчиво стерла слезы, он взял ее ладонь в свою.
- Не факт, что у нас бы что-то вышло. Мне никогда не стать эталоном добродетели, а ты не в состоянии закрывать глаза на все мои грехи. Я бы попробовал. Но не теперь, не в этой жизни… прости.
- Мне нечего прощать тебе. Ты был с самого начала честен со мною. Мне хотелось бы сказать сейчас, что я буду сильной, что я стану что-то предпринимать, но я не буду. Мои чувства - это моя проблема, и решить её нужно тоже мне, но не за чужой счет. Я надеюсь, Рада будет жить долго, а ты сделаешь её счастливой. Вы и правда очень подходите друг другу.
Он обнял ее и поцеловал в щеку.
- Спасибо тебе за понимание.
- Я стараюсь, - она коснулась его щеки. - Но мне так больно…
- Это пройдет со временем, прости…
- За что? Любить тебя это прекрасно.
- Я не достоин.
- Я не знаю никого достойнее, - она провела рукой по его груди. - Побудь моим только сегодня. Скажи, что любишь меня…
Он перехватил ее ладонь и поцеловал запястье.
- Гермиона не нужно…. Это только все усложнит.
- Пожалуйста
В темной комнате она не могла видеть его лица. Северус замер на минуту, а потом медленно кивнул. Он наклонился, взял ее за подбородок и шепнул.
- Люблю…
Что-то произошло. Этот тихий ответ сжег все мосты, и стер те границы, что еще их разделяли. Кто кого поцеловал первым? Какая разница, если всё, что осталось у них - одно на двоих дыханье и ночь в выдуманном мире, где быть вместе необходимо и просто. Его руки на её коже, нежные и прохладные, но требовательные - они заявляли свои права на все её секреты. Они уводили туда, где не было иной правды кроме откровенных желаний. Не важно, все неважно, ложь, что у украденного счастья горький вкус, оно дорогое, но платить приходится потом, а сейчас только радость от мгновения. Слова избитые, как никакие другие, но не утратившие значения. Можно говорить их ему… Можно, стягивая ненужные обертки, добраться до тела… Его тело… Это он… настоящий… и каждый шрам, каждая родинка - откровение, что-то новое на карте возлюбленной территории. Величайшая сила любви в том, что она все делает прекрасным. Не важно, есть ли в этом мире мужчины красивее - нет такого. Самого желанного, а поэтому идеального. Сказать ему это необходимо…
- Ты прекрасен.
Как замечательно, что его ответную улыбку можно почувствовать кожей. Как честно не сдерживать стонов, в каждом из которых его имя, подаваться на встречу каждому его движению не требовать, не просить, не подчиняться, просто делить одно на двоих мгновение и любить. Каждым жестом, каждым вздохом кричать о своем чувстве. И знать, что ты услышана.
***
- Как ты думаешь, с ней все будет в порядке?
Драко успокаивающе погладил Гарри по плечу.
- Северус говорит, что все будет хорошо, и я склонен ему верить.
- Замечательно. Интересно, о чем он говорил с твоим братом?
- Не знаю, но могу предположить, что это касалась минувших событий.
- Пойдем спать, а?
- Ты иди, а я еще посижу тут немного.
- Ждешь…
- Да, Раду.
- Я могу посидеть с тобой.
- Нет, Гарри, ты иди наверх… Не обижайся, я хочу поговорить с нею наедине.
Поттер обнял его и поцеловал, не требовательно - устало.
- Ладно, только не засиживайтесь до рассвета.
- Хорошо мамочка, – Драко улыбнулся. Ну до чего удивительно и просто было с Гарри. В прежних отношениях он никогда не чувствовал себя так свободно.
- Если не придешь вовремя, оставлю без сладкого, - грозно нахмурился Гарри.
- Ты сам первым его потребуешь.
- Может, и потребую… - Гарри рассмеялся. – Блин мне тебя даже шантажировать нечем. Но я придумаю какое-то достойное наказание.
- Вот этим можешь и заняться, пока меня не будет.
- Гад, - Поттер чмокнул его в макушку. – Какой же ты у меня гад.
Драко рассмеялся.
- Не только у тебя, я у всех такой.
- Ладно. Спокойной ночи, моя прекрасная сволочь.
- Спокойной ночи, мое Гриффиндорское недоразумение.
Гарри ушел, а Драко сидел, не в силах спрятать улыбку. Черт возьми, эти перебранки доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Наверное, так подначивают друг друга счастливые супруги. Эта мысль завораживала своей определенностью. Он может к этому привыкнуть. Коварный Поттер со своими изумрудными глазами и мальчишеской непосредственностью забрался в его жизнь. Похоже, он мог в ней задержаться на неопределенный срок. Легко было думать об этом сейчас, сидя у очага в собственном замке. Но что будет, когда они вернуться на остров и Гарри снова начнет работать? Там, в навсегда оставленном Драко мире, у него есть друзья. Там есть общество, к чьему мнению можно стараться не прислушиваться, но трудно его не замечать. Что будет, если он потеряет Гарри? Раньше он никогда не задавался подобным вопросом. Кто-то уходил, кто-то приходил, а жизнь всегда продолжалась. Но Гарри… Да, Поттер влез в его душу и основательно пометил ее как свою территорию. Может, это и означает любить? Одно Драко Малфой понял точно - он не даст миру отобрать Гарри, и, если это означает запереть его с собой на острове, он запрет.
- О чем задумался?
Он даже не заметил, как Рада вошла.
- О Гарри.
- Тогда это, должно быть, приятные мысли?
Княгиня сняла с пояса меч, и он исчез в воздухе. Опустившись в соседнее кресло, она наколдовала трубку и закурила.
- Не очень, - честно ответил Драко. – Я думаю, сколько сложностей ждет нас впереди.
Рада улыбнулась.
- А так же сколько приятного. Поражения легче делить на двоих и как славно праздновать победу с тем, кто дорог.
- После твоих слов все не кажется таким ужасным.
- Ты со всем справишься, главное, пореже вспоминай, кто ты, и почаще, кто Гарри.
Драко хмыкнул.
- А разве такое забудешь? Герой, твою мать.
Рада рассмеялась.
- Маму не трогай. Я имела в виду, что тебе стоит иногда забывать, что ты надменная сволочь, и помнить, что Гарри - человек, который тебя любит. Знаешь, когда ты забываешь быть мерзавцем, то становишься просто замечательным.
Драко улыбнулся.
- Мудрая моя.
- Уж какая есть. Я же говорила, что мы во многом похожи. Самые замечательные минуты в моей жизни те, когда я не помню, что являюсь женщиной с каменным сердцем.
- Которое дало трещину…
- Дало. Как там, кстати, Гермиона? В замке на ней лица не было.
- Нормально, Северус говорит, что просто слабость.
- Он сейчас у нее?
- Да.
Рада ухмыльнулась.
- Тогда я убью его завтра.
- Откуда такая кровожадность?
- Ты не понимаешь… Ладно, не будем говорить о том, что я не знаю, потому что не должна знать. И все же…
- Может, ревнуешь?
- Нет. Дело не в этом. Мой бой с Лукашем. По идее, если Карающий - залог справедливости, я его не удержу. Можно самообманом внушить себе, что я чего-то не знаю, но закон знает, что я в курсе поступков, за которые должна покарать Северуса. Магию обмануть сложно, я потеряла право быть судией.
- Так брось меч.
- Не могу. Воландеморт хотел, чтобы я передала ему проклятье, но это можно сделать умирая. Теоретически, меч я могу либо передать при смерти, либо бросить или у меня его можно выбить, но тогда конец Договору. Остается надеяться, что закон прогнется под того, в чьих руках находиться. Я должна думать о том, что будет с этой землей, если договор потеряет силу. Поверь, лучше ему не быть нарушенным.
- Охотно верю. Но Рада, может ну ее, эту Трансильванию. Уедешь с нами на остров. А эти пусть хоть поубивают друг друга.
Княгиня улыбнулась.
- Я родилась здесь. У меня давно нет семьи, а эта земля - моя мать. Злая ли, темная ли, но родная. Я долго служила ей, и бросить ее сейчас я не могу. Они утопят ее в крови.
- Твоя проблема – это слишком много чести.
- Может так, может иначе… Поживем - увидим. В любом случае, в полнолуние я возьму в руку меч и сделаю все от меня зависещее, чтобы Закон не покинул Трансильванию.
- Я понимаю…
- Спасибо.
- За что?
- За понимание. Мне это нужно - быть понятой.
***
Она боялась уснуть, он спал на животе, без подушки, положив голову на согнутую в локте руку. Гермиона старалась не дышать, чтобы не спугнуть это мгновение: ведь если он проснется, то, наверное, сразу уйдет. Скажет что-то, способное воскресить все их договоренности. Она не хотела этого. Наверно, постучавшись в двери своего маленького рая, трудно возвращаться снова на землю. Она не верила, что можно так любить. Ничего похожего не было в ее жизни и, наверное, не будет. Разве можно было сравнить это зрелое всепоглощающее чувство с ее детским увлечением Роном? Определенно нет. Как она будет жить в реальном мире, где Северус не может быть с нею? Наверное, он был прав, она все усложнила… И для себя, и для него. Потому что он ее любит. Есть вещи, которые не лгут. И его долгий взгляд, пытавшийся запечатлеть в памяти каждую её черточку, и утомленные объятия, такие тягучие, словно разорвать их значило потерять что-то неимоверно ценное. Но он разорвал.
А завтра будет день, когда он снова станет все контролировать. Брать от жизни то, что взять имеет смысл. И эту новую упорядоченную жизнь он разделит не с ней, а с черноволосой румынкой с мудрыми глазами. Если Северус что-то для себя решил, он не проиграет Раду ни судьбе, ни проклятью. И они будут вместе, такие похожие и такие разные, умеющие ценить друг в друге даже пороки. Рада его заслужила. Заслужила тысячелетним ожиданием, заслужила своим терпением и немного жесткой добротой. Они будут счастливы, Рада, потому что Северус сделает все, чтобы она поверила в его чувство к ней, а он, потому что сделает счастливой ту, что, по его мнению, стоит целого мира….
А что будет с Гермионой Грейнджер? Она вернется на остров Отверженных. Будет лежать целыми днями на белом песке, бродить по кромке воды и вспоминать. Что ей еще остается? И все же так жаль… Жаль, что не будет больше его губ и рук и едва заметной улыбки. Жаль знать, что это будет у кого-то другого… Она убила в себе ревность… Этой ночью ее любовь изменилась. Она растеряла все ярлыки и стандартные мотивы. Ей достаточно будет и того, что он жив. Пусть он не с ней, пусть где-то за горизонтом ее мира. Но он, Северус Снейп, где-то есть, а ей останется память. Никто не в праве посягнуть на это ее маленькое сокровище.
Северус пошевелился, приподнялся на локтях и потер кулаком глаза. В этом жесте было что-то настолько детское, что Гермиона не смогла сдержать улыбки.
- Я уснул, - удивился он.
- Я заметила.
- Устал, наверное… Чертовски насыщенный выдался день.
- Ты прав.
Он ухмыльнулся
- Наверное, я впервые в жизни не знаю, что сказать.
Гермиона кивнула.
- Я тоже. Знаешь, ты был прав - все сложно. Я очень тебя люблю.
- Гермиона…
- Я все понимаю, Северус, прости.
Он потянулся за рубашкой.
- Гермиона…
- Я знаю, ты меня предупреждал, - она не могла видеть, как он уходит. Она возьмет себя в руки, но не сегодня. Гермиона поднялась и, боясь не удержать слез, бросилась в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, она опустилась на пол и разрыдалась. Она пережила многое, она знала что такое боль, но сейчас в ушах стоял совершенно незнакомый звук. Звон ее разбитого сердца.
***
- Ты вернулась?
Северус подошел к столу и велел домовикам принести виски. Пожалуй, он был бледнее обычного, Драко и Рада удивленно переглянулись. Снейп ворвался в трапезную как смерч.
- Вернулась. Дом Немертвых опечатан, если это тебя интересует.
Он кивнул.
- Драко, оставь нас.
Малфой поднялся и пожал плечами.
- Спокойной ночи.
Происходило что-то необычное. Драко не был бы Малфоем, если бы оставил такое событье без внимания. Неплотно прикрыв дверь трапезной, он нарочито громко протопал на второй этаж, а затем тихонько спустился обратно. Пара несложных заклинаний, и он мог видеть сквозь дверь все, что происходит в трапезной. Эти заклятья он освоил еще в детстве, шпионя за родителями. Северус стоял у стола, Рада по-прежнему сидела в кресле у огня.
- Ты что-то хотел мне сказать?
- Да, – он налил себе виски из графина. – Выходи за меня.
Рада казалась удивленной.
- Северус?
- Я не буду вставать на колени, у меня нет с собой кольца, но я прошу вас, княгиня Радмила Догомирова, стать моей женой.
Рада встала и подошла к огню.
- То, что ты делаешь сейчас, Северус, жестоко. Ты не дашь счастья мне. Ты не дашь счастья Гермионе, и ты не будешь счастлив сам.
- Я буду, Рада. С тобой.
Княгиня покачала головой.
- Ты обманываешь себя, Северус.
- Я никого не обманываю. Я не играю в игру. Не выбираю между тобой и Гермионой. Есть ты и ничего больше мне не надо. Я хочу прожить жизнь с тобой. Вместе мы справимся со всем. А если нет, что ж, у нас будет столько времени, сколько отпущено судьбой.
- А если я скажу «нет»?
- Я буду добиваться другого ответа.
- Как долго?
- Столько, сколько потребуется.
- Северус, это глупо.
Он подошел к ней и обнял за плечи.
- Рада, это мой выбор, просто скажи мне «да».
Княгиня грустно улыбнулась.
- Я глупая тысячелетняя женщина. Наверное, я еще и эгоистка, но мне нравится играть в мечты. Давай попробуем.
- Рада…
- Нет, Северус, дослушай меня. Дай слово, что если ты хоть на секунду пожалеешь о том, что сказал сейчас…
- Я не пожалею.
- И все же…
- Я даю тебе слово.
- Отлично, а теперь, когда мистер Малфой подслушал все, что ему стоит знать, я иду спать. Да, Северус, я буду твоей женой. Но видит бог, это самый эгоистический поступок, который я совершила в жизни. Мне надо подумать об этом. Может, к батюшке завтра сходить покаяться?
Драко стало стыдно, он развернулся и пошел к Гарри. Как зло и нелепо устроен этот мир.
Глава 21.
«Что со мной происходит?» - думала Гермиона, свернувшись калачиком в кресле у очага. Ее трясло от холода. Мысли в голове были какие-то дикие. Нескладные, злые. Туман окутал сознание. Неужели она сделала это? Назначила голову Рады ценой своего благополучия? Странно… Ничто в ней не противилась сейчас такому решению, но стоило закрыть глаза, и она видала на столе в трапезной окровавленную голову, только не Охотника, а княгини. И голоса… Может, в замке есть привидения? Голоса… Они стонали, гневно перешептывались, спорили о чем-то. Ей хотелось забиться в сухой темный угол, свернуться клубком и, наверное, глупо но… выть.
Тени танцевали вокруг своей причудливой природой… Оказывается, тени могут касаться тебя, и эта неуловимая прохлада успокаивает.
Гарри и Драко давно спустились в трапезную и теперь развлекали их гостя. Однако, ее состояние не могло укрыться от Малфоя.
- С тобой все в порядке? – Драко сел на подлокотник ее кресла и взял ее руку в свою. – По-моему у тебя жар.
Гермиона отпрянула, выдернув ладонь из его руки. Мысль о том, что точно так же Северус сидел сегодня рядом с Радой, привела ее в бешенство.
Драко посмотрел на нее так, словно увидел что-то странное. «Я странная, - это мысль, отчего-то успокаивала. - Я блаженная сумасшедшая, и мне нет дела до собственных решений. Но ведь безумцы должны быть хитрыми и изворотливыми, чтобы никто не разглядел природу их помешательства».
Она улыбнулась Драко.
- Простыла, наверное, ты же знаешь какие сквозняки в этих коридорах.
Взгляд Драко говорил, что он ей не верит.
- Ну, если сквозняки, тогда конечно…
- Угу, особенно после жаркого климата острова.
Драко нахмурился
- Гермиона…
Спасение пришло от Драго - вампир поднялся.
- Пора, господа. Нас ждут к ужину.
- Гермиона, если ты больна тебе, наверное, лучше остаться.
Она покачала головой.
- Ни в коем случае. Мне же интересно посмотреть на замок Дракулы… - о да, ей было очень интересно.
***
Кто в состоянии оспорить власть хрустального перезвона бокалов? Кто откажется от очарования богатством, даже если за столом едят немногие, а жидкость в бокалах остальных подозрительно напоминает кровь? Золотая посуда обязывает к условностям и такту, даже если ты мечтаешь вцепиться в горло своему соседу по столу, это не дает тебе права слишком громко говорить или пользоваться приборами в незаведенном порядке.
Драко часто думал о природе своего воспитания. Магические аристократы - кто они, по сути? Люди, из поколения в поколение пестовавшие в себе и своем окружении зачастую нелепые традиции? Он не считал, что аристократа можно воспитать, им надо родиться. Но сколько поколений должны были заставлять себя жить так, чтобы ты уже просто не мог иначе?
Драко наблюдал за присутствующими на ужине в замке Дракулы с интересом ученого, намеренного убедиться в своей теории или опровергнуть ее. Ведь о человеке можно многое сказать, глядя на его манеры. Граф Влад был плебеем и старательно пытался это скрыть. Его движения были идеальны, даже слишком, выверены, неестественны, он много думал о том, что и как делал. Княгиня Догомирова явно получила хорошее воспитание еще в ту эпоху, когда человечество не прибегало к помощи вилки. Ее манеры были уверенными, но она относилась к людям, которым куда важнее, что они едят, а не то, как это делают. Гермиона, как представитель среднего класса, получивший отменное образование, не морочила себе голову тем, чего не знала. Она предпочитала выбирать знакомые блюда, способ потребления которых не вызывал у нее сомнений. Гарри прекрасно разбирался в столовых приборах, но ему нравилось экспериментировать, при этом он абсолютно не стеснялся сделать что-то нетак, руководствуясь правилом «Не попробуешь, не узнаешь».
Идеальными манерами за этим столом обладали только он сам и сидящий напротив вампир, который орудовал столовыми приборами с должной непринужденностью и холодной методичностью. Тот факт, что на его тарелке при этом лежало что-то, похожее на сырую печенку ничего не менял. Драко ухмыльнулся. Да, кровь не вода.
Рада и Влад были явно недовольны друг другом. Граф нервно постукивал по столу пальцами, княгиня то и дело хмурила брови.
- И все же это решение… - начал Дракула.
Нелюдимая предостерегающе подняла руку.
- Даже не начинай… Я следую Договору.
Граф раздраженно кивнул. Дальше ужин проходил в молчании, никто не говорил друг с другом, даже светская беседа казалась лишенной смысла. Первым из-за стола поднялся Александр.
- Я полагаю, пора? - его мать горестно вздохнула. Сын ласковым поглаживанием по плечу успокоил ее. – Тянуть бессмысленно.
Влад кивнул, вставая и жестом предлагая собравшимся следовать за ним. На одном из многочисленных лифтов они спустились на один из этажей замка, судя по всему расположенный глубоко под землей. Тут было сыро, несмотря на пылающее пламя огромного камина. Каменные стены казались влажными. В круглой комнате стояло несколько кожаных диванов, маленький кофейный столик и, как ни странно, барная стойка. Прямо напротив лифта начинался узкий неосвещенный коридор. Граф махнул в его сторону рукой.
- Вам туда. Мы будем ждать здесь до рассвета. Если вы не вернетесь… – он притянул сына к себе и крепко обнял. Графиня всхлипнула. Граф перевел взгляд на Драко.
- Мне жаль, мистер Малфой.
Он кивнул.
- Мне тоже.
Понимая, что, несмотря на всю свою уверенность, что все кончится хорошо, он должен это сделать. Драко подошел сначала к княгине.
- Ну, ты понимаешь…
Рада улыбнулась.
- Понимаю… - она поцеловала его в щеку.
Он повернулся к Гермионе.
- Герм? – девушка, казалось, с трудом выбралась из задумчивости. Она крепко обняла его.
- Удачи.
Он поцеловал ее в лоб, состояние Гермионы казалось ему каким-то ненормальным, неоправданно нервным, но в данный момент времени думать об этом не было.
- Гарри... - Поттер переживал, несмотря на все его заверения, что все кончится хорошо, и это было так приятно, что Драко не смог удержать улыбки. - Только без глупостей, - он с удовольствием провел рукой по волосам этого нечаянного подарка судьбы, который с первого взгляда он счел проклятьем.
- Что ты имеешь в виду?
- То и имею. Не изменять мне с вампирами и не совершать безумств.
Гарри улыбнулся.
- Не буду. Разве это было бы безумием?- задумчиво протянул он.
Драко насторожился.
- О чем ты?
- Просто если ты не вернешься часа через три, я убью в этой комнате каждого, кто попытается меня остановить и устрою этим Немертвым такое, что они порадуются, что Неживые.
Драко поцеловал его в губы.
- Ты? Ты сможешь. Но давай без глупостей.
- Вернись, и я их не совершу.
- Я вернусь, непременно, к тебе.
- Ну, если ко мне, то я буду терпелив, – Гарри взял его лицо в ладони и коснулся губами губ. – Удачи тебе.
- Спасибо.
Драко отстранился от Гарри. Александр протянул ему руку.
- Пойдем.
Несмотря на некоторую неуместность этого жеста, Драко взял его за руку. И они шагнули в темный узкий коридор.
***
…Двигаться по проходу можно было, только сжимая руку шедшего впереди Александра. Сам Драко в этой кромешной тьме ничего не мог разглядеть, а стоило ему заикнуться о «Люмосе», вампир сказал, что здесь опасно использовать любую магию, так как это может вызвать недовольство предков. Драко пожал плечами. Шагов через двести Александр неожиданно остановился.
- Странно.
- Что странно? – недовольно буркнул врезавшийся в него Драко.
- Я ничего не чувствую.
- А ты должен?
- Ну, вроде да. Отец говорил, что, приближаясь к дому Немертвых, каждый вампир чувствует необыкновенную эйфорию
- Ну, значит либо ты ущербный вампир, либо твои предки решили, что награждать тебя кайфом перед судом - непозволительная роскошь.
Александр хмыкнул и двинулся вперед.
- А ты странный.
- А именно?
- Разве тебе не страшно?
- Нет.
- Почему?
Драко ухмыльнулся: ну не рассказывать же, что он уверен в собственной безопасности.
- Я храбр, как тысяча мантикор.
- Угу, а еще ядовит, как королевская кобра.
- И это тоже.
Они продолжали молча идти.
- И все же это как-то странно. Ничего не происходит.
- Знаешь, так всегда бывает, рассказчики обычно сильно преувеличивают. Я как-то месяц хотел попасть в один элитный закрытый клуб, мне столько о нем рассказывали, а когда попал… Сплошное разочарование: и шоу посредственное, и креветки переваренные.
- Ты что, пытаешься меня подбодрить?
- Нет, разбавить приятной беседой путешествие по длинному скучному темному коридору. Я не люблю чувствовать себя кротом.
Вампир хмыкнул.
- И все же, Малфой, я понять не могу: ты безумец или удачно притворяешься?
- Удачно… Там впереди свет или мне кажется?
- Тогда кажется нам обоим.
- Ура, дошли.
- Ты определенно чокнутый.
Лишь немного расширившийся коридор заканчивался высокими сводчатыми дверями из под них выбивался тусклый серый свет. В его слабом свечении нельзя было разглядеть ничего, кроме украшавшего двери изображения летучей мыши, чьи огромные рубиновые глаза тускло мерцали.
- Что теперь? – спросил Драко.
Вампир поежился как от холода.
- Мои представления об этом месте вяло катятся к черту. По идее мы должны услышать голоса, вопрошающие «Кто осмелился потревожить покой предков?».
Драко нетерпеливо огляделся.
- Ну?
За дверью кто-то хмыкнул.
- Ну, если вы настаиваете: «Кто осмелился потревожить покой предков»?
Александр выглядел изумленным. Когда следом за этими словами дверь распахнулась, и на пороге появился Северус в своем неизменном сюртуке, он чуть не упал в обморок.
- Проходите, нам тут как минимум час пребывать. Не вижу причин, по которым вы должны стоять на пороге.
- Э-э-э… - Александр пытался подобрать слова. – Предок?
Снейп хмыкнул.
- Меня часто подозревали в вампиризме, но, поверьте, все не так плохо. Входите, вам предстоит познакомиться с вашими прародителями. Они пребывают в самом благостном расположении духа. Точнее, возможно, они и злятся, но мы этого не услышим.
Драко взял Александра за локоть и втащил внутрь. Оба удивленно замерли. Ни один не мог предположить, что окажется в столь величественном месте при столь абсурдных обстоятельствах. Дом Немертвых представлял собой огромный зал, залитый тем самым тусклым серым светом. Потолок тонул где-то во мраке, у стен не было иного украшения кроме глубоких ниш, напоминающих по форме гробы без крышек. Каждую такую нишу занимал вампир, чем выше от пола была ниша, тем меньше ее обитатель напоминал мумию и больше походил на человека. В центре зала располагался величественный фонтан, украшенный статуей девушки, выполненной из белого мрамора с огромными кожаными крыльями за плечами. От фонтана шли сотни тонких желобков, расчерчивающие пол дивным узором. Каждый желобок шел к определенной нише нижнего уровня, а потом от нее поднимался выше. Жидкость в фонтане казалась грязно серой, как и свет вокруг, исходивший от нее.
- Осторожнее, не наступите на желоба в полу, это может перекрыть подачу зелья, – сухо бросил Северус. – Ну вот, - он укоризненно взглянул на отдернувшего ногу с грязно серой линии Александра и, проследив ее направление взмахом палочки, впечатал обратно в нишу захрипевшую и попытавшуюся выбраться вампиршу. – Будьте внимательнее господа, - как только Северус увидел, что серая жидкость достигла импровизированного гроба, он снял обездвиживающие заклятье. – Я потратил массу времени в этом доме и не желаю, чтобы мои труды были напрасны.
- Кто это? – робким шепотом спросил Александр, подергав Драко за рукав.
- Неприкасаемый или Северус Снейп - называй, как тебе больше нравиться.
- И что он тут сделает?
- Полагаю, спасает наши шкуры.
- Наши?
Драко улыбнулся.
- Ну, вообще-то мою, а ты так… удачно примазался.
Северус подошел к бортику бассейна и сел на него, взяв книгу. Рядом стоял бокал вина и полупустая бутылка.
- Полагаю, вы не удосужились захватить с собой что-то для проведения досуга? Мне предстоит вас развлекать?
- Не удосужились, Северус, - Драко аккуратно перешагнув через желобки, сел на бортик и отхлебнув вино прямо из горлышка, блаженно зажмурился. – Божественно. Откуда это чудо?
- Из погребов Рады.
- Отменная выдержка.
- Да, отменная.
Вампир ошарашено на них смотрел.
- Что происходит?
Драко взглянул на Снейпа.
- Да, Северус, хотелось бы подробностей.
- Почему нет… - профессор сделал глоток вина из бокала. – Как ты правильно заметил, мне не хотелось тебя терять. У меня немного людей, о которых я могу сказать подобное. Самым трудным было проникнуть в дом Немертвых…
В Александре природу вампира победило любопытство, он все же настороженно приблизился к ним и присел на бортик бассейна рядом с Драко.
- Я не понимаю, как это было в принципе возможно, вы ведь должны были пройти через замок.
Северус ухмыльнулся.
- Вы забываете, что я колдун, и никто не отменял аппарацию.
- Но как? Ведь вы не знали куда аппарировать.
- А он умный мальчик, - глядя на Драко, похвалил Александра Снейп, затем обернулся к вампиру. – Ни одну тайну нельзя хранить столько веков. Были лорды клана вампиров излишне разговорчивые по своей природе, были те, кто отстоял свое мнение в суде предков, несдержанные в своей эйфории… Слухи, факты, догадки. Намереваясь написать вампирологию, я очень кропотливо собирал их, – Северус достал из книги листок. – Вот что у меня вышло, не думал что пригодиться. - Драко передал вампиру выполненный от руки тушью очень точный и детальный рисунок, на котором был изображен дом Немертвых. – Пятнадцать лет… по деталям и крупицам я воссоздал единую картину. Каждый факт был принят мной на веру, только если подтверждался двумя-тремя источниками. Четко представив себе это место, я смог бы в него аппарировать, но в тот момент мне была нужна всего лишь деталь для написания книги. Но, как я уже не раз убеждался, лишних знаний в нашей жизни не бывает. Вот так я попал в дом Немертвых.
- Но вы же не вампир, предки должны были уничтожить вас, едва вы тут появились.
- Думаю, в первую секунду они были введены в заблуждение модифицированной мною всеэссенцией, данный вариант не превращает вас в кого-либо другого, оно меняет саму природу вашей магии. Так что предки не прочувствовали, что я не вампир пока не стало слишком поздно.
- Но как… - все еще недоумевал Александр.
Профессор улыбнулся.
- Признаться, довольно просто. Мне, занимающемуся изучением вампиров и защитой от темных искусств, впрочем, как и самими искусствами всегда были интересны некоторые изобретения маглов. Световые гранаты, например. С одной стороны вещь при охоте на вампиров незаменимая, но недостаточно практичная, короткой вспышкой можно надолго ослепить человека, но вампира она не убьет, а восстановить зрение в считанные секунды не будет для него проблемой. Я приготовил зелье, у которого не было таких недочетов. Оно дает яркую продолжительную вспышку, деморализуя противника на достаточный промежуток времени. Защитив заклинанием глаза от его действия, я, пользуясь замешательством предков, достигнутым путем световой атаки, отравил фонтан с кровью. Правило пятой капли…
- Что это за правило? - спросил Драко.
- Каждая пятая капля крови, которую пьет вампир, принадлежит предкам. Это древние чары, наложенные еще когда создавался дом Немертвых,- пояснил Александр.
Драко оценил размер фонтана.
- А вы не сидите на диете.
Северус усмехнулся.
- Не сидят. Я не буду раскрывать вам природу использованного мною яда, у него довольно сложный органический состав, включающий в себя такие экзотические компоненты, как святая земля, кусочки алтарей, мощи святых, отличавшихся непримиримой борьбой с созданиями ночи и многое другое. Скажу только, что концентрации его в этом фонтане хватит лет на триста, даже при условии разбавления пресловутой пятой каплей. Такой как эта…
Драко проследил за жестом Северуса, статуя в фонтане неожиданно распахнула глаза, и по ее щекам потекли кровавые слезы.
- Кто-то решил откушать, - усмехнулся он.
Северус кивнул.
- Они умрут? – Александр выглядел подавленным.
- Ну, зачем же, скорее уснут… хотя гарантирую, что их сны будут очень неприятными. Не расстраивайтесь так, молодой человек. Через час – полтора вы выйдите отсюда в сопровождении мистера Малфоя. Сам этот факт скажет всем присутствующим, что предки вас оправдали. И все… Нелюдимая опечатает дом Немертвых. Вам хорошо, нам хорошо, а им… - Северус махнул рукой в сторону предков. – Что для них три сотни лет? Мгновение…
Александр понуро кивнул.
- И все же жаль, что им плохо.
- Необходимый компромисс… Третьего пути не дано.
Драко хмыкнул.
- Не переживай так. Ты получишь свою Софью и делай с ней что хочешь.
Видимо, этот довод оказался самым убедительным.
- Отлично!
Северус посмотрел на Драко.
- Расскажите мне, что случилось на судилище.
Малфой задумался.
- Ну, до того, как я блеснул красноречием…
***
Она чувствовала себя ужасно. Казалось, когда еще ей представиться шанс посетить замок Дракулы, но на любопытство не осталось сил. Глаза застилало пеленой, слух обострился до такой степени, что голоса собравшихся казались резкими и крикливыми. Шорохи и едва уловимые звуки наоборот ласкали и успокаивали.
Рада подала ей бокал вина. Гермиона сделала глоток, вкус был ужасным, кислым, слишком терпким…. Хотелось чего-то более…
- Тут есть томатный сок?
Рада кивнула и вскоре принесла новый стакан. Гермиона сделала большой глоток. Все равно не то… Кровь шумела в ушах, она отставила стакан, видимо жест получился неуверенным, потому что Рада спросила.
- С тобой все нормально?
Хотелась сказать какую-нибудь гадость, зарычать, оскалив зубы, попросить оставить ее в покое.
- Нормально.
Рада нахмурилась.
- Ну, как знаешь, - и она отошла к Владу и Анраде.
Отлично, можно было подобрать под себя ноги и, забыв о хороших манерах, расположиться на диване. И ждать… Время не было проблемой… Его было много, в нем плавали крошки тревоги за Северуса, за Драко, но оно растворяло их, подавляя апатией любые сомнения. А что, если… А какая разница. Странный день, наверное, поэтому и она сама странная. Невнятная или, правильнее будет сказать, невменяемая. Душно… Почему в этих стенах осталось так мало воздуха…
- Они живы…
Радостный возглас графини ворвался в мир таящих крошек. Надо встать, подняться с дивана и обнять Драко. Она уже это делает. Радуется вместе со всеми такому гуманному решению предков. Рада уходит в темный коридор, она должна опечатать дом Немертвых, а они могут идти… Влад создал для них портал прямо из комнаты. Гарри обнимает Драко, они смеются и целуются. Малфой недовольно морщит нос и просит кого-нибудь убрать от него этого озабоченного. Шутит. Графиня не выпускает сына из объятий, словно все еще не может поверить, что он жив. Влад с тоской смотрит вслед скрывшейся в коридоре Радмиле. Кто-то поддерживает ее за локоть. Драго.
- Вот так рушатся одни надежды и появляются новые.
Какое ей дело до его надежд? А впрочем, он ведет ее к порталу, наверное, так лучше, легче, чем идти самой.
Шаг вовне - извне. Знакомая трапезная. Кто это в кресле у камина. Северус. Её Северус… Пока не её, но она это исправит. Только наведет порядок в голове…
Почему он встает? Почему он так бледен?
- Кажется, мисс Грейнджер больна.
Зачем Драго говорит это? Она в полном порядке, вот только стоять на двух ногах неудобно, но ведь можно опуститься на колени. Шум, голоса Гарри и Драко. Это она падает? Да, похоже.
- Спасибо Северус, так мило с твоей стороны взять меня на руки.
Кто идиотка. Она идиотка? Да, наверное, это он про неё. Других идиоток тут нет, только идиоты… Глупо, хихикать над собственными мыслями, наверное, было необязательно и все же, как приятно потереться щекой о тонкую шерсть его сюртука. Теперь можно быть спокойной и позволить липкому темному обмороку поглотить себя. Теперь не страшно… Даже желанно, если он будет вот так продолжать держать ее в объятьях.
Глава 22.
Она медленно приходила в себя. В комнате было темно: только лунный свет, мягкий и успокаивающий. Безумие улеглось, от него остались только сжатые в кулаки руки и стыд.
- Пришла в себя?
Она скользнула взглядом по его лицу, самому неправильному и самому любимому. Когда она скажет ему, что натворила… Что ж, она действительно недостойна ничего, кроме презрения но, по крайней мере, надо знать, в чем причина её вины.
- Что это было?
- Эхо, - он наклонился, проведя по ее щеке холодными кончиками пальцев. Она попыталась продлить это нежное касание, приподняв голову. Он не противился, наоборот, повинуясь её немому призыву, пальцы скользнули по шее, ныряя под воротник рубашки.
- Эхо…- как зачарованная повторила Гермиона.
- Это из-за зелья. Изменив свою природу, ты получила некоторую трансформацию восприятия мира. Не навсегда, конечно, только пока зелье полностью не выведется из организма.
- Значит, по сути, я оборотень?
- Молодой, неопытный, нацепивший на шею полнолуние. О чем ты только думала?
- Я не думала.
- Заметно.
Гермиона нахмурилась.
- Я говорила с Драго…
Он кивнул.
- Я тоже, пока ты пребывала в обмороке. Вы заключили нелепую сделку, но я собираюсь следовать ее условиям.
Гермиона готова была кричать от отчаянья.
- Ты не понимаешь, я попросила у него жизнь Рады.
Она закрыла лицо ладонями.
- Отчего же, я понимаю. Быть оборотнем - это не только превращаться в полнолуние в волка. Твое тело не могло трансформироваться под воздействием амулета, но он подчинил твои мысли. У зверя нет моральных норм, для него важно только взять то, что он хочет любым способом. В каждом из нас живет твой так называемый мерзавец. Теперь ты знаешь, на что способна в рамках вседозволенности.
Он отвел ее руки от лица. Она отвернулась, глядя в окно.
- Это ужасно.
- Всего лишь нелепо. Впредь не советую тебе заключать сделок с вампирами, они абсолютно бесчестны и очень предприимчивы. Он уже выполнил все твои условия, о чем мне и не без гордости сообщил.
- Но как…
- Тебе надо было быть внимательнее в замке Дракула. До ужина Драго шепнул всего пару слов своей матери, и пока вы ждали возвращения Драко и Александра из дома Немертвых, она беседовала с Лукашем. Как итог: теперь он знает об уязвимости Рады. Твой вампир не без удовольствия сообщил мне об этом, полагаю, он хотел подчеркнуть, что всегда придерживается своего слова, и не прочь сдать союзника, которого считает более слабым в угоду более сильному.
- И что ты сделал?
- Отдал ему «Лунное затмение» с неверной инструкцией по применению, – усмехнулся Северус.
- Но Рада…
- Ты не оставила мне выбора.
В голосе Северуса звучала горечь.
- Выбора?
- Зелье Ферсетти. Если Лукаш ранит ее, я вылечу. Удержит она Карающий или нет, не важно. В мире масса замечательных мест, можно жить в Италии или Испании. В крайнем случае, тут тоже неплохо.
Гермиона почувствовала, как непрошенная слеза скользнула по щеке.
- Значит, ты всё решил.
- Да, я намерен сберечь её любой ценой. Может, проклятье нельзя снять, но от него можно долго бегать. Я что-нибудь придумаю, возможно, есть какие-то способы, просто я их не знаю. Время покажет.
- Что ж… - Гермиона не знала, что сказать, было так темно, так нежно и так больно. Он выбрал не её, навсегда….- Я люблю тебя.
Твердые губы коснулись ее лба.
- Девочка моя, я знаю. Я говорил, что ты будешь страдать в одиночестве. Но это неправда, я отравлен твоей любовью. Ты должна уехать и забыть обо мне.
Она обняла его за шею.
- Я не смогу ничего забыть.
- Я знаю, но мы станем притворяться. Не ради себя - ради неё.
- Только скажи, один раз скажи, что ты чувствуешь ко мне?
- Глупая, - он поцеловал её в висок. – Так будет еще больнее.
- Пусть, я хочу, чтобы все было по-честному, чтобы я знала размер своей потери.
Он ухмыльнулся.
- Наверное, у меня тоже эхо… Я полон совершенно безрассудных мыслей и еще более абсурдных желаний.
- Северус, скажи… Ты любишь меня?
Он выпустил ее из объятий.
- Я не знаю, способен ли я любить… Я чувствую себя подонком, в этом нет для меня ничего особенно удивительного, и все же наедине с собой я начинаю играть в твои игры. Что если бы… Если бы… Но это не правильно, мне не прожить жизнь в которой я не встретил бы Рады. Она есть. Она прекрасна… Но если бы её не было… – он усмехнулся. – Вот черт… Ладно все равно я не смогу объяснить иначе… В мире, в котором я не нужен был бы ей, мне никто кроме тебя не был бы нужен.
Гермиона беззастенчиво стерла слезы, он взял ее ладонь в свою.
- Не факт, что у нас бы что-то вышло. Мне никогда не стать эталоном добродетели, а ты не в состоянии закрывать глаза на все мои грехи. Я бы попробовал. Но не теперь, не в этой жизни… прости.
- Мне нечего прощать тебе. Ты был с самого начала честен со мною. Мне хотелось бы сказать сейчас, что я буду сильной, что я стану что-то предпринимать, но я не буду. Мои чувства - это моя проблема, и решить её нужно тоже мне, но не за чужой счет. Я надеюсь, Рада будет жить долго, а ты сделаешь её счастливой. Вы и правда очень подходите друг другу.
Он обнял ее и поцеловал в щеку.
- Спасибо тебе за понимание.
- Я стараюсь, - она коснулась его щеки. - Но мне так больно…
- Это пройдет со временем, прости…
- За что? Любить тебя это прекрасно.
- Я не достоин.
- Я не знаю никого достойнее, - она провела рукой по его груди. - Побудь моим только сегодня. Скажи, что любишь меня…
Он перехватил ее ладонь и поцеловал запястье.
- Гермиона не нужно…. Это только все усложнит.
- Пожалуйста
В темной комнате она не могла видеть его лица. Северус замер на минуту, а потом медленно кивнул. Он наклонился, взял ее за подбородок и шепнул.
- Люблю…
Что-то произошло. Этот тихий ответ сжег все мосты, и стер те границы, что еще их разделяли. Кто кого поцеловал первым? Какая разница, если всё, что осталось у них - одно на двоих дыханье и ночь в выдуманном мире, где быть вместе необходимо и просто. Его руки на её коже, нежные и прохладные, но требовательные - они заявляли свои права на все её секреты. Они уводили туда, где не было иной правды кроме откровенных желаний. Не важно, все неважно, ложь, что у украденного счастья горький вкус, оно дорогое, но платить приходится потом, а сейчас только радость от мгновения. Слова избитые, как никакие другие, но не утратившие значения. Можно говорить их ему… Можно, стягивая ненужные обертки, добраться до тела… Его тело… Это он… настоящий… и каждый шрам, каждая родинка - откровение, что-то новое на карте возлюбленной территории. Величайшая сила любви в том, что она все делает прекрасным. Не важно, есть ли в этом мире мужчины красивее - нет такого. Самого желанного, а поэтому идеального. Сказать ему это необходимо…
- Ты прекрасен.
Как замечательно, что его ответную улыбку можно почувствовать кожей. Как честно не сдерживать стонов, в каждом из которых его имя, подаваться на встречу каждому его движению не требовать, не просить, не подчиняться, просто делить одно на двоих мгновение и любить. Каждым жестом, каждым вздохом кричать о своем чувстве. И знать, что ты услышана.
***
- Как ты думаешь, с ней все будет в порядке?
Драко успокаивающе погладил Гарри по плечу.
- Северус говорит, что все будет хорошо, и я склонен ему верить.
- Замечательно. Интересно, о чем он говорил с твоим братом?
- Не знаю, но могу предположить, что это касалась минувших событий.
- Пойдем спать, а?
- Ты иди, а я еще посижу тут немного.
- Ждешь…
- Да, Раду.
- Я могу посидеть с тобой.
- Нет, Гарри, ты иди наверх… Не обижайся, я хочу поговорить с нею наедине.
Поттер обнял его и поцеловал, не требовательно - устало.
- Ладно, только не засиживайтесь до рассвета.
- Хорошо мамочка, – Драко улыбнулся. Ну до чего удивительно и просто было с Гарри. В прежних отношениях он никогда не чувствовал себя так свободно.
- Если не придешь вовремя, оставлю без сладкого, - грозно нахмурился Гарри.
- Ты сам первым его потребуешь.
- Может, и потребую… - Гарри рассмеялся. – Блин мне тебя даже шантажировать нечем. Но я придумаю какое-то достойное наказание.
- Вот этим можешь и заняться, пока меня не будет.
- Гад, - Поттер чмокнул его в макушку. – Какой же ты у меня гад.
Драко рассмеялся.
- Не только у тебя, я у всех такой.
- Ладно. Спокойной ночи, моя прекрасная сволочь.
- Спокойной ночи, мое Гриффиндорское недоразумение.
Гарри ушел, а Драко сидел, не в силах спрятать улыбку. Черт возьми, эти перебранки доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Наверное, так подначивают друг друга счастливые супруги. Эта мысль завораживала своей определенностью. Он может к этому привыкнуть. Коварный Поттер со своими изумрудными глазами и мальчишеской непосредственностью забрался в его жизнь. Похоже, он мог в ней задержаться на неопределенный срок. Легко было думать об этом сейчас, сидя у очага в собственном замке. Но что будет, когда они вернуться на остров и Гарри снова начнет работать? Там, в навсегда оставленном Драко мире, у него есть друзья. Там есть общество, к чьему мнению можно стараться не прислушиваться, но трудно его не замечать. Что будет, если он потеряет Гарри? Раньше он никогда не задавался подобным вопросом. Кто-то уходил, кто-то приходил, а жизнь всегда продолжалась. Но Гарри… Да, Поттер влез в его душу и основательно пометил ее как свою территорию. Может, это и означает любить? Одно Драко Малфой понял точно - он не даст миру отобрать Гарри, и, если это означает запереть его с собой на острове, он запрет.
- О чем задумался?
Он даже не заметил, как Рада вошла.
- О Гарри.
- Тогда это, должно быть, приятные мысли?
Княгиня сняла с пояса меч, и он исчез в воздухе. Опустившись в соседнее кресло, она наколдовала трубку и закурила.
- Не очень, - честно ответил Драко. – Я думаю, сколько сложностей ждет нас впереди.
Рада улыбнулась.
- А так же сколько приятного. Поражения легче делить на двоих и как славно праздновать победу с тем, кто дорог.
- После твоих слов все не кажется таким ужасным.
- Ты со всем справишься, главное, пореже вспоминай, кто ты, и почаще, кто Гарри.
Драко хмыкнул.
- А разве такое забудешь? Герой, твою мать.
Рада рассмеялась.
- Маму не трогай. Я имела в виду, что тебе стоит иногда забывать, что ты надменная сволочь, и помнить, что Гарри - человек, который тебя любит. Знаешь, когда ты забываешь быть мерзавцем, то становишься просто замечательным.
Драко улыбнулся.
- Мудрая моя.
- Уж какая есть. Я же говорила, что мы во многом похожи. Самые замечательные минуты в моей жизни те, когда я не помню, что являюсь женщиной с каменным сердцем.
- Которое дало трещину…
- Дало. Как там, кстати, Гермиона? В замке на ней лица не было.
- Нормально, Северус говорит, что просто слабость.
- Он сейчас у нее?
- Да.
Рада ухмыльнулась.
- Тогда я убью его завтра.
- Откуда такая кровожадность?
- Ты не понимаешь… Ладно, не будем говорить о том, что я не знаю, потому что не должна знать. И все же…
- Может, ревнуешь?
- Нет. Дело не в этом. Мой бой с Лукашем. По идее, если Карающий - залог справедливости, я его не удержу. Можно самообманом внушить себе, что я чего-то не знаю, но закон знает, что я в курсе поступков, за которые должна покарать Северуса. Магию обмануть сложно, я потеряла право быть судией.
- Так брось меч.
- Не могу. Воландеморт хотел, чтобы я передала ему проклятье, но это можно сделать умирая. Теоретически, меч я могу либо передать при смерти, либо бросить или у меня его можно выбить, но тогда конец Договору. Остается надеяться, что закон прогнется под того, в чьих руках находиться. Я должна думать о том, что будет с этой землей, если договор потеряет силу. Поверь, лучше ему не быть нарушенным.
- Охотно верю. Но Рада, может ну ее, эту Трансильванию. Уедешь с нами на остров. А эти пусть хоть поубивают друг друга.
Княгиня улыбнулась.
- Я родилась здесь. У меня давно нет семьи, а эта земля - моя мать. Злая ли, темная ли, но родная. Я долго служила ей, и бросить ее сейчас я не могу. Они утопят ее в крови.
- Твоя проблема – это слишком много чести.
- Может так, может иначе… Поживем - увидим. В любом случае, в полнолуние я возьму в руку меч и сделаю все от меня зависещее, чтобы Закон не покинул Трансильванию.
- Я понимаю…
- Спасибо.
- За что?
- За понимание. Мне это нужно - быть понятой.
***
Она боялась уснуть, он спал на животе, без подушки, положив голову на согнутую в локте руку. Гермиона старалась не дышать, чтобы не спугнуть это мгновение: ведь если он проснется, то, наверное, сразу уйдет. Скажет что-то, способное воскресить все их договоренности. Она не хотела этого. Наверно, постучавшись в двери своего маленького рая, трудно возвращаться снова на землю. Она не верила, что можно так любить. Ничего похожего не было в ее жизни и, наверное, не будет. Разве можно было сравнить это зрелое всепоглощающее чувство с ее детским увлечением Роном? Определенно нет. Как она будет жить в реальном мире, где Северус не может быть с нею? Наверное, он был прав, она все усложнила… И для себя, и для него. Потому что он ее любит. Есть вещи, которые не лгут. И его долгий взгляд, пытавшийся запечатлеть в памяти каждую её черточку, и утомленные объятия, такие тягучие, словно разорвать их значило потерять что-то неимоверно ценное. Но он разорвал.
А завтра будет день, когда он снова станет все контролировать. Брать от жизни то, что взять имеет смысл. И эту новую упорядоченную жизнь он разделит не с ней, а с черноволосой румынкой с мудрыми глазами. Если Северус что-то для себя решил, он не проиграет Раду ни судьбе, ни проклятью. И они будут вместе, такие похожие и такие разные, умеющие ценить друг в друге даже пороки. Рада его заслужила. Заслужила тысячелетним ожиданием, заслужила своим терпением и немного жесткой добротой. Они будут счастливы, Рада, потому что Северус сделает все, чтобы она поверила в его чувство к ней, а он, потому что сделает счастливой ту, что, по его мнению, стоит целого мира….
А что будет с Гермионой Грейнджер? Она вернется на остров Отверженных. Будет лежать целыми днями на белом песке, бродить по кромке воды и вспоминать. Что ей еще остается? И все же так жаль… Жаль, что не будет больше его губ и рук и едва заметной улыбки. Жаль знать, что это будет у кого-то другого… Она убила в себе ревность… Этой ночью ее любовь изменилась. Она растеряла все ярлыки и стандартные мотивы. Ей достаточно будет и того, что он жив. Пусть он не с ней, пусть где-то за горизонтом ее мира. Но он, Северус Снейп, где-то есть, а ей останется память. Никто не в праве посягнуть на это ее маленькое сокровище.
Северус пошевелился, приподнялся на локтях и потер кулаком глаза. В этом жесте было что-то настолько детское, что Гермиона не смогла сдержать улыбки.
- Я уснул, - удивился он.
- Я заметила.
- Устал, наверное… Чертовски насыщенный выдался день.
- Ты прав.
Он ухмыльнулся
- Наверное, я впервые в жизни не знаю, что сказать.
Гермиона кивнула.
- Я тоже. Знаешь, ты был прав - все сложно. Я очень тебя люблю.
- Гермиона…
- Я все понимаю, Северус, прости.
Он потянулся за рубашкой.
- Гермиона…
- Я знаю, ты меня предупреждал, - она не могла видеть, как он уходит. Она возьмет себя в руки, но не сегодня. Гермиона поднялась и, боясь не удержать слез, бросилась в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, она опустилась на пол и разрыдалась. Она пережила многое, она знала что такое боль, но сейчас в ушах стоял совершенно незнакомый звук. Звон ее разбитого сердца.
***
- Ты вернулась?
Северус подошел к столу и велел домовикам принести виски. Пожалуй, он был бледнее обычного, Драко и Рада удивленно переглянулись. Снейп ворвался в трапезную как смерч.
- Вернулась. Дом Немертвых опечатан, если это тебя интересует.
Он кивнул.
- Драко, оставь нас.
Малфой поднялся и пожал плечами.
- Спокойной ночи.
Происходило что-то необычное. Драко не был бы Малфоем, если бы оставил такое событье без внимания. Неплотно прикрыв дверь трапезной, он нарочито громко протопал на второй этаж, а затем тихонько спустился обратно. Пара несложных заклинаний, и он мог видеть сквозь дверь все, что происходит в трапезной. Эти заклятья он освоил еще в детстве, шпионя за родителями. Северус стоял у стола, Рада по-прежнему сидела в кресле у огня.
- Ты что-то хотел мне сказать?
- Да, – он налил себе виски из графина. – Выходи за меня.
Рада казалась удивленной.
- Северус?
- Я не буду вставать на колени, у меня нет с собой кольца, но я прошу вас, княгиня Радмила Догомирова, стать моей женой.
Рада встала и подошла к огню.
- То, что ты делаешь сейчас, Северус, жестоко. Ты не дашь счастья мне. Ты не дашь счастья Гермионе, и ты не будешь счастлив сам.
- Я буду, Рада. С тобой.
Княгиня покачала головой.
- Ты обманываешь себя, Северус.
- Я никого не обманываю. Я не играю в игру. Не выбираю между тобой и Гермионой. Есть ты и ничего больше мне не надо. Я хочу прожить жизнь с тобой. Вместе мы справимся со всем. А если нет, что ж, у нас будет столько времени, сколько отпущено судьбой.
- А если я скажу «нет»?
- Я буду добиваться другого ответа.
- Как долго?
- Столько, сколько потребуется.
- Северус, это глупо.
Он подошел к ней и обнял за плечи.
- Рада, это мой выбор, просто скажи мне «да».
Княгиня грустно улыбнулась.
- Я глупая тысячелетняя женщина. Наверное, я еще и эгоистка, но мне нравится играть в мечты. Давай попробуем.
- Рада…
- Нет, Северус, дослушай меня. Дай слово, что если ты хоть на секунду пожалеешь о том, что сказал сейчас…
- Я не пожалею.
- И все же…
- Я даю тебе слово.
- Отлично, а теперь, когда мистер Малфой подслушал все, что ему стоит знать, я иду спать. Да, Северус, я буду твоей женой. Но видит бог, это самый эгоистический поступок, который я совершила в жизни. Мне надо подумать об этом. Может, к батюшке завтра сходить покаяться?
Драко стало стыдно, он развернулся и пошел к Гарри. Как зло и нелепо устроен этот мир.
пятница, 10 августа 2012
читать дальшеГлава 19.
Стараясь не снижать скорости, она бежала по тропе. Чем сильнее она углублялась в лес, тем сильнее вокруг сгущались тени и нарастали шорохи. Пальцы, сжимавшие палочку, от напряжения побелели, за очередным поворотом тропы она наткнулась на труп парня с перерезанным горлом. Она была на войне, она видела немало крови. Если задумываться, что на потемневшей от нее траве лежит чей-то сын, брат, возлюбленный, можно сойти с ума. Она перешагнула через тело и побежала дальше. Но кровь… Она снова возрождала демонов, они вырывались из-под корки подсознания и безжалостно терзали душу…
…Застывшими голубыми глазами Рона, в которых отражалось хмурое весеннее небо и бегущие по нему облака. Вперед, не останавливаться, не позволять воспоминаниям завладеть собой. Еще один длинный протяжный вой, где-то рядом. Не думать - так проще. Не вспоминать о Роне…
… Вот он был, и вот его не стало. Среди танца зеленых молний, какая разница, кому принадлежало именно то заклятье? Для неё разница была. У неё отняли даже право на месть. У той войны не было для неё лица, это для Гарри она ассоциировалось с красноглазой мордой Лорда. Что ж, возможно, все, что она может сделать - это не смотреть в лица тех, кого убивали сегодня и бежать, бежать, бежать…
Она почувствовало это: что–то ударило в нее вопросом, обрушенным к новой, исковерканной зельем её сути. Сдавило, выпотрошило и отпустило, подталкивая вперед. Теперь она уже могла не разбирать дороги, ее вела сваренная мастером в котле чужая природа. Вступив на небольшую поляну, Гермиона почувствовала… Оно. Просто клочок леса, но если поднять глаза, то на небе вместо солнца висел полный диск луны. И казалось, всё тут было живым, и каждая травинка обладала собственной волей, таила в себе опасность.
И все же главная угроза исходила от женщины, выступившей из тени деревьев. Она была обнажена, лунный свет с полуденного небосклона серебрил ее бледную кожу. Нет, не женщина - оборотень, - напомнила себе Гермиона, - еще не обернувшееся темное существо, уже сверлящее ее желтыми глазами с сузившимися щелками зрачков.
- Ведьма из Англии, - женщина плавно скользнула влево, Гермиона отступила вправо. Она узнала ее. Карла - одна из тех, что были с Лукашем в башне. – Я чую, что ты одна из нас, но я знаю, что это неправда.
- Почему нет? – они продолжали медленно кружить по поляне. Гермиона понимала, что у неё нет того преимущества во времени, которым располагает женщина-оборотень.
- Никто из наших не привел бы с собой Охотника, – Карла улыбнулась, и эта улыбка была жутковатой. – Я слышала стоны моих братьев и их мольбы о помощи. Но решила подождать. Мне было любопытно, ради чего всё это.
- Ты же не думаешь, что я скажу?
- Скажешь. Среди нашего народа немного колдунов. Ты нарушила закон, вторглась в наше место силы. Ты станешь одной из нас, а потом все расскажешь. Твоему волшебнику не нужна будет волчица, а от новой семьи тайн у тебя не останется. Все мы ходим под Луной и Лукашем.
- Рада за вас, но этого не будет.
Карла рассмеялась.
- Увидим, ведьма. Я тут в своей силе.
Это было завораживающее зрелище. Женщина-оборотень кинулась на Гермиону, ее тело в воздухе трансформировалось. Гермиона едва успела увернуться, зубы волчицы клацнули у самого горла. Стоящая дыбом шерсть на загривке, дикие глаза.
- Ступерфай! - Гермиона выкрикнула заклинание и отскочила в сторону. Волчица, трансформировалась в женщину и откатилась по траве, уходя от проклятья.
- Неплохо, но луна благосклонна, ты можешь победить женщину или зверя, но не обеих. Никак не обеих.
- Я попробую.
Время, Гермиона все время старалась помнить, что оно на стороне Карлы. Снова трансформация и бросок, Гермиона попыталась увернуться, но, казалось, Карла, предугадала ее маневр, и сменила направление прыжка уже в полете.
Потом Гермиона не могла объяснить себе, как это произошло, ее этому научили, но она никогда раньше она не использовала непростительных проклятий на практике.
- Авада Кедавра, - ни звука, ни стона, даже превращение вышло каким-то ломаным и резким. Спустя секунду чужое обнаженное тело придавило ее к земле. Глаза…. Ни удивления, ни вопроса, такие же, как у Рона - абсолютно пустые…
Она почувствовала как дрожь истерики, холодная и беспощадная, бьет ее тело.
Мертвую женщину подняли с нее и отшвырнули в сторону.
- Немедленно прекратить, - руки охотника были в крови, тело испещрено глубокими царапинами. А глаза…. У него был такой же взгляд, как у Карлы минуту назад: дикий, нечеловеческий.
Гермиона невольно всхлипнула. Он, схватив ее за шиворот, как котенка, рывком поставил на ноги.
- Ты не понимаешь, - Гермиона поразилась, как истерично прозвучал ее голос. – Я только что убила человека! Только потому, что у меня не было времени на битву…
- И теперь ты хочешь, что бы это было зря? Делай то, что должна!
- Но…
- Никаких но! Лишившись своего места силы, оборотни смогут обращаться только в настоящее полнолуние. Подумай, сколько жизней ты сбережешь. Таких, как жизнь моей жены, моего сына, многих других. Стоит ли сейчас жалеть себя и думать о том, какой ценой, чьей кровью это было куплено. Действуй, если выживем - поплачем вместе.
Гермиона кивнула. Выйдя в центр поляны, опустившись на колени, она немного дрожащей рукой сняла с шеи цепочку с «Лунным затмением». Начертав сухой веточкой круг, она положила в него амулет, и по нарисованному контуру стала писать руны, нараспев читая каждую; с каждым звуком ее голоса что-то неуловимо менялось, бурлила, кипела капля истинной тьмы. Гермиона чувствовала себя так, словно ее пытались раздавить гранитной плитой. Все в этом месте противилось творимому обряду. Последняя руна далась с особым трудом, она чувствовала, что непременно упала бы если бы опустившийся сзади нее охотник не обнял ее, поддерживая и разделяя тягость творимого действа, не оставляя права на слабость.
…Все. Гермиона отшвырнула ветку, уже точно зная, что ей удалось. Столб непроглядной матовой тьмы ударил в небо, расползаясь по нему абстрактной кляксой. Гермиону и Охотника отбросило, словно взрывной волной. Вой, полный боли и отчаянья, вибрировал в ушах, боролся, сопротивлялся, не желал расставаться с магией, но на самой высокой ноте ломался, потерпев поражение. Все закончилось так же неожиданно, как и началось, словно огромной уродливой ладонью тьма схватила полную луну и, сорвав ее с неба, утащила в амулет, сжимая, покоряя, ломая чужую силу и волю.
