читать дальшесправимся...
Глава 39. Герми-Сью
На этот раз ей повезло. Противоположное направление оказалось правильным. Едва она осторожно коснулась искомой рамы, как по ушам ударила попсовая музыка. Потом шпионка различила ритмичный скрип кровати и смех. Она потупилась, понимая какого рода действо может невольно застать. Втроем? Как?.. Нет, этого она действительно знать не хочет. Платиновые красавицы были, верно, её сверстницами, а Люциус… Ну, его знания и способности колдомедика даже начали вызывать у неё нечто сродни уважению. Но время было дорого, и девушка заставила себя заглянуть в бело-розово-золотую комнату. Источник шума отыскался тут же – огромная эпатажная круглая кровать, заваленная розовыми атласными подушками и пуфиками, на которой весело прыгали «барби». Девушки дурачились, подпевая зажигательному припеву какой-то группы, голоса которой лились из магического радио. Они изображали из себя певиц: одна сжимала массажную расческу на манер микрофона, другая тюбик с каким-то кремом.
Гермиона никак не ожидала увидеть подобное в строгом, аристократичном Малфой-мэноре. Она, раскрыв рот, рассматривала открывшуюся взору картину.
Близняшки были одеты по-разному. Одна – в ярко-алый комплект из лакированной кожи с золотистыми заклепками. Мини-шорты и топ. Другая – в короткую пышную юбку с воланами и корсет. В ее наряде преобладал черный цвет. Выглядело немного готично и очень сексуально. Девушки самозабвенно скакали по кровати и кривлялись. Роскошные платиновые гривы разлетались во все стороны. Верхние кнопки алого топика не выдержали напора полных грудей и расстегнулись, выпуская на свободу ритмично подпрыгивающие упругие полушария. Сестры засмеялись, продолжая баловаться. Каждая хотела занять центр кровати.
«Готичная» девушка толкнула сестру, та со смехом упала в подушки. Тут же схватила одну из них и с визгом налетела на соперницу. Завязалась шуточная схватка, в результате близняшка в алом была изгнала со «сцены».
Люциус наблюдал за ними, он только что вошел в комнату, и теперь неспешно смаковал вино, на лице было самое благодушное, хотя и усталое выражение.
– Пу-у-усик! – девушки побросали «микрофоны» и с радостными возгласами кинулись к хозяину, видимо только что заметив его. Он напустил на себя холодно-сдержанный вид, но это нисколько не уменьшило счастье близняшек.
Каждая из них желала первой повиснуть у него на шее. Случилось неизбежное - второпях они не поделили дорогу и врезались в своего общего мужчину одновременно. Рубиновая жидкость растеклась по белоснежной рубашке.
– Нимфы, вы как всегда грациозны, – язвительно заметил Люциус, отводя от себя на вытянутой руке бокал с остатками вина.
Сестричка в черном мигом схватила фужер и бегом отнесла на стол, тут же вернувшись. Люциус, скупо улыбнувшись, обнял их, гладя по волосам. Они терлись об него как кошки, обнимали и целовали. Маг взмахом волшебной палочки выключил музыку.
– Ну, господин, – капризно надула губки рабыня в алом.
– Опять сделали громко, я же велел вам не шуметь, – пожурил их Малфой.
– Сью первая начала!
– А она ванную заняла на полдня!..
– У меня кончилась та волшебная разноцветная соль для купаний!
– Мне нужно масло для массажа, с миндалем и лавандой. Я хочу устроить вам такой сюрприз...
– И мы хотим настоящий магнитофон…
– Мне хочется играть на моем синтезаторе…
Малфой поморщился от упоминания маггловских вещей и плотного общего натиска блондинок.
– Львенок, ну, пожалуйста!.. Мы хотим свою группу…
– И выступать в ночном клубе!
– Посмотрим, – он чуть изогнул губы в снисходительной усмешке. Гермионе показалось, что подобные уговоры для него не в новинку. Значит, девчонки всерьёз мечтали о карьере певичек… Ну да, как раз такие обычно и мелькали в маггловском телевизоре.
– Ви-и-и, вы у нас самый лучший! Львенок! Любимый! Самый-самый, – девушки запрыгали вокруг него, радостно хлопая в ладоши, и тут же накинулись с новыми просьбами. Уже через минуту от их щебета у Гермионы закружилась голова.
– И вообще нам нечего носить, – хором закончили они, открыв большущий белый с золотом шкаф. Оттуда красноречиво посыпались вещи. Люциус на этот раз искренне рассмеялся, с насмешливой иронией поглядывая на сестер. Они запихнули кое-как ворох одежды обратно и бросились к нему, ласкаясь и болтая без умолку. «Барби» были счастливы, что им удалось улучшить настроение хозяина.
– Чудушки вы мои непосредственные, – смеялся он, обнимая их.
Гермиона прыснула, не сдержавшись. Львенок! Грозный мистер Малфой!.. Да, похоже, у них все совсем не так, как представлялось ей и всем посторонним. Но с другой стороны… эти девочки подкупали своей открытостью. Может и не особо умные, но...
Наверное, приятно, когда тебе так искренне радуются. С визгом кидаются на шею, хлопают в ладоши. Лед, показной или настоящий, тает.
Гермиона сама точно так же встречала Снейпа, радостно выбегая навстречу, даже до того, как в их отношениях наметилось потепление, еще в то время, когда она считала его своим тюремщиком. Насидевшись дома одна целый день, она была счастлива его приходу и не скрывала этого. А если он приносил что-нибудь вкусненькое или интересную книгу, это был такой экстаз. Её поведение неизменно вызывало у Северуса улыбку. Вначале немного ядовитую и насмешливую, потом удивленную, неловкую, будто он не верил, что все эти чувства адресованы ему. Он прятал глаза, отворачивался, скрывался за волосами или резко одергивал ее щенячий восторг, но ему было приятно, она понимала это. Оказалось, Люциусу тоже приятно. Ему в радость оделять свои игрушки подарками, нравится давать им по возможности те мелочи, что они хотят и просят так по-детски забавно и наивно. Может быть они единственные, кого он может вот так открыто баловать. И единственные, кто проявляет неподдельные чувства. Рядом с хозяином они просто светятся счастьем. Трудно представить Нарциссу или Драко вот так встречающими его, радующимися его приходу или подарку. По происхождению и положению в обществе они скованны правилами этикета, условностями, и вряд ли дают волю эмоциям, сохраняя лицо. От этих мыслей ей стало грустно и обидно за Драко и его маму, ведь они тоже любят Люциуса, но не имеют возможности так открыто проявлять это.
– Ладно, малышки, мне пора собираться, – мягко отстранил их от себя Малфой-старший. – Мэри, принеси свежую рубашку и мантию.
Он ушел вглубь апартаментов, рабыни последовали за ним. Их лица тут же стали серьезными и немного испуганными.
Гермиона заволновалась, что не сможет больше наблюдать за происходящим в комнатах, но магия Малфой-мэнора и тут преподнесла ей сюрприз: картинка переменилась, и она вновь увидела Люциуса и близняшек, но на этот раз комната была другой, больше похожей на рабочий кабинет. Тяжелая старинная люстра, массивная мебель, много книг, гобелен с фамильным древом на одной из стен. Вплотную к нему было придвинуто кресло с высокой спинкой. Камин. Комнаты разительно отличались по стилю и обстановке. Вероятно, первая теперь принадлежала сестрам и была обставлена полностью по их вкусу.
– Хозяин, вы пойдете к тому страшному человеку? – рабыня в черном шмыгнула носом, принимая от своего господина облитую вином рубашку. Гермиона скользнула взглядом по обнаженному торсу. Да, Люциус был красивым мужчиной. Гладкая кожа, рельефная фигура. Несмотря на возраст, он все еще оставался в хорошей форме. Она вспомнила его руки на своем теле, когда он ласкал ее перед Лордом. Вполне возможно, что он мог быть и нежным любовником, а не только наслаждаться властью.
– Да. Но вы не бойтесь, все будет хорошо, – он позволил девушкам одеть себя. Они торопливо застегивали пуговицы и расправляли малейшие складочки, тревожно переглядываясь и смаргивая слезы. Перемена настроения произошла просто мгновенно. Гермиона подумала, что, возможно, постоянно находясь по близости с Темным Лордом и видя все, что здесь творится, у них есть повод бояться за жизнь хозяина. Малфой, заметив их состояние, устало улыбнулся, привлекая обоих к себе.
– Глупышки мои… Волнуетесь за меня, да? Ничего, ваш хозяин выберется из ловушки, в которую сам же себя и загнал…
– Господин?
– Все будет нормально… – Люциус задумался, прислонившись щекой к макушке одной из девушек и поглаживая по волосам другую. – Иногда мне кажется, что я разрушаю все, к чему прикасаюсь… Хотел спасти друга, а получилось… Но кто же знал...
У Гермионы тревожно сжалось сердце. «Спасти друга»? Это он о Северусе? Он знает о Хрустальной смерти или случилось еще что-то?
– Мы выберемся… А если нет, я обещаю, ваша смерть будет быстрой. Вы не достанетесь никому из этой мрази… я позаботился обо всем… Глупышки, как хорошо, что вы не понимаете до конца, что происходит. Дурочки вы мои, какое же это болото, – он закрыл глаза, крепко обнимая их и касаясь поцелуями платиновых волос. Гермионе стало страшно, это было слишком похоже на прощание. – Ну все, пора, не хочу надолго оставлять Северуса одного, его состояние внушает мне опасения. Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Пока не начнется собрание, мы может еще побыть вместе, вам на радость.
Люциус отошел от них, сразу став собранным и сосредоточенным, между бровей пролегла глубокая складка. Он больше не обращал внимания на рабынь, что-то взял со стола и вышел.
Девушки обнялись и тихонько заплакали. Сейчас они походили на потерявшихся щенят. Жались друг к другу, переживая общий страх за хозяина.
Гермиона бросилась обратно в апартаменты Нарциссы.
Леди Малфой уже ждала ее там.
– Они одни. Мистер Малфой велел им переодеться и присоединиться к нему.
– Хорошо. Вот основа противоядия, смешивай…
Нарцисса покинула комнату, а когда вернулась, смесь из свежей крови оборотня и других необходимых ингредиентов как раз была готова. Процесс соединения прошел, к счастью молодой колдуньи, гладко. Вместе с супругой Люциуса вошла одна из его платиновых куколок-любовниц, уже успевшая переодеться к приему.
– Как тебя зовут?
– Сью, госпожа…
Едва заметный взмах палочкой, и девушка мягко опустилась в руки домового эльфа.
– Теперь, если возникнут какие-нибудь вопросы, ты хотя бы знаешь, как тебя зовут, – сказала Гермионе Нарцисса. – Приступай.
Ассистентка зельевара немного замешкалась, прежде чем принять Метаморфное зелье. Все же это новая и пока неафишируемая наработка. Как бы и обманывать маму Драко не хотелось, та к ней неожиданно хорошо отнеслась, помогает, но и Северуса подводить нельзя. Поэтому, пока домовик снимал с усыпленной заклятием рабыни одежду, гриффиндорка, специально, чтобы это заметила Нарцисса, положила в пузырек волос Сью. Возможно, не желая наблюдать за тошнотворными метаморфозами обращения, младшая из сестричек Блэк очень кстати отвернулась.
Отбросив стыдливость, Гермиона быстро разделась и, стоя перед зеркалом, старательно копировала внешность рабыни. Да, у мистера Малфоя был отменный вкус. Львенок!.. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Интересно, как называет его Нарцисса, когда они наедине, в интимные моменты? Наверное, это прозвище из-за длинных волос, светлой гривы…
Девушке было трудно подавить нервозность. Мистер Малфой, он такой строгий, презрительный, привыкший отдавать приказы. Его присутствие сковывало. Она вспомнила, как попыталась повыступать в книжной лавке, еще перед вторым курсом – от одного его ледяного взгляда окатывало таким холодом; ему всякий раз удавалось заставить её почувствовать себя маленькой глупой девчонкой, грязью перед ним. Ей даже было трудно представить какую-нибудь нежность с его стороны, скорее уж агрессивный напор… а с рабынями… Нет, не другой, просто позволял им чуть больше. Наедине становился немного мягче, человечней… Но все равно, сейчас предстояло встретиться с ним, играть роль, и это…пугало. Там он будет не Львеночком, а жестоким повелителем, берущим все желаемое силой.
Гермиона сосредоточилась на воссоздании образа, с легкой завистью рассматривая новое тело. Аккуратная, изящная фигурка, тонкая талия, красивая высокая грудь, гораздо больше, чем у нее, темные соски-вишенки, нежная гладкая кожа. Очень длинные прямые волосы шелком струились по плечам и спине до самых бедер. Платиновый цвет как нельзя лучше подходил к серым глазам. Красивая.
Надо же, на руках и ногах не было даже мелких волосков или родинок, и кожа такая ровная. Руки ухоженные. Маникюр. Из-за работы в лаборатории и виварии, кожа на ее руках была не такая мягкая, а коротко остриженные ногти часто слоились. Нет, она бралась ухаживать за собой, кремы, маски, ванночки…но обычно запал быстро кончался, к тому же было много работы, учеба, а когда поздним вечером она доползала до своей комнаты, было уже не до того. Не до чего, сил едва хватало раздеться, прежде чем рухнуть в кровать. Зачастую было одно желание – упасть и забыться сном.
Будь она такая ухоженная, как Сью, Северусу, наверное, нравилась бы больше…
Пока она облачалась в одежду Сью, в комнате перед Нарциссой появился домовик.
– Хозяйка, Снейп в малой гостиной, говорить с хозяином Люциусом.
– Хорошо, возвращайся к своим обязанностям, – кивнула она, а потом обратилась к Гермионе: – Ты знаешь, где это?
– Да.
– Иди. На вторую я наложила заклятие, она будет во всем помогать тебе. Эта пигалица пыталась противостоять мне, – с легким удивлением возмутилась хозяйка Малфой-мэнора.
– Она… она боялась, что вы хотите причинить вред ее господину, – попыталась объяснить Гермиона, вступившись за Мэри. Леди Малфой пренебрежительно фыркнула.
– Будь…осторожна, – напутствовала ее напоследок мама Драко, когда девушка уже полностью собралась.
Проходя через анфиладу комнат, Гермиона очутилась в той, где доктор Браун оказывал помощь Драко. В данный момент старик заканчивал складывать в саквояж склянки с зельями и инструменты.
– Я настоятельно рекомендовал бы вам оставаться в постели пару дней и поберечь руку, - сказал он, строго обращаясь к Драко, скользнул по Гермионе равнодушным взглядом и скрылся за дверью.
Малфой вышел из-за ширмы, с мрачным видом застегивая манжеты чистой рубашки, ее полы расходились, открывая бинты. Мантию он потом просто накинул на плечи. Очевидно, эльфы уже успели позаботиться о его вещах.
А вот повязки на теле....Значит, даже Брауну не удалось в один присест вылечить все. Бедный Драко, теперь ему придется помучиться, в лучшем случае, несколько дней. Только бы не было осложнений…
Гермиона боялась, что, несмотря на точное копирование внешности близняшки, ей не удастся обмануть других. Вдруг ее узнают? По украшениям, по поведению… Знак Темного Лорда она сняла и сейчас сжимала в ладони, собираясь оставить другу. Брать медальон с собой она не решилась даже под одеждой. Хотя какая там одежда! Едва нашлось место, чтобы спрятать флакон с противоядием. Но в полупрозрачных кусках ткани был и свой плюс. В этом наряде была некоторая восточная стилизация, в частности от запястий куда-то там к низу тянулись полоски невесомой серебристой ткани. При малейшем движении руки они взмывали как крылья бабочки. Красиво. Но главное, на руках-то их удерживали ажурные, но широкие золотые браслеты. Один на запястье, другой чуть выше локтя. Так что серебряную змейку-портал спрятать удалось. Вот уж поистине неожиданное препятствие! А если бы в наряде не было браслетов, чтобы ей тогда пришлось делать? Хотя Снейп когда-то сказал, что браслеты и ошейник знак рабства, вероятно, эти элементы, в явном или стилизованном виде, есть в любом наряде раба для выхода на публику. Сейчас ее шею тоже охватывала тонкая изящная золотая цепочка. Одна из многих, Люциус не скупился на украшения для своих игрушек.
Волшебную палочку тоже пришлось оставить, Гермиона положила ее рядом со своей одеждой в комнате Нарциссы.
Но внешность это полдела, копировать поведение, выражение глаз, вот что было для гриффиндорки гораздо сложней.
Как бы Гермиона не спешила, нужно было проверить, насколько хорошо у нее получилось вжиться в роль. Девушка шагнула к Драко и обняла его сзади, скользя пальцами по плечам и здоровой руке.
– Господин… – промурлыкала она, старательно повторяя манеру близняшек.
– Отвали, – Малфой скривился, стряхивая ее руки. Гермиона возликовала и повторила попытку.
– Господин так похож на своего отца…Такой же красавчик…
– Отстань, сказал! Иди к моей матери, это она тебя звала.
– Это я – Гермиона, – становясь перед ним и улыбаясь, сказала она.
– Ничего себе, прикинулась один в один, – восхищенно протянул Малфой, рассматривая ее, и даже провел пальцами по наряду, по коже, заставив повернуться.
Передав медальон, Гермиона покинула комнату.
Мэри уже ждала ее у двери. На этот раз они были одеты одинаково. Гриффиндорка опасалась, что девушка заметит подмену, но пока что все шло гладко, заклятие Нарциссы действовало. Тем не менее, больше из сострадания, понимая чувства рабыни, чем из-за необходимости, Гермиона сказала:
– Идем скорей к хозяину. Я уже так по нему соскучилась! Мне всегда хочется быть с ним рядом.
– Мне тоже. Он для нас все.
– Он…самый лучший.
– Самый-самый, – Мэри, улыбнувшись, взяла ее под руку. Гермионе показалось, что из серых глаз ушла настороженность. Конечно, обычная маггла не могла противиться Империо, просто волнение за хозяина, его благо, было для нее определяющим. Если бы ему грозила реальная опасность, вполне возможно, что страх за его жизнь и желание помочь взломали бы заклятье.
Идти на высоких каблуках было не очень удобно, к тому же тоненькие ремешки босоножек едва удерживали пальцы, и, казалось, нога вот-вот соскользнет, но, приноравливаясь к непривычной обуви, Гермиона заметила еще кое-что. Невесомая одежда не только в общем-то неплохо скрывала фигуру, но и грела. На полупрозрачные ткани были наложены специальные согревающие чары. Она помнила, как промерзала в полном сквозняков замке в своей легкой и открытой одежде рабыни. Но ведь она-то была здесь всего пару раз и недолго, а платиновым близняшкам приходится находиться тут все время. Люциус открывался для нее с новой, неожиданной стороны. Надо же. Подумал и о таких нюансах. Это вызывало уважение. Конечно, никому бы и в голову не пришло назвать его добрым, но оказалось, что с близняшками он вовсе не злой и не приемлет ненужной жестокости, заботится о своих игрушках, скрашивает их вынужденное заточение.
Пожиратели, попадавшиеся им по пути, не обращали на сестер никакого внимания. Те, что помоложе, правда, скользили масляными взглядами по выставленным на показ пышным формам, но дальше поедания глазами дело не шло. Гермиона ловила обрывки разговоров, особо не прислушиваясь и больше переживая за то, успеет ли она дать Снейпу противоядие. И как? Как это сделать? В вине? Хорошо бы. А если он не захочет пить? Она же не может передать ему противоядие открыто.
«Да он просто убьет меня, если узнает! Но у него такой тонкий вкус, чтобы там ни говорила леди Малфой, он может заметить инородную примесь в вине...»
– … Вы слышали, этот придурок Скиф опять влез в запретную зону и устроил переполох...
– И его не съели?.. Надо же, дуракам везет… Но когда-нибудь он допрыгается.
– Лично я стараюсь дальше центральной аллеи парка не соваться.
– Ну, ты известный трус.
– Я осторожный.
– …Джагсон пропал. Вы не видели Джагсона? Он мне должен гору галлеонов…
Им навстречу прошел Брайан Кид. Голубоглазый мальчик-раб немного подрос с их последней встречи. Но он очень сильно изменился внутренне, еще сильнее став похожим на Волдеморта. У Гермионы сжалось сердце, неужели зло в нем победило. Она отметила, что некоторые Пожиратели замолкали, когда он проходил мимо них, иные даже отступали в сторону. А когда Брайан поравнялся с ними, девушка почувствовала исходящую от него волну силы и магии. Подобное ощущение вызвал у неё Темный Лорд, когда они один раз столкнулись в коридоре. Она наклонила голову, сквозь волосы решившись взглянуть ему в лицо. Холодные как у змеи глаза, плотно сжатые губы, казалось, уже разучившиеся улыбаться. А Гермиона помнила, какой была эта улыбка когда-то. Светлой, лучистой! Неужели он стал одним из них?
Неужели ее ждет то же самое?..
Миновав коридоры и лестницы, близняшки вошли в большой зал, а оттуда в малую гостиную. Снейп действительно был здесь – разговаривал с Люциусом. Тут же было еще несколько Пожирателей, беседующих группками. Кое-кто из гостей прибыл со своими игрушками. Гермиона заметила брата с сестрой, девчушку, прятавшуюся некогда в чулане, еще несколько знакомых лиц… У некоторых Пожирателей в руках были бокалы. У Северуса с другом бокалов не было.
«Ну, хоть в этом повезло!»
У Гермионы тревожно сжалось сердце: Северус выглядел совсем плохо. Она предполагала, слыша отголоски его боли, но видеть… Обычно бледная кожа приобрела землистый оттенок, черты лица заострились, на лбу выступили капельки пота. Симптомы уже успели проявиться довольно сильно. Значит, времени совсем не осталось. Только бы успеть...