Гермиона и Охотник бросились к нему, теперь сфера была наполнена не тьмой, а холодным белым свечением. Охотник, чьи глаза стали обычными, человеческими, настороженно обвел взглядом поляну. Теперь это был самый обычный клочок леса, его шепот не пугал. Трава покорно шелестела под ногами, кажется, даже запели птицы. Рассмеявшись, зычным полным какой-то необузданной радости смехом, он схватил амулет и надел цепочку на шею Гермионы, притянув девушку в сокрушительные по своей силе объятья. Она не противилась, это даже необходимо было сейчас. Чья-то уверенность, что она все сделала правильно.
- Это… это… - Охотник явно пытался подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Но не смог, а потому просто обнял Гермиону еще сильнее и запечатлел на ее губах поцелуй не выражающий ничего, кроме благодарности.
Но в следующий момент он оттолкнул девушку. В нем не осталось ничего от былой радости. Собранный, опасный.
- Они идут, беги.
Гермиона выхватила палочку.
- Я тебя не брошу.
В руке охотника снова сверкнул нож, он явно был не совсем обычным, потому что ложился в ладонь своего хозяина в самый необходимый момент.
- Я сказал, беги, не теряй время!
- Но как же ты?
Он улыбнулся ей открыто и печально.
- Это не твоя война, ведьма. Уходи.
- Они убьют тебя.
- Это неважно, давно неважно. То, что ты сделала сегодня, стоит сотни моих жизней. Беги! Это моя последняя битва, и она будет славной. Они не должны знать, что кто-либо еще причастен к этому. Беги. Уноси «Лунное затмение», иначе все будет зря.
Гермиона не нашла в себе даже крохотной попытки противиться силе убеждения в его голосе. Этот человек все для себя решил, и он был в праве, в своем праве решать за нее. Его война. Только его.
Она кивнула.
- И передай Северусу, он сдержал свое слово, это лучшая охота в моей жизни.
- Удачи тебе…
Гермиона аппарировала, она не понимала каких-то особых нравов этого края умом, но чувствовала, что отголосок их уже поселился в ее сердце. Она ушла, потому что была не в праве остаться.
***
Шагнув из портала в трапезную, Драко заметил Гермиону, сидящую у очага. У нее в руках была книга, и все выглядело так, будто она провела тут все время с момента их расставания. Но что-то в ней неуловимо изменилось.
- Ты не представляешь, что там было! – появившийся следом за Драко Гарри подошел к очагу и, опустившись в соседнее кресло, стал рассказывать Гермионе о событиях на суде.
Драко слушал его невнимательно, отойдя к окну, он скрестил на груди руки и наблюдал за реакцией Гермионы. Она ничем не выдала себя, только при упоминании имени Карлы ее губы слабо дрогнули, и он понял, что она знает об этом куда больше, чем они. В остальном Гермиона оставалась просто заинтересованным слушателям, и,разумется, женщиной, история Александра и Софьи, изложенная Гарри в подробностях, которые он узнал от Даго, её тронула. Она впервые взглянула на Драко, только когда Гарри закончил рассказ.
- Ты молодец, что заключил пари с Лукашем, очень благородно с твоей стороны.
Драко фыркнул.
- Причем тут благородство? Меньше всего я желаю счастья вампиру, который втравил меня в такие неприятности. Просто хотелось сбить спесь с этого оборотня. Ненавижу, когда кто-то считает, что смеет пренебрегать моей персоной.
Гарри рассмеялся.
- О да, уверен, этот мотив он придумал сразу же, как только поддался иррациональному благородству.
Драко пожал плечами.
- Я просто прибываю в уверенности, что выиграю пари.
- Тогда что мешало тебе улучшить за счет этого свое финансовое положение?
- А зачем? Чтобы прожить свой век на острове, мне хватит того, что я уже имею…
- Что ж, что-то подсказывает мне, что ты наказал Лукаша куда сильнее, чем рассчитывал.
– Безрадостно ухмыльнулась Герми.
- Такое предположение основано на фактах, которые нам с Гарри не стоит знать?
Гермиона кивнула.
- Может и стоит, но это подождет до завтра. Должно подождать.
Драко распирало любопытство, но он согласно кивнул подобно Гарри. Его вообще поражала степень доверия между этими двумя гриффиндорцами. Если один сказал, что так надо, второй никогда не подвергал это сомнению. Что ж, возможно, он сможет привыкнуть к этому со временем.
- Кажется, тут кто-то пропустил завтрак. Как насчет раннего обеда?
Гарри улыбнулся.
- Не имею возражений.
Драко кивнул, все еще погруженный в свои мысли.
- Эй, домовики…
Появившийся бородач с ворчанием шагнул к Драко.
- Как прикажет новый хозяин? Эти... – он махнул в сторону Гарри и Гермионы. – Гости что ли? Нам их слушать или гнать взашей?
- Новый хозяин? – удивилась Гермиона.
Драко улыбнулся.
- Все, кто сейчас проживает в замке - мои почетные гости, и выполнять их приказы - ваш долг. А сейчас подайте обед.
Бородач кивнул и поплелся к выходу, бурча себе под нос.
- Понаехали тута, мусорят, есть просют. Хлопоты, а не гости.
- Новый хозяин? – повторила Гермиона.
- Расскажу за обедом.
***
Обед уже подходил к концу, когда появилась Нелюдимая. Гермиона никогда не видела Раду в таком гневе. Казалось, ее черные глаза полыхали пламенем, метая огненные молнии.
- Где он?
- Кто? – удивился Гарри.
- Северус чертов Снейп!
- У себя, - ответила Гермиона. – Но просил его не беспокоить.
- Не беспокоить? Я его сейчас так побеспокою… - Рада кинулась к двери, когда один из появившихся бородачей доложил.
- Лорд Лукаш Виго требует встречи с княгиней, немедленно.
Рада сжала пальцами виски, мгновенно взяв себя в руки.
- Как быстро, проклятье! – садясь во главе стола, она бросила на Гермиону взгляд полный горечи и угрозы.
- Надеюсь, он действительно наверху, иначе… – она обернулась к домовику. – Проси. –
Она посмотрела на остальных. – Ешьте, ничего не происходит.
Гарри послушно уткнулся носом в свою тарелку, Драко положил себе еще салата, хотя минуту назад уверял, что сыт. Гермионе кусок не лез в горло, в отличие от остальных она была твердо уверена, что Северуса в его комнате нет. Вяло ковыряясь в своей тарелке, она пыталась решить, что делать в данной ситуации.
Лукаш ворвался в трапезную в сопровождении пяти оборотней, которые лишь немногим уступали ему в силе и исходящей от них угрозе, его щеку укрощал глубокий порез, который все еще кровоточил. Распахнув полы своего плаща, он кинул на стол окровавленную голову Охотника. Гермиона вскрикнула, Гарри откинулся на стул. Драко невозмутимо продолжал есть, лицо Рады ничего не выражало.
- Чем я обязана такому подарку? – она взяла голову за волосы и взглянула в лицо Охотнику. – Я знаю, что этот человек попил много крови твоему и Влада народам. Но он дикий оборотень и не чтит закон, я уже не раз говорила, что его устранение - ваша проблема. Ты справился. Поздравляю, но к чему этот цирк?
Лукаш был очень зол.
- Не говори, что не знаешь, что наше место силы уничтожено!
Рада кивнула.
- Знать такие вещи - моя обязанность.
- Это сделал Охотник с твоим Неприкасаемым. Ты же не будешь отрицать, что они знакомы.
- Не буду. Но по-моему, этого недостаточно для такого рода обвинения.
- У меня есть доказательства.
- Какие, если не секрет?
- Моя старшая дочь Карла, она хранила сегодня место силы. Ее убили не серебром. Ее убили магией.
- На этой магии что, было написано, что она принадлежит Северусу Снейпу?
- Нет. Но пусть он сам скажет мне, что он тут ни причем! Кто еще мог…
- Вы не обо мне говорите?
Гермиона вздохнула с облегчением. Северус стоял в дверях, без какой-либо маскировки. Только посеребренная прядь в волосах все еще хранила отпечаток пережитого им. Он не стал красивее или намного моложе, просто теперь его резкие черты утратили характерные для мужчины его лет признаки. Черные глаза твердили «Мне уже никак не тридцать», гладкая кожа без морщин утверждала обратное. Шрамы были практически незаметной сеткой теней. Он был как обычно одет в строгий застегнутый на все пуговицы сюртук, трость в руках отсутствовала. Медленно преодолев трапезную, Северус опустился на подлокотник кресла Рады и, взяв ее ладонь в свою руку, поднес к губам.
- О чем спор, дорогая?
Княгиня минуту назад готовая, казалось, порвать его в клочья, мило улыбнулась.
- Лукаш утверждает, что ты помог Охотнику уничтожить место силы оборотней и убил его дочь.
Северус, казалось, только сейчас заметил голову на столе.
- Бедный Кадуш, я всегда говорил, что он плохо кончит. Жаль, я не успел попробовать на нем новую серию медленно действующих ядов, – он выглядел искренне удрученным. – Так о чем это вы? Какое убийство?
- То, которое ты совершил, – отрывисто бросил Лукаш.
- А я убил кого-то?
Он вопросительно посмотрел на Раду. Она пояснила.
- Сегодня кто-то уничтожил место силы оборотней. При этом было убито несколько десятков человек, в том числе и дочь Лукаша, Карла. Охотник принимал в этом участие, и Лукаш считает, что того факта, что ты был знаком с ним, и то, что его дочь убили проклятьем, достаточно, чтобы обвинить тебя в причастности к этому делу. Что скажешь на это?
Северус пожал плечами.
- Недоказуемо. Я не единственный волшебник, знакомый с Кадушем, к тому же я представить себе не могу, как можно уничтожить место силы.
Лукаш не был склонен отступать.
- Ну, с этим нам еще предстоит разобраться. Однако ответь мне, колдун, где ты был сегодня днем?
С лица Северуса слетела фальшивая благосклонность, и ее место заняло высокомерие.
- Не вижу причин делать этого, когда вы позволяете себе говорить со мной в таком тоне.
- Я позволю себе еще не такое, если ты мне не ответишь.
В голосе Северуса появились угрожающие шипящие нотки.
- Я считаю наше знакомство не настолько близким. Я не давал вам право обращаться ко мне фамильярно, сэр. Что касается убийства вашей дочери, я его не совершал, если бы вы пришли сюда разобраться с возникшими обстоятельствами, а не бросать голословные обвинения я, возможно, счел бы нужным, исходя из понимания вашего горя, дать какие-то объяснения. Но вы пришли как обвинитель. У вас есть доказательства? Встретимся в суде. Рада?
- Ты знаешь закон, Лукаш. Если ты обвинишь его, но не сможешь этого доказать, Закон покарает тебя так, как ты требуешь покарать его. Он Неприкасаемый. Обвинение должно быть очень серьезным, чтобы он потерял единожды полученный статус. Мне созывать судилище?
- Я уверен - это он, - нахмурился Лукаш, он указал на Драко. – И этот ублюдок знает об этом, иначе не подбил бы меня на пари.
Малфой, отложил вилку.
- Вы в моем доме, сэр, меньшее, что я в праве сделать за подобные речи, это выставить вас вон.
Лукаш взглянул на Раду.
- Это теперь его замок, - кивнула Рада. – Но это не тот вопрос, что нам предстоит решить. Ты требуешь суда?
Лукаш сдался.
- Нет. Я не имею права бросить тебе вызов, колдун, но если в тебе есть хоть капля чести, ты сам бросишь его мне.
Северус кивнул.
- У меня пока не было повода убивать вас, лорд Виго, но я подумаю об этом.
- Подумай, хорошо подумай.
- Я всегда хорошо обдумываю свои действия.
Лукаш, казалось, забыл о нем, сосредоточив все внимание на Раде.
- Я знаю свои права, Нелюдимая. В Договоре указано, что нужно сделать, если сила одного из кланов пострадает вследствие вмешательства третьей стороны.
- Лукаш, не надо рассказывать мне о моих обязанностях, - строго заметила Рада.- Ты желаешь, чтобы я выполнила условие Договора немедленно?
Оборотень недобро ухмыльнулся.
- Ну зачем же, пускай они сначала осудят Александра.
Рада кивнула.
- Твое право.
Оборотень обвел взглядом всех собравшихся.
- Не думайте, что это конец нашего разговора. Моя дочь не останется неотомщенной.
Он развернулся, и, велев своим спутникам следовать за ним, направился к выходу.
- Эй, вы забыли свой мусор.
Драко указал на голову на столе. Лукаш обернулся, на его губах играла недобрая усмешка.
- Это подарок, первый из многих. Трансильвания полна слухов, Нелюдимая. Я не верил, но, по-моему, пора их послушать. Уходит твое время, Рада, ох уходит.
Княгиня улыбнулась.
- Возможно, Лукаш. Знаешь, я помню тебя мальчиком. Были лорды оборотней до тебя, будут и позже. Твой предшественник был просто зверем, я думала, что ты - человек…. Был человеком. Мне жаль.
Лорд кивнул.
- Мое почтение тебе, княгиня. Ты падешь от моей руки, так или иначе.
- Если иначе подразумевает нарушение Договора, пока Карающий в моих руках, Лукаш, поостерегись…
Оборотень хмыкнул.
- Не путай меня с Владом, госпожа, мне не к лицу интриги. Я бросаю перчатку, а потом рву врагу горло. Промахнусь… что ж, на то она и судьба, чтобы нас рассудить.
- Ты прав, лорд Виго, во всем прав, кроме одного. Может, я паду и от твоей руки, но это будет не по твоей воле…
Лорд кивнул и вышел, его свора последовала за ним.
- Рада, - начал Северус. Она остановила его усталым взмахом руки.
- Я знаю, хотя не должна знать. Я понимаю, хотя не должна понимать, - она выглядела чертовски усталой. – Мне нужно встретиться с Владом. Я пойду… вечером пришлю кого-нибудь, чтобы доставить Драко к дому Немертвых. Вы тоже можете прийти, но ведь тебя не будет, - она ласково провела ладонью по щеке Северуса.
Он не противился, напротив, с силой прижал ее руку к щеке.
- Я не в состоянии скрыть что-то от твоего дара, но если ты спросишь, я солгу…
- Я спрошу однажды. Сбереги эту ложь до тех пор.
- Это будет не совсем ложью.
Оба, казалось, только сейчас вспомнили, что не одни. Рада, оглянувшись, выглядела хрупкой и потерянной. Северус раздраженным.
- Ну, я пойду? – Нелюдимая отняла руку от его щеки.
Он кивнул.
- Ты должна.
Она встала и создала для себя портал.
- Путь долга - длинная и утомительная дорога, свернуть легко, но дойти до конца… Это требует воли.
Рада тряхнула головой, ее лицо снова стало сосредоточенным. Взмахнув на прощание рукой, она шагнула в портал.
Глава 20.
- Северус, ты снова уходишь?
Гермиона догнала его уже на лестнице.
- Да. Я наложил чары, которые должны были предупредить меня, если я здесь понадоблюсь. Но моя часть работы еще не закончена.
Гермиона нахмурилась.
- Северус, это я её убила.
Он пожал плечами.
- Ты или Охотник, какая разница. Она была обречена в любом случае или вы, если бы удача повернулась к Карле.
- Но Северус, я убила ее потому что… - она поняла, что его не тронет сказка о потерянном времени. – Неважно. Но Охотник, Кадуш, разве тебе не жаль его?
Северус посмотрел на нее очень серьезно.
- Это случилось бы с ним рано или поздно. Нельзя вести такую жизнь и все время убегать от смерти. Она нагнала бы его в любом случае. Он добился многого, его гибель не была бесполезна.
Гермиона чувствовала, как в ней поднимается волна гнева.
- Полезность? О, как же я могла забыть, ты же все оцениваешь по шкале полезности. Ну и как, мои успехи все еще на планке необременительного романа? Сколько стоит моя смерть? При каких обстоятельствах ты сочтешь ее оправданной?
Он был холоден.
- Тебе списком или избирательными позициями?
- Вот даже так?
- Есть обстоятельства, при которых я счел бы оправданной потерю собственной жизни.
Гермиона рассмеялась.
- Гарри говорил мне… Я не могла понять, что он имеет в виду, теперь я понимаю. Он сказал, что мерзавцы тоже бывают смелыми и сильными. Мне казалось, что подобные качества могут принадлежать человеку черствому… но никак не мерзавцу. Знаешь, Северус, легко скрывать под маской цинизма полное отсутствие принципов. Ты мерзавец!
- Хочешь обсудить это сейчас?
- Нет, иди, мне тоже дорог Драко. Но цена, которой куплена его жизнь, имеет для меня значение!
Северус усмехнулся.
- А ты думала, мой план предполагает бег с препятствиями? Я сказал, что Охотник уберет охрану. Ты всерьез считала, что он потратит три часа, связывая их? Я сказал, что ты должна убраться, как только выполнишь свою работу. Кадуш не был колдуном, он не мог аппарировать. Он не ушел бы далеко и прекрасно понимал это! Никто не заставлял его соглашаться. Его война, его выбор. Я уже говорил, Гермиона Грейнджер, ты меня придумала. Мне казалось, что мы разобрались с этим. Я ошибся. Моя вина.
Северус развернулся и стал подниматься по лестнице. Гермиона сжала кулаки и спустилась в трапезную. Она отказывалась понимать Северуса, отказывалась принимать его жестокость, но она любила. Так сильно, что сама себе не верила. Она понимала, что, возможно, ее вспышка спровоцирована сценой между ним и Радой в трапезной. Она ревнует, до безумия ревнует Северуса Снейпа. И все же … Гермиона понимала, что если не сможет принять его до конца со всеми достоинствами и недостатками, то лучше остановиться сейчас, пока это возможно. Она искренне завидовала Гарри и Драко, они смогли отыскать общую форму сосуществования. Поделили роли и теперь учились играть их. Она так не умела. Невозможно написать сценарий «Как любить Северуса Снейпа». Безоговорочно принять его могла только слепая. Гермиона считала себя даже слишком зрячей, хотя, может быть, она ошибалась. Легко ли любить опасного человека? И где эта его опасность заканчивается. Она понимала, что он ценит тех, кто ему близок. Этот человек мог бы с методичной жестокостью убить кучу людей и нелюдей, чтобы оградить Драко от опасности. Но при некоторых обстоятельствах смог бы он Драко пожертвовать? Наверное, это были бы очень серьезные обстоятельства, и все же ей казалась, что он смог бы. Но, возможно, она что-то упускает в нем. Чего-то недопонимает. Как легко было влюбиться в Северуса Снейпа, и как тяжело было его понять.
Гермиона огляделась: Гарри и Драко ушли, но на столе все еще лежала окровавленная голова Охотника.
Она позвала домовика.
- Тут есть кладбище?
Бородач отрицательно покачал головой.
- Тогда вы поможете мне похоронить его в парке?
Бородач кивнул, пробурчал что-то про лопату и вышел из трапезной. Гермиона устало опустилась на стул у огня. «Надо будет узнать»,- думала она, – «где похоронены жена и сын Кадуша, и попросить Раду организовать, чтобы то, что от него осталось, перезахоронили к ним». Такое решение казалась разумным, она была благодарна этому мужественному человеку за его помощь и поддержку. Она должна что-то для него сделать.
***
Драко лежал на кровати, его голова покоилась у Гарри на коленях, Поттер ласково перебирал его волосы.
- Сегодня все пройдет отлично, и завтра мы сможем вернуться на Остров. Как думаешь?
Гарри пожал плечами.
- Думаю, не сможем.
- Почему?
- Снейп не уедет до поединка Рады с Лукашем. Гермиона не уедет без Снейпа, мы не бросим Герми. Порочный круг.
Драко рассмеялся.
- О, да даже слишком порочный, – он улыбнулся. – И все же странно как все сложилась. Ты и я. Северус и…
- Вот именно что «и…» мне кажется, Рада ему больше подходит.
- Я кое-что понял про Раду. Не стану говорить об этом, слишком все мои предположения зыбки… И все же мне кажется ему самому больше нравиться Гермиона.
Гарри нахмурился.
- Ты думаешь, она будет счастлива с ним?
- Я не уверен, что она с ним будет. Северус не тот человек, что в состоянии поддаться эмоциям. Что касается счастья - не знаю, я сам собирался рядом с ним быть очень счастливым, насколько это вообще возможно рядом с Северусом.
- А это в принципе возможно?
- Да, думаю да. Скажи, а почему ты так его не любишь? Нет, я понимаю, что твои чувства взаимны, но не могу определить их природу.
- Семь лет издевок - недостаточный мотив?
- Если речь о тебе, то нет. Будь он достаточным, мы не сидели бы сейчас вот так. Я, конечно, понимаю, что Северус не такое совершенство, и тебя не угораздило в него… - Драко замер. Конец фразы обязывал к продолжению, но эти самые слова пока не были ими сказаны.
- Влюбиться, - с улыбкой продолжил за него Гарри. – И можешь не переживать, я не требую от тебя ответного признания здесь и сейчас. В конце концов, ты всегда был медлительнее меня.
Драко ухмыльнулся.
- Только тебе могло прийти в голову сравнивать отношения с квидичем. Ну да ладно, если это в данный момент избавит меня от разговора о чувствах, иных кроме твоих к Снейпу я готов признать тебя величайшим ловцом.
- Мои чувства к Снейпу… Я уважаю несколько его поступков и презираю все иные.
- Это можно понять. Но я на твоем месте наладил бы с ним отношения ради Гермионы.
- Наладил отношения? Да его инфаркт хватит, заикнись я об этом.
- А ты не заикайся, просто наладь.
- Легко сказать. Сложнее сделать, - Гарри наклонился и начал покрывать его виски легкими поцелуями. – Может, найдем себе приятное занятие?
Драко рассмеялся.
- Если бы я знал, что тебя возбуждают разговоры о Снейпе…
Гарри провел рукой по его груди.
- Меня в тебе все возбуждает.
Драко поймал его руку и фыркнул.
- Кролик.
- Ледышка.
- Ты провоцируешь меня, Поттер, - зарычал он, приподнимаясь и рывком опрокидывая Гарри на постель. Тот в ответ радостно рассмеялся.
- И ты даже не представляешь себе, как мне это нравиться.
***
- Здравствуйте.
Гермиона только что вернулась из парка и вынуждена была вложить в протянутую вампиру ладонь грязную? всю в земле руку. Помощь домовика как оказалась, была только в предоставлении лопаты. Но она не злилась. Ей нужны были уединение и тишина, чтобы подумать о многом. Драго это, похоже, ни капли не смутило, он поцеловал ее в запястье.
- Неужели нам уже пора? – спросила Гермиона.
Он улыбнулся.
- Если честно, то еще рано. Но вас ждут к ужину, а значит через пару часов.
- Тогда чем мы обязаны вашему визиту?
- Признаться честно, я просто сбежал. В замке царит такой хаос. Нелюдимая ругается с отцом, графиня Анрада тревожиться за судьбу сына и никому не дает покоя. Шумно.
Гермиона заклинанием привела себя в порядок и продолжила ему сесть. Вампир опустился в кресло.
- А вас судьба брата не тревожит?
Он ухмыльнулся.
- Вам положенную благостную ложь или правду?
Гермиона села в соседнее кресло.
- Правду.
- Тревожит. Я боюсь, что ему удастся выкрутится. Мой новый брат слишком спокоен и самоуверен для человека, который рискует жизнью. Боюсь, ему известны обстоятельства, о которых я не осведомлен. Это угнетает.
- Ваш отец знает ваши взгляды?
Драго кивнул.
- Разуметься. Они его забавляют.
- И только.
- А чего вы, собственно, ожидали от него? Осуждения? Каждый грезит о силе и власти, добиться этого дано немногим. Естественный отбор.
Гермиона покачала головой.
- Что-то подсказывает мне, что ваш брат с этим не согласен.
Драго пожал плечами.
- Александр - вообще ошибка в природе вампиров. Где-то на генетическом уровне в нем есть незаметный глазу изъян, червоточинка. Да, полагаю, он со мной не согласен.
- Ну что ж, вы, по крайней мере, честны.
- Ровно настолько, чтобы никто ни заблуждался на счет моих взглядов, но не мог предугадать действий. Знаете, в открытой позиции есть своя прелесть, зная своего врага в лицо, часто смотришь именно в него, не обращая внимания на руки.
- И все же мне кажется, вы пришли не просто так, избегая суеты. Что вам угодно? Увидеть Гарри?
Драго пренебрежительно махнул рукой.
- Скажем так, в свете новых обстоятельств мистер Поттер утратил для меня интерес. Я хотел видеть вас.
- И что это за обстоятельства, позвольте узнать?
- Уничтожение места силы оборотней, разуметься.
- Какое я имею к этому отношение?
Драго ухмыльнулся.
- Думаю самое прямое. Вы позволите поделиться с вами моими рассуждениями?
- Я вас слушаю.
- Как я уже говорил, меня очень угнетает тот факт, что моему брату, скорее всего, повезет в доме Немертвых. Когда место силы оборотней было уничтожено, я стал размышлять кому это нужно. Если бы Охотник имел в своем распоряжении способ сделать это, думаю, все произошло бы намного раньше. Значит, этот способ был у колдуна, что пришел с ним и упокоил Карлу. Ее мне немного жаль. У нас, знаете ли, были предварительные договоренности. Карла метила на место Лукаша. Она, так сказать, бастард. Незаконнорожденная дочь. Шансы, что управление кланом со временем перейдет в обход старшинства не ей, а Софье, были очень велики. Два претендента на весьма далекие от них престолы всегда сумеют договориться… Но я отвлекся. Итак, все упирается в колдуна, что был с Охотником. Я решил, что будет не слишком смелым предположить, что именно в его интересах было уничтожение места силы оборотней, а Охотника привлекли лишь в качестве инструмента для выполнения данной задачи. Лукаш выдвинул, на мой взгляд, очень интересную версию на счет Неприкасаемого, и я решил встретиться с некой госпожой Миолли и немного узнать о нем. Знаете, я впечатлен, очень колоритная, как оказывается личность. Думаю, мой отец его сильно недооценивает, как впрочем, и лорд Виго. Стоит ли упоминать, что я не намерен совершать подобной ошибки? Разговор с сеньорой Беатриче убедил меня в том, что план принадлежит ему, но я не уверен, что он его исполнитель.
- Почему? – удивилась Гермиона.
Драго рассмеялся.
- Дело обошлось слишком малой кровью.
Она пожала плечами.
- По-моему, рискованное предположение.
Вампир улыбнулся.
- Вовсе нет в свете моих последующих выводов.
- И каковы они?
- Я все время возвращался к вопросу, зачем это было сделано. Время рассчитано идеально, присутствующие на суде не слышали зов о помощи, блестящая стратегия, но все же я не видел в этом особого смысла, пока не вспомнил, что мой брат по линии Малфоев настаивал на том, чтобы суд предков состоялся сегодня ночью. И тут все для меня встало на свои места. В Договоре указанно, что если сила одной из сторон страдает в результате действий какой то третьей неуказанной в договоре стороны, но она эта самая третья сила больше не представляет угрозы, то судия обязан для поддержания баланса ограничить возможности непострадавшего клана, пока те, кто понесли ущерб, не восстановят силу. Причем произойти это должно в кратчайшие сроки. Блестящий расчет. Лукаш убил Охотника, который зарекомендовал себя в Трансильвании очень опасной личностью. Как бы мой отец ни пытался сейчас настаивать, что это был не его план, и угроза еще не миновала, ни Радмила, ни Лукаш не согласятся на то, чтобы вампиры оставались в полной силе, когда оборотни так ослаблены. Но лорд Виго еще и мстителен, суд предков над Александром он настаивал бы провести в любом случае. А значит именно после него Нелюдимая сделает то, что должна: закроет своей печатью вампирам доступ в дом Немертвых!
Драго откинулся на стул с таким блаженством на лице, словно собственные догадки сами по себе доставили ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Фантастически! Я никогда бы не поверил, что кто-то может играючи нанести такой удар по оборотням только для того, что бы скрыть с помощью Нелюдимой тот факт, что он собирается саботировать суд предков! Я в восторге от этого человека. Мистер Поттер, как союзник, на его фоне теряет всякую привлекательность, и, что куда важнее, я не в коей мере не хочу встать на его пути. Мне дорога моя вечная смерть.
Гермиона была поражена. Этот вампир со своими викторианскими манерами и трепетным отношениям к кружевным манжетам был умен и расчетлив. У Драго была логика игрока на крупных ставках, в своей гибкости она мгновенно улавливала направления, в которых ведется игра, и умело переставляла приоритеты.
- Вы говорили, что уверены, что не Северус лично нанес удар по оборотням. На чем эта уверенность основывается?
Драго улыбнулся.
- Сорвать в месте силы извечную полную луну с неба? Не спорою, это невозможно сложно, но, как выяснилось, осуществимо. Однако думаю это отнюдь не то же самое, что победить Предков в месте их безграничной силы. Я даже представить не могу, как это возможно, но полагаю, ваш Северус нашел ответ и на этот вопрос. Вот только следы подобного действа трудно замести, не так ли? Для этого нужно опечатать дом Немертвых. Думаю, такое под силу провернуть только самому профессору. Полагаю, он был всерьез чем-то занят в момент судилища, а потому работу в лесу полной луны кто-то сделал за него. Кто, если мистер Поттер и мистер Малфой были там, полагаю, это вы, мисс Грейнджер.
Гермиона неожиданно для себя повторила слова Северуса.
- Недоказуемо.
Драго кивнул.
- Я знаю это. Но ведь я могу спутать вам карты. Дом Немертвых пока открыт. Как вы думаете, войдя сейчас в него, мой отец что-то обнаружит? Может, свою смерть, если застанет там вашего Северуса? Но какой скандал это вызовет. Начнется война. Не оборотней против вампиров, а против вас - той самой третьей силы, – спрятанная в рукаве палочка скользнула в руку Гермионы, этот жест не укрылся от Драго.
- Предупреждаю, я уже мертв, так что эта ваша Авада на меня не действует.
Гермиона улыбнулась.
- Но я вас обездвижу и найду подходящий кол.
- Моя милая мисс Грейнджер, неужели вы думаете, что идя сюда и затевая с вами этот разговор, я не подстраховался? Все мои догадки лягут на стол Лукашу и отцу, в ту же секунду как меня не станет, – он извлек из замшевого чехла на поясе волшебную палочку.
- К тому же не стоит забывать, что я наполовину колдун. Самоучка, конечно, нашего брата не принимают в ваши школы, но тем не менее.
Гермиона задумалась обо всем сказанном Драго. Он действительно играл, но шел ва-банк. У него не было доказательств, только интуитивный расчет. Убийство вампира не решило бы для неё проблем, напротив, его догадки обрели бы статус истины. Проблема была в том, что он был абсолютно прав. Оставь она его в живых, что помешает ему проверить свои предположения, попросив отца заглянуть в дом Немертвых? Возможно, Северус готов к этому. А если нет?
- Чего вы хотите?
Драго улыбнулся.
- Сотрудничества. Не более того…
- В чем оно заключается?
- Я смирился с тем, что, спасая мистера Малфоя, господин Снейп вытащит и моего непутевого брата. Но мистер Малфой получит права на его возлюбленную. Как в этом случае поступит мой брат? Софья будет считаться изгнанной из клана. Диким оборотнем. Если она не станет нарушать Договор Трансильвании и уедет куда-нибудь, никто её не тронет. Полагаю, ни у кого не возникнет проблем с тем, что мой брат отречется от нашего рода и уедет с ней. Дикий вампир тоже не редкость.
- Полагаю, такое решение может принять только сам Александр.
Драго скрестил руки на груди.
- Его желания для меня очевидны. Но Драко Малфой будет иметь на девушку определенные права, я хочу быть уверенным, что он не воспротивиться такому развитию событий.
Гермиона пожала плечами.
- Не вижу причин, чтобы его что-то не устроило.
Драго расправил кружево манжет.
- Моя милая мисс Грейнджер, мне не нужны даже гарантии в данном вопросе, я верю вам на слово. При всем моем уважении к предкам в данный момент они для меня бесполезны, но ситуация может измениться. Они умрут навсегда?
Играть либо в открытую, либо… Легче в открытую.
- Лет триста они будут, я бы сказала, недееспособны. Потом их станет сдерживать только печать.
Драго удовлетворенно кивнул.
- Вы умная женщина, как вы понимаете, названный вами срок не является для меня значимым.
- Так чего же вы хотите?
- Способ «починить» место силы оборотней, когда мне понадобятся предки. Это возможно?
Гермиона кивнула.
- Да.
- Мы договорились?
Ответить согласием значило сказать за Северуса. Она была не в праве, но она была зла на него. И все же… Являются ли действия запутавшейся в своих стремлениях и возможностях их осуществить женщины не объективными? Шляпа никогда не предлагала Гермионе Грейнджер факультет Слизерин. Возможно, сейчас она сочла бы иначе. Кулон с «Лунным затмением» скрытый под рубашкой висел на груди. Кто не сомневался и не предавал, был в праве кинуть в нее камень, но тут таких не было. Практически… Был Гарри… Как это объяснить этому вампиру, что жизнь сейчас убивала в ней Гарри. Так просто определить все хорошее как «Гарри во мне». Трудней это удержать, неимоверно трудно, когда кто-то уже не живой и еще не мертвый склоняется к тебе и шепчет.
- Ну же, Гермиона, наверняка есть что-то, чего хотите вы. Возможно, я в состоянии дать вам это.
- Возможно…
Холодная ладонь Драго легла ей на шею, притягивая, так что его черные глаза впились в янтарно-карие, принадлежащие ей.
- Он сложный, но неповторимый человек. Неужели он не стоит того, что бы за него бороться? Я не слеп, Гермиона. Я вижу ваши чувства, вижу ваши желания. Каждый из нас в праве взять у судьбы то, что ему нравиться. Это может быть обоюдно выгодной сделкой.
Гермиона горько улыбнулась, стряхивая наваждение.
- Хороший образец симпатической магии вампиров, но не стоит. Предпочитаю быть сволочью по собственной воле.
Драго перешел на деловой тон.
- Итак?
- Вы получите то, что просите, если не вмешаетесь во все происходящее сегодня ночью.
- Что нужно вам?
Гермиона закрыла лицо руками.
- Мне необходимо озвучить ответ?
Драго покачал головой.
- Нет, считай, она уже мертва. Думаю, нам можно теперь закрыть эту тему.
- Можно.
Гермиона горько ухмыльнулась. Драго улыбнулся ей, с неожиданным пониманием.
- Не печалься, у каждого из нас есть свои тридцать серебрянников.
- Какие твои?
Он ухмыльнулся.
- Мои… Что ты знаешь о природе второсортных существ, ведьма? Ничего? Почему-то я так и думал. Каково это быть рожденным только для того, чтобы твои так называемые отцы могли заключить сделку? Вся моя ценность - в уникальном наборе генов. Сам по себе я ничего не значу, так кто в праве требовать от меня, чтобы что-то в их мире теневых интриг имело для меня значение? Я буду идти, шагая через их трупы, столько, сколько потребуется. Но я дойду, не через сто лет - так через триста, заря моего триумфа всего лишь отсрочена во времени… Я не хочу быть лордом вампиров, я всего лишь ищу свободы. Абсолютной в рамках определенных мне моей природой, и я возьму ее, ведьма, потому что хочу взять. Я беспринципен и беспощаден. Да, но я уже говорил своему так называемому брату и повторю тебе. Из всех зол я самое рациональное, а потому наименьшее.
- А я?
- Ты? – он смотрел Гермионе в глаза. – Она все равно рано или поздно умрет, так почему не сейчас, когда это сделает тебя счастливой? Ты молода и красива, а ему просто кто-то нужен. Близкий, способный понять. Так почему она, а не ты?
Гермиона вложила свою ладонь в протянутую к ней руку Драго.
- Ты прав. Почему не я, почему не ты? Кто кроме нас сделает это время нашим?
Стараясь не снижать скорости, она бежала по тропе. Чем сильнее она углублялась в лес, тем сильнее вокруг сгущались тени и нарастали шорохи. Пальцы, сжимавшие палочку, от напряжения побелели, за очередным поворотом тропы она наткнулась на труп парня с перерезанным горлом. Она была на войне, она видела немало крови. Если задумываться, что на потемневшей от нее траве лежит чей-то сын, брат, возлюбленный, можно сойти с ума. Она перешагнула через тело и побежала дальше. Но кровь… Она снова возрождала демонов, они вырывались из-под корки подсознания и безжалостно терзали душу…
…Застывшими голубыми глазами Рона, в которых отражалось хмурое весеннее небо и бегущие по нему облака. Вперед, не останавливаться, не позволять воспоминаниям завладеть собой. Еще один длинный протяжный вой, где-то рядом. Не думать - так проще. Не вспоминать о Роне…
… Вот он был, и вот его не стало. Среди танца зеленых молний, какая разница, кому принадлежало именно то заклятье? Для неё разница была. У неё отняли даже право на месть. У той войны не было для неё лица, это для Гарри она ассоциировалось с красноглазой мордой Лорда. Что ж, возможно, все, что она может сделать - это не смотреть в лица тех, кого убивали сегодня и бежать, бежать, бежать…
Она почувствовало это: что–то ударило в нее вопросом, обрушенным к новой, исковерканной зельем её сути. Сдавило, выпотрошило и отпустило, подталкивая вперед. Теперь она уже могла не разбирать дороги, ее вела сваренная мастером в котле чужая природа. Вступив на небольшую поляну, Гермиона почувствовала… Оно. Просто клочок леса, но если поднять глаза, то на небе вместо солнца висел полный диск луны. И казалось, всё тут было живым, и каждая травинка обладала собственной волей, таила в себе опасность.
И все же главная угроза исходила от женщины, выступившей из тени деревьев. Она была обнажена, лунный свет с полуденного небосклона серебрил ее бледную кожу. Нет, не женщина - оборотень, - напомнила себе Гермиона, - еще не обернувшееся темное существо, уже сверлящее ее желтыми глазами с сузившимися щелками зрачков.
- Ведьма из Англии, - женщина плавно скользнула влево, Гермиона отступила вправо. Она узнала ее. Карла - одна из тех, что были с Лукашем в башне. – Я чую, что ты одна из нас, но я знаю, что это неправда.
- Почему нет? – они продолжали медленно кружить по поляне. Гермиона понимала, что у неё нет того преимущества во времени, которым располагает женщина-оборотень.
- Никто из наших не привел бы с собой Охотника, – Карла улыбнулась, и эта улыбка была жутковатой. – Я слышала стоны моих братьев и их мольбы о помощи. Но решила подождать. Мне было любопытно, ради чего всё это.
- Ты же не думаешь, что я скажу?
- Скажешь. Среди нашего народа немного колдунов. Ты нарушила закон, вторглась в наше место силы. Ты станешь одной из нас, а потом все расскажешь. Твоему волшебнику не нужна будет волчица, а от новой семьи тайн у тебя не останется. Все мы ходим под Луной и Лукашем.
- Рада за вас, но этого не будет.
Карла рассмеялась.
- Увидим, ведьма. Я тут в своей силе.
Это было завораживающее зрелище. Женщина-оборотень кинулась на Гермиону, ее тело в воздухе трансформировалось. Гермиона едва успела увернуться, зубы волчицы клацнули у самого горла. Стоящая дыбом шерсть на загривке, дикие глаза.
- Ступерфай! - Гермиона выкрикнула заклинание и отскочила в сторону. Волчица, трансформировалась в женщину и откатилась по траве, уходя от проклятья.
- Неплохо, но луна благосклонна, ты можешь победить женщину или зверя, но не обеих. Никак не обеих.
- Я попробую.
Время, Гермиона все время старалась помнить, что оно на стороне Карлы. Снова трансформация и бросок, Гермиона попыталась увернуться, но, казалось, Карла, предугадала ее маневр, и сменила направление прыжка уже в полете.
Потом Гермиона не могла объяснить себе, как это произошло, ее этому научили, но она никогда раньше она не использовала непростительных проклятий на практике.
- Авада Кедавра, - ни звука, ни стона, даже превращение вышло каким-то ломаным и резким. Спустя секунду чужое обнаженное тело придавило ее к земле. Глаза…. Ни удивления, ни вопроса, такие же, как у Рона - абсолютно пустые…
Она почувствовала как дрожь истерики, холодная и беспощадная, бьет ее тело.
Мертвую женщину подняли с нее и отшвырнули в сторону.
- Немедленно прекратить, - руки охотника были в крови, тело испещрено глубокими царапинами. А глаза…. У него был такой же взгляд, как у Карлы минуту назад: дикий, нечеловеческий.
Гермиона невольно всхлипнула. Он, схватив ее за шиворот, как котенка, рывком поставил на ноги.
- Ты не понимаешь, - Гермиона поразилась, как истерично прозвучал ее голос. – Я только что убила человека! Только потому, что у меня не было времени на битву…
- И теперь ты хочешь, что бы это было зря? Делай то, что должна!
- Но…
- Никаких но! Лишившись своего места силы, оборотни смогут обращаться только в настоящее полнолуние. Подумай, сколько жизней ты сбережешь. Таких, как жизнь моей жены, моего сына, многих других. Стоит ли сейчас жалеть себя и думать о том, какой ценой, чьей кровью это было куплено. Действуй, если выживем - поплачем вместе.
Гермиона кивнула. Выйдя в центр поляны, опустившись на колени, она немного дрожащей рукой сняла с шеи цепочку с «Лунным затмением». Начертав сухой веточкой круг, она положила в него амулет, и по нарисованному контуру стала писать руны, нараспев читая каждую; с каждым звуком ее голоса что-то неуловимо менялось, бурлила, кипела капля истинной тьмы. Гермиона чувствовала себя так, словно ее пытались раздавить гранитной плитой. Все в этом месте противилось творимому обряду. Последняя руна далась с особым трудом, она чувствовала, что непременно упала бы если бы опустившийся сзади нее охотник не обнял ее, поддерживая и разделяя тягость творимого действа, не оставляя права на слабость.
…Все. Гермиона отшвырнула ветку, уже точно зная, что ей удалось. Столб непроглядной матовой тьмы ударил в небо, расползаясь по нему абстрактной кляксой. Гермиону и Охотника отбросило, словно взрывной волной. Вой, полный боли и отчаянья, вибрировал в ушах, боролся, сопротивлялся, не желал расставаться с магией, но на самой высокой ноте ломался, потерпев поражение. Все закончилось так же неожиданно, как и началось, словно огромной уродливой ладонью тьма схватила полную луну и, сорвав ее с неба, утащила в амулет, сжимая, покоряя, ломая чужую силу и волю.
Гермиона и Охотник бросились к нему, теперь сфера была наполнена не тьмой, а холодным белым свечением. Охотник, чьи глаза стали обычными, человеческими, настороженно обвел взглядом поляну. Теперь это был самый обычный клочок леса, его шепот не пугал. Трава покорно шелестела под ногами, кажется, даже запели птицы. Рассмеявшись, зычным полным какой-то необузданной радости смехом, он схватил амулет и надел цепочку на шею Гермионы, притянув девушку в сокрушительные по своей силе объятья. Она не противилась, это даже необходимо было сейчас. Чья-то уверенность, что она все сделала правильно.
- Это… это… - Охотник явно пытался подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Но не смог, а потому просто обнял Гермиону еще сильнее и запечатлел на ее губах поцелуй не выражающий ничего, кроме благодарности.
Но в следующий момент он оттолкнул девушку. В нем не осталось ничего от былой радости. Собранный, опасный.
- Они идут, беги.
Гермиона выхватила палочку.
- Я тебя не брошу.
В руке охотника снова сверкнул нож, он явно был не совсем обычным, потому что ложился в ладонь своего хозяина в самый необходимый момент.
- Я сказал, беги, не теряй время!
- Но как же ты?
Он улыбнулся ей открыто и печально.
- Это не твоя война, ведьма. Уходи.
- Они убьют тебя.
- Это неважно, давно неважно. То, что ты сделала сегодня, стоит сотни моих жизней. Беги! Это моя последняя битва, и она будет славной. Они не должны знать, что кто-либо еще причастен к этому. Беги. Уноси «Лунное затмение», иначе все будет зря.
Гермиона не нашла в себе даже крохотной попытки противиться силе убеждения в его голосе. Этот человек все для себя решил, и он был в праве, в своем праве решать за нее. Его война. Только его.
Она кивнула.
- И передай Северусу, он сдержал свое слово, это лучшая охота в моей жизни.
- Удачи тебе…
Гермиона аппарировала, она не понимала каких-то особых нравов этого края умом, но чувствовала, что отголосок их уже поселился в ее сердце. Она ушла, потому что была не в праве остаться.
***
Шагнув из портала в трапезную, Драко заметил Гермиону, сидящую у очага. У нее в руках была книга, и все выглядело так, будто она провела тут все время с момента их расставания. Но что-то в ней неуловимо изменилось.
- Ты не представляешь, что там было! – появившийся следом за Драко Гарри подошел к очагу и, опустившись в соседнее кресло, стал рассказывать Гермионе о событиях на суде.
Драко слушал его невнимательно, отойдя к окну, он скрестил на груди руки и наблюдал за реакцией Гермионы. Она ничем не выдала себя, только при упоминании имени Карлы ее губы слабо дрогнули, и он понял, что она знает об этом куда больше, чем они. В остальном Гермиона оставалась просто заинтересованным слушателям, и,разумется, женщиной, история Александра и Софьи, изложенная Гарри в подробностях, которые он узнал от Даго, её тронула. Она впервые взглянула на Драко, только когда Гарри закончил рассказ.
- Ты молодец, что заключил пари с Лукашем, очень благородно с твоей стороны.
Драко фыркнул.
- Причем тут благородство? Меньше всего я желаю счастья вампиру, который втравил меня в такие неприятности. Просто хотелось сбить спесь с этого оборотня. Ненавижу, когда кто-то считает, что смеет пренебрегать моей персоной.
Гарри рассмеялся.
- О да, уверен, этот мотив он придумал сразу же, как только поддался иррациональному благородству.
Драко пожал плечами.
- Я просто прибываю в уверенности, что выиграю пари.
- Тогда что мешало тебе улучшить за счет этого свое финансовое положение?
- А зачем? Чтобы прожить свой век на острове, мне хватит того, что я уже имею…
- Что ж, что-то подсказывает мне, что ты наказал Лукаша куда сильнее, чем рассчитывал.
– Безрадостно ухмыльнулась Герми.
- Такое предположение основано на фактах, которые нам с Гарри не стоит знать?
Гермиона кивнула.
- Может и стоит, но это подождет до завтра. Должно подождать.
Драко распирало любопытство, но он согласно кивнул подобно Гарри. Его вообще поражала степень доверия между этими двумя гриффиндорцами. Если один сказал, что так надо, второй никогда не подвергал это сомнению. Что ж, возможно, он сможет привыкнуть к этому со временем.
- Кажется, тут кто-то пропустил завтрак. Как насчет раннего обеда?
Гарри улыбнулся.
- Не имею возражений.
Драко кивнул, все еще погруженный в свои мысли.
- Эй, домовики…
Появившийся бородач с ворчанием шагнул к Драко.
- Как прикажет новый хозяин? Эти... – он махнул в сторону Гарри и Гермионы. – Гости что ли? Нам их слушать или гнать взашей?
- Новый хозяин? – удивилась Гермиона.
Драко улыбнулся.
- Все, кто сейчас проживает в замке - мои почетные гости, и выполнять их приказы - ваш долг. А сейчас подайте обед.
Бородач кивнул и поплелся к выходу, бурча себе под нос.
- Понаехали тута, мусорят, есть просют. Хлопоты, а не гости.
- Новый хозяин? – повторила Гермиона.
- Расскажу за обедом.
***
Обед уже подходил к концу, когда появилась Нелюдимая. Гермиона никогда не видела Раду в таком гневе. Казалось, ее черные глаза полыхали пламенем, метая огненные молнии.
- Где он?
- Кто? – удивился Гарри.
- Северус чертов Снейп!
- У себя, - ответила Гермиона. – Но просил его не беспокоить.
- Не беспокоить? Я его сейчас так побеспокою… - Рада кинулась к двери, когда один из появившихся бородачей доложил.
- Лорд Лукаш Виго требует встречи с княгиней, немедленно.
Рада сжала пальцами виски, мгновенно взяв себя в руки.
- Как быстро, проклятье! – садясь во главе стола, она бросила на Гермиону взгляд полный горечи и угрозы.
- Надеюсь, он действительно наверху, иначе… – она обернулась к домовику. – Проси. –
Она посмотрела на остальных. – Ешьте, ничего не происходит.
Гарри послушно уткнулся носом в свою тарелку, Драко положил себе еще салата, хотя минуту назад уверял, что сыт. Гермионе кусок не лез в горло, в отличие от остальных она была твердо уверена, что Северуса в его комнате нет. Вяло ковыряясь в своей тарелке, она пыталась решить, что делать в данной ситуации.
Лукаш ворвался в трапезную в сопровождении пяти оборотней, которые лишь немногим уступали ему в силе и исходящей от них угрозе, его щеку укрощал глубокий порез, который все еще кровоточил. Распахнув полы своего плаща, он кинул на стол окровавленную голову Охотника. Гермиона вскрикнула, Гарри откинулся на стул. Драко невозмутимо продолжал есть, лицо Рады ничего не выражало.
- Чем я обязана такому подарку? – она взяла голову за волосы и взглянула в лицо Охотнику. – Я знаю, что этот человек попил много крови твоему и Влада народам. Но он дикий оборотень и не чтит закон, я уже не раз говорила, что его устранение - ваша проблема. Ты справился. Поздравляю, но к чему этот цирк?
Лукаш был очень зол.
- Не говори, что не знаешь, что наше место силы уничтожено!
Рада кивнула.
- Знать такие вещи - моя обязанность.
- Это сделал Охотник с твоим Неприкасаемым. Ты же не будешь отрицать, что они знакомы.
- Не буду. Но по-моему, этого недостаточно для такого рода обвинения.
- У меня есть доказательства.
- Какие, если не секрет?
- Моя старшая дочь Карла, она хранила сегодня место силы. Ее убили не серебром. Ее убили магией.
- На этой магии что, было написано, что она принадлежит Северусу Снейпу?
- Нет. Но пусть он сам скажет мне, что он тут ни причем! Кто еще мог…
- Вы не обо мне говорите?
Гермиона вздохнула с облегчением. Северус стоял в дверях, без какой-либо маскировки. Только посеребренная прядь в волосах все еще хранила отпечаток пережитого им. Он не стал красивее или намного моложе, просто теперь его резкие черты утратили характерные для мужчины его лет признаки. Черные глаза твердили «Мне уже никак не тридцать», гладкая кожа без морщин утверждала обратное. Шрамы были практически незаметной сеткой теней. Он был как обычно одет в строгий застегнутый на все пуговицы сюртук, трость в руках отсутствовала. Медленно преодолев трапезную, Северус опустился на подлокотник кресла Рады и, взяв ее ладонь в свою руку, поднес к губам.
- О чем спор, дорогая?
Княгиня минуту назад готовая, казалось, порвать его в клочья, мило улыбнулась.
- Лукаш утверждает, что ты помог Охотнику уничтожить место силы оборотней и убил его дочь.
Северус, казалось, только сейчас заметил голову на столе.
- Бедный Кадуш, я всегда говорил, что он плохо кончит. Жаль, я не успел попробовать на нем новую серию медленно действующих ядов, – он выглядел искренне удрученным. – Так о чем это вы? Какое убийство?
- То, которое ты совершил, – отрывисто бросил Лукаш.
- А я убил кого-то?
Он вопросительно посмотрел на Раду. Она пояснила.
- Сегодня кто-то уничтожил место силы оборотней. При этом было убито несколько десятков человек, в том числе и дочь Лукаша, Карла. Охотник принимал в этом участие, и Лукаш считает, что того факта, что ты был знаком с ним, и то, что его дочь убили проклятьем, достаточно, чтобы обвинить тебя в причастности к этому делу. Что скажешь на это?
Северус пожал плечами.
- Недоказуемо. Я не единственный волшебник, знакомый с Кадушем, к тому же я представить себе не могу, как можно уничтожить место силы.
Лукаш не был склонен отступать.
- Ну, с этим нам еще предстоит разобраться. Однако ответь мне, колдун, где ты был сегодня днем?
С лица Северуса слетела фальшивая благосклонность, и ее место заняло высокомерие.
- Не вижу причин делать этого, когда вы позволяете себе говорить со мной в таком тоне.
- Я позволю себе еще не такое, если ты мне не ответишь.
В голосе Северуса появились угрожающие шипящие нотки.
- Я считаю наше знакомство не настолько близким. Я не давал вам право обращаться ко мне фамильярно, сэр. Что касается убийства вашей дочери, я его не совершал, если бы вы пришли сюда разобраться с возникшими обстоятельствами, а не бросать голословные обвинения я, возможно, счел бы нужным, исходя из понимания вашего горя, дать какие-то объяснения. Но вы пришли как обвинитель. У вас есть доказательства? Встретимся в суде. Рада?
- Ты знаешь закон, Лукаш. Если ты обвинишь его, но не сможешь этого доказать, Закон покарает тебя так, как ты требуешь покарать его. Он Неприкасаемый. Обвинение должно быть очень серьезным, чтобы он потерял единожды полученный статус. Мне созывать судилище?
- Я уверен - это он, - нахмурился Лукаш, он указал на Драко. – И этот ублюдок знает об этом, иначе не подбил бы меня на пари.
Малфой, отложил вилку.
- Вы в моем доме, сэр, меньшее, что я в праве сделать за подобные речи, это выставить вас вон.
Лукаш взглянул на Раду.
- Это теперь его замок, - кивнула Рада. – Но это не тот вопрос, что нам предстоит решить. Ты требуешь суда?
Лукаш сдался.
- Нет. Я не имею права бросить тебе вызов, колдун, но если в тебе есть хоть капля чести, ты сам бросишь его мне.
Северус кивнул.
- У меня пока не было повода убивать вас, лорд Виго, но я подумаю об этом.
- Подумай, хорошо подумай.
- Я всегда хорошо обдумываю свои действия.
Лукаш, казалось, забыл о нем, сосредоточив все внимание на Раде.
- Я знаю свои права, Нелюдимая. В Договоре указано, что нужно сделать, если сила одного из кланов пострадает вследствие вмешательства третьей стороны.
- Лукаш, не надо рассказывать мне о моих обязанностях, - строго заметила Рада.- Ты желаешь, чтобы я выполнила условие Договора немедленно?
Оборотень недобро ухмыльнулся.
- Ну зачем же, пускай они сначала осудят Александра.
Рада кивнула.
- Твое право.
Оборотень обвел взглядом всех собравшихся.
- Не думайте, что это конец нашего разговора. Моя дочь не останется неотомщенной.
Он развернулся, и, велев своим спутникам следовать за ним, направился к выходу.
- Эй, вы забыли свой мусор.
Драко указал на голову на столе. Лукаш обернулся, на его губах играла недобрая усмешка.
- Это подарок, первый из многих. Трансильвания полна слухов, Нелюдимая. Я не верил, но, по-моему, пора их послушать. Уходит твое время, Рада, ох уходит.
Княгиня улыбнулась.
- Возможно, Лукаш. Знаешь, я помню тебя мальчиком. Были лорды оборотней до тебя, будут и позже. Твой предшественник был просто зверем, я думала, что ты - человек…. Был человеком. Мне жаль.
Лорд кивнул.
- Мое почтение тебе, княгиня. Ты падешь от моей руки, так или иначе.
- Если иначе подразумевает нарушение Договора, пока Карающий в моих руках, Лукаш, поостерегись…
Оборотень хмыкнул.
- Не путай меня с Владом, госпожа, мне не к лицу интриги. Я бросаю перчатку, а потом рву врагу горло. Промахнусь… что ж, на то она и судьба, чтобы нас рассудить.
- Ты прав, лорд Виго, во всем прав, кроме одного. Может, я паду и от твоей руки, но это будет не по твоей воле…
Лорд кивнул и вышел, его свора последовала за ним.
- Рада, - начал Северус. Она остановила его усталым взмахом руки.
- Я знаю, хотя не должна знать. Я понимаю, хотя не должна понимать, - она выглядела чертовски усталой. – Мне нужно встретиться с Владом. Я пойду… вечером пришлю кого-нибудь, чтобы доставить Драко к дому Немертвых. Вы тоже можете прийти, но ведь тебя не будет, - она ласково провела ладонью по щеке Северуса.
Он не противился, напротив, с силой прижал ее руку к щеке.
- Я не в состоянии скрыть что-то от твоего дара, но если ты спросишь, я солгу…
- Я спрошу однажды. Сбереги эту ложь до тех пор.
- Это будет не совсем ложью.
Оба, казалось, только сейчас вспомнили, что не одни. Рада, оглянувшись, выглядела хрупкой и потерянной. Северус раздраженным.
- Ну, я пойду? – Нелюдимая отняла руку от его щеки.
Он кивнул.
- Ты должна.
Она встала и создала для себя портал.
- Путь долга - длинная и утомительная дорога, свернуть легко, но дойти до конца… Это требует воли.
Рада тряхнула головой, ее лицо снова стало сосредоточенным. Взмахнув на прощание рукой, она шагнула в портал.
Глава 20.
- Северус, ты снова уходишь?
Гермиона догнала его уже на лестнице.
- Да. Я наложил чары, которые должны были предупредить меня, если я здесь понадоблюсь. Но моя часть работы еще не закончена.
Гермиона нахмурилась.
- Северус, это я её убила.
Он пожал плечами.
- Ты или Охотник, какая разница. Она была обречена в любом случае или вы, если бы удача повернулась к Карле.
- Но Северус, я убила ее потому что… - она поняла, что его не тронет сказка о потерянном времени. – Неважно. Но Охотник, Кадуш, разве тебе не жаль его?
Северус посмотрел на нее очень серьезно.
- Это случилось бы с ним рано или поздно. Нельзя вести такую жизнь и все время убегать от смерти. Она нагнала бы его в любом случае. Он добился многого, его гибель не была бесполезна.
Гермиона чувствовала, как в ней поднимается волна гнева.
- Полезность? О, как же я могла забыть, ты же все оцениваешь по шкале полезности. Ну и как, мои успехи все еще на планке необременительного романа? Сколько стоит моя смерть? При каких обстоятельствах ты сочтешь ее оправданной?
Он был холоден.
- Тебе списком или избирательными позициями?
- Вот даже так?
- Есть обстоятельства, при которых я счел бы оправданной потерю собственной жизни.
Гермиона рассмеялась.
- Гарри говорил мне… Я не могла понять, что он имеет в виду, теперь я понимаю. Он сказал, что мерзавцы тоже бывают смелыми и сильными. Мне казалось, что подобные качества могут принадлежать человеку черствому… но никак не мерзавцу. Знаешь, Северус, легко скрывать под маской цинизма полное отсутствие принципов. Ты мерзавец!
- Хочешь обсудить это сейчас?
- Нет, иди, мне тоже дорог Драко. Но цена, которой куплена его жизнь, имеет для меня значение!
Северус усмехнулся.
- А ты думала, мой план предполагает бег с препятствиями? Я сказал, что Охотник уберет охрану. Ты всерьез считала, что он потратит три часа, связывая их? Я сказал, что ты должна убраться, как только выполнишь свою работу. Кадуш не был колдуном, он не мог аппарировать. Он не ушел бы далеко и прекрасно понимал это! Никто не заставлял его соглашаться. Его война, его выбор. Я уже говорил, Гермиона Грейнджер, ты меня придумала. Мне казалось, что мы разобрались с этим. Я ошибся. Моя вина.
Северус развернулся и стал подниматься по лестнице. Гермиона сжала кулаки и спустилась в трапезную. Она отказывалась понимать Северуса, отказывалась принимать его жестокость, но она любила. Так сильно, что сама себе не верила. Она понимала, что, возможно, ее вспышка спровоцирована сценой между ним и Радой в трапезной. Она ревнует, до безумия ревнует Северуса Снейпа. И все же … Гермиона понимала, что если не сможет принять его до конца со всеми достоинствами и недостатками, то лучше остановиться сейчас, пока это возможно. Она искренне завидовала Гарри и Драко, они смогли отыскать общую форму сосуществования. Поделили роли и теперь учились играть их. Она так не умела. Невозможно написать сценарий «Как любить Северуса Снейпа». Безоговорочно принять его могла только слепая. Гермиона считала себя даже слишком зрячей, хотя, может быть, она ошибалась. Легко ли любить опасного человека? И где эта его опасность заканчивается. Она понимала, что он ценит тех, кто ему близок. Этот человек мог бы с методичной жестокостью убить кучу людей и нелюдей, чтобы оградить Драко от опасности. Но при некоторых обстоятельствах смог бы он Драко пожертвовать? Наверное, это были бы очень серьезные обстоятельства, и все же ей казалась, что он смог бы. Но, возможно, она что-то упускает в нем. Чего-то недопонимает. Как легко было влюбиться в Северуса Снейпа, и как тяжело было его понять.
Гермиона огляделась: Гарри и Драко ушли, но на столе все еще лежала окровавленная голова Охотника.
Она позвала домовика.
- Тут есть кладбище?
Бородач отрицательно покачал головой.
- Тогда вы поможете мне похоронить его в парке?
Бородач кивнул, пробурчал что-то про лопату и вышел из трапезной. Гермиона устало опустилась на стул у огня. «Надо будет узнать»,- думала она, – «где похоронены жена и сын Кадуша, и попросить Раду организовать, чтобы то, что от него осталось, перезахоронили к ним». Такое решение казалась разумным, она была благодарна этому мужественному человеку за его помощь и поддержку. Она должна что-то для него сделать.
***
Драко лежал на кровати, его голова покоилась у Гарри на коленях, Поттер ласково перебирал его волосы.
- Сегодня все пройдет отлично, и завтра мы сможем вернуться на Остров. Как думаешь?
Гарри пожал плечами.
- Думаю, не сможем.
- Почему?
- Снейп не уедет до поединка Рады с Лукашем. Гермиона не уедет без Снейпа, мы не бросим Герми. Порочный круг.
Драко рассмеялся.
- О, да даже слишком порочный, – он улыбнулся. – И все же странно как все сложилась. Ты и я. Северус и…
- Вот именно что «и…» мне кажется, Рада ему больше подходит.
- Я кое-что понял про Раду. Не стану говорить об этом, слишком все мои предположения зыбки… И все же мне кажется ему самому больше нравиться Гермиона.
Гарри нахмурился.
- Ты думаешь, она будет счастлива с ним?
- Я не уверен, что она с ним будет. Северус не тот человек, что в состоянии поддаться эмоциям. Что касается счастья - не знаю, я сам собирался рядом с ним быть очень счастливым, насколько это вообще возможно рядом с Северусом.
- А это в принципе возможно?
- Да, думаю да. Скажи, а почему ты так его не любишь? Нет, я понимаю, что твои чувства взаимны, но не могу определить их природу.
- Семь лет издевок - недостаточный мотив?
- Если речь о тебе, то нет. Будь он достаточным, мы не сидели бы сейчас вот так. Я, конечно, понимаю, что Северус не такое совершенство, и тебя не угораздило в него… - Драко замер. Конец фразы обязывал к продолжению, но эти самые слова пока не были ими сказаны.
- Влюбиться, - с улыбкой продолжил за него Гарри. – И можешь не переживать, я не требую от тебя ответного признания здесь и сейчас. В конце концов, ты всегда был медлительнее меня.
Драко ухмыльнулся.
- Только тебе могло прийти в голову сравнивать отношения с квидичем. Ну да ладно, если это в данный момент избавит меня от разговора о чувствах, иных кроме твоих к Снейпу я готов признать тебя величайшим ловцом.
- Мои чувства к Снейпу… Я уважаю несколько его поступков и презираю все иные.
- Это можно понять. Но я на твоем месте наладил бы с ним отношения ради Гермионы.
- Наладил отношения? Да его инфаркт хватит, заикнись я об этом.
- А ты не заикайся, просто наладь.
- Легко сказать. Сложнее сделать, - Гарри наклонился и начал покрывать его виски легкими поцелуями. – Может, найдем себе приятное занятие?
Драко рассмеялся.
- Если бы я знал, что тебя возбуждают разговоры о Снейпе…
Гарри провел рукой по его груди.
- Меня в тебе все возбуждает.
Драко поймал его руку и фыркнул.
- Кролик.
- Ледышка.
- Ты провоцируешь меня, Поттер, - зарычал он, приподнимаясь и рывком опрокидывая Гарри на постель. Тот в ответ радостно рассмеялся.
- И ты даже не представляешь себе, как мне это нравиться.
***
- Здравствуйте.
Гермиона только что вернулась из парка и вынуждена была вложить в протянутую вампиру ладонь грязную? всю в земле руку. Помощь домовика как оказалась, была только в предоставлении лопаты. Но она не злилась. Ей нужны были уединение и тишина, чтобы подумать о многом. Драго это, похоже, ни капли не смутило, он поцеловал ее в запястье.
- Неужели нам уже пора? – спросила Гермиона.
Он улыбнулся.
- Если честно, то еще рано. Но вас ждут к ужину, а значит через пару часов.
- Тогда чем мы обязаны вашему визиту?
- Признаться честно, я просто сбежал. В замке царит такой хаос. Нелюдимая ругается с отцом, графиня Анрада тревожиться за судьбу сына и никому не дает покоя. Шумно.
Гермиона заклинанием привела себя в порядок и продолжила ему сесть. Вампир опустился в кресло.
- А вас судьба брата не тревожит?
Он ухмыльнулся.
- Вам положенную благостную ложь или правду?
Гермиона села в соседнее кресло.
- Правду.
- Тревожит. Я боюсь, что ему удастся выкрутится. Мой новый брат слишком спокоен и самоуверен для человека, который рискует жизнью. Боюсь, ему известны обстоятельства, о которых я не осведомлен. Это угнетает.
- Ваш отец знает ваши взгляды?
Драго кивнул.
- Разуметься. Они его забавляют.
- И только.
- А чего вы, собственно, ожидали от него? Осуждения? Каждый грезит о силе и власти, добиться этого дано немногим. Естественный отбор.
Гермиона покачала головой.
- Что-то подсказывает мне, что ваш брат с этим не согласен.
Драго пожал плечами.
- Александр - вообще ошибка в природе вампиров. Где-то на генетическом уровне в нем есть незаметный глазу изъян, червоточинка. Да, полагаю, он со мной не согласен.
- Ну что ж, вы, по крайней мере, честны.
- Ровно настолько, чтобы никто ни заблуждался на счет моих взглядов, но не мог предугадать действий. Знаете, в открытой позиции есть своя прелесть, зная своего врага в лицо, часто смотришь именно в него, не обращая внимания на руки.
- И все же мне кажется, вы пришли не просто так, избегая суеты. Что вам угодно? Увидеть Гарри?
Драго пренебрежительно махнул рукой.
- Скажем так, в свете новых обстоятельств мистер Поттер утратил для меня интерес. Я хотел видеть вас.
- И что это за обстоятельства, позвольте узнать?
- Уничтожение места силы оборотней, разуметься.
- Какое я имею к этому отношение?
Драго ухмыльнулся.
- Думаю самое прямое. Вы позволите поделиться с вами моими рассуждениями?
- Я вас слушаю.
- Как я уже говорил, меня очень угнетает тот факт, что моему брату, скорее всего, повезет в доме Немертвых. Когда место силы оборотней было уничтожено, я стал размышлять кому это нужно. Если бы Охотник имел в своем распоряжении способ сделать это, думаю, все произошло бы намного раньше. Значит, этот способ был у колдуна, что пришел с ним и упокоил Карлу. Ее мне немного жаль. У нас, знаете ли, были предварительные договоренности. Карла метила на место Лукаша. Она, так сказать, бастард. Незаконнорожденная дочь. Шансы, что управление кланом со временем перейдет в обход старшинства не ей, а Софье, были очень велики. Два претендента на весьма далекие от них престолы всегда сумеют договориться… Но я отвлекся. Итак, все упирается в колдуна, что был с Охотником. Я решил, что будет не слишком смелым предположить, что именно в его интересах было уничтожение места силы оборотней, а Охотника привлекли лишь в качестве инструмента для выполнения данной задачи. Лукаш выдвинул, на мой взгляд, очень интересную версию на счет Неприкасаемого, и я решил встретиться с некой госпожой Миолли и немного узнать о нем. Знаете, я впечатлен, очень колоритная, как оказывается личность. Думаю, мой отец его сильно недооценивает, как впрочем, и лорд Виго. Стоит ли упоминать, что я не намерен совершать подобной ошибки? Разговор с сеньорой Беатриче убедил меня в том, что план принадлежит ему, но я не уверен, что он его исполнитель.
- Почему? – удивилась Гермиона.
Драго рассмеялся.
- Дело обошлось слишком малой кровью.
Она пожала плечами.
- По-моему, рискованное предположение.
Вампир улыбнулся.
- Вовсе нет в свете моих последующих выводов.
- И каковы они?
- Я все время возвращался к вопросу, зачем это было сделано. Время рассчитано идеально, присутствующие на суде не слышали зов о помощи, блестящая стратегия, но все же я не видел в этом особого смысла, пока не вспомнил, что мой брат по линии Малфоев настаивал на том, чтобы суд предков состоялся сегодня ночью. И тут все для меня встало на свои места. В Договоре указанно, что если сила одной из сторон страдает в результате действий какой то третьей неуказанной в договоре стороны, но она эта самая третья сила больше не представляет угрозы, то судия обязан для поддержания баланса ограничить возможности непострадавшего клана, пока те, кто понесли ущерб, не восстановят силу. Причем произойти это должно в кратчайшие сроки. Блестящий расчет. Лукаш убил Охотника, который зарекомендовал себя в Трансильвании очень опасной личностью. Как бы мой отец ни пытался сейчас настаивать, что это был не его план, и угроза еще не миновала, ни Радмила, ни Лукаш не согласятся на то, чтобы вампиры оставались в полной силе, когда оборотни так ослаблены. Но лорд Виго еще и мстителен, суд предков над Александром он настаивал бы провести в любом случае. А значит именно после него Нелюдимая сделает то, что должна: закроет своей печатью вампирам доступ в дом Немертвых!
Драго откинулся на стул с таким блаженством на лице, словно собственные догадки сами по себе доставили ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Фантастически! Я никогда бы не поверил, что кто-то может играючи нанести такой удар по оборотням только для того, что бы скрыть с помощью Нелюдимой тот факт, что он собирается саботировать суд предков! Я в восторге от этого человека. Мистер Поттер, как союзник, на его фоне теряет всякую привлекательность, и, что куда важнее, я не в коей мере не хочу встать на его пути. Мне дорога моя вечная смерть.
Гермиона была поражена. Этот вампир со своими викторианскими манерами и трепетным отношениям к кружевным манжетам был умен и расчетлив. У Драго была логика игрока на крупных ставках, в своей гибкости она мгновенно улавливала направления, в которых ведется игра, и умело переставляла приоритеты.
- Вы говорили, что уверены, что не Северус лично нанес удар по оборотням. На чем эта уверенность основывается?
Драго улыбнулся.
- Сорвать в месте силы извечную полную луну с неба? Не спорою, это невозможно сложно, но, как выяснилось, осуществимо. Однако думаю это отнюдь не то же самое, что победить Предков в месте их безграничной силы. Я даже представить не могу, как это возможно, но полагаю, ваш Северус нашел ответ и на этот вопрос. Вот только следы подобного действа трудно замести, не так ли? Для этого нужно опечатать дом Немертвых. Думаю, такое под силу провернуть только самому профессору. Полагаю, он был всерьез чем-то занят в момент судилища, а потому работу в лесу полной луны кто-то сделал за него. Кто, если мистер Поттер и мистер Малфой были там, полагаю, это вы, мисс Грейнджер.
Гермиона неожиданно для себя повторила слова Северуса.
- Недоказуемо.
Драго кивнул.
- Я знаю это. Но ведь я могу спутать вам карты. Дом Немертвых пока открыт. Как вы думаете, войдя сейчас в него, мой отец что-то обнаружит? Может, свою смерть, если застанет там вашего Северуса? Но какой скандал это вызовет. Начнется война. Не оборотней против вампиров, а против вас - той самой третьей силы, – спрятанная в рукаве палочка скользнула в руку Гермионы, этот жест не укрылся от Драго.
- Предупреждаю, я уже мертв, так что эта ваша Авада на меня не действует.
Гермиона улыбнулась.
- Но я вас обездвижу и найду подходящий кол.
- Моя милая мисс Грейнджер, неужели вы думаете, что идя сюда и затевая с вами этот разговор, я не подстраховался? Все мои догадки лягут на стол Лукашу и отцу, в ту же секунду как меня не станет, – он извлек из замшевого чехла на поясе волшебную палочку.
- К тому же не стоит забывать, что я наполовину колдун. Самоучка, конечно, нашего брата не принимают в ваши школы, но тем не менее.
Гермиона задумалась обо всем сказанном Драго. Он действительно играл, но шел ва-банк. У него не было доказательств, только интуитивный расчет. Убийство вампира не решило бы для неё проблем, напротив, его догадки обрели бы статус истины. Проблема была в том, что он был абсолютно прав. Оставь она его в живых, что помешает ему проверить свои предположения, попросив отца заглянуть в дом Немертвых? Возможно, Северус готов к этому. А если нет?
- Чего вы хотите?
Драго улыбнулся.
- Сотрудничества. Не более того…
- В чем оно заключается?
- Я смирился с тем, что, спасая мистера Малфоя, господин Снейп вытащит и моего непутевого брата. Но мистер Малфой получит права на его возлюбленную. Как в этом случае поступит мой брат? Софья будет считаться изгнанной из клана. Диким оборотнем. Если она не станет нарушать Договор Трансильвании и уедет куда-нибудь, никто её не тронет. Полагаю, ни у кого не возникнет проблем с тем, что мой брат отречется от нашего рода и уедет с ней. Дикий вампир тоже не редкость.
- Полагаю, такое решение может принять только сам Александр.
Драго скрестил руки на груди.
- Его желания для меня очевидны. Но Драко Малфой будет иметь на девушку определенные права, я хочу быть уверенным, что он не воспротивиться такому развитию событий.
Гермиона пожала плечами.
- Не вижу причин, чтобы его что-то не устроило.
Драго расправил кружево манжет.
- Моя милая мисс Грейнджер, мне не нужны даже гарантии в данном вопросе, я верю вам на слово. При всем моем уважении к предкам в данный момент они для меня бесполезны, но ситуация может измениться. Они умрут навсегда?
Играть либо в открытую, либо… Легче в открытую.
- Лет триста они будут, я бы сказала, недееспособны. Потом их станет сдерживать только печать.
Драго удовлетворенно кивнул.
- Вы умная женщина, как вы понимаете, названный вами срок не является для меня значимым.
- Так чего же вы хотите?
- Способ «починить» место силы оборотней, когда мне понадобятся предки. Это возможно?
Гермиона кивнула.
- Да.
- Мы договорились?
Ответить согласием значило сказать за Северуса. Она была не в праве, но она была зла на него. И все же… Являются ли действия запутавшейся в своих стремлениях и возможностях их осуществить женщины не объективными? Шляпа никогда не предлагала Гермионе Грейнджер факультет Слизерин. Возможно, сейчас она сочла бы иначе. Кулон с «Лунным затмением» скрытый под рубашкой висел на груди. Кто не сомневался и не предавал, был в праве кинуть в нее камень, но тут таких не было. Практически… Был Гарри… Как это объяснить этому вампиру, что жизнь сейчас убивала в ней Гарри. Так просто определить все хорошее как «Гарри во мне». Трудней это удержать, неимоверно трудно, когда кто-то уже не живой и еще не мертвый склоняется к тебе и шепчет.
- Ну же, Гермиона, наверняка есть что-то, чего хотите вы. Возможно, я в состоянии дать вам это.
- Возможно…
Холодная ладонь Драго легла ей на шею, притягивая, так что его черные глаза впились в янтарно-карие, принадлежащие ей.
- Он сложный, но неповторимый человек. Неужели он не стоит того, что бы за него бороться? Я не слеп, Гермиона. Я вижу ваши чувства, вижу ваши желания. Каждый из нас в праве взять у судьбы то, что ему нравиться. Это может быть обоюдно выгодной сделкой.
Гермиона горько улыбнулась, стряхивая наваждение.
- Хороший образец симпатической магии вампиров, но не стоит. Предпочитаю быть сволочью по собственной воле.
Драго перешел на деловой тон.
- Итак?
- Вы получите то, что просите, если не вмешаетесь во все происходящее сегодня ночью.
- Что нужно вам?
Гермиона закрыла лицо руками.
- Мне необходимо озвучить ответ?
Драго покачал головой.
- Нет, считай, она уже мертва. Думаю, нам можно теперь закрыть эту тему.
- Можно.
Гермиона горько ухмыльнулась. Драго улыбнулся ей, с неожиданным пониманием.
- Не печалься, у каждого из нас есть свои тридцать серебрянников.
- Какие твои?
Он ухмыльнулся.
- Мои… Что ты знаешь о природе второсортных существ, ведьма? Ничего? Почему-то я так и думал. Каково это быть рожденным только для того, чтобы твои так называемые отцы могли заключить сделку? Вся моя ценность - в уникальном наборе генов. Сам по себе я ничего не значу, так кто в праве требовать от меня, чтобы что-то в их мире теневых интриг имело для меня значение? Я буду идти, шагая через их трупы, столько, сколько потребуется. Но я дойду, не через сто лет - так через триста, заря моего триумфа всего лишь отсрочена во времени… Я не хочу быть лордом вампиров, я всего лишь ищу свободы. Абсолютной в рамках определенных мне моей природой, и я возьму ее, ведьма, потому что хочу взять. Я беспринципен и беспощаден. Да, но я уже говорил своему так называемому брату и повторю тебе. Из всех зол я самое рациональное, а потому наименьшее.
- А я?
- Ты? – он смотрел Гермионе в глаза. – Она все равно рано или поздно умрет, так почему не сейчас, когда это сделает тебя счастливой? Ты молода и красива, а ему просто кто-то нужен. Близкий, способный понять. Так почему она, а не ты?
Гермиона вложила свою ладонь в протянутую к ней руку Драго.
- Ты прав. Почему не я, почему не ты? Кто кроме нас сделает это время нашим?
читать дальше
Глава 17.
- Ну что?
- Он согласился.
Северус встал с постели, снимая наложенную на себя иллюзию. Гермиона поразилась переменам, произошедшим за несколько часов ее отсутствия. Не то что бы он феноменально помолодел после приема максимально допустимой дозы зелья, но шрамы теперь скорее напоминали тонкие ниточки, он не прихрамывал, исчезла полная горечи сеточка мимических морщинок.
Заметив ее пристальный взгляд, он нахмурился.
- И это только начало. Боюсь, мне придется дорого заплатить за нашу экскурсию на Карпаты.
Гермиона могла понять его желание оставаться собой, но такая неприязнь к идее скинуть десяток лет была ей не слишком понятна.
- Северус, я хотела спросить тебя.
Он кивнул, отобрав у нее пакет и выгружая на стол бутылочки и свертки с ингредиентами.
- Спрашивай.
- Это так важно для тебя… Я о побочном эффекте зелья.
Она не надеялась, что он ответит, но…
- Молодость, Гермиона, не в физическом, но моральном плане была для меня слишком утомительной. Дело не во внешности, просто она постепенно дозревала до моего сознания. Я, как говорила моя мать, всегда был «маленьким старичком». Согласись, одиннадцатилетний мальчик с томиком Сократа, предпочитающий логические задачки полетам на метле и два часа фехтования прогулке с хорошенькой девочкой в Хогсмид – нелеп. Так, по крайней мере, считали все, кто меня окружал. А если ко всем своим странностям такой ребенок еще и некрасив, и не пытается заискивать перед взрослыми, чтобы вызвать у них подобие того умиления, что бесплатно достается другим детям, избегает сверстников, потому что у него с ними мало общего… Вот тебе картина моего детства. Знаешь, какая мечта была у меня? Стать взрослым. Чтобы мое тело, наконец, доросло до моего интеллекта, и у меня по крайней мере появились, если не друзья, то единомышленники. Я так стремился стать взрослым, что слишком рано поверил, что это, наконец, случилось. К каким последствиям это привело, ты знаешь. Теперь ход времени для меня бесценен, все должно происходить тогда, когда ты готов к этому. Иногда очень хочется приблизить какое-то приятное событие… Но эта иллюзия несвоевременности сделает его менее приятным.
- Я тебя понимаю, - кивнула Гермиона. – Тем более ценно то, что ты делаешь для Драко.
Северус рассмеялся.
- Хочешь, я расскажу тебе о Драко? Всему виною зависть.
- Прости?
- Люциус Малфой. Мне казалось, что он самой судьбой одарен всем, что я желал иметь. Красота, блестящий ум, умение соответствовать любому мгновению жизни. Но то, как он распоряжался этими щедрыми дарами… Когда у него родился сын, мне предложили стать крестным. Не в силу особенно теплого отношения, просто как особе, приближенной в тот момент к нашему общему хозяину. Я тогда дал себе слово сделать все, чтобы Драко не превратился в точную копию своего отца… Мне так многое не удавалось в этой жизни…
- Ну почему же не удавалось. Драко другой. Он может строить из себя невесть что, но мы оба знаем, что по натуре он… - Гермиона улыбнулась. – Нет, подонок, конечно, но я доверила бы ему свою жизнь. Мне кажется, это во многом твоя заслуга.
- Вовсе нет. Мне даже хорошо при мысли, что на каком-то этапе жизни он был лишен моей опеки. Поверь, не случись этого, он стал бы замкнутым, увлеченным наукой циником. Я рад, что этого не случилось.
Гермиона улыбнулась.
- Ты себя недооцениваешь.
- По-моему, переоцениваю, – он усмехнулся, но усмешка вышла теплой. - Хватит воспоминаний, пора переходить к деталям нашего плана. Ты привезла все, что нужно, значит, в наших интересах не затягивать с назначением даты суда предков. Драко должен потребовать назначить его этой же ночью. Он в праве это сделать. Но, видимо, придется его немного посвятить, не во весь план в целом, конечно, но в детали.
- Что ты ему скажешь?
- Что мы попробуем обеспечить ему благоволение предков.
- А Гарри?
- Мне жаль нервные клетки Поттера, но, боюсь, ему придется пребывать в неведении. Чем меньше осведомленных, тем лучше. Ко мне и так во время твоего отсутствия заходила Рада. Несмотря на маскирующие чары, которые я наложил на свое лицо, она выразила острое желание привязать меня завтра на целый день к кровати, а тебя, в качестве моей сиделки и сообщницы, поместить в кандалы в подземельях.
Гермиона нахмурилась.
- Что будет, когда она узнает?
Северус пожал плечами.
- Для того чтобы обвинить нас, у нее не будет доказательств. Все будет указывать на Охотника. А почему мы так поступили, она поймет.
- Но Охотник… Он так рискует.
- Он всегда рискует и, в общем-то давно уже не живет, все, что он хочет, это забрать с собой на тот свет побольше тех, кто уничтожил его жизнь. Его рано или поздно поймают, но это его война, не наша. Для нас все, что произойдет - сделка, чтобы вытащить наших друзей, а для него эта битва может закончиться только смертью.
Гермиона кивнула.
- Иногда я сожалею, что мир так несовершенен.
- А я нет. В совершенном мире мне не нашлось бы места, я слишком далек от идеала, чтобы вписаться в его рамки, ты кстати тоже.
Гермиона вспомнила о горсти земли в кармане брюк.
- Но даже в этом несовершенном мире у отверженных есть свой рай. Такой же ущербный, как мы сами, но он есть.
- Для тебя, для Драко - может быть. Но я пока не уверен, что в вашем раю есть и для меня место. Владеть его куском не значит быть его частью.
Она стала молча помогать ему расставлять ингредиенты. Все это было чертовски грустно.
***
- Что, прости?
- Не прикидывайся идиотом, ты понял, что я спросил.
Гарри кивнул.
- Я просто не могу поверить, что ты сказал это. Повтори, пожалуйста.
- Садист, - буркнул Драко.
Гарри улыбнулся.
- И все же.
- Я сказал, «ПОТТЕР, НЕ СОГЛАСИШЬСЯ ЛИ ТЫ ПОЙТИ СО МНОЙ НА СВИДАНИЕ!» - по буквам прошипел Малфой. – Кажется люди так говорят, когда хотят провести вечер с человеком, который им симпатичен, надеясь на интим в финале, но подчеркивая, что он вовсе необязателен.
Гарри просиял как солнышко и отложил в сторону книгу.
- Слушал бы и слушал…
- Так ты согласен или нет? – Драко уже готов был взять свои слова назад, все это выглядело нелепо.
Вообще-то все время после обеда, который, несмотря на бурное начало, прошел вполне мирно, он провел у себя в комнате, размышляя о Гарри и его словах. Слова Рады его несколько обнадеживали, так что умирать он пока не собирался, а значит… Все его прежние попытки завязать отношения проваливались с одинаковым успехом. Но может быть… Да, представить Поттера не просто в своей постели, но и вне ее рамок было сложно. Однако, когда картинка стала складываться, она вышла вполне удачной. Если перечеркнуть их прошлые взаимоотношения и посмотреть на сегодняшних Гарри и Драко… Да, у них было мало общего, но это от чего-то только вдохновляло. Там, где Драко чувствовал себя слабым, он находил сильную сторону в Гарри и наоборот. Ему никогда не стать таким преданным, но никто не посягнет на его самоуверенность. И так во многом, он сравнивал себя с Гарри часами, как в магловской картинке, которую нужно сложить из кусочков и, когда все детали встали на место, он с почти священным ужасом понял, что она сошлась вся. Они были как две половинки одного целого, антиподы из которых при небольшом усилии вышел бы идеальный человек - довольно прозаичный и скучный - но кто сказал, что идеал это непременно ярко? Это хорошо.
Драко нервно ходил по комнате, закуривая одну сигарету за другой, потому что не мог смириться с тем, что теперь чувствует просто необходимость быть с Гарри. Но он не знал как. Все или ничего. Он не умел отдавать все. Только по кусочкам, всегда просчитывая запасные ходы и варианты отступления. Но Гарри подобные отношения не примет. Драко до сих пор не мог поверить, что тот просто взял и сказал ему все, что испытывает. Обнажив душу, не оставив секретов…. До встречи с Гермионой, услышав от человека подобное признание, он непременно пнул бы его побольнее просто потому, что он это может. А что - пусть не расслабляется, как можно поднести свою уязвимость на блюдечке такому негодяю, как он. Но, впервые увидев в Гермионе боль, он не ударил, потому что это просто не имело бы смысла, а потом, кажется, отвык бить… Он думал, это касается только Герми… Но потом появилась Рада и… Он узнал ее тайну, но просто принял ситуацию, не пытаясь как-то использовать ее в своих интересах и обрел нового друга.
Рада… Думая о ней, он улыбался немного грустно, но искренне. Они были похожи. Воля - ибо она сама держала себя в рамках. Жесткость вместо жестокости, смелость, вместо безрассудной храбрости. Он понимал ее. Она его. Иногда можно найти нечто совершенно особенное там, где ничего не ищешь.
И все же все, в конце концов, сводилось к Гарри, к его Гарри, потому что при мысли о Гарри чужом, он мечтал пойти в качестве гида с этим чужим на экскурсию в катакомбы Малфой мэнор и потерять его там… На века. Даже если речь идет о единокровном родственнике. Особенно, если о нем…
И тогда он почти убедил себя, что все дело в мелочной ревности. Дешевой в своей иррациональности ревности. И все же нет. Можно было лгать себе, выдумывая сказочку о благородстве и спасении наивного мальчика Гарри от искусителя-кровопийцы, или придумать целую сагу в духе Малфоев, о братьях-соперниках. Но проблема была в том, что ему было плевать, с кем спит Драго, а вот Гарри он не уступил бы даже парню, чью голову венчает нимб.
Именно такие размышления, в конце концов, привели его к мысли, что он попробует. Попробует построить эти самые чертовы отношения. И возводить их не на сексе, а на доверии и взаимной симпатии. Черт, в таких играх он, наверное, был девственником похлеще Поттера. Мысль о свидании пришла спонтанно, сложнее было вычеркнуть из нее ужин в дорогом ресторане и шелковые простыни. Это не та атмосфера, в которой люди могут узнать друг друга поближе.
Он даже пошел за советом к Раде, не знает ли она уютного местечка, где его не арестуют спустя пять минут после появления, и они смогут нормально провести время с Гарри. Она обещала ему портал перемещения до маленького охотничьего домика и уверила, что тамошние домовики позаботятся обо всем и не станут путаться под ногами.
И вот теперь, после стольких хлопот и нервных потрясений он стоял перед Поттером и чувствовал себя полным идиотом.
- Так ты согласен или нет? – повторил свой вопрос Драко, чувствуя огромное желание придушить улыбающегося Поттера и пуститься в бега, скрываясь от правосудия до конца жизни.
Гарри порывисто его обнял и насмешливо чмокнул в кончик носа.
- Конечно, согласен.
Драко решил отложить его удушение на неопределенный срок.
- И это все?
- В смысле?
- И это вся благодарность за то, что я тут пять минут унижался?
- Ты унижался? А я думал это было приглашение на свидание.
- Ну, это оно и было, но…
- О, заткнись, - Гарри притянул его к себе и заткнул, пожалуй, самым приятным способом.
***
- А где все?
Гермиона спустилась в столовую не в лучшем настроении. Северус, которому она помогала нарезать ингредиенты, был раздражен тем фактом, что вынужден готовить зелья у себя в комнате, а не в выделенном ему когда-то для этих целей подвале. Раздраженный Снейп - зрелище не для слабонервных, раз восемь он раскритиковал ее работу обозвав Лонгботтомом, а потом настоятельно рекомендовал ей найти себе занятие, а не путаться у него под ногами. Гермиона ушла, к этой стороне жизни Северуса ей еще только предстояло приобщиться, но торопиться с этим не хотелось.
Она поискала Гарри, намереваясь провести время с ним, не найдя, поискала Драко, но и тут ее ждало разочарование; в конце концов, обойдя почти весь замок, в трапезной у очага она застала Раду, та сидела, перебирая струны гитары и потягивая вино. Вот к ней Гермиона и обратилась с вопросом, присаживаясь на соседний стул.
- Все? - Рада сделала глоток вина. – Драко и Гарри отправились на свидание. Драго ушел еще до обеда.
- Свидание? - удивилась Гермиона, присаживаясь на соседний стул. - Похоже, я что-то пропустила.
Рада кивнула, продолжая наигрывать что-то грустное.
- Так всегда бывает, увлекаясь чем-то, ты становишься слепа к окружающему миру.
- И все же…
- Тебя что-то беспокоит?
Гермиона кивнула.
- Я как никто уверена в Гарри. Для него привязанность к кому-то очень серьезна. Но Драко… Он замечательный, однако мало кого способен впустить в свой мир, он привык держать людей на расстоянии.
- Но тебя не удержал.
- Это другое.
Рада улыбнулась.
- Это то же самое. Однажды, найдя в себе достаточно решимости впустить кого-то в свою жизнь, он сделает это и во второй раз. Начинать надо с малого… он научился заводить друзей. Самое время для любви, не находишь?
Гермиона пожала плечами. Рада с печальной улыбкой перебирала струны.
- Я ему завидую немного.
- Кому?
- Этому вашему Гарри. Такие люди - редкость, даже убедив себя, что устали от суеты и несправедливости этого мира, они продолжают делать его лучше. Кормят бродячих собак, переводят через улицу старушек, они просто не могут иначе, в них не заложено пренебрежения к чужой боли, они всегда открыты для нее.
- Увы, они редко бывают счастливы.
- Но они надеются… всегда. Даже когда в состоянии убедить мир, что это не так. У меня была очень длинная жизнь, Гермиона. Я поведала на своем веку такое, что все не пересказать словами, но я скажу тебе одно, я всем скопом выбросила бы все, что знаю о людях в обмен на то, чтобы когда я была маленькой девочкой, в моей жизни встретился человек, похожий на Гарри. И чтобы научил меня жить в этом мире по своим законам.
- Ему пришлось нелегко.
- Всем нам пришлось. Но посмотри на них, они живые.
- Я не понимаю.
- Спроси себя, рядом с тобой Драко был таким деятельным, целеустремленным, живым?
- Нет.
- Рядом с Гарри он просто взрыв абсурда, но этот абсурд чертовски эмоциональный. Они нужны друг другу.
- А что нужно мне?
Рада задумалась.
- Тебе? – она улыбнулась. – Покой, иначе ты не выбрала бы этого мужчину.
- Покой, - усмехнулась Гермиона. - Тогда я, похоже, выбрала не того мужчину.
- Ты любишь русскую поэзию? – Рада стала наигрывать еще более плавную и тягучую мелодию, чем раньше.
- Я не слишком хорошо с ней знакома.
- Но о Пушкине ты, разумеется, слышала.
- Конечно.
- Многие любят Пушкина, мне милее Лермонтов. Отвечая на твой вопрос, я хочу прочитать тебе одно стихотворение. Ты позволишь?
Гермиона кивнула.
- Конечно.
Рада собралась с мыслями.
- Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны - ветер свищет,
И мачта гнется и скрыпит...
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Гермиона улыбнулась.
- А он есть? Покой в бурях?
Рада пожала плечами.
- Я люблю грозу, она заставляет меня чувствовать себя умиротворенной, целой. Когда бушует стихия, то кто бы ты ни был, человек, вампир, оборотень, маг или магл, ты всего лишь песчинка, которой должно приклонить колени и внимать силе истинного безумия. Это завораживает, такая красота может подавлять, но она же очищает душу. Многие любят грозу, потому что после нее всегда приходит солнце, и обновленный мир сияет более яркими красками. Но мало кто ценит разрушительную красоту сомой стихии. Я тоже не всегда умела любить ее. Умеешь ли ты? Я не знаю, но мне кажется, умеешь.
- Ты удивительный человек, Рада.
- Я удивительно старый человек, – нелюдимая отложила гитару. – Давай ужинать. Наши юноши поглощены друг другом, наш мужчина вынашивает какие-то коварные замыслы, пытаясь скрыть это от меня, и, следовательно, я полагаю, в данный момент поглощен собой. В такой ситуации дамам остается только есть и потягивать вино, развлекая друг друга беседой.
Гермиона улыбнулась.
- Да будет так.
Рада улыбнулась в ответ.
- А так и будет.
Когда подали ужин Гермиона спросила:
- Ты обычно живешь здесь одна? Не скучно?
- Ну, это не единственный мой дом, но да, в основном я бываю тут одна. Мне не скучно. Мне спокойно, хотя порою царящий вокруг покой мучает. Но как бы тебе объяснить, это не значит, что я хочу что-то менять. Однажды я думала об этом, но пришла к выводу, что тишина мне желаннее.
- Думала?
- Не обязательно найти любовь, чтобы разделить с кем-то вечность.
- Расскажешь?
Рада кивнула.
- Это не секрет в Трансильвании. Двести лет назад Влад сделал мне предложение, и я чуть
было его не приняла.
- Почему?
- Что почему? Почему чуть не приняла или почему в итоге все-таки отказала?
- И то и другое.
- Мы нравились друг другу. Наше знакомство к тому моменту было довольно долгим. У Дракулы не может быть двух невест или жен. Он решил, что я - та самая женщина, с которой он мог бы не устать от вечности. Ради меня он готов был отказаться от ухода в дом Немертвых, когда придет его срок и даже, если потребуется, отказаться от роли главы клана.
- Он любил тебя так сильно?
- Кто говорит о любви? Мы говорим об обязательствах длинною в вечность. Ты не понимаешь природу чувств вампира. Быть всегда одному под леденящим сводом тьмы - его судьба. Ему не найти для себя ту, что сможет освятить его мир, но он может разделить этот холодный склеп с кем-то. Почему именно со мной? Мои эмоции ярче, чем у вампиров, похожи по сути, но нечто иное по содержанию. Влад всегда любил экспериментировать со своей природой. Полагаю, это был тот самый случай. Любовь? Ну, он так сильно желал этого союза, который не сулил ему особой выгоды что, пожалуй, это было очень сильное желание.
- Так почему ты отказала?
Рада пожала плечами.
- Я испугалась, что история повториться. Я не оправдала желаний одного нелюбимого мужа, могла ли я надеяться, что со вторым у меня выйдет лучше?
Гермиона колебалась долю секунды.
- Рада, я не уверена, что в праве говорить об обстоятельствах того, как я это узнала и не хочу, чтобы мы обсуждали это. Драго передал Драко просьбу от Влада, речь в шла о том, что бы Драко убил Северуса, это ослабило бы тебя и Влад нанес бы удар, свалив все на оборотней.
Рада кивнула.
- Северус знает?
- Да.
- Он насторожен этим обстоятельством?
- Северус этого не показывает, но нет, не думаю, что это всерьез его беспокоит.
- Я немного знаю Драго, - задумчиво сказала Рада. – Я далека от доверия Владу, но я еще меньше готова верить этому его сыну. Я думаю, что он подал Драко полуправду, некоторые идеи его отца, щедро приправленные его собственными интригами. Не бери в голову. Но спасибо, я подумаю об этом…
***
- Нет, это невозможно, - Драко со стоном сполз на пол, разглядывая интерьер охотничьего домика. – Что бы я еще раз доверил женщине выбор уютного, но не вычурного места! Никогда!
Гарри хихикнул.
- А, по-моему, мило. Ты что, собирался пригласить меня в Диснейленд?
- Странные у тебя представления об уюте, - буркнул все еще недовольный Драко. – Но я думал о чем-то менее провоцирующем.
Тут было все, чего он так стремился избежать. Охотничий домик состоял из одной жилой комнаты, кухни и ванной. В свете камина их ждал элегантно сервированный на двоих столик, в тусклых бликах свечей и ярком пламене очага в интерьере бросались в глаза отнюдь не охотничьи трофеи, украшавшие стены, а огромное ложе, накрытое покрывалом из пушистого серебристого меха.
Гарри подошел к столу и взял маленький конвертик.
- По-моему, это тебе.
Драко поднялся и взял конверт у Гарри. Там была короткая записка.
«Не пытайся быть тем, кем не являешься, и если ему что-то не понравится, можешь свалить все на меня.
Рада»
Драко улыбнулся и кинул записку в камин.
- Что там было? – спросил Гарри.
- Инструкции как тебя обаять.
Гарри рассмеялся, садясь за стол.
- Тебе не нужно особенно стараться.
Драко последовал его примеру.
- Правда?
- В силе твоего обаяния я уже убежден. Вопрос в том, что у тебя есть кроме него?
- А что тебе нужно?
Гарри пожал плечами.
- Все дело в том, что я не знаю. Еще несколько дней назад я бы сказал, что хочу дождаться, пока, наконец, кончиться вся эта шумиха с Воландемортом и осесть. Найти приличную девушку, попытаться создать семью.
Драко растерялся.
- Но если тебе хочется такого…
- Хотелось. Но я тогда не испытывал такого влечения к тебе. Отрицать его не вижу смысла, но наше будущее… Я не знаю, как его представить. Это очень сложно. Я хотел бы, что бы все было просто.
Драко горько ухмыльнулся.
- Но это не так. Ты герой, я отверженный, изгой. У нас мог бы быть приятный романчик, ставить о котором в известность широкую общественность было бы глупостью. Но отношения… их ведь не спрячешь.
Гарри пожал плечами, наполняя его тарелку.
- Я и не думал ничего скрывать. Пойми, в данной ситуации меня интересует только твое и мое мнение.
Драко кивнул.
- Я понимаю, что скажу сейчас сопливую банальность. Но я не хочу сломать твою жизнь.
Гарри кивнул.
- Спасибо, - он улыбнулся. – Я ценю это. Но ты не сломаешь, даже если у нас в итоге ничего не выйдет, я никогда не стану сожалеть о попытке. А если получится, что ж, в этом мире счастье строится не по географическому принципу, я буду рад жить с тобой на острове. Наверное, я не брошу работу, но при наличии камина, и если никто не отменит аппарацию, это не будет проблемой.
- А ты не думал об отношении к тебе в обществе? – этот вопрос был задан не Драко, но Малфоем.
- Мне не нужны те друзья, что не в состоянии принять моего выбора, а до остальных мне вообще нет дела. Но если что-то смущает тебя…
- Меня? Малфоев вообще трудно смутить.
- Хорошо, тогда меня беспокоит только этот чертов суд предков.
Драко улыбнулся.
- Не стоит, Рада обещала мне, что я благополучно покину Карпаты, а она не говорит того, чего не знает.
- Она тебе нравится? – улыбнулся Гарри.
- Да, очень. Но она немного чокнутая, возможно, все мы такие, но она чертовски обаятельная сумасшедшая.
- И все же мне жаль ее…
Драко жестом остановил Гарри.
- Не стоит, думаю, ей меньше всего нужна наша жалость. Все ее горечи, ее решения, все, что она есть, их последствия. Я думаю ….
- Что?
- Не важно.
- Драко?
Он обнял себя руками и, поднявшись, подошел к огню.
- Я не могу сказать, но, кажется, я понял кое-что о Раде… Я не хотел бы этого знать.
Гарри смотрел на его фигуру, удивительно хрупкую в дребезжащем свете пламени. Он встал и, подойдя к Малфою, обнял его, положив голову ему на плече.
- Не говори, если не хочешь.
Драко не обернулся.
- Ты прав, не хочу.
- Пойдем, - Гарри обнял его за плечи увлек к постели и толкнул на мягкое покрывало, опускаясь рядом.
- Ты уверен? – Драко ласково коснулся его щеки.
Гарри улыбнулся.
- Ты нужен мне.
Драко обвил руками его шею, пытаясь вложить в последовавший за этим поцелуй всю свою благодарность за такой ответ. Быть нужным… не кому-то – Гарри. Такому честному и правильному, с мягкими губами и неумелыми в своей торопливости, но горячими как угольки поцелуями. Его Гарри, Гарри, чувства к которому такие большие и неопределенные, он пытался выразить их всем прикосновением, дыханием, движением. «Мой», выдыхал он в полураскрытые зацелованные губы. «Мой» повторял он, утверждая свою власть над этим телом. «Мой» шептал он, покоряя и покоряясь, растворяясь в чужой нежности и в не обузданных в своей откровенности желаниях. «Мой» утверждал он каждой лаской каждым движением, к Гарри, в Гарри, с Гарри.
И нежность, и умиротворенность, и бесстыдное «Твой», стоном, вскриком на гране и за гранью. Они переплелись на серебристом мехе так тесно, что потустороннему наблюдателю показалось бы, что в этом объятье они стремятся сломать друг другу кости… Раствориться друг в друге каждой клеточкой. Но это было бы неправдой, они не пытались ничего сломать, а только учились строить. И Драко выдохнул те самые слова в растрепанную шевелюру своего нечаянного любовника… Любимого? И получил в ответ столь же невнятной утомленной сонливости «Я тебя тоже». Он предпочитал не задумываться, как это было раньше, главное здесь тоже это есть. Здесь и сейчас.
Глава 18.
- Будем завтракать здесь или вернемся в замок?
Гарри вынырнул из-под мехового покрывала.
- А чем мы тут располагаем?
- Засохшей икрой и выдохшимся шампанским. Если бы вчера кто-то этим поужинал вместо того чтобы сразу затащить меня в постель… - ворчал Драко.
Гарри улыбнулся.
- Я и сейчас предпочел бы позавтракать тобой.
Драко фыркнул.
- Не знал, что связался с каннибалом.
- Еще с каким, если речь идет о вкусненьких сливочно-беленьких Малфоях.
- Ну, это блюдо я тебе не дам, пора собираться. Сегодня суд, если помнишь.
Гарри со стоном сполз с постели.
- А так не хочется никуда идти.
- Знал бы ты, как не хочется мне…
- Я понимаю. Ты уверен, что все будет хорошо?
- Ну, мне попытались это внушить. Одевайся, надо поторопиться.
Гарри подошел к Драко и подставил губы для поцелуя.
- Ты не пожелал мне доброго утра.
Драко целомудренно чмокнул его в лоб.
- Доброе утро.
Гарри тут же схватил его в объятья и поцеловал куда более существенно.
- Вот так желают доброго утра у нас в гриффиндоре.
- И как ты ухитрился остаться девственником при таких традициях.
Гарри фыркнул.
- Я ждал кого-то особенного, помнишь?
- О, я, конечно, феноменально особенный, - Драко аккуратно выбрался из теплых объятий.
– И все же нам пора.
Гарри печально кивнул.
- Угу…
Глядя как он понуро собирает свои валяющиеся в беспорядке вещи, Драко нахмурился.
- Гарри нам, правда, пора…
- Угу, - полный горечи вздох.
- Гарри... а к черту, - Драко схватил Поттера в охапку и упал на кровать, увлекая его за собой. – С другой стороны, можно ведь и правда обойтись без завтрака.
- Ты об этом не пожалеешь, - нахальный Поттер уже расстегивал пуговицы на его рубашке.
Драко закатил глаза.
- Уже жалею, - Гарри лизнул, а потом слегка сжал зубами его ключицу. – Я сотворил монстра, - простонал Драко. Потом ему, собственно, было уже не до слов.
***
В трапезной их ждала злая как сто чертей Гермиона.
- Где вас носило? Через полчаса вам нужно отправляться на суд над Александром.
- Тебе в подробностях или просто поверишь, что мы были очень заняты?
Гермиона окинула их оценивающим взглядом.
- Поверю. Драко, нам нужно поговорить. А тебе, Гарри, не мешало бы привести себя в порядок. И неплохо было бы ширинку застегнуть.
Гарри покраснел.
- Да, ты права, это сделать, пожалуй, стоит.
Гермиона взяла Драко за руку и потащила его в библиотеку. Как только они оказались в комнате, она заперла дверь.
- Времени мало, так что слушай меня внимательно. Северус просит тебя, как только будет решено, что Александр предстанет перед судом предков, настаивать, чтобы это произошло сегодня ночью.
- Зачем мне это?
- Поверь, так нужно в целях твоей безопасности.
- Вы что-то придумали? Мне нужны подробности.
- Сейчас для всех нас безопаснее, что ты их не знаешь. Доверься нам.
Драко совершенно серьезно кивнул.
- Хорошо. Когда мне быть готовым к неожиданностям?
- Все время.
- Поттер?
- Гарри лучше пока пребывать в неведении…
- Ладно, тогда, полагаю, что теперь я могу пойти переодеться.
Гермиона порывисто обняла его.
- Мы справимся.
Драко поцеловал ее в макушку.
- Что бы вы ни затевали, побереги себя. Пообещай мне.
Она серьезно кивнула.
- Похоже, друг мой, у нас появилась масса поводов не торопиться на тот свет.
- Похоже на то.
Она улыбнулась, освобождаясь из его объятья.
- Ну давай, Драко Малфой, докажи всем, что ты очень живучая сволочь.
Он улыбнулся в ответ.
- Я докажу, непременно…
Гермиона ухмыльнулась.
- И запомни все детали суда…. Не думаю, что мне доведется увидеть это своими глазами, так что я потребую полного отчета.
***
Когда Драко вошел в зал, там уже были Гарри, Гермиона и Рада. Но именно Нелюдимая привлекла его внимание. До этого он никогда не видел ее такой. На княгине было длинное белое платье до пола. Волосы, заплетенные в две толстые косы, лежали на плечах, чело венчал толстый обруч, украшенный россыпью сапфиров. Она выглядела величественной и по-королевски гордой. Дополнял картину меч на поясе. Его черные ножны украшал причудливый рисунок: смертельно раненный волк сжимал в зубах гигантскую летучую мышь.
- Прежде чем мы отправимся, я хочу, чтобы вы уяснили себе несколько правил суда. Вы можете говорить, только если я вас спрошу. Выступать наравне со мной или перечить мне и остаться безнаказанными могут только главы кланов.
Драко и Гарри кивнули.
- Вы гости клана вампиров, поэтому на судилище будете стоять с ними. Когда мы окажемся на месте, и я сомкну круг, никто не покинет судилище до вынесения решения. Попытка сделать это карается смертью. Вам все ясно?
- Да.
- Да.
Она улыбнулась, на секунду став прежней Радой.
- Ну, тогда в путь.
Повинуясь взмаху ее руки, на полу вспыхнула красная пентаграмма.
- Идите.
Гарри шагнул первым. Драко последовал за ним…
***
Он не знал, чего ожидал от места судилища. Они оказались на гладкой площадке на вершине горы. Было холодно, ветер посыпал волосы снежной крошкой. В центре площадки находился огромный круг, земля в нем казалось выжженной и мертвой. В круге уже находились люди, человек сто пятьдесят, причем, по мнению Драко соотношение оборотней и вампиров было три к одному. Из-за заснеженных залитых солнцем вершин свет вокруг казался ослепительно ярким. Малфой удивился, как это переносят вампиры, разглядев среди присутствующих, улыбнувшегося ему Влада он, повинуясь его жесту, вступил в круг.
… И тут же понял, насколько ошибочным было его первое впечатление. Он шагнул из мира в мир. Снаружи казалось, что просто люди столпилось на клочке земли. Но внутри круга царила ночь, воздух был отнюдь не холодным и разряженным, а мягким, лесным, напоенным запахом трав и соцветий. Он с удивлением взглянул на звездное небо над головой и улыбнулся… Это место действительно дышало древностью…
В центе круга возвышалось странное сооружение, подойдя поближе, он понял, что это лежащий на алтаре из оникса щит, украшенный каким-то причудливым рисунком. Хитросплетение черных и темно-серых линий, какие-то слова….
- Это карта, - Влад неслышно к ним приблизился. – На ней обозначены территории охоты.
- О, - Драко обернулся к главе клана вампиров. – Волшебное место.
- Более чем. Напомните мне однажды рассказать вам историю заключения Договора. Сейчас, боюсь, не время и не место. Нелюдимая прибыла, - он махнул рукой вправо, приглашая их занять место среди вампиров. Оборотни стояли слева.
Подойдя к вампирам, Драко стал рядом с Александром.
- Привет, пока не окончательно мертвый.
Вампир улыбнулся.
- И тебе, пока еще живой.
Драко хмыкнул.
- Какое-то у тебя слишком радостное настроение для того, кого собралась хоронить такая толпа народа.
- От судьбы не уйдешь. Одно радует: ты влипнешь со мною за компанию.
Драко кивнул.
- Да, похоже на то.
Нелюдимая шагнула в круг и перешептывающиеся голоса стихли. Подойдя к щиту, она произнесла.
- Я здесь, чтобы вершить суд.
Драко снова поразился произошедшим с ней переменам. Как зачарованный он слушал чужой резкий голос, который, казалось, поднимался из самой земли. В нем не было ничего человеческого, только мощь, только торжество древних богов, чьих имен и законов он не знал.
Взметнулись вверх белые ладони, Нелюдимая опустила руки на щит и выжженная земля под их ногами запела, если это можно было назвать песней; повинуясь ее стенаниям, мир за пределом круга стал таять, теряя свои очертания, превращаясь в застывшую корку непроглядной тьмы. Неживую, неподвижную.
Драко почувствовал себя в ловушке, он действительно не покинет круга, пока все не кончится. Все сейчас было одной огромной волей женщины, что касалась щита. Или не женщины вовсе? Ее глаза сейчас были безжизненны и пусты как ночь, что была матерью всем собравшимся.
- Подойди ко мне, Александр из рода Дракула, и я решу твою судьбу.
Александр шагнул вперед и опустился на колени перед алтарем, на котором лежал щит.
- Нарушил ли ты территорию охоты?
- Да, госпожа.
- Коснулся ли ты непредназначенных твоему народу жертв?
- Нет, моя госпожа.
- Проник ли ты в дом оборотня?.
- Да, госпожа.
- С какой целью?
- С целью ограбить его.
Тишина казалась гнетущей.
- Что ты намеривался украсть в доме Лукаша?
- Его дочь Софью.
- Это было только твое желание, или она хотела покинуть с тобой отчий дом.
Александр бросил взгляд на девушку с русой косой, стоящую рядом с Лукашем. Та быстро кивнула.
- Хотела, моя госпожа.
- Приглашала ли она тебя на земли своего клана?
- Да, моя госпожа.
Нелюдимая кивнула.
- Поднимись и вернись к своему народу. София из рода Виго, подойди, дабы подтвердить или опровергнуть его слова.
Девушка подошла к алтарю, Александр как раз встал в этот момент, и Драко заметил, как в молниеносном пожатьи сошлись их пальцы, прежде чем вампир вернулся к своему народу, а девушка опустилась на колени.
- Ты подтверждаешь слова Александра из рода Дракула?
- Да, моя госпожа, - с вызовом бросила девушка, взглянув в глаза своему явно кипящему от ярости отцу.
- Что ж, вернись к своему народу.
Рада задумалась.
- Я не вижу большего преступления в нарушении тобой границы, Александр из рода Дракула. Это преступление я прощаю тебе, так как Софья из рода Виго показала, что ты пришел на землю оборотней по ее приглашению. Но ты сам признал, что в дом самого Лукаша ты проник как вор. Я сожалею. Согласие девицы не давало тебе права пытаться увезти ее без ведома отца. Но причин убивать тебя за это я не вижу, тем более, что побег не удался. В качестве компенсации за нанесенное Лукашу оскорбление, я накажу весь твой клан лишением части территории охоты. Твоя дальнейшая судьба в руках твоего народа. Но я вижу вину и за тобой Софья, ты не имела право поощрять Александра Дракулу к действием на территории твоего клана, которые караются Договором. Но твою судьбу я тоже отставляю на усмотрение твоего клана.
Рада извлекла из ножен меч и коснулась карты, на щите отсекая кусок отмеченной черным территории. Он тут же приобрел темно-серые границы.
- Таково мое решения и да будет так.
- Да будет так – одновременно воскликнули Влад и Лукаш.
Глава клана оборотней шагнул вперед.
- Здесь, в присутствии Нелюдимой спрашиваю тебя, Влад Дракула, какая участь ждет твоего сына?
- По нашему закону он предстанет перед судом предков, тебе это прекрасно известно, Лукаш.
- Но когда? Если это произойдет через сотню лет, я опротестую приговор Нелюдимой.
Драко решил, что это как раз его время вмешаться.
- Сегодня ночью, может быть. Знаете, мне как-то не терпится покинуть ваш гостеприимный край.
Лукаш даже не взглянул в его сторону.
- По какому праву он говорит?
- Этот колдун - защитник моего сына перед предками. Требовать даты их суда - его привилегия.
Вот теперь Лукаш взглянул на него более заинтересованно, но с насмешкой.
- И ты всерьез надеешься вернуться домой, колдун?
- Не вижу причин не верить в это, - Драко всем своим видом выражал крайнюю степень надменности. – Мой гм-м подзащитный нарушил явно устаревшие догматы, по-моему, проблемам чистоты крови придают слишком большее значение.
За его спиной у Гарри, похоже, вот-вот готова была начаться истерика. Так он пытался подавить рвущийся наружу хохот.
- Дамы и господа, посмотрите на эту девушку, - он шагнул к оборотням и жестом предложил всем полюбоваться Софьей. – Неужели за такую красоту жалко жизни?
Большинство присутствующих кивнули. Мол, жалко.
Драко удрученно пожал плечами.
- О, как циничен стал мир. А ведь любовь, по сути, власть. Ради нее развязывались войны и строились империи, кто из вас не рискнул бы парой ветхих законов ради власти?
Аудитория призадумалась.
Лукаш зааплодировал.
- Красноречиво. Но, боюсь, юноша, это вам не поможет.
- Пари?
Глава оборотней задумался.
- На что?
- Я напишу завещание на ваше имя. Фунты принимаете?
- Он богат? – спросил Лукаш у Рады.
- Да, и я еще от себя накину.
- Сумма пари?
- Миллион английских фунтов или двести тысяч галеонов, как пожелаешь, – улыбнулась Нелюдимая.
- Хорошо, если вы погибните, я получу ваши деньги, а что хотите взамен вы?
Драко ухмыльнулся.
- Вашу дочь. Вы ведь хотели наказать ее… - он надеялся, что Гарри там за его спиной не грохнулся в обморок, и что Александр не всадит ему нож в спину.
Он ожидал, что оборотень откажется. Но тот ухмыльнулся.
- У меня уже есть достойная наследница, а предавшая меня однажды предаст и во второй раз. Если ты выживешь, колдун, – она твоя.
Рада ухмыльнулась.
- Я свидетельствую ваш договор.
- Что ж. Да будет так!- сказал Влад. – Предки решат твою судьбу этой ночью, Александр.
Драко вернулся к вампирам. Гарри встретил его соперничавшим по убойной силе с Авадой взглядом.
- Ты чего устроил,- прошипел он.
Драко обнял его за талию,
- Да мне эта девка сто лет не нужна, если что, вон вампиру этому озабоченному подарю, - он кивнул головой в сторону Александра.
Гарри тут же сменил гнев на милость, и обнял его в ответ. Полный неудовольствия взгляд стоявшего недалеко Драго согрел Драко душу.
- Ну что ж, решение принято, – Рада положила руки на щит. – Суд окончен, - защита судилища рухнула, осыпавшись черными хлопьями похожими на сажу. – Все свободны.
В ту же секунду Драко увидел, как вытянулись, словно от боли, лица большинства оборотней.
- О нет, Карла, - Лукаш бросился вперед, на ходу создавая пред собой портал, весь его клан последовал его примеру.
- Что происходит? - насторожился Влад.
- Гарри, Драко, возвращайтесь в замок – Рада сотворила для них портал прямо в круге. – Быстро в замок, - рявкнула она, видя, что они застыли в изумлении. - У меня дела.
Драко схватил Гарри за руку, что-то подсказывало ему, что стоит выполнить приказ.
***
Как только Рада шагнула в портал за Гарри и Драко, Гермиона бросилась наверх.
- Они ушли.
Северус был уже одет, как обычно строго.
- Усовершенствованная всеэссенция, - он вложил ей в руку флакон. – И «Лунное затмение»,- он повесил ей на шею амулет на серебряной цепочке. Он напоминал маленькую сферу, наполненную самой тьмой. – Ты помнишь, как все делать?
- Да.
Он притянул ее к себе и впился жестоким поцелуем в губы, потом, устыдившись, видимо, своей несдержанности, шепнул на ухо.
- На удачу.
- Ты в неё веришь?
- Я её делаю.
Гермиона обняла его за шею и поцеловала не менее страстно.
- Мне она тоже понадобиться.
И с улыбкой на губах она аппарировала.
- Сюда, - стоило Гермионе оказаться у восточной стены башни, как ее позвали из леса.
Ожидавший её Охотник, несмотря на холод, был одет только в легкие спортивные штаны.
- Так легче выпутываться из одежды, обращаясь, - пояснил он ее недоуменный взгляд.
Гермиона кивнула.
- Сколько у нас времени?
- Ничтожно мало. Сейчас я выведу тебя на тропу, подождешь несколько минут, после того как я уйду вперед, и беги следом, не отвлекайся ни на какой шум и не оборачивайся. Я расчищу дорогу. Тропинка приведет тебя в место силы. Там тоже будет один охранник. Если я не успею, он - твоя проблема. Поняла?
Гермиона кивнула.
- Да.
Охотник жестом велел ей следовать за собой, несколько минут спустя, продравшись через кусты, они достигли тропы.
- Жди здесь.
- Как долго?
- Ты услышишь. И помни, я для тебя не опасен, но не позволяй другим тебя укусить.
Гермиона кивнула. Глаза охотника сверкнули желтым светом. В его руке сверкнул неизвестно откуда взявшийся нож с широким посеребренным лезвием.
- Ну что, ведьма, поохотимся?
Гермиона отсалютовала ему флаконом с зельем.
- За охоту.
Он улыбнулся и тенью метнулся в сторону тропы. Гермиона ждала. Её сердце учащенно билось в такт лихорадочно метавшимся мыслям. Длинный протяжный вой, переходящий в человеческий крик был именно тем сигналом, которого она ждала, выхватив палочку, Гермиона побежала…
Глава 17.
- Ну что?
- Он согласился.
Северус встал с постели, снимая наложенную на себя иллюзию. Гермиона поразилась переменам, произошедшим за несколько часов ее отсутствия. Не то что бы он феноменально помолодел после приема максимально допустимой дозы зелья, но шрамы теперь скорее напоминали тонкие ниточки, он не прихрамывал, исчезла полная горечи сеточка мимических морщинок.
Заметив ее пристальный взгляд, он нахмурился.
- И это только начало. Боюсь, мне придется дорого заплатить за нашу экскурсию на Карпаты.
Гермиона могла понять его желание оставаться собой, но такая неприязнь к идее скинуть десяток лет была ей не слишком понятна.
- Северус, я хотела спросить тебя.
Он кивнул, отобрав у нее пакет и выгружая на стол бутылочки и свертки с ингредиентами.
- Спрашивай.
- Это так важно для тебя… Я о побочном эффекте зелья.