Она, стараясь ничем не выдать себя, вместе с Мэри подошла к мужчинам. Их разговор смолк.
– Господин...
– О, мои крошки! – Малфой обнял обоих, демонстративно оглаживая соблазнительные формы. Девушки льнули к своему хозяину. «Сью» старательно копировала действия «сестры». Люциус со вкусом поцеловал Гермиону в губы. Его руки прошлись по самым сокровенным ее местам. Она непроизвольно сжалась, дико боясь, как бы он не нащупал под складками тонкого шифона флакон.
– В-вина, г-господин? – выдохнула она, когда он наконец оторвался от ее губ. От страстных, требовательных ласк у нее закружилась голова, она не была готова к такому. Тем более на глазах у всех. … У Снейпа. К щекам прилила кровь.
– Киска, ты читаешь мои мысли, – с некоторым удивлением сказал Малфой. Он улыбался, но глаза оставались холодными. Здесь почти у всех были такие глаза, цепкий внимательный взгляд. Серпентарий. Чуть расслабишься, сожрут. – Ты которая?
– Сью.
– Правда? А может Мэри? – глаза Малфоя превратились в колючие льдинки. Он перестал улыбаться, пальцы, только что ласкавшие кожу, сместились на запястье, сомкнувшись стальным кольцом. Гермионе стало страшно, мысли заметались в голове. Она чем-то выдала себя?..
– Я Мэри, господин, – подала голос другая рабыня. Она нежно обняла и поцеловала Малфоя. Он ослабил хватку и рассмеялся.
– Я думал, что уже их никогда не спутаю… Но куколки все еще полны сюрпризов. Хорошо, иди, принеси вина. Сангре, из моих личных запасов. А то, моему другу сегодня похоже не здоровится, – он легонько хлопнул ее пониже спины, продолжая удерживать за талию Мэри.
Гермиона поклонилась и кинулась за вином, едва не налетев на Рудольфуса, расположившегося совсем рядом и лениво потягивающего бренди. Он скользил задумчивым взглядом по Северусу. Потом, встретившись с кем-то глазами, отсалютовал бокалом и скрылся среди гостей.
Едва выйдя из зала, она бегом бросилась по лестнице, нужно было спешить. Хорошо, что все обошлось. Неужели Люциус что-то заподозрил?.. Впрочем, это сейчас неважно.
Когда-то она мечтала, о большом бюсте и очень расстраивалась, что у нее размер гораздо скромнее. И вот теперь у нее большая высокая красивая грудь… Но кто ж знал, что сиськи могут доставлять столько неудобства?! Мало того, что они тяжелые и оттягивают вниз, так еще и подпрыгивают при беге! Колышутся, кажется, вот-вот оторвутся. Вымя. Гермиона прижала их одной рукой, другой придерживаясь за перила: шпильки тоже не способствовали скорости передвижения, лестничные марши показались девушке в этот раз просто бесконечными.
Разлив вино, она дрожащими руками добавила в один из фужеров противоядие, спрятала опустевший флакон в щель между полками, не рискнув больше брать с собой, и бросилась обратно. Сердце гулко билось. Только бы успеть! Только бы яд еще поддавался блокирующему воздействию противоядия.
Нарцисса сказала, что противоядие не имеет ярко выраженного вкуса, а красное вино прекрасно маскирует его. Особенно некоторые сорта винограда. Хорошо бы. Если Северус что-то почувствует, еще не известно, как он отреагирует.
Как давно он ощущает симптомы? Стоит, беседует, даже изредка улыбается шуткам друга… Держится. Ради нее. Он великолепный специалист, он не мог не понять, что случилось. И все равно остался. Конечно, обычные средства здесь бесполезны, а на поиск специальных у него не было времени. А если бы и было, сегодня решающая встреча, он ни за что бы не пропустил ее, предпочитая остаться и до последнего пытаться спасти ей жизнь. Ей, а не себе. Потому что сегодня Лорд назначит ее на место Беллы и снимет заклятье, следовательно, связь хозяин-раб уже не будет иметь значения. Место Беллы… Гермиона старалась не думать сейчас об этом.
По пути начали встречаться Пожиратели, пришлось передвигаться медленней. Каблучки звонко цокали по мраморным плиткам пола.
Старательно стремясь ничем не отличаться от настоящей Сью и от других рабынь, Гермиона вошла в зал и двинулась к хозяину. Поднос слегка подрагивал в ее руках. По дороге она заметила Нарциссу.
Леди Малфой вела неспешную беседу с сестрой и ее мужем. Она скользила холодным равнодушным взглядом по лицам собравшихся, держась с обычной надменностью. Ничто не выдавало ее участия в недавних событиях или волнения за сына. Увидев Гермиону и вино, она чуть заметно ободрительно кивнула ей. Даже эта маленькая поддержка очень много значила для девушки в этот миг: ей было так страшно.
Судя по тому, как много в зале стало народа, встреча должна была скоро начаться. Гермиона поспешила в малую гостиную.
– Давай выпьем. Увидишь, тебе полегчает, – сказал Люциус. Снейп кисло улыбнулся. Гермиона подала им бокалы. Она очень боялась, что что-нибудь опять пойдет не так. – За то, чтобы Лорд сделал правильный выбор!
– Да, за правильный выбор…
Они выпили.
Гермиона, затаив дыхание, смотрела на Снейпа. Темная жидкость коснулась его губ. Первый небольшой глоток. Сердце готово было выскочить из груди. Ну же, ну! Пожалуйста!.. Пробует, перекатывая на языке… Секунды растягиваются до бесконечности. Гермиона чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от волнения, голова закружилась, ноги стали ватными. Она прислонилась к «сестре». Мэри тут же, с готовностью привычки, приобняла её за плечи, поддерживая. …Глотает. И еще глоток, и еще. У нее отлегло от сердца, дальше Северус выпил весь бокал без промедления. Значит, Нарцисса была права, красное вино действительно скрывает оттенки вкуса.
Люциус усмехнулся, глядя на друга.
– Жажда?
– Жажда. Ты прав, Люц, так лучше.
Гермиона прикрыла глаза, восстанавливая дыхание и сердцебиение. Все. Теперь все хорошо. По крайней мере, они сделали, что могли. Если яд еще восприимчив к противоядию, есть шанс. Она прислушалась к себе, стараясь уловить изменения в отголосках ощущений хозяина.
– Хорошее вино. Терпкое.
– А цвет? Рубиново-красное!
– Красное, как кровь, – с легкой усмешкой сказал Снейп. Гермиона вздрогнула от скрытого подтекста.
Фужеры звякнули о поднос. Люциус щелкнул пальцами, вызывая эльфа. Домовик забрал поднос из рук рабыни. Малфой снова притянул ее к себе.
– Как мы уже говорили, Северус, связь в парах развивается по-разному. И, возможно, это происходит не только из-за экспериментальных различий используемых нашим… Лордом (Гермионе показалось, что он хотел назвать Волдеморта как-то по-другому). Мне кажется, там, где хозяин не хочет принимать игрушку, где она ему не нужна, связь слабее.
– Думаешь, зависимость получается не такая прочная?
– Да. А вот где хозяин хочет рабыню, страстно ее желает, не только в постельном смысле, вообще обладать, распоряжаться, властвовать… А, может, просто устал от одиночества…
– Я понял.
– …там связь образуется почти мгновенно и нерушимая.
– Я тоже замечал, что от личности хозяина многое зависит. Вот только боюсь, что изменения все равно необратимые.
– Не надо о грустном. Думаешь, мне приятно видеть их такими, больше потешные котята, чем женщины, – Малфой прижал за талии к себе близняшек и поцеловал по очереди. Пока он скользил губами по ее шее, Гермиона сквозь ресницы увидела, что леди Малфой покидает зал. Убедившись, что их миссия удалась, она поспешила к сыну. – Ну что, дурочки мои, устроим после собрания ночь разврата? Если у нас еще будет эта ночь. Хотите порадовать сегодня своего повелителя?
Мэри счастливо рассмеялась, ласкаясь к господину. Гермиона, превозмогая неловкость, повторяла действия «сестры». После пережитого стресса сил на эмоциональную игру, казалось, уже не осталось. Тело было податливым, как тряпичная кукла. Рука Малфоя поднялась к ее груди, сжимая и поглаживая.
– А что, твое щедрое предложение еще в силе? – неожиданно спросил Снейп. – Позаимствуешь игрушку?
Люциус замер, а потом рассмеялся. От удивления он даже отпустил рабынь.
– О! Вижу, тебе полегчало! Давай. Тебе обеих сразу или по очереди?
– Только одну. Эту. Другая мне не нужна, – Снейп притянул за руку Гермиону. От потрясения она чуть не вернула себе первоначальную внешность.
– Сью. Прекрасный выбор, горячая штучка. Хотя сегодня она что-то не в настроении… Обычно она поактивней своей сестры, уверен, тебе понравится. Развлеки моего друга как следует! Покажи все, что умеешь. И не бойся, детка, он тебя не обидит.
Гермиона попыталась улыбнуться, но мышцы будто свело судорогой, и она кивнула, старательно избегая смотреть кому-либо в глаза, чтобы взгляд не выдал ее. Северус собрался позабавиться с рабыней Малфоя? Но как же тогда она, Гермиона?! В лихорадочно работающем мозгу всплывали банальные мысли. Мужчина полигамен? Ему все равно где, с кем, как? Она читала и слышала подобные разговоры. Но её Северус ведь не такой! Или?.. Для него их любовь ничего не значит?! От обиды на глазах выступили слезы, и пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать себя.
Любимые руки обнимали ее, губы целовали, но это вызывало только боль и разочарование.
Разговор между тем продолжался.
– … Мерн. Ты помнишь, какой чистокровной гордячкой она была раньше? Разительно изменилась. Лично я уверен, что разум благородной мадмуазель пострадал необратимо. Хотя Мальсибер не теряет надежды. Киду же повезло.
– Но в том случае была установлена еще совсем слабая связь. Он и рабом пробыл недолго.
– Но Расмус сам приволок его к Лорду. Просто забавляться мальчишкой ему было недостаточно, он хотел привязать его заклятьем. Хотел безвольную игрушку. Очень.
– Я думаю, действует еще целый ряд факторов, склад характера жертвы, сила личности раба тоже имеет значение. Мягким или сломленным людям, думаю, сложнее сопротивляться деградации, чем борцам, – говорил Снейп, тем временем бесцеремонно тиская одной рукой Гермиону. Она украдкой бросила взгляд на его лицо. Возможно, им и повезло: кожа была по-прежнему землистая, но носогубный треугольник потерял синюшность. И стоял Северус теперь прямо, не пошатываясь. Хотя руки все еще оставались холодными, она чувствовала это сквозь тонкую ткань. И говорил и двигался он еще через силу. – Лорд тщательно скрывает все детали экспериментов по снятию заклятья рабства. Нам известно лишь то, что опыт в процессе.