Она не надеялась, что он ответит, но…
- Молодость, Гермиона, не в физическом, но моральном плане была для меня слишком утомительной. Дело не во внешности, просто она постепенно дозревала до моего сознания. Я, как говорила моя мать, всегда был «маленьким старичком». Согласись, одиннадцатилетний мальчик с томиком Сократа, предпочитающий логические задачки полетам на метле и два часа фехтования прогулке с хорошенькой девочкой в Хогсмид – нелеп. Так, по крайней мере, считали все, кто меня окружал. А если ко всем своим странностям такой ребенок еще и некрасив, и не пытается заискивать перед взрослыми, чтобы вызвать у них подобие того умиления, что бесплатно достается другим детям, избегает сверстников, потому что у него с ними мало общего… Вот тебе картина моего детства. Знаешь, какая мечта была у меня? Стать взрослым. Чтобы мое тело, наконец, доросло до моего интеллекта, и у меня по крайней мере появились, если не друзья, то единомышленники. Я так стремился стать взрослым, что слишком рано поверил, что это, наконец, случилось. К каким последствиям это привело, ты знаешь. Теперь ход времени для меня бесценен, все должно происходить тогда, когда ты готов к этому. Иногда очень хочется приблизить какое-то приятное событие… Но эта иллюзия несвоевременности сделает его менее приятным.
- Я тебя понимаю, - кивнула Гермиона. – Тем более ценно то, что ты делаешь для Драко.
Северус рассмеялся.
- Хочешь, я расскажу тебе о Драко? Всему виною зависть.
- Прости?
- Люциус Малфой. Мне казалось, что он самой судьбой одарен всем, что я желал иметь. Красота, блестящий ум, умение соответствовать любому мгновению жизни. Но то, как он распоряжался этими щедрыми дарами… Когда у него родился сын, мне предложили стать крестным. Не в силу особенно теплого отношения, просто как особе, приближенной в тот момент к нашему общему хозяину. Я тогда дал себе слово сделать все, чтобы Драко не превратился в точную копию своего отца… Мне так многое не удавалось в этой жизни…
- Ну почему же не удавалось. Драко другой. Он может строить из себя невесть что, но мы оба знаем, что по натуре он… - Гермиона улыбнулась. – Нет, подонок, конечно, но я доверила бы ему свою жизнь. Мне кажется, это во многом твоя заслуга.
- Вовсе нет. Мне даже хорошо при мысли, что на каком-то этапе жизни он был лишен моей опеки. Поверь, не случись этого, он стал бы замкнутым, увлеченным наукой циником. Я рад, что этого не случилось.
Гермиона улыбнулась.
- Ты себя недооцениваешь.
- По-моему, переоцениваю, – он усмехнулся, но усмешка вышла теплой. - Хватит воспоминаний, пора переходить к деталям нашего плана. Ты привезла все, что нужно, значит, в наших интересах не затягивать с назначением даты суда предков. Драко должен потребовать назначить его этой же ночью. Он в праве это сделать. Но, видимо, придется его немного посвятить, не во весь план в целом, конечно, но в детали.
- Что ты ему скажешь?
- Что мы попробуем обеспечить ему благоволение предков.
- А Гарри?
- Мне жаль нервные клетки Поттера, но, боюсь, ему придется пребывать в неведении. Чем меньше осведомленных, тем лучше. Ко мне и так во время твоего отсутствия заходила Рада. Несмотря на маскирующие чары, которые я наложил на свое лицо, она выразила острое желание привязать меня завтра на целый день к кровати, а тебя, в качестве моей сиделки и сообщницы, поместить в кандалы в подземельях.
Гермиона нахмурилась.
- Что будет, когда она узнает?
Северус пожал плечами.
- Для того чтобы обвинить нас, у нее не будет доказательств. Все будет указывать на Охотника. А почему мы так поступили, она поймет.
- Но Охотник… Он так рискует.
- Он всегда рискует и, в общем-то давно уже не живет, все, что он хочет, это забрать с собой на тот свет побольше тех, кто уничтожил его жизнь. Его рано или поздно поймают, но это его война, не наша. Для нас все, что произойдет - сделка, чтобы вытащить наших друзей, а для него эта битва может закончиться только смертью.
Гермиона кивнула.
- Иногда я сожалею, что мир так несовершенен.
- А я нет. В совершенном мире мне не нашлось бы места, я слишком далек от идеала, чтобы вписаться в его рамки, ты кстати тоже.
Гермиона вспомнила о горсти земли в кармане брюк.
- Но даже в этом несовершенном мире у отверженных есть свой рай. Такой же ущербный, как мы сами, но он есть.
- Для тебя, для Драко - может быть. Но я пока не уверен, что в вашем раю есть и для меня место. Владеть его куском не значит быть его частью.
Она стала молча помогать ему расставлять ингредиенты. Все это было чертовски грустно.
***
- Что, прости?
- Не прикидывайся идиотом, ты понял, что я спросил.
Гарри кивнул.
- Я просто не могу поверить, что ты сказал это. Повтори, пожалуйста.
- Садист, - буркнул Драко.
Гарри улыбнулся.
- И все же.
- Я сказал, «ПОТТЕР, НЕ СОГЛАСИШЬСЯ ЛИ ТЫ ПОЙТИ СО МНОЙ НА СВИДАНИЕ!» - по буквам прошипел Малфой. – Кажется люди так говорят, когда хотят провести вечер с человеком, который им симпатичен, надеясь на интим в финале, но подчеркивая, что он вовсе необязателен.
Гарри просиял как солнышко и отложил в сторону книгу.
- Слушал бы и слушал…
- Так ты согласен или нет? – Драко уже готов был взять свои слова назад, все это выглядело нелепо.
Вообще-то все время после обеда, который, несмотря на бурное начало, прошел вполне мирно, он провел у себя в комнате, размышляя о Гарри и его словах. Слова Рады его несколько обнадеживали, так что умирать он пока не собирался, а значит… Все его прежние попытки завязать отношения проваливались с одинаковым успехом. Но может быть… Да, представить Поттера не просто в своей постели, но и вне ее рамок было сложно. Однако, когда картинка стала складываться, она вышла вполне удачной. Если перечеркнуть их прошлые взаимоотношения и посмотреть на сегодняшних Гарри и Драко… Да, у них было мало общего, но это от чего-то только вдохновляло. Там, где Драко чувствовал себя слабым, он находил сильную сторону в Гарри и наоборот. Ему никогда не стать таким преданным, но никто не посягнет на его самоуверенность. И так во многом, он сравнивал себя с Гарри часами, как в магловской картинке, которую нужно сложить из кусочков и, когда все детали встали на место, он с почти священным ужасом понял, что она сошлась вся. Они были как две половинки одного целого, антиподы из которых при небольшом усилии вышел бы идеальный человек - довольно прозаичный и скучный - но кто сказал, что идеал это непременно ярко? Это хорошо.
Драко нервно ходил по комнате, закуривая одну сигарету за другой, потому что не мог смириться с тем, что теперь чувствует просто необходимость быть с Гарри. Но он не знал как. Все или ничего. Он не умел отдавать все. Только по кусочкам, всегда просчитывая запасные ходы и варианты отступления. Но Гарри подобные отношения не примет. Драко до сих пор не мог поверить, что тот просто взял и сказал ему все, что испытывает. Обнажив душу, не оставив секретов…. До встречи с Гермионой, услышав от человека подобное признание, он непременно пнул бы его побольнее просто потому, что он это может. А что - пусть не расслабляется, как можно поднести свою уязвимость на блюдечке такому негодяю, как он. Но, впервые увидев в Гермионе боль, он не ударил, потому что это просто не имело бы смысла, а потом, кажется, отвык бить… Он думал, это касается только Герми… Но потом появилась Рада и… Он узнал ее тайну, но просто принял ситуацию, не пытаясь как-то использовать ее в своих интересах и обрел нового друга.
Рада… Думая о ней, он улыбался немного грустно, но искренне. Они были похожи. Воля - ибо она сама держала себя в рамках. Жесткость вместо жестокости, смелость, вместо безрассудной храбрости. Он понимал ее. Она его. Иногда можно найти нечто совершенно особенное там, где ничего не ищешь.
И все же все, в конце концов, сводилось к Гарри, к его Гарри, потому что при мысли о Гарри чужом, он мечтал пойти в качестве гида с этим чужим на экскурсию в катакомбы Малфой мэнор и потерять его там… На века. Даже если речь идет о единокровном родственнике. Особенно, если о нем…
И тогда он почти убедил себя, что все дело в мелочной ревности. Дешевой в своей иррациональности ревности. И все же нет. Можно было лгать себе, выдумывая сказочку о благородстве и спасении наивного мальчика Гарри от искусителя-кровопийцы, или придумать целую сагу в духе Малфоев, о братьях-соперниках. Но проблема была в том, что ему было плевать, с кем спит Драго, а вот Гарри он не уступил бы даже парню, чью голову венчает нимб.
Именно такие размышления, в конце концов, привели его к мысли, что он попробует. Попробует построить эти самые чертовы отношения. И возводить их не на сексе, а на доверии и взаимной симпатии. Черт, в таких играх он, наверное, был девственником похлеще Поттера. Мысль о свидании пришла спонтанно, сложнее было вычеркнуть из нее ужин в дорогом ресторане и шелковые простыни. Это не та атмосфера, в которой люди могут узнать друг друга поближе.
Он даже пошел за советом к Раде, не знает ли она уютного местечка, где его не арестуют спустя пять минут после появления, и они смогут нормально провести время с Гарри. Она обещала ему портал перемещения до маленького охотничьего домика и уверила, что тамошние домовики позаботятся обо всем и не станут путаться под ногами.
И вот теперь, после стольких хлопот и нервных потрясений он стоял перед Поттером и чувствовал себя полным идиотом.
- Так ты согласен или нет? – повторил свой вопрос Драко, чувствуя огромное желание придушить улыбающегося Поттера и пуститься в бега, скрываясь от правосудия до конца жизни.
Гарри порывисто его обнял и насмешливо чмокнул в кончик носа.
- Конечно, согласен.
Драко решил отложить его удушение на неопределенный срок.
- И это все?
- В смысле?
- И это вся благодарность за то, что я тут пять минут унижался?
- Ты унижался? А я думал это было приглашение на свидание.
- Ну, это оно и было, но…
- О, заткнись, - Гарри притянул его к себе и заткнул, пожалуй, самым приятным способом.
***
- А где все?
Гермиона спустилась в столовую не в лучшем настроении. Северус, которому она помогала нарезать ингредиенты, был раздражен тем фактом, что вынужден готовить зелья у себя в комнате, а не в выделенном ему когда-то для этих целей подвале. Раздраженный Снейп - зрелище не для слабонервных, раз восемь он раскритиковал ее работу обозвав Лонгботтомом, а потом настоятельно рекомендовал ей найти себе занятие, а не путаться у него под ногами. Гермиона ушла, к этой стороне жизни Северуса ей еще только предстояло приобщиться, но торопиться с этим не хотелось.
Она поискала Гарри, намереваясь провести время с ним, не найдя, поискала Драко, но и тут ее ждало разочарование; в конце концов, обойдя почти весь замок, в трапезной у очага она застала Раду, та сидела, перебирая струны гитары и потягивая вино. Вот к ней Гермиона и обратилась с вопросом, присаживаясь на соседний стул.
- Все? - Рада сделала глоток вина. – Драко и Гарри отправились на свидание. Драго ушел еще до обеда.
- Свидание? - удивилась Гермиона, присаживаясь на соседний стул. - Похоже, я что-то пропустила.
Рада кивнула, продолжая наигрывать что-то грустное.
- Так всегда бывает, увлекаясь чем-то, ты становишься слепа к окружающему миру.
- И все же…
- Тебя что-то беспокоит?
Гермиона кивнула.
- Я как никто уверена в Гарри. Для него привязанность к кому-то очень серьезна. Но Драко… Он замечательный, однако мало кого способен впустить в свой мир, он привык держать людей на расстоянии.
- Но тебя не удержал.
- Это другое.
Рада улыбнулась.
- Это то же самое. Однажды, найдя в себе достаточно решимости впустить кого-то в свою жизнь, он сделает это и во второй раз. Начинать надо с малого… он научился заводить друзей. Самое время для любви, не находишь?
Гермиона пожала плечами. Рада с печальной улыбкой перебирала струны.
- Я ему завидую немного.
- Кому?
- Этому вашему Гарри. Такие люди - редкость, даже убедив себя, что устали от суеты и несправедливости этого мира, они продолжают делать его лучше. Кормят бродячих собак, переводят через улицу старушек, они просто не могут иначе, в них не заложено пренебрежения к чужой боли, они всегда открыты для нее.
- Увы, они редко бывают счастливы.
- Но они надеются… всегда. Даже когда в состоянии убедить мир, что это не так. У меня была очень длинная жизнь, Гермиона. Я поведала на своем веку такое, что все не пересказать словами, но я скажу тебе одно, я всем скопом выбросила бы все, что знаю о людях в обмен на то, чтобы когда я была маленькой девочкой, в моей жизни встретился человек, похожий на Гарри. И чтобы научил меня жить в этом мире по своим законам.
- Ему пришлось нелегко.
- Всем нам пришлось. Но посмотри на них, они живые.
- Я не понимаю.
- Спроси себя, рядом с тобой Драко был таким деятельным, целеустремленным, живым?
- Нет.
- Рядом с Гарри он просто взрыв абсурда, но этот абсурд чертовски эмоциональный. Они нужны друг другу.
- А что нужно мне?
Рада задумалась.
- Тебе? – она улыбнулась. – Покой, иначе ты не выбрала бы этого мужчину.
- Покой, - усмехнулась Гермиона. - Тогда я, похоже, выбрала не того мужчину.
- Ты любишь русскую поэзию? – Рада стала наигрывать еще более плавную и тягучую мелодию, чем раньше.
- Я не слишком хорошо с ней знакома.
- Но о Пушкине ты, разумеется, слышала.
- Конечно.
- Многие любят Пушкина, мне милее Лермонтов. Отвечая на твой вопрос, я хочу прочитать тебе одно стихотворение. Ты позволишь?
Гермиона кивнула.
- Конечно.
Рада собралась с мыслями.
- Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны - ветер свищет,
И мачта гнется и скрыпит...
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Гермиона улыбнулась.
- А он есть? Покой в бурях?
Рада пожала плечами.
- Я люблю грозу, она заставляет меня чувствовать себя умиротворенной, целой. Когда бушует стихия, то кто бы ты ни был, человек, вампир, оборотень, маг или магл, ты всего лишь песчинка, которой должно приклонить колени и внимать силе истинного безумия. Это завораживает, такая красота может подавлять, но она же очищает душу. Многие любят грозу, потому что после нее всегда приходит солнце, и обновленный мир сияет более яркими красками. Но мало кто ценит разрушительную красоту сомой стихии. Я тоже не всегда умела любить ее. Умеешь ли ты? Я не знаю, но мне кажется, умеешь.
- Ты удивительный человек, Рада.
- Я удивительно старый человек, – нелюдимая отложила гитару. – Давай ужинать. Наши юноши поглощены друг другом, наш мужчина вынашивает какие-то коварные замыслы, пытаясь скрыть это от меня, и, следовательно, я полагаю, в данный момент поглощен собой. В такой ситуации дамам остается только есть и потягивать вино, развлекая друг друга беседой.
Гермиона улыбнулась.
- Да будет так.
Рада улыбнулась в ответ.
- А так и будет.
Когда подали ужин Гермиона спросила:
- Ты обычно живешь здесь одна? Не скучно?
- Ну, это не единственный мой дом, но да, в основном я бываю тут одна. Мне не скучно. Мне спокойно, хотя порою царящий вокруг покой мучает. Но как бы тебе объяснить, это не значит, что я хочу что-то менять. Однажды я думала об этом, но пришла к выводу, что тишина мне желаннее.
- Думала?
- Не обязательно найти любовь, чтобы разделить с кем-то вечность.
- Расскажешь?
Рада кивнула.
- Это не секрет в Трансильвании. Двести лет назад Влад сделал мне предложение, и я чуть
было его не приняла.
- Почему?
- Что почему? Почему чуть не приняла или почему в итоге все-таки отказала?
- И то и другое.
- Мы нравились друг другу. Наше знакомство к тому моменту было довольно долгим. У Дракулы не может быть двух невест или жен. Он решил, что я - та самая женщина, с которой он мог бы не устать от вечности. Ради меня он готов был отказаться от ухода в дом Немертвых, когда придет его срок и даже, если потребуется, отказаться от роли главы клана.
- Он любил тебя так сильно?
- Кто говорит о любви? Мы говорим об обязательствах длинною в вечность. Ты не понимаешь природу чувств вампира. Быть всегда одному под леденящим сводом тьмы - его судьба. Ему не найти для себя ту, что сможет освятить его мир, но он может разделить этот холодный склеп с кем-то. Почему именно со мной? Мои эмоции ярче, чем у вампиров, похожи по сути, но нечто иное по содержанию. Влад всегда любил экспериментировать со своей природой. Полагаю, это был тот самый случай. Любовь? Ну, он так сильно желал этого союза, который не сулил ему особой выгоды что, пожалуй, это было очень сильное желание.
- Так почему ты отказала?
Рада пожала плечами.
- Я испугалась, что история повториться. Я не оправдала желаний одного нелюбимого мужа, могла ли я надеяться, что со вторым у меня выйдет лучше?
Гермиона колебалась долю секунды.
- Рада, я не уверена, что в праве говорить об обстоятельствах того, как я это узнала и не хочу, чтобы мы обсуждали это. Драго передал Драко просьбу от Влада, речь в шла о том, что бы Драко убил Северуса, это ослабило бы тебя и Влад нанес бы удар, свалив все на оборотней.
Рада кивнула.
- Северус знает?
- Да.
- Он насторожен этим обстоятельством?
- Северус этого не показывает, но нет, не думаю, что это всерьез его беспокоит.
- Я немного знаю Драго, - задумчиво сказала Рада. – Я далека от доверия Владу, но я еще меньше готова верить этому его сыну. Я думаю, что он подал Драко полуправду, некоторые идеи его отца, щедро приправленные его собственными интригами. Не бери в голову. Но спасибо, я подумаю об этом…
***
- Нет, это невозможно, - Драко со стоном сполз на пол, разглядывая интерьер охотничьего домика. – Что бы я еще раз доверил женщине выбор уютного, но не вычурного места! Никогда!
Гарри хихикнул.
- А, по-моему, мило. Ты что, собирался пригласить меня в Диснейленд?
- Странные у тебя представления об уюте, - буркнул все еще недовольный Драко. – Но я думал о чем-то менее провоцирующем.
Тут было все, чего он так стремился избежать. Охотничий домик состоял из одной жилой комнаты, кухни и ванной. В свете камина их ждал элегантно сервированный на двоих столик, в тусклых бликах свечей и ярком пламене очага в интерьере бросались в глаза отнюдь не охотничьи трофеи, украшавшие стены, а огромное ложе, накрытое покрывалом из пушистого серебристого меха.
Гарри подошел к столу и взял маленький конвертик.
- По-моему, это тебе.
Драко поднялся и взял конверт у Гарри. Там была короткая записка.
«Не пытайся быть тем, кем не являешься, и если ему что-то не понравится, можешь свалить все на меня.
Рада»
Драко улыбнулся и кинул записку в камин.
- Что там было? – спросил Гарри.
- Инструкции как тебя обаять.
Гарри рассмеялся, садясь за стол.
- Тебе не нужно особенно стараться.
Драко последовал его примеру.
- Правда?
- В силе твоего обаяния я уже убежден. Вопрос в том, что у тебя есть кроме него?
- А что тебе нужно?
Гарри пожал плечами.
- Все дело в том, что я не знаю. Еще несколько дней назад я бы сказал, что хочу дождаться, пока, наконец, кончиться вся эта шумиха с Воландемортом и осесть. Найти приличную девушку, попытаться создать семью.
Драко растерялся.
- Но если тебе хочется такого…
- Хотелось. Но я тогда не испытывал такого влечения к тебе. Отрицать его не вижу смысла, но наше будущее… Я не знаю, как его представить. Это очень сложно. Я хотел бы, что бы все было просто.
Драко горько ухмыльнулся.
- Но это не так. Ты герой, я отверженный, изгой. У нас мог бы быть приятный романчик, ставить о котором в известность широкую общественность было бы глупостью. Но отношения… их ведь не спрячешь.
Гарри пожал плечами, наполняя его тарелку.
- Я и не думал ничего скрывать. Пойми, в данной ситуации меня интересует только твое и мое мнение.
Драко кивнул.
- Я понимаю, что скажу сейчас сопливую банальность. Но я не хочу сломать твою жизнь.
Гарри кивнул.
- Спасибо, - он улыбнулся. – Я ценю это. Но ты не сломаешь, даже если у нас в итоге ничего не выйдет, я никогда не стану сожалеть о попытке. А если получится, что ж, в этом мире счастье строится не по географическому принципу, я буду рад жить с тобой на острове. Наверное, я не брошу работу, но при наличии камина, и если никто не отменит аппарацию, это не будет проблемой.
- А ты не думал об отношении к тебе в обществе? – этот вопрос был задан не Драко, но Малфоем.
- Мне не нужны те друзья, что не в состоянии принять моего выбора, а до остальных мне вообще нет дела. Но если что-то смущает тебя…
- Меня? Малфоев вообще трудно смутить.
- Хорошо, тогда меня беспокоит только этот чертов суд предков.
Драко улыбнулся.
- Не стоит, Рада обещала мне, что я благополучно покину Карпаты, а она не говорит того, чего не знает.
- Она тебе нравится? – улыбнулся Гарри.
- Да, очень. Но она немного чокнутая, возможно, все мы такие, но она чертовски обаятельная сумасшедшая.
- И все же мне жаль ее…
Драко жестом остановил Гарри.
- Не стоит, думаю, ей меньше всего нужна наша жалость. Все ее горечи, ее решения, все, что она есть, их последствия. Я думаю ….
- Что?
- Не важно.
- Драко?
Он обнял себя руками и, поднявшись, подошел к огню.
- Я не могу сказать, но, кажется, я понял кое-что о Раде… Я не хотел бы этого знать.
Гарри смотрел на его фигуру, удивительно хрупкую в дребезжащем свете пламени. Он встал и, подойдя к Малфою, обнял его, положив голову ему на плече.
- Не говори, если не хочешь.
Драко не обернулся.
- Ты прав, не хочу.
- Пойдем, - Гарри обнял его за плечи увлек к постели и толкнул на мягкое покрывало, опускаясь рядом.
- Ты уверен? – Драко ласково коснулся его щеки.
Гарри улыбнулся.
- Ты нужен мне.
Драко обвил руками его шею, пытаясь вложить в последовавший за этим поцелуй всю свою благодарность за такой ответ. Быть нужным… не кому-то – Гарри. Такому честному и правильному, с мягкими губами и неумелыми в своей торопливости, но горячими как угольки поцелуями. Его Гарри, Гарри, чувства к которому такие большие и неопределенные, он пытался выразить их всем прикосновением, дыханием, движением. «Мой», выдыхал он в полураскрытые зацелованные губы. «Мой» повторял он, утверждая свою власть над этим телом. «Мой» шептал он, покоряя и покоряясь, растворяясь в чужой нежности и в не обузданных в своей откровенности желаниях. «Мой» утверждал он каждой лаской каждым движением, к Гарри, в Гарри, с Гарри.
И нежность, и умиротворенность, и бесстыдное «Твой», стоном, вскриком на гране и за гранью. Они переплелись на серебристом мехе так тесно, что потустороннему наблюдателю показалось бы, что в этом объятье они стремятся сломать друг другу кости… Раствориться друг в друге каждой клеточкой. Но это было бы неправдой, они не пытались ничего сломать, а только учились строить. И Драко выдохнул те самые слова в растрепанную шевелюру своего нечаянного любовника… Любимого? И получил в ответ столь же невнятной утомленной сонливости «Я тебя тоже». Он предпочитал не задумываться, как это было раньше, главное здесь тоже это есть. Здесь и сейчас.
Глава 18.
- Будем завтракать здесь или вернемся в замок?
Гарри вынырнул из-под мехового покрывала.
- А чем мы тут располагаем?
- Засохшей икрой и выдохшимся шампанским. Если бы вчера кто-то этим поужинал вместо того чтобы сразу затащить меня в постель… - ворчал Драко.
Гарри улыбнулся.
- Я и сейчас предпочел бы позавтракать тобой.
Драко фыркнул.
- Не знал, что связался с каннибалом.
- Еще с каким, если речь идет о вкусненьких сливочно-беленьких Малфоях.
- Ну, это блюдо я тебе не дам, пора собираться. Сегодня суд, если помнишь.
Гарри со стоном сполз с постели.
- А так не хочется никуда идти.
- Знал бы ты, как не хочется мне…
- Я понимаю. Ты уверен, что все будет хорошо?
- Ну, мне попытались это внушить. Одевайся, надо поторопиться.
Гарри подошел к Драко и подставил губы для поцелуя.
- Ты не пожелал мне доброго утра.
Драко целомудренно чмокнул его в лоб.
- Доброе утро.
Гарри тут же схватил его в объятья и поцеловал куда более существенно.
- Вот так желают доброго утра у нас в гриффиндоре.
- И как ты ухитрился остаться девственником при таких традициях.
Гарри фыркнул.
- Я ждал кого-то особенного, помнишь?
- О, я, конечно, феноменально особенный, - Драко аккуратно выбрался из теплых объятий.
– И все же нам пора.
Гарри печально кивнул.
- Угу…
Глядя как он понуро собирает свои валяющиеся в беспорядке вещи, Драко нахмурился.
- Гарри нам, правда, пора…
- Угу, - полный горечи вздох.
- Гарри... а к черту, - Драко схватил Поттера в охапку и упал на кровать, увлекая его за собой. – С другой стороны, можно ведь и правда обойтись без завтрака.
- Ты об этом не пожалеешь, - нахальный Поттер уже расстегивал пуговицы на его рубашке.
Драко закатил глаза.
- Уже жалею, - Гарри лизнул, а потом слегка сжал зубами его ключицу. – Я сотворил монстра, - простонал Драко. Потом ему, собственно, было уже не до слов.
***
В трапезной их ждала злая как сто чертей Гермиона.
- Где вас носило? Через полчаса вам нужно отправляться на суд над Александром.
- Тебе в подробностях или просто поверишь, что мы были очень заняты?
Гермиона окинула их оценивающим взглядом.
- Поверю. Драко, нам нужно поговорить. А тебе, Гарри, не мешало бы привести себя в порядок. И неплохо было бы ширинку застегнуть.
Гарри покраснел.
- Да, ты права, это сделать, пожалуй, стоит.
Гермиона взяла Драко за руку и потащила его в библиотеку. Как только они оказались в комнате, она заперла дверь.
- Времени мало, так что слушай меня внимательно. Северус просит тебя, как только будет решено, что Александр предстанет перед судом предков, настаивать, чтобы это произошло сегодня ночью.
- Зачем мне это?
- Поверь, так нужно в целях твоей безопасности.
- Вы что-то придумали? Мне нужны подробности.
- Сейчас для всех нас безопаснее, что ты их не знаешь. Доверься нам.
Драко совершенно серьезно кивнул.
- Хорошо. Когда мне быть готовым к неожиданностям?
- Все время.
- Поттер?
- Гарри лучше пока пребывать в неведении…
- Ладно, тогда, полагаю, что теперь я могу пойти переодеться.
Гермиона порывисто обняла его.
- Мы справимся.
Драко поцеловал ее в макушку.
- Что бы вы ни затевали, побереги себя. Пообещай мне.
Она серьезно кивнула.
- Похоже, друг мой, у нас появилась масса поводов не торопиться на тот свет.
- Похоже на то.
Она улыбнулась, освобождаясь из его объятья.
- Ну давай, Драко Малфой, докажи всем, что ты очень живучая сволочь.
Он улыбнулся в ответ.
- Я докажу, непременно…
Гермиона ухмыльнулась.
- И запомни все детали суда…. Не думаю, что мне доведется увидеть это своими глазами, так что я потребую полного отчета.
***
Когда Драко вошел в зал, там уже были Гарри, Гермиона и Рада. Но именно Нелюдимая привлекла его внимание. До этого он никогда не видел ее такой. На княгине было длинное белое платье до пола. Волосы, заплетенные в две толстые косы, лежали на плечах, чело венчал толстый обруч, украшенный россыпью сапфиров. Она выглядела величественной и по-королевски гордой. Дополнял картину меч на поясе. Его черные ножны украшал причудливый рисунок: смертельно раненный волк сжимал в зубах гигантскую летучую мышь.
- Прежде чем мы отправимся, я хочу, чтобы вы уяснили себе несколько правил суда. Вы можете говорить, только если я вас спрошу. Выступать наравне со мной или перечить мне и остаться безнаказанными могут только главы кланов.
Драко и Гарри кивнули.
- Вы гости клана вампиров, поэтому на судилище будете стоять с ними. Когда мы окажемся на месте, и я сомкну круг, никто не покинет судилище до вынесения решения. Попытка сделать это карается смертью. Вам все ясно?
- Да.
- Да.
Она улыбнулась, на секунду став прежней Радой.
- Ну, тогда в путь.
Повинуясь взмаху ее руки, на полу вспыхнула красная пентаграмма.
- Идите.
Гарри шагнул первым. Драко последовал за ним…
***
Он не знал, чего ожидал от места судилища. Они оказались на гладкой площадке на вершине горы. Было холодно, ветер посыпал волосы снежной крошкой. В центре площадки находился огромный круг, земля в нем казалось выжженной и мертвой. В круге уже находились люди, человек сто пятьдесят, причем, по мнению Драко соотношение оборотней и вампиров было три к одному. Из-за заснеженных залитых солнцем вершин свет вокруг казался ослепительно ярким. Малфой удивился, как это переносят вампиры, разглядев среди присутствующих, улыбнувшегося ему Влада он, повинуясь его жесту, вступил в круг.
… И тут же понял, насколько ошибочным было его первое впечатление. Он шагнул из мира в мир. Снаружи казалось, что просто люди столпилось на клочке земли. Но внутри круга царила ночь, воздух был отнюдь не холодным и разряженным, а мягким, лесным, напоенным запахом трав и соцветий. Он с удивлением взглянул на звездное небо над головой и улыбнулся… Это место действительно дышало древностью…
В центе круга возвышалось странное сооружение, подойдя поближе, он понял, что это лежащий на алтаре из оникса щит, украшенный каким-то причудливым рисунком. Хитросплетение черных и темно-серых линий, какие-то слова….
- Это карта, - Влад неслышно к ним приблизился. – На ней обозначены территории охоты.
- О, - Драко обернулся к главе клана вампиров. – Волшебное место.
- Более чем. Напомните мне однажды рассказать вам историю заключения Договора. Сейчас, боюсь, не время и не место. Нелюдимая прибыла, - он махнул рукой вправо, приглашая их занять место среди вампиров. Оборотни стояли слева.
Подойдя к вампирам, Драко стал рядом с Александром.
- Привет, пока не окончательно мертвый.
Вампир улыбнулся.
- И тебе, пока еще живой.
Драко хмыкнул.
- Какое-то у тебя слишком радостное настроение для того, кого собралась хоронить такая толпа народа.
- От судьбы не уйдешь. Одно радует: ты влипнешь со мною за компанию.
Драко кивнул.
- Да, похоже на то.
Нелюдимая шагнула в круг и перешептывающиеся голоса стихли. Подойдя к щиту, она произнесла.
- Я здесь, чтобы вершить суд.
Драко снова поразился произошедшим с ней переменам. Как зачарованный он слушал чужой резкий голос, который, казалось, поднимался из самой земли. В нем не было ничего человеческого, только мощь, только торжество древних богов, чьих имен и законов он не знал.
Взметнулись вверх белые ладони, Нелюдимая опустила руки на щит и выжженная земля под их ногами запела, если это можно было назвать песней; повинуясь ее стенаниям, мир за пределом круга стал таять, теряя свои очертания, превращаясь в застывшую корку непроглядной тьмы. Неживую, неподвижную.
Драко почувствовал себя в ловушке, он действительно не покинет круга, пока все не кончится. Все сейчас было одной огромной волей женщины, что касалась щита. Или не женщины вовсе? Ее глаза сейчас были безжизненны и пусты как ночь, что была матерью всем собравшимся.
- Подойди ко мне, Александр из рода Дракула, и я решу твою судьбу.
Александр шагнул вперед и опустился на колени перед алтарем, на котором лежал щит.
- Нарушил ли ты территорию охоты?
- Да, госпожа.
- Коснулся ли ты непредназначенных твоему народу жертв?
- Нет, моя госпожа.
- Проник ли ты в дом оборотня?.
- Да, госпожа.
- С какой целью?
- С целью ограбить его.
Тишина казалась гнетущей.
- Что ты намеривался украсть в доме Лукаша?
- Его дочь Софью.
- Это было только твое желание, или она хотела покинуть с тобой отчий дом.
Александр бросил взгляд на девушку с русой косой, стоящую рядом с Лукашем. Та быстро кивнула.
- Хотела, моя госпожа.
- Приглашала ли она тебя на земли своего клана?
- Да, моя госпожа.
Нелюдимая кивнула.
- Поднимись и вернись к своему народу. София из рода Виго, подойди, дабы подтвердить или опровергнуть его слова.
Девушка подошла к алтарю, Александр как раз встал в этот момент, и Драко заметил, как в молниеносном пожатьи сошлись их пальцы, прежде чем вампир вернулся к своему народу, а девушка опустилась на колени.
- Ты подтверждаешь слова Александра из рода Дракула?
- Да, моя госпожа, - с вызовом бросила девушка, взглянув в глаза своему явно кипящему от ярости отцу.
- Что ж, вернись к своему народу.
Рада задумалась.
- Я не вижу большего преступления в нарушении тобой границы, Александр из рода Дракула. Это преступление я прощаю тебе, так как Софья из рода Виго показала, что ты пришел на землю оборотней по ее приглашению. Но ты сам признал, что в дом самого Лукаша ты проник как вор. Я сожалею. Согласие девицы не давало тебе права пытаться увезти ее без ведома отца. Но причин убивать тебя за это я не вижу, тем более, что побег не удался. В качестве компенсации за нанесенное Лукашу оскорбление, я накажу весь твой клан лишением части территории охоты. Твоя дальнейшая судьба в руках твоего народа. Но я вижу вину и за тобой Софья, ты не имела право поощрять Александра Дракулу к действием на территории твоего клана, которые караются Договором. Но твою судьбу я тоже отставляю на усмотрение твоего клана.
Рада извлекла из ножен меч и коснулась карты, на щите отсекая кусок отмеченной черным территории. Он тут же приобрел темно-серые границы.
- Таково мое решения и да будет так.
- Да будет так – одновременно воскликнули Влад и Лукаш.
Глава клана оборотней шагнул вперед.
- Здесь, в присутствии Нелюдимой спрашиваю тебя, Влад Дракула, какая участь ждет твоего сына?
- По нашему закону он предстанет перед судом предков, тебе это прекрасно известно, Лукаш.
- Но когда? Если это произойдет через сотню лет, я опротестую приговор Нелюдимой.
Драко решил, что это как раз его время вмешаться.
- Сегодня ночью, может быть. Знаете, мне как-то не терпится покинуть ваш гостеприимный край.
Лукаш даже не взглянул в его сторону.
- По какому праву он говорит?
- Этот колдун - защитник моего сына перед предками. Требовать даты их суда - его привилегия.
Вот теперь Лукаш взглянул на него более заинтересованно, но с насмешкой.
- И ты всерьез надеешься вернуться домой, колдун?
- Не вижу причин не верить в это, - Драко всем своим видом выражал крайнюю степень надменности. – Мой гм-м подзащитный нарушил явно устаревшие догматы, по-моему, проблемам чистоты крови придают слишком большее значение.
За его спиной у Гарри, похоже, вот-вот готова была начаться истерика. Так он пытался подавить рвущийся наружу хохот.
- Дамы и господа, посмотрите на эту девушку, - он шагнул к оборотням и жестом предложил всем полюбоваться Софьей. – Неужели за такую красоту жалко жизни?
Большинство присутствующих кивнули. Мол, жалко.
Драко удрученно пожал плечами.
- О, как циничен стал мир. А ведь любовь, по сути, власть. Ради нее развязывались войны и строились империи, кто из вас не рискнул бы парой ветхих законов ради власти?
Аудитория призадумалась.
Лукаш зааплодировал.
- Красноречиво. Но, боюсь, юноша, это вам не поможет.
- Пари?
Глава оборотней задумался.
- На что?
- Я напишу завещание на ваше имя. Фунты принимаете?
- Он богат? – спросил Лукаш у Рады.
- Да, и я еще от себя накину.
- Сумма пари?
- Миллион английских фунтов или двести тысяч галеонов, как пожелаешь, – улыбнулась Нелюдимая.
- Хорошо, если вы погибните, я получу ваши деньги, а что хотите взамен вы?
Драко ухмыльнулся.
- Вашу дочь. Вы ведь хотели наказать ее… - он надеялся, что Гарри там за его спиной не грохнулся в обморок, и что Александр не всадит ему нож в спину.
Он ожидал, что оборотень откажется. Но тот ухмыльнулся.
- У меня уже есть достойная наследница, а предавшая меня однажды предаст и во второй раз. Если ты выживешь, колдун, – она твоя.
Рада ухмыльнулась.
- Я свидетельствую ваш договор.
- Что ж. Да будет так!- сказал Влад. – Предки решат твою судьбу этой ночью, Александр.
Драко вернулся к вампирам. Гарри встретил его соперничавшим по убойной силе с Авадой взглядом.
- Ты чего устроил,- прошипел он.
Драко обнял его за талию,
- Да мне эта девка сто лет не нужна, если что, вон вампиру этому озабоченному подарю, - он кивнул головой в сторону Александра.
Гарри тут же сменил гнев на милость, и обнял его в ответ. Полный неудовольствия взгляд стоявшего недалеко Драго согрел Драко душу.
- Ну что ж, решение принято, – Рада положила руки на щит. – Суд окончен, - защита судилища рухнула, осыпавшись черными хлопьями похожими на сажу. – Все свободны.
В ту же секунду Драко увидел, как вытянулись, словно от боли, лица большинства оборотней.
- О нет, Карла, - Лукаш бросился вперед, на ходу создавая пред собой портал, весь его клан последовал его примеру.
- Что происходит? - насторожился Влад.
- Гарри, Драко, возвращайтесь в замок – Рада сотворила для них портал прямо в круге. – Быстро в замок, - рявкнула она, видя, что они застыли в изумлении. - У меня дела.
Драко схватил Гарри за руку, что-то подсказывало ему, что стоит выполнить приказ.
***
Как только Рада шагнула в портал за Гарри и Драко, Гермиона бросилась наверх.
- Они ушли.
Северус был уже одет, как обычно строго.
- Усовершенствованная всеэссенция, - он вложил ей в руку флакон. – И «Лунное затмение»,- он повесил ей на шею амулет на серебряной цепочке. Он напоминал маленькую сферу, наполненную самой тьмой. – Ты помнишь, как все делать?
- Да.
Он притянул ее к себе и впился жестоким поцелуем в губы, потом, устыдившись, видимо, своей несдержанности, шепнул на ухо.
- На удачу.
- Ты в неё веришь?
- Я её делаю.
Гермиона обняла его за шею и поцеловала не менее страстно.
- Мне она тоже понадобиться.
И с улыбкой на губах она аппарировала.
- Сюда, - стоило Гермионе оказаться у восточной стены башни, как ее позвали из леса.
Ожидавший её Охотник, несмотря на холод, был одет только в легкие спортивные штаны.
- Так легче выпутываться из одежды, обращаясь, - пояснил он ее недоуменный взгляд.
Гермиона кивнула.
- Сколько у нас времени?
- Ничтожно мало. Сейчас я выведу тебя на тропу, подождешь несколько минут, после того как я уйду вперед, и беги следом, не отвлекайся ни на какой шум и не оборачивайся. Я расчищу дорогу. Тропинка приведет тебя в место силы. Там тоже будет один охранник. Если я не успею, он - твоя проблема. Поняла?
Гермиона кивнула.
- Да.
Охотник жестом велел ей следовать за собой, несколько минут спустя, продравшись через кусты, они достигли тропы.
- Жди здесь.
- Как долго?
- Ты услышишь. И помни, я для тебя не опасен, но не позволяй другим тебя укусить.
Гермиона кивнула. Глаза охотника сверкнули желтым светом. В его руке сверкнул неизвестно откуда взявшийся нож с широким посеребренным лезвием.
- Ну что, ведьма, поохотимся?
Гермиона отсалютовала ему флаконом с зельем.
- За охоту.
Он улыбнулся и тенью метнулся в сторону тропы. Гермиона ждала. Её сердце учащенно билось в такт лихорадочно метавшимся мыслям. Длинный протяжный вой, переходящий в человеческий крик был именно тем сигналом, которого она ждала, выхватив палочку, Гермиона побежала…
читать дальше
Глава 15.
Гарри жестом предложил Драго присаживаться, вампир элегантно опустился на диван и закинув ногу за ногу расправил кружева на манжетах.
- Спрашивайте, Гарри.
Поттер отпустился рядом.
- Я хотел узнать о вашем брате, Александре. Что он совершил?
- Эта история могла бы быть даже смешной, не сложись все так печально. Но вы мне действительно нравитесь, Гарри, поэтому я поведаю ее вам. Мой отец, как вы знаете, испытывает некоторую склонность к изобретениям смертных. Не спорю, он неплохо усовершенствовал за их счет нашу жизнь, но я не раз говорил ему, что от них еще будут неприятности. Мой брат Алекс, напротив, в еще большем восторге от них, чем отец, особенно ему нравиться так называемый Интернет. Представляете, он завел там кучу знакомств представляясь то вампиром, то обычным смертным.
- Не вижу в этом ничего постыдного.
- Вы правы, но он по натуре увлекающийся. Кажется, это были какие-то сетевые игры, Контр Страйк или Квейк, он познакомился с девушкой, против которой особенно любил играть. У нее, как он говорил, были потрясающие возможности для смертной, за ней, как и за ним, тоже с трудом поспевали. Они начали общаться по почте и в чатах, девушка, как выяснилось, тоже румынка, и брат очень захотел с ней встретиться. Она не отказывалась, но на встречу была согласна только в одном городке, мотивируя это тем, что там живет. С этим возникли проблемы, городок находился на территории клана Оборотней. Тут в принципе ему следовало бы и отказаться от встречи, но брат был настолько увлечен своей подругой, что решил рискнуть. Я, к сожалению, не знал о встрече, полагаю, мне удалось бы его отговорить, но у нас, увы, не настолько доверительные отношения. Какого же было удивление Александра, когда оказалось что девушка, с которой он вот уже год как общался в сети никто иная, как Софья, дочь Лукаша.
Вампир тяжело вздохнул.
- А дальше? – спросил Гарри.
- Дальше? – Драго усмехнулся. – Дальше все как у классика вашей Английской литературы. Нет повести печальнее на свете чем повесть о Ромео и Джульетте. Вместо того, что бы прекратить встречи, эти два безумца решили, что их дружбе, а потом даже любви, вражда их народов не помеха . Они встречались тайно, а не так давно и вовсе решили бежать из Трансильвании, предав свои семьи. Мы не знаем, как Лукаш узнал о готовящемся побеге дочери но, тем не менее, Александра схватили. В принципе он не совершил ничего ужасного - нарушение территории, карается только земельным штрафом. Он не охотился на землях оборотней. По договору дочь Лукаша - это его собственность, украсть у оборотня - более серьезное преступление, но и тут его могут оправдать, если девушка признает, что он собирался увезти ее с ее же согласья. Куда страшнее для брата суд предков.
- Почему?
- Межвидовая связь. Он предал древних и свою кровь, за что подлежит вхождению в дом Немертвых, дабы они решили его судьбу. Вампиры и оборотни - враги по крови с начала времен, меж ними не может быть ничего, кроме ненависти, – Драго говорил с убежденностью фанатика. – Пойми нашего отца. Он не может не наказать Александра. Его справедливость - залог нашего благополучия. На это Лукаш и рассчитывает, это нанесет рану отцу.
- А как же Софья? Она не пострадает?
- Оборотни всего лишь свора. Их закон - право сильного. Все решает вожак, тот, у кого крепче зубы и толще кости. Он найдет, как поступить со строптивой дочкой.
- Мне так жаль, - честно сказал Гарри. – Они же любят друг друга. Неужели это ничего не значит?
- Если она оборотень, а он вампир? Нет.
- Драго, вы, наверное, не поверите, но я знаю одного оборотня…. Я не встречал человека лучше.
- Почему я должен не верить вам, Гарри? Ваши оборотни следуют законам магов, они принимают лекарства, чтобы подавить свою сущность. Это уже не совсем то, что наши: они наслаждаются своей природой, а она не способна вызвать ничего кроме отвращения.
- И все же мне жаль вашего брата. Косвенно он пострадал и из-за меня тоже.
Драго накрыл его руку своей прохладной узкой ладонью.
- Поверьте, никто не понимает вас так, как я. То, что случилась с Алексом… мне кажется, проявляй я к нему больше внимания… О ком нам сожалеть, как не о безумцах со слишком горячим сердцем? Их чувства красивы, даже если сама их природа осквернена нарушением закона.
Гарри осторожно высвободил пальцы. В горящих черных глазах этого так похожего на Драко вампира ему мерещилось пламя недоброе оттого, что одержимое. И еще… Было что-то… Он говорил о своем брате так, словно тот уже обречен. Как говорил о нем и Драко.
… Драко, Гарри почувствовал озноб, Малфой, конечно, был сволочью, холодной, беспринципной, но Гермиона так не считала. Он видел, каким он может быть, когда он рядом с ней. Настоящим! И это усталое, потрепанное настоящее было прекрасно. В последние дни, наверное, сказалось напряжение… Все они ерничали, предпочитая высмеивать ситуацию, пока она не обрушилась на них, и все же… Гарри неплохо знал Снейпа, тот, казалось, предавал суду предков мало значения, но это было не так… Те взгляды, что он бросал на Драко… Гарри казалось, что только он их заметил, были полны безысходности. Если уж Снейп не знает что предпринять? И эта вчерашняя бравада Малфоя…
Гарри не чувствовал себя подонком за то, что обиделся на него и затеял этот нелепый розыгрыш. Но он знал, что почувствует себя так, если позволит Драко, тому, кто заботился о нем, кто спас его жизнь, умереть. Вчерашний день сильно напомнил ему пир во время чумы. Что ж, пир прошел, чума близилась. Смерть Малфоя? Ему будет больно, это он предвидел уже сейчас. Гораздо больнее, чем он рассчитывал. Может, он… Нет, не может… И все же…
Нельзя думать о пусть даже гипотетической влюбленности в человека, который стоит на краю могилы… Этот урок Гарри Поттер выучил в совершенстве. В его жизни потеря сменяла потерю, и он уже мало во что верил, а искал для себя в этом мире - еще меньше….
… И все же, если была хоть крохотная надежда помочь Малфою, он должен был это сделать.
- Вам грустно? – Драго придвинулся к нему немного. – Мне жаль, что я расстроил вас, мистер Поттер. Это из-за моего брата?
- Из-за обоих.
- О, - вампир засмеялся. – Тогда мне жаль в двойне.
***
Драко оставался в трапезной один, когда вошли Гарри и та самая неудачная пародия на него самого. Поттер выглядел расстроенным настолько, что Драко решил, что если это вина его так называемого брата, то… вот тот стул, кажется, из осины… С очень походящей ножкой.
- А профессор?
- Он, кажется, поднялся к себе.
Гарри посмотрел на Драго.
- Вы меня извините? Я на минуту.
Тот кивнул. Как только Гарри вышел, вампир сел рядом с Драко.
- Замечательный юноша, - улыбнулся он. – Но это удачно, что он оставил нас одних. Нам нужно поговорить.
- О чем?
- Мой отец просил предложить тебе сделку.
- Какую?
- Он может избавить тебя от участия в суде предков, но сначала ты окажешь ему маленькую любезность.
- В чем она будет заключаться?
- Ты уничтожишь для нас одного человека.
Драко горько рассмеялся.
- Я все ждал, когда же это предложение последует. Я знаю то же, что знает твой отец. Никто из тех, кто чтит законы Трансильвании, не может причинить вред названному Радой Неприкасаемым. Я законы не чту. Твой отец боится того, что может произойти в результате поединка Рады и Лукаша, и он не придумал ничего лучше, чем предложить мне убить Снейпа. Мол, погрустит Нелюдимая пару дней и выкинет из головы объект своей страсти. Я даже могу предположить, как меня избавят от суда. Мы разорвем клятву на крови, для этого и нужно-то только мое и Влада желание, твоя кровь и небольшой, но
невероятно скучный ритуал.
Драго зааплодировал.
- Браво, но есть одно но… - ты думаешь именно то, что Влад хотел заставить тебя думать.
- Есть иная версия?
- Да, моя.
- И в чем она заключается?
- Отец сказал тебе, что он не хочет нарушения договора. Это ложь.
Драко нахмурился.
- Вот даже так.
- Да, но его методы не так грубы, как у Лукаша и лишены публичности, с которой действует оборотень. Его план…- Драго улыбнулся. – Он считает, что смерть этого вашего черного профессора сделает Радмилу очень уязвимой. В ту же ночь на этот замок нападут и убьют всех, в том числе и тебя, поскольку клятва будет нарушена между вами. Все будет подстроено, так что в нападении обвинят оборотней, в свете последних событий. Договор будет грубо нарушен, отец, как всегда радевший за его сохранность, обратится в министерство магии Румынии и к мировой магической общественности. Они тоже поведутся на его рассуждения, «для нас люди ценность, а Лукаш мечтает посвятить каждого, сделав всю землю территорией своей кровавой охоты». Поверь, через месяц в Трансильвании не останется ни одного оборотня, и вот тогда став ее единственным правителем, мой отец воплотит свой самый главный проект – разбудит предков в доме Немертвых. Поверь, это не самые приятные существа, веками они копили свою магию и свой голод в исконном месте силы нашего рода. Вот тогда вампиры заявят о себе, так что, поверь, мало никому не покажется.
- Зачем ты говоришь мне все это? – удивился Драко.
Драго подпер тонкими кистями подбородок.
- Исключительно из эгоистических побуждений. Мне этот план не нравиться.
- Чего же хочешь ты?
Вампир рассмеялся.
- Стать главой клана, разумеется. Пусть Александра убьют предки, пусть отец попытается уничтожить Неприкасаемого своими силами и погибнет от рук Рады.
- А дальше? Что будет с Договором?
Драго пожал плечами.
- Мне плевать на договор.
- И все же?
- Когда я обрету силу предков, в Трансильвании останется только один вампир. Я.
Драко ухмыльнулся.
- О, я вижу, кто унаследовал нашу фамильную тягу к мировому господству.
- Не к господству… к власти. Мне не нужны эти богом забытые Карпаты. Пусть оборотни делают с этой землей, что хотят. Есть куда более милые страны. Англия, например. Куплю себе госпиталь с солидным банком крови и займусь политикой.
- Англия никогда тебя не примет.
- Примет. У рода Дракула очень много денег, хватит, чтобы купить красивому мальчику Гарри портфель министра, и я очень постараюсь, чтобы он был рад моему присутствию рядом.
Драко нахмурился.
- Приворот?
Драго засмеялся.
- Зачем? Я сумею влюбить его в себя, если ты не станешь мешать. А я думаю, что ты не станешь.
- Почему.
- Потому что, если ты попытаешься, я сдам тебя властям. Представитель Английского министерства магии в восточной Европе - мой хороший знакомый.
- Я подумаю о том, что ты сказал.
- Подумай, из всех зол я - действительно самое меньшее.
Драго встал.
- Что мне передать моему отцу?
- Что я отказываюсь от его предложения.
Драго улыбнулся.
- Тогда клятвой, на крови, данной нашими отцами, требую от тебя, Драко Люциус Влад Малфой, хранить все услышанное здесь в тайне.
Драко ухмыльнулся.
- Как будто я надеялся, что ты пропустишь эту часть. Клянусь.
Вампир расправил кружево манжет.
- Ну, вот и славно.
***
Гарри нашел профессора Снейпа в библиотеке, где он показывал Гермионе гобелен, на котором был изображен, по словам профессора, Януш Догомиров, а по глубокому убеждению Гарри, сам Северус, только на пару лет моложе.
- Сэр, я хотел поговорить с вами о Драко и суде предков.
- О Драко? А где он сам?
- Я оставил его в столовой с братом.
- Это может быть интересно, - Снейп подошел к гобелену и приподнял его, указав на маленькое зеркало в овальной медной раме.
- Что это? – спросила Гермиона.
Профессор усмехнулся.
- Вот и не верь после этого в реинкорнацию. Рада давно показала мне эту штуку, с ее помощью ее муж следил за своими слугами. Но у Нелюдимой не получалось заставить зеркало работать. Оно отчего-то слушается только меня, – подтверждая свои слова, он провел ладонью по стеклу. – Трапезная.
Отражение Северуса в зеркале пошло мелкой рябью. Спустя секунду оно показало Трапезную, голоса Драко и вампира звучали отчетливо.
- Твой отец боиться того… - говорил Драко. Снейп прижал палец, к губам призывая Гарри и Гермиону к молчанию, только когда вампир потребовал от Малфоя клятву он вернул гобелен на место.
- Что нам делать? – спросил Гарри, потрясенный всем услышанным.
Снейп нахмурился.
- Идите к ним, не показывайте, что вы что-либо знаете, и постарайтесь все время находиться рядом с Драго.
- Вы полагаете?
- Я перестраховываюсь, нам неизвестно, что сделать поручил ему граф в случае отказа Драко сотрудничать. Проявите к нему интерес, пусть его ничто не настораживает.
Гарри кивнул.
- И все же, ну когда все это кончиться я так хочу покоя!
- На покой могут рассчитывать только мертвые, причем как показывают некоторые факты – Снейп с ухмылкой кивнул в сторону гобелена. – Он тоже относителен.
Гарри пожал плечами и вышел. Гермиона взяла Северуса за руку.
- Что мы будем делать?
- Мы? – он усмехнулся. – Нарушать договор, причем по-крупному. Так нарушать, что Рада вынуждена будет убить нас за одни мысли в этом направлении.
- Как мы это сделаем?
- Ну, для начала я должен выздороветь, но убедить Драко, Радмилу и даже мистера Поттера, что мне значительно хуже. Настолько, что я на пару деней слягу в постель, – он улыбнулся, - вы ведь будете ухаживать за мной, Гермиона? Чтобы поправиться, мне нужен будет больший запас зелья, чем тот, которым я располагаю. Вы согласитесь отправиться в Англию за ингредиентами? И потом, понимаю, как вам хочется посмотреть на суд предков, но, думаю, мы пропустим это значимое событие. Вы же не оставите меня одного?
- Ни за что, - улыбнулась Гермиона.
- Отлично тогда я пойду к себе, мне что-то не хорошо.
- О, Мерлин? Я могу что-то для тебя сделать? - трагично спросила она.
- Да, скажи всем, что я почувствовал себя неважно и вынужден пропустить прогулку, а ты останешься со мной, чтобы составить список необходимых для лекарства ингредиентов и отправиться за ними в Лондон.
- А куда я поеду на самом деле?
- Ты? В Лондон. Но не только…
***
- Что с ним? - Рада выглядела такой встревоженной, что Гермионе стало стыдно за свой поступок.
- Не волнуйся так. Он говорит, что это просто переутомление, и я склонна ему верить. Сказалось напряжение последних дней. Нерегулярный прием зелья.
Княгиня сидела за столом в кабинете, перебирая бумаги.
- Если Сев говорит, что ему нехорошо, пора готовить поминки. Скажи мне правду.
- Все правда не так плохо.
- Значит, Сев что-то задумал. Что?
Гермиона пожала плечами.
- Понятия не имею.
Рада рассмеялась.
- Он велел не говорить. Что ж, я не в праве тебя мучить вопросами, но если с ним что-то случиться, а ты меня не предупредишь, я убью тебя.
- Что, простите?
Рада встала и сделала несколько шагов по комнате.
- Ты прекрасно слышала, что я сказала. Я не в праве запретить Северусу рисковать жизнью, но я могу наказать тех, кто безразличен к тому, что он подвергает себя опасности.
- Но, Рада…
- Но, Гермиона… Я говорю то, что думаю, если бы ты… Неважно.
- Если бы я что? Любила его, так, как ты?
Рада рассмеялась.
- Есть еще неосведомленные по этому поводу? А что, давайте соберем сходку кланов и объявим, что у Нелюдимой появились все шансы отправиться к праотцам, – она подошла вплотную к Гермионе и заглянула ей в глаза. – Увези его. Я могу сделать так, что Драко не пострадает.
- Как?
- Я нарушу закон и приговорю Александра.
Гермиона отшатнулась.
- Но как же…
- Я скажу тебе, не должна, но скажу. Его преступление не так велико. Его должны оправдать, наказав клан лишением территории. Но я не оправдаю, и тогда Влад не согласиться с моим решением и тоже бросит мне вызов - его клан потребует этого.
- Но, Рада...
- Это не важно, все не важно, я не стану сражаться ни с ним, ни с Лукашем. Я брошу меч! Его кто-то поднимет, я умру и этот кто-то, получив проклятие, восстановит порядок. Сколько мне дано? Год, два, сотня лет... Пусть эти порождения тьмы поубивают друг друга…
- Они убьют тебя!
- Проклятье нестабильно, возможно они не смогут.
- Рада!
Княгиня закрыла лицо руками.
- Я ничего этого не сделаю, не бойся… Но на секунду мне хотелось поверить, что я могу все бросить и хоть немного пожить не для этой земли… Не для этого чертового правосудия, для него… Только для него. Ты осуждаешь меня за это?
Гермиона подошла и обняла ее за плечи.
- Не осуждаю, я понимаю. Это так естественно, желать хоть немного счастья.
Рада отстранила ее, в голосе княгини не осталось и десятой доли проявленных ею чувств.
- Для меня неестественно. Иди, каждый из нас сделает то, что должно.
- Но…
- Иди, мне нужно побыть одной.
Гермиона понимающе кивнула, ей очень нравилась Рада, она хотела бы иметь такую подругу, хотела бы для нее самого лучшего. Уже в дверях княгиня ее остановила.
- Гермиона.
Она обернулась.
- Да…
- Я никогда не поступлю так, как сказала, потому что солгала. Так жить я могла бы не для него, для себя. Для него будет проще, если меня не станет. Это важно: не лучше - проще. Мне понадобилось много лет, чтобы понять. Мой муж наложил на меня проклятие, зная, что это его убьет, но он сделал это. Я долго спрашивала себя: почему, ведь он мог наказать меня как-то иначе… Потом я поняла, он любил меня по-своему, пока он был жив, я не могла иметь даже шанса испытать то, что чувствую сейчас. Он упростил мир для меня своим уходом. Я не пытаюсь оправдать его, он был злым человеком, но он любил… Пусть мне нечего было предложить взамен, но я могла хотя бы принять то, что он предлагал мне. Северус принимает мои чувства, не разделяет их, но принимает. И это делает мой выбор очень простым… В моем сердце нет тяжести, я не ревную тебя, наоборот… Ты не лучше и не хуже меня, ты просто другая. С тобой у него будет другое счастье, но оно у него будет.
Рада мечтательно улыбнулась.
- Ты добрая, - сказала Гермиона.
Рада пожала плечами.
- Не очень, но это несложно быть такой с тобой, потому что ты тоже не злая. А вот как мне удается быть такой с ним и ценить в нем все то, что я презираю в остальных людях? Наверное, тот, кто ответит на этот вопрос, выведет формулу моей любви. А теперь иди, береги себя и его тоже береги. Я отменю пикник, раз Северус не здоров.
И она вернулась к изучению разложенных на столе бумаг.
***
Не то что бы он злился… Но был в бешенстве. Ситуация была сложной, а он не мог попросить совета даже у Северуса. А тут еще Поттер…
О да, он явно предпочитал парней и теперь демонстрировал это всеми мыслимыми способами дешевой румынской подделке! Дешевки, которую в ответ на подобный комментарий Драко, Гарри назвал – «Дорогой Трансильванской копией, имеющий целый ряд преимуществ перед английским оригиналом, таких как воспитание, обаяние, и та-а-кой темперамент». После этих слов Поттера захотелось убить, медленно, и перед смертью помучить. Жаль только, что он больше не подходил для принесения в жертву в качестве девственника. Подумать только, и это еще вчера красневшее при созерцании его стриптиза существо?
Как только стало ясно, что пикник отменяется, Гарри и Драго уселись у очага и увлеченно о чем-то шептались, причем вампир то и дело поглаживал Поттера по колену. После третьего такого поглаживания Драко придвинул к себе тот самый осиновый стул.