– Возможно…
В большем зале открылись высокие двустворчатые двери, ведущие в комнату заседаний. Среди служителей Лорда началось движение, Пожиратели ближнего круга устремились к месту встречи со своим главой. Рабы и рабыни, и те, кто не входил в ближний круг, или оставались в прилегающих залах, собираясь дождаться результатов, или уходили, покидая комнаты.
– Вот и все, Северус, нам пора, – проронил Малфой-старший. Его лицо сразу стало бесстрастным и холодным. У Мэри в глазах взметнулась тревога. Люциус убрал руки от ее тела и просто ушел, оставив ее одну.
Северус неожиданно крепко прижал к себе позаимствованную игрушку, пройдясь руками по ее выпуклым достоинствам. Большая грудь ощутимо вжималась в его тело, Гермиона была готова зашипеть от возмущения.
– Дождешься меня? – шепнул он. В темных глазах сверкнула насмешка. Он еще больше сжал ее, намеренно делая больно.
– Д-да, господин, – чуть не плача пролепетала она.
Снейп разжал руки, лишь слегка удерживая ее теперь.
– Уверен, эта ночь будет незабываемой, – шепнул он, склонившись к самому ее уху, почти касаясь его губами, и жестко поглаживая пальцами по спине. Проникновенный и немного злой шепот, в котором слышится обещание боли, предвкушение удовольствий от ее страданий. Он и в самом деле……Пожиратель... будет наслаждаться ее безропотностью, униженностью? У Гермионы на глазах выступили слезы, и первый раз за уже долгое-долгое время стало страшно рядом с любимым человеком. Она думала, что знает его. Неужели можно так ошибаться?.. – Тебе и не снилось, что я с тобой сделаю, когда вернусь, моя крошка… Поверь, весь прошлый опыт покажется тебе детской забавой… – почти звенящим шепотом выдохнул он, снова больно прижимая ее к себе. – А сейчас отправляйся обратно… в Хогвартс (Гермиона вздрогнула, распахнув глаза), там и поговорим, когда все закончится. Это приказ! – свирепо прошипел он.
Снейп почти оттолкнул ее от себя и, резко развернувшись, устремился вслед за Люциусом. Гермиону затрясло. Она чувствовала себя оглушенной и растерянной. Какое-то время она смотрела в спину своего единственного, отстраненно отмечая резкость движений, стремительность походки, мантию, черным вихрем взметнувшуюся при повороте…Он был не просто взбешен, он был в ярости. Чувства даже придали сил, заставив на время забыть о плохом самочувствии. Он все понял и испугался за нее, и после возвращения ее ждет хорошая взбучка… Хотя… это не важно. Теперь она была почти уверена, что яд нейтрализован. И еще… что он тискал её так жадно именно потому, что распознал даже под личиной красивой куклы. От этого так потеплело на сердце, пусть сердится, потом и лютует как только пожелает, это не важно, это она стерпит легко…
Она перевела взгляд на рабыню Малфоя. По щекам Мэри стекали крупные слезы, губы дрожали. Она прижимала молитвенно сложенные ручки к груди, и напоминала потерявшуюся маленькую девочку. Такая же растерянная и напуганная. Одинокая.
Те немногие рабы и рабыни, что еще оставались в гостиной, выглядели не лучше. Брат с сестрой стояли прижавшись и уткнувшись друг дружке в плечо. Гермиона почувствовала укол раскаяния – из-за нее Мэри осталась одна. Рабы-родственники привыкли находить поддержку друг в друге. Она обняла «сестру». Мэри сразу же обняла ее в ответ, опуская голову ей на грудь. Красивая, сексуальная, раскованная, а сейчас такая беззащитная!
– Пойдем в комнаты?..
– Нет, давай дождемся господина! – всхлипнула рабыня.
– Я…я сейчас приду. Хорошо? Я вернусь, обещаю. Очень скоро.
Девушка потерянно кивнула, опуская руки. Она была такой несчастной. У Гермионы сжалось сердце, но она заставила себя уйти. Так будет лучше. Когда вместо нее придет настоящая Сью, им обеим это будет большей поддержкой.
Дойдя до дверей апартаментов леди Малфой, Гермиона немного помедлила, осмотревшись. Если бы кто-то увидел, что невольная любовница Люциуса входит в комнаты его жены, это выглядело бы подозрительно.
Подождав пока пройдут двое Пожирателей, она скользнула в дверь. В дальних комнатах эльфы расстелили ковры. Ноги утопали в мягком ворсе. Сейчас надо переодеться, уладить дела со Сью, найти Драко…
Она услышала голоса и замерла, прислушиваясь.
– …может, все-таки останешься на пару дней? Придумаем что-нибудь для учителей. Отцу можно и не говорить… Я спрячу тебя у друзей, здесь теперь уже не безопасно.
– Нет, мама. Мне нужно вернуться с ней.
Гермиона медленно подошла ближе. Чтобы пройти к своей одежде, ей нужно было миновать эту комнату, но если она сейчас войдет, Нарцисса и Драко могут подумать, что она подслушивала. Хотя, в принципе, так оно и было…..
– Драко, вся эта затея….вы же могли погибнуть. Сегодня ее возьмут на место Беллы, Лорд снимет заклятье. Она будет жить. Через пару часов смерть Снейпа уже не будет иметь значения. Да, он хороший человек и много сделал для нас, но ты для меня в тысячу раз важней. К тому же… если зелье побывало в руках Рудольфуса, можно ожидать любых дополнительных сюрпризов. Лестрейнджи всегда были лучшими в ядах. И если он что-то от себя добавил…
– Я не мог поступить по-другому. Она бы никогда не простила мне, если бы я не попытался спасти его, – в тихом голосе сквозила неприкрытая боль. Гермиона прижала руку к груди, привычно ища медальон. Рука вместо грудинной кости ткнулась в пышную плоть, и лишь через мгновение девушка вспомнила, что она в другом обличии, и медальона нет. Без него она уже чувствовала себя одинокой.
– Мальчик мой, но ты же знаешь, если она станет фавориткой Темного Лорда…У вас нет будущего...
– Не надо, мама. Я знаю. Тут дело даже в другом. Я ни на что не рассчитываю. С того самого дня, когда понял, что она на самом деле любит своего хозяина. Я могу лишь находиться рядом… поддержать…защитить.
– Сынок…
– Я справлюсь, мам.
За закрытой дверью послышались всхлипы, потом негромкий хлопок.
– Хозяйка, собрание начинается!
– Спасибо, Тега…
Гермиона отскочила от двери, отбежав как можно дальше. Сердце колотилось, мысли смешались в голове.
Из будуара вышла Нарцисса. Холодно-сдержанная. Высокомерно вскинутая голова, прямая спина, гордо расправленные плечи. Лишь глаза были еще влажными и крылья носа слегка покраснели.
– А я…я… там все начинается, – скомкано пролепетала Гермиона. Хозяйка Малфой-мэнора скользнула по ней надменным невидящим взглядом, проходя мимо.
Девушка не сразу решилась пройти в следующую комнату и встретиться с Драко. Она знала, что так будет. Знала, и все равно не захотела отказываться от его дружбы. Это надо было сделать еще в самом начале. Рассказать Снейпу, чтобы он прекратил визиты слизеринского принца. Или потом, сразу по приезду в Хогвартс. Нужно было намеренно сделать ему больно, оттолкнуть, грубо, жестоко, но тогда, когда он еще не относился к ней так серьёзно. И сейчас ему не было бы так больно. А из-за ее соплей, эгоизма!..
– Гермиона?
Она попыталась принять бесстрастный вид и улыбнуться, хотя в душе все еще царило смятение.
Драко полулежал на диване, светлые волосы были растрепанны. Скорее всего, мама гладила его по голове. Когда вошла девушка, он поднялся, сев прямо.
– Как все прошло? Удалось?
– Да. А ты? Ты как себя чувствуешь?
– Все нормально, – отмахнулся Малфой. – Лучше расскажи, что там в зале происходило.
– Все получилось как нельзя лучше. Он выпил вино с противоядием. Теперь остается только ждать. Надеюсь, что подействует. Кажется, симптомы отравления ослабли, я совсем не чувствую отголосков его боли. А сейчас нужно отправить Сью в зал к сестре и… Снейп приказал мне возвращаться в Хогвартс, но...
– Он узнал?! – Драко подскочил, почти мгновенно оказавшись рядом с ней. От резкого подъема он побледнел и пошатнулся, перенесенные ранения все-таки еще давали о себе знать. Она встревожилась за него. К тому же слова Нарциссы о Лестрейнджах не давали ей покоя. Их усилия могли оказаться напрасными? Она будет жить, но какое это имеет значение, если не будет Северуса?..
– Да, он все понял. И… – Гермиона замолчала, вспомнив, что предшествовало приказу. Одолжить игрушку… Однако жестокие шутки у сальноволосого ужаса школьных подземелий! На глазах снова выступили слезы. Она тогда поверила… Поверила, что ничего для него не значит.
– Что-то случилось?
– Нет. Нет, Драко. Просто…я не могу сейчас уйти. Я должна все увидеть.
– Это-то как раз легко устроить, – отмахнулся Малфой. Он взял ее за плечи, улыбаясь и заглядывая в лицо. – Это вообще не проблема, слышишь? Я же говорил, наш предок, построивший мэнор был большим эксцентриком. Иди, переодевайся, делай чего там тебе надо и приходи. Скоро выйдет срок действия оборотного зелья?
Гермиона неопределенно кивнула.
– Хотя, лучше бы ты обратилась не полностью. Когда еще у заучки-Грейнджер будут такие пышные…булочки? И такая отпадная фигура?
– Фу, пошляк!
– А ты рева. Хватит сырость разводить, а то все пропустим, – Драко вложил ей в ладонь медальон.
Гермиона побежала переодеваться.
Как у него все просто. Для него все не проблема. С любой трудностью справляется играючи. Когда он таким стал? Или он всегда был таким, но пока они были «врагами детства», она этого не замечала. Зато сейчас… Подбадривает ее. Прячет свои чувства, смешит, отвлекает. Хорошо, если бы он был ее братом. Именно так она стала воспринимать его после обряда. Словно они родня. Но для него все выглядело иначе…
Первым делом юная ведьма разбудила Сью, и отправила её к сестре, предварительно поработав с памятью блондинки.
Эльфы уже вычистили и привели в порядок ее одежду. Девушка, с не малым облегчением, вернула себе собственную внешность.
«Уф! Теперь все на месте, уж какое есть», – думала она, пряча медальон Лорда на возвратившей свои прежние скромные размеры груди. Увидев свои настоящие, срезанные огненными мечами ловушки волосы, она воспользовалась сохранившимся действием метаморфного зелья и попыталась придать прическе обычный вид.
Когда Гермиона вернулась к Малфою, он, хмурясь, мерил шагами комнату, заложив руки за спину. Увидев ее, слизеринский принц слабо улыбнулся.
– Идем? – он привычно шагнул сквозь стену, увлекая ее за собой.