Он ревновал Поттера. Это было бы смешно, если бы не было так обидно. На судьбу. Среди его многочисленных любовников встречались люди необыкновенно умные, ослепительно красивые, баснословно богатые не говоря уже о том, что попадались те, кто совмещал все эти качества. Ну, тогда почему именно Поттер? Он ведь сообразителен, но не гений, симпатичен, но не потрясающе хорош, не бедствует, но и не шикует. Если выкинуть из его биографии факт победы над Темным лордом – посредственность. Парень, каких тысячи. Тогда почему же он, как дурак, сидит с книгой, даже названия которой не в состоянии вспомнить, и пытается убедить себя, что он не пялиться на Гарри, флиртующего с этим чертовым родственничком. И каким местом его отец думал, производя на свет подобное? Впрочем, насчет места Драко не сомневался и примерно туда посылал свои запутавшиеся мысли. Он должен думать о том, как спасти свою шкуру, а вместо этого корчит из себя Отелло.
- Давай-ка, покатаемся на лошадках до обеда, – тонкая ладонь вошедшей в комнату Рады легла ему не плечо. – А то ты сейчас в них взглядом дырку просверлишь.
Драко отложил книгу.
- Давай. Гермиону позовем?
- Нет, я сейчас была у Северуса, он дает ей ценные указания перед поездкой в Лондон.
- Как он?
- Все как обычно: говорит нормально, выглядит неважно.
- Нужно его навестить.
Рада кивнула.
- Сходим после обеда, а сейчас тебе необходимо развеяться.
***
Драко уже забыл, какое удовольствие он может получать от верховых прогулок. В Лондоне он часто брал лошадей на прокат и катался по парку. Это напоминало ему о детстве и об отце, наполняя сердце грустью. Единственное, что Люциус любил по-настоящему, это скакать галопом по полям во весь опор, так что лошадь возвращалась в конюшню в мыле. Только в такие моменты раскрасневшийся, с растрепанными волосами, задорно постукивающий по блестящему сапогу кнутом, Люциус казался настоящим. Именно таким Драко нравилось вспоминать его. Не Малфоем, не бездушным манекеном, в такие моменты он переставал быть отцом и мог даже зваться папой. Но, увы, эти мгновенья были редки и легко забывались затерявшиеся в шуршащей мишуре повседневности.
Они с Радой скакали галопом по парку, смеялись, устраивали соревнования, из которых попеременно выходили победителями. И было легко не думать о Гарри и завтрашнем суде…. Вверять свою судьбу ветру, осени, хороводу опавших листьев, кружащихся под стройными ногами его жеребца.
- Как красиво, - сказал он, когда они осадили коней. – Как свободно, я мог бы вечность проскакать по этим дорожкам.
Рада улыбнулась.
- Не проси вечности…
- У судьбы?
- Она не ответит, а вот я могу тебе ее дать.
Драко рассмеялся.
- О да, ты можешь.
Рада кивнула и обвела рукой парк.
- Могу, но я дам тебе другое… Много больше, я подарю тебе этот замок и этот парк, они твои. Завтра я оформлю дарственную и стану здесь гостьей.
- Спасибо, но я не…
Она жестом остановила его.
- Ты можешь принять и ты примешь. Это не единственный мой дом. Поверь, в этом месте тебя не сможет потревожить ни одно министерство магии. Я просто дарю тебе еще кусочек мира, чтобы ты не чувствовал себя запертым на острове. Но это еще не все подарки. Я подарю тебе знание. Как бы ни поворачивалась судьба, ты покинешь Карпаты целым и невредимым.
- Откуда ты...
Рада улыбнулась ему.
- Я просто знаю, мой дар видеть в душах зло, читать людские судьбы, это не все... - она вздохнула, - я вижу, кому сколько отмеряно, но это еще можно контролировать: я не знаю, когда не хочу знать. Представь, каково это: знакомится с человеком, которого завтра не станет или выслушивать стенания того, кто проживет долгую жизнь, но уверен, что умрет сегодня, и это худший день в его жизни. Так и хочется попросить заткнуться. Одного попросила, так он потом все оставшиеся пятьдесят лет бегал ко мне сверяться, не изменилась ли его судьба. Иногда, знать - это проклятье. Вот скажи я тебе, что ты проживешь сто лет, ты не станешь торопиться жить, и многое пройдет мимо тебя. Поэтому я не скажу тебе больше того, что сказала, ты благополучно покинешь Карпаты.
Он поймал ее руку и прижал ладонь к губам.
- Спасибо, ко мне редко бывали так добры.
Она улыбнулась.
- Ты нравишься мне. Мы во многом похожи. Никого за свою жизнь я не смогла сделать хоть немного счастливее. Я так презирала людей, глядя на их грехи, что забыла, что в моей власти сделать их лучше. Знаешь, мне стало казаться, что я плачу заслуженно. Скольким я могла сделать добро, если бы не бежала от них, как от зачумленных. Наверное, такова сила любви, она учит нас смирению, делает мудрее.
Драко задумался.
- Я не знаю, права ты или нет, но мне кажется, я тебя понимаю. Наверное, я не рожден нести свет, но тьма тоже весьма обременительное занятье. Мне хочется покоя и того самого мирного течения времени. Что еще желать - море, солнце и океан, волны которого тянут в бесконечность, я благодарен тебе за понимание. Даже самую прекрасную мечту способно отравить то, что тебя принуждают ей следовать. Свобода - вот цена твоему дару, я научился беречь каждую каплю ее.
- У тебя все будет, друг мой.
- Будет ли все у тебя?
Она промолчала, развернув лошадь к дому. Драко поскакал за ней.
Глава 16.
В большом обеденном зале сверкала начищенная до блеска посуда. Горели в золотых канделябрах свечи, и воздух вибрировал от торжественных в своей сдержанности голосов. На одном конце стола сидел прекрасный, как ледяная статуя, король-отец, место на противоположной стороне занимала не менее изысканно-совершенная королева-мать. Гости были трезвы именно в той мере, к которой их призывало присутствие на столь помпезном мероприятии. Праздновали крестины принца. Сам виновник торжества лежал в данный момент в колыбели в комнате недалеко от банкетного зала, к нему, подобно волхвам с дорогими подарками, устремлялись гости, после того, как король и королева благосклонно принимали поздравления, поднимая бокал с очередным дарителем. Домовой эльф, дежуривший у постели младенца, четко помнил свои обязанности и никого не подпускал к кроватке ребенка достаточно близко, чтобы кто-то из гостей не мог причинить ему вред. Но этот господин нравился эльфу, несмотря на то, что он сразу прозвал его демон-крестный.
Этот человек прочел маленькому господину много сказок, и хотя тот еще не понимал их сути, забавно агукал, слушая его голос, и всегда тянулся ручонками к внушительному носу господина. И пустые черные глаза загорались совершенно особенным, по мнению эльфа, дивным светом. Особенно резкие морщинки разглаживались, переставал кривиться в саркастичной усмешке рот и он, не прекращая читать, с особенной осторожностью отводил крохотные пальчики.
Поэтому сейчас, когда демон-крестный, войдя в комнату, снял защищающий младенца магический барьер и подошел к колыбели, эльф не воспротивился. Мужчина с нежностью провел рукой по розовой щечке. Принц распахнул глазки и, воспользовавшись представившийся возможностью, схватил демона за запястье.
- Видишь, я не принес тебе подарка, который можно положить в коробку.
Малыш завозился, сосредоточенно засопел, его явно больше интересовала пуговица на манжете, которую он мечтал положить в рот и мягкий тон господина, чем смысл им сказанного.
- Это заклинание, оно не темное - просто очень древнее.
При слове заклинание домовой эльф насторожился. Но он был мудрым эльфом, при нем читали сказки еще королю-отцу, и он точно знал, что крестные феи должны дарить особенные подарки. Господин на фею ничем не походил, и все же эльф остался в своем темном углу, наблюдая, что будет дальше.
- В этом мире родится человек, он будет специально для тебя, твое счастье. Тебе ведь от рождения не положено быть счастливым, но это будет наша с тобой тайна. Он всегда будет рядом, и тебе будет достаточно протянуть руку, чтобы взять свое счастье. Он будет твоей второй половинкой, и многие горести, предначертанные тебе, судьба переложит теперь на его плечи, но он не должен сломаться под такой ношей, он будет сильным - ведь рано или поздно он получит самый бесценный дар в этом мире. Тебя, мой ангел.
Мужчина осторожно отнял руку, чтобы достать палочку. Принц уже готов был разреветься, выразив свое недовольство тем, что у него отняли такую красивую пуговицу, украшенную маленьким зеленым камешком, ведь засунуть ее за щеку было совершенно необходимо! Проследив за его взглядом, демон–крестный ухмыльнулся.
- Ну, хорошо, и пусть у нее или у него будут зеленые ,как изумруды, глаза. Раз уж ты у меня такой эстет, маленький Драко.
С этими словами он коснулся палочкой лба маленького принца и прошептал короткое заклинание.
В темном углу умиленно сложил лапки домовой эльф, и никому из присутствующих не дано было знать, что в этот момент мать будущего Героя, почувствует легкое головокружение от того, что окруженный в ее чреве первым коснувшемся его заклятьем младенец, выразит свое недовольство от вливающийся в его тело магией легким толчком.
- Джеймс! – воскликнет, рассмеявшись, мать будущего Героя. – Он снова гоняется за снитчем у меня в животе.
Отец героя подойдет и счастливо погладит жену по животику, наградив поцелуем, который не в состоянии выразить и сотой доли его благодарности судьбе за такое чудо.
***
Она вошла в крохотную антикварную лавочку на одной из пражских улиц. Звякнул колокольчик на входной двери. Благообразный седой старичок в очках в золотой оправе поспешил ей на встречу.
- Я могу вам чем-то помочь?
- Да, если вы Айван, - улыбнулась она.
- Это я.
- В таком случае мне нужно встретиться с человеком, которого вы зовете Охотник.
- Простите мисс, - старичок нахмурился. – Но какие у меня основания полагать, что он захочет вас видеть?
- Мне нужно передать кое-что для него слово в слово.
- Вы можете сказать это мне?
- Полагаю, придется, хотя это гм-м…
Старичок ободряюще улыбнулся.
- Не смущайтесь.
- Постараюсь. Ему велели сказать – «Если этому подонку не надоело протирать штаны, то Северус Снейп приглашает его на самую грандиозную охоту в его никчемной жизни. Но это не значит ни в коей мере, что ему готовы простить тот случай с косметическими чарами, и все еще намерены наслать на него как минимум бубонную чуму».
Старичок захихикал.
- Что-то подсказывает мне, что он захочет вас увидеть, - он подошел к витрине. – Видите кафе на той стороне улицы?
- Да.
- Подождите там полчаса, если охотник не придет, прошу меня простить.
Гермиона кивнула, выйдя из лавочки, она вошла в кафе и, поставив под стул огромный пакет, который забрала для Северуса в Лондоне, заказала бокал светлого пива. Потягивая золотистую жидкость, она думала о своем, о женском. План Северуса казался ей безумным, но если он считал, что он осуществим, значит, так оно и было. Но что касается его риска и той магии, что они собирались использовать… Может, с любимым рай и в шалаше, но, наверное, все-таки не в Азкабане. Когда она осмелилась пошутить по этому поводу, Снейп совершенно серьезно заявил, что Азкабан им не грозит, в Румынии в качестве замены поцелуя Дементора практиковали скармливание осужденных на смерть магов драконам. «Утешил», нечего сказать. Впрочем, по здравому размышлению она все же предпочитала драконов.
Странная штука – жизнь. Пару месяцев назад Гермиона без сожаления рискнула бы теми жалкими крохами, что еще составляли ее существование, но желающих покуситься на них не находилась. Теперь же чертовски хотелось жить, любить, радоваться, бродить по линии прилива, встречать закаты и рассветы рядом с человеком, который сумел стать для нее особенным. Тут же, как назло, в ее жизни снова возникли проблемы. Она пережила смерть Рона. Потерю Северуса, Гарри и Драко она не переживет. Она твердо для себя решила, что если что, то лучше уйти с ними, а потому ничего не возразила против плана Северуса, в котором ей отводилась довольно активная роль, вот только… Они говорили о том, чтобы не торопить события, но теперь ей очень хотелось их поторопить…
- Это вы меня спрашивали?
Гермиона очнулась от своих размышлений, чтобы взглянуть на Охотника. Да, не обратить внимания на такую личность было сложно. Высокий, просто огромный, с вьющимися волосами до плеч песочного цвета и украшенной бородкой массивной челюстью. От него исходили волны подавляющей, грубой силы. Впечатление портили только озорные голубые глаза, искрящиеся смехом.
- Если вы Охотник...
- Он самый, - мужчина сел за ее столик, и бармен, не задавая вопросов, поставил перед ним кружку пива. – Как поживает наш флегматик? Да, давненько мы не виделись. Полагаю, он не слишком изменился: все тот же худой носатый тип с вредным характером?
Гермиона улыбнулась.
- Ну, общая характеристика точна.
- Вот уж не ожидал, что он пришлет ко мне с поручением такую милую девушку, обычно от него можно дождаться письма, пропитанного каким-нибудь редким ядом.
- Вы не слишком расположены к профессору.
Гигант рассмеялся, от его зычного хохота, казалось, завибрировали стекла.
- Ну что вы, я обожаю душку Сева, это он меня терпеть не может.
- Может быть, потому что вы зовете его душкой?
- Может и поэтому, но, скорее всего, дело в том, что я как-то напился и попросил свою тогдашнюю подружку-ведьму наслать на него одно заклятье….
- Какое?
- О, это был лучший розыгрыш в моей жизни. Ведьма-то перестаралась, ему неделю пришлось проходить блондином с подведенными глазами и даже подписаться на «Ведьмин Досуг», что бы узнать, как эта гадость снимается. Феерическое было зрелище.
Гермиона пожала плечами.
- Ему, должно быть, было не весело.
- Не весело было мне, когда он каким-то зельем лишил меня на месяц…. Ну, вы понимаете, та ведьма в итоге меня бросила, а жаль, славная была девчонка. Так что там насчет охоты? Северус что, с Радой поругался?
Гермиона удивилась.
- С чего вы взяли?
- Ну, наверное, с того, что моя охота нарушает договор. Нелюдимая не любит конкуренции, ей не по вкусу, что кто-то вырезает ее мышек и песиков.
- Нет, они не поссорились, но предложение вам он делает у нее за спиной.
Охотник хмыкнул.
-Понятно, опять затеял какую-то интригу. Ну, и кого надо убрать?
- Не конкретное существо. Речь идет об охоте не на человека, а на местность.
- Да неужели…
- Северус сказал, что вам много скажут слова «Лунное затмение».
- Это миф.
Гермиона улыбнулась.
- Вот даже так? - глаза Охотника сверкнули. – Когда?
- Завтра судилище, если нас засекут, Лукаш не сможет покинуть место суда, там не действует зов, оборотни, охраняющие лес, не смогут запросить поддержки тех, кто уйдет на судилище.
- Хитрый сукин сын. Но я работаю один.
- Вам придется взять меня с собой, мне сказали, что вы не волшебник, а значит, не сможете активировать амулет.
- На землю полной луны может ступить только оборотень.
- Всеэссенция.
- Вы не сможете трансформироваться обратно. Оборотень - не человек и не животное. Он магическое существо. Зелье превратит вас необратимо.
- Я не буду обращаться, Северус изменил формулу, зелье не изменит меня, оно изменит ауру моей силы. Нам удастся обмануть место силы, но у зелья непродолжительный эффект, так что придется действовать быстро.
- Почему идете вы, а не Сев?
- Он в этот момент будет занят другим.
- Договорились, где мы с вами встретимся?
- Вы знаете полуразрушенную башню на краю Леса?
- Да.
- Тогда там, ровно в час.
- Заметано, - кивнул охотник. – Можно вопрос? Откуда у Снейпа амулет?
Гермиона улыбнулась.
- Можно, если вы ответите мне на мой.
Охотник кивнул.
- Спрашивай.
- Почему вы, оборотень, охотитесь на себе подобных?
Мужчина нахмурился.
- Я не был рожден оборотнем, работал лесником, жил на охраняемой территории, у меня была жена, был ребенок…- он жестом велел бармену принести еще пива. – Ничего неординарного. – Обычная кровавая охота, молодежь натаскивали…. Они задрали их как скот, я выжил чудом. Меня нашла Нелюдимая, дело было на границе территорий кланов, и мне повезло, что, убегая, моя жена пересекла границу, а преследующий ее, увлекшись охотой, этого не заметил. Она решила, что выживу я или нет, теперь я проблема Барка, это был предыдущий глава клана оборотней. С ней был Северус, тогда еще молодой, но уже чертовски самонадеянный. Он сказал, что Барк не станет меня выхаживать, зачем ему лишний случайно обращенный? Добьют и дело с концом. Он сказал, что попытается вылечить меня, а потом я сам решу что делать. Что ж, ему удалось, я не хотел жить и уж тем более жить в стае уродов, которые сделали такое со мной. Сев тоже не любит оборотней, у него с ними связаны какие-то неприятные детские воспоминания. Вроде, его тоже чуть не убили. Но он уже тогда занимался созданием Ликантропного зелья. Я побыл у него подопытным кроликом, потом, переехал в Чехию, постепенно стал наведываться в Трансильванию, выплескивать агрессию. Как понимаешь, там я вне закона.
- Понимаю, но ведь вы и на вампиров охотитесь.
- А какая разница, они практически то же самое.
- Да, наверное. Что ж, до завтра.
- Эй, вы обещали рассказать, откуда Сев взял «Лунное затмение».
- Северус сказал, что еще в детстве читал об этом мифическом артефакте. Ну, и от нечего делать рассчитал приблизительные свойства, магические составляющее, срок их действия… Занимался этим время от времени на досуге… Ну, и в итоге он сам его сделал. Может, раньше «Лунное затмение» и было мифом, но теперь оно существует.
Она вышла из кафе под громкий хохот охотника.
***
- Где твой приятель? – Драко вошел в трапезную, переодевшись после прогулки, и застал там одного Гарри, сидящего за обеденным столом.
- Он вспомнил о каких- то делах и ушел, мы договорились встретиться завтра на суде. Не понимаю, почему бы его брату просто не сбежать, а?
Драко сел напротив.
- Это вопрос чести его рода. Слово графа является гарантом того, что он явится на суд. К тому же его все равно выследят, Нелюдимая найдет его где угодно, как только будет вынесен приговор.
- Понимаю.
- И все же, к вопросу о кровных узах и твоем сексуальном воспитании. Как тебе мой брат? В нем ты нашел все те детали, что по твоим словам отсутствуют у меня? – спросил Драко, пододвигая к себе тарелку.
- Не уверен, я решил строить прочные отношения, поэтому не тороплюсь с выводами.
- Прочные отношения? С вампиром?
- Ну-у, по крайней мере, это залог того, что он долгое время не утратит своей физической привлекательности. Меня беспокоит только тот факт, что он твой брат. Порочный ген и все такое.
- Порочный ген? Не ты ли упрекал меня в отсутствии темперамента.
- Тот факт, что твои манеры умело прячут его отсутствие, мне тоже не импонирует.
Вдруг он окажется такой же ледышкой.
- Ледышкой,- Драко отшвырнул в сторону салфетку. – Еще одно слово, Поттер, и я прибавлю к своим приступлениям изнасилование.
- А его пока нет в списке?- нахально недоумевел Гарри. – Странно, а мне еще сегодня подумалось, как ты ухитрился затащить в постель такую кучу народа. Либо твоя репутация всерьез преувеличена, либо не обошлось без насилия.
- Все, - Драко резко встал и, не утруждая себя хорошими манерами, просто перемахнул через стол. Секунду спустя ошалевший от неожиданности Гарри был в буквальном смысле взят за шиворот, сорван со стула, брошен на стол, с которого были одним движением палочки сметены все тарелки. А для особой уверенности мистера Малфоя, еще и обездвижен заклинанием.
- Ты сам этого хотел, - довольно мурлыкал Драко, разрывая на своей жертве рубашку.
Гарри хотел сказать, что вообще-то его одежда принадлежит Снейпу, но по вполне понятным причинам не смог это сделать.
Драко наслаждался своей властью, присев на столешницу, он одними кончиками пальцев чертил замысловатые узоры на груди Гарри.
- Темперамент, - он наклонился, пощекотав плоский живот мягкими прядями, лаская, скользнул языком по тонкой темной дорожке волос, бегущих от пупка и скрывающейся за линией брюк. – Я покажу тебе такой темперамент, мой сладкий Гарри… - он игриво прикусил, тут же извиняясь, поцеловав бусинку темного соска, - что ты забудешь…
И тут он неожиданно отстранился.
- Хотя ты, конечно, прав, - Драко взмахом палочки привел в порядок одежду Гарри, снял заклятье, помог Поттеру подняться со стола. – Разные темпераменты, мои дурные наклонности тебя не вдохновляют, так что…
Выражение на лице готового взвыть от разочарования Гарри было ему наградой.
- Пожалуй, тебе придется заказать себе новый обед, мой никчемный темперамент вышел из под контроля. Прости.
Он пошел к двери, один-один. Но похоже Гарри был недоволен счетом.
- Постой.
- Что? – Драко обернулся.
- Ничего не было.
- Я только что догадался… На самом себе пару отметин не додумался оставить?
- Нет, - Гарри отошел к окну.
Драко вернулся за стол.
- Сопелки, обед! И порасторопнее! Привыкайте к новому хозяину!
- Новый хозяин?
Драко ухмыльнулся.
- Ну да, я сделал Радмиле предложение, и она его приняла. Шафером будешь?
Теперь настала очередь Гарри фыркнуть.
- Два – один.
Поттер что, читает его мысли? Похоже на то.
- Шутка.
- Я понял.
- Но дом она мне подарила.
- За какие такие услуги?
- Поттер, да что с тобой такое? От неудовлетворенности крыша едет? Почему тебе всюду мерещится, что я с кем-то сплю! Рада - мой друг! Просто друг, знаешь, такие человечки - ты находишь их замечательными и при этом не хочешь трахнуть! – Драко понял, что еще немного, и он сойдет с ума от этого зеленоглазого кретина. Надо взять себя в руки.
И как обычно Гарри сохранил спокойствие именно тогда, когда он начал кипеть.
- У меня действительно едет крыша, - Поттер устало улыбнулся. – Но не от неудовлетворенности, а от тебя, придурок. Назови меня наивным идиотом, но если мне нравится человек, и я вижу, что нравлюсь ему, для меня это что-то значит. Значит, что я не буду спать со всеми кто подвернется, не буду устраивать бесплатный стриптиз только потому, что я могу это сделать. Это значит, что я не брошу в лицо этому человеку, что он может не волноваться, я удосужусь переспать с ним перед смертью. Да, у меня едет крыша, Драко. Она едет потому, что я не в восторге от ситуации. Я хочу тебя так сильно, как никого никогда… Но мне не нужно просто трахнуться с тобой, чтобы на утро мы над этим посмеялись… Мне нужно больше, мне нужно все или ничего.
Драко был растерян, как никогда, он никогда не смог бы сказать подобное из простой боязни быть оплеванным. Просто, открыто, без двусмысленностей и недоговоренностей. Ему надо было бы научиться, что так бывает. Гермиона, она, казалось, подготовила его к этому – простым чувствам напоказ. Но он готов не был. Одно дело, когда подобным образом тебе предлагают дружбу, и совершенно другое, когда предлагают мир и пару коньков в придачу.
- Я не знаю, что сказать.
Гарри пожал плечами.
- Вот и не говори… Но если ты позовешь своих бородатых невольников, я все же вернулся бы к обеду, - он улыбнулся, и Драко совершенно неожиданно для себя открыто улыбнулся в ответ.
Глава 15.
Гарри жестом предложил Драго присаживаться, вампир элегантно опустился на диван и закинув ногу за ногу расправил кружева на манжетах.
- Спрашивайте, Гарри.
Поттер отпустился рядом.
- Я хотел узнать о вашем брате, Александре. Что он совершил?
- Эта история могла бы быть даже смешной, не сложись все так печально. Но вы мне действительно нравитесь, Гарри, поэтому я поведаю ее вам. Мой отец, как вы знаете, испытывает некоторую склонность к изобретениям смертных. Не спорю, он неплохо усовершенствовал за их счет нашу жизнь, но я не раз говорил ему, что от них еще будут неприятности. Мой брат Алекс, напротив, в еще большем восторге от них, чем отец, особенно ему нравиться так называемый Интернет. Представляете, он завел там кучу знакомств представляясь то вампиром, то обычным смертным.
- Не вижу в этом ничего постыдного.
- Вы правы, но он по натуре увлекающийся. Кажется, это были какие-то сетевые игры, Контр Страйк или Квейк, он познакомился с девушкой, против которой особенно любил играть. У нее, как он говорил, были потрясающие возможности для смертной, за ней, как и за ним, тоже с трудом поспевали. Они начали общаться по почте и в чатах, девушка, как выяснилось, тоже румынка, и брат очень захотел с ней встретиться. Она не отказывалась, но на встречу была согласна только в одном городке, мотивируя это тем, что там живет. С этим возникли проблемы, городок находился на территории клана Оборотней. Тут в принципе ему следовало бы и отказаться от встречи, но брат был настолько увлечен своей подругой, что решил рискнуть. Я, к сожалению, не знал о встрече, полагаю, мне удалось бы его отговорить, но у нас, увы, не настолько доверительные отношения. Какого же было удивление Александра, когда оказалось что девушка, с которой он вот уже год как общался в сети никто иная, как Софья, дочь Лукаша.
Вампир тяжело вздохнул.
- А дальше? – спросил Гарри.
- Дальше? – Драго усмехнулся. – Дальше все как у классика вашей Английской литературы. Нет повести печальнее на свете чем повесть о Ромео и Джульетте. Вместо того, что бы прекратить встречи, эти два безумца решили, что их дружбе, а потом даже любви, вражда их народов не помеха . Они встречались тайно, а не так давно и вовсе решили бежать из Трансильвании, предав свои семьи. Мы не знаем, как Лукаш узнал о готовящемся побеге дочери но, тем не менее, Александра схватили. В принципе он не совершил ничего ужасного - нарушение территории, карается только земельным штрафом. Он не охотился на землях оборотней. По договору дочь Лукаша - это его собственность, украсть у оборотня - более серьезное преступление, но и тут его могут оправдать, если девушка признает, что он собирался увезти ее с ее же согласья. Куда страшнее для брата суд предков.
- Почему?
- Межвидовая связь. Он предал древних и свою кровь, за что подлежит вхождению в дом Немертвых, дабы они решили его судьбу. Вампиры и оборотни - враги по крови с начала времен, меж ними не может быть ничего, кроме ненависти, – Драго говорил с убежденностью фанатика. – Пойми нашего отца. Он не может не наказать Александра. Его справедливость - залог нашего благополучия. На это Лукаш и рассчитывает, это нанесет рану отцу.
- А как же Софья? Она не пострадает?
- Оборотни всего лишь свора. Их закон - право сильного. Все решает вожак, тот, у кого крепче зубы и толще кости. Он найдет, как поступить со строптивой дочкой.
- Мне так жаль, - честно сказал Гарри. – Они же любят друг друга. Неужели это ничего не значит?
- Если она оборотень, а он вампир? Нет.
- Драго, вы, наверное, не поверите, но я знаю одного оборотня…. Я не встречал человека лучше.
- Почему я должен не верить вам, Гарри? Ваши оборотни следуют законам магов, они принимают лекарства, чтобы подавить свою сущность. Это уже не совсем то, что наши: они наслаждаются своей природой, а она не способна вызвать ничего кроме отвращения.
- И все же мне жаль вашего брата. Косвенно он пострадал и из-за меня тоже.
Драго накрыл его руку своей прохладной узкой ладонью.
- Поверьте, никто не понимает вас так, как я. То, что случилась с Алексом… мне кажется, проявляй я к нему больше внимания… О ком нам сожалеть, как не о безумцах со слишком горячим сердцем? Их чувства красивы, даже если сама их природа осквернена нарушением закона.
Гарри осторожно высвободил пальцы. В горящих черных глазах этого так похожего на Драко вампира ему мерещилось пламя недоброе оттого, что одержимое. И еще… Было что-то… Он говорил о своем брате так, словно тот уже обречен. Как говорил о нем и Драко.
… Драко, Гарри почувствовал озноб, Малфой, конечно, был сволочью, холодной, беспринципной, но Гермиона так не считала. Он видел, каким он может быть, когда он рядом с ней. Настоящим! И это усталое, потрепанное настоящее было прекрасно. В последние дни, наверное, сказалось напряжение… Все они ерничали, предпочитая высмеивать ситуацию, пока она не обрушилась на них, и все же… Гарри неплохо знал Снейпа, тот, казалось, предавал суду предков мало значения, но это было не так… Те взгляды, что он бросал на Драко… Гарри казалось, что только он их заметил, были полны безысходности. Если уж Снейп не знает что предпринять? И эта вчерашняя бравада Малфоя…
Гарри не чувствовал себя подонком за то, что обиделся на него и затеял этот нелепый розыгрыш. Но он знал, что почувствует себя так, если позволит Драко, тому, кто заботился о нем, кто спас его жизнь, умереть. Вчерашний день сильно напомнил ему пир во время чумы. Что ж, пир прошел, чума близилась. Смерть Малфоя? Ему будет больно, это он предвидел уже сейчас. Гораздо больнее, чем он рассчитывал. Может, он… Нет, не может… И все же…
Нельзя думать о пусть даже гипотетической влюбленности в человека, который стоит на краю могилы… Этот урок Гарри Поттер выучил в совершенстве. В его жизни потеря сменяла потерю, и он уже мало во что верил, а искал для себя в этом мире - еще меньше….
… И все же, если была хоть крохотная надежда помочь Малфою, он должен был это сделать.
- Вам грустно? – Драго придвинулся к нему немного. – Мне жаль, что я расстроил вас, мистер Поттер. Это из-за моего брата?
- Из-за обоих.
- О, - вампир засмеялся. – Тогда мне жаль в двойне.
***
Драко оставался в трапезной один, когда вошли Гарри и та самая неудачная пародия на него самого. Поттер выглядел расстроенным настолько, что Драко решил, что если это вина его так называемого брата, то… вот тот стул, кажется, из осины… С очень походящей ножкой.
- А профессор?
- Он, кажется, поднялся к себе.
Гарри посмотрел на Драго.
- Вы меня извините? Я на минуту.
Тот кивнул. Как только Гарри вышел, вампир сел рядом с Драко.
- Замечательный юноша, - улыбнулся он. – Но это удачно, что он оставил нас одних. Нам нужно поговорить.
- О чем?
- Мой отец просил предложить тебе сделку.
- Какую?
- Он может избавить тебя от участия в суде предков, но сначала ты окажешь ему маленькую любезность.
- В чем она будет заключаться?
- Ты уничтожишь для нас одного человека.
Драко горько рассмеялся.
- Я все ждал, когда же это предложение последует. Я знаю то же, что знает твой отец. Никто из тех, кто чтит законы Трансильвании, не может причинить вред названному Радой Неприкасаемым. Я законы не чту. Твой отец боится того, что может произойти в результате поединка Рады и Лукаша, и он не придумал ничего лучше, чем предложить мне убить Снейпа. Мол, погрустит Нелюдимая пару дней и выкинет из головы объект своей страсти. Я даже могу предположить, как меня избавят от суда. Мы разорвем клятву на крови, для этого и нужно-то только мое и Влада желание, твоя кровь и небольшой, но
невероятно скучный ритуал.
Драго зааплодировал.
- Браво, но есть одно но… - ты думаешь именно то, что Влад хотел заставить тебя думать.
- Есть иная версия?
- Да, моя.
- И в чем она заключается?
- Отец сказал тебе, что он не хочет нарушения договора. Это ложь.
Драко нахмурился.
- Вот даже так.
- Да, но его методы не так грубы, как у Лукаша и лишены публичности, с которой действует оборотень. Его план…- Драго улыбнулся. – Он считает, что смерть этого вашего черного профессора сделает Радмилу очень уязвимой. В ту же ночь на этот замок нападут и убьют всех, в том числе и тебя, поскольку клятва будет нарушена между вами. Все будет подстроено, так что в нападении обвинят оборотней, в свете последних событий. Договор будет грубо нарушен, отец, как всегда радевший за его сохранность, обратится в министерство магии Румынии и к мировой магической общественности. Они тоже поведутся на его рассуждения, «для нас люди ценность, а Лукаш мечтает посвятить каждого, сделав всю землю территорией своей кровавой охоты». Поверь, через месяц в Трансильвании не останется ни одного оборотня, и вот тогда став ее единственным правителем, мой отец воплотит свой самый главный проект – разбудит предков в доме Немертвых. Поверь, это не самые приятные существа, веками они копили свою магию и свой голод в исконном месте силы нашего рода. Вот тогда вампиры заявят о себе, так что, поверь, мало никому не покажется.
- Зачем ты говоришь мне все это? – удивился Драко.
Драго подпер тонкими кистями подбородок.
- Исключительно из эгоистических побуждений. Мне этот план не нравиться.
- Чего же хочешь ты?
Вампир рассмеялся.
- Стать главой клана, разумеется. Пусть Александра убьют предки, пусть отец попытается уничтожить Неприкасаемого своими силами и погибнет от рук Рады.
- А дальше? Что будет с Договором?
Драго пожал плечами.
- Мне плевать на договор.
- И все же?
- Когда я обрету силу предков, в Трансильвании останется только один вампир. Я.
Драко ухмыльнулся.
- О, я вижу, кто унаследовал нашу фамильную тягу к мировому господству.
- Не к господству… к власти. Мне не нужны эти богом забытые Карпаты. Пусть оборотни делают с этой землей, что хотят. Есть куда более милые страны. Англия, например. Куплю себе госпиталь с солидным банком крови и займусь политикой.
- Англия никогда тебя не примет.
- Примет. У рода Дракула очень много денег, хватит, чтобы купить красивому мальчику Гарри портфель министра, и я очень постараюсь, чтобы он был рад моему присутствию рядом.
Драко нахмурился.
- Приворот?
Драго засмеялся.
- Зачем? Я сумею влюбить его в себя, если ты не станешь мешать. А я думаю, что ты не станешь.
- Почему.
- Потому что, если ты попытаешься, я сдам тебя властям. Представитель Английского министерства магии в восточной Европе - мой хороший знакомый.
- Я подумаю о том, что ты сказал.
- Подумай, из всех зол я - действительно самое меньшее.
Драго встал.
- Что мне передать моему отцу?
- Что я отказываюсь от его предложения.
Драго улыбнулся.
- Тогда клятвой, на крови, данной нашими отцами, требую от тебя, Драко Люциус Влад Малфой, хранить все услышанное здесь в тайне.
Драко ухмыльнулся.
- Как будто я надеялся, что ты пропустишь эту часть. Клянусь.
Вампир расправил кружево манжет.
- Ну, вот и славно.
***
Гарри нашел профессора Снейпа в библиотеке, где он показывал Гермионе гобелен, на котором был изображен, по словам профессора, Януш Догомиров, а по глубокому убеждению Гарри, сам Северус, только на пару лет моложе.
- Сэр, я хотел поговорить с вами о Драко и суде предков.
- О Драко? А где он сам?
- Я оставил его в столовой с братом.
- Это может быть интересно, - Снейп подошел к гобелену и приподнял его, указав на маленькое зеркало в овальной медной раме.
- Что это? – спросила Гермиона.
Профессор усмехнулся.
- Вот и не верь после этого в реинкорнацию. Рада давно показала мне эту штуку, с ее помощью ее муж следил за своими слугами. Но у Нелюдимой не получалось заставить зеркало работать. Оно отчего-то слушается только меня, – подтверждая свои слова, он провел ладонью по стеклу. – Трапезная.
Отражение Северуса в зеркале пошло мелкой рябью. Спустя секунду оно показало Трапезную, голоса Драко и вампира звучали отчетливо.
- Твой отец боиться того… - говорил Драко. Снейп прижал палец, к губам призывая Гарри и Гермиону к молчанию, только когда вампир потребовал от Малфоя клятву он вернул гобелен на место.
- Что нам делать? – спросил Гарри, потрясенный всем услышанным.
Снейп нахмурился.
- Идите к ним, не показывайте, что вы что-либо знаете, и постарайтесь все время находиться рядом с Драго.
- Вы полагаете?
- Я перестраховываюсь, нам неизвестно, что сделать поручил ему граф в случае отказа Драко сотрудничать. Проявите к нему интерес, пусть его ничто не настораживает.
Гарри кивнул.
- И все же, ну когда все это кончиться я так хочу покоя!
- На покой могут рассчитывать только мертвые, причем как показывают некоторые факты – Снейп с ухмылкой кивнул в сторону гобелена. – Он тоже относителен.
Гарри пожал плечами и вышел. Гермиона взяла Северуса за руку.
- Что мы будем делать?
- Мы? – он усмехнулся. – Нарушать договор, причем по-крупному. Так нарушать, что Рада вынуждена будет убить нас за одни мысли в этом направлении.
- Как мы это сделаем?
- Ну, для начала я должен выздороветь, но убедить Драко, Радмилу и даже мистера Поттера, что мне значительно хуже. Настолько, что я на пару деней слягу в постель, – он улыбнулся, - вы ведь будете ухаживать за мной, Гермиона? Чтобы поправиться, мне нужен будет больший запас зелья, чем тот, которым я располагаю. Вы согласитесь отправиться в Англию за ингредиентами? И потом, понимаю, как вам хочется посмотреть на суд предков, но, думаю, мы пропустим это значимое событие. Вы же не оставите меня одного?
- Ни за что, - улыбнулась Гермиона.
- Отлично тогда я пойду к себе, мне что-то не хорошо.
- О, Мерлин? Я могу что-то для тебя сделать? - трагично спросила она.
- Да, скажи всем, что я почувствовал себя неважно и вынужден пропустить прогулку, а ты останешься со мной, чтобы составить список необходимых для лекарства ингредиентов и отправиться за ними в Лондон.
- А куда я поеду на самом деле?
- Ты? В Лондон. Но не только…
***
- Что с ним? - Рада выглядела такой встревоженной, что Гермионе стало стыдно за свой поступок.
- Не волнуйся так. Он говорит, что это просто переутомление, и я склонна ему верить. Сказалось напряжение последних дней. Нерегулярный прием зелья.
Княгиня сидела за столом в кабинете, перебирая бумаги.
- Если Сев говорит, что ему нехорошо, пора готовить поминки. Скажи мне правду.
- Все правда не так плохо.
- Значит, Сев что-то задумал. Что?
Гермиона пожала плечами.
- Понятия не имею.
Рада рассмеялась.
- Он велел не говорить. Что ж, я не в праве тебя мучить вопросами, но если с ним что-то случиться, а ты меня не предупредишь, я убью тебя.
- Что, простите?
Рада встала и сделала несколько шагов по комнате.
- Ты прекрасно слышала, что я сказала. Я не в праве запретить Северусу рисковать жизнью, но я могу наказать тех, кто безразличен к тому, что он подвергает себя опасности.
- Но, Рада…
- Но, Гермиона… Я говорю то, что думаю, если бы ты… Неважно.
- Если бы я что? Любила его, так, как ты?
Рада рассмеялась.
- Есть еще неосведомленные по этому поводу? А что, давайте соберем сходку кланов и объявим, что у Нелюдимой появились все шансы отправиться к праотцам, – она подошла вплотную к Гермионе и заглянула ей в глаза. – Увези его. Я могу сделать так, что Драко не пострадает.
- Как?
- Я нарушу закон и приговорю Александра.
Гермиона отшатнулась.
- Но как же…
- Я скажу тебе, не должна, но скажу. Его преступление не так велико. Его должны оправдать, наказав клан лишением территории. Но я не оправдаю, и тогда Влад не согласиться с моим решением и тоже бросит мне вызов - его клан потребует этого.
- Но, Рада...
- Это не важно, все не важно, я не стану сражаться ни с ним, ни с Лукашем. Я брошу меч! Его кто-то поднимет, я умру и этот кто-то, получив проклятие, восстановит порядок. Сколько мне дано? Год, два, сотня лет... Пусть эти порождения тьмы поубивают друг друга…
- Они убьют тебя!
- Проклятье нестабильно, возможно они не смогут.
- Рада!
Княгиня закрыла лицо руками.
- Я ничего этого не сделаю, не бойся… Но на секунду мне хотелось поверить, что я могу все бросить и хоть немного пожить не для этой земли… Не для этого чертового правосудия, для него… Только для него. Ты осуждаешь меня за это?
Гермиона подошла и обняла ее за плечи.
- Не осуждаю, я понимаю. Это так естественно, желать хоть немного счастья.
Рада отстранила ее, в голосе княгини не осталось и десятой доли проявленных ею чувств.
- Для меня неестественно. Иди, каждый из нас сделает то, что должно.
- Но…
- Иди, мне нужно побыть одной.
Гермиона понимающе кивнула, ей очень нравилась Рада, она хотела бы иметь такую подругу, хотела бы для нее самого лучшего. Уже в дверях княгиня ее остановила.
- Гермиона.
Она обернулась.
- Да…
- Я никогда не поступлю так, как сказала, потому что солгала. Так жить я могла бы не для него, для себя. Для него будет проще, если меня не станет. Это важно: не лучше - проще. Мне понадобилось много лет, чтобы понять. Мой муж наложил на меня проклятие, зная, что это его убьет, но он сделал это. Я долго спрашивала себя: почему, ведь он мог наказать меня как-то иначе… Потом я поняла, он любил меня по-своему, пока он был жив, я не могла иметь даже шанса испытать то, что чувствую сейчас. Он упростил мир для меня своим уходом. Я не пытаюсь оправдать его, он был злым человеком, но он любил… Пусть мне нечего было предложить взамен, но я могла хотя бы принять то, что он предлагал мне. Северус принимает мои чувства, не разделяет их, но принимает. И это делает мой выбор очень простым… В моем сердце нет тяжести, я не ревную тебя, наоборот… Ты не лучше и не хуже меня, ты просто другая. С тобой у него будет другое счастье, но оно у него будет.
Рада мечтательно улыбнулась.
- Ты добрая, - сказала Гермиона.
Рада пожала плечами.
- Не очень, но это несложно быть такой с тобой, потому что ты тоже не злая. А вот как мне удается быть такой с ним и ценить в нем все то, что я презираю в остальных людях? Наверное, тот, кто ответит на этот вопрос, выведет формулу моей любви. А теперь иди, береги себя и его тоже береги. Я отменю пикник, раз Северус не здоров.
И она вернулась к изучению разложенных на столе бумаг.
***
Не то что бы он злился… Но был в бешенстве. Ситуация была сложной, а он не мог попросить совета даже у Северуса. А тут еще Поттер…
О да, он явно предпочитал парней и теперь демонстрировал это всеми мыслимыми способами дешевой румынской подделке! Дешевки, которую в ответ на подобный комментарий Драко, Гарри назвал – «Дорогой Трансильванской копией, имеющий целый ряд преимуществ перед английским оригиналом, таких как воспитание, обаяние, и та-а-кой темперамент». После этих слов Поттера захотелось убить, медленно, и перед смертью помучить. Жаль только, что он больше не подходил для принесения в жертву в качестве девственника. Подумать только, и это еще вчера красневшее при созерцании его стриптиза существо?
Как только стало ясно, что пикник отменяется, Гарри и Драго уселись у очага и увлеченно о чем-то шептались, причем вампир то и дело поглаживал Поттера по колену. После третьего такого поглаживания Драко придвинул к себе тот самый осиновый стул.
Он ревновал Поттера. Это было бы смешно, если бы не было так обидно. На судьбу. Среди его многочисленных любовников встречались люди необыкновенно умные, ослепительно красивые, баснословно богатые не говоря уже о том, что попадались те, кто совмещал все эти качества. Ну, тогда почему именно Поттер? Он ведь сообразителен, но не гений, симпатичен, но не потрясающе хорош, не бедствует, но и не шикует. Если выкинуть из его биографии факт победы над Темным лордом – посредственность. Парень, каких тысячи. Тогда почему же он, как дурак, сидит с книгой, даже названия которой не в состоянии вспомнить, и пытается убедить себя, что он не пялиться на Гарри, флиртующего с этим чертовым родственничком. И каким местом его отец думал, производя на свет подобное? Впрочем, насчет места Драко не сомневался и примерно туда посылал свои запутавшиеся мысли. Он должен думать о том, как спасти свою шкуру, а вместо этого корчит из себя Отелло.
- Давай-ка, покатаемся на лошадках до обеда, – тонкая ладонь вошедшей в комнату Рады легла ему не плечо. – А то ты сейчас в них взглядом дырку просверлишь.
Драко отложил книгу.
- Давай. Гермиону позовем?
- Нет, я сейчас была у Северуса, он дает ей ценные указания перед поездкой в Лондон.
- Как он?
- Все как обычно: говорит нормально, выглядит неважно.
- Нужно его навестить.
Рада кивнула.
- Сходим после обеда, а сейчас тебе необходимо развеяться.
***
Драко уже забыл, какое удовольствие он может получать от верховых прогулок. В Лондоне он часто брал лошадей на прокат и катался по парку. Это напоминало ему о детстве и об отце, наполняя сердце грустью. Единственное, что Люциус любил по-настоящему, это скакать галопом по полям во весь опор, так что лошадь возвращалась в конюшню в мыле. Только в такие моменты раскрасневшийся, с растрепанными волосами, задорно постукивающий по блестящему сапогу кнутом, Люциус казался настоящим. Именно таким Драко нравилось вспоминать его. Не Малфоем, не бездушным манекеном, в такие моменты он переставал быть отцом и мог даже зваться папой. Но, увы, эти мгновенья были редки и легко забывались затерявшиеся в шуршащей мишуре повседневности.
Они с Радой скакали галопом по парку, смеялись, устраивали соревнования, из которых попеременно выходили победителями. И было легко не думать о Гарри и завтрашнем суде…. Вверять свою судьбу ветру, осени, хороводу опавших листьев, кружащихся под стройными ногами его жеребца.
- Как красиво, - сказал он, когда они осадили коней. – Как свободно, я мог бы вечность проскакать по этим дорожкам.
Рада улыбнулась.
- Не проси вечности…
- У судьбы?
- Она не ответит, а вот я могу тебе ее дать.
Драко рассмеялся.
- О да, ты можешь.
Рада кивнула и обвела рукой парк.
- Могу, но я дам тебе другое… Много больше, я подарю тебе этот замок и этот парк, они твои. Завтра я оформлю дарственную и стану здесь гостьей.
- Спасибо, но я не…
Она жестом остановила его.
- Ты можешь принять и ты примешь. Это не единственный мой дом. Поверь, в этом месте тебя не сможет потревожить ни одно министерство магии. Я просто дарю тебе еще кусочек мира, чтобы ты не чувствовал себя запертым на острове. Но это еще не все подарки. Я подарю тебе знание. Как бы ни поворачивалась судьба, ты покинешь Карпаты целым и невредимым.
- Откуда ты...
Рада улыбнулась ему.
- Я просто знаю, мой дар видеть в душах зло, читать людские судьбы, это не все... - она вздохнула, - я вижу, кому сколько отмеряно, но это еще можно контролировать: я не знаю, когда не хочу знать. Представь, каково это: знакомится с человеком, которого завтра не станет или выслушивать стенания того, кто проживет долгую жизнь, но уверен, что умрет сегодня, и это худший день в его жизни. Так и хочется попросить заткнуться. Одного попросила, так он потом все оставшиеся пятьдесят лет бегал ко мне сверяться, не изменилась ли его судьба. Иногда, знать - это проклятье. Вот скажи я тебе, что ты проживешь сто лет, ты не станешь торопиться жить, и многое пройдет мимо тебя. Поэтому я не скажу тебе больше того, что сказала, ты благополучно покинешь Карпаты.
Он поймал ее руку и прижал ладонь к губам.
- Спасибо, ко мне редко бывали так добры.
Она улыбнулась.
- Ты нравишься мне. Мы во многом похожи. Никого за свою жизнь я не смогла сделать хоть немного счастливее. Я так презирала людей, глядя на их грехи, что забыла, что в моей власти сделать их лучше. Знаешь, мне стало казаться, что я плачу заслуженно. Скольким я могла сделать добро, если бы не бежала от них, как от зачумленных. Наверное, такова сила любви, она учит нас смирению, делает мудрее.
Драко задумался.
- Я не знаю, права ты или нет, но мне кажется, я тебя понимаю. Наверное, я не рожден нести свет, но тьма тоже весьма обременительное занятье. Мне хочется покоя и того самого мирного течения времени. Что еще желать - море, солнце и океан, волны которого тянут в бесконечность, я благодарен тебе за понимание. Даже самую прекрасную мечту способно отравить то, что тебя принуждают ей следовать. Свобода - вот цена твоему дару, я научился беречь каждую каплю ее.
- У тебя все будет, друг мой.
- Будет ли все у тебя?
Она промолчала, развернув лошадь к дому. Драко поскакал за ней.
Глава 16.
В большом обеденном зале сверкала начищенная до блеска посуда. Горели в золотых канделябрах свечи, и воздух вибрировал от торжественных в своей сдержанности голосов. На одном конце стола сидел прекрасный, как ледяная статуя, король-отец, место на противоположной стороне занимала не менее изысканно-совершенная королева-мать. Гости были трезвы именно в той мере, к которой их призывало присутствие на столь помпезном мероприятии. Праздновали крестины принца. Сам виновник торжества лежал в данный момент в колыбели в комнате недалеко от банкетного зала, к нему, подобно волхвам с дорогими подарками, устремлялись гости, после того, как король и королева благосклонно принимали поздравления, поднимая бокал с очередным дарителем. Домовой эльф, дежуривший у постели младенца, четко помнил свои обязанности и никого не подпускал к кроватке ребенка достаточно близко, чтобы кто-то из гостей не мог причинить ему вред. Но этот господин нравился эльфу, несмотря на то, что он сразу прозвал его демон-крестный.
Этот человек прочел маленькому господину много сказок, и хотя тот еще не понимал их сути, забавно агукал, слушая его голос, и всегда тянулся ручонками к внушительному носу господина. И пустые черные глаза загорались совершенно особенным, по мнению эльфа, дивным светом. Особенно резкие морщинки разглаживались, переставал кривиться в саркастичной усмешке рот и он, не прекращая читать, с особенной осторожностью отводил крохотные пальчики.
Поэтому сейчас, когда демон-крестный, войдя в комнату, снял защищающий младенца магический барьер и подошел к колыбели, эльф не воспротивился. Мужчина с нежностью провел рукой по розовой щечке. Принц распахнул глазки и, воспользовавшись представившийся возможностью, схватил демона за запястье.
- Видишь, я не принес тебе подарка, который можно положить в коробку.
Малыш завозился, сосредоточенно засопел, его явно больше интересовала пуговица на манжете, которую он мечтал положить в рот и мягкий тон господина, чем смысл им сказанного.
- Это заклинание, оно не темное - просто очень древнее.
При слове заклинание домовой эльф насторожился. Но он был мудрым эльфом, при нем читали сказки еще королю-отцу, и он точно знал, что крестные феи должны дарить особенные подарки. Господин на фею ничем не походил, и все же эльф остался в своем темном углу, наблюдая, что будет дальше.
- В этом мире родится человек, он будет специально для тебя, твое счастье. Тебе ведь от рождения не положено быть счастливым, но это будет наша с тобой тайна. Он всегда будет рядом, и тебе будет достаточно протянуть руку, чтобы взять свое счастье. Он будет твоей второй половинкой, и многие горести, предначертанные тебе, судьба переложит теперь на его плечи, но он не должен сломаться под такой ношей, он будет сильным - ведь рано или поздно он получит самый бесценный дар в этом мире. Тебя, мой ангел.
Мужчина осторожно отнял руку, чтобы достать палочку. Принц уже готов был разреветься, выразив свое недовольство тем, что у него отняли такую красивую пуговицу, украшенную маленьким зеленым камешком, ведь засунуть ее за щеку было совершенно необходимо! Проследив за его взглядом, демон–крестный ухмыльнулся.
- Ну, хорошо, и пусть у нее или у него будут зеленые ,как изумруды, глаза. Раз уж ты у меня такой эстет, маленький Драко.
С этими словами он коснулся палочкой лба маленького принца и прошептал короткое заклинание.
В темном углу умиленно сложил лапки домовой эльф, и никому из присутствующих не дано было знать, что в этот момент мать будущего Героя, почувствует легкое головокружение от того, что окруженный в ее чреве первым коснувшемся его заклятьем младенец, выразит свое недовольство от вливающийся в его тело магией легким толчком.
- Джеймс! – воскликнет, рассмеявшись, мать будущего Героя. – Он снова гоняется за снитчем у меня в животе.
Отец героя подойдет и счастливо погладит жену по животику, наградив поцелуем, который не в состоянии выразить и сотой доли его благодарности судьбе за такое чудо.
***
Она вошла в крохотную антикварную лавочку на одной из пражских улиц. Звякнул колокольчик на входной двери. Благообразный седой старичок в очках в золотой оправе поспешил ей на встречу.
- Я могу вам чем-то помочь?
- Да, если вы Айван, - улыбнулась она.
- Это я.
- В таком случае мне нужно встретиться с человеком, которого вы зовете Охотник.
- Простите мисс, - старичок нахмурился. – Но какие у меня основания полагать, что он захочет вас видеть?
- Мне нужно передать кое-что для него слово в слово.
- Вы можете сказать это мне?
- Полагаю, придется, хотя это гм-м…
Старичок ободряюще улыбнулся.
- Не смущайтесь.
- Постараюсь. Ему велели сказать – «Если этому подонку не надоело протирать штаны, то Северус Снейп приглашает его на самую грандиозную охоту в его никчемной жизни. Но это не значит ни в коей мере, что ему готовы простить тот случай с косметическими чарами, и все еще намерены наслать на него как минимум бубонную чуму».
Старичок захихикал.
- Что-то подсказывает мне, что он захочет вас увидеть, - он подошел к витрине. – Видите кафе на той стороне улицы?
- Да.
- Подождите там полчаса, если охотник не придет, прошу меня простить.
Гермиона кивнула, выйдя из лавочки, она вошла в кафе и, поставив под стул огромный пакет, который забрала для Северуса в Лондоне, заказала бокал светлого пива. Потягивая золотистую жидкость, она думала о своем, о женском. План Северуса казался ей безумным, но если он считал, что он осуществим, значит, так оно и было. Но что касается его риска и той магии, что они собирались использовать… Может, с любимым рай и в шалаше, но, наверное, все-таки не в Азкабане. Когда она осмелилась пошутить по этому поводу, Снейп совершенно серьезно заявил, что Азкабан им не грозит, в Румынии в качестве замены поцелуя Дементора практиковали скармливание осужденных на смерть магов драконам. «Утешил», нечего сказать. Впрочем, по здравому размышлению она все же предпочитала драконов.
Странная штука – жизнь. Пару месяцев назад Гермиона без сожаления рискнула бы теми жалкими крохами, что еще составляли ее существование, но желающих покуситься на них не находилась. Теперь же чертовски хотелось жить, любить, радоваться, бродить по линии прилива, встречать закаты и рассветы рядом с человеком, который сумел стать для нее особенным. Тут же, как назло, в ее жизни снова возникли проблемы. Она пережила смерть Рона. Потерю Северуса, Гарри и Драко она не переживет. Она твердо для себя решила, что если что, то лучше уйти с ними, а потому ничего не возразила против плана Северуса, в котором ей отводилась довольно активная роль, вот только… Они говорили о том, чтобы не торопить события, но теперь ей очень хотелось их поторопить…
- Это вы меня спрашивали?
Гермиона очнулась от своих размышлений, чтобы взглянуть на Охотника. Да, не обратить внимания на такую личность было сложно. Высокий, просто огромный, с вьющимися волосами до плеч песочного цвета и украшенной бородкой массивной челюстью. От него исходили волны подавляющей, грубой силы. Впечатление портили только озорные голубые глаза, искрящиеся смехом.
- Если вы Охотник...
- Он самый, - мужчина сел за ее столик, и бармен, не задавая вопросов, поставил перед ним кружку пива. – Как поживает наш флегматик? Да, давненько мы не виделись. Полагаю, он не слишком изменился: все тот же худой носатый тип с вредным характером?
Гермиона улыбнулась.
- Ну, общая характеристика точна.
- Вот уж не ожидал, что он пришлет ко мне с поручением такую милую девушку, обычно от него можно дождаться письма, пропитанного каким-нибудь редким ядом.
- Вы не слишком расположены к профессору.
Гигант рассмеялся, от его зычного хохота, казалось, завибрировали стекла.
- Ну что вы, я обожаю душку Сева, это он меня терпеть не может.
- Может быть, потому что вы зовете его душкой?
- Может и поэтому, но, скорее всего, дело в том, что я как-то напился и попросил свою тогдашнюю подружку-ведьму наслать на него одно заклятье….
- Какое?
- О, это был лучший розыгрыш в моей жизни. Ведьма-то перестаралась, ему неделю пришлось проходить блондином с подведенными глазами и даже подписаться на «Ведьмин Досуг», что бы узнать, как эта гадость снимается. Феерическое было зрелище.
Гермиона пожала плечами.
- Ему, должно быть, было не весело.
- Не весело было мне, когда он каким-то зельем лишил меня на месяц…. Ну, вы понимаете, та ведьма в итоге меня бросила, а жаль, славная была девчонка. Так что там насчет охоты? Северус что, с Радой поругался?
Гермиона удивилась.
- С чего вы взяли?
- Ну, наверное, с того, что моя охота нарушает договор. Нелюдимая не любит конкуренции, ей не по вкусу, что кто-то вырезает ее мышек и песиков.
- Нет, они не поссорились, но предложение вам он делает у нее за спиной.
Охотник хмыкнул.
-Понятно, опять затеял какую-то интригу. Ну, и кого надо убрать?
- Не конкретное существо. Речь идет об охоте не на человека, а на местность.
- Да неужели…
- Северус сказал, что вам много скажут слова «Лунное затмение».
- Это миф.
Гермиона улыбнулась.
- Вот даже так? - глаза Охотника сверкнули. – Когда?
- Завтра судилище, если нас засекут, Лукаш не сможет покинуть место суда, там не действует зов, оборотни, охраняющие лес, не смогут запросить поддержки тех, кто уйдет на судилище.
- Хитрый сукин сын. Но я работаю один.
- Вам придется взять меня с собой, мне сказали, что вы не волшебник, а значит, не сможете активировать амулет.
- На землю полной луны может ступить только оборотень.
- Всеэссенция.
- Вы не сможете трансформироваться обратно. Оборотень - не человек и не животное. Он магическое существо. Зелье превратит вас необратимо.
- Я не буду обращаться, Северус изменил формулу, зелье не изменит меня, оно изменит ауру моей силы. Нам удастся обмануть место силы, но у зелья непродолжительный эффект, так что придется действовать быстро.
- Почему идете вы, а не Сев?
- Он в этот момент будет занят другим.
- Договорились, где мы с вами встретимся?
- Вы знаете полуразрушенную башню на краю Леса?
- Да.
- Тогда там, ровно в час.
- Заметано, - кивнул охотник. – Можно вопрос? Откуда у Снейпа амулет?
Гермиона улыбнулась.
- Можно, если вы ответите мне на мой.
Охотник кивнул.
- Спрашивай.
- Почему вы, оборотень, охотитесь на себе подобных?
Мужчина нахмурился.
- Я не был рожден оборотнем, работал лесником, жил на охраняемой территории, у меня была жена, был ребенок…- он жестом велел бармену принести еще пива. – Ничего неординарного. – Обычная кровавая охота, молодежь натаскивали…. Они задрали их как скот, я выжил чудом. Меня нашла Нелюдимая, дело было на границе территорий кланов, и мне повезло, что, убегая, моя жена пересекла границу, а преследующий ее, увлекшись охотой, этого не заметил. Она решила, что выживу я или нет, теперь я проблема Барка, это был предыдущий глава клана оборотней. С ней был Северус, тогда еще молодой, но уже чертовски самонадеянный. Он сказал, что Барк не станет меня выхаживать, зачем ему лишний случайно обращенный? Добьют и дело с концом. Он сказал, что попытается вылечить меня, а потом я сам решу что делать. Что ж, ему удалось, я не хотел жить и уж тем более жить в стае уродов, которые сделали такое со мной. Сев тоже не любит оборотней, у него с ними связаны какие-то неприятные детские воспоминания. Вроде, его тоже чуть не убили. Но он уже тогда занимался созданием Ликантропного зелья. Я побыл у него подопытным кроликом, потом, переехал в Чехию, постепенно стал наведываться в Трансильванию, выплескивать агрессию. Как понимаешь, там я вне закона.