Глава 39. Герми-Сью
На этот раз ей повезло. Противоположное направление оказалось правильным. Едва она осторожно коснулась искомой рамы, как по ушам ударила попсовая музыка. Потом шпионка различила ритмичный скрип кровати и смех. Она потупилась, понимая какого рода действо может невольно застать. Втроем? Как?.. Нет, этого она действительно знать не хочет. Платиновые красавицы были, верно, её сверстницами, а Люциус… Ну, его знания и способности колдомедика даже начали вызывать у неё нечто сродни уважению. Но время было дорого, и девушка заставила себя заглянуть в бело-розово-золотую комнату. Источник шума отыскался тут же – огромная эпатажная круглая кровать, заваленная розовыми атласными подушками и пуфиками, на которой весело прыгали «барби». Девушки дурачились, подпевая зажигательному припеву какой-то группы, голоса которой лились из магического радио. Они изображали из себя певиц: одна сжимала массажную расческу на манер микрофона, другая тюбик с каким-то кремом.
Гермиона никак не ожидала увидеть подобное в строгом, аристократичном Малфой-мэноре. Она, раскрыв рот, рассматривала открывшуюся взору картину.
Близняшки были одеты по-разному. Одна – в ярко-алый комплект из лакированной кожи с золотистыми заклепками. Мини-шорты и топ. Другая – в короткую пышную юбку с воланами и корсет. В ее наряде преобладал черный цвет. Выглядело немного готично и очень сексуально. Девушки самозабвенно скакали по кровати и кривлялись. Роскошные платиновые гривы разлетались во все стороны. Верхние кнопки алого топика не выдержали напора полных грудей и расстегнулись, выпуская на свободу ритмично подпрыгивающие упругие полушария. Сестры засмеялись, продолжая баловаться. Каждая хотела занять центр кровати.
«Готичная» девушка толкнула сестру, та со смехом упала в подушки. Тут же схватила одну из них и с визгом налетела на соперницу. Завязалась шуточная схватка, в результате близняшка в алом была изгнала со «сцены».
Люциус наблюдал за ними, он только что вошел в комнату, и теперь неспешно смаковал вино, на лице было самое благодушное, хотя и усталое выражение.
– Пу-у-усик! – девушки побросали «микрофоны» и с радостными возгласами кинулись к хозяину, видимо только что заметив его. Он напустил на себя холодно-сдержанный вид, но это нисколько не уменьшило счастье близняшек.
Каждая из них желала первой повиснуть у него на шее. Случилось неизбежное - второпях они не поделили дорогу и врезались в своего общего мужчину одновременно. Рубиновая жидкость растеклась по белоснежной рубашке.
– Нимфы, вы как всегда грациозны, – язвительно заметил Люциус, отводя от себя на вытянутой руке бокал с остатками вина.
Сестричка в черном мигом схватила фужер и бегом отнесла на стол, тут же вернувшись. Люциус, скупо улыбнувшись, обнял их, гладя по волосам. Они терлись об него как кошки, обнимали и целовали. Маг взмахом волшебной палочки выключил музыку.
– Ну, господин, – капризно надула губки рабыня в алом.
– Опять сделали громко, я же велел вам не шуметь, – пожурил их Малфой.
– Сью первая начала!
– А она ванную заняла на полдня!..
– У меня кончилась та волшебная разноцветная соль для купаний!
– Мне нужно масло для массажа, с миндалем и лавандой. Я хочу устроить вам такой сюрприз...
– И мы хотим настоящий магнитофон…
– Мне хочется играть на моем синтезаторе…
Малфой поморщился от упоминания маггловских вещей и плотного общего натиска блондинок.
– Львенок, ну, пожалуйста!.. Мы хотим свою группу…
– И выступать в ночном клубе!
– Посмотрим, – он чуть изогнул губы в снисходительной усмешке. Гермионе показалось, что подобные уговоры для него не в новинку. Значит, девчонки всерьёз мечтали о карьере певичек… Ну да, как раз такие обычно и мелькали в маггловском телевизоре.
– Ви-и-и, вы у нас самый лучший! Львенок! Любимый! Самый-самый, – девушки запрыгали вокруг него, радостно хлопая в ладоши, и тут же накинулись с новыми просьбами. Уже через минуту от их щебета у Гермионы закружилась голова.
– И вообще нам нечего носить, – хором закончили они, открыв большущий белый с золотом шкаф. Оттуда красноречиво посыпались вещи. Люциус на этот раз искренне рассмеялся, с насмешливой иронией поглядывая на сестер. Они запихнули кое-как ворох одежды обратно и бросились к нему, ласкаясь и болтая без умолку. «Барби» были счастливы, что им удалось улучшить настроение хозяина.
– Чудушки вы мои непосредственные, – смеялся он, обнимая их.
Гермиона прыснула, не сдержавшись. Львенок! Грозный мистер Малфой!.. Да, похоже, у них все совсем не так, как представлялось ей и всем посторонним. Но с другой стороны… эти девочки подкупали своей открытостью. Может и не особо умные, но...
Наверное, приятно, когда тебе так искренне радуются. С визгом кидаются на шею, хлопают в ладоши. Лед, показной или настоящий, тает.
Гермиона сама точно так же встречала Снейпа, радостно выбегая навстречу, даже до того, как в их отношениях наметилось потепление, еще в то время, когда она считала его своим тюремщиком. Насидевшись дома одна целый день, она была счастлива его приходу и не скрывала этого. А если он приносил что-нибудь вкусненькое или интересную книгу, это был такой экстаз. Её поведение неизменно вызывало у Северуса улыбку. Вначале немного ядовитую и насмешливую, потом удивленную, неловкую, будто он не верил, что все эти чувства адресованы ему. Он прятал глаза, отворачивался, скрывался за волосами или резко одергивал ее щенячий восторг, но ему было приятно, она понимала это. Оказалось, Люциусу тоже приятно. Ему в радость оделять свои игрушки подарками, нравится давать им по возможности те мелочи, что они хотят и просят так по-детски забавно и наивно. Может быть они единственные, кого он может вот так открыто баловать. И единственные, кто проявляет неподдельные чувства. Рядом с хозяином они просто светятся счастьем. Трудно представить Нарциссу или Драко вот так встречающими его, радующимися его приходу или подарку. По происхождению и положению в обществе они скованны правилами этикета, условностями, и вряд ли дают волю эмоциям, сохраняя лицо. От этих мыслей ей стало грустно и обидно за Драко и его маму, ведь они тоже любят Люциуса, но не имеют возможности так открыто проявлять это.
– Ладно, малышки, мне пора собираться, – мягко отстранил их от себя Малфой-старший. – Мэри, принеси свежую рубашку и мантию.
Он ушел вглубь апартаментов, рабыни последовали за ним. Их лица тут же стали серьезными и немного испуганными.
Гермиона заволновалась, что не сможет больше наблюдать за происходящим в комнатах, но магия Малфой-мэнора и тут преподнесла ей сюрприз: картинка переменилась, и она вновь увидела Люциуса и близняшек, но на этот раз комната была другой, больше похожей на рабочий кабинет. Тяжелая старинная люстра, массивная мебель, много книг, гобелен с фамильным древом на одной из стен. Вплотную к нему было придвинуто кресло с высокой спинкой. Камин. Комнаты разительно отличались по стилю и обстановке. Вероятно, первая теперь принадлежала сестрам и была обставлена полностью по их вкусу.
– Хозяин, вы пойдете к тому страшному человеку? – рабыня в черном шмыгнула носом, принимая от своего господина облитую вином рубашку. Гермиона скользнула взглядом по обнаженному торсу. Да, Люциус был красивым мужчиной. Гладкая кожа, рельефная фигура. Несмотря на возраст, он все еще оставался в хорошей форме. Она вспомнила его руки на своем теле, когда он ласкал ее перед Лордом. Вполне возможно, что он мог быть и нежным любовником, а не только наслаждаться властью.
– Да. Но вы не бойтесь, все будет хорошо, – он позволил девушкам одеть себя. Они торопливо застегивали пуговицы и расправляли малейшие складочки, тревожно переглядываясь и смаргивая слезы. Перемена настроения произошла просто мгновенно. Гермиона подумала, что, возможно, постоянно находясь по близости с Темным Лордом и видя все, что здесь творится, у них есть повод бояться за жизнь хозяина. Малфой, заметив их состояние, устало улыбнулся, привлекая обоих к себе.
– Глупышки мои… Волнуетесь за меня, да? Ничего, ваш хозяин выберется из ловушки, в которую сам же себя и загнал…
– Господин?
– Все будет нормально… – Люциус задумался, прислонившись щекой к макушке одной из девушек и поглаживая по волосам другую. – Иногда мне кажется, что я разрушаю все, к чему прикасаюсь… Хотел спасти друга, а получилось… Но кто же знал...
У Гермионы тревожно сжалось сердце. «Спасти друга»? Это он о Северусе? Он знает о Хрустальной смерти или случилось еще что-то?
– Мы выберемся… А если нет, я обещаю, ваша смерть будет быстрой. Вы не достанетесь никому из этой мрази… я позаботился обо всем… Глупышки, как хорошо, что вы не понимаете до конца, что происходит. Дурочки вы мои, какое же это болото, – он закрыл глаза, крепко обнимая их и касаясь поцелуями платиновых волос. Гермионе стало страшно, это было слишком похоже на прощание. – Ну все, пора, не хочу надолго оставлять Северуса одного, его состояние внушает мне опасения. Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Пока не начнется собрание, мы может еще побыть вместе, вам на радость.
Люциус отошел от них, сразу став собранным и сосредоточенным, между бровей пролегла глубокая складка. Он больше не обращал внимания на рабынь, что-то взял со стола и вышел.
Девушки обнялись и тихонько заплакали. Сейчас они походили на потерявшихся щенят. Жались друг к другу, переживая общий страх за хозяина.
Гермиона бросилась обратно в апартаменты Нарциссы.
Леди Малфой уже ждала ее там.
– Они одни. Мистер Малфой велел им переодеться и присоединиться к нему.
– Хорошо. Вот основа противоядия, смешивай…
Нарцисса покинула комнату, а когда вернулась, смесь из свежей крови оборотня и других необходимых ингредиентов как раз была готова. Процесс соединения прошел, к счастью молодой колдуньи, гладко. Вместе с супругой Люциуса вошла одна из его платиновых куколок-любовниц, уже успевшая переодеться к приему.
– Как тебя зовут?
– Сью, госпожа…
Едва заметный взмах палочкой, и девушка мягко опустилась в руки домового эльфа.
– Теперь, если возникнут какие-нибудь вопросы, ты хотя бы знаешь, как тебя зовут, – сказала Гермионе Нарцисса. – Приступай.