- Понимаю, но ведь вы и на вампиров охотитесь.
- А какая разница, они практически то же самое.
- Да, наверное. Что ж, до завтра.
- Эй, вы обещали рассказать, откуда Сев взял «Лунное затмение».
- Северус сказал, что еще в детстве читал об этом мифическом артефакте. Ну, и от нечего делать рассчитал приблизительные свойства, магические составляющее, срок их действия… Занимался этим время от времени на досуге… Ну, и в итоге он сам его сделал. Может, раньше «Лунное затмение» и было мифом, но теперь оно существует.
Она вышла из кафе под громкий хохот охотника.
***
- Где твой приятель? – Драко вошел в трапезную, переодевшись после прогулки, и застал там одного Гарри, сидящего за обеденным столом.
- Он вспомнил о каких- то делах и ушел, мы договорились встретиться завтра на суде. Не понимаю, почему бы его брату просто не сбежать, а?
Драко сел напротив.
- Это вопрос чести его рода. Слово графа является гарантом того, что он явится на суд. К тому же его все равно выследят, Нелюдимая найдет его где угодно, как только будет вынесен приговор.
- Понимаю.
- И все же, к вопросу о кровных узах и твоем сексуальном воспитании. Как тебе мой брат? В нем ты нашел все те детали, что по твоим словам отсутствуют у меня? – спросил Драко, пододвигая к себе тарелку.
- Не уверен, я решил строить прочные отношения, поэтому не тороплюсь с выводами.
- Прочные отношения? С вампиром?
- Ну-у, по крайней мере, это залог того, что он долгое время не утратит своей физической привлекательности. Меня беспокоит только тот факт, что он твой брат. Порочный ген и все такое.
- Порочный ген? Не ты ли упрекал меня в отсутствии темперамента.
- Тот факт, что твои манеры умело прячут его отсутствие, мне тоже не импонирует.
Вдруг он окажется такой же ледышкой.
- Ледышкой,- Драко отшвырнул в сторону салфетку. – Еще одно слово, Поттер, и я прибавлю к своим приступлениям изнасилование.
- А его пока нет в списке?- нахально недоумевел Гарри. – Странно, а мне еще сегодня подумалось, как ты ухитрился затащить в постель такую кучу народа. Либо твоя репутация всерьез преувеличена, либо не обошлось без насилия.
- Все, - Драко резко встал и, не утруждая себя хорошими манерами, просто перемахнул через стол. Секунду спустя ошалевший от неожиданности Гарри был в буквальном смысле взят за шиворот, сорван со стула, брошен на стол, с которого были одним движением палочки сметены все тарелки. А для особой уверенности мистера Малфоя, еще и обездвижен заклинанием.
- Ты сам этого хотел, - довольно мурлыкал Драко, разрывая на своей жертве рубашку.
Гарри хотел сказать, что вообще-то его одежда принадлежит Снейпу, но по вполне понятным причинам не смог это сделать.
Драко наслаждался своей властью, присев на столешницу, он одними кончиками пальцев чертил замысловатые узоры на груди Гарри.
- Темперамент, - он наклонился, пощекотав плоский живот мягкими прядями, лаская, скользнул языком по тонкой темной дорожке волос, бегущих от пупка и скрывающейся за линией брюк. – Я покажу тебе такой темперамент, мой сладкий Гарри… - он игриво прикусил, тут же извиняясь, поцеловав бусинку темного соска, - что ты забудешь…
И тут он неожиданно отстранился.
- Хотя ты, конечно, прав, - Драко взмахом палочки привел в порядок одежду Гарри, снял заклятье, помог Поттеру подняться со стола. – Разные темпераменты, мои дурные наклонности тебя не вдохновляют, так что…
Выражение на лице готового взвыть от разочарования Гарри было ему наградой.
- Пожалуй, тебе придется заказать себе новый обед, мой никчемный темперамент вышел из под контроля. Прости.
Он пошел к двери, один-один. Но похоже Гарри был недоволен счетом.
- Постой.
- Что? – Драко обернулся.
- Ничего не было.
- Я только что догадался… На самом себе пару отметин не додумался оставить?
- Нет, - Гарри отошел к окну.
Драко вернулся за стол.
- Сопелки, обед! И порасторопнее! Привыкайте к новому хозяину!
- Новый хозяин?
Драко ухмыльнулся.
- Ну да, я сделал Радмиле предложение, и она его приняла. Шафером будешь?
Теперь настала очередь Гарри фыркнуть.
- Два – один.
Поттер что, читает его мысли? Похоже на то.
- Шутка.
- Я понял.
- Но дом она мне подарила.
- За какие такие услуги?
- Поттер, да что с тобой такое? От неудовлетворенности крыша едет? Почему тебе всюду мерещится, что я с кем-то сплю! Рада - мой друг! Просто друг, знаешь, такие человечки - ты находишь их замечательными и при этом не хочешь трахнуть! – Драко понял, что еще немного, и он сойдет с ума от этого зеленоглазого кретина. Надо взять себя в руки.
И как обычно Гарри сохранил спокойствие именно тогда, когда он начал кипеть.
- У меня действительно едет крыша, - Поттер устало улыбнулся. – Но не от неудовлетворенности, а от тебя, придурок. Назови меня наивным идиотом, но если мне нравится человек, и я вижу, что нравлюсь ему, для меня это что-то значит. Значит, что я не буду спать со всеми кто подвернется, не буду устраивать бесплатный стриптиз только потому, что я могу это сделать. Это значит, что я не брошу в лицо этому человеку, что он может не волноваться, я удосужусь переспать с ним перед смертью. Да, у меня едет крыша, Драко. Она едет потому, что я не в восторге от ситуации. Я хочу тебя так сильно, как никого никогда… Но мне не нужно просто трахнуться с тобой, чтобы на утро мы над этим посмеялись… Мне нужно больше, мне нужно все или ничего.
Драко был растерян, как никогда, он никогда не смог бы сказать подобное из простой боязни быть оплеванным. Просто, открыто, без двусмысленностей и недоговоренностей. Ему надо было бы научиться, что так бывает. Гермиона, она, казалось, подготовила его к этому – простым чувствам напоказ. Но он готов не был. Одно дело, когда подобным образом тебе предлагают дружбу, и совершенно другое, когда предлагают мир и пару коньков в придачу.
- Я не знаю, что сказать.
Гарри пожал плечами.
- Вот и не говори… Но если ты позовешь своих бородатых невольников, я все же вернулся бы к обеду, - он улыбнулся, и Драко совершенно неожиданно для себя открыто улыбнулся в ответ.
читать дальшеГлава 13.
- Да уж, - Драко не мог оторвать взгляд, от угрюмого черноволосого мужчины на гобелене. – Феноменальное сходство.
Рада села на один из удобных диванов.
- Хуже, полная идентичность вплоть до последней родинки. Полагаю, ты уже догадался, кто изображен?
- Ваш первый муж?
- И последний тоже. Князь Януш Догомиров. – наколдовав себе вина, она отсалютовала бокалом портрету. – Да гореть тебе в аду вечно, дорогой.
Что Драко искренне заинтересовало, так это осведомленность Рады обо всех без исключения родинках Северуса, но уточнять он счел нетактичным.
- М-да… Северус знает?
- Ну разумеется.
- И что он об этом думает?
- Говорит, что по крайней мере уверен, за какие грехи в прошлой жизни заслужил такие мытарства в этой. Шутит, конечно… Он не верит в реинкарнацию. Он, по-моему, вообще ни во что ни верит, ни в бога, ни в черта, а существование Мерлина признает как исторический факт, не более того.
Драко все еще находился под впечатлением, а потому сел на диван рядом с Радой. Из того, что ему рассказывал Северус про Нелюдимую и ее проклятье, напрашивался вывод, что этот самый Януш был очень сильным темным магом. Вспомнились умирающие некрещенные младенцы, тысячи загубленных судеб, занятия некромантией. Все это, по мнению Драко, можно было рассматривать как относительные преступления, лишь бы, как говорится, человек был хороший…
- А во что верите вы сами?
Рада пожала плечами.
- Я предпочитаю не думать об этом, за мою жизнь мне встречались и более странные вещи.
- Они похожи по характеру?
- В чем-то. Те же инстинкты хищника, та же темная магия, только у Северуса все это скованно рамками пресвященного эгоизма. Он не творит зло просто потому, что он это может. Ему чужды бессмысленные действия, каждый поступок должен быть оправдан его полезностью.
- Он знает, что вы его любите?
Рада нахмурилась.
- Это не совсем так. У меня есть чувство, и его природа до конца не ясна. Я могу жить без Северуса, забыть о нем, но иногда мне очень сложно контролировать свои эмоции. Догадывается ли он об этом? Полагаю, да.
- Вы говорили?
Рада невесело рассмеялась.
- А смысл? К чему мне стремиться? Умереть? Я знаю, что это скоро случиться и причиной тому будет он, но что еще? Добиваться его любви? Я не хочу причинять ему лишних страданий, эта моя так называемая любовь - бесплодное, никчемное чувство, вряд ли такой прагматик как Северус его оценит.
- А что чувствует он?
Она указала на портрет.
- Вот моя судьба. Мое время. Моя упущенная возможность. А Северус… Северус просто меня не любит. Его место рядом с этой девочкой Гермионой. Это даже не его время, а ее…. Северус больше не в состоянии тратить себя, но он может быть счаслив за чужой счет, только если поймет, что в состоянии принести кому-то радость. Мне он может предложить только смерть. Возможно, располагай он большим… Но к чему думать о том, что могло бы быть, зная, что этого не будет?
Драко был не согласен, он как никто был уверен, что выход есть из любой ситуации, правда иногда он куда более неприятный, чем вход. И все же…
- Мексиканский сериал.
- Что, прости?
- Мыльная опера обычно с весьма причудливым и нелогичным сюжетом, моя горничная обожала такие фильмы.
- И что?
- Наша жизнь в последние дни мне их очень напоминает, братья сваливаются на мою голову неизвестно откуда, мужья-темные маги возрождаются.
- Все это довольно обычно у нас в Карпатах, не волнуйся так. Пойдем лучше выпьем и сыграем. Как насчет покера?
- Лучше, чем с фехтованием, - улыбнулся Драко.
- Готовься расстаться с денежками.
- Гм, Малфои никогда не проигрывают больше, чем половину имущества.
Рада рассмеялась.
- Ну и что мне делать с половиной ресторана?
- Ты никогда не играла маггловски- подростковым способом?
- Это как?
- На раздевание.
Рада рассмеялась.
- Северус будет шокирован, а значит мы непременно должны это сделать.
Драко кивнул.
- Просто обязаны.
***
- Вставайте, Поттер.
Гарри открыл глаза и удивленно посмотрел на склонившегося над ним профессора Снейпа.
- Я что, умер и попал в ад?
Снейп хмыкнул.
- Вот теперь я точно уверен, что ему лучше.
Его у постели больного сменила Гермиона.
- Ну, как ты, Гарри?
Он сладко зевнул.
- Сто лет так не высыпался, вы меня вылечили?
- Да.
- Тогда при должном запасе противоядия можете травить меня раз в три месяца.
Снейп севший в кресло хмыкнул.
- Я могу получить это заявление в письменном виде? Сколько сэкономлю на лабораторных мышах… - протянул он мечтательно.
- Все, беру свои слова назад. Вообще-то я бы сейчас слона съел.
- Ну, слона не обещаю… - Гермиона подошла к столу и посмотрела на остатки обеда. – Могу предложить сэндвич.
Снейп встал.
- Подобным питанием вы убьете Поттера скорее, чем ядом. Я сейчас принесу вам одежду, и мы спустимся в трапезную.
Как только профессор вышел, Гарри вскочил с постели и вырвал из рук Гермионы бутерброд.
- М-м-м, - протянул он с набитым ртом. – Б-га-женство.
- Рада, что тебе хорошо.
- М-г-не, офт-вично.
Профессор вернулся, и, подойдя к столу, безэмоционально отнял у Гарри бутерброд, и сунул ему в руки брюки и рубашку.
- Это мои вещи, так что потрудитесь, пожалуйста, чтобы они не превратились в лохмотья.
- Вы держите тут запас одежды? – осведомилась Гермиона.
- Я много чего держу здесь, – Снейп взял ее за локоть, - Пойдемте, нужно дать Поттеру возможность переодеться.
Но прежде чем выйти, он обернулся в дверях и взмахом палочки убрал поднос с едой.
- Садист, - бросил ему в спину Гарри.
- И горжусь этим.
Когда они вышли в коридор, Гермиона улыбнулась.
- Садист? Мне стоит начинать опасаться вас, мистер Снейп?
- Вам всегда стоило опасаться меня, мисс Грейнджер.
Он привлек ее к себе и слегка прикусил нижнюю губу Гермионы, она нанесла ответный укус в мочку уха, видимо инициатива была правильная, потому что в награду она получила поцелуй, скольжение его рук по ее спине приобрело довольно интимный характер, будоража желания, они обменивались неторопливыми поцелуями и мягкими улыбками, когда дверь распахнулась, и Гарри озвучил свое мнение по поводу увиденной сцены:
- Твою мать!
Снейп немного отстранился от Гермионы и ухмыльнулся.
- Это именно то, что вы подумали, мистер Поттер?
Гарри нахмурился.
- Не то чтобы я был удивлен, после Малфоя меня могло поразить только твое желание сбежать во Францию с Гринготским гоблином, - обратился он к Гермионе.
- Я рад, что я менее шокирующая персона. Вы все еще хотите есть, мистер Поттер? Или желаете поголодать?
- О! Если вы прекратите предаваться разврату, профессор, и соизволите меня накормить, я буду беспредельно счастлив.
- Ну, ради такой благородной цели я, пожалуй, отложу дальнейшее грехопадение в обществе мисс Грейнджер на неопределенный срок. Прошу за мной.
Северус направился к лестнице, Гарри последовал за ним, все же шепнув на ухо Гермионе.
- Лучше бы ты сбежала с гоблином.
Она ухмыльнулась в ответ.
- Не лучше, проще, - и последовала за ним.
Открыв дверь трапезной, Снейп застыл на пороге.
- Не рекомендую заходить, Поттер, боюсь, ваша хрупкая психика этого не выдержит.
Гарри обошел профессора и проскользнул мимо него в дверь.
- Всем здравствуйте, - довольно мужественно сказал он, и Гермиона вошла следом.
Зрелище было действительно впечатляющим. На огромном столе друг напротив друга, по-турецки скрестив ноги, сидели Драко и Рада. Между ними стояла полупустая бутылка виски, они сжимали в руках карты, пол вокруг был усеян одеждой. В данный момент выигрывал явно Малфой, поскольку он оставался в черных шелковых боксерах и одном носке. Рада сохранила только стринги, но ее это не в коей мере не смущало.
- Мистер Поттер, - радостно улыбнулась она. – Хорошо, что вы поправились.
- Спасибо, мисс э-э…
- Просто Рада.
- Угу… - Драко выложил на стол карты. – Местная фемида, помнишь? А у меня флеш.
Рада радостно рассмеялась.
- Каре… каре!
Драко принялся стягивать носок.
- Клянусь, эта женщина мухлюет так же, как и я. Неужели в этом мире кончились наивные простаки?
- Не знаю, как в мире, но у нас в Трансильвании они вышли пару веков назад. Решающая партия. Желающие могут присоединиться в следующем раунде.
- Я, пожалуй, воздержусь, и мисс Грейнджер тоже, - заявил Северус. - Рекомендую тебе, Рада, проследить, чтобы мистеру Поттеру предложили что-то легкое и питательное. А мы, пожалуй, пройдемся по парку.
Гермиона улыбнулась. Было ведь глупо ожидать, что Северус поинтересуется ее мнением. Не то что бы она хотела сыграть в покер на раздевание… Нет, ей определенно импонировала его манера принимать решения. Она никому кроме Драко не позволяла распоряжаться своей жизнью, но это было даже приятно, чувствовать себя хрупкой и нужной, полагаться на чужие решения. Драко считал, что ее не красят подобные желания. Но разве плохо оставаться собой, но быть нужной? Она долго была ведущей, но никогда не пробовала быть ведомой. А это не такая уж плохая роль. В их отношениях с Роном она была генератором идей, а он их исполнителем. С Северусом так быть не могло. Она не может ступить дальше, чем он позволит, но он позволял ей именно столько, сколько она могла в данный момент принять. А потому можно было надеяться, что все получиться. Медленными шагами…
Она протянула руку.
- Прогуляемся, Северус?
Он принял ее ладонь.
- С огромным удовольствием, - Снейп наклонился, его дыхание ласкало Гермионе шею. – Похоже, лучшее, что мы можем сделать – это тихо ретироваться из этого балагана.
Она обняла его за талию.
- Сваливаем.
***
Как только за Снейпом и Гермионой закрылась дверь, Гарри усмехнулся.
- Диетическое питание? Увольте, много мяса и тортик.
- Слышали? – вопросила в никуда Рада. – Ну, так пошевеливайтесь, - она перетасовала колоду.
- Финал.
Драко вознамерился проиграть, легкий румянец на щеках старавшегося остаться невозмутимым Гарри, следящего за их игрой, подстегивал его как ничто другое. Как и все Малфои он был последователен в своих решениях, а вопрос с Поттером в своей постели он считал решенным. Сыграть, подразнить потенциальную жертву? Что может быть вкуснее… Он заявил на обмен три карты и скинул Джокера.
Рада понимающе ухмыльнулась.
- Открываемся? Мы можем поставить только по одному предмету. Она кинула карты на стол. – Пара королей.
Драко опустил свои рубашкой кверху.
- Ну что поделаешь с этой женщиной, – он встал в полный рост, лениво потянулся как Снейп, который кот и, подцепив резинку трусов, медленно спустил их с левого бедра. Широко распахнутые глаза Гарри были ему наградой. Поттер ухмыльнулся.
- Пожалуй, я поем у себя… Развлекайтесь, – и он как смерч вылетел из комнаты.
Рада тихо рассмеялась и перевернула его карты, вглядываясь в коре семерок.
- Не знаю, как он, а я впечатлена заявленным на этот вечер шоу, можешь не продолжать.
Драко все же снял белье. Правда, выглядело это более прозаично.
- За удовольствие смутить Поттера, надо платить! – наклонившись, он в куче вещей на полу нашел одолженную у Северуса запасную волшебную палочку и вернул их одежду на место. – Еще партию?
Рада пожала плечами.
- Без зрителей будет не так весело.
- Ты права, пойду, составлю Поттеру компанию за обедом.
Нелюдимая кивнула.
- Встретимся за ужином, я пока почитаю что-то легкое. Ты любишь поэзию, Драко?
- Да.
- Шекспира?
- Да.
- Мастер запутанных ситуаций.
- Несомненно.
***
Гермиона сидела на каменной скамье и слушала Северуса. Он рассказывал ей о себе. Мало фактов и много деталей. Ему не нравилось говорить о своей семье, но он не без удовольствия описывал книги, которые прочел в детстве, и коим приписывал формирование своего характера. Было странно, что он мог быть сложным мальчишкой, читавшим справочники по зельям и фолианты по темной магии, но довольно романтичным. Как оказалось, он обожал магловские исторические романы. С упоением читал Дюма и Дрюона, наслаждался произведениями Джека Лондона, и часто засыпал с томиком Гете. Друзей у него не было, были только книги, он даже время измерял ими. «В тот год, когда я прочел Фауста»… Это так напоминало ее саму. Наверное, у них действительно было много общего. Оба были достаточно самоуверенными и замкнутыми детьми, но она справилась с этим, найдя друзей, а он обрел врагов и только укрепился в своей обособленности и отчужденности. Сложись все немного иначе, у нее были все шансы повторить его путь, став таким же ученым-маньяком, которому зелья были дороже людей.
- Они предсказуемы… Результат всегда прогнозируем… Они не в состоянии обмануть ожиданий того, кто обрел достаточные знания, чтобы ими управлять.
Он мечтал о путешествиях, но не бывал нигде кроме Европы. А его манили довольно экзотические места, в этом тоже сочетался азарт ученого и тяга искусствоведа, который мечтает прикоснуться к тому, о чем много читал. Ему нравилась его ремесло, но не преподавательская его часть, он с удовольствием писал статьи по алхимии, ставил опыты, трудился над учебником по защите и писал вампирологию, но в своих исследованиях редко останавливался на гранях, которые магическое сообщество считало допустимыми. Это делало его труды недоступными широкой общественности, что, впрочем, его нисколько не смущало. Славы он был чужд, если она не являлась данью торжеству интеллекта. Как ни странно, любил квиддич, но как спорт и не более того. А еще у него было весьма извращенное чувство справедливости. Он коллекционировал своих врагов, лелеял планы мщения и всегда наносил удар. Впрочем, даже чести стать его врагами удостаивались немногие, про Гарри он только махнул рукой: «Так, мелкая неприятность». Гермиона улыбнулась, если Северус так относился к недругам, становиться его врагом она не хотела бы ни за какие блага.
Она что-то рассказывала о себе, и о том, что случилось после войны. Много фактов, мало деталей. Он умел слушать, безжалостный к себе, он был чужд сострадания, и даже несколько бравировал этим, но он слушал и пытался понять. Понять значило для него принять, признать за тем или иным фактом право на существование в его выверенном мире. Быть непонятым им значило не быть ему интересным. И она ценила то, что он дал ей возможность его заинтересовать. Она пыталась, честно отвечая на вопросы, и похоже он действительно обнаружил в ней ту самую общность, которая позволила бы им существовать рядом не вызывая конфликт-интересов, не испытывая тяжести от общения с тем, кто неестественная форма жизни в твоих мирах.
Они не поднимали вопрос об отношениях. Все шло, так как и должно было идти, просто его рука лежала поверх ее руки, и когда он, говоря о чем-то неприятном, хмурился, она не утешая, но просто гася раздражение, нежно целовала его в начинающий опускаться вниз уголок рта. И он расслаблялся… Когда речь шла о чем-то неприятном для нее, он обнимал ее за плечи и, притягивая к себе, целовал в макушку, предлагая покой и защиту.
Но все равно это было иначе, чем с Драко. Она не на секунду не переставала ощущать в нем мужчину, причем мужчину желанного. Прикосновения несли в себе не только покой, они будоражили, заколдовывали, обещали…
За разговором они не заметили, как летели часы, только когда начало темнеть, Северус поднялся со скамьи.
- Пора, к тому же холодает, и мы можем пропустить ужин.
Гермиона с удовольствием мерзла бы всю ночь и осталась голодной, но не стоило забывать, что Северус болен, и, судя по всему, устал. Она взяла его под руку.
- Почему ты просто не выпьешь свое зелье? Поправь меня, если я ошибаюсь, но оно гораздо эффективнее, если его принимать внутрь, не так ли? Тебе уже было бы значительно лучше.
Он кивнул.
- Не люблю кардинальных мер без крайней необходимости. Если придется… А так как я не тщеславен, Гермиона, и меня мало волнует мой облик, скорее я предпочел бы все оставить так как есть. Мое состояние медленно приходит в норму, слишком быстрое волшебное исцеление вызвало бы массу ненужных вопросов. Представь, сколько в мире людей, подобных Беатриче. Боюсь, от такой толпы у моего порога даже я не отобьюсь.
- Я тебя понимаю…
- Вот и отлично, тогда идем в дом.
***
Драко Малфой развалился на постели, глядя, как Поттер с неописуемым блаженством на лице уплетает кусок торта. С того момента, как он вошел в комнату, от него тут же потребовали самый полный отчет о тех событиях, которые Гарри благополучно проспал. Ему было не жалко, и он в подробностях изложил ситуацию. Несмотря на явное удовольствие от поглощения пиши, голос Гарри звучал встревожено.
- И что это за суд предков такой?
Драко задумался.
- Видешь ли, не все вампиры заканчивают свой жизненный путь с колом в сердце, некоторые просто устают от многовекового существования и уходят в дом Немертвых - исконное место силы вампиров. Как это выглядит изнутри, мало кто знает. Просить совета у предков, входя туда, может только глава клана, остальные вампиры входят в дом Немертвых только чтобы там остаться или подвергнуться их суду в случае, если они нарушили закон. Речь идет не о договоре, а именно о древних законах, по которым существует их род. Тот, кто предстает перед судом предков, имеет право взять с собой защитника, того, кто будет убеждать их в его невиновности, в этом случае приговор предков разделят оба.
- А были случаи, когда кого-то оправдывали?
- Были, за последнюю тысячу лет один раз. И то, по-моему, случай был какой-то пустяковый. Так что мои шансы выпутаться, если дело дойдет до этого, ничтожно малы.
- Будем надеяться, что Александр не совершил ничего серьезного.
- Предпочитаю рассчитывать на то, что он нарушил договор по-крупному, и Рада его убьет.
Гарри усмехнулся.
- Да уж. Только не говори, что этот стриптиз сегодня ты затеял для того, что бы подкупить ее натурой.
- Ревнуешь?
- Нисколько, можешь списать мои предыдущие заявления на чрезмерное употребления алкоголя и бредовое состояние.
Драко ухмыльнулся, глядя на злого и насупившегося Гарри.
- Определенно ревнуешь.
- Вовсе нет, спи с кем хочешь, с вампирами, с тысячелетними девицами - мне без разницы.
- И кто тебя уже просветил насчет Къяры?
- Тот милый вампир, которому не посчастливилось с генами. Когда он принес меня в эту комнату, я ненадолго пришел в себя, и мы поговорили.
- Угу, о моей интимной жизни, более достойной темы не нашлось?
- Малфой, ты идиот, я спросил кто он и все ли у тебя в порядке, он объяснил степень вашего родства и к слову упомянул, что тебя отлично приняли в замке, и его мамочка, страдающая трепетным отношением к Малфоям, окружила тебя особым вниманием.
Гарри отодвинул так и недоеденный торт и отвернулся к окну.
Драко расхохотался.
- А ты действительно ревнуешь, не так ли? Поттер, успокойся, я помню о своей святой обязанности, и непременно лишу тебя невинности перед смертью.
Видимо, он что-то сказал не так, Гарри поднялся, сжав кулаки.
- Это моя комната. Пошел вон.
Драко нахмурился.
- Вот даже так?
Гарри кивнул.
- Только так. Я на секунду забыл, какая ты тварь, Малфой, спасибо, что напомнил, а теперь пошел вон. Я завтра же возвращаюсь в Англию. Мне плевать, что думает по этому поводу Гермиона, я не намерен тратить свое время на компанию такого придурка как ты. И мне все равно, что с тобой станет, Малфой, потому что когда относишься к людям, как к мусору, не удивляйся, если сам окажешься на помойке.
Драко встал.
- Ты все сказал?
- Да.
- Тогда не вижу причин, которые мешают тебе убраться немедленно.
- Мне нужно попросить прощения у человека, ценою жизни которого купили мою. Ты ведь, кажется, даже не удосужился узнать, что он совершил. Этот человек в праве рассчитывать на менее безразличного к своей судьбе защитника.
- О как это по-гриффиндорски! И ты, разумеется, предложишь ему себя на эту роль? Вперед Поттер, умри вместо меня, я посмеюсь, и скажу благодарственную речь над твоей могилой, если у тебя, у идиота, будет могила! – Малфои не ругаются на повышенных тонах, что ж, в данный момент он орал совершенно не по Малфоевски.
Гарри, напротив, сумел взять себя в руки.
- Уходи.
Драко развернулся на каблуках, пренебрежительно кивнул, и зло хлопнул дверью. Как его вообще угораздило предположить, что Поттер ему нравится? Это тупое, по-ослиному упрямое существо? И все же… Все же где-то на краю сознания забитая и бесправная светлая часть его души умиленно сложила ручки: неужели Гарри так расстроился из-за того, что он сказал, что умрет? Драко запинал ее ногами. Никаких Поттеров! Никогда больше!
***
За ужином царила напряженная обстановка, Северус и Гермиона молча орудовали столовыми приборами, Наевшийся раньше времени Гарри, теперь вяло ковырялся в поданой ему по приказу Снейпа вареной рыбе. Рада читала полученную от Лукаша претензию, то и дело ухмыляясь. Драко мочил Авадой заколдованных сов от представителя министерства магии Англии в восточной Европе. Нет, первый громовещатель он даже выслушал, перед тем как грохнуть сову, дальше дело пошло лучше, он Авадил их на подлете. Нарушение полного ограничения магии, перемещение магическим путем, общение с представителями колдовских рас, бла-бла-бла. Покинув территорию Трансильвании, он будет арестован в любом государстве, которое выдает преступников Англии. Драко снова одолжил у Северуса запасную палочку, и теперь с упоением глушил сов, они прилетали снова, чтобы информировать его об очередном сроке за использование непростительного проклятья, и он снова их мочил, ожидая, когда же у представителя министерства магии Англии в восточной Европе будет исчерпан лимит его совятни. Представительство было богатым. Домовики, чертыхаясь, вытаскивали из зала трупики пернатых, Драко с горя пил виски.
Рада отложила письмо.
- Ну, мне по большому счету все ясно, – она убрала пергамент в карман. – Драко бросил на нее вопрошающий взгляд. - Прости, не могу обсуждать это с тобой до судилища. Тем более, что ты на нем будешь присутствовать. Влад так же пригласил всех вас как гостей его клана. Я назначу суд на послезавтра.
Драко кивнул.
- Чем скорее, тем лучше.
- Я тоже так думаю.
***
- Шахматы?
Северус покачал головой.
- Нет, мне нужно заняться собой, прошу меня простить, но я иду к себе. – Он отложил салфетку.
- Всем спокойной ночи.
Рада старалась не показать, как она расстроена его отказом, Гермиона старалась не выглядеть опечаленной тем, что их прощание прошло при посторонних.
- Кто-нибудь желает партию?
Гарри встал.
- Нет, пожалуй, я тоже пойду, почитаю что-нибудь.
- Гермиона?
- Я солидарна с Гарри.
- Драко?
- Ну, как можно оставить тебя без партнера? Конечно.
Поттер что-то фыркнул и демонстративно удалился, Гермиона извинилась за него улыбкой, и ушла следом.
- Дурдом, - Рада наколдовала доску. - Один ревнует, другая ревнует, и даже нам невесело. Чувства - отвратительная вещь. От них одни проблемы. Хотя они порою прекрасны.
- Ты права, к черту Поттера, – Драко отхлебнул виски. – В бесчувствии есть своя прелесть.
- Не прелесть, неподвижность, все течет мимо тебя, все меняется, а тебе нет до этого дела. Поверь мне, я знаю. Ты видишь мир через близких людей. Я проклята жить слепой. Проклята умереть, едва открыв глаза, ты слеп по собственной воле.
- В чем?
- Ты расстроен этими глупыми письмами. Почему? У тебя есть дом, который ты сам выбрал. Разве он стал хуже из-за того, что из возможности стал необходимостью? Тебе льстило то, что ты сам решил там жить. Радуйся, что тебя принуждают к тому, что соответствует твоим желаниям. Хуже было бы наоборот.
- Ты права, все тлен.
- Права, мне жаль, что я так хорошо понимаю тебя, Драко, я предпочла бы, чтобы мне были чужды твои взгляды…
- Почему?
- Ты можешь жить, но предпочитаешь играть в жизнь. Почему ты сидишь тут со мной, почему не идешь к нему?
- А он живой?
- Даже слишком, он тоже старается быть пустым, но у него не выйдет, никогда. Наоборот, он наполнит тебя.
Драко ухмыльнулся.
- Звучит двусмысленно.
- Ты находишь тот смысл, который ищешь, в этом вся проблема, ты судишь обо всем с позиции своих желаний. Ты привык им потворствовать, твой эгоизм - догмат. Оглянись, у каждого вокруг свои желания. Ты можешь осуществить те из них, которые не противоречат твоим, но иногда, поступаясь чем-то, мы не отступаем… Мы делаем шаг вперед.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, понимаю, почему желания Северуса для тебя важнее собственных, и почему его покой ты хранишь больше, чем свой. Но у меня другой случай, я сам не разберусь в своих желаниях. Максимум секс, но даже тут я не уверен: а оно мне надо?
Рада передвинула первую фигуру.
- Спроси себя, что нужно ему.
Глава 14.
- Поттер, что тебе нужно, а?
- Отвали, Малфой, ты безобразно пьян. Хватит орать у меня под дверью, Снейпа разбудишь.
- А он уже вставал, наложил заклятье заглушки и опять лег. Он очень покладистый, когда светиться как гуманоид.
- А он светиться?
- Ага, выходи, вместе посмотрим, вломимся к нему и посмотрим, потом, правда, он нас убьет, но мы можем неплохо проводить время призраками. Драко зааваженный и Гарри закруценный, или закрученный? Черт, я и правда пьян.
- Да, и в данной ситуации самое разумное - это сон. Так что шел бы ты баиньки.
- А я один не хочу. Я с тобой хочу.
- Со мной тебе не светит, иди к своей Необщительной, она тебя и пригреет.
- Нет, она меня не любит, она Северуса любит.
- Малфой, я тебя тоже не люблю.
- Врешь, я самая обаятельная сволочь, ты меня обожаешь.
- Не очень.
- Вот видишь, ты не сказал нет.
- Нет.
- Ты сказал не то, что думал.
- О Мерлин! Что тебе от меня нужно?
- Скажи, чего ты хочешь?
- Спать.
- Со мной?
- Без тебя, урод!
- Не-а, я красивый.
- Еще пять минут и перестанешь.
- Что перестану?
- Быть красивым.
- Почему?
- Поверь, тебе не пойдет фингал под глазом.
- О да, выйди и набей мне морду!
- Ты что, мазохист?
- Не-а, поверь, эти двери заговорены от магии, но если ты выйдешь, я обездвижу тебя с помощью заклятья и… Упс, об этом говорить, наверное, не стоило.
- Точно, не стоило.
- Поттер, ну чего ты хочешь, а?
- Чтобы ты навсегда исчез из моей жизни.
- Это не согласуется с моими желаниями, выбери другое.
- Я знаю, поэтому буду тебя игнорировать.
- Поттер.
Тишина.
- Поттер.
Тишина.
- Гарри.
Тишина… тишина… тишина…
Драко Малфой с трудом поднялся с пола, вообще-то он не планировал сидеть, но эта шатающаяся ковровая дорожка решила все за него. А началось все с русских шашек, ну, по крайней мере, Рада назвала их русскими. В них играли стопками, он черными с виски, она белыми с водкой. Ну и естественно выпивали каждую битую шашку соперника. Веселая игра, ее, Нелюдимую, научил какой-то русский колдун. Они играли, смеялись, рассказывали анекдоты, но он все время задавал себе вопрос: что на самом деле хочет от него Поттер, и не находил ответ. После третьей партии узнать ответ показалось необходимым.
- Я на минуту, - невнятно сообщил он Нелюдимой.
- Куда? – не менее нетрезво спросила Рада.
- Пойду спрошу Поттера, чего он хочет.
- Узнаешь - возвращайся.
Драко ухмыльнулся.
- Я надеюсь, что если узнаю, то не вернусь.
Нелюдимая со второй попытки подперла ладонью подбородок.
- Жаль, а я хотела научить тебя русским песням. Но иди, а мы тут, - она обвила рукой пустую трапезную. – С домовиками…
- Не грусти…
- Не буду.
И тогда он пошел к Поттеру, к неблагодарной скотине, которая его возвышенный порыв не оценила. И теперь угрюмо, но молча сопела за дверью. Приняв вертикальное положение, Драко трагично скрестил руки и громко позвал:
- Радмила!
Внизу что-то грохнуло, кажется, кто-то сбил доспехи, и пару портретов со стен. Спустя пару минут княгиня к нему присоединилась.
- Он мне не отвечает!
Рада обняла его за плечи.
- Бедненький. Присядем?
Драко кивнул, и они оба опустились на ковровую дорожку у двери Поттера.
- Пить будешь?
Он кивнул.
- Эй, сопелки, тащите водку, мамочка не в силах колдовать.
Спустя минуту появился хмурый бородач, поставил графин, тарелку с солеными огурчиками и, пробурчав что-то как обычно малоприятное о своей хозяйке и белобрысом господине, ушел.
- Тебе грустно? – Рада обняла Драко и положила ему голову на плечо.
- Немного.
- Знаешь, что я делаю, когда мне грустно?
- Нет, что?
- Я пою, особенно мне нравиться один романс… Хочешь, научу?
Он кивнул, разливая водку. Рада сосредоточилась и прошептала лингвистическое заклятье.
- Так тебе будет проще. Романс называется «Очи черные».
- Вот даже так?
- Только посмей съязвить по этому поводу. Главное, запомни припев и со второго раза подхватывай.
Рада запела, надо сказать, опьянение ничуть не отразилось на ее голосе, невысокий, но сильный и чарующий, он вибрировал в коридоре, пьяня и околдовывая. Драко, как человек с достойным воспитанием, но не слишком сильным голосом мог прекрасно влиться в чужой вокал. Песня ему понравилась, совместное исполнение тоже, поэтому они закончили, выпили по рюмке и повторили… выпили и снова повторили… Когда в коридоре в сотый раз грянуло:
- Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас,
Я в недобрый час.
Дверь открылась, но не та, которую Драко считал столь желанной в данный момент. На Северусе был темно-зеленый халат в шотландскую клетку поверх ночной рубашки, зелье он, похоже, смыл.
- Прочувствовано, даже заклятья не помогают, - он сел на пол и, отняв у Драко рюмку, выпил ее, захрустев огурчиком. – Ну что вы замолчали, раз уж уснуть мне не удастся, затягивайте, я подпою.
- Северус очаровательно поет, - со знанием дела заявила Рада. – Снейп отнял у нее рюмку, и она добавила.- Пьет он не менее очаровательно.
- Я заметил,- Драко наколдовал еще одну рюмку и разлил на троих. – Выпьем? Споем?
- Все, - Северус взмахом палочки убрал и посуду и закуску. – Рада открой дверь к Поттеру!
Нелюдимая взмахнула рукой, дверь распахнулась.
- Так ты и раньше могла?
- Конечно, это же мой замок.
- А я полчаса распинался под дверью, как идиот!
- Ты же не просил ее открыть. Я думала, тебе это нравиться.
- С меня довольно, – Северус втолкнул Драко в комнату и прошептал пару запирающих заклинаний. - С утра я их освобожу, - сказал он Раде. – Или уберу трупы! Иди спать.
Она поднялась.
- Хорошо. Я…
- Да, Рада?
Она тряхнула головой.
- Нет ничего. Спокойной ночи.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
- Просто скажи мне то, что хочешь сказать.
Она прижалась щекой к его руке.
- Я ничего не хочу… Правда, спокойной ночи, - она поцеловала его в щеку и пошла по коридору, гася за собой факелы. Северус смотрел ей вслед, пока ее фигура не скрылась за поворотом. Потом он вернулся к себе.
Войдя, а точнее влетев в комнату, Драко взглянул на покрасневшие даже в свете единственной свечи щеки Поттера. На его сжатые кулаки и горящие гневом глаза. Отложив книгу, тот встал из-за стола и скрестил на груди руки. Ухмыльнувшись он подошел к постели, снял и небрежно кинул в кресло плащ, потом опустился на край кровати и медленно, так как алкоголь затруднял координацию, а ему не хотелось утратить элегантность, стянул сапоги. Гарри сопровождал взглядом каждый сброшенный предмет гардероба с деланным равнодушием. Когда дошла очередь до рубашки, он на секунду задержал дыхание, что не ускользнуло от Драко, и тот превратил это в маленькое действо. Когда тонкая ткань скользнула на пол, он взялся за ремень брюк…
- Поможешь?
Гарри заглотнул, но упрямо тряхнул головой, отрицая.
- Так и думал, что ты откажешься, - Драко снял брюки и, отшвырнув их в сторону, растянулся на прохладных простынях. Он прекрасно знал свое тело. Каждую ямочку, каждый изгиб, каждое отточенное до совершенства движение. Перевернувшись на живот, он постучал ладонью по свободному месту рядом с собой.
- Ну же, Гарри, присоединяйся. Мы заперты до утра, в кресле тебе будет неудобно.
- В какую игру ты играешь?
- Никаких игр, мне просто нужно знать, чего хочешь ты, и как это согласуется с моими желаниями.
- Твои желания?.. - Гарри сделал шаг вперед. – В чем они?
- В данный момент в тебе.
- А в чем они будут завтра?
- Кто знает.
Гарри смотрел на кожу, соперничающую в белизне с цветом простыней, на плавные черты гибкого, но абсолютно не женского тела, тусклое серебро волос. Он сдался, Драко с самого начала полагал, что так и будет. Гарри был уверен, что будет так, но теперь он не мог упрекнуть себя, что не противился этому. Наклонившись над постелью, Гарри поцеловал белоснежное плечо… Драко довольно мурлыкал. Гарри провел рукой по спине вдоль позвоночника, коснулся губами ушка, провел кончиком языка по шее, ему так хотелось добиться стона, ответной ласки… В этот момент Драко…
… Драко засопел. Сначала Гари решил, что это шутка, но пара отнюдь не нежных тычков в ответ на которые он получил, только невнятное бурчание убедили Гарри, что Драко заснул беспробудным сном алкоголика. Улыбнувшись, он укутал это нелепое чудовище в одеяло и вернулся в кресло. Знай он, что все будет так, он впустил бы его давно, не выслушивая русский романс двадцать раз.
А все же он ловил себя на мысли, что, отвлекаясь от книги, то и дело поглядывает на это свернувшееся в позе эмбриона вредное совершенство. Ему так хотелось покоя, а этот даже во сне хмурившийся большой задиристый ребенок все вокруг себя превращал в хаос. Он стремился к постоянству, а с Драко…
Правду говорят, что шляпа отправляет в Гриффиндор самых отчаянных и тех, кто всегда не прочь напакостить слизеринцам. Вы думаете, последователи Годика Смелого не могут злорадно хихикать, потирая ручонки? Именно этим звезда колдовского мира, храбрейший из храбрых и достойнейший из достойных выпускников красно-золотого дома занялся, пританцовывая на манер папуасов. А все потому, что ему в голову пришел блистательный план, как отомстить Малфою, сбить с него спесь, а также неплохо провести время. Было, конечно, черевато неприятностями пытаться урезонить Малфоя его же методами но …
Отложив книгу, Гарри привел в полный беспорядок постель, потом оставил несколько весьма характерных отметин на теле Малфоя и, наконец, раздевшись, устроился с ним под одним одеялом, нет, он, конечно, не стал прижиматься и все такое… Но, скажем так, он не смог отказать своему любопытству в некотором удовлетворении.
***
Драко проснулся, судя по робким солнечным лучам залившим комнату, довольно рано. Голова болела умеренно, если учесть количество выпитого накануне, а вот во рту скрипели пески пустыни Сахары. Невнятно простонав, он попытался оторвать голову от подушки.
- Плохо? Не стоило вчера так напиваться. Заказать кофе?
Он повернулся, рядом лежал Поттер, очень симпатично обнаженный Поттер. Ему от изумления удалось только кивнуть.
- Снейп расколдовал нас пару часов назад. Может, спустимся позавтракать?
При слове завтрак, желудок запротестовал, но он тем не менее, снова кивнул, пытаясь детально восстановить в памяти события этой ночи. Он пришел и они… ну да начало он более или менее помнил, а вот конец? Они ведь… Или нет? Но тогда почему Поттер так вольготно чувствует себя рядом с ним? Он подчеркнул для себя «обнаженный Поттер». Драко проанализировал свои ощущения, легкого специфического дискомфорта не было, значит, скорее всего, он не позволил Гарри вести, заняв активную сторону в данном вопросе, но тогда… Черт так не хотелось обижать и без того неуравновешенного гриффиндорца вопросом «да или нет». Еще расстроило, что он, Драко, не помнит столь знаменательное событие.
Поттер тем временем выбрался из постели и, одеваясь, частично прояснил ситуацию.
- Мне нужно было просто переспать с тобой, Малфой, но это ничего не значит,- он все же немного покраснел. – Нет, было здорово и все такое, и, наверное, я предпочитаю парней но…
- Так тебе понравилось?
Гарри пожал плечами.
- Я, конечно, делаю скидку на то, что ты был пьян, но могло быть и лучше. Ну, в смысле у нас разные темпераменты, мне нужен кто-то более… В общем спасибо, что приобщил меня к радостям секса, но думаю, я продолжу их постигать под чьим-то более чутким руководством.
- Чего? – Драко все еще не мог постичь смысл сказанного Поттером.
- Да все нормально, может, кому-то нравится… - Гарри застегнут рубашку. – Ну, в смысле парни поспокойнее, но мне хочется чего-то более чувственного и в то же время темпераментного.
Сказав это, Поттер подошел к постели и погладил его по щеке.
- Нет, это все равно было мило… Я иду вниз, когда оденешься, спускайся.
И он ушел, оставив Драко в состоянии, близком к шоковому.
Мило! Еще никто никогда, проведя ночь даже с абсолютно пьяным Драко Малфоем, не говорил, что это мило! Божественно, неповторимо, чудесно… Но, черт подери, не мило! Самой естественной мыслью было, что Поттер врет. Он поднялся с постели и подошел к зеркалу. Его вид скорее красноречиво доказывал, что Поттер говорит правду! Это кажется даже след зубов на ключице? Кого-то более чувственного? Хмурый Драко стал одеваться.
- Да что этот Поттер понимает? – бурчал он. – Малфои - признанный эталон чувственности, а я в этом плане эталон Малфоя. Темперамент? Черт, я своим темпераментом деньги зарабатывал. Может, снаружи я сдержанный и прохладный, но внутри - торнадо страсти. Срочно спуститься вниз, выпить кофе, а лучше антипохмельное зелье, утащить Поттера наверх для второго раунда и развеять все его нелепые домыслы! В срочном порядке!
***
Гермиона проснулась рано, благодаря тому, что она уступила комнату рядом с Гарри Северусу и выбрала себе спальню в западном крыле, она была удивлена, что к завтраку никто не вышел. Однако, добившись от хмурого домовика невнятного сообщения что - «Господа с перепою, а потому все еще почивают, чтоб им провалиться», она улыбнулась, и наскоро перекусив, решила осмотреть замок. Недолго побродив по пустым коридорам, она забрела в комнату, явно служившую кабинетом. Из ее расположенного в нише окна открывался чудесный вид на парк, скрытая тяжелой бархатной шторой она забралась на широкий каменный подоконник и следила, как тает между деревьев рассветная дымка. От созерцания этой чудесной спокойной красоты ее отвлекли голоса. Гермиона хотела тут же обнаружить свое присутствие в комнате, но они принадлежали Северусу и Раде, которые о чем то спорили и она пошла на поводу у любопытства.
- Ты в состоянии мне объяснить, что ты творишь?
- Северус…
- Сначала ты поставила под удар договор теперь ты …
- Что я?
- Я не верю, что идея пригласить на суд над Александром Гермиону и Поттера принадлежит Владу. Ему нет до них дела.
- Я не стану обсуждать это с тобой.
- Станешь. Я не слепой Рада, зачем тебе это нужно?
- Что нужно?
Голос Северуса звучал резко.
- Не играй со мной.
Рада тоже разозлилась.
- Это ты не играй со мной. Тебя волнует безопасность мисс Грейнджер. Отлично! Она вольна уехать, никто не неволит, только и ты уезжай вместе с ней.
- Рада, - Гермиона снова услышала в его голосе ту самую совершенно особенную нежность.
- Сев, я все понимаю, я не хочу обсуждать…
- Нужно. Что я могу для тебя сделать?
- Ничего.
Несколько торопливых шагов по комнате.
- Ты говорила, что для тебя самое святое - это чужая собственность, и ты никогда не пожелаешь то, что принадлежит другому… другой. Я… я ничего не понимаю в женщинах, но я вижу, что твориться с тобой и не знаю, как мне помочь тебе…
- Северус, в моих так называемых чувствах и эмоциях никто кроме меня неповинен, ты не убьешь их, ухаживая за мисс Грейнджер. Ты ничего не изменишь, пытаясь притвориться тем, кем не являешься, стараясь их погасить. Это моя судьба, все так, как идет и не может быть иначе.
- Но меня отравляет эта отчаянная невозможность что-то исправить. Я привык держать все под контролем, а сейчас он ускользает от меня. Господи, Рада, я не знаю, что мне делать, но я готов для тебя на все, и ты это знаешь.
- Знаю, Северус, я знаю… Но этот спор с судьбой ни мне, ни тебе не выиграть. Я знаю, что ты не способен на смирение, но ничего иного нам не остается. Не мучай ни себя, ни меня…
- Рада.
- Не надо, Северус, я пойду, - послышались шаги, потом видимо Нелюбимая на секунду замерла в дверях, и сказала – И только бог знает, как я хочу остаться.
Гермиона некоторое время стояла, не шелохнувшись, ногти больно впились в ладони. Он не может отравить ее мир. Никто не может. Взмахнув палочкой она наколдовала себе сигарету и вышла из-за шторы, он сидел и поднял на нее пустой усталый взгляд.
- Благородство по гриффиндорски, - но в его усмешки не было веселья. – Сейчас вы расскажите мне, к каким выводам пришли. Не тяните… давайте проповедь на тему, какой я подлец.
- Мы снова на вы, Северус? Нет уж, давай не станем. Я переживу тот факт что мое общество было тебе интересно только как попытка оттолкнуть Раду. А ты действительно не знаешь женщин, боюсь, мы в подобных обстоятельствах обычно только сильнее укрепляемся в своих чувствах.
- Гермиона, я устал от твоих попыток толковать мои поступки. Ты это потрясающе неверно делаешь. Радмила дорога мне. С момента нашего знакомства она была мне другом, верность которого не подлежала сомнению, не об одном другом человеке в мире я не могу сказать подобное. Она красива, умна, деятельна, могущественна. Я ценю подобные качества в людях. Мы понимаем друг друга с полу слова… Любовь? Я не уверен, что лучше Рады знаю, что это такое.
- Вы любите ее? Да или нет, я прошу вас.
- Теперь вот и ты перешла на вы. Нет. Но не отрицаю, что будь хоть один шанс на наше совместное будущее, я предпочел бы ее всему миру и, возможно, со временем… Но даже если этого бы не случалось, наверное, с ней мне было бы хорошо. У меня был бы человек, который меня любит и понимает. Мне тоже хочется, чтобы меня любили, особенно кто-то настолько замечательный.
- Значит, вы меня использовали?
- Нет. Глупо отрицать какие-либо обстоятельства. Я не люблю говорить, если бы… Есть Рада и мне не хочется ее терять, поэтому я готов на все, чтобы ее чувство ко мне угасло. В свете этих событий я немного форсировал наши отношения, но если бы меня не влекло к тебе, я не стал бы ничего предпринимать. Однако, повторюсь, есть Рада, и она часть моей жизни. Поверь, ничего из предпринятого мною не противоречило моим желаниям. Я не знаю, что происходит между нами. Не знаю, чем в итоге это кончиться, но я не лгал и не обещал большего, чем могу дать.
- Но вы можете предложить немного.
- Прекрати говорить мне вы.
Гермиона затянулась.
- Проблема в том, что я увлечена тобою больше, чем ты мною. Но спасибо за честность. Я понимаю, ты не хотел ничего дурного, и твои чувства слишком сложны для меня и запутанны. Но я не хочу отказываться от них. Просто о многом нужно подумать.
- Поверь, я тоже еще не все осмыслил до конца. Полагаю, нам лучше пока не торопить события.
- Да, должно быть ты прав, но я надеюсь, это не отразится на нашем общении.
Она взмахом палочки уничтожила сигарету и подошла к нему, наклонившись через стол, Гермиона поцеловала его в щеку.
- Прости, наверное, я не переживала бы так, будь ты мне менее дорог. Впредь обещаю не злиться, не поговорив с тобой. Мне, наверное, только еще предстоит научиться постигать твою логику.
Он накрыл ее руку своей.
- Я не стремлюсь сделать тебе больно.
- Я понимаю, - он немного расслабился, и Гермиона решила, что только что сделала несколько этих самых маленьких шагов.
- Ты уже завтракал?
- Нет, а ты?
- Да, но я выпила бы еще кофе, если ты не против компании.
- Нисколько.
Следуя за ним в трапезную, Гермиона думала о том, что ей стоит научиться доверять Северусу. Не ждать, что ей непременно будет больно из-за его поступков. Этим она только оттолкнет его. Она нравиться ему не так как Рада. Более тонко, но они менее близки… Понятно, почему будь у него возможность, он выбрал бы Нелюдимую. Ведь и она сама, не откажись Драко от идеи свадьбы, вышла бы за него, наверное, несмотря на свои чувства к Северусу. И это было бы замечательно, правильно, гладко и просто. Наверное, так же как получилось бы у Северуса с Радой. Да, она могла его понять и, следовательно, не имела право осуждать. Ему еще сложнее, ведь Драко ее не любил, и чувства Северуса к ней были более чем не определенны, а у него две влюбленных женщины, причем одной из них ее чувства могут стоить жизни. Она не вправе осуждать, она должна предложить ему свое тепло, любовь и поддержку, и положиться на судьбу. Она просто будет рядом, и долгими маленькими шагами…
В трапезной они застали Гарри, Раду и того самого вампира, что сопровождал их когда они прибыли из замка Дракулы. Он встал при появлении Северуса и Гермионы.
- Здравствуйте, я, как и обещал, явился осведомиться о здоровье больного.
- Как видите, с Поттером все в порядке.
Драго подождал, пока села Гермиона, и опустился на свое место.
- Да, Гарри, вы выглядите сегодня чудесно.
- Полагаю, мне стоит поблагодарить за это профессора.
- Я освобождаю вас от этой утомительной обязанности, мне больше хочется, есть, чем выслушивать ваши заверения в признательности, Поттер.
- О, тогда я, конечно, промолчу, - улыбнулся Гарри.- Дабы не отравлять ваш аппетит.
Драго немного недоуменно перевел взгляд с одного на другого.
- Не удивляйтесь, - улыбнулась Гермиона. – Это обычная манера общения этих господ. Во время исторического противостояния с Волдемортом они пришли к выводу, что, хотя их взаимная неприязнь неуничтожима, уважение к оппоненту заставляет их держаться в рамках холодной войны. Хотя, по-моему, это уже тогда превратилась в своего рода традицию.
Оба господина, о которых шла речь, одновременно возмущенно фыркнули. Вампир улыбнулся.
- Как у вас тут все интересно…
Настал черед Рады рассмеяться.
- Даже слишком.
Драго улыбнулся Нелюдимой и сосредоточил все свое внимание на Гарри.
- Мистер Поттер…
- Гарри.
- Отлично, зовите меня Драго. Какие у вас планы на сегодня?
В этот момент в трапезную вошел Драко и, хмуро кивнув всем присутствующим, сел между Радой и Гарри. Поттер тут же непринужденно улыбнулся вампиру.
- Ну, вообще-то я совершенно свободен.
- О, тогда могу я пригласить вас к нам в замок? Мне так жаль, что прежде вы побывали там в бессознательном состоянии. У моего отца замечательная коллекция произведений искусств.
- А еще можете остаться на обед… – прошипел, Драко. – В качестве основного блюда.
Гарри ослепительно улыбнулся дешевой румынской подделке.
- Не обращайте внимания на вашего брата, у него просто похмелье. И вообще, он довольно раздражительный тип. Я с радостью приму ваше предложение.
Рада покачала головой.
- У меня идея получше. Я хотела сегодня устроить для своих гостей пикник и верховую прогулку. На улице прохладно, но мы закутаемся в меха и разожжем костер. Будет здорово. Вы можете присоединиться к нам, Драго, я приглашаю.
- С удовольствием, княгиня, - кивнул вампир. – Я ни в коей мере не желал нарушить ваши планы. Просто мистер Поттер показался мне очень интересным человекам и я хотел воспользоваться возможностью узнать его лучше.
- Спасибо, - улыбнулся Гарри, он отодвинул от себя прибор. – Я сыт. Драго… я хотел задать вам пару вопросов. Мы не могли бы проговорить наедине?
- Конечно.
- Рада, мы займем библиотеку?
- Пожалуйста.
Когда за ними закралась дверь, Драко буркну.
- И почему это он определил, что Поттер интересный человек? По его сладострастному сонному сопению в постели? Что? – спросил он, заметив, что все присутствующие недоуменно на него уставились.
- Нет, ничего, - улыбнулась Гермиона.
- Сладострастное сопение? – хмыкнула Рада.
Снейп молча вернулся к завтраку. Драко нахмурился и придвинул к себе кофейник.
- Да уж, - Драко не мог оторвать взгляд, от угрюмого черноволосого мужчины на гобелене. – Феноменальное сходство.
Рада села на один из удобных диванов.
- Хуже, полная идентичность вплоть до последней родинки. Полагаю, ты уже догадался, кто изображен?
- Ваш первый муж?
- И последний тоже. Князь Януш Догомиров. – наколдовав себе вина, она отсалютовала бокалом портрету. – Да гореть тебе в аду вечно, дорогой.
Что Драко искренне заинтересовало, так это осведомленность Рады обо всех без исключения родинках Северуса, но уточнять он счел нетактичным.
- М-да… Северус знает?
- Ну разумеется.
- И что он об этом думает?
- Говорит, что по крайней мере уверен, за какие грехи в прошлой жизни заслужил такие мытарства в этой. Шутит, конечно… Он не верит в реинкарнацию. Он, по-моему, вообще ни во что ни верит, ни в бога, ни в черта, а существование Мерлина признает как исторический факт, не более того.
Драко все еще находился под впечатлением, а потому сел на диван рядом с Радой. Из того, что ему рассказывал Северус про Нелюдимую и ее проклятье, напрашивался вывод, что этот самый Януш был очень сильным темным магом. Вспомнились умирающие некрещенные младенцы, тысячи загубленных судеб, занятия некромантией. Все это, по мнению Драко, можно было рассматривать как относительные преступления, лишь бы, как говорится, человек был хороший…
- А во что верите вы сами?
Рада пожала плечами.
- Я предпочитаю не думать об этом, за мою жизнь мне встречались и более странные вещи.
- Они похожи по характеру?
- В чем-то. Те же инстинкты хищника, та же темная магия, только у Северуса все это скованно рамками пресвященного эгоизма. Он не творит зло просто потому, что он это может. Ему чужды бессмысленные действия, каждый поступок должен быть оправдан его полезностью.
- Он знает, что вы его любите?
Рада нахмурилась.
- Это не совсем так. У меня есть чувство, и его природа до конца не ясна. Я могу жить без Северуса, забыть о нем, но иногда мне очень сложно контролировать свои эмоции. Догадывается ли он об этом? Полагаю, да.
- Вы говорили?
Рада невесело рассмеялась.
- А смысл? К чему мне стремиться? Умереть? Я знаю, что это скоро случиться и причиной тому будет он, но что еще? Добиваться его любви? Я не хочу причинять ему лишних страданий, эта моя так называемая любовь - бесплодное, никчемное чувство, вряд ли такой прагматик как Северус его оценит.
- А что чувствует он?
Она указала на портрет.
- Вот моя судьба. Мое время. Моя упущенная возможность. А Северус… Северус просто меня не любит. Его место рядом с этой девочкой Гермионой. Это даже не его время, а ее…. Северус больше не в состоянии тратить себя, но он может быть счаслив за чужой счет, только если поймет, что в состоянии принести кому-то радость. Мне он может предложить только смерть. Возможно, располагай он большим… Но к чему думать о том, что могло бы быть, зная, что этого не будет?
Драко был не согласен, он как никто был уверен, что выход есть из любой ситуации, правда иногда он куда более неприятный, чем вход. И все же…
- Мексиканский сериал.
- Что, прости?
- Мыльная опера обычно с весьма причудливым и нелогичным сюжетом, моя горничная обожала такие фильмы.
- И что?
- Наша жизнь в последние дни мне их очень напоминает, братья сваливаются на мою голову неизвестно откуда, мужья-темные маги возрождаются.
- Все это довольно обычно у нас в Карпатах, не волнуйся так. Пойдем лучше выпьем и сыграем. Как насчет покера?
- Лучше, чем с фехтованием, - улыбнулся Драко.
- Готовься расстаться с денежками.
- Гм, Малфои никогда не проигрывают больше, чем половину имущества.
Рада рассмеялась.
- Ну и что мне делать с половиной ресторана?
- Ты никогда не играла маггловски- подростковым способом?
- Это как?
- На раздевание.
Рада рассмеялась.
- Северус будет шокирован, а значит мы непременно должны это сделать.
Драко кивнул.
- Просто обязаны.
***
- Вставайте, Поттер.
Гарри открыл глаза и удивленно посмотрел на склонившегося над ним профессора Снейпа.
- Я что, умер и попал в ад?
Снейп хмыкнул.
- Вот теперь я точно уверен, что ему лучше.