Ассистентка зельевара немного замешкалась, прежде чем принять Метаморфное зелье. Все же это новая и пока неафишируемая наработка. Как бы и обманывать маму Драко не хотелось, та к ней неожиданно хорошо отнеслась, помогает, но и Северуса подводить нельзя. Поэтому, пока домовик снимал с усыпленной заклятием рабыни одежду, гриффиндорка, специально, чтобы это заметила Нарцисса, положила в пузырек волос Сью. Возможно, не желая наблюдать за тошнотворными метаморфозами обращения, младшая из сестричек Блэк очень кстати отвернулась.
Отбросив стыдливость, Гермиона быстро разделась и, стоя перед зеркалом, старательно копировала внешность рабыни. Да, у мистера Малфоя был отменный вкус. Львенок!.. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Интересно, как называет его Нарцисса, когда они наедине, в интимные моменты? Наверное, это прозвище из-за длинных волос, светлой гривы…
Девушке было трудно подавить нервозность. Мистер Малфой, он такой строгий, презрительный, привыкший отдавать приказы. Его присутствие сковывало. Она вспомнила, как попыталась повыступать в книжной лавке, еще перед вторым курсом – от одного его ледяного взгляда окатывало таким холодом; ему всякий раз удавалось заставить её почувствовать себя маленькой глупой девчонкой, грязью перед ним. Ей даже было трудно представить какую-нибудь нежность с его стороны, скорее уж агрессивный напор… а с рабынями… Нет, не другой, просто позволял им чуть больше. Наедине становился немного мягче, человечней… Но все равно, сейчас предстояло встретиться с ним, играть роль, и это…пугало. Там он будет не Львеночком, а жестоким повелителем, берущим все желаемое силой.
Гермиона сосредоточилась на воссоздании образа, с легкой завистью рассматривая новое тело. Аккуратная, изящная фигурка, тонкая талия, красивая высокая грудь, гораздо больше, чем у нее, темные соски-вишенки, нежная гладкая кожа. Очень длинные прямые волосы шелком струились по плечам и спине до самых бедер. Платиновый цвет как нельзя лучше подходил к серым глазам. Красивая.
Надо же, на руках и ногах не было даже мелких волосков или родинок, и кожа такая ровная. Руки ухоженные. Маникюр. Из-за работы в лаборатории и виварии, кожа на ее руках была не такая мягкая, а коротко остриженные ногти часто слоились. Нет, она бралась ухаживать за собой, кремы, маски, ванночки…но обычно запал быстро кончался, к тому же было много работы, учеба, а когда поздним вечером она доползала до своей комнаты, было уже не до того. Не до чего, сил едва хватало раздеться, прежде чем рухнуть в кровать. Зачастую было одно желание – упасть и забыться сном.
Будь она такая ухоженная, как Сью, Северусу, наверное, нравилась бы больше…
Пока она облачалась в одежду Сью, в комнате перед Нарциссой появился домовик.
– Хозяйка, Снейп в малой гостиной, говорить с хозяином Люциусом.
– Хорошо, возвращайся к своим обязанностям, – кивнула она, а потом обратилась к Гермионе: – Ты знаешь, где это?
– Да.
– Иди. На вторую я наложила заклятие, она будет во всем помогать тебе. Эта пигалица пыталась противостоять мне, – с легким удивлением возмутилась хозяйка Малфой-мэнора.
– Она… она боялась, что вы хотите причинить вред ее господину, – попыталась объяснить Гермиона, вступившись за Мэри. Леди Малфой пренебрежительно фыркнула.
– Будь…осторожна, – напутствовала ее напоследок мама Драко, когда девушка уже полностью собралась.
Проходя через анфиладу комнат, Гермиона очутилась в той, где доктор Браун оказывал помощь Драко. В данный момент старик заканчивал складывать в саквояж склянки с зельями и инструменты.
– Я настоятельно рекомендовал бы вам оставаться в постели пару дней и поберечь руку, - сказал он, строго обращаясь к Драко, скользнул по Гермионе равнодушным взглядом и скрылся за дверью.
Малфой вышел из-за ширмы, с мрачным видом застегивая манжеты чистой рубашки, ее полы расходились, открывая бинты. Мантию он потом просто накинул на плечи. Очевидно, эльфы уже успели позаботиться о его вещах.
А вот повязки на теле....Значит, даже Брауну не удалось в один присест вылечить все. Бедный Драко, теперь ему придется помучиться, в лучшем случае, несколько дней. Только бы не было осложнений…
Гермиона боялась, что, несмотря на точное копирование внешности близняшки, ей не удастся обмануть других. Вдруг ее узнают? По украшениям, по поведению… Знак Темного Лорда она сняла и сейчас сжимала в ладони, собираясь оставить другу. Брать медальон с собой она не решилась даже под одеждой. Хотя какая там одежда! Едва нашлось место, чтобы спрятать флакон с противоядием. Но в полупрозрачных кусках ткани был и свой плюс. В этом наряде была некоторая восточная стилизация, в частности от запястий куда-то там к низу тянулись полоски невесомой серебристой ткани. При малейшем движении руки они взмывали как крылья бабочки. Красиво. Но главное, на руках-то их удерживали ажурные, но широкие золотые браслеты. Один на запястье, другой чуть выше локтя. Так что серебряную змейку-портал спрятать удалось. Вот уж поистине неожиданное препятствие! А если бы в наряде не было браслетов, чтобы ей тогда пришлось делать? Хотя Снейп когда-то сказал, что браслеты и ошейник знак рабства, вероятно, эти элементы, в явном или стилизованном виде, есть в любом наряде раба для выхода на публику. Сейчас ее шею тоже охватывала тонкая изящная золотая цепочка. Одна из многих, Люциус не скупился на украшения для своих игрушек.
Волшебную палочку тоже пришлось оставить, Гермиона положила ее рядом со своей одеждой в комнате Нарциссы.
Но внешность это полдела, копировать поведение, выражение глаз, вот что было для гриффиндорки гораздо сложней.
Как бы Гермиона не спешила, нужно было проверить, насколько хорошо у нее получилось вжиться в роль. Девушка шагнула к Драко и обняла его сзади, скользя пальцами по плечам и здоровой руке.
– Господин… – промурлыкала она, старательно повторяя манеру близняшек.
– Отвали, – Малфой скривился, стряхивая ее руки. Гермиона возликовала и повторила попытку.
– Господин так похож на своего отца…Такой же красавчик…
– Отстань, сказал! Иди к моей матери, это она тебя звала.
– Это я – Гермиона, – становясь перед ним и улыбаясь, сказала она.
– Ничего себе, прикинулась один в один, – восхищенно протянул Малфой, рассматривая ее, и даже провел пальцами по наряду, по коже, заставив повернуться.
Передав медальон, Гермиона покинула комнату.
Мэри уже ждала ее у двери. На этот раз они были одеты одинаково. Гриффиндорка опасалась, что девушка заметит подмену, но пока что все шло гладко, заклятие Нарциссы действовало. Тем не менее, больше из сострадания, понимая чувства рабыни, чем из-за необходимости, Гермиона сказала:
– Идем скорей к хозяину. Я уже так по нему соскучилась! Мне всегда хочется быть с ним рядом.
– Мне тоже. Он для нас все.
– Он…самый лучший.
– Самый-самый, – Мэри, улыбнувшись, взяла ее под руку. Гермионе показалось, что из серых глаз ушла настороженность. Конечно, обычная маггла не могла противиться Империо, просто волнение за хозяина, его благо, было для нее определяющим. Если бы ему грозила реальная опасность, вполне возможно, что страх за его жизнь и желание помочь взломали бы заклятье.
Идти на высоких каблуках было не очень удобно, к тому же тоненькие ремешки босоножек едва удерживали пальцы, и, казалось, нога вот-вот соскользнет, но, приноравливаясь к непривычной обуви, Гермиона заметила еще кое-что. Невесомая одежда не только в общем-то неплохо скрывала фигуру, но и грела. На полупрозрачные ткани были наложены специальные согревающие чары. Она помнила, как промерзала в полном сквозняков замке в своей легкой и открытой одежде рабыни. Но ведь она-то была здесь всего пару раз и недолго, а платиновым близняшкам приходится находиться тут все время. Люциус открывался для нее с новой, неожиданной стороны. Надо же. Подумал и о таких нюансах. Это вызывало уважение. Конечно, никому бы и в голову не пришло назвать его добрым, но оказалось, что с близняшками он вовсе не злой и не приемлет ненужной жестокости, заботится о своих игрушках, скрашивает их вынужденное заточение.
Пожиратели, попадавшиеся им по пути, не обращали на сестер никакого внимания. Те, что помоложе, правда, скользили масляными взглядами по выставленным на показ пышным формам, но дальше поедания глазами дело не шло. Гермиона ловила обрывки разговоров, особо не прислушиваясь и больше переживая за то, успеет ли она дать Снейпу противоядие. И как? Как это сделать? В вине? Хорошо бы. А если он не захочет пить? Она же не может передать ему противоядие открыто.
«Да он просто убьет меня, если узнает! Но у него такой тонкий вкус, чтобы там ни говорила леди Малфой, он может заметить инородную примесь в вине...»
– … Вы слышали, этот придурок Скиф опять влез в запретную зону и устроил переполох...
– И его не съели?.. Надо же, дуракам везет… Но когда-нибудь он допрыгается.
– Лично я стараюсь дальше центральной аллеи парка не соваться.
– Ну, ты известный трус.
– Я осторожный.
– …Джагсон пропал. Вы не видели Джагсона? Он мне должен гору галлеонов…
Им навстречу прошел Брайан Кид. Голубоглазый мальчик-раб немного подрос с их последней встречи. Но он очень сильно изменился внутренне, еще сильнее став похожим на Волдеморта. У Гермионы сжалось сердце, неужели зло в нем победило. Она отметила, что некоторые Пожиратели замолкали, когда он проходил мимо них, иные даже отступали в сторону. А когда Брайан поравнялся с ними, девушка почувствовала исходящую от него волну силы и магии. Подобное ощущение вызвал у неё Темный Лорд, когда они один раз столкнулись в коридоре. Она наклонила голову, сквозь волосы решившись взглянуть ему в лицо. Холодные как у змеи глаза, плотно сжатые губы, казалось, уже разучившиеся улыбаться. А Гермиона помнила, какой была эта улыбка когда-то. Светлой, лучистой! Неужели он стал одним из них?
Неужели ее ждет то же самое?..
Миновав коридоры и лестницы, близняшки вошли в большой зал, а оттуда в малую гостиную. Снейп действительно был здесь – разговаривал с Люциусом. Тут же было еще несколько Пожирателей, беседующих группками. Кое-кто из гостей прибыл со своими игрушками. Гермиона заметила брата с сестрой, девчушку, прятавшуюся некогда в чулане, еще несколько знакомых лиц… У некоторых Пожирателей в руках были бокалы. У Северуса с другом бокалов не было.
«Ну, хоть в этом повезло!»
У Гермионы тревожно сжалось сердце: Северус выглядел совсем плохо. Она предполагала, слыша отголоски его боли, но видеть… Обычно бледная кожа приобрела землистый оттенок, черты лица заострились, на лбу выступили капельки пота. Симптомы уже успели проявиться довольно сильно. Значит, времени совсем не осталось. Только бы успеть...