Его у постели больного сменила Гермиона.
- Ну, как ты, Гарри?
Он сладко зевнул.
- Сто лет так не высыпался, вы меня вылечили?
- Да.
- Тогда при должном запасе противоядия можете травить меня раз в три месяца.
Снейп севший в кресло хмыкнул.
- Я могу получить это заявление в письменном виде? Сколько сэкономлю на лабораторных мышах… - протянул он мечтательно.
- Все, беру свои слова назад. Вообще-то я бы сейчас слона съел.
- Ну, слона не обещаю… - Гермиона подошла к столу и посмотрела на остатки обеда. – Могу предложить сэндвич.
Снейп встал.
- Подобным питанием вы убьете Поттера скорее, чем ядом. Я сейчас принесу вам одежду, и мы спустимся в трапезную.
Как только профессор вышел, Гарри вскочил с постели и вырвал из рук Гермионы бутерброд.
- М-м-м, - протянул он с набитым ртом. – Б-га-женство.
- Рада, что тебе хорошо.
- М-г-не, офт-вично.
Профессор вернулся, и, подойдя к столу, безэмоционально отнял у Гарри бутерброд, и сунул ему в руки брюки и рубашку.
- Это мои вещи, так что потрудитесь, пожалуйста, чтобы они не превратились в лохмотья.
- Вы держите тут запас одежды? – осведомилась Гермиона.
- Я много чего держу здесь, – Снейп взял ее за локоть, - Пойдемте, нужно дать Поттеру возможность переодеться.
Но прежде чем выйти, он обернулся в дверях и взмахом палочки убрал поднос с едой.
- Садист, - бросил ему в спину Гарри.
- И горжусь этим.
Когда они вышли в коридор, Гермиона улыбнулась.
- Садист? Мне стоит начинать опасаться вас, мистер Снейп?
- Вам всегда стоило опасаться меня, мисс Грейнджер.
Он привлек ее к себе и слегка прикусил нижнюю губу Гермионы, она нанесла ответный укус в мочку уха, видимо инициатива была правильная, потому что в награду она получила поцелуй, скольжение его рук по ее спине приобрело довольно интимный характер, будоража желания, они обменивались неторопливыми поцелуями и мягкими улыбками, когда дверь распахнулась, и Гарри озвучил свое мнение по поводу увиденной сцены:
- Твою мать!
Снейп немного отстранился от Гермионы и ухмыльнулся.
- Это именно то, что вы подумали, мистер Поттер?
Гарри нахмурился.
- Не то чтобы я был удивлен, после Малфоя меня могло поразить только твое желание сбежать во Францию с Гринготским гоблином, - обратился он к Гермионе.
- Я рад, что я менее шокирующая персона. Вы все еще хотите есть, мистер Поттер? Или желаете поголодать?
- О! Если вы прекратите предаваться разврату, профессор, и соизволите меня накормить, я буду беспредельно счастлив.
- Ну, ради такой благородной цели я, пожалуй, отложу дальнейшее грехопадение в обществе мисс Грейнджер на неопределенный срок. Прошу за мной.
Северус направился к лестнице, Гарри последовал за ним, все же шепнув на ухо Гермионе.
- Лучше бы ты сбежала с гоблином.
Она ухмыльнулась в ответ.
- Не лучше, проще, - и последовала за ним.
Открыв дверь трапезной, Снейп застыл на пороге.
- Не рекомендую заходить, Поттер, боюсь, ваша хрупкая психика этого не выдержит.
Гарри обошел профессора и проскользнул мимо него в дверь.
- Всем здравствуйте, - довольно мужественно сказал он, и Гермиона вошла следом.
Зрелище было действительно впечатляющим. На огромном столе друг напротив друга, по-турецки скрестив ноги, сидели Драко и Рада. Между ними стояла полупустая бутылка виски, они сжимали в руках карты, пол вокруг был усеян одеждой. В данный момент выигрывал явно Малфой, поскольку он оставался в черных шелковых боксерах и одном носке. Рада сохранила только стринги, но ее это не в коей мере не смущало.
- Мистер Поттер, - радостно улыбнулась она. – Хорошо, что вы поправились.
- Спасибо, мисс э-э…
- Просто Рада.
- Угу… - Драко выложил на стол карты. – Местная фемида, помнишь? А у меня флеш.
Рада радостно рассмеялась.
- Каре… каре!
Драко принялся стягивать носок.
- Клянусь, эта женщина мухлюет так же, как и я. Неужели в этом мире кончились наивные простаки?
- Не знаю, как в мире, но у нас в Трансильвании они вышли пару веков назад. Решающая партия. Желающие могут присоединиться в следующем раунде.
- Я, пожалуй, воздержусь, и мисс Грейнджер тоже, - заявил Северус. - Рекомендую тебе, Рада, проследить, чтобы мистеру Поттеру предложили что-то легкое и питательное. А мы, пожалуй, пройдемся по парку.
Гермиона улыбнулась. Было ведь глупо ожидать, что Северус поинтересуется ее мнением. Не то что бы она хотела сыграть в покер на раздевание… Нет, ей определенно импонировала его манера принимать решения. Она никому кроме Драко не позволяла распоряжаться своей жизнью, но это было даже приятно, чувствовать себя хрупкой и нужной, полагаться на чужие решения. Драко считал, что ее не красят подобные желания. Но разве плохо оставаться собой, но быть нужной? Она долго была ведущей, но никогда не пробовала быть ведомой. А это не такая уж плохая роль. В их отношениях с Роном она была генератором идей, а он их исполнителем. С Северусом так быть не могло. Она не может ступить дальше, чем он позволит, но он позволял ей именно столько, сколько она могла в данный момент принять. А потому можно было надеяться, что все получиться. Медленными шагами…
Она протянула руку.
- Прогуляемся, Северус?
Он принял ее ладонь.
- С огромным удовольствием, - Снейп наклонился, его дыхание ласкало Гермионе шею. – Похоже, лучшее, что мы можем сделать – это тихо ретироваться из этого балагана.
Она обняла его за талию.
- Сваливаем.
***
Как только за Снейпом и Гермионой закрылась дверь, Гарри усмехнулся.
- Диетическое питание? Увольте, много мяса и тортик.
- Слышали? – вопросила в никуда Рада. – Ну, так пошевеливайтесь, - она перетасовала колоду.
- Финал.
Драко вознамерился проиграть, легкий румянец на щеках старавшегося остаться невозмутимым Гарри, следящего за их игрой, подстегивал его как ничто другое. Как и все Малфои он был последователен в своих решениях, а вопрос с Поттером в своей постели он считал решенным. Сыграть, подразнить потенциальную жертву? Что может быть вкуснее… Он заявил на обмен три карты и скинул Джокера.
Рада понимающе ухмыльнулась.
- Открываемся? Мы можем поставить только по одному предмету. Она кинула карты на стол. – Пара королей.
Драко опустил свои рубашкой кверху.
- Ну что поделаешь с этой женщиной, – он встал в полный рост, лениво потянулся как Снейп, который кот и, подцепив резинку трусов, медленно спустил их с левого бедра. Широко распахнутые глаза Гарри были ему наградой. Поттер ухмыльнулся.
- Пожалуй, я поем у себя… Развлекайтесь, – и он как смерч вылетел из комнаты.
Рада тихо рассмеялась и перевернула его карты, вглядываясь в коре семерок.
- Не знаю, как он, а я впечатлена заявленным на этот вечер шоу, можешь не продолжать.
Драко все же снял белье. Правда, выглядело это более прозаично.
- За удовольствие смутить Поттера, надо платить! – наклонившись, он в куче вещей на полу нашел одолженную у Северуса запасную волшебную палочку и вернул их одежду на место. – Еще партию?
Рада пожала плечами.
- Без зрителей будет не так весело.
- Ты права, пойду, составлю Поттеру компанию за обедом.
Нелюдимая кивнула.
- Встретимся за ужином, я пока почитаю что-то легкое. Ты любишь поэзию, Драко?
- Да.
- Шекспира?
- Да.
- Мастер запутанных ситуаций.
- Несомненно.
***
Гермиона сидела на каменной скамье и слушала Северуса. Он рассказывал ей о себе. Мало фактов и много деталей. Ему не нравилось говорить о своей семье, но он не без удовольствия описывал книги, которые прочел в детстве, и коим приписывал формирование своего характера. Было странно, что он мог быть сложным мальчишкой, читавшим справочники по зельям и фолианты по темной магии, но довольно романтичным. Как оказалось, он обожал магловские исторические романы. С упоением читал Дюма и Дрюона, наслаждался произведениями Джека Лондона, и часто засыпал с томиком Гете. Друзей у него не было, были только книги, он даже время измерял ими. «В тот год, когда я прочел Фауста»… Это так напоминало ее саму. Наверное, у них действительно было много общего. Оба были достаточно самоуверенными и замкнутыми детьми, но она справилась с этим, найдя друзей, а он обрел врагов и только укрепился в своей обособленности и отчужденности. Сложись все немного иначе, у нее были все шансы повторить его путь, став таким же ученым-маньяком, которому зелья были дороже людей.
- Они предсказуемы… Результат всегда прогнозируем… Они не в состоянии обмануть ожиданий того, кто обрел достаточные знания, чтобы ими управлять.
Он мечтал о путешествиях, но не бывал нигде кроме Европы. А его манили довольно экзотические места, в этом тоже сочетался азарт ученого и тяга искусствоведа, который мечтает прикоснуться к тому, о чем много читал. Ему нравилась его ремесло, но не преподавательская его часть, он с удовольствием писал статьи по алхимии, ставил опыты, трудился над учебником по защите и писал вампирологию, но в своих исследованиях редко останавливался на гранях, которые магическое сообщество считало допустимыми. Это делало его труды недоступными широкой общественности, что, впрочем, его нисколько не смущало. Славы он был чужд, если она не являлась данью торжеству интеллекта. Как ни странно, любил квиддич, но как спорт и не более того. А еще у него было весьма извращенное чувство справедливости. Он коллекционировал своих врагов, лелеял планы мщения и всегда наносил удар. Впрочем, даже чести стать его врагами удостаивались немногие, про Гарри он только махнул рукой: «Так, мелкая неприятность». Гермиона улыбнулась, если Северус так относился к недругам, становиться его врагом она не хотела бы ни за какие блага.
Она что-то рассказывала о себе, и о том, что случилось после войны. Много фактов, мало деталей. Он умел слушать, безжалостный к себе, он был чужд сострадания, и даже несколько бравировал этим, но он слушал и пытался понять. Понять значило для него принять, признать за тем или иным фактом право на существование в его выверенном мире. Быть непонятым им значило не быть ему интересным. И она ценила то, что он дал ей возможность его заинтересовать. Она пыталась, честно отвечая на вопросы, и похоже он действительно обнаружил в ней ту самую общность, которая позволила бы им существовать рядом не вызывая конфликт-интересов, не испытывая тяжести от общения с тем, кто неестественная форма жизни в твоих мирах.
Они не поднимали вопрос об отношениях. Все шло, так как и должно было идти, просто его рука лежала поверх ее руки, и когда он, говоря о чем-то неприятном, хмурился, она не утешая, но просто гася раздражение, нежно целовала его в начинающий опускаться вниз уголок рта. И он расслаблялся… Когда речь шла о чем-то неприятном для нее, он обнимал ее за плечи и, притягивая к себе, целовал в макушку, предлагая покой и защиту.
Но все равно это было иначе, чем с Драко. Она не на секунду не переставала ощущать в нем мужчину, причем мужчину желанного. Прикосновения несли в себе не только покой, они будоражили, заколдовывали, обещали…
За разговором они не заметили, как летели часы, только когда начало темнеть, Северус поднялся со скамьи.
- Пора, к тому же холодает, и мы можем пропустить ужин.
Гермиона с удовольствием мерзла бы всю ночь и осталась голодной, но не стоило забывать, что Северус болен, и, судя по всему, устал. Она взяла его под руку.
- Почему ты просто не выпьешь свое зелье? Поправь меня, если я ошибаюсь, но оно гораздо эффективнее, если его принимать внутрь, не так ли? Тебе уже было бы значительно лучше.
Он кивнул.
- Не люблю кардинальных мер без крайней необходимости. Если придется… А так как я не тщеславен, Гермиона, и меня мало волнует мой облик, скорее я предпочел бы все оставить так как есть. Мое состояние медленно приходит в норму, слишком быстрое волшебное исцеление вызвало бы массу ненужных вопросов. Представь, сколько в мире людей, подобных Беатриче. Боюсь, от такой толпы у моего порога даже я не отобьюсь.
- Я тебя понимаю…
- Вот и отлично, тогда идем в дом.
***
Драко Малфой развалился на постели, глядя, как Поттер с неописуемым блаженством на лице уплетает кусок торта. С того момента, как он вошел в комнату, от него тут же потребовали самый полный отчет о тех событиях, которые Гарри благополучно проспал. Ему было не жалко, и он в подробностях изложил ситуацию. Несмотря на явное удовольствие от поглощения пиши, голос Гарри звучал встревожено.
- И что это за суд предков такой?
Драко задумался.
- Видешь ли, не все вампиры заканчивают свой жизненный путь с колом в сердце, некоторые просто устают от многовекового существования и уходят в дом Немертвых - исконное место силы вампиров. Как это выглядит изнутри, мало кто знает. Просить совета у предков, входя туда, может только глава клана, остальные вампиры входят в дом Немертвых только чтобы там остаться или подвергнуться их суду в случае, если они нарушили закон. Речь идет не о договоре, а именно о древних законах, по которым существует их род. Тот, кто предстает перед судом предков, имеет право взять с собой защитника, того, кто будет убеждать их в его невиновности, в этом случае приговор предков разделят оба.
- А были случаи, когда кого-то оправдывали?
- Были, за последнюю тысячу лет один раз. И то, по-моему, случай был какой-то пустяковый. Так что мои шансы выпутаться, если дело дойдет до этого, ничтожно малы.
- Будем надеяться, что Александр не совершил ничего серьезного.
- Предпочитаю рассчитывать на то, что он нарушил договор по-крупному, и Рада его убьет.
Гарри усмехнулся.
- Да уж. Только не говори, что этот стриптиз сегодня ты затеял для того, что бы подкупить ее натурой.
- Ревнуешь?
- Нисколько, можешь списать мои предыдущие заявления на чрезмерное употребления алкоголя и бредовое состояние.
Драко ухмыльнулся, глядя на злого и насупившегося Гарри.
- Определенно ревнуешь.
- Вовсе нет, спи с кем хочешь, с вампирами, с тысячелетними девицами - мне без разницы.
- И кто тебя уже просветил насчет Къяры?
- Тот милый вампир, которому не посчастливилось с генами. Когда он принес меня в эту комнату, я ненадолго пришел в себя, и мы поговорили.
- Угу, о моей интимной жизни, более достойной темы не нашлось?
- Малфой, ты идиот, я спросил кто он и все ли у тебя в порядке, он объяснил степень вашего родства и к слову упомянул, что тебя отлично приняли в замке, и его мамочка, страдающая трепетным отношением к Малфоям, окружила тебя особым вниманием.
Гарри отодвинул так и недоеденный торт и отвернулся к окну.
Драко расхохотался.
- А ты действительно ревнуешь, не так ли? Поттер, успокойся, я помню о своей святой обязанности, и непременно лишу тебя невинности перед смертью.
Видимо, он что-то сказал не так, Гарри поднялся, сжав кулаки.
- Это моя комната. Пошел вон.
Драко нахмурился.
- Вот даже так?
Гарри кивнул.
- Только так. Я на секунду забыл, какая ты тварь, Малфой, спасибо, что напомнил, а теперь пошел вон. Я завтра же возвращаюсь в Англию. Мне плевать, что думает по этому поводу Гермиона, я не намерен тратить свое время на компанию такого придурка как ты. И мне все равно, что с тобой станет, Малфой, потому что когда относишься к людям, как к мусору, не удивляйся, если сам окажешься на помойке.
Драко встал.
- Ты все сказал?
- Да.
- Тогда не вижу причин, которые мешают тебе убраться немедленно.
- Мне нужно попросить прощения у человека, ценою жизни которого купили мою. Ты ведь, кажется, даже не удосужился узнать, что он совершил. Этот человек в праве рассчитывать на менее безразличного к своей судьбе защитника.
- О как это по-гриффиндорски! И ты, разумеется, предложишь ему себя на эту роль? Вперед Поттер, умри вместо меня, я посмеюсь, и скажу благодарственную речь над твоей могилой, если у тебя, у идиота, будет могила! – Малфои не ругаются на повышенных тонах, что ж, в данный момент он орал совершенно не по Малфоевски.
Гарри, напротив, сумел взять себя в руки.
- Уходи.
Драко развернулся на каблуках, пренебрежительно кивнул, и зло хлопнул дверью. Как его вообще угораздило предположить, что Поттер ему нравится? Это тупое, по-ослиному упрямое существо? И все же… Все же где-то на краю сознания забитая и бесправная светлая часть его души умиленно сложила ручки: неужели Гарри так расстроился из-за того, что он сказал, что умрет? Драко запинал ее ногами. Никаких Поттеров! Никогда больше!
***
За ужином царила напряженная обстановка, Северус и Гермиона молча орудовали столовыми приборами, Наевшийся раньше времени Гарри, теперь вяло ковырялся в поданой ему по приказу Снейпа вареной рыбе. Рада читала полученную от Лукаша претензию, то и дело ухмыляясь. Драко мочил Авадой заколдованных сов от представителя министерства магии Англии в восточной Европе. Нет, первый громовещатель он даже выслушал, перед тем как грохнуть сову, дальше дело пошло лучше, он Авадил их на подлете. Нарушение полного ограничения магии, перемещение магическим путем, общение с представителями колдовских рас, бла-бла-бла. Покинув территорию Трансильвании, он будет арестован в любом государстве, которое выдает преступников Англии. Драко снова одолжил у Северуса запасную палочку, и теперь с упоением глушил сов, они прилетали снова, чтобы информировать его об очередном сроке за использование непростительного проклятья, и он снова их мочил, ожидая, когда же у представителя министерства магии Англии в восточной Европе будет исчерпан лимит его совятни. Представительство было богатым. Домовики, чертыхаясь, вытаскивали из зала трупики пернатых, Драко с горя пил виски.
Рада отложила письмо.
- Ну, мне по большому счету все ясно, – она убрала пергамент в карман. – Драко бросил на нее вопрошающий взгляд. - Прости, не могу обсуждать это с тобой до судилища. Тем более, что ты на нем будешь присутствовать. Влад так же пригласил всех вас как гостей его клана. Я назначу суд на послезавтра.
Драко кивнул.
- Чем скорее, тем лучше.
- Я тоже так думаю.
***
- Шахматы?
Северус покачал головой.
- Нет, мне нужно заняться собой, прошу меня простить, но я иду к себе. – Он отложил салфетку.
- Всем спокойной ночи.
Рада старалась не показать, как она расстроена его отказом, Гермиона старалась не выглядеть опечаленной тем, что их прощание прошло при посторонних.
- Кто-нибудь желает партию?
Гарри встал.
- Нет, пожалуй, я тоже пойду, почитаю что-нибудь.
- Гермиона?
- Я солидарна с Гарри.
- Драко?
- Ну, как можно оставить тебя без партнера? Конечно.
Поттер что-то фыркнул и демонстративно удалился, Гермиона извинилась за него улыбкой, и ушла следом.
- Дурдом, - Рада наколдовала доску. - Один ревнует, другая ревнует, и даже нам невесело. Чувства - отвратительная вещь. От них одни проблемы. Хотя они порою прекрасны.
- Ты права, к черту Поттера, – Драко отхлебнул виски. – В бесчувствии есть своя прелесть.
- Не прелесть, неподвижность, все течет мимо тебя, все меняется, а тебе нет до этого дела. Поверь мне, я знаю. Ты видишь мир через близких людей. Я проклята жить слепой. Проклята умереть, едва открыв глаза, ты слеп по собственной воле.
- В чем?
- Ты расстроен этими глупыми письмами. Почему? У тебя есть дом, который ты сам выбрал. Разве он стал хуже из-за того, что из возможности стал необходимостью? Тебе льстило то, что ты сам решил там жить. Радуйся, что тебя принуждают к тому, что соответствует твоим желаниям. Хуже было бы наоборот.
- Ты права, все тлен.
- Права, мне жаль, что я так хорошо понимаю тебя, Драко, я предпочла бы, чтобы мне были чужды твои взгляды…
- Почему?
- Ты можешь жить, но предпочитаешь играть в жизнь. Почему ты сидишь тут со мной, почему не идешь к нему?
- А он живой?
- Даже слишком, он тоже старается быть пустым, но у него не выйдет, никогда. Наоборот, он наполнит тебя.
Драко ухмыльнулся.
- Звучит двусмысленно.
- Ты находишь тот смысл, который ищешь, в этом вся проблема, ты судишь обо всем с позиции своих желаний. Ты привык им потворствовать, твой эгоизм - догмат. Оглянись, у каждого вокруг свои желания. Ты можешь осуществить те из них, которые не противоречат твоим, но иногда, поступаясь чем-то, мы не отступаем… Мы делаем шаг вперед.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, понимаю, почему желания Северуса для тебя важнее собственных, и почему его покой ты хранишь больше, чем свой. Но у меня другой случай, я сам не разберусь в своих желаниях. Максимум секс, но даже тут я не уверен: а оно мне надо?
Рада передвинула первую фигуру.
- Спроси себя, что нужно ему.
Глава 14.
- Поттер, что тебе нужно, а?
- Отвали, Малфой, ты безобразно пьян. Хватит орать у меня под дверью, Снейпа разбудишь.
- А он уже вставал, наложил заклятье заглушки и опять лег. Он очень покладистый, когда светиться как гуманоид.
- А он светиться?
- Ага, выходи, вместе посмотрим, вломимся к нему и посмотрим, потом, правда, он нас убьет, но мы можем неплохо проводить время призраками. Драко зааваженный и Гарри закруценный, или закрученный? Черт, я и правда пьян.
- Да, и в данной ситуации самое разумное - это сон. Так что шел бы ты баиньки.
- А я один не хочу. Я с тобой хочу.
- Со мной тебе не светит, иди к своей Необщительной, она тебя и пригреет.
- Нет, она меня не любит, она Северуса любит.
- Малфой, я тебя тоже не люблю.
- Врешь, я самая обаятельная сволочь, ты меня обожаешь.
- Не очень.
- Вот видишь, ты не сказал нет.
- Нет.
- Ты сказал не то, что думал.
- О Мерлин! Что тебе от меня нужно?
- Скажи, чего ты хочешь?
- Спать.
- Со мной?
- Без тебя, урод!
- Не-а, я красивый.
- Еще пять минут и перестанешь.
- Что перестану?
- Быть красивым.
- Почему?
- Поверь, тебе не пойдет фингал под глазом.
- О да, выйди и набей мне морду!
- Ты что, мазохист?
- Не-а, поверь, эти двери заговорены от магии, но если ты выйдешь, я обездвижу тебя с помощью заклятья и… Упс, об этом говорить, наверное, не стоило.
- Точно, не стоило.
- Поттер, ну чего ты хочешь, а?
- Чтобы ты навсегда исчез из моей жизни.
- Это не согласуется с моими желаниями, выбери другое.
- Я знаю, поэтому буду тебя игнорировать.
- Поттер.
Тишина.
- Поттер.
Тишина.
- Гарри.
Тишина… тишина… тишина…
Драко Малфой с трудом поднялся с пола, вообще-то он не планировал сидеть, но эта шатающаяся ковровая дорожка решила все за него. А началось все с русских шашек, ну, по крайней мере, Рада назвала их русскими. В них играли стопками, он черными с виски, она белыми с водкой. Ну и естественно выпивали каждую битую шашку соперника. Веселая игра, ее, Нелюдимую, научил какой-то русский колдун. Они играли, смеялись, рассказывали анекдоты, но он все время задавал себе вопрос: что на самом деле хочет от него Поттер, и не находил ответ. После третьей партии узнать ответ показалось необходимым.
- Я на минуту, - невнятно сообщил он Нелюдимой.
- Куда? – не менее нетрезво спросила Рада.
- Пойду спрошу Поттера, чего он хочет.
- Узнаешь - возвращайся.
Драко ухмыльнулся.
- Я надеюсь, что если узнаю, то не вернусь.
Нелюдимая со второй попытки подперла ладонью подбородок.
- Жаль, а я хотела научить тебя русским песням. Но иди, а мы тут, - она обвила рукой пустую трапезную. – С домовиками…
- Не грусти…
- Не буду.
И тогда он пошел к Поттеру, к неблагодарной скотине, которая его возвышенный порыв не оценила. И теперь угрюмо, но молча сопела за дверью. Приняв вертикальное положение, Драко трагично скрестил руки и громко позвал:
- Радмила!
Внизу что-то грохнуло, кажется, кто-то сбил доспехи, и пару портретов со стен. Спустя пару минут княгиня к нему присоединилась.
- Он мне не отвечает!
Рада обняла его за плечи.
- Бедненький. Присядем?
Драко кивнул, и они оба опустились на ковровую дорожку у двери Поттера.
- Пить будешь?
Он кивнул.
- Эй, сопелки, тащите водку, мамочка не в силах колдовать.
Спустя минуту появился хмурый бородач, поставил графин, тарелку с солеными огурчиками и, пробурчав что-то как обычно малоприятное о своей хозяйке и белобрысом господине, ушел.
- Тебе грустно? – Рада обняла Драко и положила ему голову на плечо.
- Немного.
- Знаешь, что я делаю, когда мне грустно?
- Нет, что?
- Я пою, особенно мне нравиться один романс… Хочешь, научу?
Он кивнул, разливая водку. Рада сосредоточилась и прошептала лингвистическое заклятье.
- Так тебе будет проще. Романс называется «Очи черные».
- Вот даже так?
- Только посмей съязвить по этому поводу. Главное, запомни припев и со второго раза подхватывай.
Рада запела, надо сказать, опьянение ничуть не отразилось на ее голосе, невысокий, но сильный и чарующий, он вибрировал в коридоре, пьяня и околдовывая. Драко, как человек с достойным воспитанием, но не слишком сильным голосом мог прекрасно влиться в чужой вокал. Песня ему понравилась, совместное исполнение тоже, поэтому они закончили, выпили по рюмке и повторили… выпили и снова повторили… Когда в коридоре в сотый раз грянуло:
- Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас,
Я в недобрый час.
Дверь открылась, но не та, которую Драко считал столь желанной в данный момент. На Северусе был темно-зеленый халат в шотландскую клетку поверх ночной рубашки, зелье он, похоже, смыл.
- Прочувствовано, даже заклятья не помогают, - он сел на пол и, отняв у Драко рюмку, выпил ее, захрустев огурчиком. – Ну что вы замолчали, раз уж уснуть мне не удастся, затягивайте, я подпою.
- Северус очаровательно поет, - со знанием дела заявила Рада. – Снейп отнял у нее рюмку, и она добавила.- Пьет он не менее очаровательно.
- Я заметил,- Драко наколдовал еще одну рюмку и разлил на троих. – Выпьем? Споем?
- Все, - Северус взмахом палочки убрал и посуду и закуску. – Рада открой дверь к Поттеру!
Нелюдимая взмахнула рукой, дверь распахнулась.
- Так ты и раньше могла?
- Конечно, это же мой замок.
- А я полчаса распинался под дверью, как идиот!
- Ты же не просил ее открыть. Я думала, тебе это нравиться.
- С меня довольно, – Северус втолкнул Драко в комнату и прошептал пару запирающих заклинаний. - С утра я их освобожу, - сказал он Раде. – Или уберу трупы! Иди спать.
Она поднялась.
- Хорошо. Я…
- Да, Рада?
Она тряхнула головой.
- Нет ничего. Спокойной ночи.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
- Просто скажи мне то, что хочешь сказать.
Она прижалась щекой к его руке.
- Я ничего не хочу… Правда, спокойной ночи, - она поцеловала его в щеку и пошла по коридору, гася за собой факелы. Северус смотрел ей вслед, пока ее фигура не скрылась за поворотом. Потом он вернулся к себе.
Войдя, а точнее влетев в комнату, Драко взглянул на покрасневшие даже в свете единственной свечи щеки Поттера. На его сжатые кулаки и горящие гневом глаза. Отложив книгу, тот встал из-за стола и скрестил на груди руки. Ухмыльнувшись он подошел к постели, снял и небрежно кинул в кресло плащ, потом опустился на край кровати и медленно, так как алкоголь затруднял координацию, а ему не хотелось утратить элегантность, стянул сапоги. Гарри сопровождал взглядом каждый сброшенный предмет гардероба с деланным равнодушием. Когда дошла очередь до рубашки, он на секунду задержал дыхание, что не ускользнуло от Драко, и тот превратил это в маленькое действо. Когда тонкая ткань скользнула на пол, он взялся за ремень брюк…
- Поможешь?
Гарри заглотнул, но упрямо тряхнул головой, отрицая.
- Так и думал, что ты откажешься, - Драко снял брюки и, отшвырнув их в сторону, растянулся на прохладных простынях. Он прекрасно знал свое тело. Каждую ямочку, каждый изгиб, каждое отточенное до совершенства движение. Перевернувшись на живот, он постучал ладонью по свободному месту рядом с собой.
- Ну же, Гарри, присоединяйся. Мы заперты до утра, в кресле тебе будет неудобно.
- В какую игру ты играешь?
- Никаких игр, мне просто нужно знать, чего хочешь ты, и как это согласуется с моими желаниями.
- Твои желания?.. - Гарри сделал шаг вперед. – В чем они?
- В данный момент в тебе.
- А в чем они будут завтра?
- Кто знает.
Гарри смотрел на кожу, соперничающую в белизне с цветом простыней, на плавные черты гибкого, но абсолютно не женского тела, тусклое серебро волос. Он сдался, Драко с самого начала полагал, что так и будет. Гарри был уверен, что будет так, но теперь он не мог упрекнуть себя, что не противился этому. Наклонившись над постелью, Гарри поцеловал белоснежное плечо… Драко довольно мурлыкал. Гарри провел рукой по спине вдоль позвоночника, коснулся губами ушка, провел кончиком языка по шее, ему так хотелось добиться стона, ответной ласки… В этот момент Драко…
… Драко засопел. Сначала Гари решил, что это шутка, но пара отнюдь не нежных тычков в ответ на которые он получил, только невнятное бурчание убедили Гарри, что Драко заснул беспробудным сном алкоголика. Улыбнувшись, он укутал это нелепое чудовище в одеяло и вернулся в кресло. Знай он, что все будет так, он впустил бы его давно, не выслушивая русский романс двадцать раз.
А все же он ловил себя на мысли, что, отвлекаясь от книги, то и дело поглядывает на это свернувшееся в позе эмбриона вредное совершенство. Ему так хотелось покоя, а этот даже во сне хмурившийся большой задиристый ребенок все вокруг себя превращал в хаос. Он стремился к постоянству, а с Драко…
Правду говорят, что шляпа отправляет в Гриффиндор самых отчаянных и тех, кто всегда не прочь напакостить слизеринцам. Вы думаете, последователи Годика Смелого не могут злорадно хихикать, потирая ручонки? Именно этим звезда колдовского мира, храбрейший из храбрых и достойнейший из достойных выпускников красно-золотого дома занялся, пританцовывая на манер папуасов. А все потому, что ему в голову пришел блистательный план, как отомстить Малфою, сбить с него спесь, а также неплохо провести время. Было, конечно, черевато неприятностями пытаться урезонить Малфоя его же методами но …
Отложив книгу, Гарри привел в полный беспорядок постель, потом оставил несколько весьма характерных отметин на теле Малфоя и, наконец, раздевшись, устроился с ним под одним одеялом, нет, он, конечно, не стал прижиматься и все такое… Но, скажем так, он не смог отказать своему любопытству в некотором удовлетворении.
***
Драко проснулся, судя по робким солнечным лучам залившим комнату, довольно рано. Голова болела умеренно, если учесть количество выпитого накануне, а вот во рту скрипели пески пустыни Сахары. Невнятно простонав, он попытался оторвать голову от подушки.
- Плохо? Не стоило вчера так напиваться. Заказать кофе?
Он повернулся, рядом лежал Поттер, очень симпатично обнаженный Поттер. Ему от изумления удалось только кивнуть.
- Снейп расколдовал нас пару часов назад. Может, спустимся позавтракать?
При слове завтрак, желудок запротестовал, но он тем не менее, снова кивнул, пытаясь детально восстановить в памяти события этой ночи. Он пришел и они… ну да начало он более или менее помнил, а вот конец? Они ведь… Или нет? Но тогда почему Поттер так вольготно чувствует себя рядом с ним? Он подчеркнул для себя «обнаженный Поттер». Драко проанализировал свои ощущения, легкого специфического дискомфорта не было, значит, скорее всего, он не позволил Гарри вести, заняв активную сторону в данном вопросе, но тогда… Черт так не хотелось обижать и без того неуравновешенного гриффиндорца вопросом «да или нет». Еще расстроило, что он, Драко, не помнит столь знаменательное событие.
Поттер тем временем выбрался из постели и, одеваясь, частично прояснил ситуацию.
- Мне нужно было просто переспать с тобой, Малфой, но это ничего не значит,- он все же немного покраснел. – Нет, было здорово и все такое, и, наверное, я предпочитаю парней но…
- Так тебе понравилось?
Гарри пожал плечами.
- Я, конечно, делаю скидку на то, что ты был пьян, но могло быть и лучше. Ну, в смысле у нас разные темпераменты, мне нужен кто-то более… В общем спасибо, что приобщил меня к радостям секса, но думаю, я продолжу их постигать под чьим-то более чутким руководством.
- Чего? – Драко все еще не мог постичь смысл сказанного Поттером.
- Да все нормально, может, кому-то нравится… - Гарри застегнут рубашку. – Ну, в смысле парни поспокойнее, но мне хочется чего-то более чувственного и в то же время темпераментного.
Сказав это, Поттер подошел к постели и погладил его по щеке.
- Нет, это все равно было мило… Я иду вниз, когда оденешься, спускайся.
И он ушел, оставив Драко в состоянии, близком к шоковому.
Мило! Еще никто никогда, проведя ночь даже с абсолютно пьяным Драко Малфоем, не говорил, что это мило! Божественно, неповторимо, чудесно… Но, черт подери, не мило! Самой естественной мыслью было, что Поттер врет. Он поднялся с постели и подошел к зеркалу. Его вид скорее красноречиво доказывал, что Поттер говорит правду! Это кажется даже след зубов на ключице? Кого-то более чувственного? Хмурый Драко стал одеваться.
- Да что этот Поттер понимает? – бурчал он. – Малфои - признанный эталон чувственности, а я в этом плане эталон Малфоя. Темперамент? Черт, я своим темпераментом деньги зарабатывал. Может, снаружи я сдержанный и прохладный, но внутри - торнадо страсти. Срочно спуститься вниз, выпить кофе, а лучше антипохмельное зелье, утащить Поттера наверх для второго раунда и развеять все его нелепые домыслы! В срочном порядке!
***
Гермиона проснулась рано, благодаря тому, что она уступила комнату рядом с Гарри Северусу и выбрала себе спальню в западном крыле, она была удивлена, что к завтраку никто не вышел. Однако, добившись от хмурого домовика невнятного сообщения что - «Господа с перепою, а потому все еще почивают, чтоб им провалиться», она улыбнулась, и наскоро перекусив, решила осмотреть замок. Недолго побродив по пустым коридорам, она забрела в комнату, явно служившую кабинетом. Из ее расположенного в нише окна открывался чудесный вид на парк, скрытая тяжелой бархатной шторой она забралась на широкий каменный подоконник и следила, как тает между деревьев рассветная дымка. От созерцания этой чудесной спокойной красоты ее отвлекли голоса. Гермиона хотела тут же обнаружить свое присутствие в комнате, но они принадлежали Северусу и Раде, которые о чем то спорили и она пошла на поводу у любопытства.
- Ты в состоянии мне объяснить, что ты творишь?
- Северус…
- Сначала ты поставила под удар договор теперь ты …
- Что я?
- Я не верю, что идея пригласить на суд над Александром Гермиону и Поттера принадлежит Владу. Ему нет до них дела.
- Я не стану обсуждать это с тобой.
- Станешь. Я не слепой Рада, зачем тебе это нужно?
- Что нужно?
Голос Северуса звучал резко.
- Не играй со мной.
Рада тоже разозлилась.
- Это ты не играй со мной. Тебя волнует безопасность мисс Грейнджер. Отлично! Она вольна уехать, никто не неволит, только и ты уезжай вместе с ней.
- Рада, - Гермиона снова услышала в его голосе ту самую совершенно особенную нежность.
- Сев, я все понимаю, я не хочу обсуждать…
- Нужно. Что я могу для тебя сделать?
- Ничего.
Несколько торопливых шагов по комнате.
- Ты говорила, что для тебя самое святое - это чужая собственность, и ты никогда не пожелаешь то, что принадлежит другому… другой. Я… я ничего не понимаю в женщинах, но я вижу, что твориться с тобой и не знаю, как мне помочь тебе…
- Северус, в моих так называемых чувствах и эмоциях никто кроме меня неповинен, ты не убьешь их, ухаживая за мисс Грейнджер. Ты ничего не изменишь, пытаясь притвориться тем, кем не являешься, стараясь их погасить. Это моя судьба, все так, как идет и не может быть иначе.
- Но меня отравляет эта отчаянная невозможность что-то исправить. Я привык держать все под контролем, а сейчас он ускользает от меня. Господи, Рада, я не знаю, что мне делать, но я готов для тебя на все, и ты это знаешь.
- Знаю, Северус, я знаю… Но этот спор с судьбой ни мне, ни тебе не выиграть. Я знаю, что ты не способен на смирение, но ничего иного нам не остается. Не мучай ни себя, ни меня…
- Рада.
- Не надо, Северус, я пойду, - послышались шаги, потом видимо Нелюбимая на секунду замерла в дверях, и сказала – И только бог знает, как я хочу остаться.
Гермиона некоторое время стояла, не шелохнувшись, ногти больно впились в ладони. Он не может отравить ее мир. Никто не может. Взмахнув палочкой она наколдовала себе сигарету и вышла из-за шторы, он сидел и поднял на нее пустой усталый взгляд.
- Благородство по гриффиндорски, - но в его усмешки не было веселья. – Сейчас вы расскажите мне, к каким выводам пришли. Не тяните… давайте проповедь на тему, какой я подлец.
- Мы снова на вы, Северус? Нет уж, давай не станем. Я переживу тот факт что мое общество было тебе интересно только как попытка оттолкнуть Раду. А ты действительно не знаешь женщин, боюсь, мы в подобных обстоятельствах обычно только сильнее укрепляемся в своих чувствах.
- Гермиона, я устал от твоих попыток толковать мои поступки. Ты это потрясающе неверно делаешь. Радмила дорога мне. С момента нашего знакомства она была мне другом, верность которого не подлежала сомнению, не об одном другом человеке в мире я не могу сказать подобное. Она красива, умна, деятельна, могущественна. Я ценю подобные качества в людях. Мы понимаем друг друга с полу слова… Любовь? Я не уверен, что лучше Рады знаю, что это такое.
- Вы любите ее? Да или нет, я прошу вас.
- Теперь вот и ты перешла на вы. Нет. Но не отрицаю, что будь хоть один шанс на наше совместное будущее, я предпочел бы ее всему миру и, возможно, со временем… Но даже если этого бы не случалось, наверное, с ней мне было бы хорошо. У меня был бы человек, который меня любит и понимает. Мне тоже хочется, чтобы меня любили, особенно кто-то настолько замечательный.
- Значит, вы меня использовали?
- Нет. Глупо отрицать какие-либо обстоятельства. Я не люблю говорить, если бы… Есть Рада и мне не хочется ее терять, поэтому я готов на все, чтобы ее чувство ко мне угасло. В свете этих событий я немного форсировал наши отношения, но если бы меня не влекло к тебе, я не стал бы ничего предпринимать. Однако, повторюсь, есть Рада, и она часть моей жизни. Поверь, ничего из предпринятого мною не противоречило моим желаниям. Я не знаю, что происходит между нами. Не знаю, чем в итоге это кончиться, но я не лгал и не обещал большего, чем могу дать.
- Но вы можете предложить немного.
- Прекрати говорить мне вы.
Гермиона затянулась.
- Проблема в том, что я увлечена тобою больше, чем ты мною. Но спасибо за честность. Я понимаю, ты не хотел ничего дурного, и твои чувства слишком сложны для меня и запутанны. Но я не хочу отказываться от них. Просто о многом нужно подумать.
- Поверь, я тоже еще не все осмыслил до конца. Полагаю, нам лучше пока не торопить события.
- Да, должно быть ты прав, но я надеюсь, это не отразится на нашем общении.
Она взмахом палочки уничтожила сигарету и подошла к нему, наклонившись через стол, Гермиона поцеловала его в щеку.
- Прости, наверное, я не переживала бы так, будь ты мне менее дорог. Впредь обещаю не злиться, не поговорив с тобой. Мне, наверное, только еще предстоит научиться постигать твою логику.
Он накрыл ее руку своей.
- Я не стремлюсь сделать тебе больно.
- Я понимаю, - он немного расслабился, и Гермиона решила, что только что сделала несколько этих самых маленьких шагов.
- Ты уже завтракал?
- Нет, а ты?
- Да, но я выпила бы еще кофе, если ты не против компании.
- Нисколько.
Следуя за ним в трапезную, Гермиона думала о том, что ей стоит научиться доверять Северусу. Не ждать, что ей непременно будет больно из-за его поступков. Этим она только оттолкнет его. Она нравиться ему не так как Рада. Более тонко, но они менее близки… Понятно, почему будь у него возможность, он выбрал бы Нелюдимую. Ведь и она сама, не откажись Драко от идеи свадьбы, вышла бы за него, наверное, несмотря на свои чувства к Северусу. И это было бы замечательно, правильно, гладко и просто. Наверное, так же как получилось бы у Северуса с Радой. Да, она могла его понять и, следовательно, не имела право осуждать. Ему еще сложнее, ведь Драко ее не любил, и чувства Северуса к ней были более чем не определенны, а у него две влюбленных женщины, причем одной из них ее чувства могут стоить жизни. Она не вправе осуждать, она должна предложить ему свое тепло, любовь и поддержку, и положиться на судьбу. Она просто будет рядом, и долгими маленькими шагами…
В трапезной они застали Гарри, Раду и того самого вампира, что сопровождал их когда они прибыли из замка Дракулы. Он встал при появлении Северуса и Гермионы.
- Здравствуйте, я, как и обещал, явился осведомиться о здоровье больного.
- Как видите, с Поттером все в порядке.
Драго подождал, пока села Гермиона, и опустился на свое место.
- Да, Гарри, вы выглядите сегодня чудесно.
- Полагаю, мне стоит поблагодарить за это профессора.
- Я освобождаю вас от этой утомительной обязанности, мне больше хочется, есть, чем выслушивать ваши заверения в признательности, Поттер.
- О, тогда я, конечно, промолчу, - улыбнулся Гарри.- Дабы не отравлять ваш аппетит.
Драго немного недоуменно перевел взгляд с одного на другого.
- Не удивляйтесь, - улыбнулась Гермиона. – Это обычная манера общения этих господ. Во время исторического противостояния с Волдемортом они пришли к выводу, что, хотя их взаимная неприязнь неуничтожима, уважение к оппоненту заставляет их держаться в рамках холодной войны. Хотя, по-моему, это уже тогда превратилась в своего рода традицию.
Оба господина, о которых шла речь, одновременно возмущенно фыркнули. Вампир улыбнулся.
- Как у вас тут все интересно…
Настал черед Рады рассмеяться.
- Даже слишком.
Драго улыбнулся Нелюдимой и сосредоточил все свое внимание на Гарри.
- Мистер Поттер…
- Гарри.
- Отлично, зовите меня Драго. Какие у вас планы на сегодня?
В этот момент в трапезную вошел Драко и, хмуро кивнув всем присутствующим, сел между Радой и Гарри. Поттер тут же непринужденно улыбнулся вампиру.
- Ну, вообще-то я совершенно свободен.
- О, тогда могу я пригласить вас к нам в замок? Мне так жаль, что прежде вы побывали там в бессознательном состоянии. У моего отца замечательная коллекция произведений искусств.
- А еще можете остаться на обед… – прошипел, Драко. – В качестве основного блюда.
Гарри ослепительно улыбнулся дешевой румынской подделке.
- Не обращайте внимания на вашего брата, у него просто похмелье. И вообще, он довольно раздражительный тип. Я с радостью приму ваше предложение.
Рада покачала головой.
- У меня идея получше. Я хотела сегодня устроить для своих гостей пикник и верховую прогулку. На улице прохладно, но мы закутаемся в меха и разожжем костер. Будет здорово. Вы можете присоединиться к нам, Драго, я приглашаю.
- С удовольствием, княгиня, - кивнул вампир. – Я ни в коей мере не желал нарушить ваши планы. Просто мистер Поттер показался мне очень интересным человекам и я хотел воспользоваться возможностью узнать его лучше.
- Спасибо, - улыбнулся Гарри, он отодвинул от себя прибор. – Я сыт. Драго… я хотел задать вам пару вопросов. Мы не могли бы проговорить наедине?
- Конечно.
- Рада, мы займем библиотеку?
- Пожалуйста.
Когда за ними закралась дверь, Драко буркну.
- И почему это он определил, что Поттер интересный человек? По его сладострастному сонному сопению в постели? Что? – спросил он, заметив, что все присутствующие недоуменно на него уставились.
- Нет, ничего, - улыбнулась Гермиона.
- Сладострастное сопение? – хмыкнула Рада.
Снейп молча вернулся к завтраку. Драко нахмурился и придвинул к себе кофейник.
четверг, 09 августа 2012
среда, 08 августа 2012
вторник, 07 августа 2012
читать дальше
Глава 4. Раунд четвертый
- Я останусь с тобой… - шепотом произнес Гарри Поттер, прислушиваясь к тихому голосу своего бывшего профессора. Юноша расположился в кресле возле кровати и наклонился ближе к мужчине.
- Как хорошо, - произнес Снейп, глубоко вздохнув. – Я так устал. А ты все не приходил. Уже очень давно. Нас многое разделяет. Я – ужасный человек… жестокий, не верю во взаимность. Я был уверен, что не способен на чувства. Поэтому… ты появляешься только во сне.
Гарри, задержав дыхание, пораженно слушал тихие откровения мастера зелий. Столько сожаления было в этих словах, что молодой человек не удержался от вопроса:
- Ты знаешь, что все происходящее не явь? Почему бы, пусть даже во сне, не рассказать мне все, что тяготит тебя?
- Есть ли в этом смысл?
- Ты во всем в своей жизни ищешь смысл?
- А разве это плохо?
- Чувства нельзя препарировать, словно рогатую жабу для зелья.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только спокойным дыханием Снейпа.
- Почему ты не можешь сказать мне то, что чувствуешь? – решил задать прямой вопрос Поттер. Чем черт не шутит, может, профессор расскажет больше о причине своего состояния? В груди молодого человека все сжалось. А он, Гарри, осмелился бы любить того, кому ни при каких обстоятельствах не смог бы открыться? Любить всей душой, даже осознавая тяжесть ситуации? Молодой человек остро ощутил непривычное чувство зависти к неизвестному, который вызвал чувства Снейпа.
- Что тебе нравится в нем… во мне? – продолжил юноша, пытаясь разузнать больше о таинственной любви мастера зелий. – Что привлекает? Расскажи, может, если ты найдешь верные слова во сне, и наяву сказать их будет проще?
Снейп долго молчал, и Гарри уже было решил, что тот окончательно провалился в сон, когда едва слышный шепот разбил тишину.
- Глаза… у меня иногда возникает ощущение, что я вижу их всегда, стоит мне только сомкнуть веки. Изо дня в день, год за годом. Твой взгляд всегда был наполнен только неприязнью и презрением. Мне лишь однажды показалось, что тебе меня жаль. Я мечтаю, чтобы ты хоть раз посмотрел на меня иначе, но гоню эти мысли. Глупо грезить о невозможном.
- Ты уверен, что можешь рассмотреть и узнать во взгляде эмоции? Вдруг ты просто не видишь того, что в нем скрывается? Вдруг я чувствую то же самое? И только, к примеру, мое высокомерие и гордость не дают мне возможности выказать свои чувства?
Мужчина невесело усмехнулся во сне:
- Ты не умеешь быть высокомерным и гордым. Как и все, кто окончил Гриффиндор. Высокомерие – черта моего факультета. Моя черта.
Гарри сидел в кресле, пытаясь собрать свои мысли в компактную кучку, хотя они упорно разбегались в самые дальние уголки сознания. Снейп влюблен в гриффиндорца! Это же надо было такому случиться, чтобы бывший декан Слизерина, человек, считавший своей обязанностью беспричинное снятие баллов с ненавистного красно-золотого факультета, влюбился в одного из его представителей!
- Ты не смог понять, что мое поведение всегда было вынужденным. Не смог тогда… и вряд ли сможешь сейчас. Мне остается только умереть. Я лелею надежду, что ты хотя бы придешь ко мне на панихиду.
- Не говори так! Откуда тебе знать о том, что ты умрешь?
- Магия покидает меня… она почти иссякла. Я не могу отказаться от тебя, даже зная, что мне никогда не быть с тобой.
- Почему же тогда магия тебя покидает, если это абсолютно невозможно? – удивленно прошептал юноша, стараясь осознать ужасающую мысль, что даже во сне, разговаривая с предметом своей страсти, Снейп так отстраненно и спокойно говорит о неизбежности смерти. – Значит, она все же видит возможность для вас… нас быть вместе? Разве нет?
- Мне не дано понять. Но я смирился… с тем, что мне никогда не найти ни нужных слов, ни повода их произнести… а верить в то, что ты сможешь понять все сам… я не верю в чудеса… ты побудешь со мной еще немного?
- Конечно… - тихо произнес Гарри.
Снейп замолчал, в очередной раз нарушив тишину лишь глубоким вздохом.
Молодой человек, еще ближе склонился над постелью своего подопечного:
- Знаешь, чудеса случаются даже в волшебном мире. Настоящие чудеса, от которых захватывает дух. Стоит лишь верить в то, что они возможны, и не бояться их увидеть… ты только живи, только не сдавайся, а чудо – оно найдет тебя само, когда ты будешь к нему готов. Я тебе обещаю…
Мужчина задышал ровнее, погружаясь в сон, а Поттер все смотрел на его строгий профиль, очерченный ночными тенями на фоне пробивающегося сквозь плотные шторы света тусклых фонарей. Мысли молодого волшебника сосредоточились на ощущении щемящей боли в груди. Неизвестному гриффиндорцу повезло. Он, Гарри, много бы отдал только за возможность знать, что по-настоящему любим кем-то.
Едва касаясь кожи зельевара, юноша проследил кончиками пальцев его профиль от кромки волос по переносице и губам до самого подбородка, после чего ошарашенно отдернул руку, вскочил с кресла и ретировался из комнаты.
**********
Что же с ним происходит? Молодой человек сидел на кухне, склонившись над чашкой чая и рассматривая собственные пальцы. Прикосновение к Снейпу вызвало странные ощущения. Было в нем что-то… он неидеален, хотя, кто идеален в этом мире? И только сейчас Поттер понял, что человек, способный на такое всепоглощающее светлое чувство – огромная редкость. А сам Гарри? Сможет ли он когда-то любить так?
Бывший гриффиндорец покрутил в ладонях чашку, осознавая, что горячий напиток не сможет его успокоить, нужно что-то более крепкое. Он достал из ящика над плитой бутылку светлого пива. Юноша нечасто баловался алкоголем, но текущие рассуждения навели его на мысль, что немного расслабиться не помешает.
Отпив глоток, Гарри задумался над своей личной жизнью. После победы он объяснился с Джинни, и, свободный от каких-либо обязательств, ударился в беспорядочные связи. Сколько их было, его случайных любовников? Магглы, которых он цеплял в клубах, маги, с которыми знакомился на квиддичных матчах, в университете и во время интервью. Блондины, шатены, рыжие, брюнеты…
Жаркие ночи, наполненные стонами наслаждения и страстью, сменяющиеся кошмарными пробуждениями. Скрашивающее взаимную неловкость распитие утреннего кофе в напряженной тишине, лишь изредка прерываемой нелепыми репликами. Редкий обмен адресами. Поттер вспомнил свой самый длинный роман, длившийся целый месяц. За тридцать дней они с Шоном успели настолько надоесть друг другу, что совместно приняли решение прекратить отношения. Помнится, даже хотели продолжить общаться как друзья. Но, спустя всего неделю, Гарри забыл своего партнера.
История же Снейпа поражала и наводила на размышления.
Молодой человек, уже в который раз за ночь, понял, что испытывает чувство зависти. Это было неправильно и, в целом, ему несвойственно. Гарри решил, что было бы неплохо поговорить с кем-то, способным его выслушать. Он хотел выговориться.
Поттер поднялся из-за стола, достал палочку из кармана халата и сотворил Патронуса, отправив его будить человека-жилетку, после чего вновь сел и, не тратя времени на блуждание по кухне, призвал из шкафчика бутылку огневиски. Одним пивом здесь не отделаться.
Спустя полчаса, когда герой приканчивал уже второй бокал крепкой микстуры от сердечных мук, пламя камина вспыхнуло зеленым, и через каминную решетку шагнул заспанный и весьма недовольный своей участью Драко Малфой.
Оценив обстановку, слизеринец скривил губы и произнес:
- Ну и что случилось на этот раз? О чем будешь плакаться?
- Может быть, хоть сядешь? – гостеприимно пробормотал уже не вполне трезвый хозяин дома.
- Само собой! Давай, выкладывай… - произнес Драко, призвал второй бокал и, плеснув символическое количество огневиски, уселся напротив Гарри.
- Вот скажи мне, Малфой, ты любишь свою жену? – Поттер начал душевные излияния с самого волнующего вопроса.
- Люблю, - коротко ответил слизеринец, пригубив дорогой алкоголь. – Она и наш будущий сын – вся моя жизнь.
- Везет тебе… а я вот никого не люблю. И меня тоже никто не любит. Вот такие вот дела, - пробормотал в стакан Гарри и залпом допил остаток виски, после чего налил еще.
- Поняяяятно, - скептически протянул Драко. – И с чего вдруг такое самобичевание?
- Все из-за Снейпа. Он – причина. Представляешь, он любит!
- Я что, сейчас должен удивиться? Покажи мне хоть одного человека, который ни разу не любил?
Гарри поднял на друга расфокусированный взгляд, после чего развел в стороны руки, слегка склонив голову, словно призывая полюбоваться на живое воплощение ответа на этот вопрос.
- Поттер, не драматизируй! Ты спас нас всех пять лет назад. Как там Дамблдор говорил? Миром правит любовь, и только любовь может победить смерть в лице Темного Лорда? Отсюда следует что?
- Что? – переспросил бывший гриффиндорец.
- А значит это, олень ты наш благородный, что ты любишь. Любишь всех, понимаешь?
Гарри горько усмехнулся:
- Я ведь не зря учился в университете, Малфой. Философия везде одинакова, тем более, большинство известных философов, изучаемых даже магглами, были волшебниками. И знаешь, что они говорили? Нет? Запомни: «Нельзя любить весь мир, потому что в таком случае ты не любишь никого.»
- То есть ты тут сидишь и напиваешься потому, что вдруг осознал свою несостоятельность?
- Нет. Я сижу тут и напиваюсь, потому что завидую, - пробурчал Поттер.
- Ты? Завидуешь??? Не смеши моего боггарта, ему не пойдет на пользу! Львята, вроде тебя не умеют завидовать, Гарри. Вам это чуждо, - с улыбкой произнес Драко. – Этот смертный грех не входит в список отличительных черт грифов.
- Вместе с высокомерием и гордостью, как сказал Снейп… больно много вы всего знаете о гриффиндорцах, змееныши.
- Когда это он такое говорил? Что-то не припомню.
- Приблизительно два часа назад, когда я пытался выудить из него хоть немного информации о причине его болезни. Той самой, что убивает его.
- Ого! – подобрался Драко. – И что ты узнал?
- Джинни вчера вечером сказала, что у твоего бывшего декана Синдром Януса. Что-то вроде раздвоения личности. Одна часть его сознания чего-то хочет, а вторая, рациональная, сходит от этого с ума. Его при этом убивает собственная магия, пытающаяся добиться практически невозможного. Я выяснил, что желание, вызвавшее болезнь, это любовь.
- Ничего себе финт Вронского. Ха!
- Мне жаль его, Драко. Он во сне думал, что я – его любимый человек, говорил мне, что не верил в то, что может чувствовать, признался, что готов умереть только для того, чтобы я, в смысле он, ну, тот самый человек, пришел на его панихиду. Я не умею любить так, как Снейп. Я вообще не умею…
- Знаешь что, Поттер? Шел бы ты спать, а? Утро вечера мудренее.
- Ты думаешь, с рассветом что-нибудь изменится? – скептически произнес Гарри.
- Конечно, - тепло улыбнулся блондин. Его визави был слишком пьян, чтобы заметить, как блеснули искорки в глазах слизеринца.
**********
Утро вполне закономерно принесло с собой головную боль, дикую жажду и уныние.
- Привет! – звонко поздоровалась Джинни, распахнув дверь комнаты Гарри Поттера. – Уууу… ну и амбрэ тут у тебя. Только не говори, что вчера объелся конфет с ликером.
- Хорошо, не буду. Придумаю чего-нибудь поинтереснее… - пробурчал молодой человек, потирая лоб ладонью.
- Истинную причину ты мне, конечно же, не сообщишь? – подколола друга девушка.
- А ты как думаешь?
- Развей мои сомнения, ты ведь не один был?
- Нет, я еще Хорька напоил…
- Не стоит, пользуясь тем, что Астория готовится стать мамой и пребывает в клинике, спаивать ее мужа. Если тебе так хотелось обсудить «Проблему Снейпа», мог бы разбудить меня.
- Можно подумать, ты знаешь, о чем мы говорили, – попробовал возмутиться Гарри, но получилось плохо, потому что в голове словно что-то взорвалось, заставляя мозг сильнее прижаться к вискам и вызывая ужасающую боль.
- Если учесть, что на комнату были наложены сигнальные чары, то я прекрасно знаю, что ты приходил в его спальню ночью, и с точностью до минуты могу сказать, сколько ты там пробыл.
- Тебе бы в Аврорате работать, Джин. Вылечишь меня по старой памяти?
- Поднимайся, бедолага. В кухне поговорим, - тепло улыбнулась медиведьма.
Когда, спустя пятнадцать минут, Поттер явил свою проблемную тушку пред светлы очи Джинни Уизли, она, оценив его состояние, что-то добавила в чашку с кофе и передала Гарри, пояснив:
- Выпей залпом. Подействует почти мгновенно. Гадость, правда, редкостная, но тут уж, извини, сам виноват.
- Спасибо, - уныло проговорил молодой волшебник, после чего опрокинул в себя то, что раньше было просто ароматным кофе.
Придя в себя, он уже более адекватно посмотрел на Джинни:
- А ты чего не на работе?
- Еще рано. Чтобы вызвать бригаду санитаров, нужно прибыть в Мунго немного позже.
- Нет, - вдруг выговорил хозяин дома, резко отвернувшись к окну, - не нужно санитаров. Я сам за ним присмотрю. Ты только по вечерам приходи, а если что-то срочное, я сообщу.
Девушка застыла, а потом добавила:
- Я знала, что ты не сможешь его бросить.
Молодой человек обернулся, чтобы рассмотреть эмоции своей подруги, а она продолжила:
- Я всегда удивлялась, почему ты так на него реагируешь. Твоя ненависть была такой яркой, потом ее заменила столь же глубокая благодарность. И все чувства были такие, знаешь, с перебором. Как ты вчера не хотел его оставлять, так же сегодня пытаешься меня заставить не забирать его. Я не понимаю тебя, Гарри Поттер.
Юноша встретится взглядом с целительницей, затем произнес:
- Хочешь честно, Джин? Я и сам себя не понимаю.
**********
Дверь не скрипнула, когда Гарри с подносом в руках вошел в комнату мастера зелий. На подносе аппетитной башенкой лежали поджаренные тосты, в чашке дымился ароматный свежесваренный кофе, а в закрытой тарелке ждала своего времени овсяная каша с фруктами.
Молодой человек установил поднос на прикроватную тумбу, присел на краешек кровати, затем прикоснулся к локтю зельевара и тихонько позвал:
- Проснитесь, сэр. Настало утро, новый день…
Северус Снейп глубоко вздохнул и, открыв глаза, повернулся на голос. Его зрачки расширились в понимании того, кто именно будит его с утра.
- Поттер? Я все еще у вас?
- Да, сэр. Я принес вам завтрак. Надеюсь, сегодня вам уже лучше?
- Да… немного. Поттер, вы сами готовили завтрак? Для меня?
Гарри лишь улыбнулся в ответ.
- Приятного аппетита, сэр. Не буду вам мешать. Я позволил себе выбрать для вас некоторые вещи – здесь брюки и футболка, не думаю, что вам было бы удобно в мантии. Только не говорите, что желаете уйти. Джинни, равно как и я, уверена, что вам лучше остаться под наблюдением колдомедика какое-то время. Давайте не будем усложнять друг другу жизнь и, если уж вы не захотели идти к целителю сами, Джин будет приходить по вечерам.
Все время, что молодой человек говорил, зельевар удивленно смотрел на него, казалось, даже не вполне понимая все слова, настолько сильным было потрясение.
- И еще, сэр. Ванная комната в вашей спальне не предусмотрена, к сожалению. Есть гостевая в конце коридора, если повернуть направо из комнаты, или можете воспользоваться моей - комната напротив.
- Поттер, зачем вы мучаетесь так со мной?
Гарри потупился, обдумывая свою следующую фразу. Драко вчера был прав, утро принесло с собой понимание. Причина его плохого настроения, неконтролируемых касаний, нежных поглаживаний…
- Сэр, я не могу вам сказать, простите… Отдыхайте, я буду в гостиной, - юноша встал и направился к выходу.
- Поттер, - окликнул его Северус, - каковы бы ни были ваши мотивы… спасибо.
- Не за что, профессор.
**********
Гарри сидел на диване в гостиной, перебирая почту, разложенную на журнальном столике. Счета, открытка от Рона и Гермионы, которые, оказывается, решили сбежать от промозглости осеннего Лондона на жаркие египетские пляжи, стопка «Ежедневного пророка» за неделю, письмо от МакГонагалл.
Счета Поттер отложил в сторону, намереваясь сходить в ближайшее время в банк. Открытку с пирамидами решил поставить на каминную полку, рядом с фотографией друзей, газеты полетели в камин, а письмо… его бы стоило, конечно, прочесть, но Гарри наперед знал, что в нем написано.
- Директриса хочет заманить вас на преподавательскую должность? – тихо произнес спускающийся со второго этажа Снейп, одетый в предложенные хозяином дома брюки и футболку. Его волосы были слегка влажными, видимо он принял-таки душ.
- Да, а я отказываюсь вот уже год.
- И правильно, мистер Поттер, та еще каторга. Студенты не хотят учиться, как ни старайся.
Гарри улыбнулся:
- Вот и я думаю, зачем мне это?
- К тому же, преподавание – это не просто чтение лекций, это еще и проверка шедевральной в своей бездарности писанины, ошибочно называемой контрольными работами, составление нудных учебных планов и еженедельная пытка под названием педагогический совет, - произнес экс-декан, пройдя по гостиной и присев в кресло. – Я уже молчу о галдящей толпе пустоголовых студентов.
Молодой человек не выдержал и расхохотался:
- Спасибо, сэр. Я и раньше-то не особо хотел ввязываться в это предприятие, а уж теперь, после столь яркого описания… Вам лучше?
- Определенно.
- Что предпочитаете на обед? Особых кулинарных изысков я, конечно, не осилю, но стейки у меня получаются отменно.
- Удивляюсь вам, Поттер. Позволите помочь?
- Буду благодарен, сэр. Признаться, ненавижу готовить. Чаще всего доверяюсь профессионалам в ресторанах и кафе.
- Тогда доверьтесь и мне, - произнес Снейп.
Гарри показалось, что в произнесенной фразе наличествовала неявная, но достаточно заметная двусмысленность. Молодой человек пристально посмотрел мужчине в глаза, после чего ответил:
- Целиком и полностью, профессор.
Глава 5. Раунд пятый
В кухне царил вдохновенный бардак. На столе была разбросана кухонная утварь: аж два ножа на разделочных досках, открытая масленка, вилки, ложки… Неподалеку затейливым орнаментом лежали разноцветные салфетки, а в раковине обитала куча невымытой посуды, увенчанная кастрюлькой из-под овсянки.
- Простите, мистер Поттер, что сомневался в авторстве завтрака. Теперь очевидно, что его действительно готовили вы, - ехидно произнес Снейп, застывший в дверях, окинув взглядом творящееся безобразие.
- Ээээ… ну, я… это… сейчас приберу все… - промямлил Гарри и сделал попытку потеснить зельевара, начисто перекрывшего ему вход в помещение. При этом смущенному хозяину пришлось прижаться к мужчине, отчего на щеках юноши появился румянец.
- Уж будьте добры, мистер Поттер. Кухня – та же лаборатория. Чтобы ненароком не сварить яд, нужно точно знать, где какие ингредиенты находятся. Да как вы вообще умудрились что-то приличное приготовить в таком, с позволения сказать, бедламе?
- Ну… когда я начинал, здесь было чище, правда, - засуетился Гарри, пытаясь ухватить со стола как можно больше посуды.
- Мерлин, Поттер, неужели вам палочка дана только для того, чтобы праздно ковырять в носу?
- А? Что? При чем здесь палочка?
- Вы безнадежны, Поттер, - вздохнул Снейп - Учитесь, пока я жив.
Старший волшебник вышел на середину кухни, внимательно осмотрев все помещение, после чего уверенно поднял палочку и взмахнул ею, не произнеся ни слова.
Все составляющие беспорядка: посуда, салфетки, ножи, доски, - взлетели и закружились по кухне. Когда предметы перестали плясать в воздухе, Снейп подошел к раковине и, двумя изящными движениями, на которые Поттер откровенно залюбовался, включил воду, попутно зачаровав губку мыть посуду. Затем мужчина устало вернулся к столу и без сил опустился на стул.
- Я однажды видел, как Дамблдор делал что-то подобное. А какие это чары?
Зельевар ухмыльнулся:
- Так я сразу и сказал вам, Поттер. Нам нужно минут пятнадцать, и все будет в идеальном порядке.
Гарри, задумавшись, присел напротив мужчины.
- И зачем мы только горбатились на отработках… - пробормотал молодой человек. – Можете не отвечать, профессор, причиной всему ваша природная вредность, понятое дело.
- А что, если я пытался приучить вас к порядку, мистер Поттер? – ехидно заметил Снейп.
- Скорее, на всю жизнь отбили желание убираться. Как вспомню, сколько котлов перемыл… - юношу передернуло.
Бывший преподаватель искренне засмеялся:
- Приятно слышать, Поттер, что отработки настолько вам запомнились. Хотя рекордное количество котлов пришлось, разумеется, на душу Лонгботтома.
Гарри с удивлением смотрел на спокойного и даже умиротворенного мужчину. Он перевел взгляд с лица зельевара на его руки и, заметив все еще зажатую в длинных узких пальцах палочку, решил задать интересующий его с самой первой ночи вопрос.
- Сэр, объясните мне, пожалуйста, почему вы не защищались тогда от хулиганов?
Снейп напрягся, пристально взглянув юноше в глаза.
- Зачем вам это знать, Поттер?
- Джинни спрашивала, - не поведя бровью, солгал хозяин дома, поскольку причиной вопроса было исключительно его личное любопытство.
- Вы могли заметить, что я болен. С некоторых пор магия не всегда верно слушается моих команд.
Гарри посмотрел на Снейпа, понуро опустившего взгляд, и не смог удержаться от того, чтобы не накрыть своей ладонью руку подопечного.
- Вы обязательно поправитесь, сэр.
Зельевар поднял на него полный непонятных чувств взгляд и спросил:
- Почему вы так в этом уверены, мистер Поттер?
- Потому что я вмешался, - незатейливо произнес молодой человек.
Несколько секунд двое мужчин смотрели друг другу в глаза. Снейп прервал контакт, поднявшись со стула.
- Можно приступать к приготовлению еды, - тихо произнес он.
- Да… - заворожено ответил его визави.
**********
- Поттер, почему, когда я тебе нужен, ты меня в ночи с постели поднимаешь, а когда ты нужен мне, я вынужден искать тебя по всему дому… - громогласно заявил Драко, входя в кухню. – Ооо! Добрый день, профессор Снейп.
- Мистер Малфой? – искренне удивился бывший декан Слизерина. – Вы? Здесь?
Блондин ухмыльнулся и произнес:
- И вы здесь. Но я же не удивляюсь.
- И чего тебе нужно, наглая белобрысая морда? – весело приветствовал друга Гарри.
- Ха-ха! Хотел поглумиться над твоим плачевным состоянием, в котором ты просто обязан был пребывать после того, как вылакал ночью полбутылки огневиски. Кто спас тебя от похмелья, колись!
- Джинни сподобилась.
- Понятно. Ну, в общем, я тут с утра в Мунго кое-кого встретил. Меня просили тебе передать, - Драко изящно вынул сложенный вдвое листок. – Хочу предупредить, что меня также просили устно получить от тебя ответ, потому что я встречаюсь сегодня с этим человеком.
Гарри взял пергамент и на минуту углубился в чтение, после чего резко скомкал послание и бросил в камин.
- Нет, - четко произнес молодой волшебник. – Передай ему, что я не хочу его видеть.
- Ты же понимаешь, что с меня потребуют объяснений? Может быть, выскажешься поподробнее?
Поттер, глядя, как охотно пламя съедает нежеланное письмо, лишь через минуту нарушил внезапно повисшую в кухне тишину.
- Передай Блэйзу, что я более не нуждаюсь в нем. Он опоздал.
- Ты уверен? Еще месяц назад…
- Месяц пошел, Драко. Ему не приходило в голову, что за это время все могло измениться? – Гарри резко обернулся, чтобы встретиться взглядом с другом. – Все изменилось. Блэйз может делать все, что хочет, но уже без меня. Мне он больше не нужен. Да, еще две недели назад я был готов бросить все и уехать с ним, а сейчас… Не желаю его видеть.
- Твое дело, конечно…
- Конечно, - припечатал Поттер.
В кухне вновь повисла тишина.
- Я передам ему. Но, я его знаю, Гарри, он не отступит. Если смог найти меня в Мунго, он и тебя найдет. Поговорить там, не знаю…
- Мне все равно. Ему ничего не светит. Это тоже можешь передать.
- Хорошо. Ты уже решил, с кем пойдешь на субботний прием? – решил сменить тему Малфой.
- Один.
- Прекрасно, значит, будешь приманкой для девочек, - улыбнулся блондин. – Им же не обязательно знать, что ты не по их части, верно?
- Заткнись, Малфой.
- Все-все… ухожу уже, не кипятись. До свидания, профессор, - произнес Драко, обернувшись в противоположный конец кухни. – Был рад вас увидеть.
Гарри, казалось, только сейчас вспомнил, что они с Хорьком в кухне не одни. Вот, блин! Письмо Блэйза основательно выбило его из колеи.
- Всего хорошего, мистер Малфой, - произнес Снейп. – Я тоже был рад увидеться с вами.
Когда дверь за блондином закрылась, Поттер решил, что услышанный зельеваром разговор требует некоторых комментариев.
- Простите, профессор, что вам пришлось выслушать все это. Мне не стоило выносить свои личные проблемы на люди. Извиняюсь, если заставил вас чувствовать себя некомфортно, - произнес молодой человек, вернувшись к препарированию капусты у раковины.
- Не стоит, мистер Поттер. В своем доме вы вправе говорить с кем угодно и о чем угодно, - сухо проговорил бывший декан Слизерина.
- И, тем не менее, я прошу прощения за излишнюю эмоциональность.
Снейп посмотрел на серьезного Гарри, отрешенно разбирающего кочан брокколи, и, похоже, впервые заметил, насколько юноша в реальности вырос. Смутившись, зельевар оторвал взгляд от строгого профиля Поттера и решил сменить тему.
- Интересно все же, почему к вам, как к себе домой, приходит Драко Малфой. Вы же были злейшими врагами…
- Были. Только вот он открылся для меня с другой стороны. Через год после победы. Забавная история, кстати, - усмехнулся Гарри, шустро орудуя ножиком. – Мы повздорили и вышли на воздух, разобраться. Решили, что драться будем без палочек на маггловской улице, чтобы не привлекать внимания авроров. И вот, когда мы свернули в темную подворотню, то увидели там четверых бугаев, которые избивали двух хрупких парней и девушку. Она плакала. У меня сжались кулаки, я повернулся к Хорьку и сказал, что должен помочь. Ну а это белобрысое чучело ответило, что черта с два он позволит мне одному развлекаться. Мы тогда знатно оттянулись: я кулаки в кровь разбил, а у Драко был такой шикарный фингал… Когда мы уложили мерзавцев, он помог девушке. Вынул из кармана белоснежный платок, чтобы она могла вытереть слезы, и сказал, что негоже ходить так поздно ночью по сомнительным районам. Потом мы шли обратно в церемониальный зал Министерства, и я сказал ему, что, может быть, он не так уж и плох, а в ответ получил приблизительно те же слова. В холле мы пожали друг другу руки, я пригласил его к себе, а он познакомил меня с Асторией. В общем, как-то так и подружились. Четыре года уже прошло.
- Да, забавно. Мордобой переросший в дружбу. Только с гриффиндорцами такое может случиться. Если бы вы еще и пили на выбывание, кто больше… хотя, я бы не удивился.
Гарри ухмыльнулся:
- Было дело. Вместе с Роном и Блэйзом.
- Мерлин, Поттер, вы что, всех моих слизеринцев споили? – возмутился экс-декан.
- Да ладно, один раз всего!
- Заканчивайте с брокколи и можете быть свободны. Дальше я справлюсь и сам.
- Но, сэр… можно я все-таки останусь? Делать больше нечего, а так хоть занят чем-то…
Мужчина критически посмотрел на юношу, будто оценивая его профпригодность в столь важном деле.
- Если у вас чешутся руки, что ж, помогайте…
**********
- О, Боже, Боже, Боже! Это восхитительно! – практически простонал Гарри, промокнув губы салфеткой. – Нет, честно! Вам надо бросить варить свои мерзкие настойки и заняться ресторанным делом! Клянусь, это лучший обед в моей жизни!
Зельевар только ухмылялся.
- Бросьте, Поттер.
- Вы совсем не умеете принимать комплименты, да?
- Видимо потому, что вы не умеете их говорить.
- Может быть, я и не спорю. И все равно, черт побери, обед бесподобен!
**********
- Ну, как прошел день? – жизнерадостно проговорила Джинни, войдя в гостиную. – Проблемы были?
- Неа, сегодня никаких.
- Пойду-ка я проведаю нашего больного.
- Он спит. Но ты можешь отведать восхитительную свинину в белом винном соусе с гарниром из брокколи на пару, которую он сварганил из того, что, как оказалось, было у меня в доме. Я столько съел, что, кажется, еще чуть-чуть и лопну…
- Он готовил?
- Мы вместе. Не мог же я позволить ему одному там возиться. Вдруг ему стало бы плохо…
- Угу, я так и поняла. И дело вовсе не в том, что ты ненавидишь готовить, правда?
- Не ёрничай, Джин, я помогал и поддерживал. Если бы я мешался, уж профессор не постеснялся бы меня выставить.
- И все же его надо осмотреть. Диагностические заклинания я могу наложить и на спящего. Скоро вернусь.
Гарри все еще сидел в гостиной, когда задумчивая Джинни спустилась в гостиную.
- Как у него дела? – встревожено произнес молодой человек.
- Странно, но намного лучше. Магический фон восстанавливается. И я не понимаю, в чем дело. Что послужило стимулом к успешной борьбе? Более чем странно, - пробормотала девушка. – Ну, давай, тащи ваши кулинарные произведения.
**********
В дверь истошно барабанили. Гарри поднялся с постели, накинул на обнаженное тело халат и, весьма недовольный, направился посмотреть в глаза тому человеку, который осмелился будить героя магического мира в два часа ночи.
Поттер открыл дверь и тут же попытался ее закрыть, но визитер поставил свою ногу, препятствуя этому.
- Надо поговорить, - произнес Блэйз, силой протискиваясь в дом.
- Нам не о чем разговаривать, уходи, - холодно сказал Гарри, кутаясь в халат. – Больше не о чем. Я передал Драко все, что хотел.
- Не веди себя как истеричная барышня! – отчего-то жестко начал Забини. – Что за ерунда? Не ответил на письмо, что я выслал тебе из Франции. И если бы я не попросил Драко передать тебе записку, ты так и бегал бы от меня?
- Ты что-то путаешь, Блэйз, - ощетинился гриффиндорец. - Это не я бегаю от тебя, а ты бегаешь за мной. Что тебе нужно? Мы все решили месяц назад. Ты уехал, я остался. Та неделя, что мы были вместе, была замечательной, но она закончилась. Тебе действие Finite Incantatem знакомо? Так вот, считай, что наше с тобой, с позволения сказать, «общение» было мной прекращено примерно так же, как Finite прекращает действие других заклинаний.
- Ты несешь чушь! – воинственно произнес Забини. – Помнишь свои стоны и мольбы не оставлять тебя? Я вот помню! Не ты ли нашептывал мне слова любви и страсти, Поттер, еще совсем недавно?
Гарри, молча, слушал все более распаляющегося Блэйза и понимал, что действительно говорил все то, о чем сейчас упоминает слизеринец. Только вот больше он так не чувствует, да и чувствовал ли тогда, вот вопрос. Первую неделю после отъезда Забини во Францию Поттер пребывал в депрессии. Еще неделю он дико злился. Сейчас же, вспоминая то свое состояние, молодой волшебник не мог поверить, что вообще что-то чувствовал к этому эгоистичному ловеласу.
- Блэйз, - вкрадчиво произнес Гарри, исподлобья глядя на бывшего любовника, - есть поговорка «с глаз долой из сердца вон». Ты выбрал карьеру. Я смирился и выбрал не тебя. Такова жизнь.
- Ты? Уже нашел мне замену? – прищурившись, проговорил Забини. – Ну, ты и шлюха! А знаешь, что делают со шлюхами? Их е*ут, Поттер! Удивлен? Ну, ничего, сейчас убедишься!
Обездвиживающее заклинание, брошенное слизеринцем, застигло Гарри врасплох. Блэйз изящно подхватил его, всматриваясь прямо в глаза, и елейно проговорил, обдав запахом алкоголя:
- Ты когда-то умолял взять тебя… я все еще готов откликнуться на твои мольбы! Ты запомнишь эту ночь, Поттер! Запомнишь меня. Тебе понравится, шлюхам всегда нравится! А потом ты вновь будешь стелиться под меня. Изо дня в день. Никуда не денешься…
Забини отволок безвольное тело в гостиную и бросил на диван.
- Я хочу слышать твои стоны и ругательства, Поттер! – слизеринец взмахнул палочкой, и заклинание освободило голову юноши.
Гарри тут же зло сощурился и выкрикнул:
- Ты пожалеешь о том, что делаешь, я клянусь! Я развею тебя по ветру как утренний туман! Прекрати немедленно!
- Много угроз, мой развратный львенок, но ты ни одной не выполнишь! И знаешь почему? Не вспомнишь! – сказал Блэйз и расхохотался.
Сдернув халат со своей жертвы, Забини погладил открывшееся тело.
- Всегда поражался, какая у тебя нежная кожа, Поттер. Ну? И чего ты больше не ругаешься? Решил не создавать мне проблем, а расслабиться и получить удовольствие? – нашептывал слизеринец. – Хорошая из тебя шлюха, Поттер, податливая.
Гриффиндорец обжег Блэйза злым взглядом, но не издал ни звука.
Забини, усмехнувшись, опустился сверху на безвольное тело, раздвинул ноги лежащего под ним юноши, одной рукой погладив его грудь, а другой обхватив пенис парня, добиваясь эрекции.
- Ты кончишь, грифончик… Только я буду знать, как великолепный Гарри Поттер кончил от того, что мой член долбил его в задницу. Ну-ну, не надо сцен, впрочем, аплодисментов тоже не нужно. А потом я сотру тебе память и вновь приду мириться. И еще раз, и еще, если понадобится. Ты меня простишь, рано или поздно. А сейчас… никто тебе не поможет. Никто, потому что такие шлюхи, как ты, всегда одиноки…
- На вашем месте, мистер Забини, я бы не был столь уверен, - раздался из коридора голос Северуса Снейпа, после чего оглушающее заклятье настигло нетрезвого слизеринца, и тот, не успев осознать свою ошибку, безвольно завалился на Поттера.
Вне себя от ярости зельевар быстрым шагом прошел по гостиной, одним резким движением сбросил Блэйза на пол, и, схватив халат, закутал в него Гарри. Усадив экс-гриффиндорца на диване, Снейп опустился перед парнем на пол, и, бережно придерживая его за колени, снял, наконец, заклинание.
- Вот же тварь, - тихо и зло проговорил молодой человек, косясь на бывшего любовника и друга. – Убью, как только придет в сознание.
- Не стоит мараться об эту падаль, Гарри, - произнес зельевар, - просто вызови авроров.
Юноша пораженно смотрел на Снейпа, пытаясь осознать, что тот только что сказал и сделал.
- Вы назвали меня по имени, сэр, - констатировал Поттер, - мне… называйте меня так всегда.
Мужчина пристально всматривался в лицо своего визави, пытаясь уловить его мысли и настроения. Чтобы впервые в жизни позволить себе открыто защитить того, кто был ему дорог.
- Только в одном этот урод прав, - горько произнес юноша, опустив взгляд к собственным безвольно лежащим на коленях ладоням. – Я одинок. И с каждым днем все больше утверждаюсь в мысли, что останусь таковым всегда. Всем нужен Золотой мальчик, победитель Волдеморта. За этой ширмой никто не видит меня. Я острее, чем когда-либо сознаю, профессор, что слава – это еще не все.
- Прости меня, - вдруг произнес Северус.
- За что? – Гарри поднял на зельевара удивленный взгляд.
- За все. Я был вынужден, ты же понимаешь, - попытался пуститься в объяснения мужчина.
- Понимаю.
Наконец, в голове Поттера сложились все кусочки головоломки: мужчина начал поправляться очутившись здесь, в его доме; признался, что влюблен в гриффиндорца; проговорился, что его поведение было вынужденным. Последней каплей, расставившей все на свои места, стало воспоминание о просьбе Снейпа, которую тот озвучил в момент, когда думал, что прощается с жизнью: «Взгляни на меня…».
Гарри словно со стороны увидел себя, сидящего на диване в гостиной и кутающегося в халат, и мужчину у своих ног, бережно поддерживающего его колени. Мужчину, который только что спас его от изнасилования. Мужчину, заглядывающего своими темными, бездонными глазами прямо в душу.
Осознав абсурдность ситуации, мгновенно прокрутив в голове все возможные варианты развития событий, а еще, поддавшись, наконец, желанию, молодой человек поднял руку, чтобы прикоснуться к щеке бывшего профессора.
Зрачки мужчины расширились от удивления, ресницы дрогнули, а Гарри Поттер, отбросив колебания, наклонился, чтобы поцеловать Северуса Снейпа.
Глава 4. Раунд четвертый
- Я останусь с тобой… - шепотом произнес Гарри Поттер, прислушиваясь к тихому голосу своего бывшего профессора. Юноша расположился в кресле возле кровати и наклонился ближе к мужчине.
- Как хорошо, - произнес Снейп, глубоко вздохнув. – Я так устал. А ты все не приходил. Уже очень давно. Нас многое разделяет. Я – ужасный человек… жестокий, не верю во взаимность. Я был уверен, что не способен на чувства. Поэтому… ты появляешься только во сне.
Гарри, задержав дыхание, пораженно слушал тихие откровения мастера зелий. Столько сожаления было в этих словах, что молодой человек не удержался от вопроса:
- Ты знаешь, что все происходящее не явь? Почему бы, пусть даже во сне, не рассказать мне все, что тяготит тебя?
- Есть ли в этом смысл?
- Ты во всем в своей жизни ищешь смысл?
- А разве это плохо?
- Чувства нельзя препарировать, словно рогатую жабу для зелья.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только спокойным дыханием Снейпа.
- Почему ты не можешь сказать мне то, что чувствуешь? – решил задать прямой вопрос Поттер. Чем черт не шутит, может, профессор расскажет больше о причине своего состояния? В груди молодого человека все сжалось. А он, Гарри, осмелился бы любить того, кому ни при каких обстоятельствах не смог бы открыться? Любить всей душой, даже осознавая тяжесть ситуации? Молодой человек остро ощутил непривычное чувство зависти к неизвестному, который вызвал чувства Снейпа.
- Что тебе нравится в нем… во мне? – продолжил юноша, пытаясь разузнать больше о таинственной любви мастера зелий. – Что привлекает? Расскажи, может, если ты найдешь верные слова во сне, и наяву сказать их будет проще?
Снейп долго молчал, и Гарри уже было решил, что тот окончательно провалился в сон, когда едва слышный шепот разбил тишину.
- Глаза… у меня иногда возникает ощущение, что я вижу их всегда, стоит мне только сомкнуть веки. Изо дня в день, год за годом. Твой взгляд всегда был наполнен только неприязнью и презрением. Мне лишь однажды показалось, что тебе меня жаль. Я мечтаю, чтобы ты хоть раз посмотрел на меня иначе, но гоню эти мысли. Глупо грезить о невозможном.
- Ты уверен, что можешь рассмотреть и узнать во взгляде эмоции? Вдруг ты просто не видишь того, что в нем скрывается? Вдруг я чувствую то же самое? И только, к примеру, мое высокомерие и гордость не дают мне возможности выказать свои чувства?
Мужчина невесело усмехнулся во сне:
- Ты не умеешь быть высокомерным и гордым. Как и все, кто окончил Гриффиндор. Высокомерие – черта моего факультета. Моя черта.
Гарри сидел в кресле, пытаясь собрать свои мысли в компактную кучку, хотя они упорно разбегались в самые дальние уголки сознания. Снейп влюблен в гриффиндорца! Это же надо было такому случиться, чтобы бывший декан Слизерина, человек, считавший своей обязанностью беспричинное снятие баллов с ненавистного красно-золотого факультета, влюбился в одного из его представителей!
- Ты не смог понять, что мое поведение всегда было вынужденным. Не смог тогда… и вряд ли сможешь сейчас. Мне остается только умереть. Я лелею надежду, что ты хотя бы придешь ко мне на панихиду.
- Не говори так! Откуда тебе знать о том, что ты умрешь?
- Магия покидает меня… она почти иссякла. Я не могу отказаться от тебя, даже зная, что мне никогда не быть с тобой.
- Почему же тогда магия тебя покидает, если это абсолютно невозможно? – удивленно прошептал юноша, стараясь осознать ужасающую мысль, что даже во сне, разговаривая с предметом своей страсти, Снейп так отстраненно и спокойно говорит о неизбежности смерти. – Значит, она все же видит возможность для вас… нас быть вместе? Разве нет?
- Мне не дано понять. Но я смирился… с тем, что мне никогда не найти ни нужных слов, ни повода их произнести… а верить в то, что ты сможешь понять все сам… я не верю в чудеса… ты побудешь со мной еще немного?
- Конечно… - тихо произнес Гарри.
Снейп замолчал, в очередной раз нарушив тишину лишь глубоким вздохом.
Молодой человек, еще ближе склонился над постелью своего подопечного:
- Знаешь, чудеса случаются даже в волшебном мире. Настоящие чудеса, от которых захватывает дух. Стоит лишь верить в то, что они возможны, и не бояться их увидеть… ты только живи, только не сдавайся, а чудо – оно найдет тебя само, когда ты будешь к нему готов. Я тебе обещаю…
Мужчина задышал ровнее, погружаясь в сон, а Поттер все смотрел на его строгий профиль, очерченный ночными тенями на фоне пробивающегося сквозь плотные шторы света тусклых фонарей. Мысли молодого волшебника сосредоточились на ощущении щемящей боли в груди. Неизвестному гриффиндорцу повезло. Он, Гарри, много бы отдал только за возможность знать, что по-настоящему любим кем-то.
Едва касаясь кожи зельевара, юноша проследил кончиками пальцев его профиль от кромки волос по переносице и губам до самого подбородка, после чего ошарашенно отдернул руку, вскочил с кресла и ретировался из комнаты.
**********
Что же с ним происходит? Молодой человек сидел на кухне, склонившись над чашкой чая и рассматривая собственные пальцы. Прикосновение к Снейпу вызвало странные ощущения. Было в нем что-то… он неидеален, хотя, кто идеален в этом мире? И только сейчас Поттер понял, что человек, способный на такое всепоглощающее светлое чувство – огромная редкость. А сам Гарри? Сможет ли он когда-то любить так?
Бывший гриффиндорец покрутил в ладонях чашку, осознавая, что горячий напиток не сможет его успокоить, нужно что-то более крепкое. Он достал из ящика над плитой бутылку светлого пива. Юноша нечасто баловался алкоголем, но текущие рассуждения навели его на мысль, что немного расслабиться не помешает.
Отпив глоток, Гарри задумался над своей личной жизнью. После победы он объяснился с Джинни, и, свободный от каких-либо обязательств, ударился в беспорядочные связи. Сколько их было, его случайных любовников? Магглы, которых он цеплял в клубах, маги, с которыми знакомился на квиддичных матчах, в университете и во время интервью. Блондины, шатены, рыжие, брюнеты…
Жаркие ночи, наполненные стонами наслаждения и страстью, сменяющиеся кошмарными пробуждениями. Скрашивающее взаимную неловкость распитие утреннего кофе в напряженной тишине, лишь изредка прерываемой нелепыми репликами. Редкий обмен адресами. Поттер вспомнил свой самый длинный роман, длившийся целый месяц. За тридцать дней они с Шоном успели настолько надоесть друг другу, что совместно приняли решение прекратить отношения. Помнится, даже хотели продолжить общаться как друзья. Но, спустя всего неделю, Гарри забыл своего партнера.
История же Снейпа поражала и наводила на размышления.
Молодой человек, уже в который раз за ночь, понял, что испытывает чувство зависти. Это было неправильно и, в целом, ему несвойственно. Гарри решил, что было бы неплохо поговорить с кем-то, способным его выслушать. Он хотел выговориться.
Поттер поднялся из-за стола, достал палочку из кармана халата и сотворил Патронуса, отправив его будить человека-жилетку, после чего вновь сел и, не тратя времени на блуждание по кухне, призвал из шкафчика бутылку огневиски. Одним пивом здесь не отделаться.
Спустя полчаса, когда герой приканчивал уже второй бокал крепкой микстуры от сердечных мук, пламя камина вспыхнуло зеленым, и через каминную решетку шагнул заспанный и весьма недовольный своей участью Драко Малфой.
Оценив обстановку, слизеринец скривил губы и произнес:
- Ну и что случилось на этот раз? О чем будешь плакаться?
- Может быть, хоть сядешь? – гостеприимно пробормотал уже не вполне трезвый хозяин дома.
- Само собой! Давай, выкладывай… - произнес Драко, призвал второй бокал и, плеснув символическое количество огневиски, уселся напротив Гарри.
- Вот скажи мне, Малфой, ты любишь свою жену? – Поттер начал душевные излияния с самого волнующего вопроса.
- Люблю, - коротко ответил слизеринец, пригубив дорогой алкоголь. – Она и наш будущий сын – вся моя жизнь.
- Везет тебе… а я вот никого не люблю. И меня тоже никто не любит. Вот такие вот дела, - пробормотал в стакан Гарри и залпом допил остаток виски, после чего налил еще.
- Поняяяятно, - скептически протянул Драко. – И с чего вдруг такое самобичевание?
- Все из-за Снейпа. Он – причина. Представляешь, он любит!
- Я что, сейчас должен удивиться? Покажи мне хоть одного человека, который ни разу не любил?
Гарри поднял на друга расфокусированный взгляд, после чего развел в стороны руки, слегка склонив голову, словно призывая полюбоваться на живое воплощение ответа на этот вопрос.
- Поттер, не драматизируй! Ты спас нас всех пять лет назад. Как там Дамблдор говорил? Миром правит любовь, и только любовь может победить смерть в лице Темного Лорда? Отсюда следует что?
- Что? – переспросил бывший гриффиндорец.
- А значит это, олень ты наш благородный, что ты любишь. Любишь всех, понимаешь?
Гарри горько усмехнулся:
- Я ведь не зря учился в университете, Малфой. Философия везде одинакова, тем более, большинство известных философов, изучаемых даже магглами, были волшебниками. И знаешь, что они говорили? Нет? Запомни: «Нельзя любить весь мир, потому что в таком случае ты не любишь никого.»
- То есть ты тут сидишь и напиваешься потому, что вдруг осознал свою несостоятельность?
- Нет. Я сижу тут и напиваюсь, потому что завидую, - пробурчал Поттер.
- Ты? Завидуешь??? Не смеши моего боггарта, ему не пойдет на пользу! Львята, вроде тебя не умеют завидовать, Гарри. Вам это чуждо, - с улыбкой произнес Драко. – Этот смертный грех не входит в список отличительных черт грифов.
- Вместе с высокомерием и гордостью, как сказал Снейп… больно много вы всего знаете о гриффиндорцах, змееныши.
- Когда это он такое говорил? Что-то не припомню.
- Приблизительно два часа назад, когда я пытался выудить из него хоть немного информации о причине его болезни. Той самой, что убивает его.
- Ого! – подобрался Драко. – И что ты узнал?
- Джинни вчера вечером сказала, что у твоего бывшего декана Синдром Януса. Что-то вроде раздвоения личности. Одна часть его сознания чего-то хочет, а вторая, рациональная, сходит от этого с ума. Его при этом убивает собственная магия, пытающаяся добиться практически невозможного. Я выяснил, что желание, вызвавшее болезнь, это любовь.
- Ничего себе финт Вронского. Ха!
- Мне жаль его, Драко. Он во сне думал, что я – его любимый человек, говорил мне, что не верил в то, что может чувствовать, признался, что готов умереть только для того, чтобы я, в смысле он, ну, тот самый человек, пришел на его панихиду. Я не умею любить так, как Снейп. Я вообще не умею…
- Знаешь что, Поттер? Шел бы ты спать, а? Утро вечера мудренее.
- Ты думаешь, с рассветом что-нибудь изменится? – скептически произнес Гарри.
- Конечно, - тепло улыбнулся блондин. Его визави был слишком пьян, чтобы заметить, как блеснули искорки в глазах слизеринца.
**********
Утро вполне закономерно принесло с собой головную боль, дикую жажду и уныние.
- Привет! – звонко поздоровалась Джинни, распахнув дверь комнаты Гарри Поттера. – Уууу… ну и амбрэ тут у тебя. Только не говори, что вчера объелся конфет с ликером.
- Хорошо, не буду. Придумаю чего-нибудь поинтереснее… - пробурчал молодой человек, потирая лоб ладонью.
- Истинную причину ты мне, конечно же, не сообщишь? – подколола друга девушка.
- А ты как думаешь?
- Развей мои сомнения, ты ведь не один был?
- Нет, я еще Хорька напоил…
- Не стоит, пользуясь тем, что Астория готовится стать мамой и пребывает в клинике, спаивать ее мужа. Если тебе так хотелось обсудить «Проблему Снейпа», мог бы разбудить меня.
- Можно подумать, ты знаешь, о чем мы говорили, – попробовал возмутиться Гарри, но получилось плохо, потому что в голове словно что-то взорвалось, заставляя мозг сильнее прижаться к вискам и вызывая ужасающую боль.
- Если учесть, что на комнату были наложены сигнальные чары, то я прекрасно знаю, что ты приходил в его спальню ночью, и с точностью до минуты могу сказать, сколько ты там пробыл.
- Тебе бы в Аврорате работать, Джин. Вылечишь меня по старой памяти?
- Поднимайся, бедолага. В кухне поговорим, - тепло улыбнулась медиведьма.
Когда, спустя пятнадцать минут, Поттер явил свою проблемную тушку пред светлы очи Джинни Уизли, она, оценив его состояние, что-то добавила в чашку с кофе и передала Гарри, пояснив:
- Выпей залпом. Подействует почти мгновенно. Гадость, правда, редкостная, но тут уж, извини, сам виноват.
- Спасибо, - уныло проговорил молодой волшебник, после чего опрокинул в себя то, что раньше было просто ароматным кофе.
Придя в себя, он уже более адекватно посмотрел на Джинни:
- А ты чего не на работе?
- Еще рано. Чтобы вызвать бригаду санитаров, нужно прибыть в Мунго немного позже.
- Нет, - вдруг выговорил хозяин дома, резко отвернувшись к окну, - не нужно санитаров. Я сам за ним присмотрю. Ты только по вечерам приходи, а если что-то срочное, я сообщу.
Девушка застыла, а потом добавила:
- Я знала, что ты не сможешь его бросить.
Молодой человек обернулся, чтобы рассмотреть эмоции своей подруги, а она продолжила:
- Я всегда удивлялась, почему ты так на него реагируешь. Твоя ненависть была такой яркой, потом ее заменила столь же глубокая благодарность. И все чувства были такие, знаешь, с перебором. Как ты вчера не хотел его оставлять, так же сегодня пытаешься меня заставить не забирать его. Я не понимаю тебя, Гарри Поттер.
Юноша встретится взглядом с целительницей, затем произнес:
- Хочешь честно, Джин? Я и сам себя не понимаю.
**********
Дверь не скрипнула, когда Гарри с подносом в руках вошел в комнату мастера зелий. На подносе аппетитной башенкой лежали поджаренные тосты, в чашке дымился ароматный свежесваренный кофе, а в закрытой тарелке ждала своего времени овсяная каша с фруктами.
Молодой человек установил поднос на прикроватную тумбу, присел на краешек кровати, затем прикоснулся к локтю зельевара и тихонько позвал:
- Проснитесь, сэр. Настало утро, новый день…
Северус Снейп глубоко вздохнул и, открыв глаза, повернулся на голос. Его зрачки расширились в понимании того, кто именно будит его с утра.
- Поттер? Я все еще у вас?
- Да, сэр. Я принес вам завтрак. Надеюсь, сегодня вам уже лучше?
- Да… немного. Поттер, вы сами готовили завтрак? Для меня?
Гарри лишь улыбнулся в ответ.
- Приятного аппетита, сэр. Не буду вам мешать. Я позволил себе выбрать для вас некоторые вещи – здесь брюки и футболка, не думаю, что вам было бы удобно в мантии. Только не говорите, что желаете уйти. Джинни, равно как и я, уверена, что вам лучше остаться под наблюдением колдомедика какое-то время. Давайте не будем усложнять друг другу жизнь и, если уж вы не захотели идти к целителю сами, Джин будет приходить по вечерам.
Все время, что молодой человек говорил, зельевар удивленно смотрел на него, казалось, даже не вполне понимая все слова, настолько сильным было потрясение.
- И еще, сэр. Ванная комната в вашей спальне не предусмотрена, к сожалению. Есть гостевая в конце коридора, если повернуть направо из комнаты, или можете воспользоваться моей - комната напротив.
- Поттер, зачем вы мучаетесь так со мной?
Гарри потупился, обдумывая свою следующую фразу. Драко вчера был прав, утро принесло с собой понимание. Причина его плохого настроения, неконтролируемых касаний, нежных поглаживаний…
- Сэр, я не могу вам сказать, простите… Отдыхайте, я буду в гостиной, - юноша встал и направился к выходу.
- Поттер, - окликнул его Северус, - каковы бы ни были ваши мотивы… спасибо.
- Не за что, профессор.
**********
Гарри сидел на диване в гостиной, перебирая почту, разложенную на журнальном столике. Счета, открытка от Рона и Гермионы, которые, оказывается, решили сбежать от промозглости осеннего Лондона на жаркие египетские пляжи, стопка «Ежедневного пророка» за неделю, письмо от МакГонагалл.
Счета Поттер отложил в сторону, намереваясь сходить в ближайшее время в банк. Открытку с пирамидами решил поставить на каминную полку, рядом с фотографией друзей, газеты полетели в камин, а письмо… его бы стоило, конечно, прочесть, но Гарри наперед знал, что в нем написано.
- Директриса хочет заманить вас на преподавательскую должность? – тихо произнес спускающийся со второго этажа Снейп, одетый в предложенные хозяином дома брюки и футболку. Его волосы были слегка влажными, видимо он принял-таки душ.
- Да, а я отказываюсь вот уже год.
- И правильно, мистер Поттер, та еще каторга. Студенты не хотят учиться, как ни старайся.
Гарри улыбнулся:
- Вот и я думаю, зачем мне это?
- К тому же, преподавание – это не просто чтение лекций, это еще и проверка шедевральной в своей бездарности писанины, ошибочно называемой контрольными работами, составление нудных учебных планов и еженедельная пытка под названием педагогический совет, - произнес экс-декан, пройдя по гостиной и присев в кресло. – Я уже молчу о галдящей толпе пустоголовых студентов.
Молодой человек не выдержал и расхохотался:
- Спасибо, сэр. Я и раньше-то не особо хотел ввязываться в это предприятие, а уж теперь, после столь яркого описания… Вам лучше?
- Определенно.
- Что предпочитаете на обед? Особых кулинарных изысков я, конечно, не осилю, но стейки у меня получаются отменно.
- Удивляюсь вам, Поттер. Позволите помочь?
- Буду благодарен, сэр. Признаться, ненавижу готовить. Чаще всего доверяюсь профессионалам в ресторанах и кафе.
- Тогда доверьтесь и мне, - произнес Снейп.
Гарри показалось, что в произнесенной фразе наличествовала неявная, но достаточно заметная двусмысленность. Молодой человек пристально посмотрел мужчине в глаза, после чего ответил:
- Целиком и полностью, профессор.
Глава 5. Раунд пятый
В кухне царил вдохновенный бардак. На столе была разбросана кухонная утварь: аж два ножа на разделочных досках, открытая масленка, вилки, ложки… Неподалеку затейливым орнаментом лежали разноцветные салфетки, а в раковине обитала куча невымытой посуды, увенчанная кастрюлькой из-под овсянки.
- Простите, мистер Поттер, что сомневался в авторстве завтрака. Теперь очевидно, что его действительно готовили вы, - ехидно произнес Снейп, застывший в дверях, окинув взглядом творящееся безобразие.
- Ээээ… ну, я… это… сейчас приберу все… - промямлил Гарри и сделал попытку потеснить зельевара, начисто перекрывшего ему вход в помещение. При этом смущенному хозяину пришлось прижаться к мужчине, отчего на щеках юноши появился румянец.
- Уж будьте добры, мистер Поттер. Кухня – та же лаборатория. Чтобы ненароком не сварить яд, нужно точно знать, где какие ингредиенты находятся. Да как вы вообще умудрились что-то приличное приготовить в таком, с позволения сказать, бедламе?
- Ну… когда я начинал, здесь было чище, правда, - засуетился Гарри, пытаясь ухватить со стола как можно больше посуды.
- Мерлин, Поттер, неужели вам палочка дана только для того, чтобы праздно ковырять в носу?
- А? Что? При чем здесь палочка?
- Вы безнадежны, Поттер, - вздохнул Снейп - Учитесь, пока я жив.
Старший волшебник вышел на середину кухни, внимательно осмотрев все помещение, после чего уверенно поднял палочку и взмахнул ею, не произнеся ни слова.
Все составляющие беспорядка: посуда, салфетки, ножи, доски, - взлетели и закружились по кухне. Когда предметы перестали плясать в воздухе, Снейп подошел к раковине и, двумя изящными движениями, на которые Поттер откровенно залюбовался, включил воду, попутно зачаровав губку мыть посуду. Затем мужчина устало вернулся к столу и без сил опустился на стул.
- Я однажды видел, как Дамблдор делал что-то подобное. А какие это чары?
Зельевар ухмыльнулся:
- Так я сразу и сказал вам, Поттер. Нам нужно минут пятнадцать, и все будет в идеальном порядке.
Гарри, задумавшись, присел напротив мужчины.
- И зачем мы только горбатились на отработках… - пробормотал молодой человек. – Можете не отвечать, профессор, причиной всему ваша природная вредность, понятое дело.
- А что, если я пытался приучить вас к порядку, мистер Поттер? – ехидно заметил Снейп.
- Скорее, на всю жизнь отбили желание убираться. Как вспомню, сколько котлов перемыл… - юношу передернуло.
Бывший преподаватель искренне засмеялся:
- Приятно слышать, Поттер, что отработки настолько вам запомнились. Хотя рекордное количество котлов пришлось, разумеется, на душу Лонгботтома.
Гарри с удивлением смотрел на спокойного и даже умиротворенного мужчину. Он перевел взгляд с лица зельевара на его руки и, заметив все еще зажатую в длинных узких пальцах палочку, решил задать интересующий его с самой первой ночи вопрос.
- Сэр, объясните мне, пожалуйста, почему вы не защищались тогда от хулиганов?
Снейп напрягся, пристально взглянув юноше в глаза.
- Зачем вам это знать, Поттер?
- Джинни спрашивала, - не поведя бровью, солгал хозяин дома, поскольку причиной вопроса было исключительно его личное любопытство.
- Вы могли заметить, что я болен. С некоторых пор магия не всегда верно слушается моих команд.
Гарри посмотрел на Снейпа, понуро опустившего взгляд, и не смог удержаться от того, чтобы не накрыть своей ладонью руку подопечного.
- Вы обязательно поправитесь, сэр.
Зельевар поднял на него полный непонятных чувств взгляд и спросил:
- Почему вы так в этом уверены, мистер Поттер?
- Потому что я вмешался, - незатейливо произнес молодой человек.
Несколько секунд двое мужчин смотрели друг другу в глаза. Снейп прервал контакт, поднявшись со стула.
- Можно приступать к приготовлению еды, - тихо произнес он.
- Да… - заворожено ответил его визави.
**********
- Поттер, почему, когда я тебе нужен, ты меня в ночи с постели поднимаешь, а когда ты нужен мне, я вынужден искать тебя по всему дому… - громогласно заявил Драко, входя в кухню. – Ооо! Добрый день, профессор Снейп.
- Мистер Малфой? – искренне удивился бывший декан Слизерина. – Вы? Здесь?
Блондин ухмыльнулся и произнес:
- И вы здесь. Но я же не удивляюсь.
- И чего тебе нужно, наглая белобрысая морда? – весело приветствовал друга Гарри.
- Ха-ха! Хотел поглумиться над твоим плачевным состоянием, в котором ты просто обязан был пребывать после того, как вылакал ночью полбутылки огневиски. Кто спас тебя от похмелья, колись!
- Джинни сподобилась.
- Понятно. Ну, в общем, я тут с утра в Мунго кое-кого встретил. Меня просили тебе передать, - Драко изящно вынул сложенный вдвое листок. – Хочу предупредить, что меня также просили устно получить от тебя ответ, потому что я встречаюсь сегодня с этим человеком.
Гарри взял пергамент и на минуту углубился в чтение, после чего резко скомкал послание и бросил в камин.
- Нет, - четко произнес молодой волшебник. – Передай ему, что я не хочу его видеть.
- Ты же понимаешь, что с меня потребуют объяснений? Может быть, выскажешься поподробнее?
Поттер, глядя, как охотно пламя съедает нежеланное письмо, лишь через минуту нарушил внезапно повисшую в кухне тишину.
- Передай Блэйзу, что я более не нуждаюсь в нем. Он опоздал.
- Ты уверен? Еще месяц назад…
- Месяц пошел, Драко. Ему не приходило в голову, что за это время все могло измениться? – Гарри резко обернулся, чтобы встретиться взглядом с другом. – Все изменилось. Блэйз может делать все, что хочет, но уже без меня. Мне он больше не нужен. Да, еще две недели назад я был готов бросить все и уехать с ним, а сейчас… Не желаю его видеть.
- Твое дело, конечно…
- Конечно, - припечатал Поттер.
В кухне вновь повисла тишина.
- Я передам ему. Но, я его знаю, Гарри, он не отступит. Если смог найти меня в Мунго, он и тебя найдет. Поговорить там, не знаю…
- Мне все равно. Ему ничего не светит. Это тоже можешь передать.
- Хорошо. Ты уже решил, с кем пойдешь на субботний прием? – решил сменить тему Малфой.
- Один.
- Прекрасно, значит, будешь приманкой для девочек, - улыбнулся блондин. – Им же не обязательно знать, что ты не по их части, верно?
- Заткнись, Малфой.
- Все-все… ухожу уже, не кипятись. До свидания, профессор, - произнес Драко, обернувшись в противоположный конец кухни. – Был рад вас увидеть.
Гарри, казалось, только сейчас вспомнил, что они с Хорьком в кухне не одни. Вот, блин! Письмо Блэйза основательно выбило его из колеи.
- Всего хорошего, мистер Малфой, - произнес Снейп. – Я тоже был рад увидеться с вами.
Когда дверь за блондином закрылась, Поттер решил, что услышанный зельеваром разговор требует некоторых комментариев.
- Простите, профессор, что вам пришлось выслушать все это. Мне не стоило выносить свои личные проблемы на люди. Извиняюсь, если заставил вас чувствовать себя некомфортно, - произнес молодой человек, вернувшись к препарированию капусты у раковины.
- Не стоит, мистер Поттер. В своем доме вы вправе говорить с кем угодно и о чем угодно, - сухо проговорил бывший декан Слизерина.
- И, тем не менее, я прошу прощения за излишнюю эмоциональность.
Снейп посмотрел на серьезного Гарри, отрешенно разбирающего кочан брокколи, и, похоже, впервые заметил, насколько юноша в реальности вырос. Смутившись, зельевар оторвал взгляд от строгого профиля Поттера и решил сменить тему.
- Интересно все же, почему к вам, как к себе домой, приходит Драко Малфой. Вы же были злейшими врагами…
- Были. Только вот он открылся для меня с другой стороны. Через год после победы. Забавная история, кстати, - усмехнулся Гарри, шустро орудуя ножиком. – Мы повздорили и вышли на воздух, разобраться. Решили, что драться будем без палочек на маггловской улице, чтобы не привлекать внимания авроров. И вот, когда мы свернули в темную подворотню, то увидели там четверых бугаев, которые избивали двух хрупких парней и девушку. Она плакала. У меня сжались кулаки, я повернулся к Хорьку и сказал, что должен помочь. Ну а это белобрысое чучело ответило, что черта с два он позволит мне одному развлекаться. Мы тогда знатно оттянулись: я кулаки в кровь разбил, а у Драко был такой шикарный фингал… Когда мы уложили мерзавцев, он помог девушке. Вынул из кармана белоснежный платок, чтобы она могла вытереть слезы, и сказал, что негоже ходить так поздно ночью по сомнительным районам. Потом мы шли обратно в церемониальный зал Министерства, и я сказал ему, что, может быть, он не так уж и плох, а в ответ получил приблизительно те же слова. В холле мы пожали друг другу руки, я пригласил его к себе, а он познакомил меня с Асторией. В общем, как-то так и подружились. Четыре года уже прошло.
- Да, забавно. Мордобой переросший в дружбу. Только с гриффиндорцами такое может случиться. Если бы вы еще и пили на выбывание, кто больше… хотя, я бы не удивился.
Гарри ухмыльнулся:
- Было дело. Вместе с Роном и Блэйзом.
- Мерлин, Поттер, вы что, всех моих слизеринцев споили? – возмутился экс-декан.
- Да ладно, один раз всего!
- Заканчивайте с брокколи и можете быть свободны. Дальше я справлюсь и сам.
- Но, сэр… можно я все-таки останусь? Делать больше нечего, а так хоть занят чем-то…
Мужчина критически посмотрел на юношу, будто оценивая его профпригодность в столь важном деле.
- Если у вас чешутся руки, что ж, помогайте…
**********
- О, Боже, Боже, Боже! Это восхитительно! – практически простонал Гарри, промокнув губы салфеткой. – Нет, честно! Вам надо бросить варить свои мерзкие настойки и заняться ресторанным делом! Клянусь, это лучший обед в моей жизни!
Зельевар только ухмылялся.
- Бросьте, Поттер.
- Вы совсем не умеете принимать комплименты, да?
- Видимо потому, что вы не умеете их говорить.
- Может быть, я и не спорю. И все равно, черт побери, обед бесподобен!
**********
- Ну, как прошел день? – жизнерадостно проговорила Джинни, войдя в гостиную. – Проблемы были?
- Неа, сегодня никаких.
- Пойду-ка я проведаю нашего больного.
- Он спит. Но ты можешь отведать восхитительную свинину в белом винном соусе с гарниром из брокколи на пару, которую он сварганил из того, что, как оказалось, было у меня в доме. Я столько съел, что, кажется, еще чуть-чуть и лопну…
- Он готовил?
- Мы вместе. Не мог же я позволить ему одному там возиться. Вдруг ему стало бы плохо…
- Угу, я так и поняла. И дело вовсе не в том, что ты ненавидишь готовить, правда?
- Не ёрничай, Джин, я помогал и поддерживал. Если бы я мешался, уж профессор не постеснялся бы меня выставить.
- И все же его надо осмотреть. Диагностические заклинания я могу наложить и на спящего. Скоро вернусь.
Гарри все еще сидел в гостиной, когда задумчивая Джинни спустилась в гостиную.
- Как у него дела? – встревожено произнес молодой человек.
- Странно, но намного лучше. Магический фон восстанавливается. И я не понимаю, в чем дело. Что послужило стимулом к успешной борьбе? Более чем странно, - пробормотала девушка. – Ну, давай, тащи ваши кулинарные произведения.
**********
В дверь истошно барабанили. Гарри поднялся с постели, накинул на обнаженное тело халат и, весьма недовольный, направился посмотреть в глаза тому человеку, который осмелился будить героя магического мира в два часа ночи.
Поттер открыл дверь и тут же попытался ее закрыть, но визитер поставил свою ногу, препятствуя этому.
- Надо поговорить, - произнес Блэйз, силой протискиваясь в дом.
- Нам не о чем разговаривать, уходи, - холодно сказал Гарри, кутаясь в халат. – Больше не о чем. Я передал Драко все, что хотел.
- Не веди себя как истеричная барышня! – отчего-то жестко начал Забини. – Что за ерунда? Не ответил на письмо, что я выслал тебе из Франции. И если бы я не попросил Драко передать тебе записку, ты так и бегал бы от меня?
- Ты что-то путаешь, Блэйз, - ощетинился гриффиндорец. - Это не я бегаю от тебя, а ты бегаешь за мной. Что тебе нужно? Мы все решили месяц назад. Ты уехал, я остался. Та неделя, что мы были вместе, была замечательной, но она закончилась. Тебе действие Finite Incantatem знакомо? Так вот, считай, что наше с тобой, с позволения сказать, «общение» было мной прекращено примерно так же, как Finite прекращает действие других заклинаний.
- Ты несешь чушь! – воинственно произнес Забини. – Помнишь свои стоны и мольбы не оставлять тебя? Я вот помню! Не ты ли нашептывал мне слова любви и страсти, Поттер, еще совсем недавно?
Гарри, молча, слушал все более распаляющегося Блэйза и понимал, что действительно говорил все то, о чем сейчас упоминает слизеринец. Только вот больше он так не чувствует, да и чувствовал ли тогда, вот вопрос. Первую неделю после отъезда Забини во Францию Поттер пребывал в депрессии. Еще неделю он дико злился. Сейчас же, вспоминая то свое состояние, молодой волшебник не мог поверить, что вообще что-то чувствовал к этому эгоистичному ловеласу.
- Блэйз, - вкрадчиво произнес Гарри, исподлобья глядя на бывшего любовника, - есть поговорка «с глаз долой из сердца вон». Ты выбрал карьеру. Я смирился и выбрал не тебя. Такова жизнь.
- Ты? Уже нашел мне замену? – прищурившись, проговорил Забини. – Ну, ты и шлюха! А знаешь, что делают со шлюхами? Их е*ут, Поттер! Удивлен? Ну, ничего, сейчас убедишься!
Обездвиживающее заклинание, брошенное слизеринцем, застигло Гарри врасплох. Блэйз изящно подхватил его, всматриваясь прямо в глаза, и елейно проговорил, обдав запахом алкоголя:
- Ты когда-то умолял взять тебя… я все еще готов откликнуться на твои мольбы! Ты запомнишь эту ночь, Поттер! Запомнишь меня. Тебе понравится, шлюхам всегда нравится! А потом ты вновь будешь стелиться под меня. Изо дня в день. Никуда не денешься…
Забини отволок безвольное тело в гостиную и бросил на диван.
- Я хочу слышать твои стоны и ругательства, Поттер! – слизеринец взмахнул палочкой, и заклинание освободило голову юноши.
Гарри тут же зло сощурился и выкрикнул:
- Ты пожалеешь о том, что делаешь, я клянусь! Я развею тебя по ветру как утренний туман! Прекрати немедленно!
- Много угроз, мой развратный львенок, но ты ни одной не выполнишь! И знаешь почему? Не вспомнишь! – сказал Блэйз и расхохотался.
Сдернув халат со своей жертвы, Забини погладил открывшееся тело.
- Всегда поражался, какая у тебя нежная кожа, Поттер. Ну? И чего ты больше не ругаешься? Решил не создавать мне проблем, а расслабиться и получить удовольствие? – нашептывал слизеринец. – Хорошая из тебя шлюха, Поттер, податливая.
Гриффиндорец обжег Блэйза злым взглядом, но не издал ни звука.
Забини, усмехнувшись, опустился сверху на безвольное тело, раздвинул ноги лежащего под ним юноши, одной рукой погладив его грудь, а другой обхватив пенис парня, добиваясь эрекции.
- Ты кончишь, грифончик… Только я буду знать, как великолепный Гарри Поттер кончил от того, что мой член долбил его в задницу. Ну-ну, не надо сцен, впрочем, аплодисментов тоже не нужно. А потом я сотру тебе память и вновь приду мириться. И еще раз, и еще, если понадобится. Ты меня простишь, рано или поздно. А сейчас… никто тебе не поможет. Никто, потому что такие шлюхи, как ты, всегда одиноки…
- На вашем месте, мистер Забини, я бы не был столь уверен, - раздался из коридора голос Северуса Снейпа, после чего оглушающее заклятье настигло нетрезвого слизеринца, и тот, не успев осознать свою ошибку, безвольно завалился на Поттера.
Вне себя от ярости зельевар быстрым шагом прошел по гостиной, одним резким движением сбросил Блэйза на пол, и, схватив халат, закутал в него Гарри. Усадив экс-гриффиндорца на диване, Снейп опустился перед парнем на пол, и, бережно придерживая его за колени, снял, наконец, заклинание.
- Вот же тварь, - тихо и зло проговорил молодой человек, косясь на бывшего любовника и друга. – Убью, как только придет в сознание.
- Не стоит мараться об эту падаль, Гарри, - произнес зельевар, - просто вызови авроров.
Юноша пораженно смотрел на Снейпа, пытаясь осознать, что тот только что сказал и сделал.
- Вы назвали меня по имени, сэр, - констатировал Поттер, - мне… называйте меня так всегда.
Мужчина пристально всматривался в лицо своего визави, пытаясь уловить его мысли и настроения. Чтобы впервые в жизни позволить себе открыто защитить того, кто был ему дорог.
- Только в одном этот урод прав, - горько произнес юноша, опустив взгляд к собственным безвольно лежащим на коленях ладоням. – Я одинок. И с каждым днем все больше утверждаюсь в мысли, что останусь таковым всегда. Всем нужен Золотой мальчик, победитель Волдеморта. За этой ширмой никто не видит меня. Я острее, чем когда-либо сознаю, профессор, что слава – это еще не все.
- Прости меня, - вдруг произнес Северус.
- За что? – Гарри поднял на зельевара удивленный взгляд.
- За все. Я был вынужден, ты же понимаешь, - попытался пуститься в объяснения мужчина.
- Понимаю.
Наконец, в голове Поттера сложились все кусочки головоломки: мужчина начал поправляться очутившись здесь, в его доме; признался, что влюблен в гриффиндорца; проговорился, что его поведение было вынужденным. Последней каплей, расставившей все на свои места, стало воспоминание о просьбе Снейпа, которую тот озвучил в момент, когда думал, что прощается с жизнью: «Взгляни на меня…».
Гарри словно со стороны увидел себя, сидящего на диване в гостиной и кутающегося в халат, и мужчину у своих ног, бережно поддерживающего его колени. Мужчину, который только что спас его от изнасилования. Мужчину, заглядывающего своими темными, бездонными глазами прямо в душу.
Осознав абсурдность ситуации, мгновенно прокрутив в голове все возможные варианты развития событий, а еще, поддавшись, наконец, желанию, молодой человек поднял руку, чтобы прикоснуться к щеке бывшего профессора.
Зрачки мужчины расширились от удивления, ресницы дрогнули, а Гарри Поттер, отбросив колебания, наклонился, чтобы поцеловать Северуса Снейпа.