Она, стараясь ничем не выдать себя, вместе с Мэри подошла к мужчинам. Их разговор смолк.
– Господин...
– О, мои крошки! – Малфой обнял обоих, демонстративно оглаживая соблазнительные формы. Девушки льнули к своему хозяину. «Сью» старательно копировала действия «сестры». Люциус со вкусом поцеловал Гермиону в губы. Его руки прошлись по самым сокровенным ее местам. Она непроизвольно сжалась, дико боясь, как бы он не нащупал под складками тонкого шифона флакон.
– В-вина, г-господин? – выдохнула она, когда он наконец оторвался от ее губ. От страстных, требовательных ласк у нее закружилась голова, она не была готова к такому. Тем более на глазах у всех. … У Снейпа. К щекам прилила кровь.
– Киска, ты читаешь мои мысли, – с некоторым удивлением сказал Малфой. Он улыбался, но глаза оставались холодными. Здесь почти у всех были такие глаза, цепкий внимательный взгляд. Серпентарий. Чуть расслабишься, сожрут. – Ты которая?
– Сью.
– Правда? А может Мэри? – глаза Малфоя превратились в колючие льдинки. Он перестал улыбаться, пальцы, только что ласкавшие кожу, сместились на запястье, сомкнувшись стальным кольцом. Гермионе стало страшно, мысли заметались в голове. Она чем-то выдала себя?..
– Я Мэри, господин, – подала голос другая рабыня. Она нежно обняла и поцеловала Малфоя. Он ослабил хватку и рассмеялся.
– Я думал, что уже их никогда не спутаю… Но куколки все еще полны сюрпризов. Хорошо, иди, принеси вина. Сангре, из моих личных запасов. А то, моему другу сегодня похоже не здоровится, – он легонько хлопнул ее пониже спины, продолжая удерживать за талию Мэри.
Гермиона поклонилась и кинулась за вином, едва не налетев на Рудольфуса, расположившегося совсем рядом и лениво потягивающего бренди. Он скользил задумчивым взглядом по Северусу. Потом, встретившись с кем-то глазами, отсалютовал бокалом и скрылся среди гостей.
Едва выйдя из зала, она бегом бросилась по лестнице, нужно было спешить. Хорошо, что все обошлось. Неужели Люциус что-то заподозрил?.. Впрочем, это сейчас неважно.
Когда-то она мечтала, о большом бюсте и очень расстраивалась, что у нее размер гораздо скромнее. И вот теперь у нее большая высокая красивая грудь… Но кто ж знал, что сиськи могут доставлять столько неудобства?! Мало того, что они тяжелые и оттягивают вниз, так еще и подпрыгивают при беге! Колышутся, кажется, вот-вот оторвутся. Вымя. Гермиона прижала их одной рукой, другой придерживаясь за перила: шпильки тоже не способствовали скорости передвижения, лестничные марши показались девушке в этот раз просто бесконечными.
Разлив вино, она дрожащими руками добавила в один из фужеров противоядие, спрятала опустевший флакон в щель между полками, не рискнув больше брать с собой, и бросилась обратно. Сердце гулко билось. Только бы успеть! Только бы яд еще поддавался блокирующему воздействию противоядия.
Нарцисса сказала, что противоядие не имеет ярко выраженного вкуса, а красное вино прекрасно маскирует его. Особенно некоторые сорта винограда. Хорошо бы. Если Северус что-то почувствует, еще не известно, как он отреагирует.
Как давно он ощущает симптомы? Стоит, беседует, даже изредка улыбается шуткам друга… Держится. Ради нее. Он великолепный специалист, он не мог не понять, что случилось. И все равно остался. Конечно, обычные средства здесь бесполезны, а на поиск специальных у него не было времени. А если бы и было, сегодня решающая встреча, он ни за что бы не пропустил ее, предпочитая остаться и до последнего пытаться спасти ей жизнь. Ей, а не себе. Потому что сегодня Лорд назначит ее на место Беллы и снимет заклятье, следовательно, связь хозяин-раб уже не будет иметь значения. Место Беллы… Гермиона старалась не думать сейчас об этом.
По пути начали встречаться Пожиратели, пришлось передвигаться медленней. Каблучки звонко цокали по мраморным плиткам пола.
Старательно стремясь ничем не отличаться от настоящей Сью и от других рабынь, Гермиона вошла в зал и двинулась к хозяину. Поднос слегка подрагивал в ее руках. По дороге она заметила Нарциссу.
Леди Малфой вела неспешную беседу с сестрой и ее мужем. Она скользила холодным равнодушным взглядом по лицам собравшихся, держась с обычной надменностью. Ничто не выдавало ее участия в недавних событиях или волнения за сына. Увидев Гермиону и вино, она чуть заметно ободрительно кивнула ей. Даже эта маленькая поддержка очень много значила для девушки в этот миг: ей было так страшно.
Судя по тому, как много в зале стало народа, встреча должна была скоро начаться. Гермиона поспешила в малую гостиную.
– Давай выпьем. Увидишь, тебе полегчает, – сказал Люциус. Снейп кисло улыбнулся. Гермиона подала им бокалы. Она очень боялась, что что-нибудь опять пойдет не так. – За то, чтобы Лорд сделал правильный выбор!
– Да, за правильный выбор…
Они выпили.
Гермиона, затаив дыхание, смотрела на Снейпа. Темная жидкость коснулась его губ. Первый небольшой глоток. Сердце готово было выскочить из груди. Ну же, ну! Пожалуйста!.. Пробует, перекатывая на языке… Секунды растягиваются до бесконечности. Гермиона чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от волнения, голова закружилась, ноги стали ватными. Она прислонилась к «сестре». Мэри тут же, с готовностью привычки, приобняла её за плечи, поддерживая. …Глотает. И еще глоток, и еще. У нее отлегло от сердца, дальше Северус выпил весь бокал без промедления. Значит, Нарцисса была права, красное вино действительно скрывает оттенки вкуса.
Люциус усмехнулся, глядя на друга.
– Жажда?
– Жажда. Ты прав, Люц, так лучше.
Гермиона прикрыла глаза, восстанавливая дыхание и сердцебиение. Все. Теперь все хорошо. По крайней мере, они сделали, что могли. Если яд еще восприимчив к противоядию, есть шанс. Она прислушалась к себе, стараясь уловить изменения в отголосках ощущений хозяина.
– Хорошее вино. Терпкое.
– А цвет? Рубиново-красное!
– Красное, как кровь, – с легкой усмешкой сказал Снейп. Гермиона вздрогнула от скрытого подтекста.
Фужеры звякнули о поднос. Люциус щелкнул пальцами, вызывая эльфа. Домовик забрал поднос из рук рабыни. Малфой снова притянул ее к себе.
– Как мы уже говорили, Северус, связь в парах развивается по-разному. И, возможно, это происходит не только из-за экспериментальных различий используемых нашим… Лордом (Гермионе показалось, что он хотел назвать Волдеморта как-то по-другому). Мне кажется, там, где хозяин не хочет принимать игрушку, где она ему не нужна, связь слабее.
– Думаешь, зависимость получается не такая прочная?
– Да. А вот где хозяин хочет рабыню, страстно ее желает, не только в постельном смысле, вообще обладать, распоряжаться, властвовать… А, может, просто устал от одиночества…
– Я понял.
– …там связь образуется почти мгновенно и нерушимая.
– Я тоже замечал, что от личности хозяина многое зависит. Вот только боюсь, что изменения все равно необратимые.
– Не надо о грустном. Думаешь, мне приятно видеть их такими, больше потешные котята, чем женщины, – Малфой прижал за талии к себе близняшек и поцеловал по очереди. Пока он скользил губами по ее шее, Гермиона сквозь ресницы увидела, что леди Малфой покидает зал. Убедившись, что их миссия удалась, она поспешила к сыну. – Ну что, дурочки мои, устроим после собрания ночь разврата? Если у нас еще будет эта ночь. Хотите порадовать сегодня своего повелителя?
Мэри счастливо рассмеялась, ласкаясь к господину. Гермиона, превозмогая неловкость, повторяла действия «сестры». После пережитого стресса сил на эмоциональную игру, казалось, уже не осталось. Тело было податливым, как тряпичная кукла. Рука Малфоя поднялась к ее груди, сжимая и поглаживая.
– А что, твое щедрое предложение еще в силе? – неожиданно спросил Снейп. – Позаимствуешь игрушку?
Люциус замер, а потом рассмеялся. От удивления он даже отпустил рабынь.
– О! Вижу, тебе полегчало! Давай. Тебе обеих сразу или по очереди?
– Только одну. Эту. Другая мне не нужна, – Снейп притянул за руку Гермиону. От потрясения она чуть не вернула себе первоначальную внешность.
– Сью. Прекрасный выбор, горячая штучка. Хотя сегодня она что-то не в настроении… Обычно она поактивней своей сестры, уверен, тебе понравится. Развлеки моего друга как следует! Покажи все, что умеешь. И не бойся, детка, он тебя не обидит.
Гермиона попыталась улыбнуться, но мышцы будто свело судорогой, и она кивнула, старательно избегая смотреть кому-либо в глаза, чтобы взгляд не выдал ее. Северус собрался позабавиться с рабыней Малфоя? Но как же тогда она, Гермиона?! В лихорадочно работающем мозгу всплывали банальные мысли. Мужчина полигамен? Ему все равно где, с кем, как? Она читала и слышала подобные разговоры. Но её Северус ведь не такой! Или?.. Для него их любовь ничего не значит?! От обиды на глазах выступили слезы, и пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать себя.
Любимые руки обнимали ее, губы целовали, но это вызывало только боль и разочарование.
Разговор между тем продолжался.
– … Мерн. Ты помнишь, какой чистокровной гордячкой она была раньше? Разительно изменилась. Лично я уверен, что разум благородной мадмуазель пострадал необратимо. Хотя Мальсибер не теряет надежды. Киду же повезло.
– Но в том случае была установлена еще совсем слабая связь. Он и рабом пробыл недолго.
– Но Расмус сам приволок его к Лорду. Просто забавляться мальчишкой ему было недостаточно, он хотел привязать его заклятьем. Хотел безвольную игрушку. Очень.
– Я думаю, действует еще целый ряд факторов, склад характера жертвы, сила личности раба тоже имеет значение. Мягким или сломленным людям, думаю, сложнее сопротивляться деградации, чем борцам, – говорил Снейп, тем временем бесцеремонно тиская одной рукой Гермиону. Она украдкой бросила взгляд на его лицо. Возможно, им и повезло: кожа была по-прежнему землистая, но носогубный треугольник потерял синюшность. И стоял Северус теперь прямо, не пошатываясь. Хотя руки все еще оставались холодными, она чувствовала это сквозь тонкую ткань. И говорил и двигался он еще через силу. – Лорд тщательно скрывает все детали экспериментов по снятию заклятья рабства. Нам известно лишь то, что опыт в процессе.
– Возможно…
В большем зале открылись высокие двустворчатые двери, ведущие в комнату заседаний. Среди служителей Лорда началось движение, Пожиратели ближнего круга устремились к месту встречи со своим главой. Рабы и рабыни, и те, кто не входил в ближний круг, или оставались в прилегающих залах, собираясь дождаться результатов, или уходили, покидая комнаты.
– Вот и все, Северус, нам пора, – проронил Малфой-старший. Его лицо сразу стало бесстрастным и холодным. У Мэри в глазах взметнулась тревога. Люциус убрал руки от ее тела и просто ушел, оставив ее одну.
Северус неожиданно крепко прижал к себе позаимствованную игрушку, пройдясь руками по ее выпуклым достоинствам. Большая грудь ощутимо вжималась в его тело, Гермиона была готова зашипеть от возмущения.
– Дождешься меня? – шепнул он. В темных глазах сверкнула насмешка. Он еще больше сжал ее, намеренно делая больно.
– Д-да, господин, – чуть не плача пролепетала она.
Снейп разжал руки, лишь слегка удерживая ее теперь.
– Уверен, эта ночь будет незабываемой, – шепнул он, склонившись к самому ее уху, почти касаясь его губами, и жестко поглаживая пальцами по спине. Проникновенный и немного злой шепот, в котором слышится обещание боли, предвкушение удовольствий от ее страданий. Он и в самом деле……Пожиратель... будет наслаждаться ее безропотностью, униженностью? У Гермионы на глазах выступили слезы, и первый раз за уже долгое-долгое время стало страшно рядом с любимым человеком. Она думала, что знает его. Неужели можно так ошибаться?.. – Тебе и не снилось, что я с тобой сделаю, когда вернусь, моя крошка… Поверь, весь прошлый опыт покажется тебе детской забавой… – почти звенящим шепотом выдохнул он, снова больно прижимая ее к себе. – А сейчас отправляйся обратно… в Хогвартс (Гермиона вздрогнула, распахнув глаза), там и поговорим, когда все закончится. Это приказ! – свирепо прошипел он.
Снейп почти оттолкнул ее от себя и, резко развернувшись, устремился вслед за Люциусом. Гермиону затрясло. Она чувствовала себя оглушенной и растерянной. Какое-то время она смотрела в спину своего единственного, отстраненно отмечая резкость движений, стремительность походки, мантию, черным вихрем взметнувшуюся при повороте…Он был не просто взбешен, он был в ярости. Чувства даже придали сил, заставив на время забыть о плохом самочувствии. Он все понял и испугался за нее, и после возвращения ее ждет хорошая взбучка… Хотя… это не важно. Теперь она была почти уверена, что яд нейтрализован. И еще… что он тискал её так жадно именно потому, что распознал даже под личиной красивой куклы. От этого так потеплело на сердце, пусть сердится, потом и лютует как только пожелает, это не важно, это она стерпит легко…
Она перевела взгляд на рабыню Малфоя. По щекам Мэри стекали крупные слезы, губы дрожали. Она прижимала молитвенно сложенные ручки к груди, и напоминала потерявшуюся маленькую девочку. Такая же растерянная и напуганная. Одинокая.
Те немногие рабы и рабыни, что еще оставались в гостиной, выглядели не лучше. Брат с сестрой стояли прижавшись и уткнувшись друг дружке в плечо. Гермиона почувствовала укол раскаяния – из-за нее Мэри осталась одна. Рабы-родственники привыкли находить поддержку друг в друге. Она обняла «сестру». Мэри сразу же обняла ее в ответ, опуская голову ей на грудь. Красивая, сексуальная, раскованная, а сейчас такая беззащитная!
– Пойдем в комнаты?..
– Нет, давай дождемся господина! – всхлипнула рабыня.
– Я…я сейчас приду. Хорошо? Я вернусь, обещаю. Очень скоро.
Девушка потерянно кивнула, опуская руки. Она была такой несчастной. У Гермионы сжалось сердце, но она заставила себя уйти. Так будет лучше. Когда вместо нее придет настоящая Сью, им обеим это будет большей поддержкой.
Дойдя до дверей апартаментов леди Малфой, Гермиона немного помедлила, осмотревшись. Если бы кто-то увидел, что невольная любовница Люциуса входит в комнаты его жены, это выглядело бы подозрительно.
Подождав пока пройдут двое Пожирателей, она скользнула в дверь. В дальних комнатах эльфы расстелили ковры. Ноги утопали в мягком ворсе. Сейчас надо переодеться, уладить дела со Сью, найти Драко…
Она услышала голоса и замерла, прислушиваясь.
– …может, все-таки останешься на пару дней? Придумаем что-нибудь для учителей. Отцу можно и не говорить… Я спрячу тебя у друзей, здесь теперь уже не безопасно.
– Нет, мама. Мне нужно вернуться с ней.
Гермиона медленно подошла ближе. Чтобы пройти к своей одежде, ей нужно было миновать эту комнату, но если она сейчас войдет, Нарцисса и Драко могут подумать, что она подслушивала. Хотя, в принципе, так оно и было…..
– Драко, вся эта затея….вы же могли погибнуть. Сегодня ее возьмут на место Беллы, Лорд снимет заклятье. Она будет жить. Через пару часов смерть Снейпа уже не будет иметь значения. Да, он хороший человек и много сделал для нас, но ты для меня в тысячу раз важней. К тому же… если зелье побывало в руках Рудольфуса, можно ожидать любых дополнительных сюрпризов. Лестрейнджи всегда были лучшими в ядах. И если он что-то от себя добавил…
– Я не мог поступить по-другому. Она бы никогда не простила мне, если бы я не попытался спасти его, – в тихом голосе сквозила неприкрытая боль. Гермиона прижала руку к груди, привычно ища медальон. Рука вместо грудинной кости ткнулась в пышную плоть, и лишь через мгновение девушка вспомнила, что она в другом обличии, и медальона нет. Без него она уже чувствовала себя одинокой.
– Мальчик мой, но ты же знаешь, если она станет фавориткой Темного Лорда…У вас нет будущего...
– Не надо, мама. Я знаю. Тут дело даже в другом. Я ни на что не рассчитываю. С того самого дня, когда понял, что она на самом деле любит своего хозяина. Я могу лишь находиться рядом… поддержать…защитить.
– Сынок…
– Я справлюсь, мам.
За закрытой дверью послышались всхлипы, потом негромкий хлопок.
– Хозяйка, собрание начинается!
– Спасибо, Тега…
Гермиона отскочила от двери, отбежав как можно дальше. Сердце колотилось, мысли смешались в голове.
Из будуара вышла Нарцисса. Холодно-сдержанная. Высокомерно вскинутая голова, прямая спина, гордо расправленные плечи. Лишь глаза были еще влажными и крылья носа слегка покраснели.
– А я…я… там все начинается, – скомкано пролепетала Гермиона. Хозяйка Малфой-мэнора скользнула по ней надменным невидящим взглядом, проходя мимо.
Девушка не сразу решилась пройти в следующую комнату и встретиться с Драко. Она знала, что так будет. Знала, и все равно не захотела отказываться от его дружбы. Это надо было сделать еще в самом начале. Рассказать Снейпу, чтобы он прекратил визиты слизеринского принца. Или потом, сразу по приезду в Хогвартс. Нужно было намеренно сделать ему больно, оттолкнуть, грубо, жестоко, но тогда, когда он еще не относился к ней так серьёзно. И сейчас ему не было бы так больно. А из-за ее соплей, эгоизма!..
– Гермиона?
Она попыталась принять бесстрастный вид и улыбнуться, хотя в душе все еще царило смятение.
Драко полулежал на диване, светлые волосы были растрепанны. Скорее всего, мама гладила его по голове. Когда вошла девушка, он поднялся, сев прямо.
– Как все прошло? Удалось?
– Да. А ты? Ты как себя чувствуешь?
– Все нормально, – отмахнулся Малфой. – Лучше расскажи, что там в зале происходило.
– Все получилось как нельзя лучше. Он выпил вино с противоядием. Теперь остается только ждать. Надеюсь, что подействует. Кажется, симптомы отравления ослабли, я совсем не чувствую отголосков его боли. А сейчас нужно отправить Сью в зал к сестре и… Снейп приказал мне возвращаться в Хогвартс, но...
– Он узнал?! – Драко подскочил, почти мгновенно оказавшись рядом с ней. От резкого подъема он побледнел и пошатнулся, перенесенные ранения все-таки еще давали о себе знать. Она встревожилась за него. К тому же слова Нарциссы о Лестрейнджах не давали ей покоя. Их усилия могли оказаться напрасными? Она будет жить, но какое это имеет значение, если не будет Северуса?..
– Да, он все понял. И… – Гермиона замолчала, вспомнив, что предшествовало приказу. Одолжить игрушку… Однако жестокие шутки у сальноволосого ужаса школьных подземелий! На глазах снова выступили слезы. Она тогда поверила… Поверила, что ничего для него не значит.
– Что-то случилось?
– Нет. Нет, Драко. Просто…я не могу сейчас уйти. Я должна все увидеть.
– Это-то как раз легко устроить, – отмахнулся Малфой. Он взял ее за плечи, улыбаясь и заглядывая в лицо. – Это вообще не проблема, слышишь? Я же говорил, наш предок, построивший мэнор был большим эксцентриком. Иди, переодевайся, делай чего там тебе надо и приходи. Скоро выйдет срок действия оборотного зелья?
Гермиона неопределенно кивнула.
– Хотя, лучше бы ты обратилась не полностью. Когда еще у заучки-Грейнджер будут такие пышные…булочки? И такая отпадная фигура?
– Фу, пошляк!
– А ты рева. Хватит сырость разводить, а то все пропустим, – Драко вложил ей в ладонь медальон.
Гермиона побежала переодеваться.
Как у него все просто. Для него все не проблема. С любой трудностью справляется играючи. Когда он таким стал? Или он всегда был таким, но пока они были «врагами детства», она этого не замечала. Зато сейчас… Подбадривает ее. Прячет свои чувства, смешит, отвлекает. Хорошо, если бы он был ее братом. Именно так она стала воспринимать его после обряда. Словно они родня. Но для него все выглядело иначе…
Первым делом юная ведьма разбудила Сью, и отправила её к сестре, предварительно поработав с памятью блондинки.
Эльфы уже вычистили и привели в порядок ее одежду. Девушка, с не малым облегчением, вернула себе собственную внешность.
«Уф! Теперь все на месте, уж какое есть», – думала она, пряча медальон Лорда на возвратившей свои прежние скромные размеры груди. Увидев свои настоящие, срезанные огненными мечами ловушки волосы, она воспользовалась сохранившимся действием метаморфного зелья и попыталась придать прическе обычный вид.
Когда Гермиона вернулась к Малфою, он, хмурясь, мерил шагами комнату, заложив руки за спину. Увидев ее, слизеринский принц слабо улыбнулся.
– Идем? – он привычно шагнул сквозь стену, увлекая ее за собой.